инферно твоих чувств.

Дневник Такемичи Ханагаки.      

Запись от 25 декабря 2023 года.      

He's a monster. He's a monster. That boy, he's a mother f*cking monster. But I love him, yeah I love him.              Здравствуй, дорогой дневник. Так приятно начинать всегда с одного, хоть какая-то стабильность в жизни ощущается. Хотя, если считать с какой частотой я что-то пишу тут, то о каком-то устойчивом положении стоит подзабыть. На дневник времени не было вообще. Думаю, стоит начать с того момента, как Хината лежала в больничном крыле. Неприятно вспоминать о том времени. Вроде и не так давно, а по ощущениям словно прошла целая вечность. Единственное, что радует из всего этого — с Хинатой всё хорошо, как и между нами. Я рад, что этот человек появился в моей жизни. Пусть огонёк в её глазах уже не такой яркий, но она по-прежнему заряжает нас всех жизненной силой. Не знаю, стоит ли о таком писать тут, даже для дневника, это всё кажется немного личным и не тем, о чём я должен думать. Мне жаль, что с того дня Хината стала бояться резких движений и темноты. Её комната единственная в общежитии, где после наступления темноты горит свет. А дверь всегда закрыта, но чаще всего она пробирается к нам в комнату. Кажется, учителя всё знают, но не говорят ни слова. После того случая для них Хината вообще перестала существовать, хоть она и стала стабильно посещать занятия (Подозреваю, что это связано с тем, что ей некомфортно в одиночестве). Я им немного благодарен за то, что они не стали лезть с напускным сочувствием, особенно Мисс Роуз. Вот её взгляд был красноречивее всех слов. Ещё немного напишу про Хинату, ну и про стаю. Именно за это, не думаю, что когда-то прощу их. Я умолял почти каждого из них договориться о том, чтобы Хинату увезли в нормальную больницу. Может у нас и не такой плохой врач, но в нормальной больнице ей было бы намного лучше. Некоторые из них просто с раздражением пропустили мою просьбу мимо ушей, только Такаши, да Казутора ответили, что это не в их власти (Какая-то часть меня сомневается в этом). Хочу поставить точку на этой истории вместе с этим предложением. Как вспомню, аж злость берет.       Мне кажется, если я буду перечислять все случаи, когда я готов был побить кого-нибудь из них, то придётся весь дневник исписать. Часть вычеркивается из жизни, оставляя после себя лишь фантомные воспоминания. Я благодарен своему мозгу за то, что весь самый ужас он стирает. Было бы славно, сотри он вообще всё. Хотя, нет, пожалуй, воспоминаниями о Сакуре я дорожу. Дорогой дневник, знал бы ты, как я по ним скучаю. Я был бы рад хотя бы одному письму от них, я готов не отвечать на них. Мне достаточно одной фоточки, на которой они счастливы. Разве это так много? Я рад, что её тоже не перевели сюда. Я бы не знаю что сделал, если бы с ней что-то случилось. Я так их люблю. Выберусь отсюда, заживу хорошей жизнью, и всё будет хорошо. Буду часто водить Сакуру куда-нибудь, познакомлю её с Хинатой и Ацуши. Думаю, они бы поладили, с Хинатой особенно. Не хочу много мечтать, ведь столкнувшись с реальностью, начну жалеть о неслучившемся ещё больше.       Я всё ещё не представился, думаю, это можно считать отклонением. Несколько недель назад Манджиро вышел из себя и попробовал пометить меня, подумав, что я бета. Это было ужасно. Возможно, это как раз таки из-за того, что я не представился, но это было ужасно больно. У меня на том месте всё ещё что-то вроде шрама. Неприятно. Каждый раз, когда дотрагиваюсь до него, чувствую боль, хотя всё давно зажило. Это осталось уже на каком-то эмоциональном уровне. После такого "подарка" я неделю провалялся в больничном крыле. Врач осуждающе смотрел на Ханемию, который тогда находился со мной. Справедливость почти восторжествовала! НО мне хотелось бы ещё парочку ругательств в их сторону. Это я услышал только от Ацуши и Хинаты, которые примчались ко мне в тот же день. Это по их словам, конечно, но я им верю. Во время укуса я отключился и провалялся с температурой ещё сутки. Я интересовался у Ханемии, было ли ему больно во время укуса, на что тот ответил — нет. Скорее всего, это из-за того, что я ещё не представился. Мои железы ещё не сформированы, и никаких "успокоительных" феромонов я не чувствовал, да и не слишком то я был и за. Метки — вещь страшная.       Сегодня ещё начали подготовку к какому-то празднику, готовиться к нему будут вплоть до 30 декабря (В ночь с 31 на 1 будет справляться приход Нового года). Второго начнется само празднование, которое продлится до 7 января. Так и пройдут мои, так называемые, каникулы.

Запись от 31 декабря 2023 года.      

      Через несколько часов должен наступить новый год. За эту неделю я окончательно вымотался. На наш клуб свалили почти все дела по организации мероприятий на всю праздничную неделю. Почти все в пансионе поймали какой-то общий праздничный настрой, даже Ацуши с Хинатой воодушевились, строя планы на праздники и мероприятие от всего класса. От нашего класса будет несколько человек выступать со стихами, а сам класс решил организовать ларёк с самодельными украшениями и странными конкурсами. Кстати, на счёт класса. Люси стала слишком нервной, она и была странноватой, но в последнее время особенно. Мне иногда кажется, что она говорит сама с собой. Я пробовал поинтересоваться что с ней такое, но только отнекивалась и пыталась избежать любого контакта. Пересечься мы могли только в классе (на проповеди мы уже какое-то время не ходили, а перед праздниками пастор сказал, что на проповеди будут ходить только определенные ученики). В коридорах я видел хмурую Люси с какими-то ребятами постарше. Она явно была чем-то недовольна, и чем ближе были праздники, тем больше она уходила в себя.       Да и занятия я нормально не посещал, только готовился к грандиозному ужину в честь Нового года, да к раздаче бесплатных угощений на праздничной неделе. Такаши нас загонял и создавалось ощущение, что меня он гонял особенно много. Приходить мне нужно было чуть-ли не самому первому, а уходил я последний. Зато не сидел на уроках, впитывая ненужные знания. Мне иногда становится стыдно за то, что я такой глупый, даже Хината во многом соображает лучше меня. Но я рад, что она у меня смышленая, значит точно не пропадем. Я опять ушел от темы. Через несколько часов Новый год, и в том году я желал, чтобы этот я встретил совершенно иначе, нежели прошлые (я загадываю это почти каждый год). Неужели мои желания воспринялись настолько буквально. Через час нам нужно будет спускаться на этот самый ужин, который мне в кошмарах уже сниться. Буквально минут тридцать назад мы обменялись подарками с Ацуши, Хинатой. Обоим я связал по шарфу, взамен я получил пару перчаток и смешные очки (покупные, конечно). После ужина я сразу пойду к стае. Для них у меня пряники. Было сложно выкроить время, чтобы сделать их, но я договорился с одним из поваров. У меня получилось проникнуть на кухню ночью и испечь новогодние пряники в виде них. Что-ж, прощай дневник.

2 января 2024 года.      

Такемичи поморщился, с трудом открывая глаза. Он несколько секунд пытался понять, что происходит вокруг. Его голова болела, а во рту был неприятный вкус вчерашней мешанины. Вчерашним вечером Такемичи решил оторваться по полной, смешивая весь доступный алкоголь. Такемичи старался не задаваться вопросом, откуда у учащихся было столько алкоголя, он просто отдыхал и забывался. Такемичи сбрасывал со своих плеч всю ответственность, переживания, что преследовали его последние несколько месяцев. Он жалел только об одном — всё это было позволено только на жалкие несколько часов. Из его забвения его вырвал, как ни странно, Такаши, который сначала хотел отвести Такемичи к ним, но после долгой пьяной истерики, он отвёл его в их с Ацуши комнату. Опьяненное сознание Такемичи считало это самой великой победой за всю историю человечества. – Проснулся? – послышался уже бодрый, но явно чем-то обеспокоенный голос Ацуши. – Поднимайся. Надеюсь, что тебе сойдет с рук вчерашнее. – Сначала подай стакан воды, – устало протянул Такемичи. Получив заветную жидкость, он продолжил. – Неужели всё так плохо? – Ну как сказать... – Ацуши замолчал, пытаясь подобрать слова. – Я не вижу в этом ничего плохого, но вот для них это может быть чем-то серьезным. Какой-то непредставившийся паренек поставил под сомнение авторитет Такаши. – Тц, – Такемичи прикусил губу, массируя свои виски. – Надеюсь всё и правда обойдется. Сколько время? – Ещё утро, я только собирался тебя будить. Только поторопись, через час нам уже нужно быть в классе, а потом ты в клуб идешь. – Я уже устал, – сказал Такемичи, поднимаясь с кровати, и начиная собираться.

хххххх

Такемемичи шёл по коридору, наблюдая, как большинство готовится к последующим мероприятиям. Такемичи не понимал ценности всего этого, пока не услышал, что на праздники обычно приезжают разные гости, семьи. Такемичи сразу воодушевился, погружаясь в собственные мечты. Это стало для него стимулом работать усерднее. ИХ утренний разговор померк на фоне всей этой суеты, из-за чего Такемичи спокойно шёл ни капли не волнуясь. Он впервые за долгое время был так уверен в себе. Такемичи не придал особого значения взглядам, что были направлены на него. Такемичи уже привык, пусть сегодня их и было в несколько раз больше. Когда Такемичи вошёл в клубную комнату, там воцарилась тишина. Такемичи это напрягло, но он неловко улыбнулся, здороваясь со всеми. Ответ он получил скорее машинальный, только ничего не знающая Сенджу бросилась на него с объятиями. – Я опоздал? – Нахмурившись, спросил Такемичи. – Нет. – с трудом сказал Хаккай. – Понятно, – Такемичи решил не продолжать диалог, не надеясь на ответ. Поведение ребят его нервировало. Только спустя минут десять до него дошло. – А где Такаши? – Я тут, – Голос Такаши сквозил сталью. Только от него тело Такемичи покрылось мурашками. – Отойдем поговорить? – Каждое твоё "отойдем поговорить" заканчивается всегда плохо, – Хмуро прошептал Такемичи, услышав это, Такаши усмехнулся. – Раз ты не хочешь, то, – Такаши посмотрел на участников клуба. – Выйдите все, я позову, когда можно будет зайти. Такемичи грустно смотрел вслед уходящим соклубовцам, лишь улыбнувшись, когда Сенджу пригрозила Такаши кулаком. Здесь она была единственным человеком, который был на его стороне. Такемичи уже давно начал видеть в ней свою сестру, пытаясь закрыть дыру в сердце, но пусть при всей их схожести, Сенджу постоянно напоминала, что она не Сакура. – Доволен? – Такаши смерил Такемичи взглядом, подзывая того сесть на диван. – Вот почему ты не можешь вести себя хорошо? – А сам не понимаешь? – Такемичи скрестил руки на груди. Такие разговоры случались уже не раз. Слова всегда разные, но смысл один. – Ну, напился я вчера и что? Тебя просили сидеть со мной? – Такемичи, не веди себя как ребенок. Сколько раз тебе повторять это? – взгляд Такаши смягчился. – Мы могли спокойно посидеть в кругу стаи, но ты захотел побыть на вечеринке. – Может это потому что мы из разных миров? Меня не устраивает "культурно" сидеть под вашим присмотром. Я просто хотел расслабиться, а не слушать как вы говорите о чём-то, что мне непонятно! – Твоё расслабиться — это напиться до состояния, когда и слов нормально связать не можешь? Я даже там пошёл тебе на уступки и отвёл тебя в комнату, ведь ты опять включил свою детскую сторону. Пора взрослеть, Ханагаки. – В отличие от вас, я привык развлекаться именно так! Мало того, что я чаще всего не понимаю, о чём вы говорите, так вы запросто можете прогнать меня, как была на дне рождении Манджиро! – Не повышай голос, я говорю с тобой спокойно. Зря я вчера отговорил Тетту отстранить тебя от занятий. С таким мышлением в будущем ты бы оказался в какой-нибудь канаве или в притоне, где тебя бы имел каждый желающий, – Такаши поморщился. – Но ты с нами. Почему ты не можешь понять как тебе повезло? – Так ты такого мнения обо мне? Или не только ты, а вы все? – Такемичи выплюнул слова, пытаясь сдержаться и не наброситься на Такаши. Его останавливало то, что если он так сделает, то пути назад точно не будет. – Вы меня даже за равного не считаете, а это я ещё не член вашей стаи! Что будет в будущем? Феромонами давить будете? – А ты заслужил равного отношения? Ты младше всех нас, так ещё и не представился. А твоё поведение? Если хочешь уважения к себе, то прояви его сначала к нам. Мы итак во многом идём тебе на уступки. Просто представь: Ты мог до самого выпуска находиться на нашем этаже. Это не так сложно устроить. Если хочешь, можем проверить. Вместо этого ты спокойно ходишь на уроки, живёшь со своим плешивым дружком и лобызаешься с этой девкой. – Каждый наш разговор сводится к одному, – Такемичи устало вздохнул. – А я хотел всего этого? Это я шёл вам на уступки, пытаясь понять и привыкнуть. Я не понимаю что вы нашли в неотесанном парнишке с улицы. – А из-за кого мы возвращаемся к этому разговору снова и снова? Вижу, что ты по-прежнему не хочешь воспринимать наши правила, но учти, терпение не резиновое, и каждый твой проступок может стать последним. Хорошо работай и думай над своим поведением, – Такаши поднялся с места, чтобы позвать остальных участников клуба. Им уже пора было открываться. Такемичи устало откинул голову назад, закрывая глаза. Он чувствовал себя ещё хуже, чем утром. Тяжелый ком обиды образовался в горле. Каждый такой разговор оканчивался одним и тем же. Такемичи было обидно, что его никто не слышал. Каждое его слово опровергалось, и всё сводилось к тому, что он виноват во всём сам. Такемичи снова задавался вопросом: почему выбрали именно его? В пансионе куча детей из богатых семей, которые с охотой готовы вступить к ним в стаю. Вместо этого они выбрали шумного, невоспитанного и глуповатого пасынка не самого влиятельного человека. Да, мистер Стоун был богат, но Такемичи был уверен, что тут были дети людей побогаче. – Такемичи! – Сенджу запрыгнула к нему на диван. – Всё хорошо? Я могу вступиться за тебя перед Такаши. – Всё хорошо, – Такемичи потрепал Сенджу по голову, нежно улыбаясь. – Если мне понадобится твоя защита, то я обязательно попрошу об этом! – Верно! Я настоящая силачка, – Сенджу напрягла на руках "мускулы", демонстрируя свою силу, а потом наклонилась к Такемичи и прошептала на ухо. – Только не от Манджиро и Тетты! Их даже брат боится. – Сенджу, не придумывай глупостей. Твой брат их просто уважает. Мы живём в любви и согласии. Было бы замечательно, если бы и Такемичи вёл себя подобающе. – Ты опять начинаешь? – Такемичи с недовольством поднял взгляд на Такаши. – Но Такемичи хороший! Хватит врать. Такаши пожал плечами, направляясь по своим делам. Больше они с ним не разговаривали. Такаши только отдавал мелкие поручения, пока не отпустил Такемичи на перерыв, говоря развеяться. Такемичи догадывался, что это был жест примирения, но лучше от этого не становилось. Он только быстрым шагом направился в класс, где его уже ждали Ацуши и Хината. – Всё хорошо? – обеспокоенно спросила Хината, приобнимая Такемичи. Как же ему сейчас хотелось оказаться в её объятиях и тихо плакать, а она поглаживала бы его по голове и говорила, что всё и правда будет хорошо. – Терпимо. Немного поругались, но видимо в этот раз мне и правда всё сошло с рук. А у вас тут как? – Никак, бегали туда-сюда, да тебя ждали. Пойдем? Тебя надолго отпустили? – Будем считать, что до вечера. Такаши так пытается извиниться. – Поняла. Прогулка с друзьями, помогла Такемичи абстрагироваться от всего. Хината и Ацуши были настоящими заживляющим пластырем. Заворачивая в очередной коридор и проходя мимо незнакомых мужчин, он вглядывался в поисках своей мамы и сестры. Он несколько раз интересовался у Ацуши, есть ли у них какая-нибудь зона ожидания, где родители дожидаются своих детей, но каждый раз получал отрицательный ответ. Он пытался держать себя в руках и быть максимально бодрым, чтобы никому не портить отдых. Хината могла часами болтать о празднике и о том, какие развлечения их ждут. Такемичи оставалось надеяться на то, что никто из стаи не воплотит в жизнь угрозы, которые озвучил Такаши. Они ходили по разным ларькам, которые открывали ученики. Всё это больше походило на школьный фестиваль, которые проводились и в его школе. Единственным отличием было, что вместо учеников из других школ, тут были взрослые люди. Такемичи напрягало такое большое количество незнакомых людей. Все они раза в два были старше любого учащегося тут. В большинстве классов им всё доставалось просто так. Огромную роль играла связь Такемичи и стаи. Такемичи подозревал, что большинство просто боялось отказать, потому что думала, что Такемичи побежит жаловаться. Сегодня он решил воспользоваться своим положением по полной и устроить друзьям незабываемый отдых. Они ходили в комнату ужаса, которая была сделана наспех, но качественно. Боялся только Ацуши, который постоянно пытался поспеть за Такемичи и Хинатой. Хотя сама Хината постоянно жалась к Такемичи. Она боялась увидеть тут Константина. Хината понимала, что это невозможно, ведь его после того случая сразу отправили вон из пансиона, но она каждый раз думала, что он вернется мстить. Дальше они просто бродили по лавкам в поисках вкусностей, иногда прерываясь на какие-то развлечения в виде стрельбы по мишеням. Хината там выиграла игрушку, которую подарила Такемичи. День подходил к концу и, несмотря на своё отвратительное начало, заканчивался он вполне удачно. Пока навстречу на горизонте не показался пастор. На его лице была противная улыбка, которую он обычно адресовал только директору. Рядом с пастором шёл гость: мужчина лет тридцати пяти, высокого роста, с аккуратной бородкой, в чёрном костюме и с хищной улыбкой. На нём не было шрамов и черты его внешности не были уродливыми, но этот мужчина максимально отталкивал Такемичи. Он не мог понять, почему незнакомец вызывал такую неприязнь. Он медленно шёл рядом с пастором, смотря по сторонам, словно оценивая что-то. На все слова пастора он просто кивал, иногда улыбаясь. Тут все гости что-то оценивали, но Такемичи думал, что это просто спонсоры, которые смотрели, во что они вложили свои деньги. При виде этого мужчины в Такемичи что-то завопило об опасности. Ему хотелось развернуться и свернуть в какой-нибудь угол, но именно в этот момент его взгляд пересёкся с незнакомцем. Пастор увидев это, подозвал их к ним. Такемичи хотелось сбежать, видя как Ацуши и Хината остановились на месте. Ацуши всегда нервничал рядом с пастором, а Хината приобрела это чувство после удушья. Вид пастора сразу напоминал ей о Константине. – Здравствуйте, пастор Каин, – почти хором сказала троица, после чего на пару секунд воцарилась тишина. Только незнакомец скользил по ним взглядом, от которого волосы вставали дыбом. Его внимание заметил только Такемичи, его друзья просто хотели поскорее убраться отсюда куда подальше. – Хината, Ацуши, Такемичи, – пастор в своей привычной манере сощурил глаза, потирая руки. – Развлекаетесь? Хината, ты уже поправилась? А вы, Ацуши, Такемичи, почему перестали ходить на прововеди? – Они ходят к вам? Никогда их не видел, – внезапно в разговор вмешался незнакомец. Его голос был властным, тяжёлым. Такемичи поморщился. – Скорее вольные слушатели, – как можно спокойнее попытался сказать пастор. Такемичи сразу уловил в нём изменения и то, как он напрягся. – А в будущем? – Не думаю...Мы спешим, не хочу заставлять своих ребят ждать. Хорошо, отдохните ребята! – услышав знак, что можно уходить, все трое чуть ли не рванули оттуда. Остаток их дня прошёл спокойно, но напряженно.

Дневник Такемичи Ханагаки.      

Запись от 31 января 2024 года.      

      Привет, дорогой дневник. Давно хотел написать сюда пару строк, но в итоге провёл весь остаток месяца у стаи. Щедрость Такаши закончилась на первом дне, во все остальные он снова гонял меня больше остальных и отпускал от себя только в туалет, а потом мы с ним шли к нему. В ту неделю я был готов лезть на стены: усталость и невозможность увидеться с Хинатой и Ацуши. Словно специально, но их тоже сильно нагружали, и ко мне они прийти тоже не могли. Я подозреваю, что к этому точно кто-то приложил свои руки. Мало того, что во время праздников, так и после них, мне пришлось быть у них. Вернуться к себе получилось только прошлым вечером. Вероятно, они показывали мне, что будет если я ещё раз ослушаюсь. Этот опыт мне не понравился, особенно если мне ещё и занятия запретят посещать. Никогда бы не подумал, что у меня есть такая тяга к знаниям.       Я пытался разговаривать на эту тему со всей стаей, но я только разозлил Манджиро. В гневе он страшен. После одного такого раза, я больше не хочу снова испытывать это. В наказание мне пришлось опять стоять на рисе, с которого меня опять снимали. Было также больно, как и в тот раз. Единственное, что мне поднимало настроение, так это мечты о том, что я представлюсь очень сильным альфой и заставлю их всех извиняться на коленях. Я считаю, что они этого заслужили. Кроме Чифую и Ханемии, мне их жалко. От них было бы достаточно просто извинений.       Мама, к слову, так и не приехала. В каждый день празднования, я надеялся, что получу от неё хоть весточку, но каждый раз всё было тщетно. Я завидовал детям, у которых получилось увидеться со своими родителями. Даже в моем классе были те, кто хвастался подарочками от них или просто делился теплыми воспоминаниями. В такие моменты мне хотелось встать и накричать на них, чтобы они заткнулись. Не хочу больше об этом писать. С каждым словом становится только больней.       Я уже несколько раз писал сюда о Люси, но в последнее время она совсем потеряла себя. После праздников она пробыла на больничном неделю, а вернулась сама не своя. Бледная, с синяками под глазами, в мятой форме и грязной головой. Её нежные черты лица заострились, а сама она постарела на несколько лет. Успеваемость её совсем упала. Даже когда учителя задавали ей самые простые вопросы, она молчала. Мне её по-настоящему жалко. Боюсь представить, что с ней случилось, но никаких следов побоев на ней не было видно. Каждый раз, когда я пытался поинтересоваться её состоянием, она либо убегала, либо просто делала вид, что меня не существует. В последнее время я стал всё чаще замечать, что она говорит сама с собой. Надеюсь, с ней все будет хорошо.