То, что лишнее

      Он выглядел как типичный таинственный незнакомец в темном плаще, разве что капюшон, в иное время закрывающий лицо, сейчас был откинут назад, чтобы было видно лицо необычного оттенка и смоляно-черные длинные волосы, зачесанные на затылок. И особенно его острые уши. Они были острее, чем у местных эльфов, и казались чуть вытянутыми назад. В общем, если это тоже был эльф, то очень странный. Вдобавок, судя по виду, чародей. Об этом красноречиво говорила не только его внешность и манера держаться, но и три арбалетных стрелы, медленно кружащиеся над его головой. Вернон бросил вопросительный взгляд на своих часовых, и те подтвердили:       – Да, это мы шмальнули в него. Ну ведь он как выскочит посередь дороги! Из ниоткуда. Что нам было делать?       – Я всего лишь поздоровался, - объяснил чародей, не дожидаясь, пока к нему обратятся. У него был скрипучий голос, но звучный и низкий, типичный для представителей его профессии. – Не моя вина в том, что карта врет, и там, где сейчас ваши великолепные ворота, должна быть обычная проселочная дорога.       – Сейчас разберемся, - отозвался Роше, внимательно оглядев его сверху. Затем приказал своим открыть створку двери и поднять решетку. Сам спустился вниз, чтобы встретить гостя лицом к лицу, и послал Бьянку за Иорветом, хотя нетрудно было догадаться, что это именно тот тип, о котором они говорили несколько дней назад.       Опуская множество вопросов касательно причин прибытия чародея, а также того, откуда и как он узнал об их местоположении и самом разговоре, можно было сказать, что прибыл он очень вовремя. Капитан сбился с ног, разыскивая свободную бригаду каменщиков, но все, кого он находил, удрученно качали головами, едва взглянув на смету и намекая, что ценник неоправданно занижен. Да и вообще, мол, зимой на Севере строят только дураки да блаженные... Если иорветов чародей в самом деле разбирается в строительстве, да еще и согласен будет помочь, это можно счесть подарком судьбы. Другое дело, что необходимо помнить: нет такого понятия как «подарок», за всё и всегда приходится платить.       Стрелы, меж тем, плавно вернулись к своим хозяевам, зависнув в нескольких сантиметрах от их рук. Полоски с некоторым сомнением и опаской забрали их обратно, а чародей удовлетворенно кивнул.       Наконец, явился Иорвет, и Роше шепнул ему:       – Когда ты успел позвать его? Еще и так быстро! – Я его не звал. Твоими стараниями я не могу выйти отсюда, а если бы у меня были какие-то волшебные штуки для призыва, я бы давно ими воспользовался.       Затем он обратился к магу:       – Приветствую. Как ты нашел меня?       – Вот, значит, как ты со старым другом. Ни пригласить погреться, ни предложить выпить.       – Приходится. Особенно, когда старый друг находит тебя там, где никто не должен найти.       – О, поверь мне, это было несложно. Несколько долго и скучно в определенные моменты, особенно с геомантией, но определенно несложно.       – То есть, ты сам меня искал?       – Верно. Сам и для себя. Ни для кого постороннего я бы не стал этого делать, – чародей чуть заметно покосился на Роше.       Затем уже более откровенно пригляделся к одежде эльфа. Тот вышел наружу в своем сером гамбезоне и без шапки, только накинув на шею волчий воротник. Возможно, будь он в своем прежнем облачении да при оружии, вызвал бы меньше подозрения: ну, временный союз с противником, с кем не бывает? Кому как не магам знать, насколько это легко — менять стороны при необходимости? Но его нынешний вид...       – Не понимаю, зачем я тебе понадобился сейчас. Знаешь же, я больше не сбываю краденное.       – Знаю. И узнал об этом в самом Вергене, куда отправился за твоей помощью.       – Еще интереснее. Какой помощью?       – Скажу просто: мне нужно укрытие. Вы двое наверняка в курсе того, что сейчас творится в Редании?       Настал черед Роше сказать хоть что-то. Он не хотел признаваться, что реданские события несколько выпали из его поля зрения, но попасть в яблочко тут было очень просто, выбрав буквально первую же крупную тему, которая могла заботить короля, кроме войны с Каэдвеном:       - Гонения на магов? Да, я наслышан. Дураку было понятно, что Радовид не оставит охоту на Филиппу и других членов Ложи.       - Так и есть, - маг чуть наморщил свое смугловатое, отдающее в зеленцу лицо. - Поначалу я думал, что смогу переждать смутное время где-нибудь в реданской глуши. Мне удобнее было держаться поближе к Оксенфурту – сами понимаете, наука и просвещение. На одном колдовстве далеко не уедешь. Его Величество придумал нечто позатейливее, чем морально устаревший Орден Пылающей Розы.       – Если ты про охотников, то я не назвал бы это новаторством.       – Самую идею, возможно, нет. Но их методы... Поверьте, эти молодые люди творят вещи, от которых любой орденец лишился бы дара речи.       – Ясно. И ты решил искать убежища в Вергене. Почему не в Новиграде?       – Новиград тоже не безопасен. К тому же, там у меня нет добрых знакомых. А в Вергене такой был, - он глянул на Иорвета с надеждой. Неясно, искренней или напускной.       – Тебя не смущает то, что Саския наверняка укрывает преступниц, членов Ложи, где-то поблизости от себя, и этим обстоятельством притягивает преследователей?       – Смущает. Но я рассчитывал подыскать какое-нибудь укромное место в горах или лесах. Иорвет должен был изучить территорию досконально. Впрочем, – он начал придирчиво осматривать стены и башни Гарсери, – это место не обязательно должно быть в Вергене. По большому счету, неважно где, лишь бы подальше от Радовида и его громил. Но только не в Ковире. Не люблю холод.       Вернон вдруг осознал, что Иорвет уже несколько минут бросает на него многозначительные взгляды. Скулы его зарделись, как всегда, когда он загорался «замечательной идеей». Но на сей раз их мысли оказались схожи.       – Строго говоря, есть у нас одна проблемка, – начал он, вновь поворачиваясь к магу. – Небольшая. Если ты согласишься помочь с ней, то в благодарность я подскажу тебе места в Темерии, где ты можешь схорониться.       – Почему же не здесь?       По мнению Роше, наглость чародеев не знала границ.       – На то есть причины. И я не могу их назвать.       – А, мне кажется, я понимаю. Что-то связанное с политикой и войной, – оранжевые глаза, похожие на два эмалевых круга, еще раз изучили каждого из них по очереди. Затем солдат на воротах. – Признаюсь честно, мне кажется странным соседство главы Синих Полосок и мятежного эльфа.       – Ты ждешь объяснений или что? – нахмурился капитан.       – Только если ты сам захочешь их предоставить. От политики я весьма далек. Как, надеюсь, и от войны. Но мне странно видеть своего друга в подобных обескураживающих условиях.       – Чародей, способный поймать стрелы на подлете, то есть, с хорошей реакцией и отработанным защитным заклятием, но при этом далекий от того, где это чаще всего пригождается – вот настоящая диковинка.       – Не соглашусь. Наш мир наполнен не только солдатами и наемниками, но и разного вида монстрами, от которых любой желал бы иметь защиту. Спасибо Создателю за мои способности, которые мне ее обеспечивают.       Вернон моргнул. «Кого он имеет в виду под Создателем?» Но заострять пока не стал. Ему нужны были целые башни, а на любого чародея, даже самого могущественного, можно найти управу.       – Тогда, если кратко, то вот: официально Иорвет в темерском плену, неофициально — под моей личной защитой. Детали не существенны.       – Согласен, пусть ваши детали останутся при вас. Так что там за проблемка?       Между делом он красноречиво шмыгнул носом и растер зябнущие ладони. Роше всё еще считал, что пускать его внутрь довольно рискованно: вдруг он прибыл, чтобы помочь Иорвету с побегом? Но пока не было достоверного способа проверить чистоту его намерений, а морозец разыгрался нешуточный.       - В ногах правды нет. Предлагаю обсудить условия в моем кабинете.       Напоследок он окинул своих Полосок выразительным взглядом, и те продемонстрировали ему вновь заряженные самострелы. Допустим, маг смог отбить несколько первых снарядов, но хватит ли его на десяток-другой, к тому же, снабженных двимеритовыми накладками? По словам одного уважаемого вызимского оружейника, это средство не совсем блокировало магию, как наручники, но здорово запутывало жертву и выбивало из равновесия.       - Ну что же, начнем с твоего имени, - сказал Роше, когда они втроем устроились в его кабинете. Он и чародей – по обе стороны рабочего стола, а Иорвет чуть поодаль, поближе к очагу.       - Моё имя... - маг посмотрел на свои сцепленные ладони, покрутил большими пальцами.       Судя по всему, он только зачаровывал побрякушки и продавал их, но сам не носил. По крайней мере, ни в ушах, ни на пальцах или запястьях не было никаких украшений. А под плащом он носил длинный черный балахон, стянутый простым поясом. Последние аскеты одевались роскошнее.       - Только не говори, что его сложно произнести, как у какого-нибудь эльфа. Или что ты не хочешь называть его в целях конспирации.       - Дело в другом: здесь у меня уже давно нет истории. Значит, нет и имени. Вернее, оно не даст тебе никакой информации. Пустой звук.       Маг в свою очередь тоже рассматривал его, но так, словно пытался выудить что-то из памяти. И чуть хмурился, ибо с этим, очевидно, особо не ладилось.       - Тогда назови любое. Надо же к тебе как-то обращаться.       - Можете сами что-нибудь сочинить, мне всё равно.       Иорвет впервые за долгое время подал голос:       - Пусть будет Mannas.       - Насколько я знаю Старшую Речь, это буквально означает «маг».       - Ты прекрасно знаешь Hen Llinge, не кривляйся. Вся магия строится на умении обращаться с этими словами.       - Не вся, Иорвет, не вся. Ведь магия — это в первую очередь инструмент. Не искусство, не проклятие и не Сила, как считают некоторые, а инструмент. Такой же материальный, как наши тела. Следовательно, подходы к этому инструменту тоже могут быть разные. Кто-то использует только слова, кто-то только жесты или всё вместе, а кому-то достаточно намерения, - он взмахнул рукой и заставил свечу заполыхать фиолетовым пламенем почти до потолка. Роше чуть отпрянул, чтобы его не задело, и заметил:       - То есть, при должном умении достаточно лишь правильно пожелать?       - Конечно, недостаточно. Я о том и говорю, что разным операторам нужны разные подходы, кто на что способен. Увы, и я порой вынужден учить слова и жесты, когда моих знаний или способностей недостаточно. Впрочем, что это я рассуждаю с вами, словно на конференции? Всё, что умеете вы, не имеет к этому никакого отношения.       - Как сказать. В данном случае отношение прямое: если ты хочешь хоть какой-то помощи, то должен будешь сотворить для нас своей магией определенные полезные вещи.       Чародей откинулся на спинку стула и чуть прикрыл глаза в знак согласия.       - Разумеется. Обмен, баш на баш. Всё зависит от того, какую помощь я получу взамен.       - Две из четырех башен этого замка рухнули. Мне нужно, чтобы ты восстановил их. Взамен я сообщу тебе, где ты сможешь довольно долго скрываться в Темерии. Таких мест несколько, на выбор, сможешь даже менять их время от времени.       - На мой взгляд, обмен не совсем равный, – Маннас показал в улыбке длинноватые резцы.       - Да ну? И что в нем не так?       - Я не хочу бегать кругами, как подожженная кошка, и искать себе угол в самый разгар зимы. Зато мне очень нравится этот ваш фортик. Здесь спокойно и уютно, а, главное, я могу быть прямо под крылом у того, кого Радовид не станет подозревать. Иными словами, я хотел бы поселиться у вас.       - Это проблематично.       - Если у вас нет доступных комнат, это не беда. У меня есть жилье, и я сам обеспечу себя провизией, теплом и даже водой. Вас это нисколько не напряжет.       - Проблематично будет держать мага прямо тут, в Гарсери. Это тюрьма. Закрытый объект.       - Еще скажи: засекреченный.       – Очевидно, не для таких, как ты.       – Очевидно. Именно поэтому я буду вам полезен. Смогу помогать периодически и только с чем-то важным. Не рассчитывайте, что будете заваливать меня мелкими поручениями. Повторяю, обмен должен быть справедливым.       Вернон промолчал, крепко задумавшись. Если приятель Иорвета пришел вызволить его, то давно бы уже обезвредил «охранников» и командира. Зачем торговаться? Тем более, если он просто надумал занять недвижимость, вытурив оттуда нынешних обитателей. Но ему подходит именно соседство. Значит, намеренно решил подобраться близко к главе Синих Полосок, чтобы следить за ним. Скорее всего, так. Но если его прогнать или сковать, то плакали башни, а впоследствии вообще вся затея с Гарсери: Наталис свернет проект, отправит эльфов к Стеннису без торгов, а доверие к Роше будет значительно подорвано.       - Как долго ты хочешь здесь оставаться?       - Пока Радовид не угомонится. Или пока его не угомонят, у меня нет претензий к выбору средств.       - Ладно, попробуем договориться. Но если у тебя есть какие-то другие приятели-чародеи, то даже не мечтай поселить их здесь.       - Смею надеяться, что не произвожу впечатление умалишенного.       Тут уже Иорвет выказал нетерпение. Он встал, упер руки в бока и кивнул на дверь.       - Если с договорами всё, то, может, приступим к делу?       Маннас склонил голову на бок и внимательно оглядел его.       - А что с тобой случилось, Иорвет? Помнится, раньше ты разговаривал со мной намного дружелюбнее. И даже помощи просил. Помощи личного характера.       Он замолк ровно за секунду до того, как во взгляде атамана отчетливо проявилась угроза. Но ответил ему Роше:       - Случилось предательство. Саския, Верген... суть ты уже знаешь.       - И теперь ты единственный, кому он доверяет. Заклятый старый враг. Как же драматично! Об этом пьесу можно писать.       - Не будем обострять. Подобные рассуждения вполне естественны в твоей среде, но в нашей могут быть восприняты буквально. Ты же не за дракой сюда явился?       - Очевидно, что нет. Показывайте ваши проблемные башни, я посмотрю, что с ними можно сделать.       Он уже успел кое-что рассмотреть, пока поднимался в донжон, но это был беглый взгляд, а не оценка. Теперь же, когда они вышли во двор, маг принялся настраиваться на использование чар. Роше чуть задержал Иорвета и тихо шепнул:       - Как думаешь, он может читать мысли? Детмольд не умел, сам в этом признался. Якобы бабам это проще дается.       - Не знаю. С ним я как-то об этом не задумывался, – эльф с содроганием вспомнил, что в день похода к Беате не мог думать ни о чем другом, кроме Роше. Маннас тогда заметил его неспокойное состояние, заговорил о нем сам, но без прямых слов и даже без намеков.       - Зря. Сейчас он может знать больше, чем стоило бы.       - И как этим распорядится? Поднимет вой на весь Север о том, как мы тут живем?       - Он может.       - Но дальше что? Разве только твоя пресловутая комиссия нагрянет раньше плана.       – Тогда не беда. Меры отработаны. Я успею обставить всё так, как нужно, прежде чем они поставят коней в наше стойло. И в целом, если пораскинуть мозгами, это всего лишь чтение мыслей. Никаких материальных доказательств не будет.       – Верно. Так себе средство шантажа. Другое дело, что он может манипулировать этим.       – Если пожелает, то будет манипулировать чем угодно. Дружбой, связями, ценностями. Я этими манипуляторами при дворе наелся.       – И как, разработал эффективные меры? Я – ни одной за всю жизнь.       – Сложно сказать. Обычно я просто убиваю, и этого достаточно.       Маг лишь чуть покосился на них. Разумеется, он слышал шушуканье, но не понял, о чем оно, и вдобавок ни словом, ни жестом не дал понять, что беспокоится по этому поводу. Видимо, его больше интересовал фронт работы, благодаря которой у него может появиться надежное укрытие. Вдобавок он старался вести себя вежливо и тактично. Иорвету казалось, что раньше он был на порядок скупее на слова и эмоции.       Маннас для начала осмотрел свежие руины с южной стороны, сверяясь со схемой, которую дал ему Роше. И в итоге задумчиво протянул:       – М-м, вроде как ясно. Хотя есть нюанс.       - Сможешь починить? - Роше не понравился его скептический настрой.       - В целом, это вполне осуществимо. Тем более, что все материалы остались на месте. Я попробую применить заклинание отмены. Но... - он поднял с земли кусок камня, взвесил его, потом отбросил в сторону.       - Но?       - Вам точно нужна эта башня? Я хочу сказать, она не кажется такой уж полезной, особенно с этой буковой чащобой, обступившей ее со всех сторон.       - Башня нужна. Даже если Гарсери нельзя будет использовать как полноценный форпост, деньги уже выделены на полный ремонт. По смете, северную башню можно оставить до весны, но южная вообще не должна была рухнуть.       - Я понимаю. Но говорю о другом.       - Тогда выражайся прямее! Почему я должен гадать, что ты имеешь в виду?       - Да, да. Солдату нужны четкие цели, задачи и прочее. Я выскажусь прямо: вместо этой вот свежей твердыни я хотел бы поставить свою собственную. Нужно же ее куда-то приткнуть. Желательно, не нарушая изначальной планировки.       Роше глянул на Иорвета, затем снова на прогал на стыке двух стен. Ему сразу понравилась идея мага, но для проформы стоило немного поворчать:       - Если она какая-то вычурная, с балкончиками и прочей лабудой, то всё равно будет выделяться. И сквозной обход по периметру будет закрыт.       - Она не будет выделяться. Честно говоря, я могу сделать ее неотличимой от той, что напротив. И переход по уровню второго этажа сохраню.       – Замечательно.       Дождавшись отмашки, Маннас велел не мешать, а лучше вообще отойти куда подальше. Синих Полосок не было нужды отгонять, они сами держались на расстоянии, разве что вывалились наружу чуть ли не всем составом. Любопытно было посмотреть на пришельца: в конце концов, не каждый день к ним заглядывает чародей с намерением колдовать.       У него не было посоха и каких-то других приспособлений. Наоборот, он лишь встал поудобнее и сосредоточился. Через несколько мгновений тишина вокруг Гарсери словно бы уплотнилась. Он начал медленно поднимать руки вверх, не сводя своих оранжевых глаз с неподвижной груды камней, и вскоре они все разом стали подрагивать, издавая рокот, а потом и сильный треск. Чародей недовольно скривился — шум ему досаждал. С видимым усилием он заставил весь каменный лом подняться в воздух и свиться в один большой шар, практически идеальный. Этот шар он осторожно переместил за внешнюю стену, где и скинул с грохотом, словно кучу мусора. Роше хотел было сказать, что вообще-то камни ему нужны, но вовремя сообразил, что кто-кто, а Маннас уж точно не будет заниматься аккуратной их сортировкой и упаковкой.       Оставалось что-то решить с неровными обломками первого этажа. Для этого чародей сделал перерыв, отдышался и набрался сил. Чтобы разбить кладку он сначала обозначил нужный ему контур желтоватым свечением, затем послал в него нечто вроде силовой волны. Что-то пошло не так, ибо он опять поморщился, а камни вместо того чтобы отделиться друг от друга, оказались истертыми в пыль. Послышался тихий хлопок, и они беззвучно осыпались на землю, как песок. Темерцы только почесали лбы под шлемами, молча наблюдая за всем этим.       - Плохо или хорошо, но место расчищено, - сказал Маннас, развеивая пыль в сторону леса. - Теперь самое простое.       Вернон глянул по сторонам, почему-то ожидая увидеть, как готовая чародейская башня точно прибудет откуда-то издалека. Но вскоре осознал, что эта мысль, мягко говоря, оскорбительна для любого мага. В самом деле, не призовет же он ее прямо сквозь лес и не опустит откуда-то сверху. Притом, незамеченной.       На деле всё и правда оказалось проще. По крайней мере, с точки зрения наблюдателя. Чародей разложил по четырем сторонам фундамента мелкие драгоценные камушки, судя по всему, задав координаты. Выправил их, чтобы лежали как надо. После чего опять стал в прежнюю позу, но на этот раз заложил руки за спину. А башня попросту возникла в нужном месте, проявившись как силуэт из тумана. Сначала обрела контуры, затем плотность и в последнюю очередь — фактуру и цвет.       Судя по восхищенным вздохам солдат, не только Роше опять обманулся в своих ожиданиях. Никаких балкончиков и резных решеточек, ни одного витража. Это был высоченный, в пять этажей, монолитный прямоугольник из материала, похожего на черный, глянцевый обсидиан или гранит. Как выяснилось позже, на самом деле это было стекло, притом с переплетами во всю стену. Вернее, это и были внешние стены. Но такого стекла никто из них никогда раньше не видел. Маннас улыбался, с любовью глядя на свое творение.       – Надо было перед зимой окна помыть, – он протер дверь рукавом, хотя никакой пыли там не оказалось. – Но да ладно, всё равно маскировать.       Какую-то минуту спустя эта своеобразная красота оказалась скрытой под иллюзией. Он довольно искусно подделал внешний вид сооружения под соседнюю целую башню, серую и невзрачную.       - Да уж, - вырвалось у Роше против воли. Иорвет только цокнул.       - Я долго этому учился. Два моих первых дома при переносе вели себя плохо. Один провалился сквозь землю, оставив там бездонную яму. А второй встал вверх ногами, испортив всё, что было внутри, - он сокрушенно покачал головой. - А ведь там столько всего было!       - Сочувствую. Но прежде чем рассчитывать на защиту, ты должен завершить вторую башню. И проверить на прочность остальные постройки.       - Как я и предполагал, с каждой минутой условия меняются. О целом замке речи не шло.       - За это сочтемся позже. Скажем, если сюда нагрянут охотники на чародеев, то я потружусь не только выпроводить их вон, но и дать неверные наводки.       - Хм, тогда согласен. Но пока что я пойду к себе, мне нужно восстановить силы.       На этих словах маг проворно пересек двор, затем внутренние ворота и, наконец, исчез за дверью своего жилища. Чижик ругнулся и пробормотал:       – Ну вот, теперь у нас полон зверинец: эльфы, чародеи... Какой еще твари не хватает?       Он умолк, встретившись взглядом с Иорветом. И отчего-то у него было такое чувство, что если Старому Лису вздумается проучить его кулаком, а то и пинками, Роше пальцем не пошевелит, чтобы это прекратить – велено было не ругаться с остроухими. Фенн понимающе похлопал его по спине.       – Хер с ними, с эльфами. Ты при чародее такого не ляпни, а то кто тебя из лягушки обратно в человека расколдует?              День уже клонился к вечеру, а Маннас так и не думал выходить наружу. Устав ждать, Роше наведался в комнату Иорвета, чтобы поговорить, и тот сходу поделился с ним своими соображениями:       – Всё-таки я уверен, что он не просто так сюда явился. Каким-то образом он услышал мою просьбу о помощи.       – И каким же?       – Однажды мне доводилось общаться с ведуньей, из наших. Она тоже занималась зачарованием украшений, проводила исследования, в том числе, насчет общения через предметы. Для этого уже есть прибор, ксеновокс. Но ей хотелось добиться эффекта прямого и незаметного слежения через любую случайную мелочь.       – Тайная прослушка.       – Типа того. Но она потерпела неудачу. Или попросту скрыла свой успех, дело весьма давнее, уже не проверишь. Но Маннас в последнее время как-то слишком быстро и безошибочно узнавал, где я. Подозреваю, в том была виновата некая вещь, которая побывала у него, затем перекочевала ко мне, или наоборот. Странно, правда, потому что после тюрьмы во Флотзаме у меня осталось очень мало вещей – стража обобрала нас всех до нитки. А к моим вещам или оружию он даже не прикасался.       – Чертовы маги с их чертовыми фокусами, – поежился Роше. – Может, нильфы и правы, что ограничивают их, используя строго по назначению.       – В общем, советую ничего не брать у него и ничего ему не давать.       – И я выставлю охрану, чтобы он по моему кабинету не шарился. Парни свою работу знают и будут молчать в столовой и других местах.       Чародею разрешили отдохнуть только до следующего дня, и как только рассвело, Иорвет бесцеремонно постучался в высокую дверь черного стекла. Никакого ответа не последовало, но терпения ему было не занимать. Маннас вышел оттуда добрых десять минут спустя и выглядел абсолютно сосредоточенным и готовым к работе. В руках у него были две объемистые книги. Название одной, на академическом Всеобщем, гласило: «Разработка, возведение и поддержание конструкций и сооружений в гражданском, общественном и фортификационном секторах», а на второй золочеными рунами поблескивало лаконичное «Архитектура». Несомненно, старинный эльфский кодекс. Иорвет мысленно чертыхнулся. «А говорил, что не знает Старшей Речи. Конспиратор хренов, как сказал бы Роше».       - Решил совместить магию и обывательские методы? - хмыкнул он, кивая на книжки.       - Ты догадался обо всём намного раньше, чем смог бы твой темерский друг.       - Тебе не стоит его недооценивать.       - Наоборот, я даю ему значительную фору. У меня нет второго дна, и я не замышляю никаких козней против Темерии или других королевств. Поэтому мне даже выгоднее, если он будет сообразительным.       - Не боишься, что он может пойти против тебя? Сдать Радовиду, например.       - Такое возможно, но у меня нет более надежных вариантов, кроме вас.       Они не успели дойти до северной стороны замка, как наперерез им устремился капитан, притом очень недовольный.       - Вот так-так! - протянул он, обращаясь к Иорвету. - Не успел явиться твой приятель, как вы уже вместе что-то замышляете. Может, я зря дал тебе свободу передвижения?       Чародей мысленно отметил тот факт, что он не стал выбирать выражения, а выложил обстоятельства чуть ли не в лоб. Это можно было истолковать как вариант мягкой угрозы. Поэтому Маннас спокойно заверил его:       - Мы говорили о том, как бы поскорее восстановить твою северную башню. В конце концов, если у меня получится, то это позволит мне остаться здесь надолго.       - Сначала восстанови. А потом поговорим, – Роше тоже обратил внимание на книги в руках у чародея. - Если с башней не срастется, у меня для тебя есть другое задание.       Тот не казался оскорбленным таким недоверием к его способностям. Наоборот, он сам в них был до конца не уверен. Сегодня он гораздо тщательнее обследовал фронт работы, то и дело обращаясь к книгам и нескольким важным местам в них, отмеченных закладками. Бубнил что-то себе под нос и не меньше десяти раз обозначал желтоватым свечением фундамент, после того как прежним способом расчистил обломки.       - К чему сегодня столько возни? - не выдержал Роше. - Разве чародеи не сами создают свои башни?       - А ты, Роше, сам построил бы себе дом или предпочел обратиться к профессионалу?       – Зависит от дома. Что-то смог бы и сам, надо только разобраться. У вас, магов, тем более должны быть универсальные технологии.       - Поднять в воздух небольшой предмет или зажечь огонь – совсем не то, что выстроить хотя бы конуру для собаки. Впрочем, доля правды в твоих словах есть: существуют типовые решения, которые можно возвести самостоятельно, а потом уже доделать по своему вкусу. Я поступил именно так.       - Вот видишь. И кто тут дурак?       - Не горячись. И прояви хоть немного признательности за столь подробные лекции.       - Если не будет подробных лекций, боюсь, мне придется обратиться за разъяснениями к другим структурам. Тем, про которых ты сам мне вчера рассказал.       Чародей снисходительно улыбнулся, но руки у него чуть подрагивали.       – Хватит задирать его, Вернон, – вмешался Иорвет. – Чародеи насолили тебе и Темерии не меньше чем нам, Sedihe. Но не стоит грести всех под одну гребенку.       – Если вы хотите от меня результатов, советую обеспечить мне покой и тишину, – добавил Маннас, с благодарностью кивнув ему. Затем приступил к работе.       Сперва он собрал материал, часть которого взял на месте из обломков, а часть позаимствовал с упавшей южной башни. Разделил их на две различные кучки, придирчиво осмотрел и невнятно сматерился.       - Основная сложность в том, что заклинание отмены эффективно действует только на свежих объектах, - пояснил он. - Потому что весь материал пока на месте и не изменен. Или изменен несильно. А эти руины валяются тут давно, к тому же изрядно потеряли в объеме.       - У тебя наверняка есть обходные пути, - отозвался Роше.       - Разумеется, но тебе они могут не понравится.       - Почему это?       - Для начала, мне нужен второй чародей.       - Нет. Это исключено.       - Я понятия не имею, в каких местах кладки отсутствуют изначальные камни. И когда я буду восстанавливать их, попутно возвращая раствор на место, в конструкции могут обнаружиться множество прогалов. Для пустот я приготовил вот эти булыжники, - он указал рукой на кучку свежего лома, - но пока я подбираю подходящие, мне нужен кто-то, кто будет держать все обломки подвешенными в воздухе.       - Тебе придется решить, как осуществить это без посторонней помощи.       - По правде говоря, я не смогу припомнить ни одного знакомого чародея, который смог и захотел бы помочь мне сейчас. И к которому захотел бы обратиться я. Так что можешь выдохнуть. Но есть вторая сложность.       - Говори.       - Это заклинание избирательно и целостно, поэтому в тот момент, когда конструкция будет, так сказать, возвращаться назад, к ней подтянутся и те камни, которые утопли в земле или были растащены местными жителями. И, во-первых, это будет заметно, даже ночью. А, во-вторых, у кметов могут обрушиться постройки.       - Их проблемы. Никто не будет дрожать за чьи-то хибары.       Чародей пожал плечами.       - Тогда и я не стану за них дрожать. Если кому-то потолок проломит голову или убьет младенца в люльке – это останется на вашей совести.       Вернон задумался. Речь шла о жителях Темерии, не о каких-то там аэдирнцах или, тем более, нильфах.       - Тогда найди способ сделать заклинание избирательным. И незаметным. Ты с самого начала вещал что-то там про подходы и инструменты.       – На грубом, материальном плане таких способов полно. Например, я могу поддеть гвоздь стамеской, если нет плоскогубцев. Надеюсь, моё сравнение корректно, я не очень разбираюсь в плотническом деле.       – Зато суть улавливаешь просто идеально. Итак, послушай меня внимательно. Мне нужна целая башня. Пусть не сегодня и не завтра, но послезавтра уж точно. С моей стороны я сделал для этого всё. Остался только радикальный способ: взять солдат и под конвоем пригнать сюда новую бригаду строителей. Они отказываются, поэтому и работать будут спустя рукава.       - А ты их припугни, - улыбнулся Иорвет. - Заодно можешь рассказать им о судьбе прежней команды.       - Так и поступлю, если понадобится. Но сначала Маннас напряжет мозги и поработает над заклятием. Все чародеи улучшают и изменяют их под себя.       Маннас шумно выдохнул и взъерошил свои гладко зачесанные волосы, отчего они встопорщились в стороны.       – Тогда придется подождать.       – Даю тебе максимум неделю. Пока можешь обследовать Гарсери на прочность. И заодно глянь решетку внешних ворот, что-то она плохо ходит.       – Еще и решетка! А кашу вам с утра не подсластить?       – Здорово, что сам предложил. Завтра старшим по кухне будет Яго, а от его харчей даже голодные псы морды воротят. Ребята уже приуныли.       По результатам проверки выяснилось, что беспокойство вызывает только пустота под фундаментом внешних ворот, которая и вызывает перекос решетки. Чародей поставил закрепляющие чары и обязался поддерживать их, пока не разберется, как можно окончательно исправить ситуацию. А слова про кашу и кухню счел своеобразной шуткой, не достойной его внимания.              Иорвету нравилось комендантское кресло и нравился его широкий стол, под которым при желании можно было оборудовать отдельную комнату, убрав ящики. Он удобно устроился за ним, подперев кулаком висок, и размышлял о том, как ему подвести разговор к нужной теме, но так, чтобы Вернон ни о чем не догадался. По его опыту, это было почти неосуществимо. К счастью для него, тот сам продолжал рассуждать о чародее – неудивительно, за последние дни это было самое громкое событие в их убежище.       – У него что-то не так с цветом кожи, – проговорил Роше, заканчивая шнуровку дублета и беря в руки маленький гребешок. Он всегда аккуратно приводил волосы в порядок, прежде чем надеть шаперон.       – Согласен. Понять бы еще, в чем причина.       – Если бы я не знал, что всякие там дриады и наяды могут быть только самками, то решил бы, что он из их породы.       – Полагаю, он просто переборщил с магией, меняющей внешность. А теперь не может привести ее к условной норме.       – Зачем мужику что-то делать со своей внешностью? Конечно, если он не урод с рождения, как большинство магов. Но да хрен с этим. Я вот что придумал: неважно, справится он с башней или нет, предложу ему подсобить в ловле чародеек. Кроме прочего, так он докажет свою лояльность.       – Занятная мысль...       – Как думаешь, стоит подобрать какой-нибудь рычаг давления, если он оскорбится от моей просьбы? Всё-таки речь идет о его коллегах.       Иорвет удивленно хмыкнул. Ему очень импонировал тот факт, что Роше пригласил его к обсуждению, тогда как ранее просто выкладывал свои соображения и со скрипом выслушивал чужие.       - Сложно сказать. Кардуин тоже колдун, но разве он не помогает Радовиду добровольно?       - Добровольно? – переспросил Роше с усмешкой и даже повернулся к нему. - А, это у тебя сарказм такой, я понял. Кстати, не забудь у меня свой пояс, он там, возле бадейки. Надень сейчас, а то я тебя знаю.       Эльф неохотно покинул свое место, чтобы отыскать ремень и заодно плотнее закрыть ставни – разгулявшийся ветер колыхал гобелены на стенах и заставлял дрова в очаге трещать сильнее обычного.       - Вернон, я не советовал бы тебе брать пример с Радовида и общаться с Маннасом при помощи твоих рычагов. Попробуй для разнообразия построить отношения на доверии.       – Кому как тебе не знать, что нужно всегда быть готовым к удару.       – Я говорю о внешнем проявлении. Можешь приготовить клещи и ножи прямо сейчас, только не показывай их. Не так явно.       – Никто ничего и не показывает. Я позволил ему отстроить свою громадину в своем дворе! Куда еще лояльнее? Ладно, уговорил, давить не буду. Но пусть только срежется на каком-то косяке – я не посмотрю, что он твой друг.       – Пока что дай ему свободу действий и покой, о котором он так просит.       – Нет, это не гарантирую. Чародейки были нужны мне еще вчера. И так уже толки идут.       – Тебя беспокоят толки?       – В моем случае репутация выполняет чуть ли не половину работы. Порой достаточно лишь назвать свое имя, что бы всё вокруг завертелось.       – Мне кажется, у тебя достаточно побед. Притом, недавняя случилась, когда ты упек меня в этот каземат. Твоей репутации еще долго не страшны ошибки.       Вернон бросил на него быстрый взгляд.       – Не выделывайся. Наталис не считает тебя такой уж серьезной проблемой для Темерии. И я тоже. А вот убийцы Фольтеста – другое дело. Они могут прямо сейчас строить свои козни против его детей.       – Ясно, – Иорвет наконец-то узнал об истинной мотивации Роше. Само собой, заморачиваться простой местью он бы не стал. – Когда ты собрался озадачить этим Маннаса?       – Прямо сегодня. Чародеи ленивы и тяжелы на подъем. Если он почувствует слабину, то совсем не выйдет из башни.       – Я пойду с тобой. Всё-таки дни и недели проводил рядом с Филиппой, они не должны пройти даром. Мои сведения об ее привычках могут оказаться полезны.       Маннас опять не сразу вышел на стук в дверь. И к себе зайти тоже не пригласил. По мнению Роше, это было как минимум невежливо, ведь чародейская башня стояла на территории тюрьмы, а переговоры каждый раз приходилось проводить либо в кабинете коменданта, либо на морозе. О чем он прямо и сказал, ибо в его намерения не входило бесконечно раскланиваться перед этим типом.       - Мог бы оборудовать дверь каким-нибудь передатчиком голоса, например, - предложил он. – Чтобы нам не приходилось торчать на морозе в ожидании.       - Это было бы расточительством магических проводников, - ответствовал тот, опять устраиваясь напротив Роше за его столом. - А у меня их и так не слишком много.       - Неужели в твоих здоровенных пятиэтажных хоромах не нашлось местечка для запасных?       - Место-то есть. У меня недостаточно средств, ибо, к сожалению, деньги не делаются из воздуха, а воровство сильно портит карму. И я не какая-нибудь Йеннифэр из Венгерберга, чтобы грести их лопатой, и не Доррегарай... В общем, я собирался запастись проводниками в Редании, там они дешевле всего. Но грянули известные события.       - К слову, именно поэтому я тебя и вызвал. У меня есть некоторые соображения о том, как поправить ситуацию с чародеями.       Он метнул на Иорвета упреждающий взгляд, чтобы не мешал, затем пристально уставился на Маннаса, первый вопрос которого, разумеется, был следующим:       - О, и какие же?       - Радовида в первую очередь интересуют руководители Ложи Чародеек, Филиппа Эйльхарт и Шеала де Тансервилль. Другие просто попадали под раздачу. Если мы найдем этих двух, гонения на остальных магов прекратятся.       Маннас окинул стены и потолок задумчивым взглядом, сцепил руки на коленях.       - Твои слова, Роше, по-армейски прямолинейны и столь же наивны. Хотя, может, тебе не хватает информации. Тогда я ее предоставлю: да, Радовид ищет чародеек Ложи, но под этим предлогом он избавляется от всех, кто ему неугоден. Для того даже были сфабрикованы фиктивные предсказания о некоей Разрушительнице или еще каких-то знамениях. Я уехал прежде, чем смог в них разобраться. Но суть, как по мне, вполне очевидна.       - Радовид не менее прямолинеен, когда желает добиться своих целей. Чародеи нужны обществу, притом на разных уровнях, он не может этого не понимать. Поэтому цепляет всех, кто может иметь отношение к Ложе, даже косвенное.       - Реданская разведывательная служба одна из сильнейших в мире. А в преследование ведьм вливаются такие деньги, что охотники могут самостоятельно добыть любую информацию, какая только им нужна.       - К тебе тоже подбирались?       - Нет, пока нет. Но они взяли моего знакомого. И, надо сказать, совершенно без повода: в его сторону ни одна чародейка из Ложи даже не посмотрела бы.       - Может, он прогорел на другом? Совершил какое-то мелкое преступление.       - Именно, что мелкое. Я не в курсе, что такого он сделал, и сомневаюсь, что это было убийство или кража в крупном размере. Но за ним пришли охотники, а не стража или судебные приставы, так что сей факт говорит сам за себя. У Радовида зуб на всех чародеев, без разбора.       - Пока это звучит как простое совпадение.       - Я знаю много таких совпадений. Поэтому сорвался с места и бежал, как только смог. Другие остались и неясно на что надеются. Всех их ждут пытки и костры.       - Единственный способ проверить это – предоставить ему беглянок. Если после их смерти ничего не изменится, значит, ты был прав. Но пока они на свободе и живы, может пострадать еще много твоих товарищей по ремеслу. Они, две паршивые овцы, подставили всех вас разом, согласен?       Маннас помедлил с ответом. Ему явно не нравилось, как Роше напирает, намереваясь выведать его отношение к конкретным чародейкам.       – Их действия неоднозначны. Не берусь судить. Будущее покажет, что к чему и зачем.       – Но мы живем в настоящем. И в этом настоящем именно тебе грозит однажды быть посаженным на кол просто за то, что ты когда-то дышал одним воздухом с Филиппой или Шеалой. На твоем месте я бы сделал всё возможное, дабы повлиять на ситуацию.       – Но что я могу?       – Ты можешь посодействовать их поимке. А если Радовид продолжит бесноваться, то я обещаю убедить регента Наталиса запретить преследование магов в Темерии.       – Вот так-так! Не успел я переступить порог твоего замка, как меня нагрузили задачами. «Чародей? Значит, будешь помогать. Что, тебе жалко что ли?»       – Не будь наивным. Если ты что-то умеешь, то и спрос с тебя большой. И заметь, я только и делаю, что предлагаю ответную помощь. Кто еще поступил бы так же?       В руках у Маннаса неведомо откуда появилась крупная золотая монета, орен, который он принялся гонять между пальцев и подкидывать в воздух. Роше поморщился:       – Если это тонкий намек, что я должен заплатить сверху, то иди нахер.       – Никакой это не намек, а простой способ отвлечься и снять напряжение. К тому же полезный для мелкой моторики рук. Ты часто проводишь допросы и наверняка знаешь все поведенческие реакции.       – Предпочитаю уточнять, даже если уверен. Не уходи от темы.       – Могу я взять день на раздумья?       – Нет, не можешь, – капитан начал закипать.       – Но ведь это серьезный вопрос. Я не боец, в жизни никого не ловил, а последний раз дрался еще в детстве.       – Сражаться будем мы с Иорветом. И если потребуется, то возьмем нескольких Полосок. А ты просто расскажешь мне, какими инструментами владеешь. Я найду способ их применить.       Иорвет, до сего момента только слушавший их, оживился:       - Вернон, ты уже выяснил местоположение чародеек?       - Пока только в общих чертах, но зацепки есть. Зато у нашего уважаемого Маннаса есть нечто намного лучше — геомантия.       Тот отрицательно мотнул головой и сразу пояснил:       - Так можно искать только тех, кто не имеет отношения к магии. Но с любой ведьмой геомантия подобна открытому окну, где каждый может лицезреть друг друга. Или, по крайней мере, чувствовать.       – Тогда найдутся другие способы. Короче, сейчас я расскажу вам всё, что на данный момент знаю сам, а потом каждый добавит то, что сочтет нужным и внесет свои предложения. Идет?       Дождавшись согласных кивков, он продолжил:       - В самом Вергене их нет, это одновременно упрощает нам работу и усложняет ее. По словам одного очевидца, сопровождающий их дракон был замечен где-то неподалеку от города, в горах, но он мог просто летать туда за добычей. Если, конечно, сам не является магическим созданием, которому еда не нужна. В любом случае, он та еще проблема, ибо будет защищать хозяек.       - Дракон из Лок Муинне? - переспросил Маннас.       - И из Ла Валетт. Он ведь может быть рукотворным созданием?       - Лично я никогда с таким не сталкивался. И, если подумать логически, то создание подвижной, материальной — не иллюзорной — приносящей вред рептилии потребовало бы колоссального количества магии, а также подходящих операторов, способных управлять им. То есть, как минимум, с десяток чародеев высочайшего уровня, настроивших свое сознание на общую цель, непрерывно находящиеся в состоянии этой сонастройки и сосредоточения. Это вам не голема зарядить.       - Значит, дракон не магический.       - Нет. Скорее всего, прирученный подчиняющими чарами. Драконы разумны, и подчинить их крайне сложно. Человеческое, даже чародейское сознание не настолько сильно.       Роше краем глаза заметил, как Иорвет дернулся и сглотнул.       - Я всегда был уверен, – сказал капитан, – что лишь единичные драконы обладают сознанием, остальные — не более, чем огромные ящерицы. Книжки и легенды утверждают обратное, но как знать наверняка?       - В данном случае книжки не врут. Хотя в результате вырождения и истребления отдельные особи могли стать, так сказать, менее разумны. Такое случается и с людьми, и с другими расами. На юге Офира есть племена дикарей, которые мало чем отличаются от обезьян. Иорвет, ты хочешь что-то добавить? Если да, то говори.       - Нет. Не сейчас.       - Тогда я продолжу. Если дракон Шеалы и Филиппы утратил остроту ума, то они могли подчинить его довольно легко. Но как он мог бы его утратить? Один из способов навскидку: его опоили наркотиком в высокой концентрации, может быть, даже до состояния зависимости, а затем опутали чарами. Так можно делать питомцев не только из зверей.       Он еще раз бросил внимательный взгляд на эльфа. И тот всё-таки не выдержал:       - Значит, даже если чародеек не будет, он останется зависимым?       - Не исключено. Но от наркотика, не от хозяек. И будет в страшной ярости, если не сможет получить нужное количество... Да твоя ли это проблема? Я бы больше беспокоился о том, как бы он не сжег нас до углей.       Вернон кивнул:       - Вот именно. Мы должны подумать о том, как противостоять ему. Для ведьм-то у меня уже готов двимерит.       - Дракона я возьму на себя.       Сказанное Иорветом вызывало паузу недоумения.       - Чего это вдруг? - моргнул Роше. - Лучше будет, если Маннас пустит в него какую-нибудь магическую парализующую стрелу.       - Стрелы есть и у меня.       - Они пробьют шкуру дракона? Или ты сразу попадешь ему в глаз?       - Я... - атаман запнулся, - я поищу слабые места и постараюсь попасть прямо в них.       - Брось! Ты же был возле Ла Валетт и видел эту здоровенную махину. Даже если у нее есть слабые места, тут нужен не лучник, а хорошая такая баллиста с командой обслуги.       – Тогда я хотя бы отвлеку ее. Не представляю, где мы будем экстренно добывать баллисту с командой, а потом таскать всё это за собой.       - Господа, - вмешался Маннас чуть раздраженно. - В первую очередь мы должны найти чародеек. Или выманить их куда-нибудь.       Вернон вновь повернулся к нему.       - И то верно, выманить. Я как раз забыл упомянуть об одной занятной детали: с недавних пор Филиппа слепа, как крот. Радовид пленил ее в Лок Муинне и лишил глаз.       - Она всё равно вырвалась, - напомнил ему Иорвет.       - Увы. Правда, я до сих пор не понимаю – как.       - Удивительно, до чего несведущи бывают те, кто должен знать всё! Она обращается в сову.       – А, об этом-то я знаю. Неясно другое: как ей удалось обратиться, если на ней был двимерит?       – Может быть, охранники могли быть не в курсе ее способностей к обращению, и из жалости расковали ее, как только посадили в клетку.       - Ну, как вариант. Мы подобной ошибки не допустим. Еще мне интересно, способна ли она видеть в облике совы или тоже нет?       - Без разницы. Они могут ориентироваться на слух гораздо лучше людей.       - Как ты с южной башней.       - Намного лучше.       - Хорошо, приму это к сведению. Короче, если она сейчас без зрения, то наверняка мечтает его восстановить. Не знаю, как маги и звери, но если бы я не видел, это невероятно усложнило бы мне жизнь. Тебя ведь беспокоит твой глаз?       - Не настолько, как тебе мечтается. Стрелять я стал еще лучше.       - Но совсем без глаз ты не стрелял бы вовсе. Или на слух?       - Могу надеть повязку и попробовать. Встань там и погреми чем-нибудь, а я постараюсь попасть тебе точно в лоб.       Неясно почему, но Маннас решил, будто легкая перепалка вот-вот обернется дракой, и примирительно поднял руки:       - Роше прав, если она ищет средство восстановления зрения, мы сможем подцепить ее на этот крючок. Допустим, я представлюсь доктором, который прибыл из далеких мест и лечит все болезни. Нужно только, чтобы до нее дошел нужный слушок.       - И дошел очень быстро, а не через месяц. Но доверится ли Филиппа какому-то неизвестному лекарю?       Чародей хмыкнул:       - Человек в отчаянии доверится кому угодно и чему угодно. Даже чародейка, прожившая не одну сотню лет. А уж если она слепа, ее отчаянию позавидуют узники Дейры.       - В принципе, она могла уже и поправить зрение.       - Нет, не могла. Это очень дорого и непросто. Восстановление хрусталика или сетчатки занимает месяцы, а то и годы. У нее же, как я понимаю, глазные яблоки отсутствуют вовсе.       Иорвет вернул себе деловой настрой и заметил:       - А что если представиться не кем-то неизвестным, а вполне себе ее знакомым? - он повернулся к Роше. - Ты наверняка собирал на нее досье и должен знать тех, с кем она водилась особо близко. Кому будет доверять.       - Среди них мало врачей. И большинство уже мертвы.       - Но у остальных знакомых однозначно имеются связи в медицинской среде. Можно ткнуть буквально наугад и принять его личину. Дальше она свяжется с этой подделкой сама, а выбирать будет того, кто географически ближе.       - Тогда полистаем досье, – он открыл папку, лежащую на столе. – Жаль, у большинства перечислены только общие приметы, для камуфляжа их не хватит. Маннас, тебе известны эти личности?       Папка пересекла стол и оказалась в руках чародея, тот внимательно прошелся взглядом по страницам.       - Некоторые известны, но скорее понаслышке. Видите ли, я всегда старался держаться подальше от тех, кто пытается прыгнуть выше головы.       – Ясно. Зайдем с другого конца. Кому из них она могла бы довериться больше всего?       Некоторое время слышался лишь шелест страниц и вздохи нетерпения. Наконец, Иорвет воздел руки горе:       - Да проще простого! Она доверилась бы кому-то из бывших. Дай мне папку, там однозначно есть ее бабы.       - Маннас при всем желании не подделается под одну из них. Или гламария поможет?       - Не поможет, - кисло отозвался тот. – И что значит «подделается»? Приманку буду изображать я?       – Ну, нас с Иорветом она прекрасно знает. Ей легко будет проникнуть в наши мысли и прочитать правду. К тому же, насколько я слышал, Эйльхарт не всю жизнь предпочитала женщин. Были у нее и мужики, кроме всем известного Дийкстры. В досье есть одна такая анкетка, если, конечно, это не пустой слух.       Иорвет ухмыльнулся:       – То она и ведет себя так, будто ей не хватает хорошего хера. И как зовут того несчастного, что имел неосторожность связаться с ней?       - Имя неизвестно. Но это вроде как тоже чародей. Встречались они недолго.       - Тогда сомневаюсь, что он выжил после этих встреч.       Маг закатил глаза:       – Твоя ненависть направлена на всех женщин или только на чародеек?       - Она направлена на Филиппу Эйльхарт. В силу того, что я общался с ней достаточно долго и получше тебя знаю, что она за фрукт.       - Но, конечно, ничего не знаешь об ее пассиях, ибо не интересовался ими.       – Даже в голову не приходило.       – Значит, этим придется заняться мне. Я попробую по своим источникам выяснить имя субъекта и даже его местоположение, если повезет, – Маннас еще раз перечитал строки из досье: «1265 год. Колдун? Пол: мужской. Место: возможно, Третогор».       - Отлично, - Вернон хлопнул по столешнице. - Тогда ждем твои данные. Дальнейшая схема будет разработана исходя из них.       Маг, ранее показавший, насколько проворным может быть, в этот раз степенно удалился к себе. Двое других же провели этот час за вялым обсуждением возможных поклонников Шеалы. Вернее, того, что о них до сих пор ничего не известно.       – Понимаю еще колдун-девственник, но такая красивая тетка просто не может быть одна, – упорствовал Роше. – Или она держит обет невинности, как твоя Дева?       – С твоей обывательской точки зрения все женщины без исключения падки на передок, – Иорвет оперся подбородком о ладонь и зевнул. – Но разгадка ближе, чем кажется: просто ты не замечал тех, кто не замечает тебя.       – Напротив, я очень хорошо видел тех женщин, которые во мне не заинтересованы. Все они, до единой, были заинтересованы в ком-то другом.       – Это пустой спор. Тебе мешает мутное стекло предрассудков, сквозь которое ты смотришь на всех подряд.       – Может, это у тебя стекло и предрассудки, а?       Он хотел сказать еще какую-то фразу, более остроумную, но его прервала Бьянка с докладом о том, что на складе закончился эль. И пока решали этот вопрос, вернулся Маннас.       – Ну, что выяснил? – поторопил его Роше.       – Судя по всему, Филиппа действительно не жаловала чародеев своим вниманием, слишком осторожная. Либо были иные причины. Поэтому единственный подходящий под описание тип – вполне здравствующий Джаккомо Калвино, ученый и маг, чья специализация состоит в трансформациях. Я не знаком с ним лично, и о его трудах или каких-либо научных успехах не слышал ни разу, но зато, в отличие от большинства других моих коллег, он чрезвычайно привязан к одному месту жительства. Зачем-то предпочитает держаться поближе к Горс-Велену, то есть к Аретузе... хотя, наверное, я понимаю – зачем.       – Да все понимают, – отозвался Иорвет. – Сейчас он там?       – Трудно сказать. Я бы не стал проверять это привычным мне способом.       – В любом случае, это недалеко от нас.       – Недалеко? – вскинул брови Роше. – Ты пригрелся у очага и забыл, что сейчас почти январь, а на дорогах снежные наносы. В лучшем случае мы заявимся к этому Калвино через неделю, если повезет.       – У чародеев есть порталы. Верно, Маннас?       Тот медленно склонил голову.       – Нет смысла это отрицать.       – Вот и воспользуемся им. Или с этим тоже какие-то проблемы?       – Скорее, ограничения. Вам обоим известно, что не каждый чародей может протаскивать с собой более, чем одного взрослого человека за раз? Повторные настройки могут стать нестабильными. Тем более, если Роше планирует взять с собой двимерит и солдат. Боюсь даже представить, что с ними станет, – он задумчиво воздел глаза к потолку. – А ведь потом еще искать чародеек.       Капитану показалось, что он еле сдерживает улыбку.       – Если мы не сможем взять моих парней, шанс отбиться от дракона значительно упадет. Тогда нам нужно будет нечто вроде щита. Что у тебя есть в арсенале?       – Хм-м, – Маннас посмотрел на свои ногти, обведенные черными ободками. – Лично у меня ничего подходящего нет. Я могу защитить себя, но не группу. Повторяю, я не боевой маг. Между прочим, как вы планируете разговаривать с любовником Эльхарт? Зная вас обоих, позволю себе напомнить о пользе дипломатии.       – Ну, вышибать дверь ногой мы, конечно, не будем. Ты представишься кем-то, кто может втереться к нему в доверие. Потом зайдем мы. И поговорим, как привыкли.       – Что-то я уже беспокоюсь...       – Вообще-то, я планирую договориться с ним, – усмехнулся Роше. – Сначала выясню, на какой ноте они расстались. Стоит ли сыграть на жажде мести, если таковая есть? Если нет, то деваться некуда: придется его припугнуть или даже заковать в двимерит.       Не без сомнений, но данный расклад был принят. Оставался открытым вопрос о том, как искать самих чародеек. Маг загадочно улыбнулся.       – Почему-то я убежден, что в доме Джаккомо мы получим все ответы.       – Отлично. Тогда выдвигаемся завтра утром.       – Так рано?       – Я люблю действовать, а не валяться у печи.              Утром Иорвет первым появился возле комендантского кабинета. Его сопровождали Полоски, еще не привыкшие к тому, что эльф свободно разгуливает по замку и заходит к капитану без предупреждения. Они-то должны были сначала докладываться. И потом, ими движило чисто инстинктивное опасение, даже если они в жизни не признались бы, что безоружный, лишенный брони скоя'таэль может как-то серьезно навредить.       Он бесцеремонно захлопнул перед их носами дверь.       – Тебе не стоит вести себя так вызывающе, – напомнил ему Роше. – Мы должны добиться согласия между отрядами.       – Я пытаюсь. Но они подозревают каждый мой шаг, будто я могу вцепиться тебе в горло. Тогда как мои собственные люди безвылазно сидят в казармах, вооруженные разве что дровяными щепками.       – Полоски делают то, что должно. Будь терпимее. Забыл, о чем я говорил тебе?       – Что я такой же хозяин, как ты, только ниже уровнем?       – Да, вот это. Ты умеешь вести себя достойно, если захочешь, – он между делом окинул Иорвета придирчивым взглядом. – Так, ну и что ты на себя нацепил?       Тот тоже оглядел себя в небольшом зеркале на стене. Зеркало было мутное и местами дыбилось, как вода на болоте. Но отражать там особо было нечего: всё тот же гамбезон, поверх него зеленая безрукавка, волчий воротник и шерстяной капюшон на голову. Для тепла и для прикрытия шрама. К ним он добавил новые перчатки, пояс с саблями, свой лук и колчан со стрелами. Всё вместе смотрелось более, чем нелепо.       – Я надел всё, что у меня есть, – ответил он, догадываясь, что враги при виде него скорее покатятся со смеху, чем почувствуют страх.       – Ну... по крайней мере, ни одна живая душа не заподозрит в тебе Иорвета. Тебе, конечно, нельзя светиться, но по пути мы зайдем к броннику и прикупим кольчугу да приличную куртку. Защиту для локтей и колен, еще что-нибудь.       – Я могу экипировать себя сам.       – Заберешься в арсенал моих парней? Кстати, идея очень даже хорошая. Жаль, я сразу о ней не подумал.       – В вашем арсенале я не нуждаюсь, – эльф приподнял подбородок. – Я достану всё привычным для себя способом. Возле Горс-Велена есть много удобных мест, где всегда есть чем поживиться.       – Еще какой-то перекупщик? Или тайник?       – Сам увидишь. Возможно, тебе даже понравится.       Роше не стал уточнять, о чем это он. Во-первых и в-последних, было уже некогда. За окном разливался синевато-серый рассвет, обещающий если не ясный, то хотя бы бесснежный день. Но всё это могло поменяться в Велене, где погода была весьма непредсказуема.       – Когда ты бывал возле Замка Трех Отцов, то не замечал никаких признаков присутствия ведьм поблизости? – спросил он между делом.       – Обычно я мог легко понять, когда там бывала Филиппа. После нее в воздухе еще долго стоял душок корицы и нарда. Когда прибыла Шеала, к ним добавился кориандр. После Лок Муинне я еще несколько раз ощущал эти запахи, но вскоре они пропали, – он досадливо вздохнул. – А вот странное поведение Саскии осталось прежним.       Причины его рвения были Роше вполне очевидны: эльф полагал, что избавившись от ведьм, он вернет себе расположение Госпожи, ведь, по его мнению, те влияли на нее чуть ли не так же, как на того пресловутого дракона. Капитан пока не был намерен мешать этим идеалистическим мечтам, прекрасно понимая, что никакого влияния нет, зато есть банальная женская расчетливость и двойное дно. Кстати, о двойном дне...       – Слушай, мы вот еще о чем не подумали, – он пожевал губу. – Может такое быть, что Маннас сам помогает чародейкам? А к нам внедрился, чтобы заманить в ловушку и устранить.       Сомнение проявилось на лице Иорвета лишь на миг. Потом он отмахнулся.       – Нет, он не мог знать наверняка, что ты продолжаешь искать их. Когда нас везли из Флотзама сюда, я слышал разговоры конвоиров с местными: темерцы якобы сняли обвинения с Ложи и даже нашли какие-то документы против Черных. В таком случае, на месте Маннаса я подбирался бы к Радовиду.       – Что же, звучит разумно. Но я по-прежнему буду присматривать за ним.       Напоследок ему предстояло решить, кто останется в Гарсери за главного. Бьянка скептически отнеслась к его идее идти на ведьм и дракона втроем. Пришлось напомнить ей, что Наталис приказал вести ловлю тихо, без лишней огласки, поэтому даже часть Синих Полосок, рыщущая по Велену, могла привлечь много внимания.       – И пора уже возобновить тренировки для наших, – добавил он. – Стигон уже с утра прихлебывает, а остальные спят на ходу. Установите стрельбище, манекены и прочее. Эльфы пусть пока сидят у себя. Когда вернусь, можно будет их понемногу выводить на прогулку, а то прокиснут. Так, что еще? Завтра привезут телегу с говядиной. Всё сразу не жрать!       Чародей уже был готов – хотя внешне выглядел точно так же, как вчера – и предложил телепортироваться сразу за воротами.       – Я создам удобную точку где-нибудь рядом с Горс-Веленом. Место, которое лучше всего помню. А дальше мы пойдем пешком.       Он посмотрел на двух остальных, дожидаясь реакции. Но Роше сперва поинтересовался:       – Ты так ловко возникнул из воздуха прямо возле Гарсери. То есть, уже бывал здесь раньше?       – Я же объяснил, что ошибся. По карте и по моей памяти тут должна быть дорога. Есть вопросы касательно текущей задачи?       – Есть. Я ни разу не ходил порталами. А ты, Иорвет?       – Ходил, но это было очень давно. И наверняка у каждого мага есть свои нюансы.       Чародей задумчиво пожевал губу.       – Портал это портал. Он всегда примерно одинаков. Разниться могут впечатления у каждого отдельного индивида, проходящего через него. Лично я их недолюбливаю за раздражающее ощущение, будто проходишь сквозь мелкие-мелкие, но очень быстрые капли воды, летящие на тебя, – он демонстративно вздрогнул. – И, конечно, самое страшное – если портал схлопнется раньше, чем пользователь успеет через него пробежать.       – Да уж, – Вернон тоже поежился, вспомнив располовиненного солдата из Нильфгаарда, о котором рассказали его ребята.       – Тогда слушаем инструкции. Я проведу каждого из вас по очереди, но не сразу. Перед повторным наведением мне потребуется отдых, хотя бы четверть часа. Да, так долго, потому что порталы – не мой конек. И больше трех в день у меня никогда не получалось. Каждая итерация длится примерно секунд пять. Кто пойдет первым?       Иорвет шагнул было к нему, но остановился. Посмотрел на Роше и пояснил:       – Второй раз может быть нестабильным, он сказал. Поэтому, сначала ты.       – Какая забота, – поцокал тот. – Что делать, придется ее принять.       Некоторое опасение вызывал тот факт, что колдун и Иорвет останутся одни, и первый поможет второму бежать, если это входит в их цели. Но не было способа проконтролировать это или предотвратить. Сейчас был как раз тот случай, когда надо просто довериться.       По мнению Роше, Маннасу понадобилось больше времени на сотворение портала, чем тому же Детмольду. Несколько секунд тот просто стоял, чуть хмурясь, потом произнес шепотом несколько непонятных слов и сделал плавный жест ладонью. В воздухе перед ним возникла световая спираль, развернувшаяся в темную дыру, окаймленную оранжевым, но капитан не успел ничего рассмотреть.       – Быстрее! – его схватили за руку и рывком потянули к дыре.       После дальнейшего ему потребовалась передышка, чтобы прийти в себя, и он мог сказать, что понимает тех, кто не жалует порталы. Его ощущения не походили на бьющий в лицо дождь, как это описал зеленолицый, скорее на прорубь ледяной воды, в котором замерзают и трескаются кости. И сперва даже ощупал себя, чтобы убедиться, что всё цело, а одежда сухая. Маг чуть заметно улыбался, прислонившись спиной к ближайшему дереву. Они оба стояли по щиколотки в снегу, совершенно незнамо где. Вдаль улетали несколько птиц, спугнутых их внезапным появлением.       – Ты не выглядишь усталым после портала, – отметил Роше, оглядывая его. – Ни вчера, ни сейчас.       – Ни один уважающий себя чародей не покажет свою усталость. Но мне нужно время для повторного набора энергии. Так что помолчим.       Капитану показалось, что прошло куда больше пятнадцати минут, и ему уже поднадоело ходить кругами, чтобы не замерзнуть, а ведь прибытия Иорвета ждать еще столько же, если не больше. Редкое для Велена солнце неприятно искрило на снегу, хотя только-только поднялось над горизонтом.       – Ну вот, теперь есть надежда на стабильность, – Маннас со вздохом отлип от дерева и разогрел ладони какими-то простыми чарами.       Он исчез в повторном круге, абсолютно таком же, как и в первый раз. И перед схлапыванием тот держался заявленные пять секунд. Вернон с досадой щелкнул языком. Сам он за это время мог бы раза три сходить туда и обратно, протащив всех, кого нужно. Но счел, что лучше доверять словам «оператора» про ограничения и прочее.       Наконец, перенесли и Иорвета. Он тоже выглядел обескураженным.       – И как оно? – Роше подбодрил его тычком в ребро. – Тоже похоже на прорубь?       – Н-нет. Скорее, на холодец...       – Идемте уже, пока не околели! – поторопил их Маннас. – Обменяетесь впечатлениями по пути.       Он повел их к Горс-Велену, притом довольно быстро, поскольку единственный понимал их местоположение. Но Иорвет остановил его:       – Где мы сейчас?       – Низина близ Малого Лога, маленькой деревушки к северо-западу от Горс-Велена. А что?       – Я в таком виде в людное место не пойду.       Маг осмотрел его так, словно впервые видел, и скептически почесал подбородок.       – Действительно. Ты выглядишь, как чей-то бедный родственник, укравший перчатки и мечи. Стражники сразу прицепятся. А твой примечательный лук наведет их на нужные мысли даже раньше, чем зияющий шрам под капюшоном.       Роше возразил:       – Можно сходить к броннику в городских предместьях. У них попадаются приличные вещи.       Он предпочел не вспоминать намеки Иорвета, которыми тот пытался заинтриговать его перед выездом. Однако зеленый глаз эльфа уже горел воодушевлением:       – Сначала мы сходим туда, где можно добыть не просто приличные, а превосходные вещи. Если повезет.       На миг у Роше промелькнула надежда, что он всё-таки имеет в виду какой-нибудь черный рынок, прячущийся от властей в одном из небольших поселений, разбросанных по округе. Но изрядно ошибся.       – Кроме Малого Лога есть еще Большой, ныне канувший в лету, – пояснил атаман, взяв нужный ему курс. Остальные были вынуждены двинуть за ним. – Рядом имеется местечко, где уже с полстолетия любят зимовать отряды бандитов. Каждый год разные, ибо банды часто враждуют между собой. И если сейчас в Большом Логе мы встретим пустоту и пару околевших гулей, тем лучше: добычу они не трогают.       В общем-то, Вернон не прочь был разогреться, избавив Темерию от одной из мародерских шаек. Это была проблема, с которой штатные стражи порядка побаивались связываться, а Синим Полоскам было просто некогда – одна из причин высокой преступности в этом районе, да и во многих других. Но ему не хотелось бы отклоняться от изначального плана.       – Иорвет, ты сбрендил? Мы не можем шариться тут неделю в поисках железа и тряпок!       – Это не отнимет недели. Максимум, пару часов.       – Там может быть десять, двадцать вооруженных громил, с которыми нужно разобраться. И обязательные ловушки. Даже тебе не проникнуть в лагерь по-тихому.       – Когда это количество было для тебя проблемой? При тебе твой арбалет. При мне мой лук. Маннас... пусть отдохнет. Ему еще с этим Кальвино разговаривать.       Переубеждать его было всё равно что учить накера грамоте.       Сначала они долго пробирались по склону до ближайшего большака, немного прошли по нему, после чего Иорвет уверенно направился на запад, к болотам, которые круглый год представляли собой сплошной жидкий капкан. Морозы их только маскировали, не более. А потом резко свернул к скалам по соседству. Бандиты явно были не дураки сидеть в топях, а выбрали себе местечко поудобнее. Эльф знал, о чем говорил, и что собирался делать. Остановился на ровном месте он тоже неспроста.       – Хм, – произнес он шепотом, издали приглядываясь к тому, что для обывателя выглядело как бугристая отвесная скала, одна среди прочих. Все подходы к ней сплошь заросли кустами малины и ежевики. – А они хорошо укрепились. Не как прежние.       Роше прищурился, затем несколько раз моргнул, но ничего особенного не увидел. Разозлился на себя и на тот факт, что какой-то остроухий – нет, ну не «какой-то», конечно, но всё равно практически равный ему – что-то там понял, что другим недоступно. Потом вспомнил про его острый слух. Может, слышит что-то?       – Голосов слишком много, – подтвердил его мысли Иорвет. – Можете не напрягать глаза, снаружи нет никаких признаков их присутствия.       – А что там внутри? Старая деревня?       – Нет, деревня была к Северу отсюда, а здесь раньше жили тролли. Они нашли этот холм, выдолбили в нем пещеру и обустроили дом. Потом осмелели, начали расширять коридоры, и вскоре свод не выдержал и обрушился. Так образовалось нечто вроде ущелья.       – В какие же незапамятные времена это было?       – Больше ста лет назад.       – И ты всё это своими глазами видел?       – Почти. Тролли разорили деревеньку, когда решили, что местные кметы причастны к... черт, о чем мы вообще? Надо о деле думать.       Маннас напомнил о себе:       – Если что, я в этом не участвую.       – Получается, что уже участвуешь. Хочешь того или нет, – эльф приподнял уголки губ. – Впрочем, твоя роль будет весьма скромна и безопасна. Мне нужен разведчик.       – Безопасна? Я не отправлюсь туда, даже если меня будут резать!       – Любишь же ты прикидываться недогадливым. Направь туда чары, и всё.       – Да какие? – тот демонстративно всплеснул руками. – Хотя... может, я и попробую кое-что. Ни разу не пробовал, но надо же когда-то начинать.       Он задумчиво поглядел на сороку, которая назойливо стрекотала и чистила перья на елке неподалеку. Думал он недолго. Птица дернулась, издав короткий вскрик, затем взлетела и переместилась на протянутую Маннасом руку, видимо, удерживаемая той магией, в которой он был очень умел и мог направлять без слов и жестов. Под рукавами балахона у него были прочные кожаные наручи, так что когти его не побеспокоили. Но вот следующее заклинание, читаемое им впервые, отказывалось работать как надо. Сорока презрительно встряхивалась и несколько раз даже попыталась выклевать ему глаза, раз уж не могла улететь.       Наконец, у него получилось. Сам он остался стоять, оцепенев и направив стеклянный взгляд прямо перед собой. Для устойчивости схватился рукой за прочную ветку. Птица же прекратила брыкаться и тоже на секунду оцепенела. Затем переступила ногами, сделала несколько пробных махов крыльями, подскочила в воздух, и полетела в сторону лагеря, то ныряя, то кувыркаясь в воздухе. Полетом назвать это было сложно, но от ветки до ветки она добиралась сносно. Затем, не без усилий, ей удалось вскарабкаться на скалу и исчезнуть за ее краем. Стрекота слышно не было.       – Интересно, он сейчас находится в ее сознании или просто навязал ей свою волю? – Роше не рискнул подходить к замершему магу.       – Мне показалось, что он занял ее тело. Или вроде того. Ты же видел, как коряво она потом двигалась.       – Может, это после его манипуляций. У птички закружилась голова и ослабли крылья, только и всего.       – Да без разницы. Лишь бы хорошенько всё рассмотрел и всех посчитал. А он даже не спросил, что делать.       – Значит, знает.       – Про ловушки тоже помнит?       – Наверняка. Или ты хотел бы переместиться в сороку сам?       Они продолжали в том же духе и дальше, но не успели довести диалог до логического конца. Птица вернулась, а чародей пришел в себя.       – Удобная штука, черт побери, – пробормотал он. – Зря я отказывался так долго.       Сорока меж тем пришла в ярость от того, как с ней поступили, и принялась нападать на него, издавая громкие вопли и хлопая крыльями, пока он не швырнул ее в снег, где она тут же затихла. Встретив чужие вопросительные взгляды, он пояснил:       – Она чуть не сломала нам всю конспирацию. Пришлось усыпить ненадолго. Потом оклемается и ни о чем не вспомнит.       – Что ты разведал?       – А, это. Ну, что же...       После короткого, но содержательного рассказа последовало такое же короткое обсуждение. Он хотел нарисовать карту на свежем снегу, но остальные дали понять, что обойдутся словами.       – Мы подберемся сверху. Вернон, ты берешь на себя часового у запасного выхода. Я – тех двух, которые на главном. А потом без лишнего шума уберем других двенадцать.       – Почему ты командуешь?       – Потому что это моя операция. И моя идея. Пока ты заряжаешь свой арбалет, я успею снять пять целей.       – Чувствую, что-то точно пойдет не по плану и мне придется прикрывать твою задницу.       – Тогда рассчитываю на тебя. Маннас, ты останешься здесь. Если будут беглецы с этого входа, сможешь их задержать?       – Нокаутирую, как ту сороку, и свяжу. Одного или двух. На большее не рассчитывайте.       – Больше и не будет. Ansin veloe, выдвигаемся!       К этому часу Роше уже счел происходящее по-своему приятным дополнением к основной задаче. В конце концов, как скоро ему выпадет новый шанс пострелять рядом с Иорветом? К тому же им обоим стоило проверить свою сработку перед захватом чародеек.       Забраться на скалу для них оказалось еще сложнее, чем той птице, которой хотя бы помогали крылья. Снег не таял под перчатками, но даже подкованные сапоги оскальзывались на мелких крупинках, отчего было почти не возможно не звякать оружием и элементами доспеха. Зато ближе к вершине дул такой ветер, что посторонним звукам не было ни единого шанса проникнуть вниз, в яму.       – Поражаюсь, как они еще не догадались закрыть потолок, – укоризненно протянул Иорвет.       – Вот поэтому каждую зиму тут новая кодла. Знаешь, в бандиты идут не от большого ума.       – Знаю. Те, кто поумнее, идут в Полоски.       – Поговори мне тут!       – Тш-ш, – тот протянул руку и почти машинально приложил палец к его рту, глядя при этом вниз, на лагерь.       Вернон едва удержался от того, чтобы притянуть эльфа к себе и поцеловать. Впрочем, а зачем сдерживаться? Он так и сделал. Чужие губы, большую часть времени спрятанные под высоким воротником, показались ему невероятно теплыми, учитывая, что его собственные почти задубели.       – Да ты романтик, – проговорил Иорвет с ухмылкой.       – А то. Полезли дальше, пока нас не спалили.       Маннас не обманул – трое сторожей вяло разгуливали возле обоих выходов. Остальная команда была занята разными делами: кто-то спал под навесом, закутавшись в тряпье, кто-то начищал оружие, двое тренировали бой на ножах, а третий за ними наблюдал, отдельная троица предавалась пьянству у костра. В общем, в лагере было достаточно шумно, и падение бандитиских тел не вызвало бы мгновенного переполоха. Главарь, очевидно, был в своей личной нарядной палатке, наглухо закрытой. Его стоило беспокоить в самую последнюю очередь.       – Ну что, командир, план будет прежний? – уточнил Роше.       – Да. Это просто слепые котята, так что осложнений не будет. Снимаем охрану, затем ты берешь спящих, я – пьяниц. Последние на очереди те, кто уже с оружием в руках. Они кинутся за снарядами для стрельбы или побегут в укрытие. Передушим их, как крыс, а потом свободно походим по лагерю.       – Принято.       – Люблю, когда ты слушаешься.       Вернон зарядил самострел как можно тише и подготовил дополнительные болты, две штуки закусив зубами, как это делали эльфы. Щелчок арбалетной тетивы будет слышен, поэтому он подгадал момент, когда нож кого-то из дерущихся в очередной раз стукнется о металлический наплечник или налокотник, но ему больше помог очередной тост собутыльников, скрестивших бутылки в громком звяке. Он переживал, что не сможет точно рассчитать траекторию стрелы под ветром, но обошлось – снаряд угодил караульному прямо под каску, в тонкую полоску незащищенного кольчужным воротником затылка. Мужик глухо икнул и ткнулся носом в свою алебарду, затем грузно, но почти бесшумно повалился вперед, уже мертвый.       – Неплохо, – похвалил Иорвет. И сам серией быстрых, плавных движений расправился с теми, кто охранял главный вход.       Первыми начали что-то подозревать двое дерущихся и их тренер: сначала они просто остановились, приглядываясь к одному выходу, потом к другому, и не сразу осознали, что караульные вовсе не отправились отлить к стеночке, а лежат, распластанные на земле. Эльф между тем методично приводил в жизнь свой план и теперь целился в тех, кто праздновал. Ему нужно было успеть уложить всех троих так, чтобы они не побежали в страхе, затруднив ему работу. Но Вернон план изменил под себя. Он слишком долго был капитаном, чтобы до буквы следовать чужой тактике. Так что сначала он выстрелил всполошившемуся тренеру в лицо. Это отвлекло его бойцов, дав несколько лишних секунд на перезарядку. Но он всё равно не успел.       – Караул! Нападение!! – закричали они так истошно, что смогли бы разбудить парочку подземных богов, не то что свой несчастный лагерь.       И тут же кинулись в рассыпную, ища укрытие. Иорвет снял одного, пока он не успел спрятаться за ящиками и сориентироваться, откуда стреляют. У него вполне могли быть при себе метательные ножи или кольца. Второму стрела попала в бедро и он упал на землю, визжа пуще прежнего.       – Вот поэтому я не беру в отряд кого попало, – бросил эльф сквозь зубы, добив его вторым выстрелом. – Выстрели ты в спящих, будить им стало бы некого.       – Зато я убрал тренера. Даже дураку ясно, что это самый опытный тип! И давай перемещайся уже, в нас самих целятся.       Иорвет скользнул по скале в сторону, не желая стать мишенью для двух бандитов, бросивших свои топорики и схвативших луки. Палатка главаря по-прежнему была островком спокойствия и тишины.       – Сам же сказал – котята, - добавил Роше. - Другие бы сбежали, чтобы настичь нас из леса. А эти мечутся без толку.       – Тогда я отвлеку их, а ты попробуй убрать. Я про стрелков.       Так и поступили. Те, загнанные за ящики с награбленным добром, в унисон следили за эльфом, перемещавшимся в пределах их видимости, настолько сосредоточенные, что один из них не заметил, как был убит второй. Пока Вернон перезаряжал самострел, Иорвет расправился с оставшимся. Пересчитали тела.       – Одиннадцать. Не понимаю, Маннас включил предводителя в общее число или нет? – он протер единственный глаз, словно тот мог его подвести.       – Так и есть, одиннадцать. Значит, либо включил, либо тот куда-то отлучился, пока маг разведывал. Всё-таки свободный человек, имеет право.       – Тогда спускаемся.       Они сошли вниз тем же путем, что и поднимались. С оружием наизготовку подобрались к главному входу, осмотрелись. Тишина. В первую очередь нужно было убедиться, что все лежащие мертвы, во вторую – что в палатке никого нет. Иорвет, хорошо понимавший все места, где могут быть ловушки, заранее обходил их стороной. Хотя их оказалось всего два вида, и те примитивные – трещотка для оповещения да усыпанные жухлыми листьями капканы. Роше заметил бы их и сам.       Матерчатая дверь шатра не шелохнулась. Атаман взял чей-то бесхозный клевец и острым концом подцепил ее край, затем резко рванул. Вернон, готовый к тому, что первым в них кинут пустой мешок или какую-то другую обманку, не стал тратить снаряд. Но никто ничего не кинул. Внутри было темно – изнанка палатки оказалась покрыта сплошной черной тканью, не пропускающей свет.       – Блядство, – эльф выругался на человеческом, затем взял из костра горящую палку и осветил ей вход.       Кинувшаяся на него девица явно рассчитывала на эффект неожиданности. Она была одета лишь частично, но зато защитила все важнейшие части тела, кроме обнаженной груди. Очевидно, что она спала или была занята чем-то другим, для чего требовалось отсутствие одежды, не смотря на мороз. Ее можно было принять за обыкновенную куртизанку, если бы не ее отточенные в боях движения. Иорвет церемониться не стал – сунул факел ей в лицо, а когда она отскочила в сторону, вонзил кинжал между ребер, безошибочно добравшись до сердца.       – Она там была одна? – осведомился он, вновь поворачиваясь к шатру.       Вернон отрицательно мотнул головой. Он успел найти фонарь и сейчас только подсветил внутреннее убранство. Значительную часть этого убранства занимало то, что остальные, должно быть, называли своим предводителем. Это был невероятно тучный мужик, совершенно голый, но бодрствующий. Прямо сейчас он беспомощно взирал на вторженцев, не в силах им ничего противопоставить. Вряд ли он мог самостоятельно сесть. В шатре стояла железная кадка с тлеющим углем для обогрева, но хозяина и его гостью гораздо лучше согревали его жиры.       – Ч-что вам н-нужно? – кое-как промямлил он, обливаясь потом. Кроме прочего, он был пьян, а возле носа виднелись следы порошка.       – Ничего особенного, – Иорвет уставился на сундук в изголовье его ложа. – Лежите, милсдарь, не беспокойтесь, мы обслужим себя самостоятельно.       – Мои парни, моя охрана – они... в-всё?       – Всё-всё, – буркнул Роше, мучаясь выбором – прикончить этого типа или оставить, как есть. Так или иначе, запах крови привлечет вездесущих волков, которые приберутся тут как надо. – Держи руки так, чтобы я их видел.       Со стороны эльфа, добравшегося до сундука, послышался довольный возглас:       – Ну вот, как я тебе и говорил! Отличнейшая кольчуга, совершенно новая.       Роше на секунду отвлекся, чтобы узреть предмет восторгов. По странной иронии судьбы, это была почти такая же кольчуга, которую тот носил ранее. Только действительно новая, вся блестящая после недавней чистки. Далее Иорвет по инерции собрал всю блестящую мелочевку вроде украшений и драгоценных камней. Нашел всего один сундучок с монетами, наспех пересчитал их, бормоча: «Три тысячи, сойдет».       – Глянь, а этот опять заснул, – заметил Вернон, краем глаза наблюдавший за жирдяем. - Но, может, притворяется. Я почему-то всегда думал, что в любом отряде командиром становится самый сильный и умный боец. Ума не приложу, как эта свинья могла сохранить должный авторитет?       – Прирежь его, да и всё. Чего ты канителишься?       – Как-то паршиво убивать голого и безоружного, вдобавок обдолбанного. Во всяком случае, убивать собственноручно.       – Я понял твой намек, но он меня разочаровывает. Неужели преступнику, грабящему темерцев, достаточно бросить оружие и поднять руки, чтобы его помиловали?       Роше с сомнением посмотрел на главаря. Тот старался дышать глубоко и ровно, чтобы поверили в искренность его сна. Но его выдавали поджатые пальцы на ногах. Само собой, он был не боец, но в таком случае он наверняка был достаточно умным, чтобы держать собственную банду, хоть и плохую. Если он выживет, то сможет сколотить новую. Вздохнув, капитан расправился с ним привычным способом, совместив свой нож с его горлом.       – Отлично, – обронил Иорвет, не поворачивая головы. Закаленные стальные поножи занимали его куда больше, хотя обычно он такие не носил. – Осмотрись тоже, вдруг что полезного найдешь.       – Нет, спасибо. Не хочу всю дорогу таскать с собой всякий хлам.       Тот только хмыкнул. Он постарался пристроить на себе всё, что приглянулось, и особенно его позабавила темно-синяя бригантина. Это была добротная вещь, за которую любой боец из Полосок поставил бы годовое жалование, но, к сожалению, она портила высокую стройную фигуру эльфа. На взгляд Роше, именно его худоба и ловкие движения выдавали в нем Seidhe – люди двигались намного более угловато, словно у них было в половину меньше суставов. А ведь Иорвет был далеко не самым утонченным из своего народа. Скорее, наоборот.       – Dyabl, чувствую себя как баба в портновской лавке. Не хватало еще в зеркало полюбоваться.       Роше промолчал, в который раз уже завороженный его обликом. Но потом всё-таки озвучил свои мысли:       – Возьми несколько отрезов парчи на пояса. Они тебе идут.       Сперва эльф был склонен последовать этому совету, однако почему-то передумал. Отрицательно мотнул головой и отмахнулся, не желая пояснять. Вернон решил не настаивать. Синий пояс был украшением прежнего Иорвета. Но и нынешний Иорвет нравился ему не меньше. Так какая разница?       – Ладно, заканчивай. Мы и так тут долго торчим.       – Столько добра пропадет. Я мог бы одеть своих солдат.       – Потом заберешь это барахло. Волки обглодают тела, но его не тронут. Кстати, меня радует, что ты оставил свои бредовые мысли о выдаче тебя Стеннису и вновь думаешь о будущем.       – Это машинально.       И всё же в чем-то он остался верен себе: вместо синей бригантины раздобыл обычную кирасу из грубой серой кожи. Добавил к ней защиту для локтей, плеч и колен. Подумав, взял поножи – благодаря им усилилось сходство с обычным темерским наемником. Напоследок он выбрал себе другой лук со стойки в углу.       – Перед поселением свой где-нибудь спрячу, – сказал. – И стрелы свои соберу, они приметные.       – Правильно. Ну, что ты там еще копаешься?       – Да так, думаю. Монеты и цацки тебе не интересно. Доспехи ты и сам себе купишь, притом на заказ. А, вот! Нашел.       Он щелчком откинул крышку с небольшого сундука и подманил Роше. Внутри был отсек с десятью ящичками поменьше, два из которых отсутствовали. Капитан сразу узнал, что там такое. Коллекционный коньяк в деревянных шкатулках.       – О, да. Вот это тема, – он наугад вытащил одну из формованных бутылок с янтарной жидкостью. Вокруг горлышка шло тиснение и лента, скрепленная сургучом. Поддон был отделан металлическим кольцом. – Как жаль, что нельзя утащить с собой весь ящик! Так, нужно их закопать. Шучу. Возьму две.       – Вернемся за ними потом, – Иорвет всем своим видом выражал удовольствие от того, что смог порадовать.       Прежде чем выйти из шатра, они вновь прислушались к обстановке. Вдруг кто-нибудь «ожил» и жаждет мстить? Прогорающий костер искорками отражался в доспехах на неподвижных телах.       – Уроды! Сестренку мою зачем тронули?! – басовитый рев заставил обоих отступить назад, но именно этого и дожидался тип, всё это время проведший в засаде.       Он налетел на них с размаху, этот огромный детина два с лишним метра ростом, настоящий великан – или, может, потомок тех троллей, что жили тут столетие назад. Очевидно, это его, двенадцатого, они не досчитались, и он был тем, кто, казалось, мирно спал в своем углу. Тряпье, в которое он был завернут, было всего-навсего накидкой, сейчас не доходящей ему даже до задницы.       А еще он был весьма увертлив. Не сумев опустить свой молот на голову Иорвета, он развернулся рывком и пнул его под колено. Толчок был сильный, и атаман едва успел опереться на выставленные руки и сделать перекат, не сломав ни один из луков. Роше постарался отвлечь детину на себя. Тот был в полном стальном доспехе, не считая шлема, но дотянуться до его шеи можно было только в прыжке. Хуже того, в нем было столько силы и терпения, что даже сильнейший удар во внутреннюю часть бедра, защищенную одной кольчугой, заставил его лишь поморщиться. Притом он сам хорошо знал болевые точки - Вернон, не успевший закрыться после атаки, получил строго в солнечное сплетение и согнулся пополам, задыхаясь. Но великану нужен был не он, а второй, поскольку его «сестренкой», очевидно, считалась та единственная женщина в отряде, сейчас остывающая возле палатки.       Иорвет выхватил оба меча, злой на то, что осложнение всё же случилось. Он не мог себе представить противника сильнее того, кто сейчас корчился на земле, поэтому с каким-то громилой хотел разобраться быстро, пока не успел устать. Впереди еще целый день. Наметив удобное место под его подбородком, куда должен был вонзиться левый меч, он приготовился провести обманный маневр правым. Дал упор на ведущую руку, чтобы еще больше запутать. Цель была буквально перед глазами, и он не понял как именно, но его намерение быстро считали, повернув против него же. Его мечи отбили с такой силой, что лезвие одного из них рассекло ему левую щеку, а в следующее мгновение чужая огромная ладонь стиснула его локоть с намерением вывернуть его под неестественным углом. После чего уже ничто не мешало бы великану спокойно его прикончить.       – Фу-ух, – выдохнул Вернон, с усилием выуживая нож из бандитского уха. – Мужик хорош. Я бы взял его к себе на службу, команде всегда нужен такой таран. Эх, растрата кадров!       Он протянул ладонь, чтобы помочь Иорвету встать, но заметил кровь, заливающую его щеку и мех воротника.       – Гадство, да тебя зацепило! Ну-ка лежи, я посмотрю.       – Всё нормально...       – Молчи. Кость видна. Еще чуть-чуть и он бы срезал нижние зубы.       Роше достал из поясной сумки пачку сложенных бинтов и средство для обработки, смастерил компресс, наложил его на рану, стараясь стянуть края, и крепко прижал. Эльф дернулся и коротко ругнулся от боли и досады на то, что так легко попался и был ранен под самый конец, когда уже стольких положил, даже не приближаясь.       – Не лежи без дела, придерживай повязку, пока я заматываю. Сейчас дойдем до Маннаса, он тебя залатает. Будешь водку?       Иорвет одними глазами показал «Только не это!».       – Ладно, понимаю. У него должно найтись обезболивающее. Маги не терпят боль.       – Я потерплю. Она стихает.       - Молчи, говорю же, а то края опять разойдутся, и у тебя будет два рта.       – Умеешь ты подбодрить.       Маннас нашел анальгетик, но новой просьбе был совсем не рад.       – Заклинание отмены, или как там его, – напомнил ему Роше, освобождая Иорвета от испорченного воротника. – Но сначала разведем костер, вскипятим воды и промоем рану, как следует. Я не особо доверяю склянкам.       Он протянул магу походный котелок, взятый в бандитском лагере, самый чистый из имеющихся, и распорку для него. Сам же принялся искать подходящие ветки для костра. То есть, не совсем промерзшие. Таких практически не было. Вернуться в лагерь уже было нельзя: волки за километр почуяли сытную наживу и стали перекликаться длинными протяжными завываниями. Скоро там будет пир.       – Ветки не нужны, – отмахнулся Маннас. – И за дровами можешь не возвращаться.       Установив котелок на распорке, он положил под него небольшой синий кристалл и произвел над ним некоторые пассы. Камень начал излучать ярко-синий свет с красноватыми отливами. Роше наполнил котел свежим снегом.       – Заклинание отмены предназначено для неживых предметов, – продолжил чародей. – Я могу похожими чарами очистить кровь с меха, но не вернуть эту кровь ему в вены. Она уже свернувшаяся, мертвая. Надо пояснять, к чему это приведет?       – Не надо, – бросил капитан. – Просто срасти его кожу и убери воспаление.       – А также соедини обратно мышцы, сосуды, связки, нервы и прочее. Роше, ты в своем уме? Думаешь, если я чародей, то любую вашу глупость могу исправить? Будь оно так, вам не требовались бы медики и наука. Вжик! – и всё как прежде.       – Попробуем иначе. Чем ты сможешь помочь в его ситуации?       Иорвет отнял от щеки быстро пропитавшуюся и потяжелевшую повязку, дал себя осмотреть. Видно было, как Маннас силится сдержать рвотные позывы – сама по себе резаная рана выглядела аккуратно, но он был одним из тех, кого один вид увечий повергал в оторопь.       – Могу вскипятить воду за секунду. Затем остудить, иначе будет ожог.       – Знаю. Далее?       – Есть обеззараживатель. Иголка и нитки. Но шить его будешь сам.       – Разумеется. К слову, Трисс Меригольд умела залечивать ссадины за несколько минут.       – Насколько я знаю, – голос мага зазвенел от возмущения, – Трисс Меригольд участвовала в бою за Содден, а во время второй войны помогала...       – Короче, ты этого не умеешь, я понял. Никогда ссадин что ли не получал?       – Получал. А вот заклинание мне не дается. Большинство лечебных чар требует обращения к огню, а, значит, и особого умения, таланта. Мой же максимум – создать жалкую искру, которой даже трубку не раскуришь.       – А это что, не огонь? – он указал на светящийся кристалл. – Пламя тоже бывает синим.       – Бывает. Но конкретно это – не огонь. Слишком долго объяснять и неохота.       Вернон сдался и прекратил терзать его. Если Манас бы правда мог помочь, то вряд ли стал бы упрямиться в такой ситуации. Немного погодя, он остудил кипяток, заставив воду в котле быстро вращаться.       – Я лечу ссадины мазью особого состава, – сказал. – Надеюсь, она подойдет и для резаных ран. Я не помню состав и способ приготовения наизусть, но поищу в своей библиотеке рецепт. Ингредиенты тоже достанем.       – Слишком долго. Пока ты будешь летать за своими книжками, пока возвращаться – еще сутки пройдут.       – Самые важные книги у меня тут, – чародей показал ему мешочек из тюли, внутри которого болталась россыпь небольших, размером с печать, коробочков.       Видимо, это и были уменьшенные фолианты. Но никто не пожелал вникать в подробности, особенно Иорвет, которого начало клонить в сон. Роше воспользовался этим обстоятельством и наскоро замочил иглу с нитью в обеззараживателе. Нужно было успеть, пока действует анальгетик. Но вообще, тут было довольно удобно: света хватало, а тепло от «костра» согрело бы небольшой лагерь, не то что их троих. Не было нужды тащиться до ближайшей деревни.       Наложение шва отняло почти два часа. Самого себя он латал куда быстрее и небрежнее, но тут было совсем другое дело. Каждый стежок он выверял с такой точностью, словно мастерил ювелирное украшение для короля. Новый шрам, даже уродливый, по его мнению, нисколько не испортил бы красоту эльфа, он думал о другом: о разорванных мышцах и трудностях с тем, чтобы говорить и жевать. Лекарь, который работал над правой стороной и глазом, явно знал в этом толк.       Маннас всё это время избегал наблюдать за процедурой, с головой уйдя в поиск формулы мази и выписыванию ее на листок. Он тихо чертыхался себе под нос - половина составляющих нужна была свежесорванной.       – Может, у этого Джаккомо будут свежие растения? – предположил он неуверенно. – Не знаю точно, в какой именно усадьбе он живет, но такое хозяйство предполагает возможность устройства огорода или цветника. В городском жилище все эти растения не прижились бы.       Вернон лишь кивнул, напоследок еще раз обрабатав шов раствором. Результат получился удовлетворительный, даже кровь больше не сочилась. И только тогда он позволил себе встать и потянуться.       – Собака, как же я устал! Хотя еще полудня нет, – он потряс заснувшего эльфа за плечо. – Давай, принимай работу, щегол. Доволен теперь? С двух сторон красавец, зато всё сам и даже боевое ранение получил. В боях за паршивую кирасу.       Иорвет ощупал шов изнутри языком. После чего зашелся в смехе, который старался сдержать, чтобы не испортить чужой труд. Удивительно, но именно в таком неважном состоянии он нашел силы посмеяться над собой. Потом с трудом проговорил:       – Нам нужен ночлег. То есть, прямо сейчас. Не знаю, что там в твоей склянке, Маннас, но меня просто вырубает.       – Это нормальная реакция. Но если тебя придется тащить волоком, на мои чары не рассчитывайте. Я и так за сегодня подрастратился.       – Сам дойду. Вернон, коньяк не разбился?       – Вот прям о коньяке сейчас беспокоиться. Сейчас проверю... Всё целое. Там подложка из бархата.       Как оказалось, снять зимой свободную комнату на постоялом дворе или в таверне было намного сложнее, чем летом. Даже в предместьях крупного города. Особенно, если в самом здании для этого попросту нет места. Правда, когда Роше случалось ездить куда-то с отрядом, перед ним удивительным образом открывались двери и находились всё нужное. Непривычно было двигаться инкогнито и видеть противоположную картину, даже если у тебя есть деньги.       – А чего вы хотели? – поджала губы трактирщица. – По теплу-то все снуют, кто туда, кто сюда. А к зиме ищут постоянное место. Видите вон того типа? Он снял койку сразу на три месяца.       Она указала пальцем на один из углов, где прямо в зале стояли трехъярусные нары, ничем от этого зала не отделенные. Невозможно было понять, кого конкретно она имеет в виду, ибо из общей совокупности девяти коек четыре были заняты спящими средь бела дня, а все остальные содержали на себе неопрятные кучи одежды. В общем, тоже были заняты.       Нужно было как-то решать проблему: Иорвет едва боролся со сном, обнявшись с опорной балкой. Роше попробовал подкупить хозяйку:       – Что скажешь, если я тебе хорошо заплачу, а твои батраки освободят для меня один из стеллажей и соорудят три кровати? Обойдемся даже без ширмы.       – Скажу вот что: после этих вот господинов вы в те койки не ляжете. По весне мы все матрасы сжигаем к чертям, ибо живности там, что в муравьиной куче. Аж трогать противно.       – Понял. Вопросов нет.       Делать нечего, они отправились к частным домам. В одном из них согласились приютить одного только капитана, с виду обычного путника в плаще из темной шерсти, но вот его сопровождающие вызвали сильное подозрение. Сошлись на ночевке в сарае, благо, что чистом. Хотя Маннас долго ходил кругами и ворчал, какая тут антисанитария, чистил углы чарами и обустраивал лежанки. И даже отказался от обеда, заявив, что лучше потратит день с умом – он отправился добывать те ингредиенты для мази, которые можно было купить в местной аптеке. И заодно пообещал узнать у местных точное местоположение усадьбы Джаккомо.       Зато Роше удалось вздремнуть. Но к вечеру его разбудила тихая возня Иорвета, который искал склянки и перевязку, разогревал воду для промывания. Несмотря на все меры, челюсть у него отекла и посинела, и он даже не пытался говорить. Немного помог мешочек с прессованным снегом, обновлявшийся несколько раз. Теперь Вернон помогал ему безропотно, осознав, что тому всего лишь хотелось реабилитироваться, показать, что он на многое способен. Как будто кто-то ставил это под сомнение.       А позже вернулся чародей, сообщив неутешительную новость, что не сможет приготовить лекарство из имеющихся частей, оно только навредит. И надо искать дальше. Но зато Калвино тут знали многие, как и его дом с приличным участком. Знали и не очень любили.       – Давай мне своё зелье от боли и идем, – прохрипел Иорвет, придерживая рукой щеку.       – Сегодня уже нет смысла куда-то ходить, темно, – возразил ему Маннас, разыскивая новый бутылек. – И у меня кончается настойка.       Оценив обстановку, Вернон решил поддержать эльфа:       – Потому и нужно идти сейчас. Там могут оказаться нужные компоненты.       Он не мог понять, почему воспаление становится хуже, и компрессы не помогают. Как правило, на эльфах всё заживало как на собаках. Возможно, сказалось время, проведенное «белкой» в Вергене: скудный рацион, изнурительное патрулирование округи, сражения, дожди и холод каменной казармы. Такое никому не пойдет на пользу.              В этой части Велена густые рощи встречались реже, чем в других местах, и город хорошо просматривался издалека. Он почти ничем не напоминал Цинтру, на которую Роше сумел полюбоваться осенью, разве что за ним тоже угадывалась кромка Великого Моря. Но не синего, а по-зимнему черного и неспокойного. Задувал сырой, колючий бриз. И даже остров Таннедд, в иные дни довольно живописный, темнел мрачной громадой на горизонте.       - У него несколько домов в разных частях света, в том числе под Новиградом, - сказал Маннас, чтобы не молчать. От разговоров, как известно, дорога короче и приятнее. - Но самый любимый – здесь. Впрочем, я уже упоминал об этом.       - Занятно, - отозвался Роше. - Ты уже придумал повод, с которым обратишься к нему?       – Повод должен придумать именно я?       – Ну да, вы же коллеги. Вам легче найти общий язык.       – Почему бы просто не сказать ему всё, как есть?       – Вижу, ты до сих пор надеешься, что они с Филиппой расстались на дурной ноте. Притом, настолько дурной, что он будет рад ее аресту.       – Сужу по своему опыту, – скулы мага налились чем-то, что на нормальной коже смотрелось бы румянцем, а на его казалось пятном серой сажи. – Если бы я не знал, что моя благоверная гниет в земле еще с сорок шестого года, то сам бы похоронил ее заживо.       – Чем так насолила?       – Было чем. Всего не расскажешь. Чародеи редко заводят долгие отношения друг с другом, потому что они плохо заканчиваются. Как правило.       – Это она намухлевала с твоей внешностью?       Маннас глянул на него удивленно, но только фыркнул в ответ.       Усадебка Калвино была одной из многих, рассыпанных по местной холмистой долине. Он явно неспроста выбрал такую, вид из которой выходил прямиком на Аретузу. И это лишь укрепило всеобщие догадки о его предпочтениях. Вернон представил себе похотливого старикашку навроде Детмольда, который днями напролет торчит возле подзорной трубы и наблюдает за жизнью адепток, потирая влажные ручонки. И ничего примечательного в доме колдуна не было, только одно: мелкий снежок, сыпавший с полудня, плавно огибал территорию усадьбы, оставляя над ней нечто вроде купола пустоты.       – Кажется, он не слышал про Лок Муинне и Реданию, – проговорил Иорвет, стараясь сильно не разжимать челюсти. - Хотя все и так знают о его профессии. Местные чародеи пока не сильно боятся охоты.       Вернон хмуро глянул на него.       – Тебе велено было молчать. И, между прочим, где калитка? Украли?       Невысокий забор, заросший сухим плющом, был поделен пополам пустым проемом, за которым виднелся ухоженный сад, почти не тронутый снегом, и двухэтажный фахверковый дом с ящиками для цветов под окнами.       – Зайдем так, – предложил Маннас. – Если чародей не запирается на семь замков, значит, он ставит охранные чары. Мы и так уже под присмотром.       Хозяин дома обнаружился тут же, слева от входа. Его можно было принять за ученика или слугу, если бы не его деловитое сосредоточение, с каким он осматривал беседку возле фонтана. Настолько он не походил на традиционного благообразного мужчину средних лет, каким старались подать себя большинство магов. Невысокого роста, худой и подвижный, Джаккомо казался таким хорошеньким, что иные захотели бы написать с него картину. Он снисходительно улыбнулся им, поправив на лбу золотую прядь, под которой пряталась пара томных глаз коньячного цвета. Никто уже не удивлялся, почему Эйльхарт, обычно отдающая предпочтение девицам, обратила на него внимание.       – Ну, и чем же обязан в столь поздний час? – голос его отдавал сладостью молочного ликера, но взгляд оставался чуть колючим. Ему явно было намного больше лет, чем те пятнадцать, на которые он выглядел.       Роше насупился и принял суровый вид, Иорвет презрительно скривил рот, а Маннас, вздохнув, приготовился говорить.       – Филиппа Эйльхарт. Знакомое имя, да?       Калвино сразу изменился в лице.       Немного погодя все четверо сидели в гостиной и держали в руках чайные чашки. Притом, напитком наслаждались только маги. Вернону он опротивел еще с каэдвенского лагеря, а Иорвет не мог пить горячее из-за воспаления. Ему был предложен холодный сок, который он предсказуемо отверг и напомнил о цели визита.       – Ну что же, к делу – так к делу. Дорогая Филь... Сколько же приятных воспоминаний поднимаются у меня при мысли об этой выдающейся чародейке! – с удовольствием в каждом слове продекламировал блондин. – В конце концов, она была моей первой и последней женщиной.       – А что, обычно предпочитаешь мужчин? – буркнул Роше невпопад. Он никогда не раскланивался с колдунами и не выбирал при них выражения, а с недавних пор тем более.       – Нет, – холодно отрезал тот. И тут же смягчился: – Я предпочитаю девушек. Совсем юных, нежных и ласковых, как едва проклюнувшаяся травка. Которые смотрят на тебя своими чистыми, наивными глазами и видят... да, они видят то, что есть.       Он приосанился и бросил долгий, полный значения взгляд в зеркало, установленное так, чтобы он мог лицезреть себя, не вставая с места. Зеркал в этой комнате хватало.       – Похоже, вы были очень близки. «Дорогая», еще и «Филь». Насколько я знаю, так ее называл только один человек.       – Дийкстра, верно. Но она сама попросила меня так называть ее. Я не возражал. В ее опытности был свой особенный шарм, но он был изрядно подпорчен влечением к доминированию. Когда она доставала плеть и просила меня встать на колени, мне было сложно, так сказать, сохранять свою мужественность.       Вернон прочистил горло. Ему показалось, что из него сейчас хлынет чай, который он даже не пил. И чтобы прервать поток чужих и чуждых ему сексуальных фантазий, он резко направил тему в нужную колею:       – Филиппа Эйльхарт сейчас в розыске. Вместе с Шеалой де Тансервилль. Что ты знаешь об этом?       Калвино совершенно не смутился тем, что его прервали.       – К слову, совсем недавно арестовали Маргариту Ло-Антиль. Наверняка этих двух тоже скоро возьмут.       Послышался звук деликатного глотка. Затем чашку поставили на блюдце.       – И что ты об этом думаешь?       – А почему вам интересно моё мнение? Вы, насколько я понимаю, имеете к ним мало отношения. Да и ко мне. Глава специального отряда, чародей-ренегат и... Иорвет. Поистине странная компания, согласитесь.       – Отношение самое прямое: по приказу чародеек Ложи убили моего короля.       – О, я и забыл.       – С кем не бывает, – Роше сказал это небрежно, но остальные трое невольно вздрогнули. – А я вот заметил, что ты даже рад аресту Ло-Антиль.       – Тебе не кажется. Я от души надеюсь, что новым ректором будет некто, способный понять насколько важно юным адепткам свободно выходить в мир и общаться с людьми.       – И с тобой, конечно.       – Очень точное замечание.       – Что тебе сейчас известно о Филиппе или Шеале?       – М-м, немногое. После Лок Муинне они в бегах, неизвестно где. У меня есть подозрение, что Маргарита попалась на помощи им. Но за точность не ручаюсь. Возможно, они тоже схвачены, поскольку ректор женщина крепкая, но отнюдь не железная. Ей могли быстро развязать язык.       Маннас и Иорвет по большей части молчали, не мешая задавать вопросы тому, кто лучше всего в этом разбирался. Вероятно, каждый думал о чем-то своем, не озвучивая, и тем самым рассеивая внимание Калвино, вынужденного отвлекаться на очень разные выражения их лиц. Зато Вернон мог вволю наблюдать за его лицом, которое говорило очень о многом: чародей был исступленно зол на Филиппу. Достаточно было взглянуть на его подрагивающие в улыбке губы, горящие глаза, на его напряженную позу. Казалось, сейчас он вскочит и начнет ходить кругами, хохоча и продолжая свои измышления о том, что произойдет с чародейками после ареста. Видимо, уязвленная мужественность не прошла для него даром. Или были иные причины. Не суть.       – Темерия проводит свое собственное следствие, независимо от Редании. И будет особо благодарна любому, кто окажет содействие.       – Благодарна? – Калвино вернул себе снисходительный вид. – Имеются ввиду деньги.       – Скорее, протекция. Защита. Я обещал это Маннасу и готов пообещать тебе: когда две эти чародейки будут пойманы, я добьюсь того, чтобы охотники на ведьм ничем не угрожали темерским резидентам.       – О, как же мощно и уверенно сказано! И как вы будете это контролировать?       – Как-нибудь. Но если откажешься, я шепну Радовиду лично в ушко, что вас с Филиппой такого интересного связывало. Он заинтересуется любым, кто может иметь с ней связь.       Иорвет зыркнул на него и пихнул локтем. Мол, договаривались же без шантажа! Роше свирепо покосился на него, всем своим видом говоря: я не собираюсь завязывать доверительные отношения с кем-то вроде этой куклы. Напряженную паузу заполнил Маннас:       – Мы все в опасности, Джаккомо. Не только реданские чародеи, но и темерские и аэдирнские. Кардуин предал нас всех и теперь служит марионеткой. Мне сложно даже представить, что сталось с Бан Ардом. И если есть шанс прекратить зверства Радовида малой кровью, отдав ему чародеек Ложи, думаю, на это стоит пойти.       – Хм... – тот постучал пальцем по губам. – С другой стороны, если Филиппа доберется до него раньше и прикончит, что тогда будет с теми, кто клеветал против нее? Никто об этом не думает. А вот я не хотел бы ссориться с мастером ее уровня.       На самом деле никому и в голову не приходило, что Филиппа в своем уязвимом положении может всерьез задумывать убийство реданского короля, своего воспитанника. Хотя, почему бы и нет? Они с Шеалой убрали, как минимум, троих, включая Визимира Второго, его отца. И сейчас, когда Радовид прочесывает Север, она точно также может искать пути устранить его самого.       – Радовид должен жить, – отрезал Роше. – Если Эйльхарт к нему подбирается, я тем более обязан поторопиться и пресечь это.       – А знаете, ведь у меня бывали разные мыслишки... Порой я мечтал о том, чтобы Филиппа попалась мне лично в руки, а я заставил бы ее хотя бы недельку прожить в виде совы на цепочке и почувствовать, каково это – быть таким беспомощным. Но потом я вспомнил об ее мстительности. Поэтому искренне прошу прощения у всех присутствующих, но пока ситуация не станет однозначной, я поостерегусь принимать ту или иную сторону.       Джаккомо встал со своего места и принялся собирать чашки на поднос. Возможно, он отвык или никогда не был привычен к общению с представителями силовых структур, поэтому искренне полагал, что вежливых слов будет достаточно. Он не успел даже повернуться, когда Иорвет врезал ему кулаком по затылку, заставив пропахать носом чайный столик, вдребезги разбив сервиз и сломав поднос.       – Наручники, быстро! – рявкнул он Роше.       Тот уже держал двимерит наготове, так что через пару секунд чудом не пострадавший лицом чародей был надежно скован в кистях и лодыжках, а Маннас наложил на него дополнительные чары молчания.       – Надеюсь, обойдемся без смертоубийства? – уточнил он напряженно.       – Пусть живет, – капитан махнул рукой. – Не думаю, что он будет пакостить.       – Мы до сих пор не выяснили, где чародейки, а стольким уже навредили!       – Знаешь, как говорится? Иные без пиздюлей как без пряников. И потом, где ж его защитные чары, которых ты так опасался?       – Понятия не имею. Обычно маги намного осмотрительнее. Но, может, у него есть голем, – он прислушался, нет ли топота огромных ног.       – Кинешь паралич и в голема. Делов-то.       – Боги, а ведь всю жизнь я только и мечтал заниматься исследованием проводников и зачарованием объектов!...       Двое других поняли это как сарказм, и дружно усмехнулись. Затем Вернон подытожил:       – Итак, на повестке дня у нас уже три проблемы: мы лишились приманки, мы не знаем, где чародейки, и Старый Лис должен починить свой рот. С которой начнем?       Маннас расстроенно посмотрел на извивающегося на диване Джаккомо.       – По пути я видел у него оранжерею. Полагаю, он выращивает там не только петуньи, но и какие-то из нужных мне трав. Заодно воспользуюсь его посудой. А вы пока можете обмозговать остальные вопросы.       Темерец вновь уселся в кресло, крайне удобное после отвратительной дощатой лежанки в кметском сарае, и сложил на стол ноги. Неплохо было бы получить еще кружку эля и ломоть хлеба с мясом – обед в местном трактире оказался настоящим грабежом. Иорвет же присматривался к обстановке. Здесь было много того, что они оба сочли бы мусором, но имелись и неплохие вещи. Хотя Роше обратил внимание на лютню, подвешенную на стене, только когда эльф коснулся ее струн.       – Ты, поди, и бренчать на ней умеешь? – спросил просто из любопытства. Единственный раз, когда он видел Иорвета играющим на каком-либо инструменте, был в момент прибытия во Флотзам. Потом флейта куда-то пропала, и при обыске в Гарсери ее не нашли.       – Умею, но не люблю. Лютня, на мой вкус, звучит слишком грубо. Флейта гораздо деликатнее.       Роше вздохнул. На это ему нечего было сказать, ибо с его точки зрения оба инструмента звучали одинаково пронзительно, если быть от них поблизости. Но издали ничего, пойдет. Он не был гурманом и не был меломаном.       – Возьми ее с собой. На вид приличная. Как-нибудь сыграешь ту мелодию, которой встречал меня в фактории.       Мычание Калвино должно было предупредить их, что это довольно дорогой инструмент, и им стоит убрать от него свои лапы. Эльф не обратил на него внимания. Снял лютню со стены, рассмотрел поближе, взял несколько нот. Потом, покачав головой, повесил обратно.       – Мы всё-таки оставим этого жить? – он указал на мага. – Ведь теперь он знает, кто мы и откуда.       – Да никто не поверит этому слизняку. А записывающих мегаскопов я тут не вижу. Кстати, мегаскоп! – Роше спустил ноги на пол. – У него должна быть эта приблуда. Чародеи с ней чего только не делают.       – Предлагаешь, чтобы Маннас с его помощью выследил для нас Филиппу?       – Именно! По факту, мы будем искать ее из дома бывшего хахаля, и это будет не так подозрительно, как если бы ее искал незнакомец.       – Она может счесть, что это мутят люди Радовида.       – Пусть считает. Вторым этапом мы назначим ей встречу. Маннас переоденется и сойдет за этого типка.       – Ну да, если присядет и скорчится. Шкет на голову его ниже и уже в плечах. Совсем не подозрительно!       – Будет сидеть за столом в какой-нибудь харчевне. И почему бы шкету не добавить себе немного лет? Годы идут, вкусы меняются, а возраст легче добавить, чем убрать. Даже колдунам.       – Дождемся Маннаса. И очередной порции анальгетика, без него мне сложно соображать.       Вернон, уже привыкший воспринимать связанного Джаккомо как мебель, чуть не похлопал по соседнему с собой креслу, чтобы пригласить туда эльфа – судя по всему, боль была настолько сильной, что даже скоя'таэль едва ее терпел – но вовремя одумался.       Маннас вернулся с прежним выражением скепсиса на лице.       – Мазь готова. Честно признаться, мне не верилось в успех, ибо наш красавец больше занимается разведением роз и прочих цветочков для привлечения, хм, пчелок, чем заботой о своем здоровье. Но у него нашлась парочка заменяющих ингредиентов, за которые в иные годы отдают поместья. Пурпурный окопник, к примеру. Твой шрам не уйдет насовсем, но быстро затянется. Дня за три.       – Так быстро? – Иорвет осторожно принял баночку обеими руками и сразу же пустил в дело. – Я не рассчитывал даже на три недели при должном уходе, а тут каких-то три дня. Спасибо тебе, Маннас.       – Как говорится, сочтемся. Ну, что вы тут навыясняли вдвоем?       Ему ответил Роше:       – Надеюсь, в тебе остались еще силы перекачивать магию? Или как это работает. В общем, сто пудов у Джаккомо есть мегаскоп. Дальнейшее ты объяснишь мне сам.       Маннас кашлянул и с нехотой кивнул.       – Будь у меня выбор, я бы отказался прямо сейчас. Но выбора у меня нет. Так что вперед, пользуйтесь мной, как вам заблагорассудится. И, Роше, прошу тебя, не приближайся к мегаскопу с двимеритами в кармане!       Обнаруженный ими прибор уже был настроен, но совершенно не на то, что им было нужно: когда Маннас «включил» его, поставив кристалл в стойку, там прекрасно обозревалась дорога, ведущую к мосту на Таннедд. Видимо, цель была следить за перемещениями адепток, ибо сам остров и школа наверняка блокировались для стороннего просмотра, особенно, магического.       – Среди чародеев есть хоть один, не страдающий извращениями по половой части? – покачал головой Роше, наблюдая за его действиями с другого конца комнаты. – Или это всё от долгой жизни?       – Не могу судить однозначно, – Маннас вынул кристалл из держателя. – Когда-то я полагал, что тяга к разнообразию возникает со временем, когда становятся нужны всё более и более мощные стимулы. Но связь между этими явлениями была лишь теорией. По фактическим же наблюдениям могу сказать, что вкусы и пристрастия формируются в самом юном возрасте, возможно, даже в детстве или с рождения, а дальше только проявляются и, хм, совершенствуются. Если это слово тут применимо. Однозначно лишь одно: если, к примеру, некий индивид с самого пубертата имел интерес к своему полу, то никакая скука, жажда разнообразия или сила воли не побудит его перекинуться на пол противоположный. Повторю, никакая. Одна только скрытая тяга, в какой-то момент обнаруженная...       Он продолжал вещать в том же духе, пока не заметил, что его речь вызвала значительное замешательство на лицах его спутников.       – А, прошу меня простить, – закончил он сухо. – Совсем забыл, что это крайне неудачный пример для выходцев из вашей, так сказать, среды и вашего круга общения.       Вернон, у которого пересохло во рту, собрался было допросить его прямо сейчас. В конце концов, проблема мучила его довольно давно, и не с кем было обсудить ее даже поверхностно. Но что-то подсказывало ему, что ничего иного, чем переливание из пустого в порожнее с приличной долей праздных домыслов, он от Маннаса не добьется. И еще, раз уж с Иорветом установились более-менее ровные отношения, теперь уж точно не стоило лезть и разбираться, что тут да как. Как говорят умные люди: если работает – не лезь.       Эльф сам перевел тему:       – Какие есть варианты насчет Филиппы?       – Варианты, варианты... – чародей почесал лоб. – Такой мегаскоп, увы, не берет слишком дальние расстояния. Максимальный радиус покрытия отсюда будет примерно от Тридама на севере до Цинтры на юге. И то, если там не стоят экраны. Для начала, можем посмотреть округу замка Монтекальво, ее главной резиденции.       Очевидно, он весьма гордился тем, что знает такую известную деталь. Но кое-чего не учел, и Роше поспешил просветить его:       – Ее там нет. Однозначно. Как раз потому, что это ее главная резиденция. Мы можем даже телепортироваться туда, но не обнаружим ничего, разве что следы людей Радовида.       – Тогда у меня догадок нет.       – Просмотри горы близ Вергена, где эльфы видели дракона.       Так и сделали. Но спустя четверть часа им пришлось признать, что это равно поиску иголки в стогу сена. Если чародейки, к примеру, схоронились в пещере, то таких пещер там были сотни. Наконец, Маннас сдался:       – Нет, мне нужно что-то конкретное. Если бы у меня была какая-то вещь, принадлежащая ей, я бы поискал по магическому следу.       – Точно! – чуть не в голос воскликнули двое других. Роше позволил Иорвету пояснить: – Если они были так близки, здесь почти наверняка могут быть ее шмотки. Хоть одна.       – Смотря насколько близки. Но, в целом, мысль дельная.       Они принялись обыскивать комнату на предмет того, что могло бы принадлежать Филиппе. У Калвино было много вещей, статуэток, сувениров, безделушек, которыми ни один уважающий себя мужчина – по крайней мере, по мнению Вернона, – не стал бы украшать свой дом. Он перебирал веера, шкатулки, вазочки, ложки, сухие цветы, блокноты и прочую дребедень, гадая, могло ли хоть что-то из этого принадлежать Филиппе.       – Иорвет, ты же бывал в ее вергенском доме. Как думаешь, что из этого могло бы принадлежать ей?       – Так сходу и не поймешь... Тут слишком много всего.       – Проклятье, у меня уже в глазах рябит! – Роше бросил своё занятие и сел на ближайший стул, закуривая трубку и дивясь упорству двух других, которые еще не потеряли терпения. Вообще-то, обыски доставляли ему удовольствие – пока ищешь одно, можно вытянуть кучу всего другого – но здесь он даже не знал, что искать.       Вещь, принадлежащая Эйльхарт, нашлась получасом позже, в спальне чародея. Все подосадовали на себя и друг друга, что сразу пошли именно туда, ведь дураку понятно... В общем, Иорвет нашел ее по запаху духов. Это оказалось манто из бурой норки.       – Вполне в ее стиле, – сказал он. – Не исключаю, правда, что Калвино взял какое-то случайное и надушил его корицей, чтобы предаваться воспоминаниям. С него станется. Но попробовать можно.       – Согласен! – маг довольно потер руки. Он уже порядком устал и хотел скорее покончить хотя бы с поисками, чтобы потом со спокойной душой вернуться в кместкий сарай и устроиться на ночлег.       Манто было аккуратно уложено на специальную подставку, после чего еще долго выверялись траектории лучей. Иорвет сел покурить рядом с Роше, и оба они сосредоточенно уставились на проекцию, надеясь увидеть нечто особенное.       – Хм, действительно что-то есть, – медленно проговорил Маннас, покручивая правой рукой, словно мешал невидимой ложкой в невидимой чашке.       – А я вот нихрена не вижу, – буркнул Вернон.       Он силился что-то разглядеть в проекции, но пока она напоминала только темное поле с сетью беспорядочно мелькающих светлых точек – будто звездное небо в глазах пьяницы. Маг напряженно вздохнул, наклоняясь вперед, и изображение стало чуть четче.       – Здесь лучше подошла бы не одежда, а зачарованная ей вещь, – посетовал он. – Амулет, либо серьги, браслеты. Что угодно.       Желая ускорить процесс, эльф еще раз сходил в спальню и рылся там дольше прежнего. В итоге вернулся с обрывком черной кожи в руках.       – Нашлось под кроватью. Сдается мне, это часть плети.       Маннас воодушевился:       – Отлично! Добавим к манто и посмотрим, что получится. Чем сильнее эманации... – он провел еще серию настроек, после чего вдруг замер. – Показывает то же место. Имеется в виду, там самый четкий сигнал из всех мест, которые высвечиваются.       – Ну, и где это? – Роше хотел было приблизиться к мегаскопу, но Иорвет дернул его назад: конструкция начала заметно дрожать. – Черт, я забыл про двимерит.       – Сейчас сверюсь с картой. Если координаты точны, то это совсем недалеко. Непонятная территория возле городка Воле. Хутор что ли? В целом, я понимаю, почему она держится крупных поселений – новости, слухи, цивилизация... Но тут как-то совсем рядом со стенами.       – Отправимся туда и проверим. Сможешь сделать портал?       – Прямо сейчас – нет. Я устал, он будет нестабилен, – в голосе чародея послышались металлические нотки. Но тут же пропали: – Конечно, я мог бы настроить перемещение с помощью этого прекрасного мегаскопа, но планирую забрать его с собой. Как вы это называете – конфискация? Надеюсь, Калвино не будет на меня в обиде.       Вернон цокнул, но всё же признал, что им всем нужен отдых. Кроме того, не мешало бы раздобыть нормальный ужин.       – Может, здесь и заночуем? – с надеждой предложил Иорвет. – Тепло, сухо и есть чем поживиться. Я видел несколько гостевых комнат.       – Заманчиво, но не рекомендую, – чародей упрятал манто и обрывок кожи в мешок. Разобрал мегаскоп. – Филиппа, скорее всего, уже почувствовала чужое касание. Она обязательно проверит, кто это был, а то и нанесет визит. Поэтому мы не можем здесь оставаться.       Он огляделся вокруг в некоторой нерешительности.       – Я взял бы еще трав, – сказал, наконец. И эльф поддержал его:       – Не стесняйся, забирай всё, что не прикручено.       – Мы ведем себя как форменные бандиты!       – Помнится, скупка краденного – твой основной доход.       – Но ведь ворую-то не я. Я только покупаю.       – Сыр-бор ни о чем, – встрял Роше. – Это не кража, а конфискация. Сам сказал. А сопротивление следствию само по себе равно соучастию.       Иорвет прищурился:       – Мне кажется, порой ты изобретаешь законы на ходу.       – Всё верно, тебе кажется, – тот вновь повернулся к магу: – И проводники не забудь, чтобы потом с ними не было проблем.       Когда они вновь оказались в гостиной, Калвино изо всех сил пытался протиснуть свои тонкие руки сквозь кольца наручников, но мало в этом преуспел. Сдирать кожу при этом не решился. Капитан заявил:       – Мы должны взять его с собой. Если она рискнет прибыть сюда, то увидит его в таком состоянии. А потом он обо всём ей расскажет.       – Тогда понесешь его сам, – пожал плечами атаман. – Сейчас подыщу подходящий мешок.       Маннас напомнил им, что будет чрезвычайно неудобно держать пленника в хижине приютивших их кметов, даже если обездвижить полностью.       – Тогда сделай что-нибудь, иначе нам придется его убить.       Такое предложение показалось ему оскорбительным в своей жестокости. И он был вынужден напрячься, чтобы сотворить еще одно заклятие, которое, по его утверждению, он использовал крайне редко. Вернее, всего один раз и очень давно. На всякий случай он даже сверился с одним из своих крошечных фолиантов. А перед тем, как настроиться, пояснил:       – Очень неприятная штука. Вроде бы простая, но требует мастерства и точности. Если зачерпнуть слишком мало или много...       По своему обыкновению, договаривать он не стал. Зато Калвино, видимо, сразу понял, что с ним хотят сделать, и опять в ужасе забился, но ничем помочь себе не мог. После короткой фразы на Старшей Речи он начал быстро терять в размерах и объеме, пока за считанные секунды его не превратило в зелено-синюю статуэтку размером с ладонь.       – Артефактная компрессия, – похвастался своими познаниями Роше. – Насколько же удобно иметь в команде мага, который умеет всё. Или почти всё.       Маг раздраженно кашлянул.       – Я не гарантирую, что декомпрессия пройдет для него без вреда. Насколько я знаю, цвет должен быть ровный, без переливов. Боюсь что-то пошло не так.       – Да плевать. Главное, он молчит, и его удобно носить в кармане.       Капитан без опаски взял фигурку, подкинул ее на ладони и спрятал. Аккуратно упаковал свалившиеся с него двимеритовые наручники, которых не тронула магия. Перед уходом они еще убрали следы борьбы – сломанный поднос и посуду – но разбросанные вещи оставили как есть, из общего бардака те не выбивались.              Маннас проспал на своей лежанке всю ночь и половину нового дня. Завтрак прошел в его беспрестанных приглушенных жалобах на грязь, скудный рацион и холод – ему было мало целого очага, которым был оборудован сарай, а свой «огонь» он развести не рискнул. Остальные терпеливо ждали, когда он сможет открыть портал до Воле. К этому занятию чародей подошел с еще большей осторожностью, чем вчера, и выжидал еще дольшие промежутки, опасаясь что им придется сразу сражаться с Филиппой или Шеалой, а то и драконом. Нельзя тратить свой ресурс зря.       – Если включить сюда поиски Иорвета, то за последнюю неделю я путешествовал больше, чем за весь прошлый год, – поделился он с остальными.       – Вот видишь, тоже плюс, – подбодрил его Роше, вспоминая, сколько за это время проездил сам. – Зато места повидал, с людьми пообщался.       Взгляд, которым его смерили, нельзя было назвать понимающим. Затем маг будто опомнился – до стен Воле оставалось не более километра.       – Итак, нужно как-то выяснить, в каком именно месте засела Филиппа.       Он достал из мешочка карту и увеличил ее, нашел свою отметку. Принялся сверяться с ориентирами.       – По всем признакам нам подходит разве что вон та мельница, – он махнул рукой в сторону деревянного сооружения, выкрашенного в красный цвет.       Судя по всему, оно уже давно было поломано – ясное дело, в действующем никто бы хорониться не стал – но из четырех лопастей две были целыми и медленно вращались на ветру, поскрипывая. «Убежище» находилось прямо напротив северных ворот города, на возвышении и у всех на виду, что лишь усиливало подозрение в ошибке. Или намеренном обмане. По мнению Роше, чародейка могла рассовать амулеты и прочие принадлежащие ей вещи где угодно. А еще добавить сюрпризов для незванных гостей.       – Идём уже, – Иорвет поежился на ветру.       Роше возразил:       – Нельзя так сразу. Надо решить, как будем действовать. Это тебе не к Калвино в дверь постучаться.       Чародей, однако, проводил свои собственные изыскания.       – Я не чувствую ее здесь, – сказал он нерешительно. – По крайней мере, живой.       – Ого, если ее сожрали крысы, тем проще. Но, может, она использует какие-нибудь глушители магии?       – Не похоже. Пожалуй, нам стоит приблизиться.       Они преодолели широкую низину, где было снега им по колено, затем осторожно забрались на холм, прислушиваясь. Обошли кругом. Изнутри не доносилось никаких звуков, и никто не вышел защищать свое жилище. Но если там кто-то и был, то однозначно мог за ними наблюдать, ибо спрятаться им было негде. Между тем, Вернон отметил, что все подходы к мельнице засыпаны всё тем же ровным слоем снега, даже местные детишки не устраивали здесь катание с горок. Впрочем, зловещий скрип лопастей убил бы любое веселье.       Иорвет занял место напротив входа, приготовив лук к стрельбе, а Маннас зачерпнул силы, чтобы сразу отразить чужое заклятие. Роше достал меч и осторожно потянул дверь на себя, потом резко открыл ее и отскочил в сторону, прочь с поля зрения предполагаемого противника. Но внутри никого не было. Ветер гонял пыль и снежинки по пустому полу.       – Затаилась? – предположил он шепотом. – Хотя нет, смотрите.       Он сделал остальным знак приблизиться. Глаза быстро привыкли к полумраку, и стало видно, что Филиппа – либо какая-то другая чародейка – здесь всё же была. Прямо на земле был начерчен круг для мегаскопа, уже полустертый. Несколько подсвечников с остатками свечей, матрас с накинутой поверх него парчой, зерриканские подушки.       – Всё холодное. Притом, было брошено неделю назад, не меньше, – сказал Иорвет, и остальные с ним согласились. – Здесь точно была именно Эйльхарт?       – Да, это ее след. И я не о духах. Возможно, в подушках что-то зашито, – он поднял одну и прощупал. Затем позаимствовал у Роше нож, чтобы распороть ее. Вытащил большую подвеску на цепочке. – Как я и предполагал.       – То есть, это убежище-обманка?       – Верно. Потому и был такой разброс в мегаскопе – она сделала несколько отвлекающих схронов, чтобы запутать следы.       – Но в мегаскопе именно отсюда исходил самый сильный сигнал. Как такое может быть?       – Легко. Значит, она сидит где-то в глухом месте и не колдует. Только и всего.       – Давай, устанавливай свой мегаскоп. Будем искать место с самым слабым сигналом. Нет никаких гарантий, что мы попадем правильно, но других вариантов у нас пока нет.       Иорвет в свою очередь заметил, что брошенные Филиппой вещи могут помочь в новом поиске, однако Маннас отверг это предложение:       – Я не могу понять, как и на что настроена эта подвеска. Но она может быть маяком, и тогда, если мы начнем просмотр с ее помощью, то хозяйка сможет опознать оператора. Или даже увидеть его. Я бы не рисковал.       – Возьми что-нибудь магически нейтральное. Не стала же она заряжать каждую вещь.       – И то верно. Но что здесь взять-то? – забормотал чародей себе под нос. – Подсвечник или покрывало? Такая дребедень меня только запутает.       В итоге он решил не рисковать и использовать прежние вещи – манто и плетку. В прошлый раз они не подвели.       – Из слабых сигналов мне кажутся более-менее подходящими только два, – сказал он, изучив новое изображение. – Нет, три. Если верить им, то она по-прежнему держится городов – предместья Роггевеена, горы неподалеку от Каррераса и... Третогор. Последнее место кажется мне наиболее странным.       Роше посмурнел: неужели реданцы добрались до нее первыми? Конечно, так тоже неплохо, но ему, как любому человеку его склада характера, хотелось одерживать успехи в своих предприятиях.       – Роггевеен, к примеру, слишком далеко от Саскии, – проговорил Иорвет, наблюдая за тем, как Маннас подновляет свою карту. Но капитан с ним не согласился:       – Ну и что? Не сидеть же ей вечно за спиной у этой девки.       – Третогор однозначно не подходит. Эйльхарт, конечно, наглости не занимать, но даже для нее было бы слишком дерзко устроиться под носом у врага.       – Да уж. Тогда Каррерас или Роггевеен? Если следовать твоей логике, то – скорее первое. Но я бы на ее месте выбрал второе. Тем более, там рукой подать до Понт-Ваниса и возможной резиденции Шеалы де Тансервилль, Отшельницы из Ковира. Всё сходится.       – Именно потому что сходится, я не доверяю этому варианту.       – У тебя вообще проблемы с доверием. Очень большие проблемы.       Иорвет вскинул брови и скрестил руки на груди. Сказанное не прозвучало оскорбительно, скорее с дружеским вызовом, поэтому он лишь ухмыльнулся:       – Вот и проверим, кто прав. Едем в Каррерас.       Роше настаивать на своём не стал. В конце концов, даже если будет новая ошибка, у них есть маг, а у мага есть порталы. Он уже начал подумывать о том, чтобы заиметь такой славный кадр для постоянных темерских нужд. Но что-то подсказывало, что сам кадр будет совсем не востроге, а скорее наоборот. Неясно, как нильфгаардцам удалось подчинить своих чародеев и заставить безропотно служить на благо империи, Северу до этого было еще далеко.       Поскольку формулировка «горы неподалеку» была весьма расплывчатой, и сам Каррерас был от этих гор на некотором расстоянии, группа решила заранее озаботиться ночлегом, чтобы опять не ютиться в кметском сарае. Маннас, неясно почему, наотрез отказывался устанавливать просторный, отапливаемый шатер. Видимо, не хотел тратить на это чары и какие-то свои проводники.       Над городом плыл дым от сотен дымоходов, и первой мыслью было направиться прямо туда. Уж в Каррерасе-то найдется ночлег на любой вкус и кошелек. Роше заметил задумчивый взгляд Иорвета, устремленный на крепость. Эльф тихо произнес:       – Сегодня сочельник Мидинваэрне... Не помню, когда в последний раз заходил в город. Верген не в счет.       Что-то в его голосе едва не заставило Роше откинуть все предосторожности и направиться прямо к воротам. Но он справился с собой.       – Давай я напомню. Вонючие улицы и покосившиеся дома, приукрашенные к празднику всякой мишурой. Толпа, орущие дети и мусор. Доставучая стража и шлюхи, нищие по углам, трупы кошек, собак и свиней, шныряющие всюду крысы. Мне продолжать?       – Не надо. Я вспомнил.       – Нам нельзя туда заходить, – проговорил Маннас. – Даже если бы ваши переодевания смогли обмануть стражу. Остановимся в предместье.       Первое же подходящее заведение, которое им попалось, носило гордое название «Гостиница». Вернон заметил, что раньше не видел здесь этого здания – и в самом деле, оно было выстроено недавно, и, как выразился сам хозяин, «по новейшим канонам гостеприимства». Ценник был соответствующий.       – Я попросил бы вас назваться и обозначить ваш род занятий, – сахарным голосом начал хозяин, доставая амбарную книгу. На предупреждающий взгляд Роше при этом никак не отреагировал, но пояснил: – Новые требования. Я всего лишь нанятый работник, а хозяин этого заведения сам герцог де Брюн. Притом, очень строгий хозяин. Дотошный.       – Он сам сюда приходит полистать твои записульки?       – Не поверите, но сам.       – Вот человеку заняться нечем! Ладно, требования так требования. Это мой наниматель, чародей Джаккомо Калвино, – Вернон указал большим пальцем в сторону Маннаса, застывшего от неожиданности. – Он здесь инкогнито, понял?       – Разумеется, как вам будет угодно, господа. Я понимаю...       – Далее, я его телохранитель. Звать неважно как, понял?       – Да, да. Как тут не понять? – он поставил на странице знак вопроса. – А третий?       – Третий? А, это всего лишь слуга. Полуэльф. Он слабоумный, но зато хорошо стирает и убирает.       – А лук ему зачем? – от глаз управляющего не укрылось почти ничего, тем более небольшой охотничий лук, который невозможно было спрятать под плащом, как остальное оружие.       – Лук мой. Пусть носит, а то мне лень. Эй, как тебя звать-то? Никак не запомню, – Роше повернулся к Иорвету, который уже прожигал его горящим от злости взглядом. – Ну, говори! У меня уж в брюхе урчит, так жрать охота, а мы всё никак не заселимся.       – Каббе.       – Вот, так и запиши: Каббе, – Вернон проследил, чтобы имя было внесено в книгу.       – Слуга-полуэльф, как по мне, такое себе, – управляющий покачал ладонью в знак неприязни. – Это же, считай, эльф и есть. Не ровен час отравы тебе насыпет или заточку в спину вонзит. Коль не так на него глянешь, иль не так скажешь. Но дело ваше.       Всего в «Гостинице» было шесть комнат. Две из них еще доделывали, в третьей жил какой-то тихоня, зато из четвертой раздавались быстрые ритмичные стоны, женский и мужской. Две свободные были предложены новым гостям. Посетовав на шум, чародей выбрал ту, которая была дальше от парочки, вдобавок пояснив, что не собирается жить в одном помещении с наемником и слугой.       – Слуга, значит, – недобро усмехнулся Иорвет, когда управляющий убрался восвояси. – Прямо вылитый.       – Не серчай. Просто первое что пришло в голову. А у тебя тоже с юмором неплохо – сходу назваться Чурбаном, – Вернон, не глядя на него, методично обследовал каждый угол на предмет тайных глазков или слуховых окошек. – И ты здорово придумал спрятать свой зефар у старого колодца. Будем спускаться вниз – сними наручи и перчатки, чтобы из рукавов не торчали.       Эльф поймал его сзади и взял в захват.       – Подмазываешься теперь. Чует кошка, чье мясо съела.       – Чует-то она чует, да только мясо подождет, – Роше потрепал его по волосам. – Как твоя щека? Выглядит уже лучше.       – Достаточно, чтобы не помешать нам вечером. Если, конечно, нам не надо будет нестись во весь опор за Эльйхарт.       – Не думаю, что она объявится так скоро. Или хотя бы обнаружит нас.       – Обнаружит. Если она здесь, то обнаружит очень скоро. Спроси у Маннаса, он тебе объяснит почему.       Они выбрали такое место в зале, чтобы рядом не было ни одного окна. Подглядеть в виде совы она не могла – ставни были плотно закрыты, а сами проемы занавешены просмоленными тряпками, чтобы не дуло, но подслушать – запросто.       – Ну что же, – сказал он, когда на столе перед ними оказались три кружки глинтвейна и три плошки дымящегося гуляша. – Можем себя поздравить с успехами.       – Оптимистично, – лаконично отозвался эльф, пригубляя напиток.       Ни он, ни Маннас не сняли капюшонов, а сам Роше остался в застегнутом до горла плаще. Они такие тут были не одни. Присутствовал даже тип, полностью замотанный в черное и нацепивший на лицо маску. Народ старательно делал вид, что его тут нет. В остальном это была обыкновенная таверна, где каждый вечер собираются проезжие и местные, чтобы выпить, поесть, передохнуть и обменяться новостями.       – Ничего про ведьм не слышно, – Иорвет почесал подживающий шрам на челюсти. За ночь он неплохо затянулся, и повязку сняли, но было видно, что останутся следы от ниток, да и сам рубец.       – Тут про них говорить не будут. Сам знаешь. Мы поступим иначе.       – Сами пустим слухи?       – Именно. Про этого Калвино. Пока еще не знаю, как это подать.       Он повернулся к Маннасу, надеясь, что тот думает о том же самом. Однако чародей только косился на народ из-под капюшона.       – Всё как я люблю, – протянул тот, с некоторым отвращением отхлебывая вино. – Чадящие свечи, пьяницы, загаженный нужник и вино, которым только этот нужник и отмывать. Что-что там было про новые стандарты?       – Вино и правда не очень, – согласился Роше, подозревающий изрядную долю уксуса в продукте. – Завтра, в Йуле угощу вас трофейным коньяком. Вроде не паль.       Они просидели так несколько часов, перебрасываясь короткими фразами, но больше оценивая обстановку и контингент. Народ тоже на них поглядывал, но скорее с недоверием и даже отторжением – внешность чародея не внушала симпатий, также как и низко надвинутые на лицо капюшоны его спутников.       – В общем, я приглядел тут кое-кого, – сказал, наконец, Маннас. – Внучку корчмаря, ту веселую девицу, что следит за напитками. Попробую посеять в ее рыжей головке мечты о прекрасных волшебниках. Не обо мне, конечно, а о нашем общем знакомце с золотистой шевелюрой и чайными очами, за которого вы пытаетесь меня выдать. Намекну, что вынужден был изменить физиономию, спасаясь от врагов.       – Ну, полдела сделано: ты уже чародей. Покажи ей пару трюков – и она купится, – Роше улыбнулся в стакан.       – Непременно. И уже завтра нужные слухи разнесутся по ее подружкам, а оттуда и по всей округе. Филиппу заинтересует тип, называющийся именем ее бывшего кавалера.       – Тогда мы будем здесь, на подхвате, если что-нибудь понадобится.       Далее они с любопытством наблюдали за тем, как Маннас выгадывает момент и пробует заговорить с девушкой. К их удивлению, та охотно поддержала беседу – ни зеленоватая кожа, ни оранжевые глаза ее не смутили. Наверняка она общалась бы и дальше, но чародей явно решил не перегибать палку с настойчивостью и тактично дал понять, что ему было крайне приятно познакомиться, но сейчас он должен идти. Сделав знак своим спутникам, он направился по лестнице наверх.       – Она съела затравку. Сами видели.       – Что ты ей там наговорил? – Роше даже позавидовал его успеху.       – Спросил, где тут лавка алхимика. Похвалил заведение. Сделал ей комплимент. В общем, самые обычные вещи, какие приняты в таких ситуациях. Нам остается только подождать.       Он захлопнул дверь своей комнаты, и остальным пришлось вернуться к себе. Теперь у них появилось время лучше осмотреться в комнате. Пожалуй, это было и правда приличное помещение, несмотря на тесноту и пауков, которых никто из них не счел проблемой. А вот клопы в матрасах действительно напрягали.       – Может, у Маннаса найдется заклинание, чтобы изгнать их? – проговорил Иорвет, внимательно осматривая обе узкие и короткие постели.       Вернон увернулся от гирлянды сушеных цветов, которые были развешены и здесь – ранее он не обратил на это внимания.       – Пусть лучше хорошенько восстановится. Зато тут достаточно теплой воды и в окно не задувает. Давай я сам сдвину кровати.       – Я помогу. Или ты боишься, что у меня швы от натуги разойдутся?       – Боюсь. Не хочу тратить часы, чтобы восстановить их.              Роше сам себе удивился, что уснул после первого же раза, почти такого же сумбурного и скомканного, как в день приезда эльфа в Гарсери. Вдобавок приходилось осторожничать, потому что боль возвращалась, и рубец опасно наливался кровью, несмотря на то, что Иорвет накладывал мазь по нескольку раз в день. И всё же оба были невероятно рады тому, что нет необходимости сразу вскакивать и одеваться, делая вид, что ничего такого не было. Здесь они могли валяться в обнимку до утра.       А утром Маннас уже ждал их внизу. Притом с таким видом, будто не он вчера поднялся только к полудню.       – Жалование не устраивает? – начал он для виду отчитывать их. – Мало плачу или работой запрягаю, поэтому вы оба не торопитесь?       Им пришлось бормотать слова извинения, почесывая следы от клоповьих укусов.       – Ну, как девчонка? – спросил капитан шепотом, поскольку означенная, позевывая, подавала завтрак вчерашней парочке, что сидели всего через стол от них.       – Сегодня мы общались подольше, пока зал был пуст. Она съела мою легенду, как горячий пирожок. Заодно я во всех подробностях описал этого самого Джаккомо, то есть себя «настоящего». Видели бы вы ее глаза...       Иорвет внимательно оглядел девушку: она и в самом деле выглядела ярче, чем вчера. Явно специально принарядилась.       – Ты сказал ей, кто за тобой охотится?       – Нет. Это романтично, конечно, но может ее спугнуть. Только обозначил абстрактными словами «неприятели» и «завистники». И сделал упор на том, что Калвино просто хочется поездить по миру и посмотреть, где какие прекрасные цветочки поживают.       – Вполне в его духе, – фыркнул Вернон. Фигурка чародея по-прежнему была в его кармане, и он даже как будто чувствовал его присутствие. – Но мы не можем поступить проще? Скажем, уточнить место сигнала и направиться прямо туда.       – Повторюсь: любой пользователь магии ощущает такие вызовы. Она успеет сбежать раньше, чем мы отыщем ее убежище в этих горах.       – Ладно, понял. Не будем лезть на рожон.       Чуть позже таверна стала полниться гостями, беспрестанно поздравлявшими друг друга и всех вокруг, едва завидев, и на смену сонному настроению пришло всеобщее предвкушение праздника. Люди, по своему обыкновению, были только рады позаимствовать любые чужие поводы для веселья, добавив их к своим собственным.       Иорвет с кислым видом смотрел на то, как они готовятся к Мидинваэрне, и вполголоса критиковал обычаи, отличные от эльфских. То есть, по его мнению, единственно правильных.       – Для них это лишь повод нажраться и напиться до зеленых соплей.       – Не, ну ваши традиционные ритуалы тоже соблюдаются, – сказал ему Роше.       – Соблюдаются, но без какого-либо понимания сути. Хотя что взять с людей?       – Ты, наверное, хотел бы провести Йуле со своими. Не скучаешь по ним?       – Еще не успел соскучиться. Да и в целом... – эльф пожал плечами и промолчал.       Постепенно он погрузился в задумчивое, почти мрачное настроение и грозился провести в нем полдня, однако, глянув на Роше, передумал и искренне попытался привести себя в нормальное расположение духа. Не стоило выделяться среди других. Так что они снисходительно отнеслись к радостной кутерьме вокруг, сами себя поддерживая мыслями о скорой поимке Филиппы.       Наружу почти не выходили. Только один раз побывали с Маннасом у местного травника, по пути внимательно присматриваясь к окружающим и, особенно, к птицам, обычным жителям любого поселения. Совы среди них, конечно, не было, но она могла наблюдать за ними издалека. К вечеру стало ясно, что либо слухи как-то слишком долго идут, либо они сделали что-то не так. Но сегодня уже поздно было что-то предпринимать. Поэтому они со спокойной душой собрались в комнате Маннаса, чтобы тоже немного отметить.       Там уже было прилично натоплено, но он всё жаловался на холод, то и дело подбрасывая дров в камин.       – У тебя часом не простуда? – уточнил Роше, приглядываясь нет ли на его щеках знакомого пыльного румянца.       – Нет, просто я люблю тепло.       Дождавшись, когда чародей очередной раз отойдет поворошить камин, капитан прошептал Иорвету:       – Точно нильф. А ведь в замок к нам явился в одном тонком балахоне. И кого хотел надуть?       – Я говорю, за ним нужен глаз да глаз, – ответил тот. – Маннас, если это не такой уж секрет, то скажи, откуда ты?       – Я... – маг повернул к нему голову. Взгляд его стал каким-то рассеянным, – я не отсюда.       – Не из Темерии? Это и так понятно. Но, глядя на твою внешность, буквально теряешься в догадках.       – Внешность, одежда, привычки... Когда слишком долго проводишь на чужбине, невольно начинаешь забывать, откуда пришел, – он вернулся к столу и жестом показал, что пора открывать коньяк. – Первым уходит родной язык, слова, затем впечатления. Память стирается и записывается вновь. Ничто не пропадает, я верю, но ты как будто теряешь к этому доступ за ненадобностью. Словно к чему-то, отложенному на дальнюю полку.       Вернон возился с печатью и пробкой, подбирая слова. Мелитэле в свидетели, он сам прочел немало книг и никогда не чурался изучению нового, но просто ненавидел чувствовать себя неучем, слушая чужие философские речи.       – Это как амнезия что ли?       Чародей поморщился. Но, вспомнив, кто перед ним, смирился.       – В какой-то мере да. Как быстро ты можешь найти досье на какого-либо изменника Родины, которого покарал, скажем, три года назад?       – Хм, за час. Это если сильно упрятано.       – С воспоминаниями, увы, не всё так просто, как в картотеке.       – Хорошо. Ты не помнишь, откуда пришел. Но почему Джаккомо назвал тебя ренегатом? – он глянул на статуэтку, уложенную тут же на столе: все почему-то ощущали себя комфортнее, когда она была на виду, будто она могла самовольно куда-то сбежать.       – Потому что меня нет в списках, которые раньше так любили составлять Капитул и Совет. Проясните непонятливому, это допрос или обыкновенное любопытство?       – Ответь на свой вопрос сам, Маннас. Учитывая, кто я и чем занимаюсь. Какая ответственность в моих руках. И тот факт, что это ты пришел и предложил мне свои услуги, а не наоборот.       Роше сделал красноречивую паузу, надеясь на благоразумие собеседника.       – Понимаю. Твой род занятий требует от тебя тотального недоверия ко всем, кого ты встречаешь на своем пути. Даже к собственному отражению в зеркале. Кроме того, понятно и то, что ты не можешь даже мысли допустить о существовании личностей, которые, – чародей пожал плечами, выбирая фразу, – просто желают жить своей жизнью. Ни на кого не работают и не шпионят. Избегают впутываться в чужие проблемы. И стараются не попадаться на глаза тем, кто мог бы использовать их, а таких достаточно.       – Такие личности, как правило, сидят тише воды и ниже травы. И не заявляются к главам специальных отрядов под ворота с разного рода предложениями.       – Меня вынудили к тому обстоятельства. В тот момент я не знал, кто теперь хозяин замка. Знал только то, что там мой друг.       – Ладно, пока опустим это. По словам Иорвета, ты бродил по миру, зачаровывая краденные украшения и перепродавая их. Больше ничего?       – Что же, это всё-таки допрос. Я не желал бы иметь отношения к чародейскому сообществу, но мне вовсе не чуждо любопытство к другим людям. К самому миру, изучению его законов, принципов. Загадок. Как и многие другие маги и ученые, я собираю книги. Но, в отличие от большинства, читаю их.       Слушая его голос, из скрипучего ставший размеренным, Иорвет вдруг поймал себя на том, что засыпает. Может быть, тема беседы казалась ему не особо интересной, а, может, маг потихоньку химичил со своими чарами, пытаясь заставить их скучать. И весьма удивился, обнаружив капитана вполне сосредоточенным.       – Я вот тоже кое-что обнаружил, мотаясь по Северу туда и сюда, – сказал Роше по-свойски. – Нет таких мест, где в тот или иной момент не было бы войны. Разумные виды существ, да и неразумные тоже, находятся в постоянной борьбе. Так что твои мечты об укромном, безопасном месте так мечтами и останутся.       – Я буквально жил в этой мечте, Роше. До тех пор пока ты не потянул меня в злоключения, которые называешь «работой». Я шел сквозь эту жизнь, как нож сквозь масло. И был этим крайне доволен.       – Ну так тебе и грех жаловаться. Если бы я умел заколдовывать бирюльки, а в добавок мутить хенгфорское рагу вместо этой бурды, что у меня в плошке, то жил бы припеваючи. Ресторацию бы, например, открыл.       Лицо чародея исказилось гримасой отвращения. Вернон удивился:       – Не любишь рагу? Тогда пусть будут ребрышки. Лично мне, например, всякое сгодится.       – Мне тоже. Но есть магическую приправу – всё равно что лакомиться чужими, извините, соплями.       – Н-да, – протянул капитан, не уверенный, что приправа, даже магическая, заслуживает такого сравнения. – Короче, я разливаю.       Он налил всем по стопке и с благоговением вдохнул из своей.       – Вот это я понимаю, нектар! Этому янтарю четверть века в дубовой бочке.       Маннас тоже оценил аромат напитка и принялся одобрительно кивать. А Иорвет долго крутил рюмку так и этак, сомневаясь, стоит ли приобщаться.       – Да, пахнет дорогим деревом. Полагаю, вкус соответствует. Надеюсь, я не получу химический ожог.       – Ну, за Мидинваэрне!       – Слава богам, что не за Темерию. А то я думал, у тебя нет других тостов.       – Заткнись и пей уже.       Несколько минут проходила дегустация и оценка вкуса, который никто не захотел перебивать закусками. Потом хозяин бутылок щедро обновил порции. Вообще, это был единственный алкоголь, который он пил маленькими глотками, а не залпом.       Никто из них не опьянел сразу, но напиток вызвал прилив отличного настроения и необычайной доброжелательности друг к другу, так что вскоре они принялись травить байки и искать общие воспоминания. Маг признался, что во время обеих войн находился как можно дальше от фронта боевых действий, но очень даже не прочь послушать рассказы о войне. Но лучше пусть поделяться тем, как они, такие разные, вдруг отчего-то обнаружились в одном замке и не на ножах. Еле-еле удалось замять эту тему. Потом Иорвету стало интересно то, как Роше обычно проводит свои зимы, поскольку его собственные в последние годы были лишь унылым выживанием. А тот разрывался между ними двумя, стараясь вывести собеседников на какие-нибудь любопытные откровения. Притом что уже забыл, что именно хотел бы узнать. Ему просто было хорошо.       – Пойти в город, что ли? – воодушевленно обронил он, подумывая вскрыть вторую бутылку и продолжить застолье. – Стража наверняка пьяна в дрова, пропустят нас безо всяких досмотров. Кстати говоря, в любой город, и в Каррерас в том числе, можно проникнуть, минуя ворота.       – Через канализацию? – предположил Иорвет. Он пил уже третью рюмку, но всё еще был способен связно говорить. – Ну уж нет. Эти вещи мне достались с таким трудом! Их нельзя пачкать.       Он огладил на себе обновки.       – Не переживай, речь не о стоках. И нам даже не придется карабкаться по стене. Блин, ну ты же скоя'таэль, должен знать!       – Если бы знал, давно уже царил бы во Флотзаме вместо Лоредо.       – Эх... – Роше махнул рукой, готовясь дать популярную лекцию, но у Маннаса было свое мнение:       – Ни в какой город мы не пойдем, даже не думайте. Не забывайте, что в такие дни, как Солнцестояние, магия особенно сильна. Филиппе ничего не стоит сделать облет, а вот как мы потом будем гоняться за ней по закоулкам – не представляю.       – Тебя что, коньяк вообще не берет?       – Не настолько, чтобы творить глупости. Порой я и сам об этом жалею.       – А если серьезно, то почему бы не поймать ее там? Я видел, как ты приманил ту сороку, буквально схватил ее и подтащил к себе. Если мы заметим сову, вернее, когда мы ее заметим, а ты еще и почувствуешь, то сможешь повторить тот трюк.       – Она не подлетит близко, она же не дура. Нет, Роше, мы должны заманить ее в другое место. Туда, куда мог бы пойти Калвино.       Иорвет покачал головой.       – По-хорошему, Калвино пошел бы в город. А я всё еще сомневаюсь, что она придет лично.       – А ты бы не пришел? – перебил его Вернон. – Представь: ты скрываешься от всего мира в какой-то пещере или развалинах, у тебя нет глаз, и видеть ты можешь только в виде совы, а большинство твоих подруг из Ложи сами под подозрением, и никто не может помочь. И тут до тебя доходят слухи о том, что один из твоих бывших находится тут проездом, – он взял фигурку Калвино в руки. – Он не в Ложе, следовательно, охотников пока не интересует. И если он сам ни на что особо не годен – хотя мы это тоже не знаем, – то, по крайней мере, через него будет безопаснее получить помощь других. Имеет смысл хотя бы связаться с ним.       – Меня насторожило бы, что такой домосед, как Калвино, куда-то поперся.       – С чего ты решил, что он домосед? Ты видел сколько у него разного хлама и не догадался, что это сувениры от девиц по всему Северу и не только?       – Не обратил внимания, – эльф чуть сконфуженно опустил взгляд. – Хорошо, что ты такое подмечаешь.       Роше было вновинку получить от него такую открвоенную похвалу, так что он довольно фыркнул.       – Хотя это не сто процентов. Может, это всё подарки от горожанок или адепток из Аретузы, которые тоже наверняка куда-то ездят. Но хоть какая-то зацепка.       – И потом, он может спасаться здесь от реданцев.       – А вот я обратил внимание на иное, – Маннас задумчиво прищурился на фигурку. – Дом Калвино буквально битком набит разными вещицами, но при этом очень чистый. Ни пылинки.       Теперь уже оба других замолчали, припоминая.       – Я заострил на этом взгляд, поскольку сам не переношу грязь, – продолжил он, косясь на лоснящуюся темную поверхность стола, затем на давно не метенный пол. – И тут, надо сказать, весьма грязно. Или даже очень грязно.       – Ну само собой. Ты забыл, где мы находимся?       – Я-то как раз помню. И вчера, пока вы бессовестно сопели, где упали, потратил уйму времени на то, чтобы избавить от насекомых свой матрас и стены этого благословенного богами приюта. По крайней мере, в своей комнате.       Вернон поежился, представив, как Маннас всю ночь охотился за каждым клопом или тараканом в отдельности. Глянул на Иорвета, который явно думал о том же самом. Чародей же лишь вновь пригубил из своей рюмки и продолжил:       – Сейчас я немного восстановлюсь после нашего праздничного пира, а затем приступлю к делу. Можете понаблюдать, если будет желание. Не знаю, конечно, использовал ли Джаккомо подобное заклинание – всё-таки у него иная специализация – или предпочитал профилактические меры, но могу сказать однозначно, что здесь ему, такому чистюле, пришлось бы прибегнуть к магии.       Разумеется, они выбрали наблюдение. Для начала он выбрал во дворе гостиницы подходящее пространство, очистил его от снега и выложил небольшой круг из камней. Внутри соорудил нечто похожее на ритуальный костер, чем уже начал привлекать внимание постояльцев, посетителей и персонала. Трактирщик с опаской поглядел на украшенное дерево, которое он с таким трудом устанавливал накануне, и послал внучку узнать, что происходит. Однако та, заинтригованная, осталась рядом с Маннасом. Сказала, что чародеи у них периодически останавливаются, но не может быть и речи попросить их сотворить какие-нибудь чары, даже самые простые. Только если сами того пожелают, а этого еще когда дождешься...       Маннас криво улыбнулся ей. В другое время он был бы против зрителей, но в данном случае это было ему на руку.       – Ты лучше отойди подальше от костра, – сказал он ей. «И от меня, иначе я оглохну».       Затем он взглянул в сторону Роше и Иорвета, которые примостились у частокола и зажгли свои трубки. На этот раз он прибегнул к традиционному огню, запалив сено и хворост. Погода сегодня стояла безветренная, так что пламя занялось быстро. Маннас сосредоточился и закрыл глаза, готовясь набирать силу постепенно, чтобы не сотворить лишнего. Затем проговорил формулу.       Первым послышался оглушительный визг кухарки, которая, видимо, обрушила все свои кастрюли, а затем выскочила на мороз, размахивая вокруг себя руками и крутясь на месте. Управляющий выбежал вслед за ней, а вместе с ним еще две официантки с полотенцами в руках.       – Что за чертовщина творится?! – восклицали они на ходу, глядя друг на друга.       Все, кто был в зале, тоже не пожелали остаться внутри, а последними подтянулись разбуженные постояльцы со второго этажа. Часть из них грешила на слишком бурные возлияния, а часть и вовсе сочла, будто настал конец света. Неудивительно: у них на глазах в воздух взвились тысячи черных и коричневых точек, маленьких и побольше. Точки эти выбирались тонкими струйками из открытых дверей и дымохода и закручивались в один огромный шуршащий клубок.       – Милосердная Мелитэле! Никогда б не подумал, что у нас их столько... – простонал обалдевший хозяин, вяло отмахиваясь тряпкой, хотя находился весьма далеко от этого клубка. – А ведь зданию еще двух лет нету!       Маннас услышал, как где-то рядом глухо ударилось о землю тело внучки, потерявшей сознание. Но приводить ее в чувство было некогда. Он наспех прощупал пространство, не осталось ли где еще какой пакости, потом с облегчением опустил клубок в огонь. Мышами и крысами ему заниматься не хотелось – впрочем, те сами ринулись вон или затаились в подполье, чуя неладное.       Роше хмыкнул, созерцая как крошечные точки из насекомых все разом ярко вспыхнули на фоне темного неба. И тут же опали вниз.       – Охренеть. Вот тебе и праздничный фейерверк.       – Впервые в жизни вижу настолько отвратительную и в то же время завораживающую дрянь, – отозвался Иорвет. – И, надеюсь, в последний.       – Зато если в Гарсери заведутся паразиты, мы знаем к кому обращаться. Будет особо здорово, если он сумеет так же расправиться с грызунами.       – Если, конечно, не соберет манатки и не свалит куда подальше, как только мы вернемся.       – Да брось! Мы ему нравимся. И он от нас никуда не денется, уж помяни моё слово.       Чародей оставил зрителей переваривать увиденное и, конечно, убирать мусор. Несколько утомленный, но довольный, он подошел к своим. Вернон хлопнул его по плечу:       – Завтра к тебе хлынет поток заказчиков. Не стесняйся загибать цену, такого дезинсектора еще поискать! Разбогатеешь.       – Сия одноразовая акция имеет исключительно одну цель: убедить Филиппу, что ее дружок, любитель чистоты, где-то рядом.       – Это точно увеличит наши шансы на то, что она скоро объявится.       – Скоро. Но вряд ли сегодня. Не Новый год, конечно, но тоже крупный праздник, и слишком много посторонних глаз. Когда девчонка придет в себя, я надеюсь пригласить ее на свидание, чтобы скормить еще кое-какой информации, которую она разнесет по предместьям.       – Боюсь, после твоего представления она вообще не захочет иметь с тобой дел.       – Какая-нибудь барышня – возможно, не захотела бы. Но кметка оценит мои навыки по достоинству.       Они вновь разошлись по своим комнатам, тогда как остальные еще долго сновали по двору, проверяя всё ли цело и действительно ли насекомная напасть с легкой подачи заезжего чародея покинула их, пусть и не навсегда. Никто пока не рискнул задать ему или его спутникам хоть один вопрос.       – Возможно, я скажу очень глупую вещь, поскольку до сих пор не совсем трезв, но послушай, – Иорвет осмотрел их комнату, убеждаясь, что теперь она чиста как после постройки. – У него необычный подход к магии, и он сам упомянул, что обладает какой-то особенной аурой. Вдобавок его акцент, когда он использует слова Старшей Речи... И если присмотреться к его коже, то можно предположить, что некогда она была не зеленоватой, а оливковой.       – Ну, нильф, но видоизмененный. Мы это сразу поняли. Что тут глупого?       – Не просто нильф, Вернон. Я считаю, что он представитель Dhu Seidhe.       Во время паузы тот добавил дров в камин и поставил котелок поближе к огню.       – Один из последних представителей, хочешь сказать?       – Скорее, помесь с человеком, так как у него растительность на лице. Но самого факта это не исключает. В конце концов, нам мало что известно о племени Черных Эльфов.       – Ой, да какая разница? Для нас в этом нет никакой практической пользы. А вот в его способностях – еще как.       – Меня настораживает его могущество.       – Ну да, чародеи умеют всякие штукии. И раз умеет одно, то почему бы ему не уметь другого? Ограничения весьма условны.       – Я не о том. Стихия воздуха – самая сложная, хотя и не так опасна, как огенная. Только самые способные маги владеют ей на подобном уровне. Представь: поле боя – и он со своим талантом поднимать в воздух камни и прочее. Чего ему стоит швырнуть их? Или, к примеру, схватить группу солдат и раскидать их, как тех же клопов?       – Разная весовая категория: солдаты и клопы или даже камни. И ты видел, каким уставшим он выглядел? Нет, он не боец. Зуб даю на то, что наш Маннас всего лишь недоучка или, наоборот, затворник-книгочей. Пусть и талантливый. Ты сам убеждал меня в том, что не во всём стоит искать скрытый смысл.       – Я не ищу скрытый смысл. Я складываю факты, которые вижу перед собой.       – Ладно, как скажешь. Но давай об этих фактах не сегодня? Поговорим о них завтра или послезавтра. А сейчас посмотри-ка сюда, – он выложил на стол два небольших полотняных мешочка, туго перевязанных веревками и снабженные двумя кольцами. Мешочки светились тусклым зеленоватым светом. – Это двимеритовые бомбы. Сам соорудил. Хотя там ничего сложного, всего лишь порох, селитра и Optima mater. Однако последнюю теперь хрен где достанешь. Не успевают подвезти, как кто-то сразу скупает огромными партиями. Я подозреваю, кто это может быть.       Иорвет с интересом присмотрелся к ним.       – Ведьмаки используют такие против чудовищ, но ведьмакам столько не нужно. Значит, материал скупают охотники на чародеев.       – Скорее всего. Я не имел возможности вживую наблюдать действие двимеритовой бомбы на кого-либо из колдунов, но радовидовы умельцы наверняка провели все нужные опыты.       – Где ты взял рецепт?       – Ну, путь до Лок Муинне был весьма долгим, а Геральт порой напивался в стельку. Мне нужно было что-то быстрое и эффективное против Детмольда, но мои тогдашние образцы были нестабильны. Сам понимаешь, Волку не понравилась бы просьба сделать для меня партию.       – Он не сторонник таких методов против людей. И, как ты всегда говоришь, лучше делать всё самому.       – Именно. В общем вот, это всё, что есть. Если утром нам удастся достать еще этой самой Mater, получится сделать еще. Но местный торговец ничего не обещал.       – Знаешь, порой ты просто... – Иорвет посмотрел на него с таким откровенным восхищением, что Роше даже стало неловко.       – Пока не знаю, как именно мои образцы подействуют на чародейку вроде Эйльхарт. Дамочки вроде нее давали прикурить нильфовской армии на Содденском холме. И дали бы во время Второй Северной, если бы не сраный Таннедд... Так что будь наготове продырявить стрелами ее прекрасные нежные ручки. Или крылья. Наручники всегда при мне.       – Маннасу лучше про всё это не знать, иначе он раньше времени сочтет нас приспешниками Радовида.       – Не только это, Иорвет. Если на него попадет двимерит, он рискует растерять свою магию. Пусть на время, но это может оказаться критическим для операции.       Пока никаких других шагов они разрабатывать не стали. Многое зависело от того, к чему приведет общение Маннаса и внучки трактирщика.       – Итак, до ночи еще далеко, – со значением протянул Вернон, – а заняться всё равно нечем. Пошли что ли в постель?       – Ждал, когда ты предложишь. Хотя мне любопытно, что именно вызвало в тебе романтическое настроение: магия чародея или особая атмосфера Мидинваэрне?       – Ни то, ни другое, а твоё присутствие. И тот факт, что мы наконец-то опять одни.       С недавних пор секс стал походить скорее на страстную и яростную борьбу, нежели на пожирание одного зверя другим, но никто не мог сказать, какой вариант лучше. По-всякому было хорошо.       – Жаль, что нельзя пробыть здесь хотя бы неделю, – проговорил Иорвет, переплетая свои пальцы с его, шершавыми и жесткими. Погладил их твердые кончики.       – Всего неделю? Я пробыл бы здесь вечность.       Вернон почувствовал на себе его удивленный взгляд и слабо улыбнулся. Он сам себе поражался. Постоянство, которое раньше пугало и отвращало его своей стагнацией, стало казаться ему островком спокойствия, уверенности в этом шатком мире. Перебрав все художественные сравнения, он остановился на «надежной гавани», искренне надеясь, что партнер разделяет его чувство, ведь эта гавань, с таким трудом отвоеванная у обстоятельств, была выбрана лично и добровольно.       – Ну нет, – эльф усмехнулся ему в макушку. Затем, хорошенько подумав, добавил: – Неделя – самое то. А для вечности лучше подойдет Гарсери.       – Не говори таких вещей, пока я не приготовился ко второму разу.       – А какие вещи ты желал бы услышать?       Роше прикрыл глаза, наслаждаясь звуком его голоса. Если бы эльф вдруг взялся зачитывать «Правила безопасности для сотрудников вызимского филиала банка Вивальди», он лишь попросил бы его никуда не спешить. Но у него была мысль получше.       – Расскажи о себе. Всё, что я знаю, касается только последних лет да твоей деятельности во Врихедд. Чем ты занимался всю свою долгую жизнь?       Его слова на несколько мгновений повисли в тишине, и он уже счел, что они останутся без ответа. Однако Иорвет заговорил.       – Она не покажется тебе интересной. Может, даже в чем-то разочарует.       – Если ты скажешь, что был убийцей и истреблял людей, то я об этом слышал уже не раз. Но в промежутках наверняка было что-то еще?       – Было. И оно составляло большую часть, а не промежутки. Хотя в этом смысле я понимаю Маннаса: спустя столько лет, прежняя жизнь становится похожей на смутный сон, снившийся кому-то другому, – он тихо усмехнулся. – Пересказанный с ошибками и потерявший половину деталей. А некоторые детали из тех, что помнишь, никогда не хотел бы пережить заново.       – Догадываюсь, что ты не о защите Синих Гор от захватчиков.       – Это-то как раз забывать нельзя, – шрам на его челюсти налился краской, когда он стиснул зубы. – Я был охотником в одной из Каэдвенских общин, которой сейчас не существует. Вопреки мнению многих моих нынешних соратников, имел мало касательства к делам аристократов. У них, во дворцах, был свой взгляд на происходящее, который я никогда не понимал. Поначалу даже вникать не хотел. У меня были простые дела, доставшиеся мне от предков. Мои дед и мать занимались тем же самым – охотой. А когда я решил завести семью, отец оставил мне свой дом. Добротная постройка, наверняка до сих пор там стоит. Отец знал в этом толк.       Тут он остановился. Его губы дрогнули, затем сомкнулись в одну линию. Прошло довольно продолжительное время, прежде чем он заговорил вновь.       – В целом, я прожил там почти пятьдесят лет. Славные годы.       Роше не торопил его, позволяя ему собраться с духом. Он мысленно предположил, что вслед за славными годами наступили такие, о которых тяжело рассказывать. И на пробу сжал ладонь Иорвета своей, но тот не ответил, очевидно, глубоко погруженный в свои мысли и воспоминания. В его взгляде, обращенном к огню, не было ни досады, ни застарелой боли, ни обиды. Разве что какое-то странное оцепенение. Наконец, эльф моргнул, зевнул и потер лоб ладонью.       – Говорю же, ничего интересного. Лучше послушаем твою историю.       – Ты уже о ней знаешь. Если мои дни чем-то и отличались от дней любого мальчишки, выходца из трущоб, то разве что тем, как быстро я понял необходимость перемен.       – Тебе просто надоело такое положение? Или что-то сподвигло?       – Хм, сложно сказать, я и так вел унылое полуголодное существование. Но значимое событие тоже случилось. Однажды мы с приятелем шли пьяные по дороге, и нам встретилась кучка солдат-мародеров. Часть из них мы знали, это были мужики из Темноводья. После очередной междоусобицы они совсем озверели, решили забросить плуг и заняться грабежом. Обычная картина. Не помню, узнали ли они нас тоже, или нет. Но отчего-то началась перебранка. Моего товарища закололи очень быстро и выбросили в кусты, а я спасся бегством. Наверное, тогда я и понял, что в этом мире вернее всего – владеть оружием. И владеть им хорошо. Сейчас я размотал бы этих ублюдков на раз-два.       – А что с ними потом стало?       – Да ничего. Войт боялся их до трясучки, а стража из Вызимы не стала поднимать задницу из-за «какого-то алкаша». Это я был тот еще распиздяй, а Стеф-то был неплохой парень: подмастерье кожевенника, толковый и с руками, разве что выпить любил – а кто нет? – и вот так тупо закончил.       История получилась неполная, с частично замененными фактами. Но раз уж Иорвет спрашивал, то нужно было чем-то поделиться. Значительная доля правды в ней была. К тому же он понимал, что ему тоже рассказали далеко не всё. И, может, не расскажут никогда. Вернон повернулся к нему и вовлек в поцелуй, чувствуя как он чуть морщится от боли, но не остраняется.              Должно быть, солнце стояло уже высоко, но этого было не понять из-за закрытых ставней. Камин давно потух, и в комнате сквозило прохладой. Свеча, правда, еще горела. Роше забыл воткнуть в нее гвоздь с вечера, и теперь не знал, сколько времени. Но привык доверять внутреннему чутью и привычке вставать рано. Если он вставал в десять, то считал утро полностью потерянным. Иорвет за ночь оказался на другой стороне кровати, но всё еще рядом, и Вернон потерся щекой о его бархатистую кожу, щедро изукрашенную листьями и веточками. В свете свечи каштановые пряди отдавали не то в рыжину, не то в золото, а острое ухо просвечивало розовым. Эльф уже не спал, хотя зачем-то делал вид, будто только что проснулся. Роше протянул с усмешкой:       – Вот лежу и гадаю - ты всегда был таким красавцем или за ночь что-то произошло?       – Красота в глазах смотрящего, Вернон. Слышал о таком?       – Слышал, даже видел воочию. И, кстати говоря, очень надеюсь, что в твоем случае смотрящий только я один.       – Забавно. Ты не кажешься ревнивцем, но проявляешь со мной эту черту уже очень давно.       – Не замечал. Насколько давно?       Иорвет обдумывал ответ, пока поворачивался на спину, но вдруг взялся за голову.       – Дьявол, башку будто простреливает... – пробормотал он, кое-как выпутываясь из простыни. – Ты уверен, что коньяк был не паленый?       – Уверен. Чувствую себя просто прекрасно. Жаль, но тебе явно не идет крепкий алкоголь.       – Жаль, что не смогу быть твоим собутыльником?       – Ну, это звучит как-то вульгарно. Мне кажется, у нас достаточно общего, чтобы не думать о таких пошлостях.       После умывания он тщательно собрался и прицепил двимеритовые бомбы так, чтобы быстро их выхватить в случае необходимости. Иорвет проверил колчан со стрелами и бандитский лук, оба меча и трофейный ножик. Еще раз полюбовался перчатками. Провел пальцами по свежему рубцу, чему-то улыбаясь. Заметил, что Роше смотрит в его сторону, и привлек его к себе, крепко обнял. Спросил:       – Помнишь, что говорил мне вчера? Про вечность и прочее.       – Помню, – проговорил тот ему в плечо. – И свои слова назад не возьму.       Он почувствовал, как ладонь Иорвета скользнула по его шее, по затылку, сжала волосы. Крепко, еще чуть крепче. Затем оттянула назад, заставив его запрокинуть голову. Но вместо поцелуя эльф лишь жадно смотрел ему в лицо.       – Мой, да? Весь с потрохами мой?       Роше усмехнулся, в свою очередь сжимая его волосы.       – По-моему, мы уже...       – Я хочу, чтобы ты признал это.       – Хорошо, признаю. Твой, – он дождался, пока из устремленного на него взгляда исчезнет странная алчность, и вернется тепло. – Так достаточно?       – Вполне.       – Тогда мне тоже кое-что хочется услышать. А именно: как мы всё это будем называть?       – Называть? Незачем, да и не перед кем, – атаман отпустил его.       – Для самих себя. Ну, будут варианты?       – Дай мне минуту, – он надолго задумался. Потом произнес: – Непростительная роскошь, вот как бы я это назвал. Незаслуженное, может быть даже неуместное. В каком-то роде. То, что... – он не договорил.       – Всё твоя пессимистичная ирония. Порой ты перегибаешь с ней палку.       – Тогда назови свой вариант.       – Быть вместе. Просто и понятно нам обоим.       – Да, подходит. Так и оставим.       Вернон удовлетворенно выдохнул. Он надеялся, что другой ощущает то же самое – словно после этих обычных, даже незначительных слов всё наконец-то встало на свои места.              – Девчонка согласилась на свидание, – заявил им Маннас, когда все устроились за завтраком внизу.       Вернон покосился на внучку хозяина, которая натирала столы и что-то мечтательно напевала себе под нос. Ей по-прежнему едва ли было восемнадцать, а чародей по-прежнему не походил ни на пригожего молодца, ни на знаменитого барда, ни даже на пожилого толстосума в поисках алчной профурсетки.       – Поверить не могу, что она на тебя клюнула.       – Я понимаю, что не в твоем вкусе. Но не все женщины думают, извините, мандой, – гневно выпалил маг. Потом сделал усилие, чтобы успокоиться. – Впрочем, признаюсь: я уже давно позабыл что это такое – свидания. Она загорелась было пойти в город, но я напомнил про конспирацию, просветил насчет наблюдателей на воротах – она об этом не знала – и предложил лучше посетить какую-нибудь лавчонку в предместьях. Куплю ей сувенир или лакомство.       – Отлично, рад за тебя. Но как это поможет нам с Филиппой?       – Напрямую. Если мои расчеты верны, слухи о брезгливом чародее под прикрытием уже курсируют по всему району. А уж некто вроде Калвино не упустил бы случая соблазнить очередную овечку. «Дорогая Филь» такой детали не упустит.       – Меня вот что беспокоит, – Роше потер подбородок, – даже в виде совы она сможет почувствовать подделку. Что ты никакой не Калвино.       – Это и к лучшему! Зато она подберется ближе, чтобы удостовериться. И знаете почему? Из-за статуэтки, – но поскольку это вызвало еще большее непонимание, пояснил: – Я взял из усадьбы несколько вещей и амулетов, излучающих его ауру. Однако сам он фонит гораздо сильнее. Артефактная компрессия изменяет внешнюю форму, ограничивает волю и сознание, но душа-то остается на месте. В некоторых случаях сущность, пытаясь выбраться, испускает настолько сильную энергию, что может даже перекрывать чужую, если та в покое. Например, мою. Увы, этого не проверить без стороннего наблюдателя.       Роше, для которого статуэтка была лишь куском чуть теплого камня, пожал плечами.       – Проверим в полевых условиях. Кстати, в мегаскопе ты случайно не видел следа Шеалы? А то заявятся обе сразу, да еще и дракон.       – Я не исключаю такой возможности, поскольку заклинание избирательно. Но у меня нет вещей Шеалы, чтобы отследить и проверить. Так что будем готовиться к любому варианту.       – А кто-то из них сможет почувствовать нас с Иорветом? Мы оба им хорошо известны.       – Нет, за это не беспокойтесь. Вы не владеете магией, следовательно, никакого специфического следа у вас нет.       Иорвет пристально глянул на Роше, потом снова на Маннаса. Похоже, чародей не смог уловить заклятия Беаты, если оно в самом деле было. Он встряхнул головой, отгоняя круговерть бесполезных мыслей.       Порядок действий решили обсудить снаружи, по пути к месту встречи с внучкой управляющего. Эльф заявил, что в лавке встанет у выхода, где посвободнее, ибо для выстрела из лука и даже для броска ножа нужен размах. Посоветовал Роше не доставать арбалет, всё равно его слишком долго перезаряжать.       – А ты, Маннас, сразу, как только увидишь сову, кидай парализующее заклятие.       – Эффективная штука, – поежился Роше, вспоминая свою первую и единственную встречу с Цинтией. – Надеюсь, на самих чародеев она тоже действует. И тогда нам не понадобится проливать кровь, которую ты так не любишь.       Девушка ждала их на перекрестке, поэтому всем троим пришлось резко войти в роль. И, надо сказать, роль соблазнителя удавалась Маннасу настолько худо, что им лучше было не привлекать внимание стражи – те сочли бы его за маньяка. Роше исправно изображал из себя наемника, поглядывая по сторонам, и Иорвет, видимо, тоже, поскольку вопреки установке не высовываться, распрямил плечи, разве что надвинув капюшон на самый нос. На него поглядывали все редкие прохожие, и женщины, и мужчины. В этих краях эльфов становилось всё меньше, и они резко выделялись среди людей своей статью. Поэтому вдвойне было неясно, почему девице, всю дорогу без умолку болтавшей со спутником, больше приглянулся странный Маннас, чем его «слуга». Впрочем, оно и к лучшему.       – Хватит пушить перья, – Вернон стукнул его под лопатку. – Прибереги очарование для нашей спальни.       – М-м, как же это звучит... «наша спальня». Рад, что опять разбудил в тебе романтика, – он получил под вторую лопатку, умолк и наконец-то ссутулился.       Возможно, в сочельник, да и в сам Мидинваэрне в лавке торговца тканями было бы достаточно народу, но уставший после попойки люд желал отдохнуть после праздника, притом горизонтально и поближе к огню. Хозяин, почти заснувший за прилавком, мгновенно оживился при виде посетителей. «Телохранитель» и «слуга» встали у выхода и постарались слиться с интеръером, как и положено по сценарию. А вскоре стало ясно, что им не удастся положиться на чародея и его парализующее заклятие – тот, не привыкший к конспирации, был больше сосредоточен на избегании подозрений, чем на оценке обстановки.       Купец, судя по всему, зарабатывал немало, и его домик был снабжен стеклянными окнами, то есть мутноватым витражом из разнокалиберных кусочков, которые мастер-стекольщик попытался составить в некий пейзаж. Для экономии на свечах и ламповом масле ставни были широко раскрыты, однако этого было недостаточно, чтобы некая сова, если она взаправду явится, смогла хоть что-то разглядеть снаружи. И заодно была не видна «ловчим». Нужно было как-то решить эту проблему.       Сделав вид, что ожидание уже утомило его, а профессионализма он пока не наработал, Роше двинулся к полкам, сделав знак Иорвету, чтобы не мешал. Он со скучающим видом оглядел рядок пузырьков с духами. Затем, якобы заинтересовавшись одним из них, попытался разглядеть этикетку. Чертыхнулся, будто не смог прочитать. Поднес ее к камину и присел рядом на корточки, вызвав этим значительное беспокойство хозяина. Тот как раз объяснял девчонке, совсем красной от смущения и восторга, что отрез ткани на шаль, который обещал ей спутник, способен украсить королеву, а то и императрицу... ну, если бы те носили шали.       – Милсдарь, прошу вас, поосторожнее с духами, – наконец, не выдержал он. – Это концентрат на масле. К тому же дамский. Если он попадет на вашу одежду, ей не поможет даже десять стирок. Я уж не говорю о том, что стоимость драгоценного флакона сопоставима со стоимостью крепкого молодого козла, а то и двух.       – Не понял, ты меня козлом назвал или чё? – Роше выпрямился и потянулся к ножу под плащом, якобы забыв про пузырек. Тот ухнул в камин и разбился, мгновенно наполнив лавку оглушающе едким смрадом из душицы, смородины и аниса, а также чего-то неопознанного.       – Боги милосердные! – завопил купец. – Я же предупреждал! Мы сейчас все задохнемся.       Хуже того, масло резво занялось на угле, которым был начинен очаг. Он попытался залить его кувшином воды из-под сухоцвета, но это помогло только сбить пламя. Иорвет, едва сдерживая смех, открыл двери. И ему тоже досталось:       – Дурень, что ты там творишь? Лавка же вымерзнет!       Позабыв о вежливости, хозяин отпихнул его и закрыл вход. Затем, как Роше и рассчитывал, побежал к окну и распахнул его настежь.       – Будто из окна не вымерзнет, – проворчали «наемники».       – С вас четыреста оренов. И еще шестьсот на уборку помещения.       – А чё мы сделали-то? Вон наш наниматель, с него спрашивайте.       Маннас, укрывший себя и девушку непроницаемым воздушным коконом, с крайне раздраженным видом принялся спорить о цене ущерба и прочем. Он правильно понял замысел Вернона и вознамерился развивать его столько, сколько нужно. Непосредственно в боевых действиях, очевидно, участвовать он не хотел.       – Заоконье как на ладони, – сообщил Иорвет и вновь занял прежнюю позицию. – Мы ее не упустим.       – Если явится. И поскорей бы, а то я подозреваю, что это была микстура от запора, а не духи. У тебя тоже живот сводит?       Ответ был кратким и лаконичным, так что они продолжили страдать, при этом стараясь как можно незаметнее посматривать в сторону окна. На оградке можно было видеть ворону, привлеченную поблескиванием бижутерии на полках, а также, видимо, странным запахом. Ворона выглядела совершенно обычно. И оба немедленно задумались, не Шеала ли это часом. Вдруг она тоже умеет обращаться, просто пока никто об этом не знает? Про нее вообще мало что известно.       Кроме вороны участок с лавкой посетила стайка воробьев, потом голубей. Была даже черно-белая сорока, с которой у вороны вышел конфликт. Но совы не было. И не было так долго, что Маннас и хозяин успели дойти в своем споре до суммы, в трое превышающей изначальную, и несчастному чародею уже скоро могло потребоваться вмешательство телохранителей. Очевидно, купец был слегка не в себе, что затеял ссору с магом, способным превратить его во что угодно.       – Вернон, – тихо сказал вдруг Иорвет. – Нет, не поворачивай голову. Просто слушай.       – Что?       – Эйльхарт неподалеку. Ждет, когда мы выйдем отсюда. Черт меня дери, если серо-бурая тень на ветке одной из сосен – не ее проклятая совиная форма.       – Каких сосен? До ближайшего лесочка метров семьдесят, а то и больше.       – Скорее, под сотню.       – Бомбу я отсюда не доброшу, это точно. Попадешь из лука?       – Попаду. Даже из такого мусора, – он кивнул себе за спину. – Но у меня будет только одна попытка, а потом она скроется.       – Тогда не буду мешать.       Лицо хозяина совсем вытянулось и посерело, когда один из «наемников» быстро и бесшумно снял со спины охотничий лук, откинул полу плаща и наложил стрелу на тетиву. Прицеливание заняло секунду.       – Что ты задумал, окаянный... – начал было купец, не зная то ли ему спасаться под прилавком, то ли бежать за стражей. Девушка, вконец растерявшись, выглядела не лучше.       Стрела с тихим шелестом отправилась в полет.       – Готово. Пошли! – скомандовал Иорвет. – Она вспорхнула, но я уверен, что задел ее.       Роше выскочил вслед за ним из лавки, и они оба кинулись через забор и дальше по снежным сугробам в сторону леса. Маннас нагнал их только у опушки.       – Где ты застрял? – бросил ему темерец.       – Пришлось остаться и наложить чары забвения. Надо вам было так орать? Хорошо хоть сова не прилетела прямо к забору. Представляю, какую бойню вы учинили бы на потеху публике.       – Заклинание забвения, говоришь? Очень полезно. Возьму на заметку.       – Даже не думай! Второй раз я ваши зады прикрывать не буду.       – Вы там долго еще? – поторопил их Иорвет. – Она улетела, и я не знаю, куда.       – Так следы же остались, – Вернон вновь склонился над россыпью мелких перьев и несколькими каплями крови.       – Я осмотрел всё вокруг. Да, у нее царапина, но вряд ли сильная. Стрела прошла насквозь, не задев крупных сосудов.       Он нашел свой снаряд, окровавленный и в пухе.       – Ты попал в нее с такого расстояния? – чародей забыл про кметов и теперь дивился мастерству эльфа.       – Попал бы и с большего при таком-то безветрии. Но мой зефар способен на лучшее. Так. Мы должны торопиться, пока она не скрылась и не залечила рану.       – Давай, чародей, колдуй свое колдунство, – Роше демонстративно скрестил руки на груди. – Своими силами мы будем выслеживать беглянку часами. Тем более, что мы не знаем, та ли это сова, или какая-то случайная.       Маннас, вернувший себе смирение с обстоятельствами, сосредоточился. Ему нужно было одновременно набрать побольше Силы и подыскать подходящую птицу для слежения. Достаточно быструю. Как назло, после выстрела все они разлетелись. Ему пришлось отойти чуть дальше и найти там воробья.       – Маленький и удобный, – пробормотал он. Затем для устойчивости прислонился спиной к ближайшему дереву.       Птичка, неистово чирикая, пережила не самые приятные для нее секунды вторжения, и стремительно взмыла вверх и вновь вниз, словно чародей сначала хотел осмотреть пространство с высоты, но вспомнил, что ориентироваться нужно по запаху крови.       – Если Филиппа тут, значит, и дракон поблизости, – сказал Роше, прислушиваясь. – В Ла Валетт и в Лок Муинне тварь ухитрилась подлететь незаметно. Но тут так тихо, как ей удается скрываться?       – Может быть, ее тут нет.       – Не, выкалывание глаз должно было научить ведьму осторожности. На ее месте я бы из дома не вышел без сопровождения этого огнедышащего ящера.       – Наше счастье, если она осталась всё такой же беспечной.       – Помню, как Геральт признался, что с огромным трудом смог ранить монстра. Геральт. Представляешь, что будет с нами?       Чародей до конца не терял сознание, когда смотрел глазами птицы, и сейчас он дал о себе знать коротким вздохом.       – Поторопимся. Она лечит крыло, вернее, руку. При ней еще вроде бы какая-то женщина. Увы, зрения воробья для меня слишком непривычно, чтобы...       – Это Шеала, не иначе. Показывай дорогу! – Вернон нащупал на поясе под плащом две двимеритовые бомбы.       Краем глаза он видел, что Иорвет словно замешкался, прежде чем последовать за ними. Замешкался всего на мгновение, словно что-то обдумывал, но поскольку это ни к чему не привело, Роше выбросил его поведение из головы.       – Она уже почувствовала меня, – сказал Маннас, когда за пару десятков метров до цели они сбавили шаг. Хотя идти по глубокому снегу и так получалось небыстро. – Мы должны действовать сразу. Мой план таков: вы берете на себя Филиппу и вторую женщину, а я – дракона, если он рядом.       – Серьезно? Ты справишься с драконом? – Иорвет не стал скрывать удивление.       – Ну, я почитал кое-какой литературы в перерывах. В отличие от вас, я не хочу быть сожженным на месте. А против ящера вы оба всё равно что щенки против кэльпи. При всем уважении к вашим талантам.       – Смотри, как бы твой талант нам не пришлось собирать в мешочек. Уже придумал, где тебя похоронить?       – Займитесь чародейками. Всё.       В его голосе послышались командные нотки и нетерпение, присущие скорее офицерам, чем магам, даже боевым. «Точно какой-то хер из нильфгаардской разведки, – отметил про себя Роше. – Надо будет разобраться с ним позже». А вслух заверил его, что план звучит неплохо и пора его уже приводить в действие.       Филиппа, чья фигура, подчеркнутая мужским костюмом, хорошо просматривалась из-за голых сосновых стволов. Она сидела на земле, прижав ладонь одной руки к локтю второй. Вокруг нее была защитная сфера, поблескивающая радужными отсветами, а сама чародейка вполголоса чертыхалась, обращаясь неясно к кому: рядом не было видно ни души.       – Ублюдок не задел вену, но прострелил мне сустав. Крылья совы такие... Проклятье, не могу сосредоточиться! Куда ты ушла? Я просила тебя не высовываться.       Вернон обменялся взглядом с Иорветом, странно бледным, и осторожно достал обе бомбы. Одну протянул эльфу, а вторую крепко сжал в руке. Эйльхарт меж тем продолжала:       – Нет, я никуда не полечу, пока не узнаю, что с ним не так! Джаккомо не самый надежный тип, но мы не враги. Его используют. Люди Радовида, кто еще? Как только я разберусь с двумя этими недоносками, он у меня еще попляшет за свою дурость.       – Или ублюдки разберутся с тобой, – прошептал Роше. – Как тебе такой вариант?       Он швырнул бомбу прямиком в сферу, молясь всем известным богам, чтобы всё сработало. Громкий хлопок перекрыл вопль Филиппы, когда та вскочила на ноги и попыталась сбежать, понимая, что магия ей отказала.       – Шикарно! Вторая сучка на тебе, Иорвет!       Ему не составило труда догнать женщину и повалить ее в снег. Правда, пришлось уворачиваться от кинжала, которым та грозились располосовать ему лицо. Защищалась она яростно, и Роше едва ли обращал внимание на то, где сейчас эльф и чародей. Тугая повязка на глазах Филиппы не слетела, даже когда растрепались волосы в черной косе. Чародейка вцепилась зубами в его подбородок, куда смогла дотянуться.       – А ну-ка полегче, дамочка, – он дал ей под дых и заломил недолеченную руку за спину, едва не оглохнув от ее крика. – Понимаю, неприятно. Наталис велел быть с тобой аккуратнее, так что сейчас всё закончится.       Сотни раз отработанным движением он защелкнул наручники на тонких запястьях и лодыжках. И на мгновение даже пожалел, что больше не интересуется женщинами. Впрочем, даже когда он стянул ей рот ее же повязкой, сопротивление не прекратилось. Она продолжала визжать сквозь повязку и взбрыкивать всем телом.       – Да заткнись ты уже! Где, блядь, твое достоинство!?       Роше утопил ее лицо в снегу и еле дождался, пока она успокоится. Краткий миг тишины пронзил страшный, пронзительный рев, а над его головой пронеслась огромная тень. Он медленно встал, оценивая обстановку. Затем схватил в одну руку фальшион, а другой забросил Филиппу на плечо, справедливо полагая, что оставить ее тут нельзя: вторая женщина – вероятно, Шеала – под этот шумок поможет ей сбежать. А сам он должен был идти на помощь магу и куда-то запропастившемуся Иорвету. Вдвоем они не сдюжат. Ящер не станет жечь их вместе со своей хозяйкой – так что ее можно использовать как заложника, и как приманку.       – Маннас! Иорвет! Где вас черти носят?       Он увидел их обоих, пытающихся привлечь внимание дракона. Эльф выпускал стрелы, переманивая дракона на себя и попутно ища кого-то глазами, а увидев Роше, знаками показал ему, чтобы он держался подальше.       – Я помогу! – крикнул тот.       – Нет, останься там. Маннас, ты тоже!       Чародей не слушал никого. Его кожа от страха и паники приобрела бледно-салатовый цвет, в оранжевых глазах плескался ужас. Он пятился, подняв руки вверх, но как будто ничего не собирался делать. Иорвет еще раз окликнул его, но безуспешно. Поднял лук и выпустил стрелу, когда дракон зашел на очередной круг, пытаясь разглядеть их между деревьев. Он где-то успел поджечь лес, и теперь оттуда тянуло гарью, но отсыревшая за осень древесина не торопилась разгораться. Если у дракона тоже был план, то он наверняка состоял в том чтобы запереть нападающих на одном квадрате стеной огня. Не получилось.       – Маннас, мы взяли ее! Второй не видно. Колдуй портал и бежим! – Роше едва удавалось перекричать громкий, полный явственного отчаяния рев ящера.       На этот раз он намеревался доказать ему, что можно успеть в дыру втроем, и та не порвется и никому не навредит. В конце концов, на другой чаше весов была неминуемая смерть в метровых клыках. Однако перепуганный маг лишь продолжал медленно отходить в чащу, не спуская глаз с монстра и нащупывая путь между стволов рукой. Наконец, когда дракон пошел на снижение, явно собираясь добираться до них напролом через лес, Маннас выставил обе ладони вперед и громко, отчетливо произнес:       – Neiw afealle ginvael'anna sparen!       Смысл слов был предельно прозрачен, хотя Роше почему-то представил, что ледяные стрелы будут, собственно, обычными стрелами, только из льда. На крайний случай, копьями. Но, как чародей говорил ранее, намерение всё-таки важнее формулировки, и то, что с гудением пронзило небеса, походило скорее на снаряды таранов. Четыре огромных и острых ледяных обломка, способных уничтожить деревню, с непередаваемым грохотом обрушились на дракона, разодрав его не успевшие сложиться крылья, и разлетелись на осколки. Всем пришлось закрыть себе уши, чтобы защитить перепонки от его рева. Маннас приступил к следующему заклинанию, хотя под носом у него пролегли две темно-алые дорожки крови.       Он сказал какую-то фразу, которую трудно было разобрать на слова, и выбросил из обеих рук светящиеся призрачные жгуты, обвившие монстру голову и пригнувшие ее к земле.       – Скорее, рубите ему шею! Я не смогу держать его долго!       Дракон вскинулся, и чародея протащило по земле. Очевидно, массы его тела было далеко не достаточно для противовеса.       – Иорвет, ты ближе! Руби! А, черт... – Роше швырнул Филиппу на землю и кинулся мимо застывшего, как соляной столб, эльфа.       Он подобрался к беснующемуся ящеру, повалившему уже с полдюжины сосен, и взял фальшион обеими руками. Шея у ящера была короткая, а когтистые лапы совсем рядом, так что дотянуться до него было той еще задачкой. «Отсечь сначала когти? Как жаль, что не взял с собой двуручник». Добраться до цели он не успел. Иорвет нагнал его и схватил за воротник, дернул назад.       – Вернон, бери Маннаса и шлюху. Уходите.       – Отмер, наконец? Убьем ящера вместе. Мы не хуже Геральта, и нас трое!       Дракон почти вырвался, и чародей удерживал его из последних сил, цепляясь одной рукой за ствол дерева. Иорвет стащил с себя капюшон и кинулся вперед.       – Саэсентессис, стой! Посмотри на меня! – он встал перед клыкастой пастью, раззеванной в уже беззвучном крике, и развел руки в стороны.       К огромному удивлению капитана и мага, ящер замер и действительно уставился на Иорвета. Огромные ноздри втягивали воздух, а в глазах любой мог прочитать сомнение и замешательство, вполне осознанные. Роше подумал, что ошибался насчет безмозглости этой конкретной твари. Видимо, она вполне могла соображать.       – Мы заберем только Филиппу. А ты освободишься, – продолжал эльф. Его голос звучал успокаивающе, словно он уговаривал напуганного ребенка. – Она больше не будет помыкать тобой, обманывать тебя, использовать...       Вернон посмотрел на Маннаса, убравшего жгуты просто по той причине, что у него иссякли силы, в надежде, что тот понимает больше его самого. Но выражение лица мага говорило о полном созвучии их мыслей: либо Иорвет окончательно сошел с ума, либо он знает что-то, чего не знают они. Да и «Саэсентессис», очевидно, являлось именем собственным.       Сомневаться им пришлось недолго. Замешательство дракона длилось всего каких-то секунд пять, после чего он начал осторожно подбирать конечности под себя и поднял голову повыше, словно приглядываясь к фигуре перед собой. Иорвет продолжал стоять на месте, неясно на что надеясь, но Вернон предпочел действовать. Он бросился к челюстям, начавшим раскрываться для одного точного и быстрого броска за добычей, и успел оттолкнуть эльфа, прежде чем те едва не проглотили его целиком. Извернувшись, он рубанул дракона прямо по глазу, и тот отшатнулся назад, ослепнув и вновь оглушив их криком. На помощь пришел кое-как набравший силы Маннас. Он вновь призвал на помощь ледяные глыбы, но на этот раз они получились совсем маленькие и слабые. Хотя всё равно нанесли вред.       – Лучше бы портал сделал! – рявкнул на него капитан.       Иорвет же отчаянно выругался и зачем-то бросил двимеритовую бомбу прямо в драконью морду. Но никакого особого действия она не оказала. Тот только замотал башкой, пятясь назад и безуспешно пытаясь взлететь на разорванных крыльях.       – Дожмем паскуду, ну! Немного осталось.       Но дракон, видимо, только того и ждал. Он выпустил короткую, но прицельно точную струю огню, остановив человека и даже отшвырнув назад. Руки Роше до локтей обдало пламенем, но он не выпустил меч, только закрыл лицо. Еще можно было сражаться.       Ситуацию разрешила Филиппа, сумевшая всё-таки избавиться от кляпа.       – Улетай! Слышишь? Тебе их не одолеть, но я вырвусь! Доверься мне!       И только тогда дракон отступил. Он бросил один последний взгляд на хозяйку, видимо, оценивая шансы, и тяжело развернулся на месте. Двинулся прочь, ломая лес и оставляя за собой кровавые полосы шириной с большак. Вернон не сразу понял, почему не может последовать за ним – как оказалось, это Иорвет крепко держал его за плечи.       – Пусти, кретин! Какая муха тебя укусила?       – Успокойся, она ушла. Сильно ранена, но выживет.       Он говорил бесцветно, продолжая смотреть дракону вслед. Изо рта у него вырывался пар, а лицо было в пятнах копоти, но по-прежнему бледное, как полотно, которым была замотана его голова.       – Она? Так, либо ты быстро объясняешь, что происходит. Либо я за себя не ручаюсь.       – Быстро не получится, Вернон. Прости.       Глумливый смешок чародейки заставил их обернуться.       – О да, это будут долгие объяснения. Скоя'таэль подружился с охотником на «белок», но не рассказал ему всех секретов? – и, поскольку ее никто не прерывал, она продолжила: – Признаться, я узнала вас только по голосам. Не смогла отследить, кто такой меня преследует через мегаскоп Джаккомо. Что вы сделали с несчастным?       Вернон посмотрел на нее внимательно. Устроить допрос сейчас было крайне заманчиво, но обстоятельства не казались ему подходящими. Он попытался стереть с лица гарь и пот, но поморщился от боли – перчатки и рукава местами сильно обгорели, а кожа под ними пошла пузырями.       – Маннас, пакуй ее, чтобы не бубнила. Если можешь.       Чародея всего трясло, но он со вздохом поднял ладони и прикрыл глаза. Он не возражал только потому, что единственным его желанием было наконец-то закончить всё это. Эйльхарт тут же сообразила, что к чему, и испуганно привстала на локтях:       – Подождите. Иорвет, ты совершаешь ошибку, помогая им. Саския больна, и только я знаю, как это исправить. Слышишь? Я по твоему дыханию понимаю, что слышишь.       – Она тянет время, – перебил ее Роше. – Ждет подмогу. Маннас?       Тот, наконец, зачерпнул достаточно, и последние слова Филиппы оборвались на полуслове:       – Иорвет, ты должен са...       Фигурка из нее получилась тоже двухцветная – янтарно-желтая с более темными прожилками. Чародей разочарованно опустился на землю, переводя дух.       – Надо было позволить ей договорить, – бросил Иорвет, пока Роше складывал фигурку в карман и собирал наручники.       – Позже договорит. Теперь только это и осталось: допросы, суды и казнь. А по пути ты расскажешь мне про дракона и всю хрень, – он посмотрел на Маннаса, который вытирал кровь с подбородка. – Полагаю, портал ты уже не начаруешь, даже через мегаскоп?       Тот лишь отрицательно мотнул головой.       – Тогда пойдем пешком до ближайшей коновязи. Шеалы тут явно нет, иначе она давно бы попыталась отбить подругу. Но всё же поторопимся.       Иорвет молча протянул ему свою мазь и взглядом показал, что желал бы помочь с ожогами.       – Нет нужды, справлюсь, – Роше не то чтобы был зол на него, хотя и это тоже, но ему хотелось бы больше предсказуемости и определенности. Особенно от того, кто был согласен провести с ним в Гарсери вечность.