Алая Предвестница

      Ванда не понимает, насколько становится жестокой к людям вокруг. Она не задумывается над правильностью решения бросить Абеля в застенках Гидры даже на время. Оставив все позади с её-то силой? Она ведь могла попытаться его спасти, оградить, помочь, но не стала даже пытаться. Годы в лаборатории под замком дают свои плоды, несмотря на то, что сотрудники Гидры пытались стабилизировать психо-эмоциональное состояние «Обур» и социализировать её... Тридцать второй отрубает сочувствие, когда речь заходит о других людях. Она чувствует пустоту.       Мама, папа, Пьетро... Они бы были разочарованы в ней, но Ванда обязательно исправится. Обязательно спасет как можно больше людей.       Доктор Лист первым попадает под её чары, а его ассистенты — вторыми. Они все также функционируют и выполняют свои обязанности. Просто теперь их цель — это разрушить Гидру изнутри, найти двойное кольцо для тридцать второй, вытащить всех пациентов из камер и устроить подрыв деятельности Гидры.       Так как охрана сменялась ежедневно и проходила протокол проверки «контроль-контроль», Ванде пришлось вычислить день, когда можно было бы начать действовать более основательно, чем подчинение персонала, с которым она контактирует ежедневно. Стало ясно, что лучше всего будет «заразить» охрану через доктора Листа при его пересечении карантинной зоны. И вот, уже охрана в ее руках!       Но даже если Ванда захватила весь комплекс, без кольца любое действие в сторону выхода бесполезно: она просто не сможет убежать далеко — Гидра быстро найдет её и запрет.       Тогда-то тридцать вторая и решила поэкспериментировать над заклинанием отложенного контроля сознания, которое не подчиняло волю людей постоянно, но корректировало чужое восприятие и заставляло делать то, что было нужно Ванде. А ей нужно было, чтобы все военные, гражданские и заключённые на объекте были в её власти с отложенным эффектом на года вперёд... Так как снять её контроль над кем-то было невозможно ни временем, ни экстремальными условиями — проверено в лаборатории, ей нужно было добавить в заклятие два обязательных пункта: 1. Одинаковую заразность подчинения для сотрудников ЩИТа и Гидры, чтобы заклинание не поражало гражданских, но распространялось в организации подобно чуме. 2. Изменение воли «заражённой» цели — уничтожение Гидры изнутри, сбор доказательств и улик, организация побега заключенных, а также абсолютное содействие «Ванде Максимофф» во всем.       Тридцать вторая знала, что её магия была автоматизирована: ей не требовалось создавать магические круги или говорить определённые формулировки, чтобы претворить что-то в жизнь — достаточно воли и мысленного посыла. Однако, в подобной цепной магии она ещё не практиковалась, а значит её могли поймать, когда кто-то из заражённых попытается заразить кого-то другого. Как один из вариантов!       «Зомби-заклинание... Не хотелось бы, чтобы люди совсем перестали жить из-за моей магии или показывали какие-то неестественные признаки контроля», — Ванда скривилась от этой мысли.       С их последней встречи с Абелем прошла неделя. Ванда глянула за стекло, пытаясь найти в глазах куска побитого мяса, забившегося в угол, былой огонек дерзости и непокорности, но там был только страх. Парень обхватил себя руками — уже не привязанный ни к чему — и раскачивался, пытаясь себя успокоить.       Он был не единственным гостем этих камер. Ванда захватила бóльшую часть комплекса, но не всю... В лаборатории Огайо было много таких гостей, и Призрак, и Зимний Солдат — лишь те, кто был известен Ванде на сто процентов. Кто ещё из паралюдей здесь содержался? И она единственная из них всех «золотая несушка»!       — Тридцать вторая! — окликнул девочку лаборант доктора Листа. Чернокожий мужчина был очень высок из-за чего ей пришлось откинуть голову, чтобы посмотреть на него, — Пора на проверку.       — Да, сэр, — девочка подбежала к доктору и схватила его за руку, напоследок кинув взгляд на Абеля.       Она не может спасти всех, но может отомстить за тех, кого не уберегла, и вытащить других... Жаль, что самой себе отомстить она так не могла — слишком просто убить себя за убийство семьи и все то дерьмо, которое она сделала с другими людьми по приказу членов Гидры.       Алый всполох потек по руке Ванды, чтобы через мгновение рвануть в сознание лаборанта, окрасив его глаза в красный на одно мгновение. Новая настройка зомби-заклинания начала действовать, но насколько ведьма справилась с ним — покажет время.

***

      — Сегодня у тебя назначена встреча с Эйвой, — доктор Лист кладёт досье «Призрака» перед Вандой на стол, когда она перестаёт есть кашу, удивленно уставившись на мужчину, — Директор Пирс одобрил контакт с проектом «Эскадрон Смерти», но остальные встречи пока невозможны: мы работаем над этим. Ванда, мы можем сделать что-то еще?       Она знала, что скорость распространения её зомби-заклятия будет большой, но чтобы сам доктор Лист пришел к ней с досье «Призрака» без страха быть пойманным по камерам через четыре дня?!       — С-сэр? Это какая-то проверка? — недоуменно состроила лицо тридцать вторая, отодвигая тарелку с едой. Она схватила апельсиновый сок, делая несколько нервных глотков из стакана.       — О, Ванда, вся охрана находится на нашей стороне — камеры отключены. Комплекс захвачен. Нам остаётся соблюдать прикрытие и действовать в рамках программы «Обур», пока планы соответствуют твоим директивам. Есть ли у тебя какие-то пожелания?       Ванда просканировала сознание Листа, пытаясь понять, говорит он правду или нет — все было подстроено Гидрой, понявшей скомпроментированность своих агентов? Только все было так, как он сказал... Лицо Ванды расплылось в кривой улыбке: она смогла! Смогла, смогла, смогла!       — Снимите с меня трекер и наденьте его на своего лаборанта. Я больше не хочу носить оковы.       — Конечно, Ванда. Может быть, мы сможем расширить твой доступ к информации, пока планы реализуются?       — Вам не стоит переживать о моем досуге, доктор. Пусть все останется прежним, но меня волнует ваша безопасность и прикрытие. Дайте свою руку, — мужчина незамедлительно протянул оную, — Прикоснитесь к сотрудникам безопасности, а дальше они будут действовать под вашим руководством.       «Люди сами будут знать, как сделать лучше для меня», — тревожно думает Ванда, сжимая кулаки.       После ухода доктора, сотрудники безопасности открепили от тела тридцать второй отслеживающий браслет и дали наконец доесть завтрак.       Наличие маячков на теле — не были удивительны для Ванды, зная о паранойе верхушки Гидры по контролю — их отсутствие внутри неё было странным! Но ведьма уже знала, что они не могли её подчинить, а виной тому была её магия или заклинание, которое она неосознанно на себя наложила.       После завтрака и прочтения досье, Ванду повели к Эйве Старр. Тревога девочки дала о себе знать на нижних уровнях комплекса, когда она почувствовала иную энергетику, исходящую из-за огромной белой двери с номером 37. Рябистая, прозрачная сила просачивалась наружу... Словно что-то было и здесь, и не здесь одновременно! Там и тут.       «Так чувствуется фазирование?! Вау, правда, вау!» — глаза девочки расширились.       Торопливые шаги раздались за спиной группы сопровождения тридцать второй.       — Что здесь происходит? Кто вы такие?       Неизвестный темнокожий мужчина нетерпеливо и обеспокоено вышел перед военными, закрывая дверь «37» собственным телом.       — Отойдите, сэр... — нахмурился приставленный доктором Листом человек. Явно не ученый, но какая-то местная шишка.       — Фостер, Билл Фостер. Я курирую проект «Призрак». Мне не сообщали о вашем визите.       Его не заразили... Ванда вышла из-за спины охранников и пустила зомби-заклинание на Фостера, сбивая его с полуслова. Глаза мужчины на секунду покрылись мутной пеленой. Ведьма прошлась по поверхностным мыслям учёного и поняла, что он очень берег Эйву Старр и волновался о ее судьбе. Она была ему как дочь! Какая роскошь в застенках Гидры...       — Я не предупредил Эйву о вашем приходе. Она может резко отреагировать. Если позволите, я с ней поговорю?       — Не нужно, — Ванда кивает в сторону двери, — Я ей помогу, сэр. Пойдёмте.       Заклинание действует как надо: Билл открывает дверь своей ключ-картой и входит вместе с Вандой в помещение, оставляя за спиной остальных людей. Как ни странно, заклинание сделало всех «зомби» чувствительными к воле Ванды. Её понимали даже не с полуслова, но взгляда и посыла. Чудо-заклинание. Ее магия сама по себе офигенна!       — Мистер Фостер? — тихо раздаётся из-за кровати.       Эйва — какое красивое имя — сидит спиною к двери, прижимаясь боком к кровати. Маленькая смуглая девочка с темными волосами на вид лет пяти была очень милой и боязливой. Только пронзительные широкие глаза, в которых таился страх, смотрели прямо в душу Ванде — в них стояли застывшие злые слезы.       Тридцать вторая, как пронзительная вспышка, услышала её мысли: Призрак подумала, что они пришли за ней, чтобы вновь отвести на новый конвейер тестов и экспериментов. И в этой худой и истощеной собственными демонами девочке, ведьма увидела саму себя, но более резкую и взрывную... Она видела ребенка, которым могла стать. Ту, которой она была, если бы не обладала воспоминаниями прошлого и грузом вины настоящего.       — Кто это? — Эйва встаёт на ноги и впивается глазами в тридцать вторую. Дверь за их спинами закрывается, отрезая от выхода. Ученый пытается выйти вперед, но Ванда делает шаг и представляется:       — Меня зовут Ванда и я могу тебе помочь, если ты позволишь...       — Она действительно тебе поможет, Эйва, — Фостер попытался взять девочку за руку, но та сморщила нос и мгновенно телепортировалась от них к противоположной стене, — Прекрати, Эйва, Ванда очень сильная волшебница! Она сможет унять твою боль!       — Я не верю в магию! — замотала головой Старр, фазируясь из стороны в сторону. Она устала от всего: от обещаний Фостера, от заверений врачей, что это последний тест, от боли в каждой клетке тела... Эйва устала! Ей больно!       Ванда почти заплакала от нахлынувшего понимания чужих чувств и самих ощущений Эйвы.       — Но она существует! Смотри!       Ванда создала в руке неоново-красный шар, из которого медленно вылетели огромные бабочки и маленькие разноцветные огоньки. Они закружили под потолком и подлетели к Эйве, садясь на руки и плечи и растворяясь в ее коже с приятным теплом. Из-за фазирования они то исчезали, то проваливались в руки Старр, но она все еще могла почувствовать чужую магию на себе.       — Позволь мне попробовать помочь, — вновь заговорила Ванда.       Эйва неуверенно кивнула, телепортнувшись к ведьме вплотную. Ванда в который раз подумала, насколько удивительная сила была у Призрака, но какой ценой она могла ей владеть? И какая цена будет у силы самой Максимофф?       Максимофф... Она Ванда Максимофф, не тридцать вторая. Не тридцать вторая!       Прозрачная рука в одно мгновение берёт Ванду за руку, в другое уже проваливается внутрь чужого тела, проходя сквозь. Лицо девочки становится жалобным и скорбным, когда у нее не получается взять почти погодку за руку, но она не отчаивается и не отталкивает её, вновь сбегая.       Ведьма создает алое магическое поле с темными проблесками, которое обволакивает тело ребенка в кокон. Эйва чувствует тепло и расслабляет тело, пытаясь сфокусироваться на одной фазе.       На этот раз поле плотнее и гуще, чем прошлые поля, которые маленькая ведьма использовала для воздействия на разум. И здесь было особенно важно сосредоточиться на результате: представить каков он будет и какой эффект окажет, как будет ощущаться для Эйвы, сколько продержится, сколько понадобится энергии на его воплощение... Тридцать... Ванда! Накладывает вероятностное заклинание уже по наитию, чтобы максимально правильно стабилизировать состояние Призрака.       В магии важно воображение.       И Ванда точно может взять за руку Эйву.       Все могут взять за руку Эйву.       Глаза ребенка расширяются, когда она обхватывает ладонь тридцать второй. Неожиданный восклик хлестко ударяет о стены камеры. Эйва резко хватает себя за плечи, лицо, шею, грудь, бедра и ноги.       — Мне не больно! Мне больше не больно-о! — моментально радость и улыбку на лице заменяет поток слез и тянущиеся к ученому руки. Фостер подрывается к девочке, крепко обнимая в ответ.       — К-как ты это сделала? — глухо прошептал мужчина, осматривая Эйву с ног до головы. Он не сдержался и пустил слезу.       — Теперь она может себя контролировать. Вы должны забрать Эйву из комплекса, — прикрывает глаза Ванда.       — Но мы должны удостовериться, что она в порядке и приступы фазирования не начнутся вновь! В ЩИТе есть оборудование, куда...       — Не начнутся, а если и начнутся — найдете меня или других магов. Вы должны понимать, что Эйва нужна ЩИТу как оружие. Если она вам дорога, вы должны уйти. Я выпущу вас из-под контроля, но надеюсь на ваше благоразумие. ЩИТ заражён Гидрой и поэтому опасен. Надеюсь, вы поймёте, что я пытаюсь помочь...       Она могла попросить ученого передать как-нибудь информацию Нику Фьюри, но Ванда не знала, был ли он на Земле, и способен ли Билл связаться с ним, да поверит ли ему Фьюри! Было столько причин этого не делать, но отпустить его из-под своего контроля она считала обязательным...       Какое же это безумие!       Весь её план был в том, чтобы просто всё это сделать без какого-то четкого плана! Лучше было спросить у себя, может ли Билл сбежать с Эйвой!? Из комплекса-то — да! Но какое у них будет прикрытие потом? Гидра и сам ЩИТ захотят узнать подробности потери столь ценного объекта... Может, ей стоило наложить на них еще одно заклинание вероятности? А, может, все же оставить здесь?       — Я... Не буду спрашивать, откуда ты столько знаешь и можешь. Ты могущественный мутант, но всего лишь ребёнок, а дети не должны нести такую ответственность, не должны так страдать. Ванда... Я могу забрать тебя и Эйву с собой. Пойдем с нами.       Это был бы неплохой вариант, но недолговечный. Ей еще предстояло помочь другим людям, запертым в комплексе, как она, и найти двойное кольцо, открывающие путь в Камар-Тадж к учителям магии, пока по ее приказу Абеля реанимировали и приводили в порядок. Уж маги-то могли ее защитить и обучить... Но даже если ничего не выйдет, она все равно выживет где угодно, пока ее силы так полезны.       Все, что осталось Ванде — отрицательно покачать головой и предоставить профессора самому себе. Он мог и сам решить, что им делать дальше.