То, что лишнее

      Крепость Вадстена оказалась вполне себе маленьким городком, едва ли в два раза превышающим размеры Гарсери и оттого слишком уж незначительным, чтобы быть обозначенным на основных картах. Две улицы делили его крест-накрест, а пригороды отсутствовали вовсе – все четыре имеющихся кметских хозяйства препочитали ютиться в четырех же домишках на дальнем конце одной из улиц. Принадлежащие им поля и питомники, за счет которых кормился замок, содержали на себе лишь ветхие сарайчики и загоны. Возможно, это было ответной мерой против беспрерывных войн, беспокоящих эти края, после которых предместья не выживали. В самом же замке было несколько мастерских, донжон с кастеляном и гарнизоном, да маленький храм культистов Креве. Больше ничего.       Синие Полоски чувствовали себя здесь целой толпой, пока начальник гарнизона встречал их у ворот и провожал в отведенное для них здание, коим была пустующая лавка аптекаря, покинувшего это глухое место в поисках лучшей доли. У Роше во многих темерских городах были устроены похожие временные ставки, и эта, аэдирнская, по сути, ничем от них не отличалась. Два этажа с отдельной комнатой для капитана, где раньше жил сам аптекарь, и небольшая казарма для солдат, бывший зал для посетителей. Всё было пропитано запахом лекарственных трав и смесей, хотя их запасы давно уже подчистили местные энтузиасты.       – Как распакуетесь – дайте мне знать, – сказал офицер. – Его Величество уже ждет вас.       Как только он ушел, Шеридан шепнул Яго:       – Интересно, король уже обзавелся каким-нибудь смешным прозвищем? Обычно народ за этим делом не постоит.       Вернон напомнил им всем держать языки за зубами. И мысленно подосадовал на лейтенанта. С тех пор как тот был повышен в должности, можно было не беспокоиться насчет дисциплины – он сам призывал их к порядку и осаживал, где надо, а тем, кто чего-то не понимал, объяснял быстро и доходчиво. Но с недавних пор грозился отбиться от рук. А Яго, больше других склонный к жестокости и цинизму, охотно поддерживал эту его тенденцию, рассчитывая получить индульгенцию на свои действия. Роше стоило бы поговорить с Шериданом, но за всё время поездки не удалось найти ни одной подходящей минуты. Впрочем, он подозревал, что попытка что-то прояснить обернется ловким уходом от темы и заговариванием зубов. Парень знал в этом толк. И будто этого было мало, демонстрировал четкую грань: он стал себя хуже вести, но работал по-прежнему хорошо или даже лучше.       Вот и сейчас услужливо вытянулся, заметив на себе взгляд капитана:       – Мне с вами идти?       – Разумеется. Остальные пока могут отдохнуть.       Все они были вымотаны долгой дорогой. Холод, глубокий снег, периодические метели, из-за которых они даже на большаке несколько раз сбивались с пути. Вдобавок две лошади упали – рикардова и запасная. Пришлось искать на замену и платить приличную сумму. Шеридан в оба глаза следил за здоровьем Косматого, но тот был крепче любого быка, и порой приходилось тратить время и силы, чтобы то успокоить его, то привести в движение. Так что единственное, чего сейчас хотелось Роше и любому из Полосок, так это выспаться хотя бы полдня.       Но нет, нужно было идти к королю.       Стараясь не зевать на ходу, они изучали обстановку, и одна деталь особенно бросалась в глаза – гончие листы на трех эльфов, Шефре, Тернана и Иорвета, украшавшие каждое видное место. Такие начали встречаться им сразу после пересечения Дыфни. Старый Лис до сих пор считался виновным в аэдирнском разбое. Даже в Свободном Государстве, которое и пальцем не тронул.       А Шеридан обратил внимание и на другое:       – Ни одного королевского штандарта, ни флагов, ни гербов. Гвардейцев тоже не видно.       Вернон быстро глянул на подчиненного.       – Я заметил. Мне это говорит о многом. А тебе о чем?       – Ну... Стеннис будто не хочет светиться своим присутствием тут. Может быть, в самом деле побаивается эльфов, а, может, не хочет демонстрировать то, что пользуется помощью Темерии. Или всё вместе.       – Верно, боец. Всё же стоит отдать ему должное – он не стал отсиживаться в Венгерберге, прибыл на место лично.       – Видать, настроен решительно. Но сам против эльфов не выйдет.       – Не-е, конечно нет. И, кстати, добрый тебе совет: твои «Ну» и «это» звучат забавно, но держи их при себе, когда разговариваешь со старшими по званию.       – С вами тоже? Вас это раздражает?       Он смутился так искренне, что Роше невольно пришлось смягчиться. Но ему хотя бы не было нужды отвечать – они уже пришли. Путь от домика аптекаря до донжона занял неполных пять минут.       – Государь, – обратился Роше к Стеннису и сопроводил свои слова коротким формальным поклоном. – Я прибыл в срок, согласно договоренности.       Правитель Аэдирна взирал на него с высокого резного кресла, заменяющего ему трон. Кресло было выставлено у дальней стены кастелянского кабинета и с двух сторон украшено штандартами. Золоченый доспех, почти такой же, как у Радовида, или даже роскошнее, придавал ему вид начищенной доблеска статуи, мало уместной в окружающем ее убранстве – деревянная обивка стен нуждалась в полировке, а гобелены годились разве что на половики. Створка одного из шкафов была подперта палкой, чтобы не отваливалась.       По правую и левую руку Стенниса восседали двое его приближенных, новый жрец Кревы взамен погибшего в Вергене и Зильгарт, брат Зельткирка из Гулеты. Видимо, они представляли собой голоса всех советников. Возле двери угадывались фигуры нескольких гвардейцев. В алькове за колонной тоже кто-то прятался, может быть, сам кастелян.       – Рад, что ты ответил на мой призыв, – начал король чуть прохладно, на что Роше дипломатично ответил:       – Соседи должны помогать друг другу, – и еле удержался от того чтобы добавить: «Даже против таких пустяков, как шайка бандитов».       Между тем жрец что-то проговорил на ухо Стеннису, и тот нервно поморщился, но всё же спросил у темерца:       – Если ты голоден или устал с дороги, то мы можем отложить нашу беседу на несколько часов.       – В этом нет нужды. Чем скорее приступим к делу – тем лучше.       – Как скажешь, – королевская рука описала в воздухе полукруг. – Признаюсь, ты весьма озадачил меня тем, что прибыл всего с пятью солдатами. Уверен, что этого хватит против бригады Шефре?       – Государь, я предупредил вашего гонца о том, что большинство моих людей сейчас на заданиях. Сумма сделки и прочие детали были указаны в ответе на ваше письмо, – он заметил, как Зильгарт зачем-то бросил хмурый взгляд на альков. – И да, я уверен, что пятерых мне хватит.       – Но как? Уж прости, но мне не верится, что каждый из твоих бойцов выстоит против десяти опытных скоя'таэлей.       – Мои люди будут занимать только ключевые позиции. Загонщиков и стрелков я наберу из аэдирнцев. А если в ваших рядах не окажется храбрецов-добровольцев, то всегда есть наемники.       Лицо Стенниса побледнело от возмущения. Он сжал руку в кулак и наклонился вперед.       – Вот, значит, как ты решил проблему. Собрался взять мои деньги и покрасоваться на поле боя, а всю работу свалить на моих же солдат!       – Не совсем так, государь. Ваши люди нужны мне в основном для отвлечения и рассеивания противника. Потери с вашей стороны будут минимальны. Если вообще будут.       Он хотел бы напомнить ему, по чьей вине почти сотня эльфов была выпущена из Вергена и спровоцирована на разбой. Но, конечно же, промолчал. Теперь уже Зильгарт что-то тихо нашептывал королю, прикрыв рот ладонью. Роше никогда не нравилась такая манера ведения «беседы», когда оппонент пользовался помощью советников. В то же время было нечто очень приятное в том, чтобы отстаивать свою позицию в таких условиях, притом, в одиночку. Держа это в голове, он обратился к рыцарю:       – Сэр Зильгарт, твой покойный брат был знаменитым полководцем, и насколько мне известно, ты сам доблестно сражался на стенах Вергена. Неужели сейчас откажешься защищать родную землю?       – Разумеется, нет, – ответил тот и с упреком глянул на Стенниса. – Я сразу сказал, что предоставлю своих людей.       Вернон с облегчением выдохнул, убедившись, что здесь есть хотя бы один здравомыслящий аэдирнец. Король, однако, недовольно пожевал губу.       – Здесь слишком душно. Роше, давай выйдем на свежий воздух и поговорим там.       Зильгарт и жрец тоже поднялись было, но он жестом приказал им сидеть на своих местах. И пояснил, что Шеридан тоже должен куда-нибудь уйти. Желательно, назад в ставку. Капитан мысленно согласился с ним, что приватность пойдет только на пользу. Всегда проще договориться, если второй стороне нет нужды держать марку перед подчиненными.       Стеннис поднялся на дозорный путь. Вгляделся вдаль, поправляя на себе плащ, переливающийся мехом черного соболя, но капюшон надевать не стал – погода стояла безветренная. Начищенная корона ярко поблескивала.       – У меня есть солдаты, – сказал он наконец. – И достаточно.       – Тогда я не вижу проблемы. Мне понадобится неделя, чтобы обучить их особенностям взаимодействия с остроухим противником. Я проведу разведку, мы составим план нападения – и готово. Задачей ваших людей будет лишь грамотно загнать «белок» в ловушки и обстрелять. Прямой контакт остается на Синих Полосках.       – Замечательно, – Стеннис пожал плечами. – Но проблема всё-таки есть. Маленькая, но критичная.       – Какая же?       – Они не верят в успех. Ты видел, чтобы хоть кто-то из них приветствовал меня, пока мы сюда шли? Нет, ни один. Мы уже несколько раз пробовали выбить «белок» с их территории, но неудачно. На последней атаке мы потярели две дюжины человек, и это много, учитывая, что Шефре всего лишь жалкий бандит. Моральный дух упал, и шести темерцев совершенно недостаточно, чтобы его поднять.       Роше было что возразить на эту тираду. Во-первых, Шефре был не таким уж и жалким, если даже король не смог его прижучить. Во-вторых, аэдирнцы должны скорее уязвиться помощью соседей, чем воодушевиться. Ведь тут затронута элементарная воинская гордость. Третий пункт он не успел сформулировать, поскольку Стеннис продолжил:       – Их держит здесь чувство долга и надежда, что я оставлю всё как есть.       – Оставите «белок» хозяйничать на этой земле?       – Видишь, как глупо и трусливо это звучит? Я, конечно, могу их понять: восстание Саскии, оборона Вергена, а теперь и эльфы. Но разве есть хоть одно королевство, в котором нет проблем, внешних и внутренних?       – Возможно, Ковир и Повисс. Опять же, мы многого не знаем о нем.       – Вот именно! – глаза короля вспыхнули. – Нет такого и не будет никогда. Я, как правитель, обязан защищать вверенное мне государство, и намерен делать это до конца своей жизни. Но я не могу сражаться в одиночку. Холопам, топчущим ногами мою землю, пора бы понять, что ничто в этой жизни не дается даром. И напасть вроде эльфов сама не уйдет. Нужно приложить хоть какие-то силы!       Глядя на него теперь, Роше испытывал странное двоякое чувство. С одной стороны, речь короля показалась ему излишне экзальтированной, а с другой – вполне складной и грамотной. К тому же, в самом этом молодом мужчине было нечто убедительное. Он напоминал своего отца в молодости – волевое, выразительное лицо, твердый взгляд из-под черных бровей, четкая линия скул. И даже сломанный нос не портил вида. Однако у Стенниса как-то не ладилось с харизмой. Некий серьезный изъян характера мешал ему получить уважение армии и подданных, не смотря на всю свою стать и лоск, а золотой доспех смотрелся на нём совсем иначе, чем на Радовиде.       – Отлично сказано, государь, – сказал Роше просто чтобы не молчать.       – Я не нуждаюсь в твоих оценках, – бросил тот. – Я лишь описываю тебе ситуацию, в которой все мы оказались. Итак, что тебе известно о Шефре?       Вернон в стандартном порядке поведал ему данные о составе отряда, численности, характерных приметах нынешнего атамана и его возможных целях. Однако умолчал о некоторых слухах, которые подцепил по пути в Вадстену от местных кметов. Женщины были словоохотливы, к тому же до ужаса боялись эльфов, поэтому болтали обо всём, что считали нужным. В частности, о том, будто Шефре попал под милость некой дворянки Линетт, вдовы графа Айдингера, что был властителем города Эйсенлаан и прилегающих к нему земель. И милость эта якобы продиктована романтическими чувствами. Услышав это, Полоски разразились дружным гоготом, а Роше только покачал головой, заметив что это бред, и Шефре, будучи насильником, скорее убил и расчленил бы эту женщину, а сама она пустилась бы наутек, едва увидев его лицо без маски. Данный слух, конечно, сейчас остался неозвученным.       А Стеннис пустился в рассуждения:       – Я не понимаю, в какой именно момент Иорвет отделился от Шефре и успел попасть тебе в плен, до или после того как они закрепились на болоте, заняв старое поместье с частоколом, – тут он поднял руку, когда капитан собрался объяснить. – Но до недавнего момента Шефре ни на день не прекращал разбой. Пользовался тем, что никто не может до него добраться. В основном, от его вылазок страдали поселения графа Айдингера, пока его вдова, наконец, не осознала масштаб опасности. Она пробовала справиться с ним своими силами, но те, конечно же, были отброшены. Тогда она обратилась ко мне. И мои солдаты, одни из лучших, вернулись с докладом о том, что старое поместье пусто, а «белок» и след простыл. Странно, не находишь?       Роше лишь развел руками, а король продолжал:       – Вскоре выяснилось, что графиня, не добившись успеха и не подождав моих людей, самолично отправилась к эльфу. Не знаю, что она там собралась делать, умолять или угрожать, но именно после этого события Шефре покинул своё место. Как считаешь, что произошло?       – Теряюсь в догадках, – честно признался Вернон. Может быть, слухи были не такими уж и слухами...       – Какое-то время она не отвечала на мои письма и не пускала моих посланников, и вот совсем недавно отправила это, – он достал сложенный лист дорогой бумаги, который содержал одну короткую записку: «В вашей помощи более не нуждаюсь. Оставьте меня в покое. Всего хорошего, Линетт Т., графиня Айдингер».       – Почерк принадлежит ей?       – Вне всяких сомнений. Я предполагаю, что Шефре взял ее в заложники и держит в ее же усадьбе под Эйсенлааном.       На слух Роше, это звучало куда лучше, чем история любви.       – Либо графиня Линетт мертва, – сказал он, – а эльф разжился ее письмами и подделал почерк. Со своим большим отрядом он вполне мог выбить гарнизон из усадьбы и занять ее. Но как же другие ее ленники? Наверняка они пытались что-то сделать.       – Я отправлял к ним своих гонцов, и получил в ответ уверения, что они солидарны со мной, но опасаются предпринимать действия, если графиня в заложниках.       – Если так, у Шефре должны быть какие-то требования. Зачем-то же он держит ее.       – Никаких требований.       – Итак, подведем итоги. Линетт не пускает к себе никого, либо к ней никого не пускают, но лишь по той причине, что вы посылаете своих людей. Притом, в лоб. Я предлагаю отправить разведчиков под видом кметов или торгашей. Дороги же проходимы? Нет застав?       – Дороги проходимы. Торговля идет, как обычно в это время года. Но к усадьбе подъехать нельзя, даже увидеть ее: округу патрулируют скоя'таэльские разъезды, они же досматривают весь товар, телеги и прочее. Не думай, что ты тут самый умный со своими советами.       Капитан оставил последнюю фразу без комментария. Пожалуй, стоило воздержаться от выражений вроде «в лоб», даже легкая ирония бывала опасным выбором при общении с венценосцами. Тем более, сейчас, когда сам он устал и всё больше задумывался об ужине, ему хотелось выяснить вопросы поважнее. Например, такой: если что-то пойдет не так, и Линетт будет убита, насколько это критично для Аэдирна? Ее место может занять кто-то из ближайших родственников или другой наследник, назначенный в завещании. Либо у Стенниса уже готова замена. В противном случае смерть сюзерена спровоцирует разборки между его вассалами. И этой проблемы король, конечно же, хотел бы избежать. Так что вопрос всё-таки был задан.       – Меньше всего мне нужна смута в этом регионе, – со вздохом подтвердил его мысли Стеннис. – Я потерял Верген с его шахтами и каменоломней, и теперь не хочу потерять плавильни и кузницы Эйсенлаана.       Роше запомнил это. Как и то, что про жизнь Линетт отдельного слова сказано не было. То есть, в случае чего ей можно пожертвовать.       Когда аудиенция была окончена, он отпустил Шеридана и сам походил по городу, поговорил с теми и другими. Потом вернулся в аптеку. Маннас не согласился предоставить ему портал, сославшись на прежние свои отговорки о нестабильности, а также о куче времени и сил, которые это у него отнимет. Тем более не было и речи о том, чтобы переправить лошадей, особенно Косматого, за которым некому будет присмотреть в Гарсери. Капитан сказал на это, что эльфы справятся с конем в отсутствие хозяина, и можно портироваться без лошадей – потом их можно будет взять у Стенниса. На что Маннас нашел другие возражения. Ему, чародею, мол, не стоит светить своей магией так близко к границам Редании и Каэдвена, и у Стенниса возникнут вопросы: как Полоски ухитрились потерять всех своих скакунов до единого? В конце концов, Роше уступил. На постоялые дворы он больше не полагался, ему едва-едва удалось выкроить одного толстого мерина, чтобы доехать до Вдовьего Плача. Достать шестерых таких в разгар зимы было намного проблематичнее.       Таким образом, они потратили почти две недели, чтобы дотащиться до Вадстены.       Он посмотрел на своих солдат, дрыхнущих на койках, и ушел в свой кабинет, сел за стол. Мысли особо не складывались. Он уже начал скучать по Иорвету, притом очень сильно, и чтобы сосредоточиться на работе взялся изучить карту местности. Однако не сразу заметил, что каракули, которые он принялся задумчиво выводить в углу, подозрительно походят на мужскую голову с острыми ушами. Осознав это, он тихо ругнулся и оторвал кусочек карты, чтобы тут же сжечь его, пока никто не заметил.       Вскоре в дверь кабинета постучались, и на пороге появился Шеридан с тарелкой и кружкой.       – Ты вовремя, – приветливо махнул ему Роше. – Только собрался идти ужинать – и вот она доставка прямо на стол. Сам-то ел?       – А то. Первым делом побежал в местную харчевню, – парень сел напротив него. – Ну, как ваша аудиенция?       – Нормально. Король ни словом не обмолвился о казни Шеалы и отправке Филиппы в Третогор, хотя уже знает об этом от своего гонца. Мог бы хоть спасибо сказать.       – Ага, всё же они его отца убили. Но, может, оно ему только на руку было? – на последней фразе он понизил голос: мало ли какая тут прослушка.       – Может, – капитан последовал его примеру. – Какие новости из харчевни?       – Так, по мелочи. Про Саскию, например. Мол, она где-то потеряла левый глаз и еще как-то покалечилась. Ей настолько худо, что она порой целыми днями не выходит из своих покоев. Знать, про чародеек проведала и заболела с горя.       Вернон слушал его со всем вниманием, но старался не показывать этого. Просто хмыкал и жевал своё баранье рагу. Шеридан пока не знал, что Саския – дракон.       – Не, не такая она, чтоб из-за кого-то болеть. Скорее, просто без войны заскучала и решила дуэль устроить. Вот и прилетело малость, – он радовался этой маленькой, но значимой новости: с драконицей-оборотнихой всё действительно худо, и Иорвету больше нечего с ней ловить.       – Хм, точно. Я ж видел ее в Лок Муинне – бой-баба, каких мало! Вот что с людьми делает власть и безделье, – парень озадаченно почесал щеку. – Так что там про мелкозубого этого, Шефре?       Роше вновь стал серьезным. И сперва рассказал ему обо всём, что они обсуждали со Стеннисом. И только потом добавил остальное, что удалось собрать в городе:       – Жрец Кревы напомнил своему слуге, чтобы тот не смел хвалить мужа Линетт, графа Айдингера, в присутствии Зильгарта. Значит, последнему это не нравится. Что в свою очередь значит, что у него неважные отношения с этим самым покойным графом, – он старался излагать свои мысли доходчиво, чтобы Шеридану было легче их воспринимать.       – О, и что это значит? – тот всё равно округлил глаза. Для него фраза, брошенная каким-то жрецом какому-то слуге не значила ровным счетом ничего. К тому же он не знал ни Линетт, ни Айдингера.       – Много чего. Пока просто держи это в голове.       – Понял.       – Далее. Сама Линетт сейчас либо в плену у Шефре, либо сговорилась с ним, – Роше вынул из плошки веточку укропа и кинул в камин. – Либо лежит где-то мертвая, и эльф это скрывает.       – Ничего себе... А этот Зильгарт, видать, сам собирается оприходовать ее. То и с мужем ее какие-то нелады были. И людей сразу пригнал, чтобы освободить усадьбу.       Капитан секунду смотрел на него, а потом разразился хохотом, какого давно не было.       – Ну ты как скажешь, а! И откуда только фантазия берется?       Шеридан выглядел уязвленным.       – Откуда? Из жизни же. Куда ни плюнь – всё из-за постели деется. Особенно у этих, – он кивнул на потолок, имея в виду тех, кто «выше» – дворян, – которые от нефиг делать со скуки пухнут.       – Хм, знаешь, если так посудить, то оно и правда. Нда-а. В любом случае, мы должны подумать, какую пользу извлечь из всех этих обстоятельств.       Солдат медленно моргнул, глядя на карту, потом устроил затылок на спинке стула. Ему стало тяжело и скучно слушать об интригах, особенно таких, о которых были одни лишь домыслы. Сам же он хотел уже резать «белок» или хотя бы стрелять в них. А потому с надеждой поинтересовался:       – У вас уже есть наметки плана против эльфов?       – Пока туманные. Сперва я хочу отправить в сторону Эйсенлаана разведчиков под видом гражданских. Стеннис уверил, что торговля и прочее продолжается, но наши остроухие друзья, конечно, следят за трактом из укромных мест, не пропускают вояк и подозрительно любопытных лиц.       – Так, может, выцепим какого-нибудь «языка»?       Капитан уклончиво качнул головой.       – Мы просто осмотримся. Шефре меня знает и помнит, поэтому под прикрытием будут трое из наших, включая тебя. Осторожно, неспеша, вы повезете сани с каким-нибудь добром до предместий, и там разузнаете про усадьбу Линетт. Без вопросов, даже наводящих. Просто послушаете. Положение там серьезное, так что у народа это самая горячая тема для болтовни.       – Отлично! Тогда возьму Коротышку и Чижика. Когда выезжаем?       – Полагаю, завтра. Я договорюсь с каким-нибудь кметом из Вадстены, он предоставит транспорт и товар. И какого-нибудь батрака для сопровождения.       – Ну вот, – Шеридан потер руки. – Наконец-то делишки намечаются! Я еще схожу тут...       Но Роше перебил его:       – Отставить. Сейчас ты идешь в койку и спишь. А утром объявишь, что я никому не разрешаю гулянок и прочего подобного до тех пор, пока наши задачи не будут выполнены.       Его строгость имела под собой не только воспитательные мотивы. И касалась не столько всего отряда, сколько одного конкретного человека, который за неимением борделя мог устроить себе веселый вечер в компании какого-нибудь проходимца из местного контингента. При мысли об этом Вернон почувствовал, как в висках гулко колотится кровь. И, видимо, что-то отразилось у него на лице, поскольку Шеридан самодовольно ухмыльнулся перед тем, как покинуть его кабинет.       Сам же Роше смог расслабиться лишь спустя четверть часа, когда услышал из-за стены его размеренное сопение.              На следующий день на разведку были отправлены не только Синие Полоски, но и нескольких аэдирнцев, ушедшие иным направлением. До Эйсенлаана было около двадцати километров, так что по зимнему большаку путь туда и обратно отнял у обеих групп целый день, и только к вечеру они были в Вадстене.       Как Роше и предполагал, аэдирнские разведчики не узнали ничего нового: как только они попробовали свернуть к единственной приличной дороге на усадьбу, окруженную глухим лесом, откуда-то появился разъезд «белок». Те не стали атаковать, просто угрожающе маячили на периферии, пока люди не повернули назад, сделав вид, что забрели сюда по ошибке. Но он всё-таки выяснил для себя некоторые детали. Эльфы выглядели здоровыми, были хорошо одеты и восседали на добротных скакунах. Всё это они могли добыть на захваченной усадьбе или получить от хозяйки, без разницы. Однако для него разница была: от их состояния зависел успех его убеждения. Если они не бедствуют, а угроза от короля несущественна, то им нет нужды менять место дислокации. Тем более, возвращаться в города, к мирной жизни.       «И тогда придется их всех перебить» подумал он. «Иорвету это очень не понравится».       Далее он выслушал доклад группы Шеридана. Они тоже встретили эльфов, но без остановки помчали до самого города, даже головы не поворачивая в сторону усадьбы, благодаря чему им удалось избежать досмотра. А потом они узнали от горожан любопытную новость: недавно ночью Линетт была в Эйсенлаане, заезжала по каким-то своим делам и как бы тайно, но ее одежду и карету узнал кто-то из местных.       – Походу, она не в заложниках, – заключил Шеридан. – И, ну, жива.       – Если местный не обознался, и всё действительно так, то имеет смысл поговорить с ней напрямую, – Роше внимательно оглядел свой дорожный плащ. – Возможно, Шефре ей нужен для определенных целей, в дополнение к ее собственным силам, и король зря кипишует. После этой сделки эльфы прекратили свои атаки.       Лейтенант нахмурился. Ему не нравилось то, что он слышал.       – Как прекратил – так снова начнет. Даже Иорвет об этом предупреждал. Мол, маньяков однозначно нужно убрать.       – Ну так и уберем. Но сначала нужно отделить зерна от плевел.       Собрав всю имеющуюся информацию и сформировав выводы, он зашел к Стеннису и сообщил, что намерен лично съездить к графине.       – Я подозревал, что они спелись на какой-то ноте, – тот брезгливо дернулся. – Но как ты попадешь к ней? Она не пускает к себе никого, или Шефре от ее имени не пускает. Тебя, главу Синих Полосок, она даже слушать не станет. И зачем вообще нужны эти переговоры? Я настаиваю на том, чтобы все «белки» были мертвы!       Роше не стал сообщать ему все свои цели:       – Мне важно выяснить, сколько их там, этих эльфов. И кто оказывает им поддержку. В первую очередь, это могут быть дружинники графини.       – Проклятье! – неожиданно взорвался король. Заходил по помещению кругами, заламывая руки в рыцарских перчатках. – У покойного графа были свои счеты с моим отцом, но всё это давно в прошлом. Неужели вдова решила продолжить его дело?       Вернон осторожно попытался вытянуть, в чем именно суть счетов, но Стеннис только отмахнулся:       – Ей же хуже, если она вообразила себя новой Саскией! Сочла, будто...       Он остановился, осознав, что вот-вот наговорит лишнего.       – Делай так, как ты задумал, Роше, и возвращайся с результатом.       Зильгарт, всё это время неподвижно смотревший на них обоих, воздержался от высказываний, и капитан покинул зал в полной тишине. Эти двое дворян, да и все остальные аэдирнцы сейчас воспринимали его как своего рода ведьмака, который неведомым способом, магией или матюками, а то и всем вместе решит их проблемы. В принципе, его устраивал такой расклад, но только пока отвечал его личным задачам.       Ближе к полудню пошел мягкий снег, и стало чуть теплее, хоть и ненамного, зато на скорости передвижения это сказалось плохим образом. Ребятам Роше пришлось один раз остановиться в частном хозяйстве, чтобы отдохнуть и высушить меховые плащи. Кольчуга на рукавах и подоле промокла, и это значило, что позже ее придется тщательно почистить не только маслом, но и песком, чтобы не заржавела. То же касалось всех металлических частей доспеха. Никому не нравилась эта возня, тем более если боя пока не предвиделось. Они считали это пустой тратой времени и уже начали понемногу бухтеть.       Вернон старался игнорировать этот гул, еще раз взвешивая, правильно ли выбрал способ маскировки. Ему нужно было подобраться к Линетт не откуда-нибудь с тыла, из леса, а открыто, демонстрируя свои намерения, но так, чтобы ее защитники не сразу поняли, что это Синие Полоски. Сначала он хотел ехать один, без сопровождающих. Но Шеридан его не пустил и, в общем-то, по здравому размышлению, был прав:       – Они сразу нашпигуют вас стрелами, капитан. Сразу. А потом будут рады насадить вашу голову на ближайший верстовой столб.       И тот вынужден был согласиться:       – Тогда представлюсь кем-то, кого они убивать не станут. По крайней мере, не сразу. Вопрос только – кем? Они не пускают людей короля, вернее, его солдат. И в своем письме она ничего не просит, кроме как оставить ее в покое... – Роше мысленно перечитал увиденные там строки. – «В покое», и только. Налоги-то она должна платить всё равно. Решено: представлюсь чиновником. В Нильфгаарде у меня это хорошо получилось.       Судя по скептически наморщенному лбу Шеридана, чиновник из него был не то чтобы убедительный.       – И, кстати, я обещал, что когда-нибудь наряжу вас клерками. Вот, время пришло.       Из их глоток вырвался коллективный стон.       Яго лучше других смотрелся в черной робе, и Шеридан долго потешался над его худым лицом с длинным носом и запавшими глазами, которые удачно вписывались в образ заморенного бюрократией гражданского. Если бы не внушительный размах плеч. Роше был этим недоволен, но не разрешил им остаться телохранителями. Клерки, и точка.       – И Тушенку мы не берем, – напомнил он лейтенанту, который кинулся было запрягать Косматого. – Не хочу, чтобы из-за его выкрутасов сорвались переговоры.       – Когда вы перестанете называть его так? – обиженно буркнул тот, украдкой потирая ладонь – вороной как-то раз улучил момент и всё-таки тяпнул его за руку.       – Когда он научится себя вести, а ты прекратишь гнать его карьером по обледенелой дороге. Возьми в замковой конюшне кого-нибудь нормального, психически здорового.       Скрепя сердце, Шеридан согласился. И заодно сказал то, о чем беспокоился:       – Нам бы лучше поехать целым отрядом и взять с собой подкрепление из аэдирнцев. Устроим засаду на случай, если разъезд «белок» решит, что посланники Стенниса в усадьбе не нужны. Даже чиновники.       Пока они втроем едут до Эйсенлаана и обратно, другие трое – Чижик, Коротышка и Рикард – должны будут приступить к обучению аэдирнских десятников.       – Нет, боец. Шефре маньяк, и при нем достаточно только намекнуть, что у нас где-то рядом есть дополнительные силы, как он сочтет это нападением. К тому же он эльф, и прекрасно знает эту территорию, лишних людей от него не скрыть. Никак.       – Ладно, ничего не поделаешь. Но оправдан ли этот риск? Хочу верить, что да. Иначе... глупо как-то получится.       Раньше за такое высказывание он получил бы от капитана по губам, а то и по почкам. И потому всегда воздерживался, предпочитая, чтобы подставлялись другие, менее осторожные. Но с недавних пор просто не мог себя остановить. Иорвет был где-то далеко, и Роше был в полном его, Шеридана, распоряжении. Более того, не мог ни отослать его куда-то, ни наказать, поскольку нуждался в нем. А, значит, можно было и поднажать. «Что ни сделаешь ради внимания?», мысленно улыбнулся он, не оборачиваясь на застывшее лицо начальника. И выдал вслед незатейливую формулу:       – То есть, извините, я опять лишнее ляпнул, – к которой присовокупил виноватый, чуть растерянный взгляд, хотя самому никогда не нравились такие приемчики. Он считал их подлыми, недостойными тех взаимоотношений, которые хотел бы с Роше.       Может быть, предавал этим сам себя. Подставлялся даже хуже, чем мог бы, не извиняясь. В том числе перед товарищами – остальные Полоски обменялись озадаченными взглядами, почувствовав что-то неладное в его поведении – но в последние дни его накрывало всё больше и больше. И страх разоблачения уже был органической частью отчаяния. Хотя бы потому, что другая сторона тоже мучалась. И мучалась сильно. Он заметил, как Роше неподвижно уставился на пламя в камине, будто видел там что-то своё, чего не видели другие, и как потом он хмуро встряхнулся и поспешил выйти из кабинета.       Шеридан последовал примеру Яго и убрал с одежды все опознавательные знаки Полосок, спрятал приметные детали под привычным уже темным плащом, а на головы нацепил утепленную шапочку. Так они оба хорошо сочетались с капитаном, который выбрал более основательную маскировку: полосатый аэдирнский дублет, черный с серым, предоставленный ему кастеляном замка, и шляпу как у Зильгарта. Напоследок Роше пристроил на груди широкую золоченую цепь с рубинами. И сгорбился, как это делали чиновники, особенно пожилые.       – Патрульные подъедут поближе, чтобы выяснить, кто я такой, – пояснил он. – Одно дело стрелять в солдат и наемников короля, а другое – хлопнуть важную шишку, которая может быть полезна самой Линетт.       На это Яго резонно заметил:       – Судя по слухам, Шефре будет счастлив застрелить самого Стенниса.       – Возможно. Он не будет лично разъезжать по дорогам в такой мороз. А ведь он новый атаман – по статусу не положено.       Он сам прекрасно помнил, что Иорвет лично ездил на зачистики в Вергене, не отсиживался в казарме. И эльф в маске вряд ли сильно от него отличается. По крайней мере, если хочет соответствовать своему предшественнику. Но там, в Верхнем Аэдирне, это были серьезные мероприятия, а тут – обыкновенный караул.       Оба бойца лишь переглянулись между собой. Затея не нравилась им вся целиком, от начала и до конца. Во-первых, их настораживало стремление Роше вернуть эльфов в города вместо того чтобы казнить, как они того заслуживают. Повлиять на это было нельзя и оставалось надеяться, что переговоры сорвутся, после чего придется готовить атаку. Во-вторых, вставал вопрос: насколько сильно упадет престиж Полосок, если капитан предпочтет бою болтовню? Раньше его сильно заботил этот фактор. В-третьих, Полоскам уже было известно, так твердо он убеждал Наталиса в том, что заставит аэдирнского короля принять пленника и заплатить за него. Почему тогда они не взяли Иорвета с собой?       У них постепенно крепла мысль о том, что с капитаном что-то сильно не так. Шеридан заметил это первый. Может, Бьянка тоже, и даже раньше. Но теперь он увидел это отчетливое сомнение во взгляде Яго. Раньше им всем казалось, что это просто блеф, двойная игра с какой-то неподвластной их мозгам целью, в которой Иорвета то защищают, то продают. Но игре не было конца и края. А так не бывает. Когда-нибудь она должна прийти к закономерному финалу.       Дорога на усадьбу была разъезжена заметно хуже, чем основной тракт – очевидно, теперь ей пользовались нечасто. Она петляла меж лесистых холмов, и оба солдата по привычке внимательно изучали вершины, будто там могли залечь лучники для засады. Роше велел им прекратить это дело. Даже если там кто-то есть, сейчас важнее сыграть группу чиновников, которые, конечно, опасаются всякого, но о таких засадах не подозревает.       – Значит, это очень тупые чиновники, – бросил Яго вполголоса.       – Каждый в чем-то умен, а в чем-то плох, – отозвался капитан. – Бдительный гражданский вызовет больше вопросов, чем беспечный. Так уж повелось.       Судя по карте, за каким-то из поворотов должны были начаться прилегающие к усадьбе фермы. Так и вышло: темерцы выехали на открытый участок, сплошь погребенный под сугробами. Вдали виднелось еще одно кольцо леса, но редкого, сквозь которое просматривался обширный частокол и группа невысоких башенок – должно быть, сама усадьба.       – И где патруль? – обеспокоился Шеридан, стараясь не крутить головой по сторонам. – Мы почти на месте.       Они сбавили ход лошадей до умеренного шага.       – Вон едут, – Роше указал подбородком на восток, где от дальней кромки леса отделилось несколько всадников.       Их светлые кони – серые, белые и соловые – почти не бросались в глаза на фоне светлых же тополиных и березовых стволов. Несомненно, так было сделанно с определенным намерением. Зато выделялось другое, но это удалось заметить, только когда всадники, числом пятеро, приблизились на расстояние полета стрелы.       – Ki'rin anseo, siett! – крикнул кто-то из группы. – Стоять, где стоите!       Это были эльфские мужчины, все до единого богато одетые, но наряд головного казался просто роскошным. Роше невольно замер и остановил Стеллу, потому что сложно было одновременно держать марку и разглядывать патрульных. Оба бойца Полосок заметно занервничали без привычных арбалетов, и это передалось их лошадям, нервно заходившим под ними.       Роше громко цокнул с досады – он совсем не ожидал, что возглавлять группу будет сам Шефре. Редко какой скоя'таэльский лидер предпочитал так открыто выезжать к чужакам. Потому что в таком случае долго не жил. Исключением был Иорвет, но и у него имелись хитрости – а именно толпа лучников в укрытиях.       Шефре узнать было несложно. Во-первых, у него были волосы цвета золы, что довольно редко встречается у эльфов. А во-вторых, его изуродованное лицо без маски настолько бросалось в глаза, что даже дорогой одежде было не под силу перебить это впечатление. Скорее всего, он рассчитывал на такую реакцию: смесь оторопи и восторга.       – Ну и кто у нас тут? Малыш король отправил мне очередных шестерок? – спросил он с издевательским радушием. Потом пристально посмотрел на капитана сквозь прищур. – А, нет, это Вернон Роше... В непривычных для себя тряпках. Но с привычными дуболомами за спиной.       – Узнал меня всё-таки.       – Конечно! У меня отличная память на лица, – его товарищи достали было луки со стрелами, но он их осадил: – Убрать! У них при себе ничего нет, кроме жалких ножиков.       Эльфы переглянулись между собой и еще раз обшарили темерцев взглядами. Роше кольнуло неприятной догадкой, будто если бы он держал парочку бомб и дротики с паралитическим ядом, спрятанные под плащом, Шефре каким-то образом прознал бы и о них.       – Итак, ты уже понял, что я командир Синих Полосок. Почему тогда не атакуешь?       – У меня свои причины, – Шефре широко улыбнулся, заставив противников содрогнуться от отвращения. Впрочем, Вернон уже видел его лицо в вергенской казарме. Яго и Шеридан тоже. За это время ничего в этом лице не поменялось.       – Значит, намерен взять в плен?       – Тоже нет. Предысторию я знаю: Стеннис прислал тебя разделаться со мной, а две посланные тобой на разведку группы вернулись ни с чем. И ты решил поехать лично. Люди так предсказуемы.       – Зато вы – нет. В последнюю нашу встречу ты походил на прокаженного бродягу, подцепившего чуму, а сейчас я вижу совсем иную картину.       Роше демонстративно указал ладонью на его наряд. Светло-синий бархатный кафтан с лиловым кушаком, дополненный серебряной нитью, был не самым ярким, что он когда-либо видел на эльфах, но зато выгодно подчеркивал красоту льдисто-голубых глаз Шефре. Той же цели служила аквамариновая брошь на его шапке из чернобурки. Сине-зеленый султан, приколотый к ней на княжеский манер, взвивался высоко вверх и грациозно покачивался, когда атаман поворачивал голову, или когда его лошадь переступала с ноги на ногу. Удивительно, но всё это богатое убранство очень шло ему, придавало какой-то особенно мужественной стати, тогда как любой человек, одевшись так же, в миг превратился бы в жалкого скомороха.       – О да, кафтан действительно хорош. Да и всё остальное, – согласился эльф. Потом положил руку на грудь и подался вперед. – В конце концов, мне положено по статусу. А вдруг я инкарнация последнего короля, Диветафа?       Рисуясь, он задрал вверх темно-серую бровь.       – Всё ясно. У тебя мания величия, вырвавшаяся из-под контроля после ухода Иорвета.       – Пфф! Иорвет, контроль... Разве это имеет смысл, когда есть и сила, и ум, и хитрость?       – Смотри, сам себя не перехитри.       – Моя первейшая задача сейчас – перехитрить тебя. И, кажется, у меня это получается. Можешь не тратить время на возражения, я и так это вижу.       Он говорил нагло, вел себя по-эльфски надменно, с абсолютным превосходством и чувством собственной исключительности. Которое с переходом всех границ становится даже привлекательным. Ярко-рыжий его спутник, Тернан, лицом был гораздо пригожее и выше ростом, но совершенно терялся на его фоне. Роше даже не сразу заметил его.       Прошло уже несколько месяцев, и поврежденное легкое Тернана должно было либо доконать его окончательно, либо оставить его в полуинвалидном состоянии. Случилось последнее. Одет он был почти так же хорошо, как и Шефре, но сидел скособочившись на больную сторону и временами отворачивался, чтобы откашляться и сплюнуть мокроту. И при нем теперь был арбалет, не лук, который ему сложно стало натягивать для достаточно точного выстрела. Очевидно, мышцы там тоже были повреждены после той операции.       – Мне нужно поговорить с графиней Линетт Айдингер, – Вернон посмотрел в сторону усадьбы. – У короля к ней есть разумное предложение.       Шефре понимающе кивнул головой, но вслух сказал иное:       – Придется сначала рассказать об этом предложении мне.       – Графиня боится меня? Или людей короля? Или не в состоянии будет понять, о чем речь?       – Это её личный выбор. Что же, я передам ей, что ты заезжал. Может быть, она пошлет тебе весточку, – эльф собрался повернуть коня назад. – Ну, до следующего раза, Роше!       – Погоди. Я здесь затем, чтобы предотвратить ненужные смерти. Тебе удалось захватить усадьбу и, возможно, договориться с Линетт, но ее вассалы с этим не согласны.       Тот остановился, сложил поводья на луке седла.       – Ты общался с этими вассалами? Нет. Ты их хотя бы видел? Тоже нет. Скажешь, почему я так уверен? Потому что все они гостят у своей госпожи. Вот прямо сейчас.       Вернон ругнулся сквозь зубы, а Шефре сочувственно прикрыл глаза.       – Вот как, Стеннис не сказал тебе всего, – заключил он насмешливо. – В первую очередь, самого главного. Тут, знаешь ли, некая политическая буча намечается, и королёк решил использовать тебя как наёмную силу. Такую, что чуть умнее среднего кондотьера.       – Если всё так, значит, я недооценивал этого сосунка.       – Он интриган, как все из его племени. Признаться, сначала я был очень зол на него. Мы спокойно жили в Вергене и не давали повода так с нами обращаться. А потом нас оклеветали и лишили единственного дома. Но даже из этой ситуации я смог извлечь пользу, устроился лучше прежнего, как видишь, – он обвел ладонью своих твоарищей. – Стеннис, сам того не ведая, сыграл нам на руку.       – Поэтому ты прекратил нападения?       – Верно. Мне просто незачем стало этим заниматься. Нет нужды, и нет охоты. Но если коронованный ублюдок так настаивает, я могу уйти от Линетт и возобновить свою деятельность.       Роше сильно сомневался, что у Шефре, каким его рисовали остальные эльфы, действительно «нет нужды и нет охоты» к разбою. Тем не менее, факты пока не расходились с его словами.       – Какая у тебя в таком случае цель?       – Очень простая – жить, – эльф поправил отвороты своих серых перчаток, шитых серебром. – И то, как я живу сейчас, меня полностью устраивает. Мы с вами давние враги, но я не буду поднимать прошлые конфликты, если вы спокойно уберетесь из Аэдирна.       Капитан коротко усмехнулся в сторону.       – Слушай, я тоже хочу избежать кровопролития. Удивлен, да? Мол, если так, то зачем я вообще приехал. Но Стеннис мой сосед, союзник, и Темерия не может ответить отказом, если союзнику нужна помощь. Поэтому я должен поговорить с Линетт, разобраться в ситуации. Что бы ты тут мне ни пел – решать будет хозяйка территории. Не ты.       Эльфы обменялись нечитаемыми взглядами, понятными только им. Но говорил по-прежнему только Шефре:       – Поверь, тебе правда лучше отправиться восвояси. И тогда эта ситуация не причинит тебе вреда. Локальный конфликт, что называется.       – Угрожаешь?       – Может быть. Ты смелый тип, невероятно смелый и безрассудный. Но у тебя слишком много других забот. Например, Иорвет. Между делом передавай ему привет. Надеюсь, он за меня порадуется.       Роше едва заметно вздрогнул. Ему пришлось приложить усилия, чтобы не выдать себя.       – Ты так уверен, что он жив?       – Эльфское чутье. Так же я уверен в том, что он жалеет о нашей размолвке. А теперь попал в ужасное положение, хуже некуда.       – Откуда тебе знать о его положении? – у капитана холодок по спине побежал, стоило ему подумать, что в Гарсери есть возможный шпион, таскающий сведения к Шефре. Но кто? Неужели Маннас?       – Неоткуда. В последней ноте, которую Стеннис выслал Линетт, он хвастался тем, что скоро получит Старого Лиса для столичного эшафота, и задешево. А потом и меня ждет та же участь. Этим он намекнул на то, что заручится твоей помощью. Вот и заручился, – эльф развел руками. – Но если бы Иорвет действительно попался ему в руки, об этом сразу узнал бы весь Аэдирн. Чего сейчас не наблюдается, – он демонстративно приложил ладонь к уху и прислушался.       – В любом случае, сейчас речь не о нем. Линетт доверяет тебе переписку и разговоры с посланниками. Что у тебя за дела с ней?       – Очень простые: я служу ей.       – Иорвет тоже служил Саскии, но что-то я не припомню, чтобы его облик хоть как-то изменился. А здесь явно что-то личное. Эльфьей красоты давно и след простыл, но графиня всё равно привечает тебя. Неужели потому, что ты такой славный тип?       Ему пришлось созерцать приступ хохота, одолевший Шефре.       – Да нет же, dh'oine! Я хорошо трахаюсь, вот и всё. Этого ей более, чем достаточно. Ну а мне достаточно того, что она поит, кормит и одевает мой отряд.       – Насколько я помню, ты совсем иначе обращаешься с человеческими женщинами.       – Тут другое. Как говорится, сердцу не прикажешь. Ну а своему члену я и вовсе не хозяин. Бабёнка хороша, и какая разница – человек она или нет? – он оглянулся на Тернана и подмигнул ему. Тот одобрительно ухмыльнулся в ответ.       – Что-то мне это напоминает... – Роше сделал вид, что задумался. – А, всё ту же историю Саскии и Иорвета. Знаешь, что будет после, когда ты перестанешь быть полезен своей госпоже? Она швырнет тебя дальше, чем летел Старый Лис.       Шефре собрался вновь разразиться смехом, но вместо этого тронул свою лошадь пятками и подъехал к нему вплотную.       – Я не Иорвет, – процедил он тихо, но отчетливо. – Если Линетт охладеет ко мне – ее телом, еще живым, будут пировать все окрестные падальщики. Тебе уже случалось видеть этот веселый аттракцион.       Вернон лишь равнодушно пожал плечами.       – Главное, ей об этом расскажи. Пусть впечатлится.       – Она знает. Она видела кметок, с которыми я расправился. И не хочет быть в их числе.       Он вдруг насторожился и чуть повернул голову в сторону. Тон его голоса стал приподнятым:       – О, тебе повезло. Линетт возвращается с прогулки, так что ты сможешь перекинуться с ней парой фраз.       Очевидно, деформированные ушные раковины – вернее, полное их отсуствие – никак не сказывались на остроте слуха Шефре. Он распознал приближение графини за несколько минут до того, как та показалась за спинами Роше и Синих Полосок.       – Что такое? Что-то случилось, родной? – воркуя, она подъехала к Шефре и смахнула снежинки с его кафтана.       Потом бросила подозрительный взгляд на гостей. Роше не стал ничего скрывать, наоборот, отогнул полу плаща, чтобы показать навершие кортика, украшенное лилиями. Тогда она мигом сообразила, кто перед ней. Возможно, уже давно опасалась их прибытия после угроз Стенниса.       – Он всё-таки нанял вас, – проговорила она, чуть побледнев. Но тут же справилась с собой: Полосок всего трое, а ее эльфов – пятеро. И никаких засад в обозримом окружении.       – Да, госпожа. В своем письме король упустил множество деталей, которые мне теперь приходится достраивать на ходу.       – Сколько он обещал тебе? Я заплачу больше, если ты оставишь нас в покое.       Она говорила серьезно, и таковой старалась держаться, но весь ее облик говорил об ином. Это была невысокая, чуть полноватая женщина неопределенного возраста, очень миловидная и яркая от природы – мелко завитые темные кудряшки, забранные в высокую прическу, ровные черные дужки бровей, маленький вишневый рот на круглом личике. Черные глаза, небольшие и круглые, как у Шеридана, но очень выразительные, с огоньком. И всё же чувствовалось в ней нечто... экзальтированное, быть может.       Любуясь ей, как картинкой, Роше не сразу заметил голубоватые синяки на ее шее, как раз над поднятым воротом темно-бордового кафтана. Тем не менее, женщина чувствовала себя вполне непринужденно в присутствии своего любовника. Даже опекала его.       – Над этим надо подумать, – ему даже не надо было делать вид, что он в сомнениях. Аэдирн не в его юрисдикции. С другой стороны, ее потворство террористам – это государственная измена. Тяжкое преступление, которое ни один монарх не спустит с рук. А Темерии важны нормальные отношения с Аэдирном...       – Так сколько?       – Госпожа, меня удивляет ваша уверенность, что я действительно уеду восвояси, как только получу деньги. А не ударю в спину, например.       Она издала короткий, звонкий смешок.       – Тут мне остается только надеяться на твое честное слово. И благоразумие. У меня достаточно солдат, чтобы привести тебя в чувство. И я говорю не об одних только эльфах.       – Ваш гарнизон защищает вас. Как и ваши вассалы. Это очевидно.       – В таком случае, не понимаю, что ты еще делаешь здесь. В Темерии достаточно своих «белок», если тебе так хочется в них пострелять.       Роше сдержал улыбку. Линетт сама вывела его на нужную тему, тогда как он не знал как ввернуть необходимые слова.       – Темерские «белки» совершили много гнусных дел. Непростительных. И часть из этих «белок» по полной ответила за свои дела. Другая же часть, обладающая зачатками разума, оставила разбой и вернулась в города, занялась ремеслом.       – То есть, вы запихали их в гетто! – взвилась графиня. – В эти грязные, разваленные кварталы, с одним из которых я недавно расправилась в Эйсенлаане. Выделила деньги из своей казны, чтобы его обитатели смогли позволить себе комнаты в нормальных домах.       – Это большое великодушие с вашей стороны. Но случалось ли вам бывать в вызимском гетто? Если нет, то советую посетить как-нибудь. Местными домами не побрезговали бы даже купцы, – тут он несколько преувеличил. Однако дальше сказал то, в чем был уверен: – Потому что обустройство своего жилища – дело каждого хозяина в отдельности. Он и только он отвечает за то, жить ему в грязи или в чистоте.       – А Флотзам? А Марибор, Дориан? Я бывала в Вергене, и к местным кварталам для нелюдей невозможно было подойти, не умерев от смрада и не утопнув в слякоти!       – Еще раз, госпожа: чистота или грязь – дело каждого. Никто не виноват в том, что эльфы не сумели облагородить выделенный им участок земли.       – Не смей указывать мне, Роше! – она взвизгнула, и ее щеки покрылись пунцовым румянцем.       Краем глаза он увидел, что Яго неподвижно смотрит на нее. Тернан тоже. Два сосредоточенных взгляда, обшаривающих ее фигуру и лицо. Шеридан кашлянул и тычком привел товарища в чувство.       – Прошу меня извинить, – сухо поправился капитан. Ему уже было ясно, что у нее какое-то особое отношение к эльфам. И оно идет намного дальше, чем простая влюбленность в Шефре.       Который очень внимательно вслушивался в их разговор.       – Не понимаю, что ты делаешь, Роше? – проговорил он медленно. – Что ты пытаешься сделать? Всем известно, что Иорвет и его отряд, те, кто выжил, находятся в твоей тюрьме. Ты здесь, чтобы заманить моих солдат туда же. Или сразу на эшафот. Ты свихнувшийся маньяк, а твоя цель – полный геноцид.       На это нельзя было ответить ничем иным, кроме как утомленным вздохом.       – Не надо приписывать мне свои праздные мысли, – Вернон чуть откинулся в седле, показывая, как ему плевать на подобные домыслы. – У нас есть более серьезный враг – Нильфгаард, которому вы однажды служили с печальным исходом. Местные эльфы точно такие же Северяне, как и темерцы с аэдирнцами. Не лучше ли объединить усилия против чужаков?       – Ты не оригинален. Нильфы говорили нам то же самое, вербуя в свои ряды, а в итоге оказались теми еще ублюдками! – Шефре добавил неразборчивое ругательство, и перед его безносым лицом появилось белое облачко пара.       – Хорошо. Забудем про объединение. Но если ты хочешь мирной жизни, то перестань мешать Стеннису и подставлять Линетт. Это довольно просто.       – Но не в его царственной голове. Убийства и перестрелки прекращены, но он продолжает нас донимать. Потому что не может допустить даже мысли о том, чтобы у кого-то из его подданных был отряд, состоящий из эльфов.       – Ваша недавняя резня так и осталась безнаказанной. Но даже её вам простили. Король хочет лишь одного: чтобы ты распустил отряд, – Роше соврал: Стеннис хотел его полной ликвидации. Что довольно справедливо, но не выгодно никому.       Графиня хотела что-то сказать, но Шефре не разрешил ей. Просто закрыл ее рот пальцем и долго думал, прежде чем ответить. Хотя у всех было ощущение, будто он просто тянет время.       – Допустим, я распущу их, – сказал он, наконец. – Отправлю в разные города. Откуда ему знать, что я не кликну их обратно в любой момент?       – Не знаю. Это его идея и его проблемы. Ставлю на то, что он успокоится.       – Знаешь, я не верю ничему, что ты говоришь.       «О, ты далеко не первый. Иорвета тоже сложно было уломать. И всё же он поддался».       – Можешь выставить условие, если тебя оно убедит.       – Да, пусть будет условие, – неожиданно согласился эльф. – Старый Лис у тебя в плену. Я хочу, чтобы ты выпустил его и отправил ко мне.       – Мне незачем выпускать его. Он и так свободен, – Роше выдал этот блеф машинально. И только минутой позже понял, что сочинил его совсем не зря: вспомнил усилия, которые Шефре приложил, чтобы вылечить раненого друга. – Иорвет сейчас в Вызиме, в квартале нелюдей. Да, под самым носом у Темерских властей. Но одноглазых эльфов там хватает: в пожаре и погроме многие пострадали. Как ты уже понял, я не из тех, кто может продать бывшего недруга, если тот спас жизнь мне и моему отряду. Ты сам всё видел там, в Вергене.       Взгляд атамана дрогнул. Судя по всему, услышанное оказало на него определенное воздействие.       – Я должен увидеться с ним. Для начала.       – Нет! – Линетт прижалась к его плечу. – Зачем тебе это? За пределами графства небезопасно!       – Да, верно... Отправлю кого-нибудь в Вызиму, кто подтвердит слова Роше. Тернан, кто из наших сгодится для этого дела?       Рыжий эльф угрюмо почесал щеку. Ему было тяжело говорить из-за перекоса грудной клетки.       – Обсудим это позже. Не хочу, чтобы темерец знал, кого и когда преследовать.       Роше лишь усмехнулся. Даже если ему несложно было бы отследить залетного лазутчика, он не стал бы заниматься такой ерундой. Другое дело, что всё это могло занять недели, и в итоге никто не нашел бы Иорвета в Вызиме. Но теперь у него хотя бы есть некий кредит доверия Шефре, а также время обдумать дальнейшие шаги. Он потянул поводья Стеллы, чтобы развернуть ее к тракту. Шеридан и Яго последовали его примеру.       Попав на большак, Полоски взяли курс на постоялый двор. Лучше будет заночевать там, чем ехать до Вадстены по темноте.       Разговор с Шефре оставил у Роше странное впечатление будто с этим типом в самом деле можно договориться. Эльф правильно рассуждал, его речь была полна логики и здравого смысла. И даже его буйство в аэдирнских деревнях теперь казалось лишь закономерным актом мести недальновидному королю.       Тем не менее, капитан не выпускал из головы слова Иорвета про сероволосого и свои собственные намерения касательно остальных остроухих. Ему так и не удалось понять, какое впечатление произвела на них его речь.       – Чертовы статуи, – ругнулся он себе под нос. – Поди пойми теперь, что у них на уме.       Он посмотрел на своих солдат, каждый из которых был занят своими мыслями, и спросил:       – Ну, что думаете по поводу него и Линетт?       Яго безразлично повел плечами и его глаза заиграли недобрым жадным огоньком.       – Никак не возьму в толк, почему такие красотки всегда достаются таким страхомудням? Будто он единственный ебстись умеет! Без маски похож на старого туманника, а всё туда же в шелка и бархат лезет.       Это было не то, что Роше хотел услышать, пусть и был согласен с его возмущением. Шеридан же повернул вопрос иначе:       – Почему у таких мерзавцев всегда есть друзья и последователи, тогда как хорошим, честным личностям трудно найти даже одного?       – Так уж заведено, парни. Выигрывает тот, кто играет на самых низших инстинктах.       Он сказал это, не вкладывая какого-то двойного смысла, но по мимолетному взгляду Шеридана понял, что тот воспринял это на свой счет. Поэтому пояснил:       – Но ровно до тех пор, пока потворство этим самым низшим инстинктам не начнет мешать жизни. Борьба, ярость и прочее хороши на поле боя и при отстаивании своих интересов, но их необходимо умерять в мирное время. Большинству это удается, однако таким, как Шефре – едва ли.       – Они же прекратили атаки, – резонно заметил Яго.       – Это пока. Впрочем, я спрашивал о другом: насколько искренен его союз с графиней?       Шеридан убежденно заявил:       – Она без ума от него. Видно же. Глаза горят, щеки рдеют – такое нарочно не изобразишь. Но женщины коварны. Могут и хотеть, и предать того, кого хотят.       – Есть такое. А что с его стороны?       – Там всё куда проще: то, что вы назвали «низшим инстинктом». Можете назвать меня идеалистом, но любимую бабу не колотят и не придушивают.       – Это часть игры, – Яго глянул на него как бывалый на девственника. – Ей небось самой такое по нраву. Других-то он как куропаток потрошил, а эта только синяками отделалась.       Лейтенант принялся ему что-то возражать, но Роше уже не слушал их, да и чужое мнение спросил лишь для того, чтобы сравнить со своим. В любом случае, он уже решил действовать через Линетт, и для этого ему нужно было нарыть как можно больше подробностей про нее и ее семью, про ленников, про дружину. Про возможных союзников, о которых он пока не знал – но ему было простительно, у него едва ли хватало времени, чтобы следить за обстановкой в Темерии, постоянно меняющейся. Но положение было поправимо: многое из того, что ему нужно, можно с относительной безопасностью выведать у усадебных слуг через их знакомых в округе. Они наверняка будут рады поделиться информацией, ибо в отличие от своей хозяйки не влюблены в главаря и желают скорее избавиться от остроухих.       Между тем, разговор двух солдат снова вернулся к теме Шефре.       – Так как мы будем убивать его? – спросил Шеридан. – Если он часто выезжает так, как сегодня, то можно будет устроить на него засаду. Ничего, если придется положить с ним весь его разъезд. Пять-шесть эльфов погоды не сделают. Остальные будут рассеяны и сбегут в города. Линетт сама их выгонит, потеряв любовника.       – Да, неплохой вариант, – отозвался Роше.       – Вообще, зря он так светится по округе – его из-за любого деревца можно пришить. Это ему не флотзамский лес с его туманными корягами. Странно, почему Стеннис не сделал этого раньше.       – Потому что засаду там не устроить. Серьезно, ты не видел их караульных за этими «деревцами»? И чему я только вас учу! Мы были перед ними как на сковородке.       – То есть, нас пустили только для переговоров?       – Именно. У короля действительно нет сил, чтобы противостоять им. Ему нельзя разбрасываться людьми. Дешевле пригласить нас, чем спровоцировать своих на дезертирство.       – И всё-таки эльфы поразительные твари, – прищелкнул языком Яго. – Их всего лишь кучка тут, чуть больше полусотни. Но страху наводят...       – Дело не только в этом. Стенниса больше заботит Линетт. Судя по тому, что я услышал, она представляет для него какую-то опасность.       – Новая Саския?       – Не совсем. Она не пытается отделиться, не провозглашает свой регион отдельным государством. Якобы просто хочет жить мирно со своим ненаглядным. Но Стеннис этого так не оставит.       – Так почему он не разгромит ее? Если ювелирно выщелкать эльфов не получается, то можно ударить по ее графству, как это сделал Фольтест с Ла Валеттами.       – В правильную сторону копаете, парни. Вот только демавендов сынок – совсем не Фольтест. И у Линетт наверняка есть сильные сторонники. Более того, ему нужны все эти офицеры и солдаты союзниками, а не врагами. И уж конечно не мертвыми.       – Простыми словами: он не хочет ссориться с ней, – подытожил лейтенант. – Хотя по-хорошему следовало отдать бы ее под суд.       Яго скривил губы, будто услышал какую-то чушь.       – Тогда на кой хрен он за нами послал? Дальше бы целовал зад ей и ее уродцу. Всем же и так ясно, зачем мы тут.       Прежде чем озвучить своё предположение, Вернон долго прикидывал разные варианты. Но кроме самого простого ничего на ум не шло:       – Он пригласил нас в качестве угрозы. Не для Шефре, ясное дело, для самой Линетт – увидев нас она должна перепугаться не на шутку и кинуться защищать своего красавчика. А лучшей защитой в этом случае будет отослать его куда-нибудь подальше, чтобы не зацепило.       – Дожили. Пугают нами, как бабайкой.       – Вовсе нет. Стеннис всё равно вынудит меня на активные действия, тем самым заткнув рот непокорной и избавив ее от сильного оружия. И знаете как он обставит это? А вот: чокнутый расист Роше не смог удержаться от резни. Что с него взять?       Шеридан, однако, с подозрением протянул:       – Но если Линетт так любит этого эльфа, почему не уедет с ним куда-нибудь прочь?       – Политика, парень. Раньше она жила в тени мужа, а теперь сможет подняться как полноценная фигура. И Шефре для нее не только умелый трахаль, но и важный инструмент влияния.       – Нда-а, вы только раз с ними поговорили – и столько всего вытянули!       – Хорошо, если бы так, – снисходительно ухмыльнулся Роше. – Но я могу ошибаться. Притом, в большей части своих суждений.       – Ага. Но нам-то что главное? Чтобы мы смогли укокошить остроухого. Правильно, Яго? А вместе с ним рыжего и остальных приспешников.       Капитан нехотя кивнул в ответ на его полный надежды взгляд. Он был несколько разочарован поведением своего заместителя, от которого ожидал большего интереса к политике. Но того по-прежнему больше занимала резня, чем сбор данных и слежка за обстановкой.       

***

             Все последние дни и недели с момента своего прибытия в Гарсери Иорвет жил как в полусне, даже не осознавая этого. Происходящее нравилось ему, подкупало и, что особенно опасно, казалось незыблемым. Он начал привыкать к замку, к Синим Полоскам, которые воспринимались уже скорее как соседи, а не сторожа, стал проникаться своим новым положением, брал всё больше обязанностей, вовлекая в них и собственных подчиненных. Побуждал их поверить в создаваемый Роше флёр общности и равенства. Но письмо Стенниса рывком вырвало его в реальность. Заставило задуматься и посмотреть на всё иначе.       Его соратники же, будто в пику ему, не ослабляли бдительности. И Аэлред, разумеется, был самым бдительным из всех.       – Он поехал в Аэдирн, чтобы сдать нас, – убежденно заявил он после завтрака, когда нашел командира на одной из маленьких башенок на крыше донжона.       Иорвет сначала лишь недовольно поморщился и плотнее запахнул плащ, спасаясь от ветра. Но всё же поинтересовался:       – Что ты имеешь в виду?       – Буквально то, что сказал. Тюрбан вернется с подкреплением аэдирнцев, чтобы забрать нас всех разом.       – Холод вредит тебе, парень. Пореже выходи на улицу без шапки, пока окончательно мозги не застудил.       – То есть, я несу бред, да?!       – А как еще это назвать? Король объявил награду только за меня, и ему попросту невыгодно шляться туда-сюда почти месяц по бездорожью. Роше сразу забрал бы меня с собой.       – Он знает, что ты попробуешь сбежать.       – Тогда он запер бы меня в карцере, оставив самого надежного своего жополиза, Шеридана, для присмотра.       – Вот увидишь, Роше поступит как в прошлый раз: отправит кого-нибудь предупредить, что грядет очередная комиссия, и нас всех опять запрут в клетки. Вот для чего была та репетиция. Подумай здраво, ты же командир!       – И что ты предлагаешь?       Аэлред оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что караульные далеко, и заговорил тихо, но отчетливо:       – Сбежать, пока его нет. Я пробовал подбить Маннаса помочь нам, но он только отмахнулся. Сказал, что мы живем здесь, как на курорте, и якобы он не намерен сам себе копать яму.       – Хм, а он дельные вещи говорит. К нему стоит прислушаться.       – Наоборот. Он чародей, и сбежать ему – раз плюнуть, – парень щелкнул пальцами в воздухе. – Чего нельзя сказать о нас.       Иорвет сдержал протяжный вздох.       – Если дело действительно запахнет жареным, у меня есть противодействие, – он отогнул край своего волчьего воротника. – Вот тут в подкладе зашит ключ. Он подходит для всех камер второго этажа. Роше не стал заморачиваться отдельным замком для каждой двери в отдельности, но зато поставил такие, которые отмычками не отопрешь.       Во взгляде Аэлреда, до последнего момента остающегося неприязненным, наконец-то появился проблеск уважения.       – О, и как ты добыл его? У него наверняка каждый наперечет.       – Естественно. Ключей всего пять. Один у него, два других у лейтенантов, еще один, насколько я слышал, в вызимской казарме. И последний – в его сейфе. Как видишь, очень полезно иметь близкие отношения с комендантом, – он улыбнулся краем губ.       – Странно, что он не проверяет сейф каждый день.       – Я стащил на кухне подходящий по виду и размеру, а потом обточил так, чтобы они были похожи. Не волнуйся, я сделал это не при нем и не пока он спит. Он действительно не проверяет сейф. Уверен, что взломать его нельзя.       – Ясно. Здорово, наверное... – Аэлред неувернно кивнул ему. – Но замки камер нельзя открыть изнутри, там сплошное полотно, и рукой не дотянуться.       – В карцере у меня получалось. Да, рука торчит и привлекает внимание, да и ключ можно случайно выронить. Но я попробую сделать запасной.       – Из нашей казармы, кстати, тоже можно сбежать, – глаза парня вдруг загорелись вдохновением. – Внешняя стена очень тонкая и хлипкая. Я пробовал вынуть один из камней под самым потолком, чтобы она не обвалилась и не сдала меня. И у меня получилось! Камень вышел, и за ним сразу улица. Я завесил это дело гобеленом, чтобы не поддувало, и чтобы он случайно не вывалился наружу. В общем, стену можно сломать несколькими сильными ударами – может быть, мебелью, – и спуститься с третьего этажа на веревках из простыней. Легче легкого. Но дальше – сплошная проблема.       – Дальше надо преодолеть крепостную стену. И после устроенного обвалом шума сделать это будет весьма и весьма проблематично.       Аэлред понуро опустил голову. Но потом вновь вскинул ее.       – Тогда можно полезть наверх, на крышу! Но сначала надо подготовить веревки и крюки. Пока нас пускают в конюшни и подсобные помещения, я мог бы смастерить что-нибудь подходящее.       – Мог бы, конечно. Есть и другой способ: если позволим упаковать себя в камеры, то сможем сбежать через любое из окон северо-восточной башни. Они очень узкие, но протиснуться можно. По пути только надо будет обездвижить охрану на этажах. К трем-четырем часам ночи они обычно теряют хватку и становятся сонными и беспечными.       – А некоторые и вовсе спят.       – Вот и отлично. Как видишь, способов много. И Роше очень повеселился бы, услышав о них всех.       Аэлред тут же отпрянул от него.       – Ты что, собрался рассказать ему? Сдать своих же?       – Нет, болван. Я хочу, чтобы ты наконец-то увидел ситуацию такой, какая она есть. Чтобы быстро сбежать, нам будут нужны лошади, которых мы не успеем увести из конюшни. Даже ворота открыть не успеем. Зато Полоски будут верхом и быстро настигнут нас по такому снегу.       – Маннас поможет нам замести следы! Хотя бы это.       – Он не станет рисковать «курортом», чтобы помочь нам. К тому же, в таком бессмысленном деле.       – Почему бессмысленном?! Нас удерживают тут против воли. Правильнее всего будет сбежать, пока Роше не определился со своими планами на нас.       Иорвет не сдержал улыбки, глядя на него, но тут же вновь стал серьезным, встревоженный собственными опасениями. Он говорил и делал всё это, включая ключ, только для того, чтобы его отряд был спокоен. Что у него есть какой-то план на случай форс-мажора. Но теперь в самом деле задумался, не придется ли применять его.       До сего дня у него не было ни единого повода недоверять Роше, усомниться в его намерениях. Но ведь Аэлред прав: Роше человек подневольный. Если Наталис прикажет ему действовать так или по-другому, он будет вынужден повиноваться. Что бы ни случилось, он выберет Темерию.       «К тому же, у него есть замена и для меня». Эта мысль была особенно горькой оттого, что Иорвет понимал – чувства там вполне взаимные. У него было достаточно опыта, чтобы видеть такие вещи. Шеридан был конкурентом, и довольно упорным. Он подбирался медленно и незаметно, как хорёк, чтобы потом одним точным прыжком схватить добычу. Как предотвратить это? Проще всего – убить его, обставив всё как несчастный случай. Но стоит ли? Вернон не дурак, он сразу обо всём догадается. Хуже того, ожесточится от горя.       Но, может быть, прыжка не случится. Всё же «хорёк» трусоват связываться с теми, кто крупнее и сильнее. Скорее всего, он так и будет болтаться на периферии, лелея свои никчемные мечты. Он в отряде уже очень давно, почти пять лет, и за это время давно обозначил бы свои намерения, если бы мог. Но он не может, поэтому не опасен.       Опасен сам Роше и его решения.       – Ты слушаешь меня? – Аэлред похлопал в ладоши, чтобы привлечь его внимание, и на секунду Иорвета опалило яростью.       Он уже неоднократно ставил мальчишку на место, но это не принесло никакой пользы. Насилием и грубостью его уважение было не вернуть, как и уважение Шантерель.       – Чего ты добиваешься от меня? – спросил он устало.       – Решений. Ты же командир!       – Надо же. А я был уверен, что ты метишь на моё место.       – С чего бы?       – Сам посмотри. Ты хамишь мне, нарываешься, ни во что меня не ставишь. Хотя до сих пор ждешь моего совета и моего руководства. Противоречие.       – Я жду, потому что... – Аэлред пыхтел, сжимая и разжимая кулаки. Лицо раскраснелось от злости. – Потому что ты должен! Да, должен нам. Ты старший и главный. А ты бросил нас.       Иорвету показалось, что слово подобрано неправильно. Слишком уж выбивалось из контекста.       – Бросил?       – Да, именно бросил. Ты обещал нам многое, и мы тебе верили.       – И получили. Порой мечты сбываются не так как мы хотим, но всё же сбываются.       – Ты обещал нам свободу.       – Ну так вот она – свобода, – атаман обвел ладонью лес за стеной замка. – Дерзай и беги. А я возьму все риски на себя.       Было весьма предсказуемо, что парень не найдется, что сказать. Он молчал, глядя на безмолвные деревья, их черные стволы, утопающие в глубоком снегу, и неподвижные ветки. Неподалеку о чем-то переругивались караульные на воротах, на башне слева громко зевал Стигон, почесывая стрелой арбалета у себя под шлемом. Кто-то выплеснул за периметр грязную воду, со стороны тренировочного корта послышался звон мечей. Стайка ворон остервенело сражалась за крысиные трупы – кошки ловили их и бросали, почти нетронутыми. Основную часть сжигали солдаты, но птицы успевали утащить кое-что для себя. А за стенами Гарсери простирались километры пустого заснеженного леса.       – Тебе страшно, – сказал атаман.       – Вовсе нет.       – Страшно оставаться здесь и страшно идти туда, в неизвестность. Страх за свою жизнь, и страх смерти, неопределенности – совершенно нормальные чувства. Ты просишь меня помочь тебе.       – Нет! Я могу за себя постоять. И за других, если понадобится.       – Но всё равно идешь ко мне. Кричишь и требуешь точно также, как... – он осекся, едва не добавив к этому «как мои собственные дети». – Как любой твоего возраста. Кто еще не отчаялся и не смирился.       Вместо привычного гнева он вдруг ощутил волну чего-то давно забытого, заброшенного. Ему захотелось положить руку на эту светловолосую голову, чтобы успокоить и утешить парнишку, уверить, что он рядом и всё будет хорошо. Сдержаться от очередного удара. Потому что тогда, давным-давно ему это так и не удалось.       Но он, конечно, ничего не сделал. Аэлред ему не сын, и в свете всех обстоятельств с Роше может воспринять его нежность неправильно. Иорвет не выдержит еще больше презрения и отвращения с его стороны.       – Единственное, чего я хочу – это защитить вас, – добавил он, вкладывая в свои слова всю искренность, на какую был способен. – Со мной уже покончено. Я – прошлый век. Но ты верно подметил: у меня остались еще кое-какие обязательства по отношению к вам. И я намерен их выполнить.       Он давно уже решил для себя, что хочет умереть в бою, но остальные хотели жить. Хоть как-то. Может быть, в какой-то из моментов будущего, близкого или далекого, возникнет шанс на возрождение их расы, Aen Seidhe. И только для этого имеет смысл сохранить их любой ценой. «Аэлред и другие слишком хороши, чтобы их зарезал или застрелил какой-то пьяный и смердящий человеческий выблядок».              Полоски во главе с Роше уже день находились в пути, когда Иорвет разыскал Бьянку, занятую подсчетом провизии в хранилище. Он не готовил заранее, что скажет. Хотел сначала посмотреть, как она вообще будет с ним разговаривать, как теперь воспринимает его. Эльфки – одно дело, а он – совсем другое. Но нужные слова пришли сами собой.       – Я рассказал Роше всё, что знаю о Шефре. Что слышал от других и видел своими глазами. Но этот тип умеет прикинуться тем, кем не является.       – Ну и что? – насторожилась девушка. И отчего-то чуть заметно покраснела. – У Роше с этим проблем не будет.       – С этим. Именно. Ты поняла, что я имею в виду. Роше, конечно, не женщина и не клюнет на его обаяние, как ты...       Бьянка распрямилась и кинула на него предупреждающий взгляд.       – Я была ранена и растеряна. Что мне оставалось делать – спрыгнуть с его рук и сбежать?       – Beanna, мне нет нужды разъяснять то, что и так всем очевидно. Суть в другом: Шефре на раз-два заговорит ему зубы, приведет сотню убедительных причин пощадить его и позволить уйти в другое место. А когда Роше согласится – это неизбежно – ударит ему в спину.       Тут она действительно обеспокоилась, как он и рассчитывал.       – С ним будут аэдирнцы, – начала она неуверенно, но Иорвет только фыркнул.       – Расходное мясо. Шефре не позволит застать себя врасплох. И уж точно он не позволит сделать из себя дурака.       – Тогда что ты предлагаешь? Бежать за Роше и отговаривать его от этого дела?       Судья по ее виду, она уже была готова седлать коня.       – Он настоял на том, чтобы я оставался в замке. Но это неправильно. Я должен быть там, рядом, чтобы не дать убить его. Прикрыть, когда это понадобится. Они не станут стрелять в меня, их бывшего командира.       – То есть, я должна позволить тебе догнать его. Нет, забудь об этом. У меня есть четкий приказ присматривать за тобой.       Бьянка отвернулась, показывая, что разговор окончен.       – Все мои ребята останутся здесь в качестве залога. Думаешь, я пожертвую ими всеми, чтобы взять и сбежать?       – Думаю, у тебя готов способ вызволить их всех и забрать с собой.       – И позволить половине околеть на морозе. Или голодать в каком-нибудь убежище. Ты же не веришь всерьез, будто Вернон собирается продать нас всех или казнить после всего этого? – он поднял руки вверх, намекая на Гарсери.       Девушка закусила губу, глядя на него с мучительным сомнением.       – Я не знаю, какие у него планы на тебя, на всех вас. Но вряд ли это торги или виселица.       – Именно. Ты разумная женщина, Бьянка. Разумнее, чем половина моих солдат вместе взятые, включая Шанти. Насчет Эммы, правда, не знаю, – он позволил себе чуть улыбнуться в знак иронии.       Которую она встретила с привычным для нее скепсисом. В целом, у нее складывались неплохие отношения с эльфами, но Иорвет, их командир, до сих пор не вызывал у нее ничего, кроме отторжения. Слишком он был отрешенный, равнодушный ко всему происходящему, даже если прятал это за размеренной деятельностью в замке. Даже если при этом старался выглядеть вовлеченным. И она мирилась с этим в расчете, что именно его апатия будет удерживать остальных от бунта. Но теперь он приходит и пытается убедить ее в том, что ему необходимо бежать и действовать.       И если бы дело не касалось Роше, она послала бы эльфа далеко и надолго. Если надо, воспользовалась бы помощью своих товарищей, чтобы запереть его на замок. И если бы ей было на кого оставить Гарсери, то поехала бы с ним или вместо него. Но всё, что он говорил, казалось правильным, до последней буквы. В первую очередь, потому что касалось Роше.       Чуть позже Бьянка сама пришла в комнату эльфа.       – Мне придется запереть всех твоих солдат в камеры на втором этаже до тех пор, пока вы с Роше не вернетесь.       Она решила для себя, что если это будет встречено в штыки, то послужит индикатором вранья. Но Иорвет без раздумий согласился:       – Только установи рядом с дверями жаровни и обеспечь их теплой одеждой.       – Что насчет тебя? Как ты собрался добраться до него без сопровождения?       – Я же скоя'таэль. Так мне будет даже проще.       – Ты не сможешь идти мимо большака, как летом. И тогда рискуешь встретиться с разъездом. Даже если не снимешь капюшона, тебя узнают, когда решат ограбить.       – Поверь моему опыту, зимой они не связываются с одинокими всадниками, если те не чинят неудобств. Знают, что могут нарваться на чародея или кого-то подобного и околеть в канаве, не успев прийти в сознание.       Когда у Бьянки иссякли вопросы, он отправился к своим в казарму и рассказал им о своей затее. Конечно же, все они были против. Даже Эмма, хотя она сказала лишь одно: «Если ты так считаешь нужным, командир». А потом предположила, что Маннас мог бы организовать портал хотя бы для него одного. Уж такую малость он может сделать? Но Иорвет сам отказался от его помощи. В маршруте был один пункт, о котором никто не должен был знать. Даже чародей. Даже если тот уже обо всём догадался. Этим пунктом была Беата.       В целом же он наметил для поездки три цели: узнать про своё заклятие, что он и хотел сделать до того как попал в Каэдвен, но потерпел неудачу; затем оказать помощь Роше против бывшего соратника – с этим проблем не предвиделось; и, наконец, попробовать связаться с Саскией. Была еще одна дополнительная, но связанная с ведуньей – ему хотелось спросить, может быть, на нем тоже есть какие-то чары, привязывающие его к Вернону? Может быть, кто-то так неудачно пошутил или сделал это со злым умыслом? Нужно было говорить об этом сразу, еще когда он только собрался проводить ритуал. Но, увы, такая мысль тогда не приходила ему в голову.       Бьянка не изменила своему намерению упаковать эльфов в клетки до их с Роше прибытия, даже если оно случится только через месяц. И это, конечно, отменило львиную долю доверия между ними и Полосками, выстроенного с таким трудом, о чем она сама очень жалела, ведь эльфки стали ей почти подругами. Если бы им с Фенном не нужно было меняться на дежурстве у детей, а Шеридан остался в замке, можно было не прибегать к таким мерам. Однако она оставила возможность выпускать троих «белок» в день на работы и прогулку. С тремя справиться будет нетрудно.       Перед отъездом Иорвет убедился, что сворованный у Роше ключ по-прежнему надежно спрятан в его воротнике. Затем проверил, хватает ли фуража у коня, хорошо ли он подкован, надежная ли сбруя и седло. Впрочем, в случае чего он спокойно мог своровать коня у кметов или с постоялого двора. Важнее была еда, припасы и маленькая складная палатка, поскольку не было и речи о том, чтобы ночевать в людном месте. Маннас, добрая душа, снабдил его синим кристаллом, производящим тепло и свет и способным отопить эту самую палатку и согреть еду на привале, но напомнил, что расходовать заряд надо экономно.       – Если ты потеряешься, – сказал ему чародей, – просто разбей кристалл. И я смогу найти тебя.       – Очень удобно. Но я не потеряюсь. Все эти места хожены мною не раз и не два. И еще, можно просьбу?       – Конечно.       – Послеживай за моими и темерцами. Я знаю, ты не любишь вмешиваться, но если возникнет конфликт – сделай хоть что-то, чтобы разрешить его.       Маннас пожал плечами, но нехотя согласился. И Иорвет со спокойной душой смог отправиться в путь.              Первые несколько дней прошли спокойно. Из-за прошедших недавно метелей тракты встали – там нельзя было проехать даже на санях, не то что на телегах. Но лошадь всё-таки двигалась. Он ночевал в лесу, наполовину утопив палатку в снег и забросав ее сверху хвойными ветками. Лошадь укрывал плотной попоной, чтобы она не мерзла, и вполголоса сетовал на то, что у чародея могли бы оказаться и постоянный подогрев для попоны и еще один уменьшающий мешок для вещей, раз уж на то пошло. Но потом посмеялся сам над собой:       – Ну да, и спрятать туда бадейку с горячей водой. Быстро же привыкаешь к хорошему.       Далее холода стали крепчать, и ему пришлось разводить костер, чтобы кобылка погрелась. Замерзшая, она еле передвигала копытами, запиналась и клевала мордой снег. Костер горел днем, чтобы ночью их не было видно, а Иорвет старался идти по темноте так же, как и при свете – в ясную погоду ориентироваться по звездам ему было приятнее, чем по солнцу.       К сожалению, при всех его предосторожностях лошадь ухитрилась потерять подкову. На примятом снегу это было не так критично, как на твердой земле и камнях, но он решил всё-таки поменять ее. Оставил на ближайшей почтовой станции, вместо нее уведя чьего-то симпатичного ретивого мерина, заодно разжившись запасом овса. На этом его злоключения прекратились до первого пункта назначения. До деревушки Беаты.       По пути он размышлял о вопросах, которые задаст ей, о тех прежних двух, тогда как стоило бы подумать о ее возможных ответах. В самом деле, что он будет делать дальше, когда получит любой из них? На этом он сам себя останавливал. Так же, как Вернон, когда путей и вариантов было слишком много, а данных не хватало.       – Ответы будут однозначные, – сказал он себе. И, может быть, новому мерину, потому что рядом не было никого. – И когда я их получу, решение принять будет легче.       На исходе пятого дня он добрался до предгорий Махакама, вымотанный настолько, что едва держался в седле. Вдобавок он окончательно продрог, потому что тепло, которого он набирался от кристалла или от редких костров, быстро покидало его во время переездов, а мышцы ног и спины деревенели от бесконечного напряжения. Еда тоже заканчивалась, но он хотя бы мог охотиться.       До деревушки Беаты оставалось совсем ничего, и он уже должен был видеть дымы очагов, а то и мелькающие тут и там огоньки фонарей.       – Они построили частокол? – это предположение не было лишено смысла. Частокол мог загораживать свет и, в общем-то, служил не только для защиты, но и для значительной маскировки.       Он слез с коня и пошел пешком. Нет, забора не было. И местом он не ошибся. Раз побывав в какой-то местности он, как правило, запоминал его прочно и навсегда. А в данном случае помнил даже расположение домов и расстояние от них до леса. Однако теперь домики казались необитаемыми. Осторожно приблизившись, он убедился, что они действительно пусты.       Вернее сказать, жителей-то он нашел, и довольно быстро, но все, что встретились ему, были мертвы. Обглоданы до костей. Несколько трупов валялись на дороге, и он, внутренне похолодев, осмотрел их в первую очередь. Эти были застрелены в спину при попытке убежать, а позже ими полакомились волки и птицы – на останках еще были видны клочки серой шерсти и перья. Сами арбалетные стрелы показались ему смутно знакомыми, хотя он не мог точно сказать, где видел их.       Он встал и огляделся. Сомнительно, чтобы убийцы до сих пор были здесь, но на всякий случай стоило проверить каждое из строений. Благо хоть трупоедов по зиме не ожидалось. К его удивлению, у него не получилось установить причину гибели некоторых из тел. Даже если это был, скажем, меч, попавший исключительно в брюшную полость, то на костях позвоночника или таза неизбежно должны были остаться следы. Но, может быть, это был удар по артерии, и жертва истекла кровью.       Сложно сказать, кому понадобилось устраивать такой беспредел. Бандиты? Сомнительно, ведь скудные кметские ценности лежали нетронутыми. Всё добро осталось в сундуках. Не говоря о том, что они скорее бы спалили деревню после грабежа, а тут даже мебель осталась цела.       – Беата ведунья. Надеюсь, ей хватило ума и смекалки сбежать отсюда до начала резни, – пробормотал он, стараясь не думать о плохом. – Но если это были охотники на чародеев...       В ее домик он зашел в самую последнюю очередь, хотя уже понимал, что его там ждет. И когда увидел ее, у него не осталось сил даже выругаться.       Вне всяких сомнений, этот растащенный по частям скелет в обрывках одежды принадлежал ей. Иорвет нашел фонарь и зажег его, чтобы осмотреть всё получше. Он узнал ее черные, вьющиеся кольцами волосы, некогда собранные в хвост, и ее платье. Зачем ее убили? Случайно ли? Или, может, она перешла кому-то дорогу? Очаг уже остыл, но хата не успела промерзнуть – убийцы побывали здесь меньше недели назад. И намеренно оставили дверь открытой, чтобы помочь хищникам подчистить следы. Или даже придать картине как можно более естественный вид.       Не будь сейчас зима, стража или соседи уже обнаружили бы происшествие, гарнизон ближайшего форта принялся за расследование, и даже Роше был бы в курсе. Но сейчас никому нет дела до этого клочка земли. И, может, еще долго не будет.       – Итак, Беата мертва. И я уже ничего не смогу у нее узнать, – он со вздохом сел на лавку возле стены.       И просидел так очень долго, пытаясь собраться с мыслями. Чуть позже он осматрел ее шкафы и комоды – может быть, остались какие-то записи. Ведьмы всегда ведут дневники, даже если сфера их деятельности касается только трав и простых заговоров. Но ничего, кроме книг по обрядовой магии, не нашел. Если тут орудовали радовидовы охотники, то они могли забрать все значимые материалы с собой.       Растерянный, он не знал, что теперь делать. Оставался крайне нежелательный вариант: спросить у Маннаса, но сможет ли тот определить чужую магию и ее заказчика? Беата о чем-то таком упоминала... И всё же сама это просьба будет небезопасной. Роше был совершенно прав в своем опасении о последствиях, если о чувствах и, тем более, о чарах узнают другие – это может стать поводом для шантажа. Маннас кажется безобидным и незаинтересованным в такого рода манипуляциях, но так ли всё на самом деле?       В конце концов, Иорвет решил оставить эту тему до возвращения в Гарсери.       Теперь ему предстояло догнать Вернона и как-то так встретиться с ним, чтобы не пришлось приближаться к Вадстене. Где, между прочим, сидит король.       – Вот будет весело, если никчемные аэдирнские дуболомы поймают меня прямо у стен форта, – усмехнулся он себе под нос.       Ночевать было решено здесь же. Да, труп Беаты несколько смущал его, но желание спать и есть было сильнее каких-то там предрассудков. Он накрыл женщину скатертью и принялся воскрешать очаг, чтобы не тратить заряд кристалла. Дровяница была почти пустая, и ему пришлось заняться колкой дров. С наступлением темноты мороз разгулялся окончательно, да так что ото всех окрестных деревьев пошел треск, и мерину тоже понадобилось укрытие. Просторные сени, оснащенные двойными дверями, подошли идеально. К тому же конь мог послужить ему заместо ловушек – чуткое животное сразу почует незваных гостей.       – Надеюсь, волки сюда уже не вернутся, – Иорвет похлопал его по загривку и на всякий случай привязал к одной из деревянных опор. Подвинул ближе охапку сена.       Всё было готово. Осталось поесть самому и поспать несколько часов. Последняя его мысль была о заклятии. «Если оно было наложено и работало, значит ли это, что с ее смертью оно иссякнет? Но множество чар продолжает спокойно жить и после кончины их автора. И даже активируется спустя много лет или столетий...»              Тихое тревожное ржание заставило его открыть глаза и насторожиться. Он машинально нашел свой нож и стиснул его в руке, но с кровати не встал. Сначала нужно было прислушаться, оценить обстановку. Может быть, мерин просто замерз или опять голоден? Или ему тоже снятся плохие сны.       – Зачем нам кости-то? – возмущался кто-то снаружи. Притом, на чистейшем нильфгаардском диалекте. – Из-за них зря возвращаться пришлось.       – Захлопнись! – ответили шипением. – В хате кто-то есть. Видишь, дым идет? Знать, это ее подельник.       – О, тогда это хорошо. Возьмем его – и дело закрыто. Бабу оставим.       – Бабу тоже заберем. Кранах так велел, понял? Нет тела, говорит, нет дела. А если нет дела, нас всех повесят. Или испепелят, тут уж как повезет.       – Но сначала вас ждет трибунал, – третий вступивший в разговор голос звучал благородно и низко, с самодовольной ленцой. – Если не поторопитесь.       Иорвет тихо сматерился и бросил взгляд в сторону окна. Он еще успеет пролезть туда, если, конечно, здание не окружено. А с нильфами это вполне возможно. Но как забрать коня? Никак. В округе найдется еще одна деревня или постоялый двор или что угодно, где можно добыть лошадь. Сейчас главное унести ноги.       Но он не успел даже отбросить покрывало, не говоря уж о том, чтобы схватить свой лук и меч. Доля секунды – и закрытая на засов дверь распахнулась, повернувшись на петлях и грохнувшись о стену. В проеме показалась фигура в длинном темном балахоне. Иорвет сменил тактику, решив воспользоваться метательным ножом. И обнаружил, что не может двинуться с места. Он не слышал заклинания, и оно не могло быть произнесено заранее, снаружи. Но чародею было достаточно держать руку поднятой вверх, чтобы зажатый в ней амулет работал.       Вслед за ним в помещение вошли еще двое мужчин, одетых в черные имперские доспехи. На них амулет, конечно, не действовал.       – Эт-то еще кто? – протянул один из них. – На нашего клиента не похож.       Коротко стриженный чародей с гладким, породистым лицом внимательно вгляделся в обездвиженного Иорвета. Затем подошел к нему, откинул волосы с его лба и щек, чтобы окончательно убедиться в своей догадке.       – Нет, не он, – сказал он, удивляясь и торжествуя одновременно. – Но надо же, какая удача...       – Почему удача?       – Потому что тебе давно пора научиться читать и обращать внимание на доски объявлений! Если я не ошибаюсь, то за этого конкретного остроухого мы получим приличные деньги.       – О, и гульнем на них!       – Нет, кретин. Мы используем их, чтобы продолжить поиски, не сообщая в штаб и не прибегая к воровству.       Закончив с речью, чародей улыбнулся и достал связку ремней.