Искусство смерти

В архивах Мунго всегда было слишком тихо. Здесь редко можно встретить работников или таких же, как Альбус, искателей информации. К тому же помещение походило на лабиринт, в котором если кто и был, с ним тяжело будет встретиться из-за развилок и хаоса, творящегося в коридорах. То, как Аргон прекрасно ориентировался среди горы бумаг и нескончаемых высоких шкафов, вызывало удивление. Мужчина спокойно мог уйти за угол, а потом вернуться со стопкой новых документов, отлучившись всего на пару минут. Другое дело, что большая часть бумаг содержала обрывки исследования и они не дополняли информацию, а только путали Блэка, вынуждая возвращаться к чтению самого начала. Аргон объяснял, как создаётся лекарство, но Альбус порой не мог понять простых вещей, опираясь на свойства магии, когда требовались знания химии. А то, что изменяющиеся молекулы вроде должны работать по законам волшебства, но подчинялись и физике, просто не укладывалось в голове. Бесчисленное количество формул вертелось перед глазами, с каждым разом путая всё больше и больше. Блэк понял только одну вещь — без Коры самостоятельно создать лекарство он точно не сможет. В нём перекликалось и магическое, и магловское. Не удивительно, что технология Эдемс не ломалась от изучения молекул, как от той же крови волшебников с чёрными венами. Смешение двух, казалось бы, противоположных свойств наркотика просто не давало магии вмешаться в работу прибора. И в дополнение не обнаруживались определяющими чарами волшебников. Только насколько этот принцип подходит под наркотик, которым пользуется «художник»? Родоначальником вполне могло быть и лекарство, но, судя по технике его изготовки, это не совсем вязалось с истинными желаниями противника. Если тот хотел предотвратить смешение магии и магловских законов, стал бы пользоваться тем, что по своей сути является достижением именно в этой области? Или они просто неправильно определили мотив? В чём вообще заключалась разница между всеми тремя веществами, которые им довелось видеть? Убитый наркотиками Смита наркоман; Солсбери, Гриффин и семья Беквит — жертвы «художника»; лекарство Аргона… Они вызывали галлюцинации — это можно было сказать точно. По словам начальника, его собственная разработка восстанавливает повреждённые ткани, отсюда и маскировка. Наркотик убийцы тоже маскировался, отчего сложнее его обнаружить, но Кора утверждала, что молекулы внутри были пустышками, а значит, о восстановлении тканей речи идти не может. Разве что есть слабый эффект для лучшей скрытности. О веществе Смита вообще мало было известно, и даже наличие флакона, который отдал Аргон, ничем не помогало. Технология Коры, увы, сломалась, и точно определить все различия сейчас стало невозможно. Альбус взъерошил волосы, когда очередная попытка осмыслить важную для изготовления лекарства формулу завела его в тупик. Он просто терпеть не мог поражение, а сейчас глупые числа выставляли его полным дураком, хотя незнание и можно было списать на собственное магическое происхождение. Занятия по нумерологии сейчас, скорее всего, не помешали бы, но слабо верилось в их сильную помощь. — Мистер Аргон, где вы научились магловским наукам? — обречённо выдохнул Блэк, отодвигая от себя исписанный вдоль и поперёк лист бумаги. Цифры рябили в глазах, вызывая мигрень. Мужчина оторвался от очередного документа, в котором искал информацию. Задумчиво окинул взглядом все шкафы и разбросанные по углам папки, а потом устремил взгляд на Альбуса, сидевшего за столом. Он так недовольно пялился на свои расчёты, что походил на школьника, которого вынуждают писать контрольную по теме, но тот её совершенно не понимает. — Когда я работал в Мунго, меня заинтересовала медицина обычных людей. Будучи видом, не способным к магии, они лечат болезни так же эффективно, как и мы. С этими словами он захлопнул папку, и перстень с родовым отличием сверкнул в свете ламп. Пальцы слегка расслабили галстук. — Сложно назвать их медицину эффективной, когда существуют неизлечимые болезни. — Блэк начал крутить перьевую ручку в пальцах, а потом простонал, когда чернила запачкали его листы бумаги и футболку. — Не всё же в мире легко достижимо, — продолжил говорить Аргон, начиная медленно вышагивать вокруг стола. — В нашем случае тоже не существует идеального лекарства от всех бед. Волшебники умирают от неизлечимых проклятий, заразы, которой заболевают, работая с мифическими существами. — Немного помолчав, он продолжил: — Маглы изобретательные. Они ловко манипулируют законами природы, поэтому, как магу, мне стало интересно, способны ли мы пользоваться волшебством так же умело, не воспринимая его как данность. Честно признаться, я не сильно сведущ во всех правилах и мироустройстве. С этими словами он посмотрел на наручные часы. Блэк покосился на формулы, выгибая бровь. Последнее предложение вызывало у него чувство сомнения. Заметив это, Аргон продолжил: — Мои знания чуть больше всех остальных. «Я бы с этим поспорил». — Альбус вновь склонился к записям, но не успел даже коснуться пером бумаги, как оглушительный взрыв на короткое время вышиб его из реальности. В ушах протяжно пищало, тело отказывалось подчиняться командам, а ногу нещадно жгла боль, распространяясь чуть выше колена. Блэк чувствовал пол под спиной, тяжесть свалившихся на него шкафов и удивление от того, как массивная мебель не размозжила его череп. Рука пыталась отыскать палочку, закреплённую на поясе джинс, но пальцы дрожали, движения выходили дёрганными и неточными. Альбус громко закричал, когда очередной взрыв привёл к обрушению потолка. Камни падали прямиком на придавивший его ногу шкаф. Если он не сможет наколдовать щит, то будет погребён здесь, да и огромные куски разрушенного потолка держались на своём месте лишь благодаря чуду. Пара минут — и они сорвутся вниз. — Блэк. — Появившееся лицо Аргона было залито кровью. Она сочилась из открытой раны над бровью, которая была не такой серьёзной, как положение Альбуса под обломками. — Не теряйте сознание. По щекам несколько раз ударили, что немного привело в чувство. Пока Блэк боролся с дезориентацией и поглощающей болью, его начальник аккуратно вытаскивал ногу. Каждое движение сопровождалось вспышками агонии, быстро утихающими и возвращающимися вновь. Взрывов больше не было, но Альбус слышал, как весь Мунго начинает поглощать паника, страх и хаос. В нос ударил едкий запах дыма. — Что происходит? — выдавил из себя Блэк, наблюдая за сломанной ногой, из которой торчали кости, придавая бедру не совсем естественное положение. Джинсы пропитались кровью, порвались в месте перелома, оголяя разорванное мясо. Вид оказался настолько мерзким, что тошнота сильно сдавила горло спазмами. Когда изучаешь изуродованные тела других людей, а тем более мёртвых, ощущения совершенно другие. Это не то же самое, как видеть, в особенности чувствовать, поломку собственного. — Нам лучше стоит подумать, как отсюда выбраться. И в этом была определённая проблема. Аппарировать из Мунго невозможно. Для быстрого перемещения пациентов существовали специальные комнаты, где магия телепортации работала, в остальных же заглушки препятствовали использованию подобных чар. Оставалось только идти пешком, на собственных ногах пробираться к выходу, но Альбус не был уверен сейчас в собственных возможностях. Дым постепенно заполнял помещение, въедался в лёгкие, вынуждая кашлять и задыхаться. Счёт шёл на минуты. — Стисните зубы, — порекомендовал Аргон. — Что? Заче… Сука! Неприятный хруст и ужасная боль выбили из Альбуса на пару секунд все силы. Начальник тем временем быстро зафиксировал ногу оторванным рукавом своей рубашки, а потом помог подняться, закидывая руку Блэка на своё плечо. Когда оба вышли в коридор, их окружило самое настоящее безумие. Медики бегали в разные стороны, выкрикивая команды и считая жертв, пострадавших от взрыва. Некоторые больные спасались бегством, иные не могли даже встать с кровати и медленно умирали от удушения дымом. Другим вовсе не повезло: если палата располагалась рядом с очагом возгорания, то, скорее всего, спасать было уже некого. Сотрудники в жёлтых мантиях нечёткими силуэтами проносились мимо, кричали, стонали от боли, оставляя за собой кровавые следы. Смотреть на всё происходящее было просто невозможно. Мимо пробегающая медсестра резко остановилась рядом с ними, запыхавшись и еле сдерживая на своём лице маску собранности, через которую пробивались эмоции ужаса и страха. Она сообщила, что запасная лестница сейчас забита спасающимися, поэтому рекомендовала идти к другой, находящейся чуть дальше. — Где произошёл взрыв? — не удержался от вопроса Альбус, когда Аргон повёл его дальше по коридору. — В шестом блоке! — крикнула девушка, подбегая к следующему человеку, чтобы сообщить о другом пути на улицу. Блэк стискивал зубы каждый раз, когда его стремились оттолкнуть с дороги, чтобы освободить себе проход. На лестнице почти каждый мимо пробегающий норовил выбиться вперёд, а со сломанной ногой Альбус двигался не так ловко, чтобы маневрировать между напуганными людьми. Те стали словно беспомощными, озверевшими от страха, позабыв о палочках в руках, способных уберечь от подающих обломков. Поток этого бесконтрольного ужаса буквально выплюнул Блэка на улицу вместе с Аргоном, где царила такая же суматоха. Прибывшие авроры сформировывались в группы, чтобы пробраться внутрь и вывести магов, неспособных выбраться самостоятельно. Колдомедики крутились вокруг пострадавших, накладывали всевозможные чары, сооружали из подручных средств носилки и матрацы, чтобы больные не лежали на грязной земле. Один маг так громко кричал и кувыркался на асфальте, чтобы сбить огонь с одежды, что Блэк поморщился. Врач быстро потушил пламя Агуаменти, а человек не прекращал, охваченный паникой. — Альбус! — Знакомый голос отвлёк от пугающей картины. Блэк повернулся в ту сторону, откуда кричали, замечая приближающегося Гарри. — Дальше справитесь? — спросил Аргон, медленно опуская Альбуса на бордюр. Только сейчас до того дошло, что начальник спас ему жизнь, вытащив из самого дерьмового положения. — Да. — Он кивнул. — Спасибо вам. Аргон лишь отмахнулся, а потом побежал обратно в здание, — скорее всего, помогать персоналу выводить пострадавших. Альбус удобнее положил ногу на асфальт, жмурясь из-за пробегающего разряда боли. Рука отца осторожно легла на его плечо, но Блэк не хотел открывать глаза, иначе мир поплывёт, утягивая во тьму. Не было сил из-за того, что бушевавший внутри адреналин быстро уступал место шоку. Тело знобило, а пальцы немели и были холодными, хотя на улице стояла духота. — Альбус, всё хорошо? — В голосе отчётливо звучало облегчение. Сломанная нога и потрёпанный вид ни в какое сравнение не шли с тем, что Альбус мог умереть. А он мог, и сегодняшний день перевернул его мир, отношение к смерти изменилось. Философствовать насчёт быстротечности жизни, стоя над очередным трупом в морге, теперь казалось смешным, потому что, сколько ни размышляй над этим, перед лицом смерти быть смиренным к уготованному не получится. Парализовал ужас, в голове становилось пусто, а картинка собственной гибели, увиденной некогда в зеркале, вгрызлась в мозг, напоминая, что покинуть мир ему суждено раньше, чем хотелось бы. Из-за паранойи не получалось отмахнуться от навязчивых мыслей, заверить себя: «Артефакт ошибается, врёт». — Да, легко отделался. — Наконец он открыл глаза. Перед ним сидел Гарри, внимательно всматриваясь в лицо в поисках лжи, но Альбус действительно считал себя везунчиком. Ногу быстро подлечат, и даже шрама не останется. — Сейчас тебе окажут первую помощь, а потом доставят на Гриммо. — Зачем? — Он удивлённо уставился на отца. — Всех больных развозят в другие больницы или дома. — Он указал на полыхающую крышу Мунго. — Здесь теперь невозможно содержать людей. — Я могу у себя дома отлежаться, — возразил Альбус, хмурясь всё больше и больше. — Поверь, мама о тебя лучше позаботиться, чем ты сам, — вмешался в разговор Джеймс, вытирая с щеки копоть и пыль, но только больше размазывая её по лицу. — О нет… — простонал Блэк. Джеймс легонько похлопал по спине брата, а потом они с Гарри направились к входу в Мунго, уступая место целителю. Альбус даже не успел возразить принятому решению и просто покорно ждал, когда боль в ноге наконец утихнет. Вокруг всё ещё кричали люди: кто от страха и бессилия, а кто раздавал команды, но всё превратилось в сплошной шум, давящий на барабанные перепонки и обостряющий приступы мигрени. Пахло гарью, кровью и мазями, которые без конца наносил целитель. Он о чём-то говорил, причитал или, наоборот, пытался приободрить. Ничего не получалось разобрать. Начинала наступать апатия, полное безразличие к происходящему, и даже корчащиеся неподалёку пострадавшие перестали вызывать приступы жалости. Блэк постепенно тонул в мыслях, ощущая себя слегка уязвимым. Нет, скорее потерянным, окончательно выброшенным из реальности. Он не сразу заметил, как медик закончил колдовать над переломом, как жёлтая, испачканная кровью мантия сменилась белой, такой же грязной рубашкой. Не слышал обращения к себе, а лицо оказавшегося напротив него мага расплывалось перед глазами. — Ал. — Скорпиус несколько раз щёлкнул пальцами перед самым носом друга, но это не возымело должного эффекта, поэтому он наколдовал струю тёплой воды тому в лицо. Блэк тут же пришёл в себя, недовольно ругаясь. — Скорпиус, твою мать! — Грязь побежала по щекам вместе с водой, оставляя дорожки. — Какого чёрта? — Поднимайся, Джеймс попросил меня отвезти тебя на Гриммо. С ногой как? Альбус посмотрел на туго перебинтованную конечность, а потом немного подвигал ею, чтобы ощутить боль, — та оказалась слабой, почти незначительной, хотя Блэк до конца не был уверен, что дело в быстром исцелении. Пребывая в полусознательном состоянии, не мог сказать, всучили ли ему обезболивающее зелье. Впрочем, это не так уж и важно. — Порядок, я сам аппарирую, лучше скажи: как прошло? — Он говорил о гадалке. Скорпиус поднялся с корточек, зачёсывая волосы назад и пачкая их кровью. Контраст платины и бордового цвета смотрелся жутко, а блики от неутихающего на крыше здания огня придавали картине какой-то оттенок отчаяния и безысходности. Среди всего беспорядка находиться было жутковато, но Блэка только сейчас в полной мере охватило осознание масштабности трагедии. — Аппарировать нельзя, медик сказал, что у тебя сотрясение. Поедем на машине. — Его голос слегка дрожал, а вид оказался настолько вымученным, что Блэк просто не мог это проигнорировать. — Скорпиус, что с делом? — настаивал тот, когда Малфой медленно поднимал его с асфальта. — Не лучшее время и место для беседы. — А его и не будет, а когда меня запрут в доме Поттеров, поговорить возможности не представится в ближайшие… недели так две точно. — Скрывать от твоего отца практически нечего. — Закинув руку друга на плечо, он продолжил: — Мы с Тёрнером, вернее было бы сказать Логманом, пришли в магазин. Тот сорвался с катушек и напал на ведьму… — Что? Логман? — перебил Альбус, заостряя внимание именно на этой части и пропуская мимо ушей слова об отце. — Тот парнишка, вылетевший из школы из-за ритуала? — Верно, а ведь я не до конца понимал, почему он так легко согласился помогать в квартире Коры. Связать себя с другим магом — не самый простой ритуал, но его не особо это пугало. Оказалось, что дело не только в крепкой дружбе, ради которой он решил заняться самопожертвованием. Просто есть опыт. — Или отсутствуют мозги, но погоди… — Блэк остановился. — Ты заключал обет с Тёрнером, не Логманом. Это ведь может сказаться на клятве. — Как минимум он ничего не смог рассказать о Коре на допросе. Насколько распространяется клятва при таком раскладе, я не знаю. — Скорпиус повёл Альбуса дальше к дороге, чтобы поймать такси. — Допрос? Ты сказал, что скрывать от отца нечего… — тут же всплыло в голове. Засигнализировало осознание, неприятно сдавливая виски. — Ведьма сбежала, оставив труп гадалки, которой притворялась. Нас повязали авроры, потом откровенная беседа с мистером Поттером под веритасерумом. Зелье пришлось выбросить, чтобы при обыске его не нашли. Я рассказал о деле, об убийствах, о Коре, хотя удалось её выдать скорее за жертву обстоятельств, чем за сообщника. — Немного помолчав, он дополнил: — А, ну и меня отстранили. — Дерьмо, — скривился Альбус, а потом широко раскрыл глаза. — Твою мать, вот почему меня хотят упечь в дом на Гриммо! — Думаю, у тебя будет право хранить молчание. Солнце клонилось к горизонту, но взмывающий к небу огонь освещал улицу лучше всяких лучей. Он окрашивал её в яркие оранжевые тона, пожирал Мунго и не собирался успокаиваться, словно являлся Адским огнём, не поддающимся контролю и подавлению. Впрочем, с каждой минутой тот становился чуть меньше. Скорпиус вглядывался в опасные всполохи, пребывая в смешанных чувствах. — Что там произошло? — наконец задал он волнующий вопрос. Альбус обернулся, а потом, немного кряхтя, уселся на очередной бордюр, шаря рукой в кармане джинс. Парни ушли на достаточное расстояние от больницы и пересекли скрывающий от маглов барьер. Оставалось дождаться проезжающего мимо такси. — Взрыв, если ты ещё не догадался. — Остроумно. — У меня есть предположение, что это дело рук убийцы. — Наконец Блэк достал смятую пачку сигарет из кармана. Вид её был ужасный, а всё внутри превратилось в сплошную кашу. — Есть закурить? — Нет. Почему не террористы? Они часто подрывали общественные места. — Ну, во-первых, — тяжело вздохнув, Альбус всё-таки нашёл одну еле уцелевшую сигаретку, — террористы в основном взрывали магловские места. Во-вторых, только один блок в Мунго пострадал, что немного странно. Если цель была в теракте, то бомбы разместили бы в нескольких местах, а не в одном. К тому же шестой блок закрыт для большей части персонала. Туда нужен особый доступ. Работая в Мунго, я узнал об этом у коллеги, но не придал особого значения. Посчитал, что там либо опасные пациенты, способные заразить, либо редкие зелья. Только вряд ли и те и другие способны взрываться так, что крышу сносит. — Думаешь, технологии из компании? Но аппарат Коры, насколько я помню, не взрывался. — Если убийца имеет доступ ко всем новшествам предприятия, он спокойно мог нарушить работу машины с нужным для него исходом. — Блэк закурил, медленно втягивая дым в лёгкие. — Учитывая, что он знает, кто в компании работает, стоит предположить, сам вертится где-то там, а значит, сотворить подобное… — рука в ссадинах указала на разрушенный Мунго, — для него не проблема. — Я тебя понял, и прекрати курить, мало тебе было надышаться дымом в больнице? Альбус тут же отвернулся от Скорпиуса, пряча от него сигарету, будто тот сейчас вырвет успокоительный никотин из рук. Малфой только закатил глаза. — Если предполагать, что это всё-таки убийца то… не кажется ли, что масштаб слишком быстро возрос? Там погибли люди, много людей, и не все причастны к компании, как тот же Солсбери. Да даже косвенно, если вспоминать Гриффин. — Возможно, он хотел этим привлечь к своим поступкам чуть больше внимания. Министерство ничего не предпринимает или действует скрытно. Афишировать проблему компании, где замешаны и маги, и маглы, опасно. Думаю уже, большинство знающих о шестом блоке волшебников будут выступать против работы предприятия и союза. — Чего и добивается убийца… — Это пока лишь домыслы. — Малфой наконец поймал такси. — Звучит вполне логично. — Блэк выкинул сигарету в урну, а потом забрался в салон, вытягивая ногу так, чтобы она оставалась прямой. Обезболивающее постепенно начало сходить, и колено слегка ныло от любого действия. — Скажи мне, в скольких своих догадках я был не прав? Скорпиус, усаживаясь рядом, поджал губы. К сожалению, правда была такова, что Альбус, придумывая причины происходящего, очень точно попадал прямо в цель. Наверное, у него врождённый талант, о чём говорить явно не стоит. — Вам куда, молодые люди? — Мужчина поправил стекло, чтобы лучше видеть дорогу сзади. В его поле зрения также попали и парни, испачканные в грязи, крови и пыли. — До ближайшей больницы довольно далеко. С кем вы так? — Да вот с лестницы упал и сломал ногу. Кровищи было просто ужас… — Нам на Гриммо, пожалуйста, тринадцатый дом. — Скорпиус пристально вглядывался в глаза таксиста, чтобы уловить сомнение или нарастающее беспокойство. Тот задорно хмыкнул и вывернул руль. Машина быстро покатилась по дороге. Мимо проплывали дома, Мунго становился всё дальше и дальше, но вот тревога, поселившаяся в душе Альбуса, не утихала. Он уже давно не жил с семьёй, почти сразу переехал, когда стал Блэком, а сейчас придётся искать причину, чтобы поскорее вырваться из-под надзора матери. Отец ловко придумал, как можно удержать сына в собственном доме, пока он сам будет разбираться с последствиями взрывов. Джинни прекрасно справится с ролью личного тюремщика, пусть и очень заботливого. Можно было бы, конечно, попытаться уйти сейчас, но Блэк чувствовал, что перемещение дастся ему тяжело, а разъярённая от такого поступка мать сама придёт к нему домой и за шкирку притащит к себе в дом лечиться. — Что мне сказать отцу? Малфой оторвал взгляд от стекла. — Ничего, он не станет… — Скорпиус запнулся, понимая, что в одной машине с ними сидит магл, — пользоваться чем-то, помимо слов, в разговоре. За окном стемнело, загорелись фонарные столбы, людей на улице немного стало меньше. День постепенно заканчивался. Машина наконец затормозила возле нужного дома. — Кстати, вы слышали странный взрыв? — неожиданно спросил таксист, разворачиваясь к пассажирам. Взгляд того стал осознанным. — И пахнет в салоне гарью. Скорпиус тяжело вздохнул. — Обливэйт.

***

Малфой вернулся домой очень поздно. Сначала ему пришлось отчитаться перед Гарри, помочь сотрудникам пройтись по ближайшим домам и внушить жильцам, что прорвало трубу и взрыв был не такой сильный, как они могли посчитать. В Министерстве Скорпиуса перехватил отец, когда он уже был готов шагнуть в камин и наконец оказаться в квартире, увидеть встревоженное лицо Коры, заверить её, что всё хорошо и нет причин переживать, и почувствовать облегчение от перестающей зудеть серёжки. — Посети мэнор в ближайшее время, — только и сказал тот, но этого было достаточно, чтобы почувствовать надвигающийся серьёзный разговор. Наверняка Драко доложили об инциденте с трупом, и это достаточно серьёзная проблема, которую придётся решать всучив кругленькую сумму денег репортёрам, чтобы они не афишировали в газете произошедшее. Или отец уже это сделал. Скорее всего. В квартире оказалось темно. Только небольшие лампочки на кухне подсвечивали гарнитуру и сгорбленную фигуру Коры, облокачивающуюся на свои руки. Её плечи тряслись, пальцы путались в волосах, когда она запускала в них руки. Картина отчаяния и страха, причину которым Скорпиус просто не мог найти. Эдемс настолько была погружена в свои мысли, что даже не заметила появления Малфоя, не услышала треска огня и не обратила внимание на вспышку света из камина. Её пожирали мысли и тревога. — Кора, — тихо позвал Скорпиус, делая шаг к ней. Эдемс резко подняла голову, демонстрируя сухие щёки и перепуганные, но не сияющие от слёз глаза. — Скорпиус… — выдохнула она, срываясь с места и роняя стул на пол. Руки быстро обвили шею, притягивая к себе так близко, насколько это вообще возможно. Ей нужно было ощутить телом живое, бьющееся под рёбрами сердце Малфоя. Понять, что он здесь, рядом и с ним всё хорошо. Скорпиус растерялся. Его руками двигали исключительно рефлексы или же острое желание. Он обнял Кору за талию, до конца не понимая, насколько близко сейчас они друг к другу, а когда это осознание всё же произошло, тяжесть дня спала с плеч. Перед глазами больше не мелькал разговор с Гарри, растворились ужасные картинки разваливающегося Мунго, возле стен которого земля была усыпана ранеными и мёртвыми людьми. Пропало всё. Скорпиус опустил голову на плечо Эдемс, подавляя в себе желание запустить пальцы в её мягкие волосы. Он просто гладил ту по спине в утешающем жесте. Дышал полной грудью, чувствуя цветочный запах. Тот был намного лучше гари. — Я очень переживала! — Лёгкий удар в плечо вынудил отстраниться, разорвать объятия, которые стали бы слишком неловкими через пару секунд. — Думала, что тебя посадят в Азкабан. — Что? — наконец пришёл в себя Скорпиус. — С чего ты так решила? — Твой отец приходил. — Кора скрестила руки на груди, немного поёжившись. Будто хотела спрятаться от холода. — Зачем? — Увидел в газете мой портрет и твою громкую покупку картины. Сказал, что отправлял письмо, сообщающее о своём визите. Ну, от него я и узнала, что тебя схватили авроры за убийство. Малфой потёр переносицу, теперь уже в полной мере понимая, для чего отец зовёт его в мэнор. Письмо, может, и было среди утренней почты, но Скорпиус, погружённый в дело с гадалкой, просто не обратил на родовую эмблему внимания. — У тебя даже не возникло мысли, что я никого не убивал? — скептически поинтересовался он, пытаясь отложить мысли об отце. — Ну-у-у. — Она потёрла шею, отворачиваясь в сторону. — Меня больше волновал вопрос, как ты позволил себя поймать. — Кора. — А что? — Она вся встрепенулась, демонстрируя полный решительности взгляд, хотя уши немного покраснели. — Ты ушёл к человеку, потенциально причастному к нападениям на меня и бесконечным запугиваниям. Скорпиус тяжело вздохнул. — Это вообще не самое главное! Что там произошло? Карей мне не отвечает на звонки, Альбус вообще вне зоны доступа. — Твой любимый Тёрнер крупно нас подставил, напав на нужного нам волшебника. Потом мы нашли труп гадалки, нас схватили авроры. Гарри Поттер допросил меня с сывороткой правды. — Малфой уже откровенно устал в который раз перечислять все события прошедшего дня. — И да, опережая вопрос: мне пришлось выбросить зелье Снейпа. Теперь старший аврор знает о нашем деле. Потом в Мунго, где находился Альбус, произошёл взрыв, поэтому он не брал трубку. — Альбус… цел? — выговорить слово «жив» просто не хватило сил от охватившего шока и ужаса. Пока она сидела в четырёх стенах, произошло столько страшных вещей. Даже просто представляя и вырисовывая события в голове, она чувствовала себя дурно. — Сломал ногу, но жить будет. — Господи. — Кора наклонилась, кладя руки и голову на спинку дивана, тяжело дыша. — Вы меня в гроб сведёте раньше, чем это сделает убийца. Скорпиус опёрся на диван рядом с ней. — А Карей как? — Не знаю. — Он пожал плечами. — Его освободили раньше меня. — И даже не перезвонил после десяти пропущенных, — недовольно выплюнула Эдемс, поднимая голову. — Думаю, ему нужно прийти в себя после допроса. Он узнал обо всём, что с тобой происходило. Начиная от угроз и заканчивая портретом. — Этот нескончаемый круговорот никогда не закончится. Кора долго буравила взглядом висящий перед ней телевизор. Сегодня он был выключен, потому что шум голосов на фоне нервировал, мешал сосредоточиться на звуках, если те вдруг возникали. Эдемс старалась перебороть своё нежелание, ей в этом помогало чувство омерзительной беспомощности, которая сегодня придавила своим тяжёлым весом. Мысли о том, что пора наведаться к родителям и попросить их починить прибор, теперь не вызывали смешанных чувств, это вполне мог быть рабочий план, только всё равно внутри протестовал обиженный ребёнок, не желающий просить помощи у тех, кто всегда что-то за это требовал взамен. — Я хочу завтра сходить к родителям. Ты когда вернёшься с работы? — Она посмотрела на Скорпиуса. Тот как-то слишком пристально рассматривал её лицо, задумчиво. Дымка в глазах развеялась только через пару секунд после вопроса. — А, меня отстранили. Кора вымученно простонала, утыкаясь обратно в обивку дивана.