Каждая четвёртая

Через полчаса они въезжают в Лимнес, город, лежащий у подножия Балканской горной цепи. По просьбе Кайсы Рето останавливает машину на площади с колонной, увенчанной статуей ангела, и высаживает Кайсу и Влада; они идут пешком по направлению к белостенной церкви с зелёными куполами, потемневшими от времени, а золотисто-рыжий "аллигатор" медленно едет за ними по мостовой почти пустой улицы. На перекрёстке машина привлекает внимание патрульного полицейского офицера, затем он видит выставленную к лобовому стеклу табличку с четырёхзначным кодом, подносит руку к козырьку фуражки и отворачивается. – Вон тот дом, – говорит Кайса, кивая на небольшой трёхэтажный особняк, стоящий в глубине крошечного скверика за кованой решёткой с декоративными пиками на концах прутьев. Ворота закрыты на кодовый замок, на кирпичном столбе начищенная старая табличка "Private area. Residence of the Uglsdottier family. No entry [Частная территория. Резиденция семьи Ульсдоттир. Вход воспрещён]". Сам дом белый с красными оконными и дверными откосами, с красно-бурой крышей, увенчанной печными трубами – и спутниковой антенной; дорожки в скверике неровно вымощены камнями, между которыми пробивается увядающая трава, на клумбах, как и в Турисене, цветут анемоны и хризантемы. Кайса привычным жестом зажимает три кнопки замка и открывает легко поддающуюся створку ворот, Влад оглядывается на "аллигатор", собираясь отвести вторую, но Рето прибавляет скорость и объезжает сквер по узкому проулку между домами. – Странно себя чувствую, – признаётся Влад. – Я никогда здесь не был, а кажется, что вернулся домой. – Так и должно быть, – Кайса улыбается и берёт его за руку. – Теперь это и твой дом. Добро пожаловать. Вдвоём они поднимаются на крыльцо с выщербленными каменными ступенями. Кайса сдвигает деревянную панель и прикладывает ладонь к подсвеченной панели сканера. Двери бесшумно открываются внутрь, в освещённый тёплыми жёлтыми фонарями холл, где их встречает Неста – женщина лет тридцати пяти в простом белом платье и платке, повязанном на золотисто-рыжие волосы. – Välkulomna, vina Uglsdottier, – говорит она и переходит на английский, кивая Владу: – Welcome, sir Uglsson. – Спасибо, – неловко отвечает Влад, косится на Кайсу. – По-русски здесь говоришь только ты, да?.. Кайса обнимает Несту и лишь потом лукаво смотрит на него: – Возможно, кто-то в шале. Ничего, ты скоро освоишься. А пока познакомься, это Неста, младшая дочь Рето. Она медицинская сестра, чуть позже она возьмёт у тебя образец крови. И по-английски она почти не говорит, только балканский и скандинавский, так что я переведу. Из глубины дома появляется Рето, молча берёт верхнюю одежду сперва у Кайсы, затем у Влада, вешает на плечики в огромный шкаф с зеркальными дверьми. – Неста спрашивает, голодны ли мы, – Кайса приподнимает брови. Влад качает головой. Неста улыбается, кивает и исчезает за одной из дверей холла, а Рето ведёт Кайсу и Влада на второй этаж по каменной лестнице, застеленной красно-белой ковровой дорожкой. Там значительно светлее, чем в холле: тонкие полупрозрачные занавески подобраны деревянными прихватами, между окон – бра с прозрачными плафонами, по другой стороне коридора вечнозелёные комнатные растения в деревянных кадках. Рето нажимает на дверную ручку и пропускает Кайсу и Влада в кабинет, такой же светлый и просторный, входит последним и прикрывает дверь. Влад с любопытством оглядывает современные шкафы для документов и массивный сейф, мирно соседствующие с антикварным бюро у стены и широким столом в центре, вокруг которого расставлены стулья из светлого дерева. На столе лежит ноутбук в толстом противоударном корпусе; уважительно хмыкнув, Влад спрашивает: – Это что, армейская разработка?.. – Понятия не имею, – честно отвечает Кайса. – Это важно? – Да нет, не то чтобы, – Влад пожимает плечами. – В общем-то, даже не удивительно, если так. Он садится рядом с Кайсой, Рето занимает место напротив них по другую сторону стола. Кайса достаёт смартфон, читает сообщения в мессенджере и улыбается, а Рето открывает ноутбук, запускает операционную систему и начинает задавать Владу вопросы. Часть из них Влад понимает ("Full name, menerr [Полное имя, господин]", например), часть машинально, не поднимая головы, переводит Кайса. На некоторые вопросы она отвечает сама, лишь потом переводит; заметив, что Влад напряжён, она перекладывает смартфон в левую руку, а правую кладёт Владу на колено. Сама она безмятежна – до момента, пока Рето не обращается непосредственно к ней. – Full, – говорит Кайса. – Ärle sækker, vina Uglsdottier [Вы уверены, вина Ульсдоттир]? – он переходит на скандинавский. На Влада он при этом так подчёркнуто не смотрит, что Влад так же подчёркнуто переводит взгляд за окно, на высокие зелёные деревья. – Full. Access [Полный. Доступ], – чеканит Кайса, выпрямляясь и откладывая смартфон. На экране открыт диалог с Игнатом, и от него как раз приходит фото геометрического орнамента, вырезанного на куске дерева. – Jag erd forplidig atte havare pædin sækkerhedt [Я обязан заботиться о вашей безопасности], – так же жёстко отвечает Рето, по-прежнему не желая возвращаться к английскому. Он смотрит Кайсе в глаза и видит, как тьма зрачков начинает расплёскиваться на радужные оболочки; Рето моргает и складывает руки на клавиатуре ноутбука, и это его единственная реакция. Владу кажется, что в кабинете становится темнее. Сумрак ползёт из углов, боковым зрением Влад видит дрожащую мутную дымку. Вздохнув, он поворачивается и сам берёт Кайсу за руку. – Эй, – зовёт он. – Посмотри на меня. О чём бы вы ни спорили, оно того не стоит, я уверен. Ему Кайса не отвечает и не поворачивает головы, но тьма в её глазах стекается обратно в зрачки. Продолжая сверлить Рето взглядом, Кайса говорит спокойно и отчётливо: – I trust him for the rest of my life. He will never betray me and I will never betray him [Я доверяю ему до конца моей жизни. Он никогда не предаст меня, и я никогда не предам его]. Влад невольно дёргает бровью, выдавая своё понимание. Теперь уже он демонстративно не смотрит на Рето, поглаживает руку Кайсы. Осторожно, максимально незаметно переводит дыхание. И не видит, как проясняется лицо Рето, как в глазах поверенного отражается осознание. Помолчав, Рето медленно кивает и улыбается. – Of course, – говорит он мягко. – In that case we'll do as you wish [Конечно. В таком случае, мы сделаем, как вы хотите]. Закончив с опросом, Рето достаёт из ящика стола сканер отпечатков ладони, подключает к ноутбуку и настраивает, затем жестом просит Влада приложить руку. – Вход в дом и в архив – сейчас, – поясняет он по-русски с сильным акцентом. – Спасибо, – чуть замешкавшись, отвечает Влад. Неожиданная готовность Рето идти навстречу заставляет его напрячься. Он оборачивается, выходя из кабинета, но Рето смотрит исключительно на экран ноутбука, сосредоточенно хмурится и по одной нажимает клавиши, и Влад спрашивает Кайсу: – Он знает русский? – Нет. Он признал тебя и воспользовался автоматическим переводчиком в ноутбуке, – неохотно произносит Кайса, вздыхает и засовывает смартфон в карман брюк. – Мне нравится Рето, и он меня любит как дочь, так что я забыла, что он может быть весьма неприятным собеседником. Влад неопределённо хмыкает. – А о чём вы спорили? – закидывает он пробный шар. Кайса смотрит на него без улыбки. – Мы поговорим об этом позже, ладно? – просит она. – Сейчас это не важно, клянусь. Рето понял, что права я, а не он. Она ждёт в коридоре, пока Неста в грамотно оборудованном медицинском кабинете берёт у Влада кровь из вены, а затем тоже сдаёт кровь и получает от Несты четыре баночки разноцветных витаминов в пластиковом зип-пакете. – Всё, – говорит она с облегчением. – С делами покончено. Теперь я покажу тебе дом! Держа Влада за руку, она ведёт его на кухню, в зимний сад и гараж, из которого на третий этаж их поднимает аккуратный тихий лифт с решёткой, раздвигающейся вручную. На площадке третьего этажа две двери – маленькая, сливающаяся с панелями стены, и двойная, возле которой моргает зелёным светодиодом панель сканера отпечатков ладони. – Вперёд, – Кайса указывает на него. Глубоко вздохнув, Влад прикладывает ладонь. Замок глухо щёлкает, Влад нажимает на дверную ручку, и они входят в анфиладу комнат, тянущуюся через весь этаж. – Ого! – вырывается у Влада. – Да у вас тут музей!.. – У нас, – поправляет Кайса, улыбаясь. – И это архив, а не музей. Хотя бабуля Агния хороша, я согласна. На противоположной стене, справа от арки, висит ростовой портрет маслом в золочёной раме. На портрете изображена пожилая женщина с распущенными седыми волосами, одетая в скандинавскую одежду конца шестнадцатого века. В одной руке женщина держит пучок колосьев и цветущих трав, на предплечье другой, на кожаном наруче, сидит крупная пятнистая неясыть, а внизу, у подола шерстяной нижней юбки, скалится мощный серо-полосатый кот с длинной шерстью и круглыми ушами. – Я хотела дать Кире её имя, – добавляет Кайса, пока Влад разглядывает портрет. – Кира Агния Ульсдоттир. Новикова, если Игнат её примет. Влад ухмыляется, но вслух говорит о другом: – Почему у этого кота человеческие глаза? Кайса за его плечом бесшумно вздыхает и в кулаке сминает свитер на груди. – Потому что это фамильяр, – объясняет она почти без заминки. – Дух-помощник ведьмы. – Ничего себе, "дух", – отмечает Влад. – В нём килограммов сорок, как в Джеке! Здоровенная тварь. А как он должен помогать? – Как получится, – неопределённо отвечает Кайса и напряжённо ждёт продолжения, но Влад лишь кивает и идёт дальше. Основную часть этажа занимает библиотека. Одна комната полностью отведена под современную технику, здесь же оборудован фотоугол и что-то вроде мини-кинотеатра, в другой в застеклённых витринах лежат раскрытые гримуары и письма. Влад вглядывается в тексты, наклоняясь близко к стеклу, но рукописи не особенно разборчивы из-за времени и почерка и написаны в основном на скандинавском, и он досадливо качает головой и снова ухмыляется: – Научишь меня скандинавскому? – Если хочешь, – Кайса обхватывает себя за локти. – Не проголодался? – А ты? – Влад оборачивается на неё. – Мне нужно поработать с книгами, – уклоняется от прямого ответа Кайса. – Не знаю, сколько времени потребуется. Возможно, придётся заночевать здесь, на втором этаже есть спальни. Если хочешь, ты можешь погулять по городу пока... – Я побуду с тобой, – мягким, но не допускающим возражений голосом обрывает Влад. – Сколько потребуется. После того, как ты поешь. Кайса сперва хмурится, затем сдаётся – улыбается, смеётся и утыкается лбом в его плечо. – Хорошо, – говорит она, выпрямляясь. – Сперва мы поедим. И если захочешь поблагодарить Несте, это будет "Takk, se varle välget mækente [Спасибо, было очень вкусно]". – О, чёрт! – Влад морщится в притворном досадливом ужасе. – Повтори ещё раз!.. Просыпается он в одиночестве на широкой кровати. В панорамное окно, выходящее на открытый балкон, светит неяркое утреннее солнце; щурясь, Влад смотрит на часы и обнаруживает, что ещё только семь утра. Со стоном он падает обратно на подушку, раскидывает руки в стороны и смотрит в потолок. – О. Хре. Неть, – по слогам проговаривает он вполголоса. За окном – заснеженный склон балканского горнолыжного курорта Лужина Перлави. Шале "Маурис" находится в прямой видимости от станции подъёмника: серое каменное здание с деревянными деталями, опоясанное балконом на уровне спален и окружённое десятком пышных зелёных елей. К дому ведёт асфальтовая дорога, упирающаяся в двери подсобных помещений, под навесом стоит небольшой микроавтобус персонала. Несмотря на раннее время, в кухне уже готовят еду, в гостиной первого этажа растоплен камин, на стойке – кофемашина, фрукты, шоколад и несладкие бисквиты. По лестнице со второго этажа спускается женщина лет сорока в облегающих джинсах и мягком объёмном кардигане поверх водолазки, проходит через гостиную и скрывается в лыжной раздевалке. На столике рядом с кроватью Влада – графин с водой, стакан и блестящее красное яблоко на блюдце. Влад включает смартфон, бегло листает новости АНР за последнюю пару дней, отвечает на сообщение мамы. Сохраняет присланное ею фото Джека на прогулке, переходит в галерею. Хмурится, открывая последний снимок, датированный вчерашним днём – страницу из старой книги, написанной по-английски. На чёрно-белой иллюстрации в центре страницы пожилая женщина с длинными распущенными волосами с руки кормит животное, похожее одновременно на кота, собаку и дракона. Влад снова запрокидывает голову на подушку, смотрит в потолок, обитый нестругаными досками, цепляется взглядом за почти незаметные головки дренчерной системы пожаротушения. Глубоко вздыхает, снова открывает мессенджер и набирает сообщение Кайсе: "Доброе утро?" Снаружи чуть слышно стучит балконная дверь, а затем сама Кайса появляется за стеклом. Она в тёплом спортивном костюме и шерстяных тапках с закрытой пяткой, со связанными в хвост волосами и серебряными серьгами-пусетами в ушах; помахав Владу рукой, она показывает, что собирается вниз. "Пять минут!" – набирает Влад. Кайса поднимает в ответ сложенные в кольцо указательный и большой пальцы. Зеркало в ванной комнате успевает запотеть, пока Влад принимает душ, и сперва он видит своё отражение мутным и нечётким, тянется протереть стекло – и опускает руку, внезапно услышав голос Игната: – Чёрные. Они чёрные. Как у неё. Влад задерживает дыхание. – Ты полноправный член семьи, – говорит Кайса. Добавляет с яростным напором: – I trust you for the rest of my life! Шумно выдохнув, Влад качает головой и протирает зеркало так, чтобы видеть только нижнюю половину лица. Гладко выбритый, одетый в джинсы и свитер, он тоже спускается вниз. Кайса сидит на диване, подвернув под себя ногу, и по-английски болтает с женщиной в кардигане. Владу она тепло улыбается; когда он наклоняется, чтобы поцеловать её в щёку, она шипит ему на ухо: – Ты мой муж! – Без проблем, – шёпотом отвечает Влад. Ему представляют американку Миранду и её брата Стивена, балканок Тияну и Зорицу и скандинава Коре, одаряющего Влада белозубой улыбкой и досадливо цокающего, услышав, что он приходится Кайсе мужем. Тем не менее, за завтраком выясняется, что из всех гостей шале только Коре и Влад имеют достаточную подготовку для красных трасс Фельфлюе и Лангхорн, и широкая удовлетворённая улыбка быстро возвращается на лицо Коре. – Знаешь, что меня удивляет? – замечает Влад, пока Кайса пишет ему на стикере возможные необходимые фразы для работников подъёмника. – В последние пару месяцев меня пытаются склеить чаще, чем за предыдущие лет пять. Какого чёрта?! Кайса пожимает плечами. – Ну, я не видела тебя в предыдущие лет пять, – отвечает она и надевает на ручку колпачок, улыбается, смягчая свои слова. – И ты сам всё прекрасно знаешь о своём обаянии. Перестань выпрашивать комплименты. – Да ладно, – Влад смеётся и берёт стикер. – Я правда не понимаю! Протянув руку, Кайса гладит его по щеке. Говорит негромко и грустно: – В предыдущие пять лет ты не был свободен и не искал отношений. Такие вещи... чувствуются. И добавляет шутливо, видя, как вытягивается лицо Влада: – А ещё ты как хорошее вино – становишься лучше с возрастом. Влад снова смеётся, на этот раз вымученно, качает головой. Признаёт: – Ты права, наверное. Что ж, поделом мне, сам спросил! Кайса обнимает его, прижимается щекой, затем отстраняется, не отпуская. – Иди, – говорит она нежно. – Оторвись на трассе и заставь Коре залить ледник слюнями. В конце концов, ты действительно этого заслуживаешь! Влад сам удерживает её руки, хмурится, шевелит губами. – Слушай, – начинает он. – Кай, я подумал... хотел спросить... – Да?.. – Кайса приподнимает брови, морщит лоб, и Влад теряется и качает головой. – Нет, ничего, – решает он. – Может, потом. Это не важно на самом деле. Кайса смотрит из окна, как он направляется к подъёмнику с Коре и американцами. Влад выше остальных минимум на полголовы, на нём красный комбинезон и чёрно-красная куртка с символикой олимпийской сборной АНР на спине, чёрная шапка с помпоном; на повороте тропинки он оборачивается, улыбается и машет рукой, хоть и не может увидеть Кайсу через бликующее стекло, и Кайса машинально поднимает ладонь в ответ. На кухне ей дают термос и глиняную кружку. Набросив на плечи длинную белую куртку, Кайса выходит на солнечную сторону балкона и устраивается в кресле за круглым столиком, наливает чай из термоса и долго сидит, глядя на горы, прежде чем раскрыть гримуар и начать писать. – Дорогая правнучка, – звучит её голос на фоне заснеженных склонов, – люди часто говорят: "Время покажет, права ли я была". Мне не нужно гадать и сомневаться, я знаю точно, но я не ждала таких последствий, и к ним я не готова. Кабинка подъёмника неспешно ползёт вверх мимо огороженной трассы. На указателе красным написано "Fehlfluhe"; на площадке Влад застёгивает лыжные крепления. Коре рядом с ним уже нетерпеливо притопывает лыжей, тычет палкой куда-то вниз. – Я ни о чём не жалею, – продолжает Кайса, – и даже не могу сказать, что хотела бы поступить иначе, доведись мне вернуться на три месяца назад. Я должна была, но теперь поздно об этом говорить, теперь я живу с тем, что вышло – и он тоже, и он – лучший из возможных жертв моей неосторожности. И всё-таки мне страшно. Тияна и Зорица со сноубордами поднимаются к халфпайпу, солнце блестит в их защитных очках. На бело-зелёной куртке Зорицы спереди и сзади эмблемы Международного Фонда Защиты Животных, куртка Тияны исписана автографами и цифрами. – И в том числе я боюсь его реакции, – Кайса поднимает голову от гримуара и смотрит, как покачиваются от ветра верхушки елей рядом с шале. – Боюсь, что он не простит меня, когда узнает... и боюсь, что простит, но это будет не его выбор, и я никогда не узнаю правды. И время её не покажет!.. Влад отталкивается палками и легко соскальзывает вниз по склону, прежде чем Коре успевает понять, что его обставили, но едва до него доходит, как Коре с радостным гиканьем несётся следом. Он движется не так спокойно и уверенно, как Влад, в его действиях больше рваной агрессии, и всё же на правом повороте возле заснеженных елей он догоняет Влада и почти обходит. Мешает сугроб – Коре въезжает в него лыжей и падает, а когда поднимается, вытряхивая снег из капюшона, Влад уже исчезает из вида. Трасса Фельфлюе по всей длине ограждена красной сеткой. В местах, где в леднике есть провалы и трещины, представляющие опасность, висят дополнительные таблички с предупреждениями на трёх языках и выразительными пиктограммами, однако Влад, остановившись в конце трассы, внезапно обнаруживает, что сетка натянута не только для этого: по ту сторону забора по пешеходной тропе весело трусит чёрно-белая хаски в яркой оранжевой шлейке. За ней с отстёгнутым поводком в руке поднимается девушка в рейтузах из верблюжьей шерсти и длинной красной парке с капюшоном. Увидев Влада, она улыбается и машет рукой, кричит: – Have a nice day [Хорошего дня]! Хаски останавливается и оборачивается на голос, а затем, словно впервые заметив, смотрит на Влада. У неё льдисто-голубые глаза и розовое пятно на носу; Влад ухмыляется и салютует девушке палкой, отвечает: – И вам двоим хорошего дня! Наверху из-за деревьев в начале ровного склона показывается Коре. Влад салютует палкой и ему, оглядывается на хаски, и на лицо его вдруг набегает тень: голубые собачьи глаза сливаются в его воспоминаниях с человеческими глазами полосатого кота на портрете Агнии Ульсдоттир, а те превращаются в глаза Кайсы, стоящей на балконе "Мауриса" и бездумно глядящей на снежные склоны гор. За ужином она рассеянна настолько, что почти не реагирует даже на Влада, и ему приходится самому объясняться с Коре и остальными с помощью записанных на стикере фраз и собственного небогатого запаса английских слов. Коре с готовностью помогает и подсказывает, Миранда едко шутит, игнорируя увещевания Стивена, а Зорица и Тияна вполголоса переругиваются между собой, и с каждой репликой их взаимное раздражение становится всё заметнее. Наконец Зорица со звоном бросает приборы на тарелку, отодвигает стул и уходит наверх. Кайса, вырванная резким звуком из своих мыслей, вздрагивает и поднимает голову. – Sorry for my friend, – раздувая ноздри, произносит Тияна и тоже встаёт. – Good night to you all [Извините мою подругу. Спокойной ночи вам всем]. Миранда провожает её насмешливым и презрительным взглядом. За столом воцаряется тишина. Кайса смотрит на Миранду, затем на часы, наливает себе воды и дотрагивается до руки Влада. – Я пойду к себе, – говорит она. – Вряд ли быстро засну, так что приходи, если захочешь. Коре исподтишка наблюдает за ней и Владом, потягивая красное вино, на лице его блуждает лёгкая полу-улыбка, становящаяся шире, когда Влад, закончив ужинать, идёт к стойке, изучает бутылки в баре и наливает себе виски. – D'you play pool? – предлагает Коре, жестом обозначая бильярд, а взглядом предлагая гораздо больше. Влад улыбается, качает головой и делает небольшой глоток. – Джетлаг, – поясняет он лаконично и ладонью изображает подушку. – Нид ту слип. С бокалом в руке он поднимается к Кайсе, негромко стучит и входит. Кайса скрестив ноги сидит на кровати, такой же широкой, как в комнате Влада, и рассеянно листает книгу, взятую из библиотеки дома Ульсдоттир, не задерживаясь взглядом на тексте. В шале тепло, однако она по-прежнему в спортивном костюме и носках, волосы, распущенные за ужином, собраны в небрежный хвост у основания черепа. – Ты в порядке? – Влад закрывает дверь на щеколду, проходит вперёд и садится на край кровати. – О чём думаешь? – О тебе, – помедлив, признаётся Кайса, вздыхает и откладывает книгу. Становится видно, что на корешке золотыми буквами вытиснено "Травник". Влад смотрит на книгу, на Кайсу. Делает глоток, катает виски на языке и с видимым трудом заставляет себя снова поднять глаза от бокала. – Могу я задать тебе вопрос? – с расстановкой говорит он. – Обещай, что скажешь правду. – Обещаю, – почти шёпотом отвечает Кайса. Тишина сгущается вокруг них, в углах трепещут тени. В панорамном окне отражается кукурузное поле и синий купол неба, чёрный провал дверей амбара. Влад набирает воздуха в грудь, шумно выдыхает и спрашивает – быстро, словно опасаясь передумать: – Я твой фамильяр? Рука его, лежащая на кровати, нервно комкает покрывало. По щеке Кайсы скатывается слеза. – Да. Синее небо над кукурузой раскалывает молния. Влад прикрывает глаза и не видит её; он расслабляется и обмякает, улыбается, качает головой. Вновь смотрит на Кайсу, жалобно сводит брови. – Эй, – он наклоняется и стирает слезу с её лица. – Ну, что ты. Разве это плохо? – А разве хорошо?.. – тихо спрашивает Кайса. – Я привязала тебя. Нечаянно, клянусь, но ведь это ничего не меняет. У тебя не было выбора! Ты даже не можешь нормально разозлиться на меня теперь!.. Она закрывает лицо руками и плачет, и Влад залпом допивает виски, сбрасывает обувь и с ногами забирается на кровать, устраивается позади Кайсы и обнимает её, стягивает с её волос резинку и утыкается ей в затылок. – Эй, – глухо зовёт он снова. – Кай. Кайса... – Как ты узнал? – с трудом выговаривает Кайса сквозь слёзы. – Я хотела – я хотела поговорить с тобой! Позже, чтобы не портить – не портить тебе каникулы! Должно стать легче, когда ты узнаешь! Агния писала!.. – Не только Агния, – Влад трётся носом о её макушку. – Мне... стало любопытно, и пока ты читала дневники, я поискал по каталогу что-нибудь о фамильярах. Предсказуемо не нашёл ничего на русском, но я всё-таки с пятого на десятое понимаю письменный английский, так что... Он замолкает, потому что плач Кайсы становится горше и отчаяннее. Задохнувшись, Влад обнимает её крепче, целует её волосы, сжимает руки. – Не надо, – шепчет он, – не надо, пожалуйста. Я знаю, что ты не хотела ничего плохого, ты не можешь хотеть плохого, я знаю тебя, Кай, ты не виновата, ну. Всё хорошо, не плачь, я здесь, я с тобой... ах, чёрт! Он осекается и смеётся, и Кайса тоже невольно смеётся и шмыгает носом, ладонью утирает слёзы. – Дурак, – говорит она, жалко улыбаясь, и несильно тычет Влада кулаком в колено. – Утешитель нашёлся!.. – Виновен, lil sis, – соглашается он и снова целует её в затылок. – Эй. Ну, какая разница? Я здесь и я люблю тебя, и теперь я могу спокойно говорить об этом, потому что знаю, что в моих чувствах нет ничего неправильного или неадекватного. – Кроме того, что они не твои, – Кайса закрывает глаза и глубоко, судорожно вздыхает. – Ты не выбирал меня. Это случайность. – Какая разница? – повторяет Влад. – Мы здесь. Давай работать с тем, что есть. Или... ты жалеешь?.. Его рука, поглаживающая предплечье Кайсы, на мгновение останавливается, но Кайса качает головой, и успокаивающие движения возобновляются. – Это работает в обе стороны, – Кайса неловко поворачивается в объятиях Влада, чтобы положить голову ему на плечо. – И я тоже люблю тебя и всегда буду любить. – Нэвер бетрэй?.. – вспоминает Влад. – Рето знает, да? Кайса скребёт пальцами его свитер и снова вздыхает. – Да, – говорит она тихо. – Рето, он... вся его семья, они – потомки фамильяра Агнии. Влад одобрительно хмыкает. – Отличное решение, – подумав, соглашается он. – Я всё думал, как ты контролируешь своё финансовое состояние, а ты никак не контролируешь, тебе не нужно. Эти люди тебя не кинут. Идеально! Добавляет с любопытством: – А из-за чего вы спорили? Ты обещала сказать, уже можно? – Из-за состояния и спорили, – Кайса подтягивает колени и обнимает рукой живот. – Я дала тебе полный доступ, и Рето испугался. – Зачем?.. – выдержав паузу, спрашивает Влад чуть натянуто. – В смысле, мне не нужно... – Лучше иметь возможность и не нуждаться, чем нуждаться и не иметь возможности, – отрезает Кайса и пытается вывернуться, но Влад нажимает на её плечо, заставляя лежать смирно, и Кайса ограничивается тем, что напоминает: – Ты ещё и мой брат, между прочим! Влад улыбается, трётся носом о её волосы. – Это ведь тоже было не обязательно, – говорит он осторожно. – Я правильно понимаю? Ты могла оставить всё как есть, я бы и так никуда не делся, верно?.. – Поэтому я и не могла так оставить, – Кайса снова начинает плакать. – Я не сразу поняла, что случилось, потом сомневалась и не верила, а потом – помнишь, у Карлы на чердаке?.. – ты попросил меня не уходить, и до меня в полной мере дошло, что я натворила!.. Прости. Прости, прости меня, я не хотела, клянусь! Если бы я не приехала, если бы позвонила кому-то другому – Дияру, Андрею, Барбаре!.. – связь бы не закрепилась, ты бы не стал... На этот раз Влад ничего не возражает, просто укачивает Кайсу и целует, и лишь когда бессвязный поток извинений иссякает, Влад вздыхает и негромко, уверенно говорит: – Я рад, что ты приехала. Я бы ни на что не променял нашу связь. Кайса долго молчит, цепляясь за него и всхлипывая всё тише, затем спрашивает чуть слышно: – И тебя не... тяготит это всё? Не злит, не обижает?.. Влад тоже отвечает не сразу. Дотянувшись до столика, он передаёт Кайсе сперва коробку с салфетками, затем воду, ждёт, пока она допьёт, и возвращает стакан на столик. Пальцами распутывает её волосы, трётся носом о её затылок, вдыхает запах. – Сперва меня это немного уязвило, – признаёт он наконец, усмехается. – А потом я понял, что нет ничего более естественного и правильного для собачника и морпеха, чем служить. Тебе так не кажется?.. Он улыбается шире, слыша, как Кайса смеётся, и в свою очередь спрашивает серьёзно: – Кай. Есть какие-то подводные камни? Что-то, чего я ещё не знаю и не испытал на себе? В глазах Кайсы плещется тьма, стекает чёрной каплей по её щеке, тает и исчезает бесследно. – Ты точно получил что-то от моей силы, и однажды она проявит себя, – говорит она ровно. – И ещё... ты умрёшь, когда умру я. Сразу, немедленно. Поэтому ради тебя я постараюсь жить как можно дольше. – А как же инфаркт? – весело любопытствует Влад. – У тебя остановится сердце, – Кайса ведёт пальцем по его руке, рисует круги и спирали. – Ты ничего не поймёшь и не почувствуешь... – Идеальная смерть! – одобряет Влад. – ...и тогда я приду за тобой, – заканчивает Кайса. – Только за тобой и приду. Утреннее солнце золотит комнату через панорамное окно. Кайса спит в центре большой кровати, свернувшись калачиком и обнимая подушку, а её саму со спины обнимает Влад. Они оба полностью одеты, плед символически наброшен по диагонали и закрывает преимущественно их ноги ниже колен. Солнечный луч скользит по лицу Кайсы, она жмурится и улыбается, открывает глаза – и медленно, осторожно поворачивает голову. – Доброе утро, – Влад улыбается в ответ и размыкает руки. – В туалет?.. – Gæd il ælvedte [Иди к чёрту], – ласково советует Кайса, быстро сползает с кровати и исчезает за дверью ванной комнаты. Влад кладёт руку на подушку, ещё хранящую отпечаток объятий Кайсы, подтягивает её к себе и принюхивается, продолжая улыбаться. Кайса в ванной комнате заправляет футболку обратно в спортивные штаны, застёгивает молнию куртки. Моет руки и лицо, наливает в колпачок ополаскиватель для рта – и пятится, садится на закрытый крышкой унитаз и прячет лицо в ладонях. – Должно стать легче, – бормочет она, – должно стать легче!.. И глухо, чуть слышно стонет. – Я не пойду завтракать, – говорит она, выходя наконец из ванной. – Справишься сам? – Тебе надо поесть, – Влад садится на кровати, спускает ноги на пол. – Кай, ты не можешь... – Я спущусь попозже, когда все уйдут, – обещает Кайса. – Здесь милейшие девочки, они найдут мне что-нибудь полезное. Влад встаёт и подходит к ней, берёт за руки, заглядывает в лицо. – Что-то случилось? – спрашивает он с беспокойством. Кайса в свою очередь всматривается в его лицо, в глаза, словно ища там тень своей тьмы. Качает головой. – Будь осторожен, – просит она. – Пожалуйста. – Ладно, – Влад кивает. – Без проблем. Хотя я не думаю... – Следи за собой, – перебивает Кайса. – Теперь, когда ты знаешь всё, ты сам несёшь ответственность. Будь осторожен. Не рискуй. Не говори лишнего, не угрожай... не выпускай тьму. Влад молчит, сглатывает, кивает снова. – Я понял, – говорит он. – Я буду осторожен. Поцеловав Кайсу в лоб, он идёт к двери, оглядывается и улыбается, подмигивает. – Обязательно поешь! – напоминает он и выходит в коридор. Кайса вздыхает и запускает пальцы в волосы. Переодевшись в шерстяные брюки и свитер, она действительно спускается в кухню и, поболтав с персоналом, получает на завтрак молочную кашу, сэндвич с авокадо и печенье с кусочками шоколада. Фарида, одна из хостес "Мауриса", сама составляет тарелки на поднос и несёт в гостиную, где ставит на журнальный столик, сдвигая в сторону закрытую шахматную доску. Кайса благодарит; Фарида улыбается и мельком проводит пальцами по доске. – Вы не играете? – спрашивает она по-английски. – Слабо, – отвечает Кайса. – Катаюсь я лучше. То есть, в другое время! Она тоже улыбается и выразительно кладёт руку на живот. – Леони говорит, вы были у нас раньше? – уточняет Фарида. – Я жила на Балканах несколько лет, – подтверждает Кайса. – Лужина Перлави доступна почти весь год, так что я много каталась... или вы про "Маурис"? Здесь я тоже жила, да. Ещё до обновления. А что? – Мы рады, что вам нравится у нас, – Фарида подмигивает. – Постараемся не разочаровать, чтобы вы вернулись снова! Она уходит обратно в кухню, оставляя Кайсу завтракать. Солнце за окном медленно затягивает белёсой дымкой, а затем и более плотными облаками, ветер раскачивает верхушки и лапы елей. Кайса ест, отвлекаясь на смартфон: сперва фотографирует для Влада кашу и сэндвич, затем открывает снимок, присланный Игнатом, и умиляется длиннолапому абиссинскому котёнку медно-рыжего цвета. "Как назвать?" – спрашивает Игнат. Раздумывая, Кайса доедает сэндвич, запивает тёплой водой, снова разглядывает кота. Пишет: "Блисс. Это "факел" по-скандинавски". Игнат присылает в ответ эмодзи-огонёк. Он в чёрных джинсах и серой футболке с пятнами опилок сидит на полу кухни в доме на Торфяной дороге, поглаживая котёнка, хрустящего кормом из новенькой миски. На шее котёнка розовый силиконовый ошейник с пустым пока адресником. За окнами уже темно, в окна стучит дождь; на кухонном столе остывает ужин. – Блисс, – зовёт Игнат и гладит котёнка, когда тот поднимает голову на незнакомый звук, почёсывает за ухом. – Ты смотри, тебе нравится? Блисс, хорошая девочка, умничка. "Ей нравится", – набирает он одним пальцем и делает ещё одно фото, на этот раз с котёнком на руках. Кайса улыбается. За её спиной к заасфальтированной площадке возле шале поднимается золотисто-рыжий "аллигатор". Рето аккуратно паркует внедорожник рядом с микроавтобусом персонала, берёт кожаную папку с соседнего сиденья и заходит в шале. Из кухни выглядывает Фарида; Рето вполголоса обменивается с ней парой фраз на английском и оставляет на вешалке пальто. Кайса встаёт ему навстречу, неожиданно зябко ёжится, растирает плечи руками. – Рето, – говорит она. – De ätt forttigt [Так быстро]? Усадив Рето в кресло, она уносит поднос с пустыми тарелками в кухню и благодарит Фариду по-английски, а вернувшись в гостиную, переходит на скандинавский и немного понижает голос. – Всё в порядке? – спрашивает Кайса. – Разумеется, – Рето передаёт ей два конверта. На одном отпечатано её имя, на другом – имя Влада. – Документы подготовлены, господин Ульссон может забрать их перед отъездом или воспользоваться оформлением по требованию, как делаете вы. Кайса слегка рассеянно кивает, открывает свой конверт и достаёт золотистую пластиковую карту. Имя, выдавленное внизу – KAISA KULAGINA; когда свет преломляется под другим углом, становится видно, что на карту нанесён также матовый силуэт совы. – Спасибо, – произносит Кайса, наклоняется и берёт Рето за руку. – Я невероятно тебе признательна и жалею, что редко об этом говорю. Без тебя моя жизнь была бы невыносимо сложнее. – Теперь и без меня есть кому о вас позаботиться, – Рето едва заметно улыбается, – но я рад, что был полезен вам все эти годы. – Рето!.. – Кайса сжимает его пальцы. Молчит, вздыхает. Добавляет: – Знаешь, возможно, я выйду замуж, и следующей осенью... Её прерывает громкий стук на лестнице. Зорица, хлопнув дверью своей комнаты, стаскивает по ступенькам чемодан, не заботясь о его сохранности. Хмуро взглянув на Кайсу и Рето, она бросает балканское: – Dober djan [Добрый день], – и уходит в лыжную раздевалку, возвращается с туго набитой сумкой и сноубордом в чехле. Из кухни выглядывает Леони, вторая хостес. На лице её буквально на секунду отражается досадливое удивление, а затем она берёт себя в руки, профессионально улыбается и идёт навстречу Зорице с вопросом: – Can I help you, miss [Могу я вам помочь, мисс]? – I'm checking out, – бросает Зорица. – Call me a taxi... please [Я выписываюсь. Вызовите мне такси... пожалуйста]. Рето с преувеличенным вниманием углубляется в документы в кожаной папке, но Кайса с любопытством наблюдает за Зорицей. Вопрос, который её интересует, задаёт Леони. – And your friend, is she staying [А ваша подруга, она остаётся]? – Nije me brijga [Мне наплевать], – по-балкански отвечает Зорица, прикладывает карту к терминалу, собирает вещи и выходит из шале на асфальтовую площадку. – О-оу, – негромко говорит Фарида, показавшись на пороге гостиной. Леони вызывает такси и смотрит через стеклянную стену на Зорицу, затем вздыхает, пожимает плечами и возвращается в кухню. На асфальт начинают падать первые редкие снежинки. Постепенно они становятся крупнее и плотнее, серые облака темнеют и нависают как будто над самым шале. Стоя на балконе с кружкой в ладонях, Кайса видит, как своим ходом с Лангхорна спускаются Влад и Коре, и как от подъёмника идут Миранда и Стивен. Последней из разыгравшейся метели выныривает Тияна с раскрасневшимся лицом. Сноуборд она тащит за собой по земле, словно не может поднять; в раздевалке она ставит его в угол, и Миранда, стаскивающая комбинезон, цокает языком с притворным сожалением, подходит и тычет пальцем в расслоившийся нос доски. – Oach, – говорит она. – Such an annoyance. No more fun for you with this one [Ох, какая досада. Больше никакого веселья с этим для тебя]! Тияна бросает на неё недобрый взгляд, хватает свои вещи и стремительно уходит наверх. Миранда усмехается ей вслед. – You're going too far, – с лёгкой досадой замечает Стивен. – You don't have to be such a bitch [Ты перегибаешь палку. Тебе не обязательно быть такой стервой]. Миранда пожимает плечами. – I hate little beggars with big ambitions [Ненавижу маленьких нищенок с большими амбициями], – бросает она. – With great abilities, you mean? – уточняет Стивен насмешливо. – This girl is pro [С большими способностями, ты хотела сказать? Эта девушка профессионал]. – Oh fuck off [Ой, отвали], – Миранда бьёт его по плечу тыльной стороной ладони, морщится и выходит из раздевалки. Стивен ухмыляется и развешивает куртки на просушку, проверяет шлемы и очки, а затем подходит к сноуборду Тияны и тоже цокает языком, разглядывая повреждение, царапает край доски ногтем и качает головой. За ранним ужином он решительно садится между Мирандой и Тияной. Леони, подавая еду, сообщает, что окончания снегопада ждут к завтрашнему утру. Коре с облегчением воздевает руки к потолку, Миранда с раздражённым облегчением вздыхает. Тияна не поднимает головы от тарелки. – Ты не знаешь, что случилось? – шёпотом спрашивает Влад у Кайсы. – Её подруга уехала, – так же тихо говорит Кайса. – Она платила. Номер выкуплен до конца недели, и у Тияны есть обратный билет на двадцать седьмое, но, насколько я поняла, она расколола доску сегодня, и до отъезда ей придётся просто гулять. Она косится на Влада и хитро улыбается, добавляет: – Иди, спаси её, Прекрасный Принц. Больше некому! – Прикалываешься? – Влад укоризненно смотрит на неё. – Напоминаю о возможностях, – Кайса пожимает плечами. После ужина она садится в углу возле книжных полок с безалкогольным глинтвейном в стеклянной кружке, сбрасывает тапки и ставит на овечью шкуру ноги в тонких носках, открывает книгу на английском – новенькую, в похрустывающем переплёте. На глянцевой обложке – белозубый яхтсмен, неуловимо похожий на Вячеслава Лямина, и название: "Troy Krydd and the South Wind" [Трой Кридд и Южный Ветер]. Стивен открывает крышку рояля и негромко наигрывает что-то из мюзикла, сбивается, начинает с начала, затем ищет в сети ноты и ставит смарфон на пюпитр; Миранда наливает себе вина и бродит по комнате, смотрит в окно, за которым уже возвышаются сугробы. Влад, снова отказавшись от предложения Коре сыграть в бильярд, подсаживается к Тияне, с отсутствующим видом застывшей над коктейлем. Лёд в бокале тает, Тияна машинально помешивает его картонной трубочкой и даже не пытается пить. – Эй, – говорит Влад негромко. – One question [Один вопрос]. Тияна неохотно поворачивает к нему голову, но смотрит мимо, куда-то между камином и углом, где сидит Кайса. – Could you teach me to ride a board? – Влад приподнимает брови. – Never done that [Можешь научить меня кататься на доске? Никогда этого не делал]. – I have no more board [У меня больше нет доски], – Тияна отворачивается и на этот раз тянет коктейль через трубочку, судорожно вздыхает. – You teach, I pay [Ты учишь, я плачу], – с деланным равнодушием предлагает Влад и подсовывает ей под локоть рекламную листовку пункта проката снаряжения. Тияна выпрямляется и снова вздыхает, теперь устало, разглядывает Влада с ног до головы. – Well, – говорит она наконец. – Go to your wife. I don't need any fucking social games anymore and I don't need any help [Ну...Иди к своей жене. Мне больше не нужны никакие чёртовы социальные игры и мне не нужна никакая помощь]... – Oh, comeon, – громко и насмешливо бросает Миранда. Она стоит над журнальным столиком, покачивая полупустым бокалом, и смотрит на Тияну с жалостью. – When a man offers to help, you just agree. Especially if the girl has already dumped you [О, брось. Когда мужчина предлагает помощь, ты просто соглашаешься. Особенно, если девчонка тебя уже кинула]. – Go fuck yourself [Иди на хер], – Тияна стремительно поднимает средний палец. Влад беззвучно чертыхается и встаёт, собираясь вмешаться. Стивен тоже прекращает играть, закатывает глаза и поднимается из-за рояля, идёт за Мирандой, которая приближается к Тияне, покачивая бёдрами. Кайса едва заметно пожимает плечами, вытягивает ноги и перелистывает страницу книги. Текст расплывается у неё перед глазами. Кайса поджимает губы, с силой зажмуривается, трёт переносицу. – Люди не меняются, тётя Эм, – шепчет она, кладёт в книгу открытку и нашаривает ногами тапки. Ссора, начатая на ровном месте, набирает обороты. – Andy, stop it [Энди, прекрати]! – просит Стивен и берёт сестру за локоть. Миранда стряхивает его руку. – Why the hell are you defending her? – спрашивает она с яростью. – This beggar slut insulted me and you [Какого чёрта ты защищаешь её? Эта нищая шлюха меня оскорбила, а ты]... Теперь насмешливо фыркает Тияна, по ней наконец становится видно, что она уже пьяна. – At least I get fucked, unlike you [По крайней мере, меня трахают, в отличие от тебя], – едко вворачивает она. Лицо Миранды цепенеет, она перекладывает бокал в левую руку и размахивается правой для пощёчины. Влад вклинивается между ней и Тияной и ловит удар предплечьем. – Эй, хватит! – говорит он раздражённо. – Стоп ит. Нау. Кайса, уже развернувшаяся, чтобы уйти, замирает и медленно поворачивается, открывает рот, но молчит, нерешительно сводит брови к переносице, кусает нижнюю губу. Из кухни выглядывает Леони, хмурится, сбрасывает силиконовые варежки и снимает фартук, бросает их за дверь и делает пару шагов вперёд, но вмешаться не успевает. – Get your damn hands off her [Убери от неё свои чёртовы руки]! – требует Стивен и толкает Влада в грудь, и терпение Влада лопается. Кайса видит и слышит это как оглушительный треск ломающейся кости, хотя на самом деле громкость голоса Влада падает до шёпота. Он перехватывает запястье Стивена, прежде чем тот успевает сделать что-то ещё, сжимает, оставляя белые пятна, и говорит – спокойно, с расстановкой: – Фак. Офф. Говнюк. Мир вокруг него становится глубоким и резким, контрастным, цветным и прозрачным; Влад с отвращением отталкивает руку Стивена и делает шаг назад, разворачивает Тияну за плечи в сторону лестницы и советует: – Слип. Нау. Олл туморроу. Тияна не смотрит ему в лицо, никто не смотрит – кроме Кайсы, и только она видит, несмотря на расстояние между ними, как тьма в глазах Влада стекается обратно в его зрачки, оставляя взгляд ясным и прозрачным. Взгляд Стивена, напротив, пустеет и мутнеет. В гостиной шале становится тихо и неуютно – и очень просторно, словно пространство между стоящими рядом людьми расширяется, разводя их в зыбкую, вибрирующую бесконечность. – Кретины, – бормочет Влад. Он как будто внезапно перестаёт понимать, что происходит; рассеянно дотронувшись до своей груди, он часто моргает, хмурится, шевелит губами. Леони смотрит на него, на Тияну – и выбирает Миранду, подходит к ней и принимается увещевать негромко и ласково, и Миранда неожиданно покладисто позволяет увести себя на диван и долить ещё вина в бокал. Из бильярдной высовывается Коре, привлечённый внезапной тишиной; Стивен наконец переводит дух, разминает шею и тоже наливает себе выпить. Тияна на негнущихся ногах идёт к лестнице, держась за перила поднимается наверх и скрывается в полумраке коридора. Кайса без выражения смотрит на Влада. Когда он сам подходит к ней, такой же негибкий и неуклюжий, как Тиана, Кайса поднимает руку и гладит его по щеке, и Влад закрывает глаза и обмякает под её прикосновениями. – Что это было? – спрашивает он шёпотом. Кайса зарывается пальцами в его волосы, перебирает их, чешет его затылок. – Ты убил его, – отвечает она так же тихо и абсолютно спокойно.