То, что лишнее

      Роше едва заметно выдохнул с облегчением, когда за поворотом дороги показались ворота и башни Гарсери, их маленькой, но достаточно внушительной для этих мест крепостёнки, с часовыми на всех важных точках. Он был уверен, что за его отсутствие с Синими Полосками не случится ничего худого, но не переставал беспокоиться. Поскольку был уже прецедент.       Шеридан первый вышел им навстречу из-за ворот. С тех пор, как он вернулся из Вызимы и узнал от Бьянки об отъезде начальника, то ездил на разведку по несколько раз в день, ночуя в кордегардии почти в полной готовности – только шлем натянуть. Бесполезно объясняли ему товарищи, что Роше отправился чародейским порталом и очень вряд ли вернется обычным путем, он предпочитал оставаться на чеку. Само собой, не доверял при этом ни Иорвету, Драному Лису, ни Маннасу, какому-то неизвестному колдуну, появившемуся из ниоткуда.       И всё же Роше был в порядке. По крайней мере, на первый взгляд. Шеридан едва скользнул взглядом по эльфу, челюсть которого была подпорчена новым шрамом, и по чародею, скрытому под балахоном. Его интересовал только начальник.       – С возвращением, капитан!.. – выпалил он на одном дыхании и осёкся, уставившись на его обгоревшие рукава и перчатки. Обнять на этот раз не решился. Не при чужих.       – Здравствуй, здравствуй, боец, – тот приподнял края губ в усталой улыбке. – Доложи обстановку.       Он зашагал в замок, попутно кивая на приветствия других Полосок, и старался выглядеть бодрым. Лейтенант семенил рядом.       – В Гарсери всё спокойно. Докладывать не о чем. Какие будут распоряжения?       – Хм, распоряжения, – Роше оглянулся на своих спутников и заговорил громче. – Да всё как обычно: баня, еда, питье. Полагаю, сейчас это главное.       – Вас понял. Будет сделано.       При этом он продолжал красноречиво посматривать на руки капитана – мол, с такими повреждениями и в баню? Ведь станет хуже!       – За это не переживай. Для меня организуй всё в кабинете. А Маннас и Иорвет пусть спокойно отдохнут внизу. И чтобы ни в чем им не отказывали. В пределах разумного.       Роше был искренне благодарен чародею за помощь. И эльфу тоже. Но был слишком обескуражен поступком последнего, чтобы сейчас выдерживать его общество. Им предстоял очень непростой разговор, к которому надо быть морально и физически готовым.              От кадки с водой исходил пар. Шеридан сунул туда руку, чтобы проверить нагрев, и с сомнением покосился на капитана, который раздевался возле стула – надо ли добавлять кипятка?       – Лей, пусть будет погорячее, – отозвался тот, будто прочитав его мысли. – На ожоги не обращай внимание. Дракон, конечно, пыхнул на славу, но у чародея оказался рецепт нужной мази. Жаль только, что без магии такую не сварить.       Благодаря ей волдыри хорошо затянулись, местами оставив после себя рубцы, и теперь на костяшках пальцев, по тыльной стороне запястий и локтей виднелись гладкие розоватые росчерки. Лейтенант мельком глянул на них, потом тактично отвернулся, дожидаясь пока Роше заберется в кадку и устроится там. Но не потому что вид обнаженного мужчины или даже женщины мог привести его в шоковый ступор, как мальчишку, или смутить капитана, просто настроение сейчас было не совсем подходящее для такого рода мыслей.       – Дракон, значит, – сказал он с упреком, пока складывал на дощечку брусок мыла и щетку. – Вы пошли на него втроем, без толковой подготовки, без прикрытия. И вот результат.       Вернон лениво усмехнулся, откидывая голову на бортик и в который раз удивляясь тому, что горячая вода сама по себе способна расслабить, как надо, и оттеснить все заботы на задворки сознания. Хотя бы не надолго.       – Результат мог быть совсем другим, парень. Я вернулся живой. На твоем месте я бы мной гордился.       – Нет, я вами горжусь, конечно. Но не могу сказать, что в этот конкретный раз поддерживаю.       – Ладно, я как-нибудь переживу это, – он заметил, что Шеридан берется за щетку, чтобы привести в порядок его мундир. – Выбрось, его уже не спасти. На днях заберу запасной из Вызимы. И, кстати, залезь-ка в карманы, там пара занятных вещиц лежит.       Лейтенант достал статуэтки и принялся рассматривать их, сев рядом с кадкой.       – Какой-то мужик скорченный. Или, скорее, пацан. А это точно тетка, сиськи аж сквозь куртку торчат... Погодите, это одна из магичек что ли?       – Ну да. Филиппа Эйльхарт, собственной персоной, – Роше взял из его пальцев фигурку, чуть мыльную на ощупь, и посмотрел ее на просвет: материал был полупрозрачный. – Одна из величайших интриганок в мире, могущественная, устрашающая и прекрасная. А теперь ее можно поставить на полку для красоты или прижимать ей документы, чтоб не разлетались. Подарить, продать, да что угодно. У меня не очень с фантазией.       – Я б ее лучше живой получил. И развлекся, как подобает.       – Поверь, тебе бы не понравилось. Я будто на быке прокатился, пока ее скручивал.       Шеридан прыснул себе под нос.       – А мужичок кто?       – Ее бывший хахаль, через которого мы ее и нашли. С ним ты бы тоже развлекся?       – Шутите, ага. Хотя, смотря какие развлечения... Он тоже опасный оказался?       – Не особо. И мне даже жаль бедолагу – доставил нам так мало проблем, а судьба незавидная. Пока не знаю, что с ним делать. Распаковывать нельзя.       – Как называется эта магия? И вообще, расскажите хоть, как всё прошло. Ну, если силы есть.       Силы были. Более того, Вернон был рад этому разговору. Приятно было, что его слушают с искренним восхищением, а не вставляют через слово едкие подколки и замечания. Иорвет сказал, что не соскучился по своим, но про себя Роше знал, что точно скучал по Полоскам. Каких-то несколько дней не видел их, а будто сто лет. Стоило привезти ему что-нибудь из командировки.       – Значит, за Шеалой ходить не стали, – хмыкнул тот, дослушав до конца. – И правильно, если интересно моё мнение. Жаль только, что дракона не до конца завалили.       – Это да. Я б его добил, но он куда-то учесал. Должно быть, в убежище за лечением и подмогой. Ну ничего, отдохнем немного и возобновим поиски. Уверен, распакованная Филиппа многое сможет нам рассказать.       Он употребил местоимение «мы» безо всякой задней мысли, но лейтенант предпочел расценить это как намек на себя. Вдруг его возьмут с собой на этот раз? Однако следом пришла другая догадка:       – Иорвет всё еще нужен, пока не будет поймана вторая чародейка?       Роше бросил на него короткий взгляд, затем отвел глаза.       – Угадал, боец. Но не только для этого. Он в принципе весьма полезный тип, если знаешь, куда его применить. Как и Маннас, наш чародей.       – Ох, капитан, я бы так не обольщался...       – Да знаю я. Знаю всё, что ты скажешь, – он раздраженно перегнулся через борт, разыскивая мочалку. – Однако нож тоже опасная штука, если не умеешь им пользоваться. Зато сколько пользы, если умеешь!       – Нож всего лишь кусок металла. Но человек или эльф, или маг – совсем иное дело.       – Это я тоже знаю. Давай, не умничай, а то башка распухнет.       Он попросил Шеридана обновить медовуху, и пока тот ходил за добавкой, успел намылиться и смыть пену. Затем снова развалился в кадке. Прежде чем окончательно отослать солдата, ему хотелось расспросить того по поводу остальных дел. Обоим заместителям разрешено было вскрывать письма, приходящие в городскую казарму Полосок, а с недавних пор они отсеивали и разный бесполезный шум: пустые просьбы, анонимные угрозы, предложения по сотрудничеству и прочее подобное.       – В Вызиме всё по-старому, – сообщил парень, доливая ему медовухи. – Но вроде как Радовид собирается с визитом к Наталису. Разведчики доложили, что он миновал Ла Валетт.       – А этот-то что у нас забыл?       – От слуг Наталиса я узнал, что Его Свирепое Величество хочет выказать свое почтение юному королю Бусси. Якобы, ранее был занят войной и не мог отлучиться.       – Пустая брехня. Он что-то задумал. Регенту следует усилить охрану уже сейчас. Совсем спрятать детей мы, конечно, не можем, – он рассуждал вслух, не стесняясь общества подчиненного. – Но на всё время визита я поставлю к ним пятерых наших. Должно хватить.       – Гарсери тоже нельзя без пригляда оставлять. Иорветов подпиз... виноват, его сержант или кто он там, Аэлред, короче – он как-то странно себя ведет.       – Планирует бунт или побег? Предсказуемо.       – Бьянка этого не заметила, – с некоторым бахвальством добавил Шеридан. – Иначе передала бы мне усилить наблюдения. Но я и так всё вижу. Фенн тоже, пусть и сомневается.       – Еще раз: не кипишуй заранее. Иорвет вправит ему мозги, если что. Черт... мне не хочется портить с эльфами отношения, но делать нечего: придется устраивать регулярные обыски. И еще, обращайте внимание, кто с кем больше кучкуется. Если дела станут хуже, придется их расселить по разным казармам и запретить общение.       – Глядите, дело дойдет до того, что мы закроем их по отдельным клеткам на втором этаже.       – Ты особо губешки-то не раскатывай, – Роше щелкнул его по носу. – Я вижу, что эльфы вам не нравятся, и вы сами рады подвести их под монастырь. Изобретаете тут всякое.       – Капитан, да как мы... Мы ж понимаем, что если они нужны, трогать их нельзя. Но мое дело докладывать обо всём, что не так.       – Хорошо, убедил. Но ты меня тоже услышал, Шеридан.       – Как скажете. Ваше слово тут закон.       – Очень верное наблюдение, – отозвался он с сарзказмом, впрочем, беззлобным. И потом некоторое время молчал.       Очевидно, что лейтенанту хотелось пообщаться подольше, и он мысленно подбирал тему для разговора, которая не затрагивала бы эльфов. Но Роше предпочел скорее остаться один.       – Ладно, если у тебя на этом всё, то иди уже.       – Выгоняете-таки. Ну, делать нечего, пойду... А воду когда вычерпывать?       – Сам потом вычерпаю, не принцесса. Ты и так уже расстарался.       На самом деле, он не позволял Шеридану делать и половину того, что обычно навешивали на заместителей. А уход за личными вещами и вовсе считал обязанностью того, кто эти вещи носит. Другие офицеры, особенно из дворян, привыкшие к обслуживанию, считали иначе, но Роше даже в таких мелочах не хотел походить на них. Сейчас, правда, у него была более банальная причина выпроводить парня – после ванны его сильно потянуло на сон, хотя обычно он не имел привычки спать днем.       Проведя в кровати несколько часов, он затеял уборку – появились силы и настроение на это. Затем перебрал отчеты по закупкам. Осторожно подрихтовал нужные цифры, чтобы итоговых объемов по-прежнему хватало на прокорм не только Синих Полосок, но и «заключенных», которым по определению не полагались настолько сытные и разнообразные порции. У казначейства, конечно, будут вопросы, но у них всегда есть вопросы, по поводу и без.       Наконец, он решил навестить эльфов. Давно надо было сделать это, да всё не находилось времени и, признаться честно, желания. Он оставлял на откуп Иорвету управление «белками» и присмотр за ними, уповая на его справедливость и здравый смысл. Но раз в этих аспектах у него всё-таки не было полного порядка, да к тому же Шеридан прямым текстом сказал о возможности бунта, Вернон счел, что стоит самому взглянуть на ситуацию. Пора бы привыкнуть к тому, что у Полосок и остроухих весьма разные представления об этом самом «здравом смысле». Кто знает, не сочтут ли они за счастье погибнуть, нашпигованные арбалетными снарядами, чем томиться в тюрьме, даже такой, как Гарсери.       Однако свою прежнюю линию обращения с ними он не оставлял. Ему действительно было интересно, как они там. Всего ли хватает. Не издеваются ли его солдаты над женщинами и слабыми. Может быть, Шанти нужен осмотр доктора.       Эльфы были изрядно удивлены, когда он показался на пороге их казармы. Аэлред сначала даже растерялся. Потом собрался что-то сказать, но в итоге захлопнул рот и промолчал.       – Правильное решение, парень, – кивнул ему Роше, медленно переводя взгляд с одного «заключенного» на другого.       Задержался на Шантерель и отметил, что она начала чуть заметно округляться, притом, не только в районе талии, но и в плечах, бедрах, тогда как обычно представительницы ее расы при беременности оставались сухопарыми. У нее будто бы даже появилась грудь, и в лице стало больше жизни и здоровья, чем раньше. Она опять делала себе затейливые прически и подводила глаза выуженным из жаровни угольком. Но кое-что осталось и прежним: бойкая неприязнь в ее ответном взгляде.       – Как твоё пузо? – спросил он ее. – Если что-то беспокоит, лучше скажи сейчас. При обострении я не повезу тебя в Вызиму.       – Оставишь умирать, я угадала?       Он вздохнул.       – Нет. Застрелю из милосердия, – и чтобы она не восприняла это как шутку, добавил: – Я делаю это быстро и практически безболезненно. Ты умрешь раньше, чем что-то почувствуешь. Но выбор за тобой.       Девушка быстро глянула на Эмму, потом на Аэлреда. Приосанилась на своей лежанке.       – Я скажу, если мне нужна будет помощь.       Роше удовлетворенно кивнул. «Так, с этим порешали». Между делом он подмечал, кто с кем сидит, как организованы койки. Обе смежные комнаты они сами дополнительно разделили ширмами и простынями. Большинство эльфов выглядели намного лучше, чем раньше, не считая бледности из-за недостатка солнца. Даже Хеддвен, которому атаман запретил выдавать наркотик, уже сидел на своей лежанке и, кажется, пошел на поправку. «Человек бы так быстро не выкарабкался. Если бы вообще смог».       Далее он перешел к сути своего визита:       – С понедельника вас будут выводить на прогулки. По двое-трое за раз. Кроме того, – он пристально посмотрел на двоих «белок», которые отставили самодельные кости, слепленные из кусочков хлеба, – пора приобщаться к общественной жизни. Точно так же группами вас будут назначать на работы – на кухне, на конюшне, во дворе. Вы получите задачи, идентичные тем, которые сейчас выполняют мои парни. Обязанности поделят поровну между ними и вами.       – Но Полоски будут присматривать за нами с оружием, – вставил белобрысый. – Тогда как нам нечем даже защититься.       – Защищаться нет нужды. И нет нужды платить за еду и кров. Справедливость божественного уровня, если не сказать иначе – благотворительность. Но если ты считаешь иначе, можешь оставаться в казарме и дальше пухнуть с безделья. Одного иждевенца уж как-нибудь потянем.       Эмма привстала со стула и бросила резковато:       – Помолчи, Аэлред, – затем обратилась к Роше, но уже совсем другим тоном, примирительным: – Работы тоже с понедельника? Я готова прямо сейчас идти на кухню. Здесь действительно скучно, нечем заняться. У нас нет ни книг, ни инструментов, ничего...       Неожиданно для всех своё слово вставила и Шантерель:       – А мне бы свежим воздухом подышать. Не уверена, что буду полезна в мытье полов или таскании тяжестей. Да и готовлю неважно. Но с метлой управлюсь. Хм... – она задумалась, – пыль могу протереть. Всё в таком роде.       – Я понял. Можно не ждать понедельника, начать прямо сегодня. Итак, у нас двое первых добровольцев. Будут еще?       Его нисколько не смутило то, как они сразу согласились на труд. Во-первых, он судил по своему личному опыту, когда бездействие приносило куда большие муки, чем каторжный труд. Во-вторых, так его бойцам будет проще следить за настроениями и намерениями скоя'таэлей, чем когда они сидят в своем углу, за закрытыми дверьми. А в-третьих для себя он уже решил, что если всё же состоится бунт, то это станет поводом избавиться от них и оставить при себе одного только Иорвета. Да, атаман будет горевать, притом, неизвестно, насколько сильно, но любое горе рано или поздно утихает. По крайней мере, у людей. А люди и эльфы во многом похожи.       Следующей поднялась со своего места Гиттан. Но, глянув на одного из товарищей, уступила:       – Ты хочешь пойти, Уве? Тогда я завтра. Но только не готовить. Тоже ненавижу это.       Вернон развел руками:       – Отлично, тогда на мойку. Или куда захочешь. Напоминаю, это не значит, что мои люди полностью отойдут от дел. Обязанности будут поделены поровну. При вашем благоразумном участии, – он сделал акцент на последней фразе.       Аэлред всё-таки не выдержал:       – На кухне есть ножи. Во дворе – метлы и палки. Ты не опасаешься, что мы...       Роше прервал его долгим раздраженным вздохом и скомандовал троице выйти наружу, где перепоручил их своим людям с пояснениями, кому чем заниматься.       А потом заметил Иорвета, который взирал на всё это вниз с галереи третьего этажа, словно король, обозревающий свои владения. Атаман проводил своих «белок» чуть обеспокоенным взглядом, но не окликнул их и спускаться не стал. Напротив, он терпеливо подождал, пока их уведут, прежде чем дать понять Роше, что хочет поговорить с ним. И последний был вынужден согласиться, что настал благоприятный момент для объяснений.       Ему не хотелось идти для этого в кабинет и, тем более, в спальню, поэтому он отправился в комнату-склад, чтобы заодно сообразить, что делать со всей рухлядью, которую туда натащили. Он подозревал, что беседа предстоит напряженная, и ему нужны были какие-то вещи, которые можно сломать или кинуть, не переживая за их ценность.       – Смотрю, ты решил заняться моими людьми, – сказал ему Иорвет. – А я уже хотел сам просить тебя об этом. Рад, что всё разрешилось.       – Какого хера ты творил в Каррерасе?       – Ясно. Вот так сразу, – эльф прислонился спиной к стене и сложил руки на груди. При этом не переставал внимательно наблюдать за человеком. Правду нужно было подать правильно, иначе наступят последствия, которые никому не пойдут на пользу. – Что же, на то были причины.       – Ты знаешь этого ёбанного дракона? Что еще за Саэссентессис?       – Вернон, полегче. Ты сам прекрасно всё понял: ее нельзя убивать, поэтому я остановил тебя тогда. И, пожалуйста, не называй ее тварью.       – С чего бы это? – глаза Роше сузились в темные щелочки.       – Скажи, что тебе известно о драконах? Мы никуда не торопимся, так что давай, перечисли по порядку.       Тот зло хохотнул и покачал головой.       – Да ты правда сдурел. Давай сразу к сути! Будешь играть у меня на нервах – всыплю по первое число.       Почему-то в эту угрозу верилось. Иорвет ее, конечно, не боялся, но сам факт того, что Роше в такой ярости, был ему неудобен.       – Я всё равно начну издалека. Так нужно для понимания этой твоей «сути». Итак, как ты наверняка знаешь, есть несколько разновидностей драконов, и всех их объединяет наличие разума. Однако из всех видов только один обладает особыми способностями. А именно – изменением своей формы. Геральт, возможно, рассказывал тебе о золотом драконе.       – Возможно. Не помню. Я не держу в голове всякий бред, тем более, взятый из каких-то там легенд. Только то, что нужно мне в работе.       – Тогда ты многое пропускаешь.       – Если бы я не пропускал, то стал бы кем-то навроде тебя. Давай быстрее: питомец Филиппы – это золотой дракон, меняющий форму?       Иорвет глубоко вздохнул.       – Не совсем. Саэссентессис – дочь золотого дракона. Она тоже способна принимать иную форму, но только одну, форму человека. И в таком виде она носит имя Саския. Та самая Саския, которую мы оба хорошо знаем.       Он дал Вернону время спокойно обдумать услышанное, подобрать вопросы, на которые уже давно были подготовлены ответы. Оставалось только надеяться, что человек сможет обуздать свою вспыльчивость и придет к верным выводам. Или хотя бы прислушается к чужим доводам. По большому счету, он вообще не должен был узнать о природе Саскии. Ни раньше, ни сейчас.       Но, как это случается чаще всего, Роше начал не с того, что от него ожидалось:       – То есть, на троне Свободного Государства теперь даже не нелюдь, – он издал хриплый смешок, – а монстр из легенд. Ящер, способный принимать человеческую форму, подделываться под нее. Так вот что с ней было не так...       Эльф стиснул зубы и кулаки, и не сразу смог их разжать.       – Она не монстр, Вернон. Я понимаю, люди с презрением относятся ко всем, кто не похож на них. Но Саския будет поразумнее многих. И совершенно справедливо занимает свой трон.       – Твоя Дева, оборотень в короне, напала на замок Ла Валетт. Сожгла нескольких моих людей и едва не сожрала короля. Это было под влиянием чародеек или ее личной инициативой?       Ему хорошо запомнились слова Шеалы о драконе, дословно переданные Геральтом: «Тогда мы еще не имели над ним власти». И всё же он собирался дождаться подтверждения. Но эльф слишком долго молчал.       – Ну, отвечай! Или сделаешь вид, что не знаешь?       – На самом деле, я действительно не знаю, – соврал тот. Разговор пошел совершенно не так, как он надеялся. – Но сейчас это уже не существенно. Сейчас она никому не угрожает.       – Конечно, ведь угрожать больше некому. Все, кто должен был умереть, мертвы.       – Ты собираешься мстить ей? За одни только намерения или за своих бойцов, которые и так гибнут на операциях?       – Я мстил и за меньшее, если тебе интересно. За косой взгляд, например. За невовремя вырвавшийся вздох. Именно поэтому ты не сказал мне о том, кто она есть. Побоялся, что я всё-таки добью ее.       – Да, зная тебя, боялся. В такой момент ты мог бы и забыть, что вам, темерцам, нужна Саския, и нужно ее Свободное Государство.       Роше громко фыркнул и прошелся из стороны в сторону. Очень хотелось пнуть бесхозный стул, но пока что он сдержался.       – Без нее контроль над Долиной Понтара возьмет Стеннис. Не такой уж плохой вариант, если разобраться. Практически равнозначный.       – У дракона больше шансов навредить Черным и кому угодно, чем твоему Стеннису со всей его армией.       – Не перегибай палку. Геральт почти справился с ней в одиночку, мы – втроем. У Черных достаточно баллист, чтобы пригвоздить ящера еще на взлете. А их разведка на раз-два узнает о такой маленькой детали, как огнедышащий монстр. Сюрприза не получится, – он глянул на бледнеющего Иорвета и добавил издевательски: – Свободное Государство действительно буфер, но такой, который годен лишь на один-два дня форы. Эмгыр, если ты не знал, далеко не Хенсельт.       – Тогда к чему вся эта беготня по кругу!? – неожиданно зло рявкнул на него тот. – Если итог известен, тогда иди и поцелуй своего Эмгыра в зад! Поклонись ему и принеси вассальную присягу. Темерия тебе только спасибо скажет, ибо целее останется!       Он понимал, что сейчас будет, и заранее сгруппировался. Но Вернон лишь напряженно замер, не глядя на него. Сказал тихо:       – Я просил тебя следить за своим языком.       – Ты хочешь драться, я вижу. Ну, давай, давай! Хоть покажу тебе, как это делается, – и он сам двинулся на человека, чтобы кулаками вправить ему мозги.       Роше некогда было думать о тактике или последствиях, он лишь по инерции увернулся от первого замаха и тут же схватил оборзевшего эльфского придурка за ворот стеганки, собираясь швырнуть на пол. Однако не рассчитал его силу и чуть сам не опрокинулся вместе с ним. Помешал стеллаж, о который они дружно ударились, расцепились от удара, а потом сцепились вновь, рыча и матерясь. Беспорядочно впечатывая друг в друга кулаки и колени, пытаясь выбить из равновесия или хотя бы причинить побольше боли. Давно копившаяся ярость наконец-то нашла выход. И неизвестно, чем бы всё это закончилось, не забудь они, что в коридоре дежурят Синие Полоски.       Двое вбежавших в помещение солдат оторопело уставились на дерущихся, вскинув самострелы. Фенн очнулся первый:       – А ну прочь от него, гад!       Он отвел прицел и достал меч, собираясь гардой или оголовьем огреть эльфа по спине. Иорвет услышал его раньше, чем увидел. Потом заметил поднятую палицу второго бойца. Уже не увернуться, и эти штуки причинят серьезные поверждения...       Вернон пинком откинул его от себя, и сразу вскочил, чтобы встать между ним и своими солдатами.       – Отбой, парни! – выпалил он. – Ничего не случилось. Просто урок этикета для дикаря. Уже усвоенный.       Ему поверили не сразу: застежки его гамбезона были вырваны из петель, а сам Иорвет почти лишился ворота. Оба тяжело дышали, растрепанные, как дворовые коты. У обоих из ссадин на лицах сочилась кровь. Роше подобрал свой шаперон, отряхнул его и сказал, уже спокойно:       – Возвращайтесь к дежурству. Если понадобится помощь, я крикну.       – Вы не крикните.       – Потому что не понадобится, – он улыбнулся через силу. – И еще: никто ничего не слышал. Никакой драки не было, ясно?       Фенн и Рикард переглянулись между собой, потом натужно пробасили «Так точно». А Роше с облегчением отметил про себя, как им всем повезло, что Шеридан был занят где-то в другом месте, иначе кинулся бы защищать командира без предупреждения. Уж он-то не стал бы заморачиваться и сразу полоснул Иорвета острием.       Когда парни ушли, оставив дверь приоткрытой, эльф бросил ему сквозь зубы:       – Ты запер меня в этой чертовой развалюхе, и это я должен выбирать слова. Кто еще, кроме меня, скажет тебе правду о войне?       – А хочешь знать свою правду? Срать я хотел на твою Саскию. Мало ли кто покушался на Фольтеста, всем не отомстишь. Но меня вымораживает твое тупорылая и упертая приверженность той, кому доверять нельзя. Кто поступками доказал свою неблагонадежность.       – Она под подчиняющим заклятием Филиппы. Маннас подтвердил, что это возможно.       – Филиппа уже была в двимерите, когда тварь нападала на нас. Магия не действовала.       – Значит, в тот момент Саскией управляла Шеала. И не пришла на помощь физически, потому что тоже могла быть ранена и недееспособна. Тебе это в голову не приходило?       – Нет, блядь, это вообще не мои заботы!       – Вот именно. Не твои. Всё, что не касается Темерии, пусть горит синим пламенем. Но не бывает таких островов спокойствия, знаешь ли. Домиков, в которых можно отсидеться. Если горит всё вокруг – загоришься и ты.       – Только сраной философии мне тут не хватало. Вдобавок в исполнении того, кто не замечает или не хочет замечать, как его использовали – сначала во время обороны, а потом охотой на монстров и бандитов. Рассчитывали, что однажды чей-то укус или удар оказался последним. Но очень уж вовремя подвернулся Стеннис со своими бредовыми требованиями.       – Она действовала под влиянием чародеек. Ты должен допросить Эйльхарт и узнать, где Шеала. Когда они будут устранены, никто не будет диктовать Деве, как ей поступать.       – Боги, какой же ты кретин! Просто поверить не могу, – у Роше закололо в висках, а к горлу подступила тошнота, будто он разговаривал не с живым, разумным существом, а со сраной колонной в чьем-то давно брошенном саду.       Иорвет тяжело вздохнул от бессилия. Очевидно, человек не понимал, от чего им, Seidhe, приходится отказываться. И не видел, что заключение с неясными последствиями – несравнимо хуже, чем свободная, честная жизнь рядом с теми, кого тоже не баловала судьба. Нынешние хозяева Вергена, краснолюды, не казались дружелюбными, но зато не были и тюремщиками. В конце концов, оба их народа страдали от людей. И если нельзя окончательно вернуть себе Долину Понтара, то стоит хотя бы согласиться на соседство.       – Я и не прошу тебя во что-то верить, – сглотнув, он добавил фразу, которой говорить не следовало. Но гордость не позволяла удержать ее в себе: – Если ты не заметил, я вообще у тебя ничего не прошу и никогда не просил.       Он не смотрел на Роше, только слышал, как тот усмехнулся и растерянно потер лицо. Как потом опять прошелся по комнате, тихо матерясь себе под нос. Капитан был не из тех, кого легко задеть, но сейчас он был задет. Иорвет понял это с неким запоздалым сожалением и счел, что нужно как-то смягчить сказанное. Ведь ругань руганью, но его цель состояла не в том, чтобы порвать с ним вконец. Наоборот, хотелось создать между ними крепкую связующую нить. Нить, которая позволит в дальнейшем продолжить то, что уже есть. Пусть это будут не такие уж частые встречи, в лучшем случае, раз в месяц, но зато оба сохранят своё положение и должности. Устроят свои жизни так, чтобы всем было удобно. И если сейчас всё разрушится...       – Вернон, – он сделал неимоверное усилие, заставив голос звучать примирительно. Ласкающе коснулся темерца рукой, чувствуя облегчение от того, что тот не отстраняется. – Послушай, для меня и моих людей нет жизни в Темерии. Ты не сможешь долго прятать нас. И здесь нет мест, где скоя'таэлей стали бы терпеть. Верген – наш последний шанс. А ключ к этому шансу – Саския.       Роше всё еще кипел. Жевал губу изнутри, раздумывая. Он и без этих объяснений прекрасно понимал, какие у Иорвета планы, за что именно тот борется. Оставалось только грамотно решить, как теперь поступить с этим пониманием.       – Ну, что же, – проговорил он наконец и похлопал эльфа по ладони. Потом посмотрел ему в глаза. – Тогда дело за малым. Я распакую Филиппу и послушаю, что она скажет про подчинение и про то, какую роль в этом играет Шеала.       – Она говорила про болезнь. Саския чем-то больна.       – Это мы тоже выясним.       – Ясно. Только... – Иорвет чуть помедлил перед тем, как озвучить свою просьбу, – обещай, что ты ничего не сделаешь Саэссентессис.       Теперь Вернон положил руку себе на грудь.       – Обещаю, что не трону ее. Только ради тебя, Иорвет. Ради тебя и твоей глупой веры в чудо. Как говорится, потом мы посмотрим, кто был прав.              Больше они к этой теме не возвращались. Атаман отправился зашивать гамбезон, а затем – во двор, чтобы следить за тем, как обращаются с его солдатами, особенно с Шанти. Возможно, пообщаться с ней – Вернон был только за. Сам же предпочел провести время у себя.       Полупрозрачная фигурка Эйльхарт в ящике стола не давала ему покоя. Маннас сказал, что она должна иметь один ровный цвет для безопасной декомпрессии, но ее желтая поверхность была испещрена прожилками. Несколько крупных были в районе шеи и рук, головы. Возможно, время, проведенное в спрессованном состоянии, тоже играет какую-то роль. Но он не собирался держать ее тут долго. Оставалось подождать, пока чародей отдохнет и подлечится. После башни ему на это потребовался целый день, а тут могло уйти два или три.       Поэтому Роше изрядно удивился, когда следующим утром спустился позавтракать в столовую и увидел там Маннаса. Тот явно пришел совсем недавно, и Полоски еще не успели доложиться о нем, а только с опасливым уважением обслуживали его за офицерским столом у камина, ставя перед магом все лучшие явства, какие смогли найти. Судя по всему, Шеридан уже рассказал всем про фигурки, и никому не улыбалось быть превращенным в такую же.       – Не то чтобы я собираюсь отбирать у тебя кусок, – начал капитан, садясь рядом, – но ты вроде бы говорил, что столоваться будешь у себя. Значит, есть разговор?       – Верные выводы. И напомни, пожалуйста, имя бойца, ответственного за сии аппетитнейшие явства, – Маннас с подозрением оглядел котлету.       – Яго. Но вчера и сегодня дежурил не он.       – Тогда я угощусь, если ты не против.       Овен приветствовал начальника вслух – остальные кивками – и балансируя подносом на здоровой руке, несколько неловко расставил перед ним тарелки и кружки. Он всё надеялся разработать больную мышцу, давая ей нагрузку, и никто не препятствовал ему в этом.       – Мы начали приобщать эльфов к готовке, – сказал Роше, когда боец скрылся. – Так что я сам теперь опасаюсь. Песка, например, или плевков.       Он, конечно, не рассчитывал увидеть какое-то рецептурное разнообразие, ведь главными на кухне по-прежнему оставались темерцы, но был несколько разочарован: в одной его тарелке тоже были котлеты и пюре, в другой – салат из овощей и несколько фруктов. И, как офицеру, ему дополнительно положили соленья и более дорогой сыр, чем для бойцов. Некоторое количество минут оба ели молча. Потом Маннас проговорил:       – Надо отметить, что эту пищу я бы не стал подправлять магией. И вообще никак не стал бы подправлять. Можно узнать имя этого дежурного?       – Овен. И если ты хочешь проявить благодарность, то помоги парню с его травмой. А он будет рад накидывать тебе по порции в каждое свое дежурство.       – Быстро же ты ориентируешься, – усмехнулся чародей. – И ловко. Между прочим, я помню, что перед нашим отъездом у тебя был другой заместитель. Девушка со светлыми волосами, Бьянка.       Тут Роше уже напрягся. Не сказать, чтобы он запрещал ей то или это, но всё же послеживал. Как ответственный за нее командир. И этого конкретного мага пока не считал однозначно безопасным типом.       – Она в отъезде. Со всеми вопросами можешь обращаться к Шеридану.       И сам поискал бойца глазами. Среди прочих голов, бритых наголо или стриженных под горшок, его голова ничем не отличалась. Как и его униформа. Его куцые темные бровки над темными круглыми глазами. Сейчас он смеялся над чьей-то шуткой, вернее, грубо гоготал, наверняка намеренно, потому что был у него и другой смех, нормальный.       – Не тороплю тебя со второй башней, – сказал Роше чародею, с трудом отводя взгляд от лейтенанта. – Просто напоминаю. Но ведьму нужно распаковать прямо сегодня. Потому что сегодня я повезу ее в Вызиму.       – Именно с этим я и хотел к тебе обратиться. Распаковка дело непростое. Насколько сильно она нужна живой? И... здоровой.       – Ну, ты уж постарайся, чтобы хоть говорить могла. А что, тебе опять нужны какие-то проводники или другие чародеи?       – Нет, у меня всё есть. Но может потребоваться твоя помощь.       – Без вопросов. Скажи, когда будешь готов приступить.       Чародей выбрал для ритуала малое хранилище по соседству с кухней и попросил, чтобы не было посторонних. Устроить это было легко, даже с учетом того, что Иорвет хотел бы проследить за процессом или хотя бы узнать о результате – Роше велел своим солдатам занять эльфа какой-нибудь проблемой, если тот вдруг прознает о ритуале. Маннас продолжал подготовку: распорядился заранее наполнить большой чан теплой водой, принести обильное питье и одежду, а медикаменты и бинты обеспечил сам. Вернон положил на видное место двимеритовые наручники, но ему посоветовали убрать их подальше – они могут сбить настройку, да и вообще не понадобятся.       – После превращения ей будет не до чар, поверь мне, – уверил его чародей.       Затем он долго и тщательно рисовал на полу пентаграмму, включенную в несколько кругов с зодиакальными и другими символами, расставлял треножники и кристаллы, зажигал свечи. Долго набирал силу перед заклинанием. А Роше смотрел на янтарную фигурку по центру, маленькую и скорченную. Он был готов к тому, что процедура тоже будет долгой. Но всё произошло очень быстро.       Он едва успел моргнуть, как перед ним уже была Филиппа Эйэльхарт. Она стонала в муках, распластанная по пентаграмме, а Маннас внимательно осматривал, нет ли на ней серьезных повреждений. Из-за одежды сложно было понять, так что он осторожно, но совершенно бесцеремонно стащил с нее мужской дублет и штаны. Затем взял чародейку на руки и поместил в бадью. Помог умыться и попить воды из кружки, потому что каждое движение причиняло женщине очевидную боль.       – Ублюдки... – шептала она, вперемежку с глотками, – чтобы вас... так же, всех... черт, дай еще!       Осушив не меньше двух литров, она, наконец, обессиленно откинулась на борт, совершенно не заботясь о зрителях. Вернон взирал на ее тело, настолько привлекательное, что он до сих пор ощущал отголоски возбуждения. Маннас, в общем-то, тоже – он старался не смотреть на высокие упругие груди, но на секунду замер, прежде чем прикрыть полотенцем ее разведенные бедра.       – Моя тоже предпочитала сбривать всё, – сказал он зачем-то. – Никогда этого не понимал.       Филиппа чуть повернула к нему голову. В провалах глазниц отчетливо читалось презрение.       – Я сделаю так, – отозвалась она, – чтобы ты больше не задумался над этим вопросом. Никогда.       – Как скажешь, дорогуша. Выпей-ка это, – он с силой тиснул ей в рот склянку с маковой настойкой. Затем повернулся к Роше. – Я боялся худшего. Но у нее лишь сломаны обе руки и, кажется, вывихнута правая нога. Я наложу лангеты, а чуть позже проведу диагностику, нет ли повреждений во внутренних органах. Пока никаких признаков.       – Это одна из самых опасных чародеек Севера. И мне будет спокойнее, если помимо лангет на ней будут двимеритовые наручники.       Маг решил, что спор будет пустой тратой времени. Однако счел нужным уточнить:       – Допрос будешь проводить сейчас?       – Было бы удобно. Но нет, хочу чтобы Наталис присутствовал. Когда ты будешь готов открыть портал?       – Про портал забудь. До Вызимы рукой подать, как-нибудь доберетесь.       – Но она может откинуться по дороге.       – Ну так обеспечьте ей комфорт и тепло. Я предупреждал, чтобы ко мне не лезли с пустяками. А то скоро в нужник без магии сходить не сможете.       Роше оценил его юмор.       – Понял, настаивать не буду. Спасибо за помощь, – он пожал Маннасу руку, но тот ответил весьма вяло – видимо, в чародейской среде такое было не принято. – И за сотрудничество.       К его облегчению, Иорвет никак не помешал ритуалу. Но всё-равно надо было торопиться.       – Шеридан, чем ты сейчас занят? – спросил он лейтенанта, пересекавшего холл.       – Иду пересчитывать запасы дров и угля. Потом... – он заметил две небольшие ссадины на носу и на виске капитана, почти полностью залеченные.       – Это подождет, – Роше бросил на него грозный взгляд, мол, только посмей спросить про лицо – и пожалеешь. И сразу смягчился, сочтя, что тот всё правильно понял. – Сейчас я везу распакованную Филиппу в Вызиму. Ты едешь со мной: можешь понадобиться мне для мелких поручений.       – Вас понял, капитан. Я подготовлю лошадей.       Роше уже без опаски оставлял Гарсери – размолвка с Иорветом была преодолена, а за замком следил надежный Фенн. Также он выбрал двух других провожатых, Рикарда и Томыню. Они давно уже не покидали тюрьмы и заслужили небольшой отгул, который получат сразу после транспортировки чародейки. Парни не то в шутку, не то всерьез предлагали воспользоваться старыми эльфскими клетушками, но после предупредительного капитанского окрика выбрали самую удобную телегу, и для тепла дополнительно застелили шкурами. Сама же Филиппа была спеленута, как младенец.       – Или, скорее, как покойник, – проговорил Яго, натягивая ей на лицо шерстяной капюшон. – Жаль, больше не увидимся, магичка. Всем моим товарищам жаль. Но приказ есть приказ.       Бьянки рядом не было, поэтому они свободно говорили всё, что думают. И, конечно, выражали свое разочарование тем, что безвылазно просидели в замке вместо того чтобы участвовать в охоте. Это были солдаты, привыкшие к походам и сражениям, и капитан несколько тревожился, как потом на них скажется чуждая им роль тюремщиков.       Спустя несколько часов четверо Синих Полосок уже были у вызимских ворот, и сержант стражи, как заведено, доложился Роше о последних самых важных новостях. На сей раз новость была всего одна, зато какая:       – Его Лысейшество изволили прибыть сегодня на рассвете. Радовид Пятый, Свирепый, собственной лысой персоной, – и переглянулся со своими, прячущими смех в кольчужных варежках. Роше совершенно неясно было, почему они потешаются над королем Редании, но один из солдат добавил: – С ним целый эскорт и свита. Среди всех особливо выделяется колдун Кардуин. Ну и, само собой, Адда, наша дорогая Принцесса-Стрыга.       Сержант уже не стал сдерживаться:       – Давненько своей манденью тут не светила. Как приехала – так глазами всё зырк-зырк, туда да сюда. Мужиков высматривает, будто ее и так половина столицы не пользовала. Знать, Радовид слабоват по этой части.       Роше их не прерывал. Слушал с улыбочкой, ибо и сам недолюбливал Адду. Пусть это была дочь Фольтеста, и дочь любимая, выстраданная, но характер и нрав ее не вызывали уважения. Стоит ли говорить о том, как она пыталась свергнуть отца в его отсутствие! В своё время Вернон так и не приобщился к ее прелестям, как многие другие – чисто для галочки – но после ее поступка перестал об этом жалеть.       – А вы, капитан Роше, не считаете странным то, что она до сих пор пустышкой ходит?       Он сделал вид, что задумался. Ему было на руку их развязное общение с ним – так стража обращала меньше внимание на выходки его парней, и с большой охотой делилась с ним сведениями. Он знал, кого нужно запугать, а с кем нужно создать видимость дружбы.       – Рано еще, рано, – ответил, наконец. – Свадьба той весной была, да и Адда давно уже не девочка. Бабий век короток, а мы с ней, считай, почти ровесники.       – А я считаю, тут у мужика не ладится. Ну либо она не хочет рожать. Пьет кой-какие снадобья и всё. Барыни – не кметки, знают как тут управиться.       – Верно, верно... – Роше потер подбородок.       В самом деле, это был не пустой трёп, а правитель Редании – далеко не обычный мужик. Его целью было породниться с Темерией, получить права на нее через наследника. Впрочем, любому королю нужен наследник. А если с этим не ладится, то такой человек, как Радовид предпочтет решить вопрос радикально. «Если Адда не вздуется до следующей весны, он избавится от нее. И возьмет другую жену. Не исключено, что... Анаис». Мысль была далеко не из приятных.       Он махнул им рукой на прощание и тронул свою лошадь пятками, слыша как стражники еще окликают его бойцов:       – Рик, Томынька, Шерри! На Новый год-то вас ждать али как? В прошлую пьянку мы знатно на ваше жалование гульнули. Так что милости просим, зовите всех своих!       Те кое-как отбрехались, с опаской поглядывая на своего командира. Но он только пожурил:       – Эх вы, бестолочи. Так я и знал, что всё просадите. Но в этот раз праздновать будем в Гарсери – и ваши монеты останутся в сохранности.       – Дак мы и не жаловаемся. Сами уж не рады, что потратились. А шлюх-то можно будет привести?       Он хмуро покосился на них:       – На режимный объект? Нет, болваны, нельзя. Подрочите в кулачки, не переломитесь. Зато, может быть, гульнете сегодня, когда отвезем эту рухлядь во дворец, – Вернон постучал по борту телеги. – Не околела еще, красавица?       Ответ в виде невнятного мычания его вполне устроил. Настроение у него было самое лучшее, и он вовсю представлял себе каким будет лицо Наталиса, когда тот узнает о Филиппе и увидит ее собственными глазами. Но сначала надо выяснить, какой истинный повод измыслил Радовид для своего прибытия, и как скоро он отправится восвояси. Узнав о том, что Эйльхарт поймана темерцами, король захочет забрать ее себе. Этого нельзя допустить, пока она не ответит на все вопросы.       Реданец прибыл по своему обыкновению скромно: всего пять карет для него и свиты, еще одна для чародея и несколько дорого убранных коней, на одном из которых Радовид и въехал в город. Слуги и их средства передвижения стояли чуть поодаль от въезда во дворец. Всё было перегорожено. Роше, чертыхнувшись, повел своих через другой ход и оставил Филиппу и двух бойцов в одной из подвальных камер. Сам же в компании Шеридана отправился к регенту. Время было еще не обеднее, и казалось возможным застать последнего за беседой с королем. Миновав тронный зал, почему-то почти пустой, он решил подождать, пока не кончится аудиенция правителей, хотя начальник стражи уверил его, что Наталис никогда не закрывает дверей от капитана Синих Полосок.       – Иди предупреди Бьянку о Радовиде, – шепнул он Шеридану.       – Так точно. Но она уже точно знает, не дура же. Приняла меры.       – А мы примем еще больше мер. И сразу возвращайся назад, мало ли чем понадобишься.       Первой из кабинета показалась Адда. Она приветствовала Роше самой надменной из своих улыбок, а он мысленно отметил, что на ее лице уже отчетливо обозначились признаки увядания, каких не было еще год назад. Очевидно, жизнь с кем-то вроде Радовида сказывалась даже на такой змее.       – А, Вернон Роше, – сказала она нараспев, продолжая буравить его цепким взглядом, – всё еще при своей должности.       – Да, госпожа, – обронил он равнодушно и заглянул в дверной проем.       – Жаль, но в свое время мы опоздали с коронационными подарками для Бусси и Анаис. У нас были другие занятия – Каэдвен, например. Хах, но лучше поздно, чем никогда, верно? Как думаешь...       – Ваше Величество, – Роше чуть склонил голову перед королем, одетым в свой золоченый доспех, поверх которого был небрежно наброшен теплый алый плащ с мехом.       Но тому было не до этикета. Он, как всегда, начал сразу с сути, оставаясь обескураживающе серьезным и сосредоточенным:       – Роше, ты мне как раз и нужен. Если у тебя нет срочных дел к регенту.       – Есть, но они подождут. Я слушаю вас, – нелепо было рассчитывать, что в словах Радовида он услышит то, что его интересует. Но всё равно рассчитывал.       – Около недели назад мои люди выследили и поймали одну из чародеек Ложи, Шеалу де Тансервилль, – Радовид не заметил реакции Вернона на эти слова. – Мы выяснили у нее местопложение второй, Филиппы Эйльхарт – она указала на темерский город Каррерас. Однако когда туда была направлена группа захвата, то убежище оказалось пустым. Моему советнику Кардуину удалось вычислить новое местоположение беглянки.       Он бросил значительный взгляд на чародея, которого Роше сначала даже не заметил – он стоял за плечом монарха и почти сливался с его плащом, тоже одетый в красное.       – Этим местом оказался заброшенный замок неподалеку от Вызимы. Поэтому я решил прибыть сюда лично. Засвидетельствовать своё почтение новому владыке Темерии, и заодно посадить в банку еще одну гадюку, – только теперь на его лице промелькнула тень улыбки, от которой всем стало не по себе. – Однако разведчики сообщили мне, что здание вовсе не бесхозно. И регент Наталис подтвердил это.       Тут он замолчал, позволяя собеседнику сложить два и два. У Вернона не было иного выхода, кроме как сказать правду:       – Филиппа Эйльхарт была арестована мной позавчера и до сего дня находилась в тюрьме Гарсери. После дознания и всех формальных процедур она будет казнена.       – Ну вот и сложилась наша картина. Я не стану спрашивать, как тебе удалось выследить и взять ведьму. Полагаю, это штатная задача для Синих Полосок даже с учетом опасного дракона, о котором сообщили жители Каррераса и округи. Меня интересует другое: обмен. Передайте мне Филиппу, и дальнейшее следствие будет вестись в Редании.       «Значит, он уже всё вытянул из крейденки, не только список Ложи. Наверняка она уже при смерти и непригодна для допроса. Но вторая пока что нужна мне самому».       – Я не уполномочен решать такие вопросы, государь. Регент Наталис...       – С регентом этот вопрос уже решен.       – В таком случае, – Роше набрал в грудь воздуха, – у меня будет к вам одна просьба.       – Какая же?       Лицо Радовида оставалось спокойным, как и взгляд его желтых глаз. Но слова нужно было выбирать еще осторожнее.       – Прошу вас предоставить мне возможность провести беседу с Эйльхарт.       – Предоставляю. При условии, что там будут присутствовать мои наблюдатели. Но это не всё. Шеала де Тансервилль примет свою смерть сегодня, на дворцовой площади.       – Как вам будет угодно государь. Палач подготовит костер.       – Пусть он подготовит кол. Костер – слишком слабая мера для той, кто принес столько вреда.       Радовид бросил Кардуину, чтобы тот назначил наблюдателей, а сам двинулся к выделенным для него покоям. Вернон же после некоторого замешательства зашел в кабинет коннетабля.       – В очередной раз хвалю, Роше, – сказал тот, когда доклад закончился. – Только не понимаю, как ты так извернулся, и, главное, когда?       – Вы же знаете, у меня всегда есть какой-нибудь козырь в рукаве. Но вам не кажется, что выбранный Радовидом приговор противоречит нашей, темерской линии поведении с чародеями?       – Мы не будем спорить с ним. Не в этот раз. Просто дадим ему завершить то, что он начал, и пусть спокойно убирается восвояси.       – Так точно, – кивнул Вернон, не вполне довольный этим ответом. – Теперь касательно короля Бусси и принцессы Анаис. Коронационные подарки необходимо тщательно досмотреть, и не меньше трех раз проверять еду, которую подают...              Шеридан, как полагается, уже ждал его за дверью. Он вернулся примерно на середине разговора Роше с королем, а потом, не теряя времени, подслушал распоряжения последнего насчет организации казни.       – Назначена на три часа дня, – сообщил он. – Чтоб, как они выразились, всем всё было хорошо видно. Герольды уже стоят на всех углах, объявляют о мероприятии.       – Ну ясно. Радовидская натура, как она есть.       – Мы тоже пойдем посмотреть?       Роше повернулся к нему, внимательно изучая его лицо.       – Само собой. Весь город придет. И они будут кипеть от возбуждения точно так же, как ты.       – От праведного гнева, капитан. От праведного гнева.       – Да брось, парень. Половина зрителей даже не разберет за что несчастной такая судьба. А вторая половина завтра же всё забудет.       – Не понимаю вас, это же не первая и не последняя казнь.       – Вот как, не понимаешь? Жаль, я надеялся, что тебе-то будет очевидно.       Ему доставило удовольствие видеть как Шеридан сначала растерялся, потом напрягся и возмущенно засопел. Помотал головой. И, наконец, сдался:       – Видать, я всё же тупой. Никак не разумею, хоть убейте. Виноват.       – Да я просто играюсь, – Роше почувствовал, как внутри него поднимается теплая волна. Такое теперь случалось всякий раз при виде живых эмоций на этом грубовато скроенном солдатском лице. – И еще меня берет зло оттого, что Радовид видит меня насквозь.       Лейтенант хлопал глазами, даже не рискуя озвучивать предположения.       – Да, именно насквозь. Мы с Наталисом хотели остановить охоту на ведьм. Хотя бы в Темерии. Нам нужны чародеи, а чтобы чародеи были лояльны, мы должны относиться к ним уважительно. Поэтому я вел поиски скрытно, без огласки. Но лысый беспредельщик собирается утопить в крови не только Реданию, но и весь Север.       – Одна жестокая смерть не повернет всех чародеев против Темерии. Наш же Маннас не повернулся.       – О, ты начал врубаться.       – С вашей помощью. И... спасибо, что объясняете.       – Ладно, пошли. Надо занять лучшие места.       Под лучшими местами он имел в виду лестницу одного из богатых домов, окружающих площадь. До начала оставалось около полутора часов – по расчетам реданцев, этого должно было хватить, чтобы успели собраться все желающие из самых удаленнных мест столицы – и Роше попросил стражу установить для них с лейтенантом жаровню. Так, в комфорте, они наблюдали за тем, как на балконе дворцовых ворот наспех приводят в порядок зрительские места для регента и знати, для Радовида и его свиты. Адда поправляла на себе меховую шапочку и жалась к равнодушному супругу, не переставая стрелять глазами в темерских гвардейцев. А вот юного короля Бусси и принцессу Анаис решили не приводить. Зрелище совсем не для детских глаз. Хотя простой люд, как правило, тащил с собой всю семью, от мала до велика.       – Да уж, одно дело – башку отфигачить, а другое – как щас, – протянул Шеридан, глядя на мамашу, которая успокаивала замерзшую хнычущую трехлетку.       Наталис, обозревающий толпу с балкона, заметил Роше и махнул рукой, чтобы присоединился к нему. Но капитан отрицательно мотнул головой.       – Первая казнь, на которой я присутствовал, – сказал он лейтенанту, – как раз была отсечением головы. Я выбился вперед, чтобы лучше видеть, хотя мать меня оттаскивала. Ха, потом она жуть как ругалась, отстирывая мою рубаху. Палач попал осужденному куда-то не туда, и меня до пояса забрызгало кровищей.       Шеридан уважительно покосился на него.       – Ого. А я уж не помню, какой была моя первая. Хотя нет, кажется, помню...       – Потом расскажешь. Смотри.       На эшафоте, наконец, появился объединенный темерско-реданский конвой, который вел под руки, а, вернее, почти тащил волоком женщину в грязно-белой, рваной сорочке. Абсолютно никакого сходства с могущественной крейденской чародейкой она не имела. Разве что у нее тоже была татуировка в виде круга на груди. И всё же это была Шеала. Остриженная почти наголо, избитая до синевы и едва ли способная соображать, что происходит. Она не видела даже палача, который готовил для нее кол, проверяя его на остроту, а двое его помощников крепили веревки. Не слышала или не слушала зачитываемый приговор.       – … сим означенная ведьма, Шеала де Тансервилль приговаривается... – размеренно и громко вещал герольд, не отрывая глаз от свитка. – … сие послужит в назидание любым служителям магии, нечестивцам, которые...       – Эти строчки добавил сам Радовид, зуб даю, – сказал Роше вполголоса. Шеридан что-то пробормотал в ответ, но сложно было расслышать, ибо кто-то в толпе принялся выкрикивать оскорбления в сторону осужденной.       Остальные подхватили, и вскоре вся площадь наполнилась непередаваемым шумом. Прибывали новые зрители, заскучавшие без зрелищ, и Полосок принялись теснить к краю. Обступили жаровню, тоже желая погреться, так что пришлось отпихивать особо настырных, которые не разбирали, на кого прут.       – Всё, ща сажать будут, – сообщил лейтенант, обращаясь весь внимание.       Роше тоже смотрел на эшафот, не отводя взгляда. Кол скрылся под подолом чародейской сорочки, и Шеала с ужасом дернулась, осознав, куда направляется его острие. Возможно, она собиралась погибнуть молча, но секунду спустя площадь огласилась пронзительным криком боли. Помощники палача натянули веревки с обеих сторон, и тело чародейки медленно поползло вниз по стволу. Дерево и белая ткань окрасились алым, а потом кровь свободно хлынула на подмостки. В наступившей тишине – острие вышло у Шеалы из шеи, и кричать она больше не могла, а толпа давно уже умолкла – Вернон перевел взгляд на Радовида, который, конечно же, улыбался одним уголком рта. В глазах у него плескалось торжество. Наталис хмуро взирал на происходящее. Жрец Виллемер, стоящий рядом с Кардуином, мстительно посмеивался, а Адда, привыкшая ко всему, и вовсе отвернулась, покусывая губы. Наверное, из женской солидарности.       Судебный медик забрался по лестнице, приставленной к колу, и тщательно осмотрел де Тансервилль, после чего констатировал смерть.       – Повезло, – хмыкнул Шеридан. – Иные так сутками мучаются. Кстати, двимерит с нее так и не сняли. Боялись, что опять какое-нибудь проклятье колданет напоследок.       – Не исключено, – отозвался Роше. – Сейчас Наталис поведет потчевать Радовида явствами. Ну а мы давай сходим в какой-нибудь кабак. Не люблю проводить допросы голодный.       Народ начал расходиться кто куда, перебрасываясь запоздалыми поздравлениями «Король отомщен! Чародейки наказаны!», и Полоскам пришлось ждать, пока путь освободится.              – Мы уже заждались вас, – недовольно сказал им секретарь Радовида, который все эти часы, видимо, проторчал перед камерой Филиппы в компании писаря и помощника Кардуина. – Его Величество не будет присутствовать на беседе. Можно было и не тянуть так долго.       Роше равнодушно глянул на них, ковыряя деревянной щепочкой в зубах, и велел двум стражникам отворять дверь. Рикард и Томыня подготовили чародейку – усадили ее на стул, размотали и убрали кляп, оставив только путы. Обещанный отгул он пока им не дал, отправил к Бьянке. Трое реданцев заняли свои места, стражники вышли из камеры и встали за дверью, а Шеридан подпер было ее спиной, но Вернон велел ему заняться протоколом. Наконец, уселся за стол сам и откинулся на спинку кресла.       – Приступим.       У него были заранее готовы все вопросы, которые он намеревался задать. Часть – без свидетелей, но об этом он позаботится позже. А пока надо было выбрать, с которого начать.       – Основное следствие будет вести твой воспитанник, – сказал он. – Я лишь уточню пару моментов.       – Тебе тоже нужен список Ложи? – бросила Эйльхарт. – У вас с Радовидом соревнование или что?       – Не замечал. Расслабься, мне не нужны другие члены Ложи или вроде того, это реданская забота. А за преступление против Фольтеста ты ответишь в Третогоре. Пару часов назад твоя подружка Шеала внесла свою долю в этот ответ.       – Кажется, я слышу самодовольство в твоем голосе. Садистское упоение собственной жестокостью, – она растянула в улыбке потрескавшиеся от обезвоживания губы.       – Эх, мать Мелитэле, да нет никакого упоения! Тебе не только глаза, но и уши подпортили?       – Ты остался всё такой же свиньей. Но что-то изменилось. Не могу понять, что. А... теперь это не подкрепленная желанием ненависть, а просто ненависть. Не паникуй, порой такое случается с мужчинами, разменявшими четвертый десяток. Впрочем, ты и не паникуешь. Где та симпатичная девочка, которая раньше всегда была с тобой? Ты сменил ее на мальчика. Надеюсь, не менее симпатичного?       «В смысле «всегда»? Где она могла это увидеть?» А, слушала бурчание Полосок по пути в Вызиму...» Как они гундели, что он мог бы взять с собой Фенна, который не был в столице со дня заезда, но опять взял Шеридана. Но парни лишь опять прохаживались по услужливости последнего, ничего такого не имея в виду, а вот ведьма интерпретировала это в своем извращенном русле.       Он покосился на Шеридана через плечо. Вообще-то «мальчику» было без двух годов тридцать – хотя с высоты возраста Филиппа он был почти что младенец – но в симпатичности ему нельзя было отказать. Чародейка хрипло хохотнула.       – О да, тут всё ясно без слов. Я ничего не вижу, но зато отлично чувствую.       – И что ты чувствуешь через двимерит?       – Двимерит тут ни при чем. Ты так вздрогнул, что сотряс стол.       – Подследственная бредит, – вздохнул Роше, воздев руки горе.       Помощник Кардуина поддержал его:       – Нимфомания прогрессирует и обостряется в ситуациях давления. Продолжим.       – Я даже не начинал давить. Но да, продолжим. Какие цели были у Ложи?       Эйльхарт повела плечом.       – Равновесие сил на Севере.       – Под равновесием ты понимаешь выщелкивание королей, как пешек с игральной доски, до тех пор, пока не попадется удобный?       – Нет, идиот. Как думаешь, в чем сила Ковира и Повисса?       – Я не эксперт в геологии, но, кажется, там были обнаружены крупные залежи всякой полезной ерунды. Но том и поднялся.       – Ошибаешься. Это была заслуга Шеалы де Тансервилль. Правильные действия, правильные решения, согласованные с ситуацией. Без нее хваленое богатство этого края давно бы пошло по миру.       – Напротив, без ковирских денег ее протекция была бы только сорочьей стрекотней, – Вернон сплюнул в сторону. – Как только она приехала в Темерию, так сразу бардак. Полетели королевские головы, а планы Эмгыра остались нераскрытыми, пока за дело не взялись профессионалы.       – Планы Эмгыра были ясны, как день. И мы вели работу по их предотвращению. Если бы не вмешался Радовид с его чертовой местью...       – То Ложа якобы остановила бы армию Черных прямо у границы. Как же, держи карман шире, как говорится. На деле войну остановило покушение на императора.       Филиппа приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но замерла. Роше снисходительно кивнул ей, даже если она не могла видеть:       – Верно. О покушении ты слышишь впервые. Так что к заговорщикам уже не подмажешься. Зато я со своей стороны замечу: вы с Черными очень складно действовали против королей. Настолько складно, что у любого сложилось бы впечатление кооперации.       – Что ты несешь?! Ни одна из северных чародеек не пошла бы на такое.       – Так и запишем: простое совпадение.       – Это совпадение звали Лето, и он работал на Черных. Ты сам об этом прекрасно знаешь.       – Да, да. Так кого вы планировали усадить на темерский трон после устранения Фольтеста? Ясно-понятно, что это была бы марионетка вроде Саскии или Стенниса. Меня интересует имя.       – Бусси Ла Валетт. И он уже на троне.       Он бросил долгий взгляд на ее лицо.       – Ты, должно быть, все локти себе искусала, что не смогла установить над ним контроль.       – При выверенном подходе он стал бы хорошим правителем.       – При твоем, Филиппа, подходе из него вырос бы второй Радовид. Всё те же грабли – убиваешь отца, опутываешь сына, а спустя годы получаешь по лбу. Неужели не догадалась внести хоть какие-то правки в эту схему?       Чародейка обессиленно рассмеялась. Затем опять взяла инициативу на себя:       – Мне надоел этот пустой треп. Давай к интересному. Кто был тот странноватый маг, который помогал вам с Иорветом выследить и поймать меня?       Оба секретаря, королевский и чародейский, удивленно переглянулись и принялись шептаться, поглядывая на допрашиваемую. Роше сохранял спокойствие:       – Беглый партизан Иорвет давно закрыт в тюрьме. Ты была схвачена мной и моими людьми. С чего тебе примерещились маги?       – Значит, людям в той лавке под Каррерасом тоже мерещится всякое. И персоналу грязной харчевни под названием «Гостиница». Всем их соседям, которым тоже привиделись вы трое, шныряющие по округе в своих плащиках.       Секретари перестали шептаться и внимательно слушали. Писарь усердно покрывал строчками свой лист, и Шеридан тоже, но раза в три медленнее.       – Не привиделись. Они видели нас воочию, меня и двух моих людей. Не слепые же. Но это никакого отношения к делу не имеет.       – Как знать, Роше. Следствие уже взяло на заметку это обстоятельство. Ты еще горько пожалеешь о союзе с Радовидом.       Он пожал плечами. Лавочника и девчонку предусмотрительно заткнул Маннас. А остальные будут путаться в показаниях. Между тем, ему хотелось задать еще несколько вопросов, но для этого нужно было избавиться от свидетелей. Всех, включая его лейтенанта.       – Ты верно подметила: основная часть беседы закончена, – сказал он, махнув рукой. – Шеридан, проводи посторонних к выходу и убедись, что они покинули здание.       Это вызвало у реданцев закономерное возмущение.       – То есть как это «закончена»? Филиппа Эльйхарт – подследственная Редании. Ты нарушаешь установленный порядок!       – Фактической передачи еще не было. Всё, пошли вон. Быстро! – Вернон встал и вытолкал их наружу, поручив заботам своего заместителя и стражи.       А потом вернулся к столу и оперся на него обеими ладонями, нависнув над женщиной. Та отчетливо побледнела.       – Что, будешь меня бить? – в ее голосе, однако, звучало прежнее презрение.       – Зависит от того, какими будут твои ответы. Начну с простого. Чья это была замечательная идея выпустить Иорвета на вольные хлеба, твоя или Саскии, вашего ручного дракона?       – А, он всё-таки рассказал тебе. Но какая теперь разница, кто это был?       – Видишь ли, он со своей бандой чуть не развалил половину Аэдирна. Это побочный эффект или прямая цель?       – Сам догадайся. Хотя куда тебе...       – Так, послушай-ка меня, сука, – он схватил ее за волосы и придавил головой к столу. – У меня мало времени, но принести инструменты я всегда успею. Не люблю угрожать бабам – слабый пол всё-таки – но иногда приходится.       – Зачем тебе знать это сейчас?       – Говори.       Роше усилил нажим, и чародейка застонала сквозь зубы.       – Хватит, скотина! Никто не предполагал, что он пойдет на это. Мы должны были от него избавиться, чтобы не разнюхивал.       – О том, что вы были в городе? Или о том, что вы лепите из Саскии говорящую куклу?       – И то, и другое. Кроме того, он убил Хенсельта. Мы не желали допустить гражданскую войну в Каэдвене, но этот психопат сломал нам все планы. Надо было устранить его, пока он не сломал что-нибудь еще.       – Тогда надо было убить его. Делов-то.       Он отпустил ее голову, и Филиппа повернулась к нему с непониманием на лице.       – Убить? Ты мог бы сказать такое раньше, но сейчас... Черт, теперь мне даже жаль бедного недоумка. Все-то его предают, куда ни плюнь.       – Ты сказала ему, что Саския чем-то больна. Чем?       Перед ответом она отдышалась и размяла запястья под браслетами. Ей дали анальгетик, и боль в сломанных конечностях ее не беспокоила, но она осторожничала с лангетами.       – Ну вот мы и подошли к главному. Наконец-то. Это не болезнь, а заклятие. Но Иорвет не должен был узнать о нем, иначе снес бы мне голову на месте.       – Что за заклятие? – Вернон уже догадывался.       – Подчинение. У драконов слишком сильная воля, чтобы их можно было использовать.       – Насколько я знаю, она итак была с вами заодно. В Ла Валетт же она действовала самостоятельно, без подчинения?       Чародейка задумалась. Всего на несколько секунд, но Роше было ясно, что она прикидывает варианты.       – Нет. Уже тогда на ней было заклятие. Но сейчас ты должен уяснить один момент: если я погибну, то никто не сможет избавить ее от чар.       – И... какие будут последствия?       – Сложно предсказать. Это привязка по типу «хозяин-питомец». Как обычно ведет себя последний, потеряв первого?       – Умирает от тоски, наверное. Или заводит нового. Но с чарами наверняка не всё так просто.       – Я понимала, что сильно рискую, применяя их. Надеялась на лучшее, ведь до ритуала мы успели стать подругами. Она доверяла мне. И ритуал прошел гладко. Но дальнейшее давление на волю вызвало у нее сильный протест.       Вернон вспомнил, каким противоречивым было поведение Саскии на их единственной аудиенции, и медленно кивнул. Эйльхарт же продолжила:       – В какой-то момент мне пришлось пойти на слом, отсечь и заменить некоторые воспоминания, привычки. В результате ее сознание оказалось сильно повреждено. И проблема не только в головных болях – у нее случаются приступы ярости и галлюцинаций.       – Когда я приезжал в Верген, со мной разговаривала она или ты?       – Примерно пополам. Это еще хуже, чем видеть в облике совы. И, к моему огромному сожалению, делает для меня невозможным применение другой магии. Я буквально вынуждена жить через эту девушку. Но речь не обо мне, а о ней.       – О драконе, который может слететь с катушек без твоего присмотра и натворить дел. Филиппа, я понял, к чему ты ведешь: я должен отпустить тебя, чтобы ты вернулась в Верген и исправила свои ошибки. То есть, по-твоему, я настолько конченный?       – Не обижайся на мои прошлые эпитеты. Если бы я считала тебя безнадежным, то не стала бы ничего рассказывать. Но теперь ты примешь верное решение.       Роше пристально смотрел на нее несколько мгновений, затем отодвинулся и протяжно выдохнул через нос.       – Приму. Самое верное из всех.       Филиппа молчала, застыв в напряженной позе. И продолжила молчать, когда он вышел из помещения и прикрыл за собой дверь. Как он и рассчитывал, Шеридан позаботился, чтобы никто не подслушивал – парень ожидал в конце коридора, контролируя реданцев, которых осталось всего двое.       – Кардуинский подпевала куда-то свалил, – шепотом сказал он капитану. – Должно быть, побежал жаловаться чародею. Или самому королю.       Роше кивнул ему, затем бросил реданцам:       – Всё, я закончил с ней. Теперь это ваша забота.       Секретарь Радовида взглядом проводил их до лестницы, что-то бубня себе под нос. А снаружи уже были выстроены несколько реданских гвардейцев в компании пары охотников на ведьм, одетых в кожаные доспехи и широкие шляпы. По короткому знаку, они все проследовали в подземелье, откуда спустя полминуты раздался возмущенный женский крик. Вернон еле сдержал улыбку.       Ему, однако, пришлось стереть ее совсем, когда он проходил мимо Радовида, который во внутреннем дворе ожидал погрузки пленницы. Король сменил доспех на дорожное платье и мантию, а корону надел поверх теплой шапки. Судя по всему, он скоро собирался выезжать из города, может, даже завтра, а сегодня решил лично понаблюдать за погрузкой : Эйльхарт была слишком важна для него. Однако капитан ошибся. Еще раз чуть кивнув ему на прощание – обстановка позволяла отбросить лишний церемониал – он направился было к воротам, но король окликнул его:       – На пару слов, Роше.       Пришлось подойти. Уже темнело, и желтые глаза реданца казались обычными сероватыми. Неизменным было только сосредоточение на его лице.       – Знаешь, а ведь я всё еще задаюсь вопросом, как человек твоего склада, привыкший постоянно находиться в гуще событий и активно действовать, вдруг решил взять на себя управление тюрьмой со всей ее бюрократией и рутиной?       Вернон скрыл удивление. Он всегда считал Радовида весьма далеким от мелочности. Неужели прицепился к словам секретаря?       – Я привык следовать приказам. Коннетабль Наталис назначил меня на эту должность, и я не вправе был ему отказать.       – Наталис сказал мне иное. Якобы ты сам выступил с предложением восстановить Гарсери, – король отметил, как щека у Роше чуть дернулась. – Но, должно быть, дело в скромности. Ты не выпячиваешь себя и свои заслуги, что похвально. Каждый правитель мечтает о таком исполнителе, как ты.       – Благодарю, государь.       – Знаешь, а я, пожалуй, взглянул бы на замок. Может быть, даже перенял опыт.       «Много хочешь, лысый».       – Восстановление не окончено. Это всё ещё жалкие развалины, которые не сравнить с тюрьмами вашей разведки.       – Ты был хотя бы в одной?       – Доводилось заглядывать. Два года назад был в Денесле, забирал темерских дезертиров, пойманных на продаже крупной партии оружия в Реданию.       – Почему ездил лично?       – Оружие было казенным, то есть, это было дело государственной важности. Я вытягивал из пленных место нахождения их бежавшего главаря.       – Да, в Денесле не самые сильные дознаватели... – король посмотрел в сторону. – Завтра я отбываю в Третогор. А сегодня еще успею совершить одну короткую поездку. В Гарсери.       – До него три часа пути.       – В таком случае не стану задерживаться в Вызиме. Переночую у вас, а мои люди встанут лагерем за стенами замка. Они еще не отвыкли от походов.       Что мог сказать на это Роше? Королям не отказывают, даже если это король чужой страны.       – Разрешите сопровождать вас. Шеридан, – он повернулся к лейтенанту, – приведи наших коней. Мы отбываем. По дороге загляни в дворцовый погреб, возьми хорошего вина, а то в форте одна муть осталась.       – Так точно, – ответил тот, пяля на него глаза: неужели не будет других распоряжений?       И действительно, командир отошел с ним в сторонку и дал несколько коротких напутствий:       – Дёрни Рикарда или еще кого, пусть мчится в Гарсери. Фенн всё подготовит. Он знает, что делать. Все знают.       – Может, лучше я?       – Нет, поедешь рядом. Твое отсутствие бросится Радовиду в глаза. А я не хочу крутиться ужом в седле все три часа, выдумывая объяснения.       Королевский выезд не должен был передвигаться быстро со всеми его телегами и прочим. Ребята успеют экстренно перевести «белок» в клетки второго этажа, популярно объяснив им, чем грозит раскрытие правды. Реданцев не впечатлит история о том, что Иорвет якобы помогал темерцам в обмен на фиктивную милость. Они сразу обвинят Роше в укрывательстве преступников, притом что сам он приговаривал к смерти и за меньшие грехи. Стукнут Наталису, которому придется высылать группу инспекторов. Замок обыщут, а эльфов будут пытать. Выяснив всё, коннетабль, конечно, вызовет его на разговор, выслушает и отмажет, но осадок останется. Еще этот чародей... Темерцы, конечно, вправе пользоваться их услугами, фактически охотники не имеют юридической силы в Темерии – капитан посмотрел на угрюмого вояку в коричневой коже – но реданцы обязательно прицепятся к Маннасу. И тогда придется его защищать, потому что Роше не привык сдавать врагам тех, кто помогал ему и вдобавок ничем не провинился. Будет конфликт. Ясно-понятно, для чего Радовид идет на этот конфликт: сгодится любой повод, чтобы ослабить позиции капитана Синих Полосок. Сговор со скоя'таэлями, подозрительная кооперация с магом-ренегатом – что угодно.       Когда переживаешь, время летит быстро. К замку они подъехали уже в полной темноте, не считая факелов и фонарей, которыми были снабжены гвардейцы Радовида. Снаружи Гарсери казался безжизненным, разве что в маленьких узких окошках кордегардии и уцелевшей башни справа от нее мерцал неверный свет. Да у караульных стояло по жаровенке. Как и было обговорено заранее, Маннас быстро убрал свою собственную башню, оставив вместо нее прежние развалины, и сам где-то скрылся. Возможно, порталом.       Примерно за полчаса до прибытия Роше выслал Шеридана вперед, пояснив вслух, мол, короля всё-таки принимаем, пусть накрывают получше и приберутся. И уже перед самыми воротами подал особый сигнал. Створки открылись, герса с лязгом поднялась вверх. Радовид молчал, но Кардуин, ехавший рядом с ним, осторожно заметил:       – Главное, что форт очень непросто обнаружить с тракта. Если специально не искать.       В целом, он произвел на Вернона неплохое впечатление, разве что утомил болтовней. Наверняка он делал это по приказу монарха, но в его вопросах не было оскорблений, даже скрытых – возможно, пока – как и зубодробильной фамильярности. И всё же он был таким же продажным подпевалой, как Детмольд.       Во двор въехали только колдун, король и сержант охотников, неразговорчивый тип с интеллигентным лицом, но здоровый как бык. Роше украдкой рассматривал его оружие и амуницию, большую часть которых впервые видел вживую. Полоски, уже начавшие привыкать к самым неожиданным пришельцам, заняли свои позиции и воздержались от перешептываний. Шеридан, не дожидаясь распоряжений, принялся организовывать реданских лошадей в конюшни.       – Ну что же, прошу в мою вотчину, – сказал Роше и повел гостей в холл. Попутно он бросил быстрый взгляд на второй этаж, где уже должны были томиться «узники». Они были там, прилипшие к решеткам и глазевшие на реданцев.       – Роше, не надо такого официоза, – чуть поморщился Радовид. Он уже вполне открыто осматривал камеры снизу вверх. Затем – пространство третьего этажа.       – Там будут ваши покои. Первый этаж слишком холодный – у нас нет подвала.       – Адда предпочла остаться в Вызиме, чтобы завтра отбыть с другим сопровождением. А других неженок в моем окружении нет. Я не перестану быть королем, даже если переночую в сарае.       Вернон вежливо хмыкнул. И уверил, что до этого не дойдет.       – Время ужинать, и стол уже накрыт. Или вы сначала желаете взглянуть на устройство тюрьмы?       – Последнее.       Радовид, даже здесь ведший себя как хозяин, неспеша поднялся на второй уровень и прошелся вдоль камер, на которых были установлены двери, от низа до середины сплошь металлические, а выше убранные частой решеткой. Видимо, он ожидал чего-то иного, поскольку очень внимательно всматривался в каждую клетку, и в ее обитателя. Эльфов всех нарядили в грязное, драное тряпье и для лучшей маскировки тронули их лица и волосы сажей. Но им предстояло провести в своих камерах целую ночь, поэтому им выдали теплые вещи, спрятанные в постелях, а самые холодные камеры были снабжены железными котелками, наполненными горячим углем. Большинство отходили вглубь своих помещений, не желая иметь дела с реданцем, в том числе и Шантерель, которой дали самое теплое место, ближе к главному очагу. А вот Аэлред дерзко буравил короля взглядом. Тот задержался возле него чуть дольше, чем у остальных, и Роше побоялся, что наглый эльфенок получит от него по зубам или вообще будет убит, и это скажется на Иорвете. Но Радовид только усмехнулся, а потом двинулся дальше. Ему достаточно было того страха, который он нагонял, и он не намерен был переводить этот страх в отвращение.       – Где же Иорвет, последний предводитель скоя'таэлей? – спросил он, наконец.       – Это особо опасная тварь. Для него пришлось выделить отдельные покои.       Разрабатывая план мгновенного переобустройства тюрьмы, Вернон долго думал над тем, куда определить Старого Лиса. Рядом со всеми или на первый этаж? Или и вовсе в одну из башен? В любом случае, нельзя было оставить его в своей комнате – пусть обстановка там была аскетичная, но обитые деревом стены и наличие глухой двери как-то не вязались с его заявляемым положением. Его отправили в один из карцеров. Но чтобы он не замерз, рядом с дверью выставили жаровню, возле которой невозмутимо грелись двое часовых.       – Дежурные сменяются каждые несколько часов, – пояснил Роше, – чтобы не засыпали и не теряли бдительность. Их страхуют арбалетчики на той стороне и на третьем этаже.       Он наблюдал за Радовидом, который наклонился к окошку и жадно всмотрелся внутрь. Иорвет подготовился, как мог. Заново оторванный воротник гамбезона идеально сочетался со встрепанными волосами, которые он не расчесывал, кажется, со вчерашнего полудня. Но от монаршьего взгляда мало что могло укрыться.       – Дракенборгу требуется всего неделя, чтобы превратить самого крепкого эльфа в ходячий скелет. Или, скорее, лежачий. А тут я вижу совсем иное. Должно быть, рацион твоих заключенных мало чем отличается от рациона солдат. Я прав?       – Мы держим их тут до востребования. Если пленник нужен живой, то нет смысла морить его голодом.       – И сколько Стеннис дает за него?       Вернон заметно напрягся.       – Переговоры еще не окончены. Но, боюсь, итоговая сумма вас не заинтересует.       – Я не собираюсь отнимать его у тебя, Роше, – усмехнулся Радовид. – Тем более, что сам не оценил бы эту жизнь даже в одну крону.       Капитан промолчал, глядя на Иорвета. От услышанного ему остро захотелось впечатать короля лицом в решетку, а потом скинуть на первый этаж. Но это была иррациональная реакция. Рациональное же зерно состояло в том, что позже, когда реданцы уедут, он собирался достать эльфа из клетки, а потом долго и жадно ласкать его у себя в кабинете, наглядно показывая, что «эта жизнь» стоит того, чтобы ради нее не только врать всем вокруг, но и...       Его мысли оборвал Кардуин:       – Государь, разрешите вставить замечание? Я чувствую здесь магическое присутствие. Некий всплеск, который не могу игнорировать.       – И чье это присутствие? – король резко развернулся к чародею.       – К сожалению, не могу определить.       «Ты-то какого хера вылез?», Роше уставился на него с неприкрытой ненавистью. «Должно быть, Маннас забыл здесь какую-то свою вещицу». Вслух же нейтральным тоном сказал:       – Мы держали здесь Филиппу, пока не перевели в Вызиму. Она здорово бесновалась, может, что-то проскочило через двимерит.       – Так не бывает. Материал напрочь лишает носителя способности проводить магию. К тому же я хорошо знаю ее след. А это чей-то незнакомый.       – Ну, тогда ума не приложу. Попробуй поискать, если тебе это зачем-то нужно.       На деле он был уверен, что Кардуин применит чары, похожие на те, которые наводил Детмольд, разыскивая эльфов на Понтаре. Так и случилось. Получив у короля разрешение, он направил магические потоки – у него они были серые, похожие на дым – прочь от себя, в пространство, и ко всеобщему удивлению они сразу же уперлись в Шеридана. Роше замер, видя как бедный парень непонимающе переводит взгляд с него на чародея, и обратно.       – Кажется, ты что-то не знаешь о своем солдате, Роше, – с насмешкой протянул Радовид, прикладывая палец к щеке.       – Быть не может. Какого?..       А потом Шеридан достал из кармана синевато-зеленую фигурку Калвино, которую зачем-то забрал из кабинета начальника, пока тот с реданцами еще был на тракте. Наверняка он сделал это, чтобы ее не обнаружили при обыске, если до такого дойдет. В общем-то, довольно умно, подумал Вернон с облегчением.       – Эту фиговину мы конфисковали у Филиппы, – сказал он королю, забыв даже о выборе слов. – Не знал, что она будет так сильно излучать. Или как это называется – эманировать?       Кардуин протянул руку за фигуркой, и лейтенант отдал ее после командирской отмашки.       – Хочешь сказать, что не знаешь что это такое?       – Живой человек, заточенный в нефрит вашей магией. Судя по одеянию, тоже какой-то чародей. Или еще ученик. Не вижу у него морщин или бороды. Знать, зачем-то он был нужен Филиппе, раз она решила поступить с ним подобным образом.       – Сомневаюсь, что это она его зачаровала. На нем нет ее следов. Как бы то ни было, его нужно распаковать.       – А стоит ли? Вдруг там некто могущественный и опасный? – Роше посмеивался, но реданцы продолжали давить кислые мины.       – Даже если оно так, после декомпрессии он еще долго будет не в состоянии творить чары.       Радовид настаивал на том, чтобы произвести распаковку на месте, но чародей, собрав всё свое мужество в кулак, осмелился возразить, что сейчас у него нет надлежащего оборудования. И чем искать его, лучше заняться этим позже, в Третогоре. Тем более, что компрессия была произведена с ошибками, и нужна особо тщательная подготовка, чтобы ритуал прошел успешно.       – Мы забираем статуэтку с собой, – заявил король. – Она послужит важной уликой для следствия. А тот, кто там содержится, сможет многое нам рассказать.       Роше сглотнул. Калвино отдавать было нельзя. Одно дело, что Филиппа что-то там «видела», и другое – если ее бывший партнер всё подтвердит. Маннас, проводивший ритуал впервые, смог извлечь ведьму целой и невредимой, значит, другой его коллега тоже сможет это сделать. И тогда Полоски будут втянуты в ненужные им разбирательства.       – Да, государь. Надеюсь, вещица окажется вам полезной.       Он сказал это самым невозмутимым тоном, на какой был способен. Радовид только приподнял брови, передавая фигурку Кардуину.       – Признателен за сотрудничество.       Затем король оглянулся вокруг, словно прикидывая, что бы еще тут осмотреть, куда сходить. Но поскольку чародей больше не подвякивал и не давал ему наводок, передумал:       – Теперь в самом деле можно приступить к ужину.       И сам спустился вниз, где расположился за столом, вынуждая остальных подтянуться.       Обстановка за столом оставалась напряженной, и Радовид был единственным, кто вел себя более-менее естественно. Похвалил вино, оценил мясную зажарку и овощи. А Вернон всё продолжал думать о статуэтке и не сразу смог настроиться на обычную застольную беседу, в которую его пытались втянуть. Постепенно ему это удалось. Совокупность различных факторов, а также природный ум, проницательность и амбициозность делали реданского короля крайне непростым человеком, но и у него можно было многое вытянуть.       – Как я вижу, вы работаете над новым типом войск, – обратился к нему капитан, подбородком указав на охотника. – Орден Пылающей Розы уже не актуален?       – Смотря для каких операций. Они показали превосходные результаты в Каэдвене. Теперь будут применяться в сходных условиях.       – Вот как. Вы говорите в прошедшем времени. Значит, ситуация близится к завершению.       – Ситуация?       – Возвращение провинции Ард Каррайг на реданскую карту.       Радовид смерил его медленным цепким взглядом. Потом покачал головой, отчего-то довольный.       – А я начинаю понимать, почему Фольтест так приблизил тебя.       Если бы это сказал кто-то, хотя бы лет на десять старше самого Роше, то он воспринял бы всё как комплимент. Но из уст молодого короля, у которого даже бородка пока росла клочками, пусть и ровно подстриженными, такие слова звучали скорее издевкой. Тем не менее, он наверняка был серьезен.       – Нильфгаард сейчас должен беспокоить тебя сильнее, – продолжил Радовид. Он принял от Шеридана, прислуживающего за столом, смену блюда и позволил ему наполнить свой кубок. – Они выступят весной, когда сойдет снег. Это еще одна тема, которую я приехал обсудить лично с Яном Наталисом.       И, поскольку он был так прямолинеен, Вернон решил поддержать его тон. Слабая надежда на то, что Эмрейс вконец передумал с наступлением – читай, одумался и успокоился – покинула его без следа.       – То есть, выступить единым фронтом, государь, как во Второй Северной?       Перед ответом тот долго примерялся к мясу, нарезанному ломтиками. Эта пауза сама по себе могла считаться ответом, и капитан ее запомнил.       – Разумеется, – король посмотрел ему в глаза и чуть склонил голову. – Касательно заговора скажу следующее. Согласно списку Ложи, в ней состояла нильфгаардская чародейка, Ассирэ вар Анагыд, ныне покойная. Она была убита по приказу Шилярда, который превосходно известен нам обоим. Они устраняли свидетеля, такой может быть первая мысль. Но я еще не встречал чародеек, которые бы не строили, как минимум, две амбициозные стратегии одновременно.       – Весь заговор против императора вообще может оказаться чародейским. Как известно, жизнь у них там, за Яругой, далеко не сахар.       Радовид пожал плечами.       – Де Ридо проводит расследование, и нам с ним, увы, не тягаться, – он сказал это так, словно имел в виду нечто противоположное. – Однако мне очень хотелось бы дождаться результатов.       «И использовать их в своих целях», капитан изучал свою тарелку, время от времени переводя взгляд на короля и его спутников. Кардуин только слушал. Охотник, казалось, мыслями вообще был не здесь.       Еще несколько минут прошли в тягостном молчании, а потом Радовид поблагодарил за ужин и встал из-за стола. Остальные встали вместе с ним. Роше до последнего уповал на то, что реданцы сядут на коней и поедут в ночь, с них станется. Но они пожелали дождаться утра. Венценосцу предоставили комнату Бьянки, пустующую в отсутствие хозяйки. Кардуина и охотника планировали разместить в хламовнике справа от коменданта, но вояка предпочел внизу сарай для продуктов – на случай если ночью захочется перекусить – и чародею предложили разделить с ним помещение, но он заартачился. В основном потому, что не хотел оставаться рядом с ним так надолго. Предсказуемо, но эти двое не переносили друг друга.       – Запихнем колдуна в эльфскую казарму? – предложил Шеридан. Но Роше отрицательно качнул головой:       – Не шути так. Нельзя, чтобы он там рыскал. Устрой его у себя.       – А я где буду спать.. – солдат не столько возмущался, сколько размышлял себе под нос.       – Некогда тебе пока спать. У меня к тебе задание есть.       – Фигурка Калвино, да? Она сильно важна?       – Ты мой догадливый. Ее надо выкрасть, а как именно и кто будет это делать – не важно. Назначь кого считаешь самым подходящим.       – Никого назначать не буду. Сам справлюсь.       – Тогда я рассчитываю на тебя, боец.       Вообще, Шеридан был не очень успешен в воровстве, которым занимался до вступления в ряды наемников. Там были нужны другие руки, гибкие и ловкие, и соответствующее телосложение. А его ладони, плечи и всё остальное было самой природой заточено под меч и другое подобное оружие. Он был рад, что вовремя сменил профессию, пока не натворил делов. Однако за годы практики сумел наработать некоторые важные навыки и сохранить их.       Он проводил чародея в свою комнату и какое-то время суетился вокруг, показывая, что тут да как, и помогая устроиться. А заодно высматривал, куда тот запрятал статуэтку. Вероятно, в один из мешочков, прицепленных к поясу, но особой уверенности не было, вдобавок три из них выглядели совершенно одинаково. Судя по тому, как они оттягивали пояс вниз, содержимое обладало заметным весом, и исчезновение любого из них не ушло бы от внимания Кардуина. Шеридан знал это по опыту.       Тогда он решил прокрасться в комнату глубокой ночью, когда чародей будет спать. Однако новая проблема: неужели тот, находясь в таком сомнительном окружении, не поставит каких-нибудь чар? Наверняка поставит. Можно, конечно, попробовать отбрехаться, мол, кое-что забыл в своей комнате, вернулся и не стал будить спящего. «Не, какая-то тухлая отмазка», цокнул про себя он, почесывая голову. «Но что тогда, напоить его или вырубить со спины?» Тоже отпадало. Он просто чувствовал, что это не сработает.       – Молодой человек, ну и где здесь отхожее место? – Кардуин уперся руками в бока. Он осмотрел все четыре угла помещения, но не обнаружил ничего подобного.       – Нету, – слегка опешил Шеридан. – Тут ведь я живу, а не князь или барон какой-нибудь. А нужник у нас общий, на этаже. Ваш король тоже туда пойдет, коль ему приспичит.       – Я очень, очень в этом сомневаюсь. Для него уже всё устроено. Но я, конечно, не король, и по статусу мне не положено даже минимальных удобств, да?       Маг, очевидно, слишком привык к комфорту, и не собирался поступаться им даже ради одной ночи. Лейтенант же, считавший свое жилище верхом уюта, добавил чуть язвительно:       – Можете магию применить. В других местах же как-то справляетесь. Я могу лишь эмалевый горшок выдать. Надо?       Кардуин протяжно вздохнул и помахал на него рукой. Иди, мол, уже отсюда. Шеридан вышел, слушая как несколько раз поворачивается в замке ключ. Потом долго время стоял, прислонившись к стене, и напряженно размышлял. Стигон, сегодня в одиночестве дежуривший возле кабинета Роше, только посмотрел на него вопросительно, но заговаривать не стал. Эльфы молча сидели по своим клеткам, и даже Полоски не шуршали. При Радовиде всем хотелось вести себя как можно тише и незаметнее.       Наконец, у Шеридана родилось нечто вроде идеи. Он подошел к Стигону и объяснил ему, что тот должен будет сделать:       – Я буду в пустой эльфской казарме. Ходи возле нее рядом. Как только колдун попрется поссать, стукни мне разок. Не спрашивай, зачем. Так надо, – он подождал его кивка. – Я зайду к нему, и мне нужно будет время. А как только он закончит, тихо свистни мне один раз. Если всё сложится, я потом бутылку тебе поставлю.       Сам он решил сделать еще кое-что на всякий случай. А именно загасил лучину, и без того слабо освещающую эту часть галереи, чтобы было достаточно темно, и пошел к нужнику, где разлил немного свечного масла вокруг настила. Если первыми пойдет кто-то из Полосок, то даже поскользнувшись, они не упадут. И вытирать до утра тоже не станут, слишком ленивые. Зато физически неловкий чародей может даже вывихнуть себе что-нибудь. В любом случае, это его задержит. Лейтенант по-дружески предупредил товарища об опасности и принялся ждать.       Он не считал минуты или часы, но в его дверь стукнули очень скоро. Он кивком поблагодарил Стигона и проник в опочивальню чародея, торопясь, как мог. Внутри горела всего одна маленькая свечка, и видно было плоховато. Зато, к его счастью, обнаружилось, что Кардуин предпочел спать в ночной рубашке, оставив и платье, и пояс на стуле. Но в поясных мешках фигурки не оказалось. Тихо ругнувшись, Шеридан огляделся. Какой-нибудь сундук? Или сумка? Не носит же он теперь этого Калвино с собой.       Со стороны нужника раздался вскрик и мат. Темерец улыбнулся сам себе. И отметил сообразительность Стигона, который кинулся колдуну «на помощь». Хорошо только, что Радовид устроился на другой стороне галереи и не взял с собой солдат для охраны – делает вид, что доверяет темерцам или, скорее, не считает их серьезной угрозой. Но наверняка спит бдительно, а если проснется и выйдет, то двинется в сторону голосов.       – У меня есть пара-тройка минут в запасе, – шепнул Шередин сам себе и прикрыл дверь.       Сундук у гостя был всего один. Маленький сундучок с простым замком, которые он не вскрывал уже лет сто и почти забыл, как это делается. В деятельности Полосок больше требовалось вскрывать дверные, амбарные и прочие крупные замки. Руки вспотели от волнения, и два коротких толстых крючка, которые он носил с собой для этих целей, никак не хотели попадать в нужные места, да и в самом проеме едва умещались. Наконец, механизм щелкнул и открылся. Темное содержимое почти не просматривалось.       Раздалось тихое посвистывание Стигона, который попутно о чем-то болтал с раздраженным Кардуином, осторожно ведя его вдоль галереи. Видимо, в нужнике они прибавили свет фонаря, чтобы рассмотреть, что там с полом, а теперь, отвыкшие от темноты, почти на ощупь пробирались назад.       – Пора издавать закон, по которым запрещается такое скудное освещение в тюрьмах! – вещал чародей вполгоса. – Так ведь не только крысу упустить можно, но и с десяток беглецов!       – Экономия, милсдарь волшебник. Вот тут светлее, справа. Давайте я осмотрю ваш локоть?       – Отцепись от меня! Это просто ушиб. Зато я весь перемазался. Теперь всё стирать...       Шеридан не просто нервничал, а уже паниковал. В сундуке фигурки не было. Он проверил еще раз и как можно тише захлопнул крышку. «Под подушкой?». Он кинулся к постели и обшарил ее всю. Затем тумбочку. Камин... Фигурка была на полке! Замотанная в тряпку, лежала и не отсвечивала, и он чуть не опрокинул ее в огонь, наткнувшись на нее рукой. Развернул, чтобы проверить.       – Вот ведь сука... – вместо фигурки Калвино под тряпкой обнаружился какой-то аметистовый тотем.       Он уложил его, как было, и успел выскользнуть из комнаты чародея чуть ли не у того под носом. Отошел чуть подальше – благо, тень это позволяла – а потом вернулся, широко зевая и делая вид, что его самого только что разбудили.       – Что за шум? Стигон, доложись.       В глазах второго бойца тоже была паника. Ему не хотелось подвести товарища.       – В сортире кто-то масло расплескал. Кардуин вот ушибся.       Шеридан поцокал в знак сочувствия и сказал, что сейчас пойдет и проверит. А потом заметил, что перепачканная маслом и чем-то еще сорочка чародея подпоясана тонким шнурком, на котором болтается еще один мешок. Явно, самое важное. Думать и решать было некогда. Он пропустил их обоих мимо себя, попутно доставая метательный ножик, остро заточенный. Пара шагов, чтобы подстроиться под их темп, и еще пара движений ножом, чтобы срезать мешочек с пояса. Даже Стигон ничего не заметил.       «Святой пророк Лебеда и Мать Мелитэле! Прошу вас, пусть сраная фигурка окажется там!»       Роше лично попросил его об услуге. Облажаться было нельзя. И если сейчас ничего не получится, придется приводить в действие один из первых планов: вскрыть дверь, пока чародей спит, и обследовать комнату уже при нем. Он надеялся только, что этот риск будет оправдан. Потому что если его поймают, то к делу уж точно подключится Радовид...       Сначала Шеридан засыпал масляные пятна песком, который держали на каждом этаже на случай пожара. Фонарь висел от пятен далеко, но какая-нибудь случайная искра могла и залететь. Затем дрожащими пальцами вскрыл мешок. И громко выдохнул, извлекая на свет сине-зеленую нефритовую статуэтку. Там были и прочие безделушки, но они его не интересовали. С чувством огромного облегчения он отправился к командиру.       – Н-да, – проговорил тот, принимая работу. И стиснул Калвино в руке так, словно тот собирался куда-то сбежать. – Ну, что сказать? Ты просто монстр, Шеридан.       – Да что там, это было просто.       Он метался, куда ему смотреть. Но в итоге выбрал беззастенчиво пялиться на Роше.       – Зато последствия были бы непростыми. Мягко говоря. И я честно признаюсь, что так ловко своровать бы не смог. Расскажи хоть, как всё прошло. Я слышал какой-то шум, и уже собирался идти помогать.       – И хорошо, что не пошли. Я своё дело знаю.       Насколько он мог судить, капитану и правда хотелось услышать подробности. Что же, Шеридан был только рад ими поделиться. Быстро и сбивчиво, несмотря на то что в иной час бы приукрасил. А в конце, еще раз услышав его похвалу и благодарность, ни с того ни с сего брякнул:       – Ну, как говорится, одним «спасибо» сыт не будешь. Хорошо бы поощрение какое.       Взгляд и тон Роше мгновенно изменились, а солдат пожалел, что не может сейчас провалиться сквозь дощатый пол. Или стать мухой и улететь куда подальше.       – Вот как? Ясно. И какого поощрения ты хотел бы?       – Ох, да я это... сдуру вырвалось. Не подумайте, что я на награду намекаю или что-то. Я же всегда от души готов помогать вам! Что угодно, только просите. И... сама новая просьба и будет наградой. Только обращайтесь почаще.       Он ненавидел сам себя за страшную робость, опять сковавшую его в присутствии командира. «Ну почему с другими всегда так просто, а?! А если не просто, то глубоко насрать. Плюнуть и растереть. Но с ним я как чертова тряпка». Ненависть сменилась злостью на собственную неловкость. И, видимо, всё это отразилось на его лице и в поведении, потому что Роше вдруг смягчился.       – Тише, тише, парень. Вот зачастил, – он чуть похлопал его по месту, где плечо переходило в шею, не подозревая, что от прикосновения Шеридан затрясся, как набатный колокол. – Посмотри-ка, весь вымок от волнения.       Его пальцы скользнули по линии подбородка, задержались под нижней губой, всего на пару секунд. Потом пропали. Но во взгляде осталось то самое, что нельзя было спутать ни с чем. Теперь капитан даже не пытался это скрыть.       – Я буду обращаться, Шеридан, – сказал, глядя ему в глаза, предельно четко осознавая, что именно делает и зачем. – А о награде мы поговорим позже. Ясно?       – Так точно.       – И прямо сейчас ты выполнишь еще один приказ. Простенький. Но очень важный.       Роше подошел к очагу и с размаху разбил фигурку об пол. Толщина стен и обе двери, теперь уже закрытые, гарантировали, что звук не услышат снаружи. Он собрал осколки в обрывок ткани, осмотрел их и вытащил несколько фрагментов, которые относились к голове упакованного чародея. Не все, чтобы результат выглядел не так нарочито.       – Ну-ка посмотрим, – он положил фрагменты на плоскую сторону кочерги и аккуратно сунул в огонь. – Точно. Как я и предполагал, это не камень. Глянь как оплавился.       – Хрен знает что, командир. Одно слово – колдунство.       Роше выкинул испорченные осколки в окно. Он не знал, владеет ли Кардуин заклятием отмены, и годится ли оно для восстановления живой плоти, заключенной в магический артефакт. Но страховка никогда не мешает.       – А теперь бери остатки вместе с мешком и рассыпь в сортире. Спать потом будешь здесь.       Он указал на стенку камина, возле которого была составлена лежанка из трех табуретов с устроенным поверх матрасом, одеялом и подушкой. Несомненно, капитан сооружал ее лично, и Шеридан, осознав это, от благодарности даже позабыл, как говорить.              Пропажа, конечно, обнаружилась до завтрака. Карудин стрелой вылетел из своей комнаты, хлопнув дверью, но посмотрел на спускающегося по лестнице Радовида – тому не требовался оруженосец или слуга, чтобы одеться – и взял себя в руки. В глазах у него читался испуг. Король замер на полушаге:       – Что-то случилось, Кардуин?       – Артефактную статуэтку украли, Ваше Величество. Ночью, пока я спал.       О происшествии немедленно уведомили Роше, который в эту минуту следил за тем, как накрывают завтрак для венценосца.       – Она куда-то закатилась, только и всего, – пожал он плечами на панику колдуна.       – Не могла она никуда закатиться! Я носил ее в мешочке на поясе, и этот мешочек был срезан. Самым натуральным образон срезан!       Кардуин даже показал им тесемки. И злобно уставился на Шеридана, стоящего неподалеку. Тому пришлось включаться в беседу.       – Разрешите? – спросил он у своего капитана, потом у чародея, и указал пальцем на срез. – Веревки у вас гнилые. Вон как распушились. Знать, от удара или резкого толчка.       Роше переспросил его, сузив глаза.       – От удара?       – Ну, или падения. Ночью я встретил господина мага возле сортира. И он говорит, мол, что поскользнулся и упал, там было напачкано маслом. Я потом ходил посмотреть, и правда: кто-то расплескал фонарь.       – Так может и мешок там же? Оторвался и валяется теперь где-то в углу.       – Надо глянуть. Господин чародей, вы в нужнике-то снова не смотрели?       Радовид наблюдал за всем этим с полным пониманием. Для него, конечно, ситуация представлялась ясной и предельно прозрачной.       – Сходи и посмотри, Кардуин, – сказал он мягко, затем сел за стол и принялся за скромные офицерские явства.       Чародей повиновался. И вернулся даже позже, чем к королю присоединился охотник на ведьм, дольше всех напяливавший свою экипировку и собиравший принадлежности. Последний по-прежнему молчал, но вел себя с большой почтительностью.       – Разбилась, – с горестным вздохом Кардуин положил обломки на стол. Но сразу убрал их, когда Радовид брезгливо поморщился. – Милостиво прошу вас простить меня, государь! Но я не верю, что она закатилась под доски. И потом, в мешке она просто не могла разбиться так мелко!       Тот прервал причитания взмахом руки.       – Ее можно восстановить?       – Да, конечно, сейчас я попробую.       Роше, стараясь сохранить серьезное выражение на лице, чуть тронул локтем стоящего рядом Шеридана. Смотри, мол, что будет. А было предсказуемое: осколки с тихим хлопком составились вместе, и вдобавок с улицы прилетели несколько оплавленных. Теперь Калвино был цел, но со слишком искореженной головой, чтобы декомпрессия прошла удачно. Это было ясно всем присутствующим.       – Не понимаю, как они оплавились, – проговорил Кардуин, вертя фигурку в руках. – Масло не загоралось, рядом не было источников открытого огня...       Радовид вытер губы хлопковой салфеткой и бросил ее в тарелку.       – Кардуин, мы выезжаем. Избавь меня от своих рассуждений, иначе я буду вынужден пойти на крайние меры.       Когда затих отдаленный скрип копыт по свежему снегу и повизгивание ступиц в колесах, окрестности Гарсери вновь погрузились в сонную зимнюю тишину. А в замке ненадолго произошло оживление: эльфов выводили из их камер и усаживали за общим столом с тем, чтобы, накормив, перебросить обратно в их общие казармы. Первым Роше освободил Аэлреда и злобно шепнул ему:       – Как ты вообще дожил до своих лет, такой дерзкий? В рубашке родился?       – Судьба благоволит тем, на чьей стороне правда, – патетически ответил эльф, задрав подбородок. – И это я еще промолчал о том, что за беготня была на третьем этаже всю ночь.       – Боги, если бы к твоей наблюдательности прилагался хоть какой-то проблеск разума, цены бы тебе не было. Но, увы, если за Иорвета иные не дают и кроны, то тебя, поганца, не возьмут даже с полцарством в придачу.       Шеридан, улыбаясь, слушал их перепалку, а потом хотел сам обменяться парой слов с начальником, но не успел: тот уже поднимался в карцер Иорвета. А потом они оба ушли в комнату атамана, правда, оставив дверь приоткрытой. Но приближаться к ней или заходить внутрь было нельзя.       Подавив вздох, лейтенант вернулся к своим обязанностям.       – Какого хрена тут забыл Радовид? – процедил Иорвет, вытягивая руки к очагу.       – Сам же слышал. Он подозревает, будто я открыл эльфско-чародейский притон, и ему это очень не нравится.       – Это не его дело.       – Не его. Но он король. Сильно наглеть не будет, ибо ему пока не с руки ссориться с Наталисом, однако решил хотя бы куснуть на пробу. Прощупать почву.       – А еще поймать на горячем. Ты наверняка сильно мешаешь его планам на Темерию.       – Не то слово – мешаю, – он попутно обнял эльфа со спины, поцеловал в макушку. – Ты так замерз... Сильно голоден? Еда на подносе, но ты скажи, если не хватит.       Иорвет извернулся и с сомнением посмотрел ему в лицо.       – Вернон, ты ли это? Не узнаю. Всегда считал, что забота не твой конек.       – Ну, ты же особый случай. И примерно так же я встречал тебя здесь в первый день, помнишь?       – Но не говорил ничего этого вслух. А разница, знаешь ли, есть.       На самом деле, Роше делал это не только из нежности к остроухому, но и из некоторого чувства вины. Ведь теперь тому некуда будет сбегать, некуда возвращаться. Если ведьма не соврала, то вскоре поехавшему дракону наступит конец. Либо она сама обо что-то убьется, либо ей помогут те, кому она навредит в таком состоянии. Именно в этом и состояла цель: эльф останется в Гарсери, рядом с ним, как бы ни был и как бы себя ни вел. И если понадобится, то останется навсегда. Отталкивающее ощущение какой-то лжи, скользкой дороги под ногами вернулось, но Роше отбросил его в сторону.       – Что теперь с Филиппой? – эльф чуть отстранился.       – Я повез ее на допрос в Вызиму. Нужно было присутствие Наталиса и его секретарей, такие формальности. Но Радовид уже оказался там, в столице, с пойманной Шеалой. И, разумеется, отобрал у нас Эйльхарт.       – Как-то не складывается. Когда тебе что-то нужно, сам черт не вырвет это у тебя из зубов. А перед реданцем ты пляшешь на цырлах.       – Не пляшу. От обеих ведьм мне нужны были только сведения. И я их получил, прежде чем одна испустила дух на колу, а вторая отправилась в Третогор.       – О какой болезни она говорила в Каррерасе? – Иорвет продолжал всматриваться в его лицо, и даже взял за локоть для верности. – Ты же спросил ее об этом?       Капитан выдержал его взгляд и придал ровный тон своему голосу.       – Само собой. Но это никакая не болезнь, а обыкновенный блеф, – он сделал паузу. – Она уже не знала, что сказать, лишь бы задержать следствие. А под конец откровенно умоляла меня помочь ей с драконом, будто я полный кретин.       – Вот! Я чувствовал, что с Саскией что-то не так. Допустим, на ней нет подчинения, но тогда чем, если не болезнью, объсняются ее странные поступки?       – Очень просто. Ее гнилой натурой. В своем роде это тоже можно счесть недугом.       Иорвет расстроенно въерошил волосы.       – Я должен был поговорить с ней сам.       – Она окрутила бы тебя на раз-два. Так же, как дракона. И опять всё пошло бы по одному месту. Нет, я не для того рискую каждый день, чтобы потерять тебя.       – Ты не потерял бы. Может, Саския с ними заодно, но она не стала бы меня убивать.       – Проклятье, да вспомни хотя бы Каррерас! Еще секунда – и она откусила бы тебе башку по самые пятки. Сколько можно валиться в одну и ту же яму?       – Я понимаю, что тебе хочется предостеречь меня...       – Не предостеречь, блядь, а защитить то, что у нас есть! Если оно нужно тебе так же, как и мне.       Иорвет сел на кровать и сжал виски ладонями. Казалось, он вот-вот взорвется гневом, но нет, он просто сидел так, глубоко дыша. И по какой-то причине Роше не решился подойти к нему, обнять снова.       – Нужно, – наконец, сказал эльф, медленно отнимая руки от головы. В его взгляде опять невозможно было что-то прочитать, но отчего-то было четкое ощущение, будто там осталось одно разочарование.       Роше не знал, как с этим быть. Что теперь делать. И просто напомнил:       – Ведьмы устранены. Дракон вышел из-под их влияния и должен теперь вернуться к нормальной жизни. То есть, вспомнить о тебе, раскаяться и позвать обратно. Если это произойдет, так и быть, я лично снаряжу тебя и твоих голодранцев до Вергена. И тогда катись ко всем чертям, с меня хватит.       Он знал, что этого не произойдет, но Иорвет оставался в неведении. Может быть, это было нечестно по отношению к нему, но зато доставило Вернону новое, странное ощущение мстительного удовольствия. Впервые за долгое время он чувствовал, что контролирует ситуацию.