инферно твоих чувств.

23 июня 2024 год.      

Hold me down Make me bleed Hook me up To the lies you feed Они стояли посреди комнаты, думая, с чего начать. За несколько часов эту комнату можно обыскать несколько раз, но они не знали, что искать. Он надеялся, что нужное они найдут за минимальный промежуток времени. Съеденная Такемичи записка ни о чём не говорила. В комнате было слишком много мелких и странных вещей, которые моментально вызывали подозрения. Он расспрашивал о том, как записка попала к ним в руки, но ответ не дал никакой дополнительной информации. Ацуши и Хината нашли такие записки под дверью, но обе предназначались для Такемичи. Такемичи в моменте даже начал сомневаться, что эта записка именно от Люси. Пастор мог услышать то, что ему тогда сказала Люси и подстроить всё это. Такемичи не понимал, что от него хотели, но и бросать ситуацию на самотёк не собирался. К Люси он был своеобразно привязан, и если эта записка была её последним криком о помощи, то нужно приложить все свои силы. Такемичи, правда, старался держаться, но давило на него абсолютно всё: ответственность, недосказанность и страх. Тревожное чувство снова стало его верным и нежелательным спутником. Он решил, что если продолжит так стоять, то всё точно будет зря. Поэтому только он захотел сделать ещё шаг вперёд, как Хината ухватилась за его руку. Хватка была крепкой, а сама Хината подрагивала. Он развернул её к себе, заглядывая в глаза и пытаясь успокоить без слов. В его взгляде были вложены все нежность и любовь, которые в нём остались. Такемичи подбадривающие улыбнулся. Он сначала думал оставить лёгкий поцелуй на её губах, но посчитал это слишком пошлым в данной ситуации. – Не отпускай мою руку, если тебе страшно. Мы с Ацуши займёмся поиском сами, не переживай. Закрой глаза и подумай о чём-нибудь нейтральном, – Такемичи аккуратно огладил её плечи. В этой комнате она стала похожа на ребенка или фарфоровую куклу. Такемичи было безумно жаль, что ей пришлось пережить это на себе. Тот день навсегда отразился на его бойкой девочке. – Постоим так ещё несколько минут, хорошо? – Хината огладила щеку Такемичи. – Ещё минута, и я приду в себя, пожалуйста, – Хината поджала губу, отводя взгляд на Ацуши, который стоял у стены, стараясь не смотреть на сцену, что развернулась перед ним. Такемичи и Хината были ему благодарны. – Не торопитесь, – тихо сказал Ацуши. – Если хотите, то я могу выйти, но, Хината, обещаем, что с тобой ничего не случится! Мы защитим. – Ацуши выпрямился, но после тихо добавил, скорее для себя, нежели для Хинаты. – В этот раз точно... – Спасибо, – Хината удивленно раскрыла глаза, она не ожидала никакой инициативы от Ацуши. Меньше чем через минуту Хината ударила себя по щекам. Очень сильно. Хлопок разлетелся по всей комнате, а Такемичи только и успел, что вытаращить глаза. Её щеки покраснели. В глазах Хинаты наконец-то разжегся огонёк. На мгновение она стала точной копией себя из прошлого. Жаль, что только копией. Такемичи надеялся, что когда-нибудь настанет тот день, когда этот огонёк будет с ней всегда. Они разбрелись по разным углам, рассматривая вещи. Разбежавшись, комната стала казаться огромной. Такемичи было не по себе рыскать по всем этим вещам. От каждого скрипа Такемичи напрягался, боясь, что их услышат. Сейчас под ними была их старая комната, в которую, возможно, кого-то заселили. Такемичи всё-таки надеялся, что такого не произошло. Сейчас было не до этого, но он в какой-то степени ревновал свою комнату. Такемичи, морщась, трогал некоторые вещи. Он боялся, что затронет какого-нибудь жучка или липкую субстанцию. Вся комната кричала о том, что здесь жил нездоровый человек, а спустя время она запылилась и стало ещё хуже. Прошло уже около часа, пока они рылись в этом бардаке. Он пытался сконцентрироваться, не думая о том, что время у них поджимает. Это может их и не последняя попытка, но на ближайшее время точно единственная. Скоро они смогут видеться только на занятиях. Если они ничего не найдут, то все жертвы и унижения были зря. От этого круговорота мыслей Такемичи злился всё больше. Он по несколько раз тупо разглядывал одни и те же вещи, совершенно не осознавая себя. Через несколько секунд приходилось снова брать вещь в руки и думать о том, что ему нужно её анализировать. Вместо этого в голове была пустота. У Ацуши с Хинатой была аналогичная ситуация, но у них даже не было времени на отдых, рассуждение и какое-то переосмысление. – Это же не могло быть глупой шуткой, – устало протянул Ацуши. – Мне все эти вещи в кошмарах будут приходить. Тут ещё и воняет. – Не думаю, что так стал бы кто-нибудь шутить. Не думаю, что кто-то вообще о чём-то да догадывается. – Согласна, но можно было хотя бы вещь обозначить, – Хината откинула голову назад. – По ощущениям с того дня ничего не изменилось. Всё осталось на своих местах. – внезапно Хината ударила себя по лбу. – Кто-нибудь осматривал кровати? Такемичи и Хината ринулись к кроватям со своих сторон. После осмотра белья он залез под неё. Единственной его надеждой в этот момент было не наткнуться на какого-нибудь паука или мышь. Такемичи увидел приклеенный к каркасу кусочек скотча, который в темноте заметить было почти невозможно. Такемичи с радостью вылез из под неё, показывая друзьям гриппер. Он был готов прыгать от радости. Пакетик был приклеен давно, возможно, сразу после того, как отсюда выселили Константина. Его пальцы были в пыли. Такемичи боялся представить, что у него со спиной и как всю это потрепанность объяснять стае. Такемичи достал небольшую бумажку, на которой мелким, но понятным шрифтом было: " Надеюсь эту записку нашёл нужный человек. Если нет, то мне всё равно уже ничего не грозит. Мне открылись глаза на всю эту беду. Никогда бы не подумала, что такое случится, но таково мое предназначение как аднаго из. Зимние праздники отстой, я устала к ним готовиться. Мне очень понравились печенье ребят 3 класса, я взяла их и получилось шесть сверху, но съела я только две. " – Бред какой-то, – Хината покачала головой, забирая записку себе. – Но очевидно, что записка не так проста. Пока мы не сможем нормально видеться я подумаю, что с этим можно сделать. Вот почему нельзя было нормально написать. Мы тут не в детективов играем. Я буду рыдать, если это какой-нибудь манёвр, чтобы мы просто занимались бессмысленным делом и не лезли куда не стоит. – Хината, я надеюсь на тебя, – Такемичи одобряюще улыбнулся. – Прозвучит эгоистично, но мы можем остаток времени и правда просто отдохнуть? Мы не сможем нормально видеться около двух месяцев, безумно грустно из-за этого. – Сначала нам нужно выбраться отсюда. Я аккуратно закину ключи на стол. Не думаю, что вахтёр что-то заметит, там можно будет подумать, что он случайно их задел, и они оказались в другом месте, – быстро сказала Хината, наконец-то выходя из её персонального ада. Из-за того, что сегодня был выходной, людей в коридорах не было. Большинство уехало в город или разошлись по своим делам. Только в некоторых комнатах слышалась музыка или оживленные разговоры. Подростки веселились как могли. Когда-то они также собирались, мешали некоторым спать, но создавали незабываемые воспоминания, которые останутся с ними на всю жизнь. Но двигались они всё равно аккуратно. Шанс того, что кто-нибудь выйдет просто проветриться, всё равно велик. Встретить здесь старшеклассника всё равно странно и слухи моментально разойдутся по всему пансиону. Это был самый нежелательный исход для них. Особенно если учитывать их своеобразную троицу, двое из которой становились самой обсуждаемой темой по всему пансиону. Такемичи изредка выслушивал удивительные слухи, иногда они доходили до абсурдности. Особенно его веселили те, кто думал, что он чем-то приворожил стаю. На удивление дорога обошлась без происшествий. Сначала из помещения вышли Ацуши и Такемичи, оставляя Хинату один на один со своей сложной задачей. На её плечах сегодня было много важных дел. Втроём они бы создали слишком много шума. Через минуту вышла довольная Хината. Понятно было, что всё прошло гладко, но Хината демонстративно вытянула пустые руки, как бы гордясь своими махинациями. Такемичи верил в глупость и невнимательность охранника, хотя если пропажа и будет заметна, то их причастность доказать будет трудно. Ребята сразу сделали вид, что ходят по территории, разговаривая на отвлеченные темы. Выглядело это немного наигранно, но в первую очередь им самим нужно было отвлечься от всего этого. Адреналин в крови бурлил и кричал о том, чтобы они поделились друг с другом всеми эмоциями. – У меня получилось. Это было прямое попадание, – Хината задрала голову. Она гордилась собой. Но при этом было видно как она волновалась: движения были нервными, а сама она бледной. – Ты молодец. Прирожденная лучница, – Такемичи хотелось обнять девушку, но теперь нужно было следить за каждым касанием и взглядом друг на друга. – У нас ещё несколько часов? Чем займёмся? – На самом деле у нас есть для тебя подарок. Думаю, что лучше отдать его сейчас, нежели потом. Идём в общежитие? – Да, посидим у вас немного. Я так не хочу возвращаться. Я уже заранее думаю о том, как мне будет тяжело видеть вас только на занятиях. – Когда-нибудь всё изменится.

Дневник Такемичи Ханагаки.      

Запись от 25 июня 2024.      

      Привет, дорогой дневник. Второй день рождения, который я отмечаю с тобой. С прошлого года изменились только подарки. Хотя, возможно, изменился и я. Что-то внутри меня кардинально перевернулось, а мир отчасти потерял краски. Если это и называется взрослением, то я не хочу взрослеть. Серьёзно. Я хочу быть ребенком, который дурачится, ничего не понимает и отрывается с друзьями. Вместо этого я получаю упреки за какое-то неправильное поведение. Я не готов к такому. Когда я нахожусь с Ацуши и Хинатой, то я чувствую себя подростком. С ними мне не приходится брать на себя полный контроль за деньгами, высчитывать последние копейки, чтобы оплатить минимум, который необходим для проживания, как это было с мамой. И с ними мне не приходится надевать маску понимающего, хладнокровного взрослого, как со стаей. Мне правда грустно от того, как много от меня требуется, хотя в ответ я почти никогда ничего не получаю. Какой-то неравноценный обмен. Пусть у меня и день рождения, но мне безумно грустно. Я вспоминаю, как в прошлые дни Сакура дарила мне криво склеенные открытки, как пыталась сделать что-то из бумаги. Помню, как она подарила мне розового кривого журавлика (это я научил её их делать). Этот подарок мне запомнится навсегда. Жаль, что мама его выкинула, когда прибиралась перед приходом одного из своих ухажеров. Сердце мне согревает плюшевый мишка, который пахнет Хинатой. Они с Ацуши постарались максимально передать её запах, чтобы у меня тоже получилось его почувствовать. Это было хорошо. Я не удивлён, что у такой замечательной девушки такой замечательный запах. Стая подарила мне собственную машинку для шитья и набор тканей. Остальное всё по мелочи, но я в какой-то степени благодарен. С ней я смогу на время забыться. Я ещё не придумал, что я буду шить, но это вопрос времени. Сошью игрушки Стаи и буду над ними издеваться, а они потом пусть жалеют, что вообще подарили мне что-то подобное. От представления их недовольных лиц у меня поднимается настроение. Если они портят всё мне, то я буду портить в ответ. Сегодня я рвался на занятия, но мне ответили отказом. Не занимаюсь — тупой, рвусь на занятия — сиди дома. Сказали, что я должен буду помочь Такаши на кухне. Я считаю, что раз я именинник, то могу и отдохнуть. Гостей всё равно звать запретили. Очередной жуткий ужин, после которого половина начала играть в глупую настольную игру, а я ушёл в комнату разбираться с машинкой. Такаши хотел мне помочь, но я огрызнулся на него, и тот отступил. Иногда у них есть мозги. Я только сегодня понял, что Хината и Ацуши были стабилизаторами моего негатива, который теперь только и остается, что вываливать на других. Как они там говорили. В любом случае, пусть теперь готовятся к последствиям своих действий. Вчера я спрашивал Хинату насчёт записки, но та лишь качала головой. По ней было видно, что она не спала последние сутки. Мне было её жаль. На уроках она клевала носом, пытаясь не уснуть. На каких-то занятиях устоять перед сном не получилось, но мы её не винили. Её мешки под глазами, долгие ответы и замедленная речь говорила о многом. Но Хината пусть и училась не очень, но она была намного сообразительнее нас, поэтому я доверяю ей. Я пытаюсь помогать на занятиях, но доставать такое опасно. В голове все слова с записки превращаются в кашу, что уж о том, чтобы обсуждать это в слух. Люси упомянула, что эту записку могли найти не только мы, а значит уши могут быть везде. Мы все понимали о ком шла речь, поэтому опасность только увеличивалась. Одно неверное слово в сторону пастора и к вечеру он уже обо всем знал. Этот культ пастора всё ещё раздражал. Раздражало то, что после всего он спокойно здоровается, улыбается и ведет себя так, словно он самый хороший человек на земле. А другие люди, даже зная, какие наказания он применяет — верили в его правоту и искали одобрения. Правда, не думаю, что это кто-то из класса и Стаи. Кроме Люси никто в классе не посещал Прововеди, хотя замену было найти на раз, два. Если бы Пастор позвал, то каждый второй побежал, сверкая пятками. А вот Стая. У них к нему были личные счеты. Я понимаю, если бы только Харучиё его ненавидел (он просто проявляет это наиболее бурно), но все остальные явно настроены к нему негативно. Одно время я думал, что они заодно, но теперь я уверен, что они стоят по разные стороны. Считать из-за этого Стаю хорошей я не могу, но мне интересно, что между ними могло произойти. В моменте я даже хотел порасспрашивать об этом какого-нибудь Чифую, но быстро отсёк эти мысли. Чифую может и разболтал что-нибудь, но ещё быстрее он растрепал бы всем остальным о моих расспросах. Я не могу доверять им в таком плане. Пусть у нас общий враг и знают они намного больше, но я даже их реакцию представить не мог. Поэтому, возможно, какими-нибудь окольными путями начну вытаскивать из них крупицы информации. Теперь о менее приятном. С первого по восьмое останусь один на этаже. Без посещения занятий. Ко мне время от времени будут заходить Хаккай и Юзуха, чтобы проверить меня. Но на этом всё. Опять никаких занятий и полностью предоставлен сам себе. Мне это не нравится. Я разругался с ними из-за этого, настаивая на том, что я могу переехать к Ацуши на время, но мне ответили чётким отказом, "прощая" мои выходки из-за моего праздника.

Запись от 5 июля 2024.      

      Стало как-то скучно и одиноко. Я чувствую себя совсем немного свободнее, потому что мог спокойно ходить по комнатам. Но на этом всё. Всё самое важное было под замком. Я пытался там что-нибудь поковырять, но ни одна попытка не увенчалась успехом. Если бы я не дорожил жизнью, то давно бы сжег всё вместе с собой. Хотя не думаю, что тут они держат все важные бумаги, поэтому я с того света даже за их полным крахом не смог бы понаблюдать. А жаль. Раз писать особо не о чем, то напишу о своей небольшой победе и одновременно проигрыше. Пользоваться машинкой я начал уже на следующий день. Она помогает мне убегать от реальности и забывать обо всём. Пока я шью, меня никто не трогает. Точнее не трогал. Казутора пристрастился наблюдать за тем, как я чем-то занимаюсь. От Казуторы, в общем-то никаких проблем, а вот с Чифую, который начал идти с ним в комплекте, с ним тяжело. Он слишком шумный и его много. Очень. Он постоянно о чём-то болтает, интересуется и чуть ли не лезет под руки, наблюдая, чем я занимаюсь. В один момент я просто устал от этого. Ну серьёзно, а кто бы нет? Полез бы он к Тетте, когда тот занимался своими бумажками, то разговор был бы совершенно другим. Я накричал и отчитал Чифую, который сразу же обиделся. На меня смотрели как на врага, но я не собирался извиняться за такое. Закончилось всё тем, что нас как детей поставили друг перед другом и заставили извиниться. В голосе Чифую раскаяние и искренность не чувствовались вообще (про себя я вообще молчу). Но этого было достаточно, чтобы на следующий день Чифую снова завалился ко мне на кровать. Правда, в тот раз он был намного тише. Хоть на этом спасибо. Ко мне же приходят Хаккай и Юзуха. С Юзухой у нас всё ещё напряженно, она считает меня изменщиком из-за того, что я контактирую с Хинатой и Ацуши, а Хаккай просто неловкий в общении. Поговорить с ними всё никак не выходит. Хотел бы я как-то выйти на контакт. У меня как раз был шанс. В последнее время Юзуха начала пользоваться какими-то приятными духами. Каждый раз забываю ей об этом сказать, хотя в целом в голове всё кругом. Кажется, я немного простудился. Каждый день я жду записок от Хинаты и Ацуши, только из-за них я жду вечера. Иногда я надеюсь на то, что там будет какая-нибудь полезная информация, но каждый раз всё в пустую, хотя я рад узнавать, как у них проходят дни. Хорошо, что не приходится учиться. С каждым днём я всё дальше от знаний.

7 августа 2024 год.      

Такемичи сидел на диване, недовольно смотря в стену. Он не знал, из-за чего именно он злился, скорее на всё сразу и просто так. В последнее время он всё чаще выходил из себя по пустякам. Все слова он воспринимал как приказы, от чего злился ещё сильнее. Он не понимал, что с ним. Воздух в помещении казался каким-то спертым, виски сдавливало, а сам он не знал, куда себя деть. Ещё больше его злило, что на все его недовольства просто перестали обращать внимания. За эти каникулы он успел вывести из себя даже спокойного Кена, который пусть и ничего не делал, но смерял его осуждающим взглядом. – Если у тебя нет настроения, то выйди, остынь и возвращайся. Не порть отдых остальным, – спокойно сказал подошедший Кен. Его руки опустили на плечи Такемичи, аккуратно массируя их. Такемичи удивлялся тому, с какой нежностью Кен это делал. Он был уверен, что сожми Кен чуть сильнее, и у Такемичи что-нибудь сломается. – Вы сами виноваты в том, что взяли меня с собой, – Такемичи запрокинул голову назад, смотря Кену в глаза. Если у Такемичи в них бушевал огонь, то у Кена была тихая гавань, которая моментально тушила весь огонь, вместе со спесью Такемичи. – Ты сам ворчал из-за того, что устал сидеть в одиночестве, так в чем проблема? – Кен устало вздохнул. – Так я и не хочу сидеть один. Если бы вы разрешили мне выходить, то все бы остались довольны. Я бы никуда не сбежал. – А если бы ты представился? Представь, какой позор был бы стае, если бы тебя пометил кто-нибудь другой. У нас много недоброжелателей, а ещё рядом с тобой, точно, были бы твои дружки. – А вы только и думаете об этом. Я бы с радостью образовал с ними стаю. – Умеешь же ты больно делать, Такемичи, – Кен грустно улыбнулся. Он неосознанно сжал плечи Такемичи, от чего тот пискнул. – Отпусти. Лучше наедине с деревьями, нежели с вами. Такемичи быстро встал, разминая свои плечи. Он вышел в беседку, где, к его счастью, никого не было. Такемичи сел, вздохнув полной грудью. Дышать стало свободнее. Если бы он ушёл в лес, то его бы точно не нашли. Такемичи представил, как он со злости уходит в лес, а потом просто теряется. Он бы бродил в поиске выхода, пока в итоге не забрёл в какую-нибудь глушь, из которой бы не выбрался или наткнулся на какое-нибудь дикое животное. Если бы у него не было никаких причин жить, и окажись он капельку смелее, то давно осуществил бы все свои планы. Он радовался, что у него все ещё были Хината, Ацуши и Сакура, за которую он продолжал цепляться.

12 ноября 2024 год.      

Такемичи укутался в одеяло. За окном бушевал шторм. Холодные капли бились о окна, а ветер заставлял деревья вокруг склониться. Осень почти сменилась зимой. Было холодно, и со дня на день должен был выпасть снег. Сейчас на улице была кромешная темень: всё небо было затянуто чёрными тучами. Просвета было не видать. Недавно они опять ездили к хижине и только вчера вернулись. На этаже остались только Казутора, Чифую и Такаши, остальные уехали по каким-то делам. Такемичи неважно себя чувствовал ещё с того момента, как остался один. Недомогание то сходило на нет, то возвращалось с новыми силами. Такемичи не хотелось говорить об этом никому из стаи. Он не считал это чем-то важным, да и быть запертым в комнате не горел желанием. Такемичи думал, что если никто не замечает, значит всё хорошо. Сегодня ему было по-особенному плохо. Всё тело сковало холодом. – Такемичи? – Такаши постучал по косяку, обозначая своё присутствие. Он подошёл ближе, смотря на ёрзавшего на месте Такемичи. – Всё хорошо? В последнее время ты всё время зубы скалишь, а сегодня притих. – Замолчи. Одним своим видом раздражаешь, – Такемичи поморщился от резкой боли в голове. – Ты какой-то бледный, – Такаши дотронулся рукой до лба, качая головой. – Да у тебя температура. И давно у тебя такое самочувствие? Я же говорил тебе брать одежду теплее. – Только не ворчи. И без тебя плохо, – Такемичи закрыл глаза, тяжело дыша. Слова Такаши раздражали и причиняли боль. Такемичи хотелось его укусить. – Всё-таки продолжаешь ёрничать. Подожди, поищу жаропонижающее, а завтра вызову врача.

20 ноября 2024 год.      

Такемичи всё ещё ворочался в постели. Врач сказал, что это обычная простуда. Такемичи ему не верил. С каждым днём ему становилось только хуже. Мысли в голове превращались в кашу, а сам он вообще не соображал. Когда кто-то входил в комнату, ему хотелось блевать. Несколько раз его мысли осуществились. Такемичи чувствовал себя отвратительно, он слишком полагался на Такаши, который теперь чуть ли не спал у его кровати. – Через несколько дней приедут остальные. Если тебе не станет лучше, то тебя отвезут в нормальную больницу, – Такаши перебирал волосы Такемичи, который не знал, куда себя деть. Любое движение отзывалось болью. – Где же ты мог так простудиться, бедный. – Такаши, не пользуйся духами, умоляю. Мне и так плохо, – тихо прошептал Такемичи. Глаза Такаши расширились от удивления. Такемичи понял, что сказал что-то не то. – Погоди, что? – Такаши глубоко вдохнул, неожиданно засмеявшись. – Цитрус. – Что? – Такемичи не понимал, о чём говорит Такаши. – Такемичи, поздравляю, ты скоро представишься, – Такаши быстро вышел из комнаты. Такемичи слышал, как Такаши о чём-то оживлённо рассказывает остальным. Такемичи, оставшись совсем без сил, уснул. Он слишком устал. По ощущениям сил с каждым днём становилось всё меньше. Спал он только на словах, по ощущениям он находился где-то между сном и реальностью, постоянно морщась от неприятных ощущений. Этот раз не стал исключением. Такемичи не знал, сколько он спал, но он точно почувствовал, что кто-то взял его на руки. Такемичи опять вырвало.