Никому не нужное создание

Мутный силуэт скрывается, размазывается, не давая разглядеть лик того, кто так рядом. -Аказа, дай руку - звучит как отголосок некого прошлого, заставляя всё видимое извиваться ещё сильнее. Голос звучит знакомо, но слишком далеко, а противный попутный скрежет мешает сосредоточиться на словах. Потом битва. Некто высокий, множество глаз сияют в темени, но после стикают слёзы смирения, покидая поле боя. Как странно. Пейзаж меняется, обливаясь кровью. Кто-то кричит. -Аказа! Нет, только слышится. Больно, но терпимо. Он зажимает рану, что располосовала его грудь. Ярко горящие огнём глаза смотрят странно, гневно, прищуриваясь в сладком желании. Вот, что значит, когда смотрит настоящий убийца, чьи белоснежные волосы, почти как снег, мягко спадают на бледное лицо. Эта картина оказалась ярче, чем всё остальное. Змея обвила его предплечие, хватаясь и оттягивая куда то назад, позволяя избежать следующей атаки. Больно. Кто-то помогает подняться. Рана не желает затягиваться так скоро, как всегда было раньше. Эффект спадает. Уверенно поднявшись, он вновь взял клинок в руки. Ещё не пора. Перетянутая первой попавлейся тканью рана кровоточит, но крепкое закалённое тело этим не сломить. В глаза бьёт свет, а в руки - адреналин. Нельзя останавливаться. Это почти как игра, за которую взявлись - берёт азарт. По лицу растянулась ухмылка, с губ стекает полоса крови. Это почти сумасшествие. Они смотрят в глаза друг другу, и видят в отражении себя. Здесь они одинаковы. И теряя силы, они не остановятся. Но теперь и отныне, они совсем разные. За несколько лет произошло слишком многое, даже немного пугает. Однако, что бы кто не вопил, ему есть о чём и с кем перемолоть былое, и почему то он чувствует, что сейчас ему это надо. Ситуация с Тамаё выбила его из колеи. Он знал с самого начала, что так будет. Но никто не ожидал, что это время наступит так скоро. Никто, а он в особенности. Прожив столетия он постепенно потерял счёт часов, дней, а после недель. А когда то, и потерял счёт целых месяцев, летя как птица в попутный ветер, легко и быстро, никогда не оглядываясь. И вот, он снова чувствует эти человеческие оковы, когда спустя ничтожных пару лет уже всё так изменилось. Нет, конечно прошло целых четыре года, а может пять? Люди перестают верить в демонов. Без повелителя о'ни гибнут сами по себе, однако самым сильным удалось дожить свои последние годы, прямо как Тамаё. Самых слабых уже давным давно нет. Хоть съешь ты дюжину людей, хоть сотню, а срок есть срок. Куда ведёт он путь? Сам не знает. Аказа идёт, по памяти "нащупывая" дорогу, прямо как слепой. Он был там когда то, но совсем недолго. Тот, с кем он провёл около часа беседы был ему, мягко говоря, неприятен. Он нелюбил эту, по своему, высокомерную личность. Да, он справедлив во многом, даже сейчас образумевшиеся выжившие демоны убивают себе подобных, питаясь лишь кровью. Тем же жил Кокушибо, подчищая оставшихся о'ни, но всё равно Аказу воротило от этого противного лика, и он не может дать точный ответ, было ли это из за их взаимоотношений или этого... странного личика. Впрочем, сейчас толку то от этого никакого. Он лишь хочет дать ему парочку словечек на закуску, или же... если получится, то наконец поговорить нормально, хотя бы в последний раз. Чаща зудит и воет, щебеча ему на ухо противные скрежетания. Давно он так не раздражался от простого ветра, хлещущего ветками в разные стороны, об друг друга, а иногда и задевая ему по лицу. Почему же только по лицу? Конечно же нет. Только позже он заметил, что остальную часть всего тела попросту не чувствует. Как будто им движет кто-то другой. Вот оно, странное усталое ощущение, о котором говорят люди. Ох, нет, он же тоже теперь в этих рядах. Или, быть может, он не имеет права таковым зваться...? -подумать не мог, что меня навестит "старый друг"-откуда то сверху эхом раздался тихий грубый мужской голос. Аказа немного вздрогнул, резко ,даже для самого себя, остановившись и замерев на месте. Человеческие инстинкты звали поднять голову вверх, но его сотни лет практики не перешагнуть так легко. Тем более, когда знаешь, с кем именно имеешь дело. -а ты не растерял былого, похвально- крепкая грудная клетка медленно вздымается и опускается, однако звука дыхания не последовало, как будто это всего лишь рефлексы тела, оставленного без лёгких. Две пары глаз закрыты, лишь средняя полоса прищурина в некотором расслаблении. Привычный кабальтовый халат-кимоно остался неизменным с последней встречи, лишь немного потёртым в районе плеча - ухаживать за одеждой времени не оставалось. Кокушибо всегда старался выглядеть придежным, однако сегодняшний его вид лишь доказывал догадки. Ему осталось совсем немного, и ослабевшее почти до человеческого ранга тело ощущается чужим. Аказа встретил старого знакомого тем же пристальным взглядом, не сводя глаз с потенциалоной опасности. Да, Второй ослабел, но признанный интелект уйдёт с ним в гроб. -я пришёл не что бы ты расхваливал меня.-в ответ буркнул мечник, даже когда полученная похвала обмывала тёплым ручейком. Он всегда искренне уважал Кокушибо, хотя многие считали это пройтой боязнью, однако второй знал об этом. Смотря на Аказу, когда то, о'ни имел в виду мысли о том, что это упёртое существо может когда нибудь занять его место, но отнюдь не был против. Стоит с гордостью, даже когда в таком скудном положении. Его тёмные волосы кое где побелели, выскакивая неестественными пятнами седины. -а для чего же ещё?- без капли иронии проронил мужчина, в глазах поблёскивает искренний интерес. Аказа немного расслабился, когда заметил в знакомом взгляде лишь желание поговорить. Возможно, Второй тоже нуждался в изложении личных мыслей, хотя бы в последние дни своей жизни. Самые сильные демоны, оставшиеся после победы над Кибуцуджи, дожили до этих дней, но с каждой секундой вянут всё сильней, из за чего разум туманится, притупляя эмоции. И этим хочет воспользоваться бывший о'ни. Кокушибо, не проронив ни слова, отпрянул от древесного покрытия и, выпрямившись, направился куда то, где виднеется резкий спуск. Мыслительный процесс вновь запустился - скорее всего, там находится водоём. Самое оптимальное место, где можно было бы засесть подальше от лишних взглядов и шумов. Следовать за ним - что-то новое, к чему мечник ещё не привык. Они виделись лишь однажды после битвы, и то, почти не говорили. Тогда времени прошло мало, и опасность явно ощущалась. Однако сейчас силуэт спереди, особенно без вида на три пары жутких глаз, выглядел совсем как человеческий. Возможно, тот был бы даже хорошим товарищем, будь он человеком. Будь он... свободным. Во взгляде мечника лишь на секунду мелькнула тоска. Ведь, видя сейчас его самого перед собой, Кокушибо точно желает того же. Однако прожив слишком долго, и без особой тяги к жизни, тот вряд ли бы пережил мучения обращения в человека. Да и госпожа Тамаё наотрез запретила на ком то ещё использовать это средство - слишком опасно, и не стоит того. С Аказой женщина работала напрямую, подстраивая лекарство для него лично, ведь у каждого о'ни свои причуды. -покуда прибыл?- усевшись под уступом, как то вяло сложив руки, Кокушибо вновь закрыл глаза, как будто совсем не о чём больше не беспокоясь. Аказа недолго раздумывал, смотря вниз, после чего ловко спустился к компаньону, стараясь вести себя так же раскрепощённо. -Тамаё вскоре уйдёт, и я подсчитал, что тебе тоже осталось немного- невзначай проронив, устроился рядом - не совсем близко, сдерживая дистанцию. -покуда же ей- вздохнул мужчина, смутно прищурившись. Они явно были знакомы уже давно, только вот оба умалчивали об обстоятельствах и прочем. Ведь, все же они о'ни, знакомы с себе подобными, однако так же сходится и близость обоих к Кибуцуджи. Чуть зажмурившись, Аказа прогнал все смуты. Не сейчас, только бы не раскисать рядом с ним. -ну что же, считаешь меня предателем?- с небольшой иронией бросил мечник, не смотря на собеседника. Однако в ответ поступило гулкое молчание, после чего немного недопонято прощвучало- а почему должен? Аказа не скрывал лёгкого удивления, и слегка качнул головой- а как же ещё. Я предал всех. -если собственные убеждения тебе ниже чужих, тогда да-медленный кивок, сразу после учтивых слов- ты поступил так, как посчитал нужным, а это смелый и достойный похвалы поступок. Кулаки немного сжались, почти опасливо, ощущая лесть в свою сторону, на что о'ни лишь пожал плечами, мол, считай как хочешь. Брасаться красивыми словами Какушибо никогда не любил, и не стал бы делать такого по сей день, чего бы то ему ни стоило. И только это дарит ему надежду на искренность. -даже странно слышать от тебя подобное- честно ответил Аказа, немного понурившись- и всё же, это правда. Не там, и не здесь. -хм, странные убеждения- неожиданно голова собеседника немного склонилась на бок, означая сосредоточенность.- ты будто бы пришёл сюда, что бы услышать что-то важное для себя. Догадка ударила прямо в висок, оставляя мечника в неловком положении, ведь это и было его намерением, о котором, казалось бы, знал и должен был знать только он, но как всегда его "товарищ" оказался на шаг впереди. Слишком догадливый. -возможно- тут же признался тот, наблюдая за медленным расхождением рясок на полотне воды, от тут и там рыскающих рыбёшек- есть то, что возможно, можешь знать только ты. -и что же может быть таким важным для тебя?- немного удивлённо, Кокушибо повернулся в сторону собеседника, вглядываясь в знакомые янтарные глаза. Аказа, недолго помолчав, с вздохом обронил- почему Мудзан дал мне шанс? Звучало это, конечно, почти слишком уважающе в сторону былого короля демонов, как будто тот и правда сделал что-то хорошее. Однако о'ни лишь поморщился от упоминания этого гнилого имени. -он не делал, и не собирался- ещё тише и строже ответил тот, заметно становясь серьёзнее от хода темы. -но он же...- не унимался мечник, по зародившейся привычке ухватившись за рукоять катаны, выглядывающей из ножен. -нет- отрезал Кокушибо, вновь чувствуя, как и раньше, что разговаривает с упрямым ребёнком. Теперь он больше узнаёт ту самую Третью высшую луну.- он желал избавиться от тебя, но при всех, дабы таких восстаний больше не повторялось. Что бы все увидели, что может случится с тем, кто ослушается его приказов, а тем более пойдет против него. Руки сжались сильнее. Так вот оно что. Представления о самой мучительной из возможных смертей отдалось жаром в мыслях. Почему он не подумал об этом раньше? Глупо не понимая, почему же он вернулся, ведь он был о'ни. Однако, не вспомнив саму битву, предполагал, что его обратили после. Но по взгляду знакомого, он понял, что именно введённое заранее противоядие сохранило ему жизнь, ибо средство уже начало своё действие в момент, когда началось нападение, и в таком случае, воздействие короля не слишком бы повлияло на него самого. Жаль, он этого не помнит. Можно было бы спросить у кого угодно, но почему то, признаваться в том, что большую часть памяти он потерял, было чем то постыдным для него, ибо у той же самой Недзуко такого эффекта не наблюдалось. Наоборот. Она многое вспомнила. Но видимо, это зависело от ранга и длительности пребывания крови Мудзана в теле. -судя по всему, ты этого не совсем помнишь- выдал свою догадку, снова прикрыв множество глаз, как будто не желая наблюдать за агрессивными мыслительными процессами бывшего товарища. -теюе недолго осталось, могу быть честным...-вздохнув, Аказа отвернулся, на удивление не чувствуя тяжести от признания- я очень многое забыл, и поэтому пытался выудить что-то из разговоров. -должно быть, ты задавал уйму глупых вопросов-парировал о'ни, почти слышимо хмыкнув, на что получил молчание, которое продлилось почти слишком долго. Обоим не хотелось говорить, и они оба знают, что делают это из былого уважения. Сев как то по-старчески, Кокушибо уствился куда то в глубину воды, лишь отчасти слышимо наполняя лёгкие воздухом, который ему и не особо нужен был - просто рефлекс. -ты хорошо выступил в том бою. Не смотря на действие противоядие, которое отдавалось явно заметными судорогами во всём теле, ты продолжал идьи вперёд.- тот с шипящим вдохом, почти выдохнул слова, как будто думал о них предельно долго-Удивительно, как к концу ты продержался, дав достойный отпор. Если бы ты был моим учеником, я гордился бы тобой.

***

- А что было потом? - маленькая темноволосая девочка игриво виляет ножками вперёд-назад, свесив их с края энгавы. Гетерохромия ярких зелёных, как свежая травка, и жёлтых, прямо как маленькое солнышко, глаз сразу же заметна, чем сама девочка очень гордится. Ведь так она похожа на папу. -а потом у мамы с папой родилась ты...-Сенджуро медленно поглаживает девочку по голове, немного неловко улыбаясь, хотя уже привык, что эта история будет звучать из его уст ещё ни дюжину раз. По устоявшейся привычке Мицури и Обанай оставили своё дитя в поместье Ренгоку, ибо им двоим нужна была тишина и никаких детских любопытных глаз. А младший Ренгоку и никогда не был против, потому что девочка здесь чувствовала себя почти как дома. Ведь малышка с малого возраста тянулась к родителям, а единственный, кто имел хотя бы немного похожий цвет волос с Мицури, был... Аказа. Девочка в бессознательном возрасте просто тянулась к нему и называла мамой из за такого простого сходства, и даже если он недовольно бормотал что-то о том, как ему это надоело, на самом деле не всё так однозначно. Сенджуро же видел, что на самом деле это доставляет ему какие то неоднозначные эмоции, которые нельзя назвать негативными. Главный завет во всём поместье - это тишина. И если нужно что-то сделать для этой тишины, все бесприкословно приложат свои руки к этому. Аказа никогда не стоял в стороне, и когда в какой то позабытый всеми момент появился маленький ребёнок, бывший о'ни поступил достаточно разумно, так же проводя с малышкой некоторое свободное время. С его умением позаботиться о сохранности, никто не был против. Больше опасений было по поводу желания самого ребёнка. И потом Аказа смог как минимум пару раз пожалеть, что вообще появился в поле зрения маленького пухлого существа. Связь дочки с мамой одночначно оказалась очень сильной, и малышка всегда переживала, когда мамы нет рядом. Но весь вопрос тут же закрылся, когда неожиданно ребёнок сопоставил некоторые аспекты внешности Аказы и Мицури, и детский разум пришёл к выводу, что это одно и то же. И на удивление, эта связь продлилась дальше, даже когда девочка подросла. -нет, а что было между этим?- девочка нахмурила бровки, состроив недовольную гримасу, ибо как всегда все взрослые опускают промежуточный момент, который её очень интересует.- где мама с папой встретились? Почему используют катаны? Они же просто тренируются, но Кёджиро-сан рассказывал мне про типы тренировок. Если бы они хотели поддерживать свою силу и выносливость, им бы не потребовалось использовать для этого холодное оружие... И без того натянутая улыбка Сенджуро дрогнула, когда пятилетний ребёнок смог сделать логические выводы, к которым все ещё не подготовились. Девочка не знала о прошлом, и "взрослые" ещё не решили, нужно ли это уточнять. Девочка сможет вырасти и без этих знаний, вырасти нормальной, чего все безусловно желают. Но было бы совсем неловко, если в какой то момент она может отвернуться от семьи за скрытие информации, или, как минимум от Аказы, за непринятие некоторых фактов. Это слишком сложный вопрос, и младший Ренгоку точно не готов делать выбор за всех. -...я не думаю, что лучший рассказчик в этой стороне. Я мало что знаю об этом, многое позабыл. Давай, лучше, когда мама вернётся за тобой, то мы вместе послушаем эту историю?-Сенджуро наклонил голову к лицу девочки, погладив ту по голове. Она оценила жест нежности, коротко кивнув и снова растянувшись в улыбке. Эту проказницу просто так не проведёшь, и сегодня она точно вытреплет нужную информацию, всё равно с кого. -опять прохлаждается?- со стороны послышался тихий жёсткий голос, однако не имеющий никаких намёков на недовольство - уголки губ заметно приподнялись. Девочка недовольно насупилась, сделав вид, что незаметила чужого вмешательства и показательно отвернулась к Сенджуро, от которого получила неловкий смешок. Аказа с скрещенными руками оперался на одну из балок, в одеянии, похожем на когда-то униформу истреьителей демонов. Он прикрыл глаза, принимая девчачий принцип. Если так хочет, так пусть получит. -прости, что не встретил тебя- слова оказались такими же размеренными, как и тон голоса бывшего о'ни. Даже и не скажешь, что когда то он вёл себя как вспыльчивый подросток. Уголки глаз девочки немного сгладились, когда она почувствовала искренность сказанных слов, и затаилась, почти за секунду вскакивая и налетая как коршун, цепляясь руками за упругий торс "дяди". Аказа даже не пошатнулся, лишь опустив одну руку на спину крошке, слегка похлопывая. Сенджуро тоже поднялся, но с опозданием, видимо, о чём то задумавшись. А точнее, пребывая в приятных думах о том, как же Аказа на самом деле изменился. Иногда он чувствует себя старичком, который вспоминает былые времена молодости, и это пробирает его в дрожь. Но что правда, то правда. Аказа, пусть, и не настолько доблестен, иногда бывает строг, особенно с новой прицепившейся подопечной это ощущается по другому. По домашнему. Молодые глаза вцепились взглядом в побледневшие полосы на крепких руках. Госпожа Тамаё, Шинобу, все они хорошо поработали. Как же он хотел бы поблагодарить их снова, лично. Обе девушки посветили себя врачебному ремеслу, но по слухам, Тамаё отошла от дел. -но всё же, чем ты был занят? Это, должно быть, было очень важным...-девочка отцепилась от старшего, выпрямившись и более примиренно сложив ручки за спиной. Аказа так же молча приоткрыл глаза, пребывая в пространстве мыслей. Зрачки немного потускневшие, но уже преобретают блеск внимания к прозвучавшим словам. -навестил старого друга.- коротко ответил мужчина, так же выпрямляясь и проходя чуть вперёд, продвигаясь неприступной стеной мимо девочки. Видимо, сейчас он пришёл не к ней, и почему то слишком... спокоен. Даже черезчур. Это может показывать только то, что он немного не в настроении, ибо однажды обещал Сенджуро прекратить вспыливать, и сдержал слово. Теперь гнев заменился спокойной гладью мёртвого озера, которое всё ещё нельзя будить. Девочка немного обиженно скрестила ручки спереди, но смиренно потопала вдоль стены по энгаве, ко входу в дом. Она, может быть, глупа, но с раннего возраста смогла понимать по мимике людей их расположение духа, спасибо дорогому приёмному дяденьке, который объяснил как это работает. -я по пути встретил Мицури, она скоро прийдёт за тобой.- не поворачиваясь напомнил Аказа, слегка поведя головой, немного удивляясь упрямству девочки. Хотя, немного обидно, что сегодня он даже не сможет её как следует проводить. Ладно, позже отыграется ещё как, хоть весь день уделит ей. В следующий раз. Только не сейчас. Сенджуро проводил детскую фигуру нежным взглядом, слегка улыбнувшись, после чего повернулся вперёд, наблюдая с края энгавы за танцем теней пышных деревьев. Он не начнёт этот диалог первым, нет. Он знает, что для Аказы важно начать первым, и иметь время сделать это тогда, когда он сам будет готов. Однако Аказа лишь выглядит спокойным. Ему есть о чём подумать, и есть то, что обжигает ему затылок. Он вздохнул, сделав ровно два шага вперёд и... примеренно обмякнув, уже в более домашней манере поплёлся ближе к Сенджуро, вставая рядом и стараясь копировать его размереннуб позу. -как дома?-уже тише и как то невнятно пробормотал мужчина, даже не делая вид, что его интересует вид на сад. -как обычно. За исключением того, что она ждала тебя.- Сенджуро, не оборачиваясь, так же спокойно ответил. Однако в отличие от него, собеседник видно замешкался. -я правда не хотел так задерживаться. Но ей понадобилась помощь... я позже возмещу "ущерб"...- медленно оправдался Аказа, стараясь подобрать правильные слова. Отвеённый на секунду взгляд вернулся на юное лицо, которое резко стало более серьёзным. Знак, что он его слушает. -ей хуже.- продолжил Аказа, слегка нахмурившись. Сказать это оказалось не так просто, благо он выпалил это быстро. Он не хочет принимать факта, что его это правда тревожит. -она всё ещё держится за своё решение?- взгляд юноши опустился, теперь надолго вдолбившись в пол. -да. И она не собирается отрекаться от своих слов.-Аказа вздохнул, прикрыв глаза- вместе с Ёширо. -сколько осталось? По твоему... -пару недель. Может быть, протянут ещё месяц. Послышался скрип половиц, но быстро стих. Сенджуро было подался куда то, но Аказа медленно мотнул головой в жесте отказа. -это их решение. И мы должны уважать это.-мужчина слегка прищурился, рука потянулась к собеседнику, но он вовремя себя остановил. Это лишнее. -но они...-снова подался Сенджуро, немного беспомощно глянув в сторону бывшего о'ни. -это то, чего не понять человеку, Сенджуро.-коротко отрезал, однако достаточно нежным тоном- поверь мне, пожалуйста. Зная ситуацию госпожи Томаё, она поступает так, как ей будет спокойнее. Она когда то приняла этот устав и дала обет, что кем теперь рождена, тем и сгинет. Это её решение. -а Ёширо, он же...!-брови Сенджуро скривились вниз, теперь походя на беспомощного совёнка. -да, и поэтому он уходит с ней. Это его цель.-пробормотал Аказа, принимая довольно колкий удар в грудь. Да, Ёширо искренне любит Томаё, и поэтому уходит вместе с ней. Даже он не останавливал её, а лишь согласился следовать всюду ,даже в конечный путь, лишь бы это было желание его госпожи. Именно поэтому Аказа не осмелился вставать против. Он не посмел бы. Но так же Аказа понимает, почему Сенджуро вновь так реагирует. Совсем недавно так много личностей покинуло строй истребителей демонов. Муичиро, Гёмей, Гию, Санеми... все они доблестно сражались, однако пали в главном бою, и это сильно залегло на нежный нрав Сенджуро. Томаё слагала в самых потаённых грязных желаниях умереть вместе с Мудзаном, но этого не случилось. Она долго горевала по упущенной цели. Однако всё это время она лишь отбивала упущенное, точно зная что медленно гниёт, ведь без короля демоны не смогут выжить. Сенджуро больно, ведь они сделали очень много хорошего, даже для него самого. А ещё больнее смотреть, как больно Аказе. Он не раз заикался о том, что юная на вид демоница представала для него в образе недостающей ему матери. То, как она о нём заботилась на время реабелитации, когда он почти что родился заново. Она была рядом. Из за нестабильности его состояния как физического, так и психологического, на тот момент Сенджуро не пускали к нему. И Аказа, оставшись в одиночестве, сначала не добро принял нового врача. К Шинобу он уже привык, но здесь другое. И лишь позже он понял, что Тамаё для него правда что-то значит. Та личность, которая знает всё. Знает о нём самом больше, чем вероятно, он знает сам о себе. Та, у кого можно что-то спросить. То, на что никто не сможет дать ответ. То, что знает лишь настоящий демон, такой же как он. Но выше. Взрослее. Рядом с ней он чувствовал себя ребёнком, столько незнающим. И вот, она сказала ему не возвращаться. Аказа тяжело сглотнул ком в горле с привкусом какой то обиды, смешанной с горечью. Больно, иначе никак не сказать. Но он не сообщит об этом прямо, легче нахмурится и что-то пробурчать несвязное, уйти, достать те потрёпанные свитки, которые она ему давала на время, снова зачитаться, ибо возвращать будет больше некуда. Она обещала сжеть поместье перед уходом, не оставив после себя ни следа. Ничего. Как будто их и не было. Вот чего же добивались истребители демонов, да? Вот к чему все стремились. А теперь почему то больно, и мелькают мысли о том, что как бы вернуть назад, поступить по другому. Сделать так, что бы было всё по другому. Сенджуро тяжело вздохнул, развернувшись к высокой фигуре. Не смотря, он раскинул руки, не принуждая, но предлагая. Фигура пошатнулась, совсем слегка, приземлившись в тонкие тёплые руки. Сейчас почему то это не особо помогает, выдавая противоречущий эффект. Ему правда стоит позже побыть одному и самостоятельно разрешить все внутренние конфликты. -тебе плохо?-пробормотал младший, коротко, смиренно молча дальше. -... не знаю. -ты хочешь об этом поговорить? -нет. Голоса затихли, рука скользнула по немного сгорбленной спине, оставляя нескольких мурашек ползать дальше. Тишина оказалась немно напрягающей для без того напряжённого Аказы, и он лишь повёл влечами, немного отстраняясь от младшего Ренгоку, отведя взгляд. -прости, но не сейчас. Давай чуть позже?-мягко начал мужчина, зная, насколько легко задеть младшего- но я хотел бы разобраться с этим самостоятельно... -я не против,- Сенджи немного удивлённо помотал головой, растянувшись в легкой улыбке смирения- дерзай, только не увлекайся. Аказа немного хмыкнул. Оставленные шутливые слова щекочат щёки, но он никогда бы не поддался этому так легко. Короткий кивок, он отворачивается, собираясь идти куда то. Шаги немного нерешительные. -ты знаешь, куда возвращаться. Мужчина молчит. Короткий вздох следует топливом, и он старается не думать о заманчивой идее отправиться с Сенджуро в его покои и в очередной раз на протяжении долгих часов слушать, как тот читает вслух. Почему то это успокаивало и заставляло отвлечься. Однако сейчас Аказа понимает, что лучше уйти куда то, где тихо и нет никого более, ибо чужое присутствие во время таких осмыслений лишнее. Медленно тот двинулся дальше по энгаве, в сторону открытого вида на озеро. Там, по какой то причине обычно никого не было, а в таком шумном и оживлённом поместье - это редкость. Древесина тихо поскрипывает от размеренных шагов - он никуда не торопится. По-детски усевшись на пол энгавы, свесив ноги вниз, Аказа опёрся локтями о колени, закрыв лицо руками. Почему то все так... сложно, аж по-старчески свербит в спине, отдаваясь головной болью. Вот она, человеческая жизнь, то о чём он мечтал. Однако столько всего забыто, столько всего следовало бы знать. Вроде, воцарился мир, но близкие продолжают уходить, и это ощущается странным давящим ожиданием. А ведь об этом он никогда не задумывался, пока в его жилах текла чужая кровь. Птицы не хотят униматься в этот ясный день, одаривая всех и вся своими плясками на ветках и крикливым пением, а журчание воды утягивает в глубины мыслей, из за чего сидящий не заметил тихий топот маленьких ножек. Девочка, кажется, замерла на секунду прямо за спиной мужчины, но после более уверенно уселась рядом, так же свесив ножки вниз, слегка покачивая ими из стороны в сторону. Аказа, даже когда обратил внимание на пришедшую, не обернулся, продолжая отсиживаться в сгорбленной позе. -почему ты не рассказываешь о своих друзьях?- резко спросила девочка, смотря на озерцо внизу, сложив ручки на коленках. Кажется, та не понимает, почему некогда общительный рассказчик упускал столько новостей. -потому что это не те друзья, о которых хотелось бы безмятежно болтать- медленно ответил Аказа, наконец бросив мягкий взгляд в сторону подопечной. -странные друзья... а каких бы ты друзей хотел?- малышка не унималась, сведя бровки вместе и недоумевающе вглядываясь в породнившиеся глаза. -я не хочу иметь друзей.-тихо заявил Аказа, немного прищурившись.- друзья, это зачастую те, с кем попросту знаком по общему делу, а когда оступишься, они рвутся отнять всё, что тебе дорого, пока ты ослаб. Девочка недолго думала, кажется, немного вникая в слова старшего. -и что же тебе дорого? -семья. Это то, что я когда то было не потерял, и теперь я не допущу этого вновь.