Никому не нужное создание

Звуки хлопанья крыльев разрывали смертельную тишину, нависшую над тёмным в пелене тумана поместьем. Былые яркие краски деревьев в саду спали, оставив изящные ветви деревьев оголёнными. Этот вечер обещает быть особенным. На ветру качались два тёмних пятна и, расправив грозные чёрные крылья, одна из ворон нырнула в окно. Вторая последовала за ней, спикировав к энгаве и пригромоздилась на одном из выступов, немного распушив перья. Первая ворона оказалась поймана старшим Ренгоку, который уже раскрыл принесённое послание, от волнения немного потерев края бумаги. Пора - это всё что витало в полумраке комнаты. Из угла помещения раздался шоркающий звон, Кёджиро поморщился. Аказа хоть и отрицает, но тоже ощущает это тягостное чувство в груди, чувство ожидания. И всё, что он придумал в качестве отвлечения, это наточка клинка, своего собственного. Ни на рукояти, ни по всей длинне оружия совсем нет ничего примечательного. Аказа сам попросил сделать что-то совершенно обычное, не затратное по времени, за что в деревне кузнецов его точно все возненавидели. Однако клинок ничирин ему всё же доставили, а сам Кёджиро попросил пользоваться им осторожно, ибо впервые видит о'ни, в руках с клинком ничирин. Аказа решил умолчать о Кокушибо, ибо даже не знал, стоит ли заводить об этом разговор. Уроки истории они давно упустили, занимаясь конкретно физическими упражнениями и приёмами. Аказа - тот ещё трудяга. Он искренне старался, и знатно ускорил обучение, за что его сам Ренгоку в мыслях благодарил. Из за того, что новый ученик совсем не нуждался в физических упражнений, обучение правда прошло быстро, особенно под присмотром столпа. Тянуть время Третий боялся. Мудзан затих слишком подозрительно для своей сущности, поэтому Убуяшики высказал свои предположения напрямую - тот что-то затеял. И истребителям, в таком случае, лучше тоже начать торопиться, хоть даже многие и не осведомлены, почему. -ты готов?- коротко бросил Кёджиро, заметно сведя брови вместе. Аказа повёл плечами, лишь тихо вздохнув. А ведь правда, готов ли? Он пока что сам не мог определиться. Как то всё случилось резко. Идти туда ради кого то - неправильно. Он должен делать это ради самого себя. Но он не та личность, который бы сделал такое для себя любимого. Ибо он искренне считает себя недостойным таких свершений. В голове бурлят мысли. Как высокомерно. Однако всё остановилось на одном. Делать это... ради слабых. Ради тех, кто не может постоять за себя. Прямо как Сенджуро. Идти во имя младшего Ренгоку - звучит куда лучше, тем более это является реальной причиной. Встретив Сенджуро впервые, он наконец встретился лицом к лицу с кем то слабым, которых обычно избегал. Он не помнит, что бы когда то хотя бы вымолвить парочку слов друг другу с кем то похожим. Аказа всегда нападал только на крепких мужчин, попросту не замечая кого то слабее. Не обращяя внимание. Но вдруг повстречав такого малявку, понял разницу. А ведь он сам почти каждый денб пересекался с демонами, которые не против полакомиться даже детьми, настолько они гадкие и жалкие. Таковыми он считает их. И это безобразие нужно заканчивать, если истребители не справляются - он обязан стать соучастником. И пусть ему суждено сгинуть там, вместе со всеми о'ни, он пойдёт на это. Руки немного напряглись, сжимая клинок в крепких оковах. -нам пора- твёрдо ответил Аказа, поднимаясь с насиженного места. Кёджиро окинул его взглядом, перенимая витающую уверенность в воздухе, тоже покрепче возмужав. Определённо, это их долг. Взгляд Третьего медленно перевёлся на дверь, за тьмой которой кроится тишина. Старший Ренгоку неуверенно вторил о'ни, но быстро отвернулся, выходя на энгаву через открытые сёдзи и, лишь на секунду остановившись, без оглядки вышел. Он ещё успеет попращаться с младшим, а сейчас им нужно немного времени. Аказа был готов поблагодарить мечника вслух за восприимчивость, однако тот и так всё понял, не дитя ведь. Он немного нахмурился, не сводя взгляд. -не устал там отсиживаться?- коротко вздохнул о'ни, точно зная, что был услышен. Дверь отвортлась, но даже меньше половины, однако этого было достаточно, что бы был виден низенький силуэт. Сенджуро выглядть поникшим, с опущенной головой как виноватый ребёнок, вцепившись рукой в дверную ручку. Нехорошо получается. Третий отвёл взгляд, клинок в руках понурился. -я понимаю- коротко и как оо неохотно бросил Сенджуро, застыв почти как статуя, лишь руки немного трясутся. -судя по твоему виду, нет- Аказа медленно покачал головой, так же опустив взгляд, почти начиная чувствовать себя виноватым, что никогда не заводил эту тему с тем, с кем виделся почти каждый день, ведь для мальчишки это правда важно. -я просто...-начал было Сенджуро, но после протяжного вздоха голова опустилась ниже- вернитесь оба, ладно? Слова звучат непривычно сухо, что обескуражило Третьего. Сколько он готовился к этим словам, что они звучат так потерянно? -хватит вести себя так... по-взрослому. Ты знаешь, о чём я- Аказа почти отрезал, и вся расслабленная обстановка, которая витала в помещении до, исчезла в мгновение. Аказа злится. Впервые он чувствует, как закипает из за чего то, что сделал его маленький друг. Он был готов ко всему, к слезам и мольбам, но не к тому, что этот ребёнок решит резко повзрослеть. Почему то о'ни уверен, что не вернётся из этого боя, и вскипает ещё больше из за того, что не хочет видеть Сенджуро в последний раз таким. Это несправедливт к нему самому! Не смотря даже на то, как он не любит самого себя, но считает, что достоин хотя бы нормально попрощаться. -не стоит, правда. Вам уже пора идти, крепчать духом...- "не до меня вам", вот о чём сулит младший, и это слишком понятно, что звучит почти вслух. -играть во взрослого будешь потом, а сейчас подари нам обоим нормального "себя", хотя бы на последок-буркнул Аказа, опустив взгляд в пол, иногда поглядывая на клинок в руках. -а с чего ты взял, что я ребёнок?- отрешённо осёкся Сенджуро, свободной рукой сжав край домашнего кимоно, готовый почти обидеться. -потому что как только мы уйдём, ты расплачешься- удар под дых, больно но правдиво. Тело младшего качнулось в приоткрытую дверь, но он остался стоять на месте. Аказа подтянул мальчишку за руку, которой тот настырно вцепился в дверную ручку, а вторую руку устроил на пышной макушке. Сенджуро поднял голову, всё ещё не смотря на о'ни, но руки приветливо вцепились в ответ. Говорить совсем не хочется, ком встрял в горле, наровя слезам намочить глаза, но продолжить пришлось - я всё слышал. -я знаю-коротко ответил Аказа, кивнув. Он чувствовал, что младший Ренгоку очень близко, прямо за дверью, но молчал, поскольку понял, что даже Кёджиро почувствовал, что кто-то подслушивает, не зря ведь столпом зовётся. Всё равно они почти ни о чём не говорили, а мальчишка и так обо всём догадался. Видимо, услышал хлопотание чернистых крыльев. Младший молчал минуту, две. Руки отежелели, но всё равно тянулись по бокам, медленно заключая Аказу в слабые объятия. Прижавшись щекой к охолодевшей от тела ткани на грудной клетке о'ни, и с тяжёлым вздохом прикрыл глаза. -спасибо...- слышно лишь тихое бормотание, которым Сенджуро теперь пытается спрятать неровность дыхания. -за что?- Третий немного удивился, опешив от таких до колкости приятных слов, но без веской причины это не трогает. -за то, что был рядом. За то... что вызвался помочь. Это правда очень важно для нас всех... для меня- сказать последнее оказалось сложнее всего, и голос опасливо дрогнул, но тот продолжил- я всегда считал, что демоны бездушны, и что, может быть, они заслуживают той участи. Но повстречав тебя, я понял, что не всё может быть таким... однозначным. Ты... А вот теперь тронуло. Руки Аказы спустились младшему на спину, и опустив голову, кажется, о'ни смотрит почти сквозь человека перед собой. Что? Это правда? Оказывается, этот ребёнок такого высокого мнения о нём? Неужели это может звучать настолько искренне? Ему кажется, что холодное демоническое сердце начинает кровоточить. -просто... вернись, ладно? Слова звучат почти эхом, отбиваясь от стен вокруг и вновь и вновь возвращаясь к Аказе. Может, он и хотел бы вернуться. Но зачем? Очередное существование, да и младшему будет лучше без него. Это неправильно, вся его жизнь такая. Он не тот, за кого надо переживать, и кого нужно было пытаться удержать рядом. -понимаешь...-было начал Аказа, с тяжёлым взглядом глядя на макушку младшего- ты же знаешь, куда мы идём. Но я с уверенностью могу обещать тебе, что я всеми силами прикрою Кёджиро. Сенджуро молчит. Это не то, чему хочется радоваться. Ему нужны они оба, здесь. Выбирать кого то одного - неправильно. Третий это понимает, но умалчивается, не зная, что правильнее сказать. -...а ты?- голос младшего прозвучал гулко в пустоте, даже без привычного эха. Аказа лишь покачал головой, оставив руку покоится на спине младшего. Конечно же тот не видит лицо о'ни, не видит его ответа в приоткрытых глазах, в смутном взгляде. -мы ступим туда во имя мира, понимаешь? Это моё желание- немного оступившись в словах, Аказа понурил голову, чуть тише продолжая- пусть же сгинут те, кто несут раздор в этот мир, а я сгину вместе с ними, закрывая порочный круг. Сенджуро отмалчивается, чуть крепче вжимаясь в породнившуюся ткань одеяния, всё ещё стараясь сдерживаться. Он ведь обещал быть сильнее. Но слёзы непослушно хлынули, смачивая прижатую к щекам копну волос, а после и ткань. Аказа лишь поддерживающе потер спину мальчишки, а губы слегка подтянулись в трагичной улыбке. -хей, это всё равно когда то бы случилось. Понимаешь, я один из них, и даже если я вернусь, останется только подстать перед лучами солнца, вот и всё-однако слова остались не услышинными, ведь младший стоял на своём. Среди всхлипов послышалось несвязное бормотание. -но Недзуко же тоже демон. Ей подготавливают противоядие, и совсем скоро... -это будет чудом, да и только. Я прожил слишком долго, что бы на меня могло что-то подействовать. Во мне слишком много его крови...-вздохнув, тот отвёл взгляд, ощущая давящее напряжение в груди - это не то, чем он должен был успокаивать ребёнка- я не говорю, что ты пускаешь ложные надежды, но шанс далеко не велик, поэтому... я хочу попрощаться как в последний раз, на всякие случаи жизни, дабы потом... не жалеть об упущенном. Сенджуро молча поник, кажется, готовый слушать всё что ему скажет о'ни, лишь бы тот был рядом и говорил. Этим и захотел воспользоваться Третий, с глубоким вздохом начиная свою отчасти заготовленную речь - помнит он только мотив. -ты очень дорог для меня, так что постарайся задуматься над этими словами, ладно?- Аказа начал немного нловко, но тихо прокашлялся, и продолжил- возможно, мы и не увидимся снова, но ты единственный, с кем я не хотел бы прожить такой сюжет. Ты заставил меня проснуться, и наконец, задуматься, чего я хотел бы на самом деле. Заставил задуматься над тем, что в этом мире не так и что из этого я мог бы изменить, даже если это значило бы уйти туда именно из за тебя. Ты мне заменил мне всё, в чём я нуждался, и за всё это я хочу отплатить. Попытаться исправить мир, возможно, даже ради тебя. Лёгкая улыбка о'ни стала заметнее, когда рука расслабилась в копне ярких волос, и позволил себе немного ослабеть, ощущая этот раз правда как последний. Мальчишка так и не ответил, скорее всего, правда пребывая в раздумиях и возможно, в разборах смысла этих слов. Однако покой прервал скрип половиц энгавы - Кёджиро отправил ответное письмо и уже возвращается. Сенджуро отскочил как ошпаренный, слегка качнувшись, выровнялся, но голову так и не поднял, а сам Аказа упустил пару секунд, после чего повернулся в сторону открытых сёдзи, встречая серьёзный взгляд. -нам пора. Клинки в ножны - и в путь-коротко выпалил столп, разгоняя все смуты спокойствия до конца. Теперь Аказа вновь стал серьёзнее и,сведя брови вместе, кивнул, тут же возвращаясь к собранным вещам. Сенджуро сделал пару шагов вперёд, оглянулся - совсем как в последний раз вглядываясь в силуэт, что бы точно запомнить, и с горьким тихим вздохом пюпошёл следом за Кёджиро, дабы попрощаться и с ним тоже. Третий не отвлекаясь, оглядел небольшую аптечку, пара ножен, фляга. Большая часть принадлежала именно столпу, ибо о'ни почти ни в чём не нуждался, однако взгляд вновь упал на крохотную сумку на ремнях, которую Кёджиро приказал взять с собой, и именно Аказе. Странно, но по диалогу тот понял, что содержимое очень хрупкое, и лучше не вскрывать. Всё, что заставляло задуматься, это факт того, что от него что-то скрывают. А черезмерное молчание самого Сенджуро тоже немного озадачивало. Он ожидал... другой реакции. Нет, младший определённо волновался за него, за обоих, но что-то в поведении привлекало внимание. Ладно, возможно, Аказа лишь слишком переживает, вот и всё. Спустя секунду сумка уже скреплена с внешними заклёпками на униформе истребителей. Одежда выглядела немного странно на о'ни, ибо пренадлежала противостоянию, однако тот совсем не против. Выглядит вполне неплохо. Катана на месте, остальное прихватил с собой для Кёджиро. Покидать поместье оказалось чуть легче, чем он ожидал. Сенджуро зачем то дал им по маленькому мешочку с странным содержимым. Он сказал, что заранее нарвал цветов и каких то растений, высушил и сложил туда, вовнутрь, а после несколько раз молился с этими мешочками в руках - какое то поверие, да и только. Это всё, о чём подумал Аказа. Немного скептически, но был рад принять любой призент от младшего, тем более если тот так старался. Заставляло задуматься только то, что в его мешочке лежали, незабудки. О'ни вновь глянул на внутренний карман униформы, где виднелась выпуклость - тот самый мешочек. На душе чуть потеплело, ведь это почти как напоминание о том, ради кого он столькь всего свершил. Спеша со столпом в такт, Аказа накинул плащ с капюшоном, дабы на время скрыть свою личность. Где то в сизом небе порхает ворон, указывая верный путь. Удобно - подумал Третий, но быстро сосредоточился на тропе. Надо покончить со всем этим, и помочь уцелеть всем, кто будет рядом. Да, это невозможно, но прикрыть добрую половину тех же столпов - возможно. Но главное, что бы уцелел Кёджиро. Взгляд метнулся в сторону мечника, идущего бок о бок. Тот смотрит только вперёд, кажется, совсем не оглядываясь назад. Стойкий, уверенный, но верный. Осталось лишь постараться. Вдалеке уже виднеется полоса знакомых феолетовых деревьев. Аказа поморщился от противного запаха, но не более. На него не подействует запах глицинии. Уверенным шагом двое проходят дальше, издалека заметен сбор мечников, но столпам нужно немного дальше - Аказе тоже. Кажется, вороны заполонили небо, скрывая серую подосу нависшего тумана чёрной пеленой крыльев. Занятное зрелище, благо никто в такой суматохе не обращает внимания на о'ни, совсем близко. Вдруг даже лёгкое волнение пропало. Видя решимость в этих лицах, фактически, сбореща беспомощных детей - вот кто низкоранговые мечники для Третьего. Аказа тут же отвёл взгляд, горько осознавая, что они - пушечное мясо. Однако, все кто здесь - по своему желанию. По своей вере, и готовы к этому. Они будут пробивать путь столпам, позволяя им сохранить силы на самых сильных - так и было прописано в плане. Мало кто из этих выживет, однако оставшись колеками, они успеют увидеть очищеный от смуты мир. Наконец. Лишь бы все получилось. Кёджиро встретил Аказу взглядом, одарив уверенной улыбкой, словно повторяя - всё получится. Я и не сомневаюсь - кивнул Аказа. Я не позволю чему то пойти не так. Под светлой как солнце луной, Тени армии скрываются ночной, Железо стонет, блестит и звенит, Здесь он - тьмы король как зенит. Кровь обагрит землю, вой рвёт небо, Как птица свободы, покидая наше чрево. Пара мученья, предвестник беды, И никто не забудет наши дивные сны. О свободе, о силе, о солнца лучах, Зияющих в столь юных очах. Руки трясуться, хватая клинок, Как за шанс, за последний, приподать им урок. Вспылает же сердце, освещая наш путь, Рай, исполняя мечты, заберёт нашу суть. Вспыхнет рассвет, Да канет твой взор, И завьёт наши души как дивный узор.