инферно твоих чувств.

27 марта 2024 год.      

Escape was just a nod and a casual wave. Obsess about it heavy for the next two days. It's only just a crush, it'll go away. It's just like all the others it'll go away.       Была поздняя ночь, комната освещалась одной свечой, что в скором времени должна была прийти в негодность. Такемичи и Ацуши не спалось. В последнее время у них редко получалось собраться вместе. Такемичи боялся, что в скором будущем такие посиделки будет устроить невозможно. Через несколько дней наступят каникулы, которые для ребят, переступающих на новую ступень — символизируют сбор вещей и переезд. За последнюю неделю Такемичи только об этом и слышал. Возможно, если бы у него были иные условия, то он был бы в их числе. Будь у Такемичи иные условия, то всё давно было бы иначе. Такемичи иногда думает о том, что начинает забывать свою жизнь до поступления в пансион. С представлением Хинаты и Ацуши, он осознал причину своего запоздалого созревания. Разговоры со стаей на этот счёт никак не помогали. Его аргументы не воспринимались всерьез, а какие-то споры воспринимались как акт протеста. Кен уже несколько раз говорил о том, что когда Такемичи станет частью стаи, то всё изменится. Отношение к нему улучшится. Такемичи не верил ни единому слову. Он скрещивал руки на груди, демонстративно отворачивался и стоял на рисе, когда это нужно было. После этого он шипел от того, как Кен неаккуратно обрабатывал его колени, изредка извиняясь и говоря, что скоро всё наладится. Такемичи в целом удивила эта сторона Кена. Он был единственным, кто с жалостью наблюдал за ним во время наказаний, снимал с риса, когда наказание длилось дольше, чем Такемичи мог вытерпеть, а также обрабатывал. Такемичи надеялся, что делалось это не по приказу какого-нибудь Манджиро или Тетты. Взаимодействия с Кеном ограничивались этой самой мимолетной заботой и изредка в компании стаи. Кен был молчаливым, но внимательным и Такемичи хотелось верить, что тут есть человек, который способен на сочувствие. – О чём задумался? – Тихо шепчет Ацуши, сидящий на его кровати. – Не хмурься. Морщины раньше времени появятся. – Да так. Почти три часа, – Такемичи глянул в сторону окна, грустно улыбнувшись. – С этого же всё и началось? – Думаю да, – Ацуши замялся. – Меня пугает, что сейчас я воспринимаю как что-то обычное, пусть и стараюсь не думать об этом. – Ещё три года отучиться, и мы свободны. Может сбежим раньше, – Такемичи вздохнул. – Были бы мы менее беззащитны, то давно бы уже всё узнали. – Хотелось бы мне сбежать, – Ацуши мечтательно поднял голову. – Хочу в последний раз увидеться с Такуей. – Он уже...? – Такемичи в последнее время всё реже проводил время с друзьями, а с компанией Ацуши подавно. Ему было грустно за друга, который в эти два года распрощается с друзьями. У него точно останутся только Хината и Такемичи. – Да. На праздники приезжал его жених, какой-то дед консервативных взглядов, который перелапал половину омег из его класса, – Ацуши начинал злиться. – Почему я не стал альфой с сильным доминантным геном, почему наши семьи не общаются. Почему какой-то дряхлый старик, а не я. В будущем меня даже за человека считать перестанут. – Ацуши, мы что-нибудь придумаем...Тебя я в обиду не дам. Мы справимся. Если начнут говорить что-то про твой брак, то мы точно сбежим! Прямо в лес. Скроемся там на какое-то время, а там выберемся. – Думаешь, нас не будут искать? По феромону нас легко отыщут, а если представишься ещё ты, то шансов точно не будет. – Если представлюсь я, то вы сбежите вместе с Хиной. Я постараюсь найти хорошие подавители, и вы выберетесь отсюда. – Ты сам-то в это веришь? – Если это будет означать вашу свободную жизнь, то я готов пойти на любые сделки со стаей. Я ценю и люблю вас, но на это пойду только в крайнем случае. – Надеюсь, этого никогда не случится, – Ацуши положил голову Такемичи на плечо. – Почти год прошел с нашего знакомства. – За этот год вы с Хинатой стали для меня самым близкими людьми, – Такемичи улыбнулся, вспоминая все самое приятное. – Вы мой луч надежды. – Без вас с Хинатой я бы уже не выдержал. Хорошо, что мы есть друг у друга. Такемичи и Ацуши притихли. Они слушали шум ветра и собственное сердцебиение. Оба ушли в свои мысли, думая одновременно обо всем. У Такемичи вся жизнь в пансионе проносилась перед глазами в виде самых ярких событий, в то время как Ацуши всё больше тонул в апатии, думая о неизбежном и отвратительном будущем. Ацуши не хотелось взрослеть. Он отдал бы всё, что у него есть, если бы смог и дальше оставаться подростком со всеми друзьями. Тем временем время было готово отстукать три часа ночи. – Посмотрим? – Такемичи кивнул в сторону окна. – Терять нечего, – прошептал Ацуши. Ещё год назад Ацуши бы трясся от мысли об этом. сейчас он относился ко всему спокойнее, но всё с той же опаской. Такемичи и Ацуши подползли к окну, стараясь сильно не шуметь. Такемичи был уверен, что о них давно знали. Не было смысла прятаться, но и нагло пялиться боязно. Увидев знакомую картину, Такемичи нахмурился. Что-то отличалось от привычной картины, которую они раньше наблюдали. Такемичи не мог понять, что именно изменилось. Количество человек оставалось прежним, одежда не менялась, но было в этом что-то необычное. – Странно, – Такемичи посмотрел на Ацуши. – Что-то изменилось. – Иногда люди в строю меняются. Раньше я видел, как людей становилось меньше. Подозреваю, что это из-за того, что кто-то выпускается, а кого-то забирают родители. – И ты в это веришь? – получив отрицательный кивок от Ацуши, Такемичи продолжил. – Там определенно что-то глубже. – Такемичи. Мы обещали, что не будем вмешиваться во всё это! – голос Ацуши дрогнул. – А если с тобой....Или с Хинатой что-то случится! – Хорошо, пойдем отсюда, – Такемичи в последний раз посмотрел на окно, где уже не было ничего, кроме пустой поляны.

1 апреля 2024 год.      

Такемичи с грустью складывал свои вещи в сумки. Каникулы официально начались, а значит, нужно было переселяться. Такаши четко дал понять, что никакого соседства с Ацуши ему ждать не стоит, зато удалось договориться о том, чтобы Ацуши и Хината жили напротив друг друга. Такемичи надеялся, что раз у них не будет Такемичи, то они будут друг у друга. Они смогут защититься. Такемичи начинал задумываться о том, что будет с большей охотой ждать занятий. Теперь это будет единственной возможностью увидеться за день. – Выезжая из этой комнаты мне кажется, что я ставлю точку на своей жизни, – сказал Такемичи, кладя дневник в чемодан. – Надеюсь, что с тобой всё будет хорошо. Не могу представить жизнь без твоей еды. – Я буду проносить на занятия, – Такемичи с грустью потрепал волосы Ацуши. – Выглядит так, словно мы и правда никогда не увидимся. – Пока мы живы, всегда будет шанс, что мы встретимся. Мне хочется верить, что всё будет лучше, чем мы представляем. В дверь постучали. Такемичи увидел, как Ацуши насторожился. Сначала он обрадовался, подумав, что за дверью Хината, но увидев реакцию понял кто там был. Ацуши отошёл на несколько шагов назад, чуть-ли не шепча, чтобы Такемичи открыл дверь. Он сделал несколько осторожных шагов. Такемичи догадывался кто за дверью, но не ожидал, что за ним придут так рано. Такемичи думал о том, что ему дадут прийти самому, вместе с Ацуши и Хинатой. Открыв дверь, он увидел перед собой Шуджи. Такемичи выпрямился. С Шуджи он контактировал редко. На его лице была непонятная для Такемичи улыбка и раздражающий и в то же время глумящийся прищур. – Часы пробили двенадцать, а Золушка всё ещё не дома, – с усмешкой протянул Шуджи. – Помнится мне, Золушка убегала одна, – Такемичи нахмурился, подняв взгляд на Шуджи. – Это чтобы ты туфельку не потерял. Всё собрал? – А если нет? – Тогда я помогу. Твой дружок так уже сжался там. Было бы лучше, если бы ты был готов. Тебе минута, отсчет пошёл, – Шуджи начал отсчитывать. Такемичи быстро захлопнул дверь, подбегая к Ацуши. Он крепко его обнял, вдыхая аромат Ацуши, который был смесью различных гелей, шампуней и мыла. Ацуши пах чистотой. – Мне пора, надеюсь скоро увидимся, – тихо сказал Такемичи. – Не хочу расставаться, удачи тебе. Может получится встретится вечером? Такемичи пожал плечами, хватая свой чемоданчик, когда за дверью снова послышался стук. Запыхавшись, он вышел к Шуджи, который тут же забрал его чемодан. Такемичи был немного благодарен. – Ты опоздал, – коротко заключил Шуджи. – На несколько секунд! – Но опоздал же. Это все твои вещи? Как-то маловато. – Шуджи выгнул бровь. – По-твоему у меня должно быть несколько сумок? Спасибо, что помогаешь нести, – последнюю часть предложению Такемичи прошептал. Ему не хотелось быть неблагодарным, но и проявлять какие-то дружественные жесты к Шуджи не хотелось. – В будущем ещё подкупим тебе одежду. В таком в свет стыдно выходить. – Нашёлся критик. Я же смогу выходить гулять? – В твоих глазах мы такие тираны? – Шуджи присвистнул. – Конечно, пока ты не член стаи — отношение к тебе строже, но если ты будешь вести себя хорошо, то и ограничивающих мер будет меньше. – Ваше "Веди себя хорошо" подразумевает кучу запретов. Вы, как минимум, ограничиваете моё общение с друзьями! – Действительно хочешь об этом поговорить по дороге? – На лице Шуджи снова заиграла противная улыбка. – Справедливости ради, с друзьями не обжимаются по углам и не ставят их выше стаи. – Хината моя девушка, и я не соглашался становится членом вашей стаи! – Такемичи сжал кулаки, ускоряя шаг. – Когда ты целовался с Харучиё, не видно было, что ты так против? Твоя де-ву-шка знает об этом? – Шуджи насмехался. – Или побоялся ей сказать? Наверное только и говоришь какие мы плохие. – Замолчи. – Следи за языком, Ханагаки. Остаток пути прошёл в напряжённом молчании. Такемичи нервно шёл впереди, а довольный Шуджи неторопливо шагал позади. Он напевал незнакомую для Такемичи песню и, казалось, их разговор никак на него не подействовал. Такемичи это раздражало. Такемичи не знал как противостоять Шуджи. С Такаши он был смелее, иногда не стесняясь ругательств. С Шуджи всё хуже, нередко в спорах одно его слово заставляло Такемичи замолкнуть и занервничать. Шёл Такемичи скорее автоматически, поэтому и не заметил, как они уже дошли до двери. – Будь тише, Тетта сегодня отдыхает. Было бы славно, если бы ты что-нибудь приготовил. Со всеми твоими делами разберемся уже завтра или на неделе, – Шуджи открыл дверь, пропуская Такемичи вперёд. – Теперь за мной, тебе выделили целую комнату. Всё ради твоего комфорта. Такемичи сглотнул, стараясь передвигаться как можно тише. Комната его была небольшой, но уже оборудованной под Такемичи. Вероятнее всего, раньше она использовалась как кладовка. Сейчас же она была похожа на обыкновенную комнату. Такемичи думал, что его как обычно отправят в комнату Чифую и Казуторы, но в итоге оказался приятно удивлен реальностью. В стае не было особо разделения на комнаты, те же Чифую и Казутора нередко бегали спать к Такаши или кому-нибудь ещё, когда появлялась возможность. Обычно тот же Тетта, Манджиро ложились спать намного позже остальных и чтобы никому не мешать, они засыпали в отдельных комнатах. Такемичи считал это милым и верил в их любовь друг к другу, но не к нему. Отношение слишком разнилось. Не церемонясь, в комнату вошли Чифую, Казутора и Кейске, которого скорее затащили силой. Чифую упал на кровать, пока Кейске сверил его взглядом, стоя в проёме. Кейске уже намного приветливее относился к Такемичи, поэтому сейчас он был раздражен по какой-то другой причине, совершенно незнакомой для Такемичи. – С возвращением, Такемичи. Тебе помочь разобрать вещи? – оживленно спросил Чифую. – Вам заняться нечем? Вещей у меня немного, сам могу справиться. – Последние несколько дней Фую только и говорил о твоём переезде. Мы правда просто поможем, – тихо сказал Казутора. – А Кейске зачем тут? – Такемичи посмотрел на Кейске, который тут же отвел взгляд. – Хотел приготовить тебе подарок, немного не получилось, – всё так же тихо ответил Казутора, подходя ближе к чемодану Такемичи. – Тора, я всё слышу! Я пошёл, – Кейске хмыкнул, скрываясь из виду. Такемичи пожал плечами, открывая чемодан. Первым делом он достал дневник, кладя его на тумбу. Если Чифую и Казутора попробуют его прочитать, то Такемичи успеет выхватить его из рук. Такемичи верил в то, что с ними справиться он сможет. Всю одежду аккуратно вешали на плечики, а остальные принадлежности складывались на тумбу. На кружку с зубной щеткой и пастой Такемичи, Чифую наклеил забавный стикер с котом. От этого даже Казутора улыбнулся. Впрочем они провели время с пользой и без ругани. Возможно, дело было в личностях его помощников по разбору вещей, но он даже забыл где находится. Атмосфера напоминала дружескую: глупые шутки, фразы, не несущие особо смысла и нежность, что читалась в каждом взгляде и действии. Единственным их ограничением была тишина, которой им нужно было стараться придерживаться. На любой слишком громкий звук они шикали друг на друга. Со временем это стало похоже на игру, нежели на что-то серьёзное. На этаже сейчас были: Тетта, Такемичи, Чифую, Казутора и Кейске с Шуджи, которые играли в карты в гостинной. Остальные были заняты делами, в которые Такемичи посвящать не планировали. Такемичи был этому отчасти рад. Меньше знаешь — крепче спишь и меньше информации, которая могла связать его по рукам и ногам. Такемичи понимал, что ужин придется готовить ему. Его не радовала эта перспектива, но деваться некуда. Чифую и Казутора хвостиком следовали за ним, но помогать они явно не планировали. Им было просто скучно. – Что приготовить? – сказал Такемичи, рассматривая холодильник полный продуктов. Вся кухня кричала о том, что у хозяев есть деньги. – Хочу яичные рулетики, в остальном доверяем тебе. Можешь травить. – Было бы замечательно. Хоть отравить вас и не смогу, но помучаться заставлю. Будете помогать мне готовить, – Такемичи улыбнулся, услышав недовольный вздох Чифую, который уже успел "растечься" по столу. Готовка еды его снова завлекла. Пока он готовил яичные рулеты, в голове рождалось множество идей на счёт следующих блюд. Приходилось выбирать из множества, но Такемичи решил остановиться на карри с говядиной в качестве основного блюда и парочкой остальных, в качестве приятных закусок. Чистку лука он повесил на Чифую, который в первые секунды успел расплакаться, отдавая вторую луковицу Казуторе. Он держался лучше Чифую, но в итоге тоже проронил несколько слезинок. Видимо наигравшись, из гостиной вышли Кейске с Шуджи, которых удивила ситуация на кухне, но они лишь глумливо посмотрели на плачущих омег. – Ты жесток, Такемичи, – Чифую отвёл красные глаза в сторону, боясь снова смотреть в сторону лука. – Пусть тебе теперь помогают Кейске и Шуджи! – Но лука-то больше нет, да и ваша помощь меня привлекает больше. Помойте руки и возвращайтесь, – Такемичи сомневался в том, что они вернутся в ближайшие минут пятнадцать, но на горизонте показались новые помощники. Поиздеваться над ними не получится, но попробовать всё равно стоило. – Кейске, ты режешь мясо, а Шуджи...потом придумаю. Пока сиди. Такемичи старался за плитой, наблюдая за неуклюжими попытками альф помочь ему. Если у Кейске что-то не получалось, то он пропускал несколько нецензурных слов, смотря на продукт, как на нового врага человечества. Шуджи же просто был покладистым и более умелым, чем Кейске, по всей видимости он нередко помогал Такаши с готовкой. К концу приготовления всех блюд, Чифую и Казутора так и не вернулись. Позже, Такемичи обнаружит их спящими в обнимку в гостиной. – Тетта всё еще спит? – Такемичи глянул на время, близился вечер. – С ним всё в порядке? – Такемичи надеялся, что тот проспит ещё дня два или до того момента, пока Такемичи не сбежит. – Скорее всего, – Шуджи пожал плечами. – В свои выходные он спит сутками напролёт. В последнее время он особенно занят, поэтому проснется, поест, проведет немного времени с нами, а потом за работу, повезет, если поспит несколько часов. – Вы же ещё учитесь, почему так много работаете? – Потом поймешь. Остальные из стаи вернулись почти одновременно, с интервалом в минут тридцать. К тому времени уже поднялся Тетта, которого мигом облепил Чифую. Тетта казался слишком уязвимым и что-то внутри Такемичи хотело его задеть, но здравый смысл его останавливал. Такемичи с особым усердием накрывал на стол, непонятно перед кем боясь упасть лицом в грязь. Он вообще не понимал почему так старался и провёл целый день у плиты. Сидя за столом, он настороженно смотрел по сторонам, наблюдая за реакцией на его блюда. Он уже успел немного поговорить со всеми. С каждым человеком, переступившим через порог его настроение ухудшалось, но Такемичи старался держаться. Сегодня он планировал не ругаться и выйти на улицу к Ацуши. Такемичи корил себя за подчинение, но иначе в его случае никак. – Такемичи, ты молодец, постарался. В следующие разы можешь так много не готовить, но спасибо за внимание, – устало сказал Манджиро. Под его глазами виднелись мешки от недосыпа. – Мы помогали! – отозвался Чифую, помощь которого заключалась в чистке одной луковицы, но он спешил получить часть своей похвалы. Остальные горе-помошники сидели тихо. – Очень вкусно, – мягко сказал Такаши, смотря Такемичи прямо в глаза. Ужин проходил за разговорами, такими семейными и теплыми, что даже Такемичи умудрялся вставить свои пять копеек, но в основном был вынужденным слушателем. Во многих темах он не понимал ни слова. После ужина, часть еды ушла в холодильник, а посуду вызвались мыть Такаши и Харучиё. Такемичи в очередной раз был приятно удивлён. Манджиро сидел в гостиной, всё ещё болтая с Чифую, который за день успел соскучиться по всем. Рядом с ними сидел Кен, который с особой аккуратностью перебирал волосы Казуторы, голова которого находилась у него на коленях. – Манджиро, – начал неуверенно Такемичи, стоя в проёме, готовясь сбежать в свою комнату в случае отказа. – Есть дело, – в гостиной воцарилась тишина, и всё внимание было направлено на него. После кивка Манджиро, Такемичи заговорил. – Я могу выйти повидаться со своими друзьями? – Уже поздно, – Манджиро на несколько секунд задумался. – Но сегодня ты вёл себя приемлемо, думаю, ты можешь отлучиться. У тебя час и не заставляй волноваться. Мы можем быть сговорчивыми, если ты послушен, Такемичи. Такемичи поджал губы. Он был унижен, но рад, поэтому рванул к двери, которая оказалась закрыта. Ему унизительно пришлось ждать, пока её откроют. Ацуши и Хината жили на первых этажа. но Такемичи не чувствовал усталости, пока спускался вниз. С Ацуши он не виделся всего несколько часов, а с Хинатой сутки, но его внутренние часы уже настукивали год. Ему вспоминались летние каникулы, которые они провели вдали друг от друга. Сердце сжалось от мысли, что такое теперь будет почти на постоянной основе. Спустившись на нужный этаж, он увидел друзей, которые стояли у своих дверей. Такемичи чуть не расплакался от мысли, что его ждали. – Я уже думала, что ты не придешь! – Хината бросилась к нему в объятия, вдыхая запах Такмичи, но тут же морщась. – От тебя пахнет ими. Когда я была не представлена, всё было лучше. Их запах тебе не идёт. – Согласен, но без этого никак. У нас всего час, и я возвращаюсь назад. – Хоть что-то, – грустно протянула Хината, наконец отстраняясь от Такемичи. – Хватит о грустном. Я принёс вам яичных рулетиков, давайте, показывайте свои комнаты. Час пролетел незаметно. Комнаты его друзей ничем не отличались друг от друга. В будущем скорее всего всё будет иначе, как минимум потому что они оба точно что-нибудь повесят на стену. В остальном это были обычные просторные комнаты для одного человека с личным душем. Оба теперь жили как короли. Эта встреча стала ярким пятном в душе Такемичи. Вернувшись на этаж стаи, Такемичи поспешил сначала в душ, а потом к себе в комнату, где вспомнил о дневнике, который достал ещё при разборе вещей. Он испугался, что в его отсутствие дневник мог кто-нибудь прочесть, но по ощущениям он лежал точном в том же месте, куда его положил Такемичи. Он немного успокоился, но для полного успокоения, Такемичи поднял краешек матраса, засовывая туда дневник. Теперь уборку в комнате Такемичи будет проводить исключительно самостоятельно. В этом дневнике не было чего-то запретного, но Такемичи всё равно не хотелось, чтобы кто-то его читал. Дневник был его отдушиной и зеркалом чувств, которые он иногда не мог открыто выразить. Уснул в этот день Такемичи быстро. Как только его голова коснулась подушки, а глаза закрылись, он сразу же провалился в сон. Сегодня был тяжелый и выматывающий для него день, который поскорее хотелось закончить. Он был рад, что ему не придется готовить столько каждый день, но его просто расстраивала мысль, что придется делать что-то больше, чем на трёх человек. Такемичи хотелось просто отдохнуть.