Сага о личном бомже Мина

      Он начинает сомневаться, был тот парень реален, выдуман фантазией от однообразности бытности, либо же просто очередной середнячок, приукрашенный усталой нервной системой, подсознательно стараясь дать себе ещё один шанс на что-то большее, нежели рутинное плавание в насилии, деньгах, похоти, и грязи. В этом мире, почти невозможно чем-то удивить, но тот парень сумел, всего за одну встречу, и вездесущий любитель чёрно-белого зацепился за его образ, как за спасательный круг, не желая сдаваться, даже если он всего лишь выдумка собственного воображения.       Когда-то, одна ночь дала ему цель, устремиление. Цель, превратилась в нездоровую одержимость.       И вот, он вновь просматривает распечатанные фото из свежей партии мяса. Иначе не назвать, не пригодных ни для чего, кроме как для разбора на органы людей. Каждый из них, считает что важен, и что-то представляет из себя. Каждый заблуждается, в той, или иной степени.       На столе, рядом с хрустальной бутылкой сорокалетнего скотча, стоит доска шахмат, с выстроенными в ровные ряды, нетронутыми фигурками. Играть он не умеет, любит смотреть, как это делают другие.       Одно за другим, фото падают на стол, откатываются скользя, некоторые переворачиваются, являя на обороте сокращение названия города , где поймали того, или иного парня, изображённого на фото.       Взгляд стекленеет, пригвождённый к очередному снимку между пальцев.       - это он. - произносит неверяще, а затем громко смеётся. - Это он, он! - подскакивает с кресла, резким движением отталкивая то назад, и начинает расхаживать по комнате, нервно поправляя кучерявые волосы, и посмеиваясь. Рассматривает каждую линию, каждую чёрточку на фото, чтобы убедиться, глаза не обманывают. На обороте снимка две буквы: N. Y.       - Чавез. - зовёт подручного, войдя молча ожидающего поручений. - Летим в Нью-Йорк, сейчас же. - Чавез без вопросов идёт выполнять приказ, и готовить вылет. - И передай всем, прекратить отлов. Я нашёл того, кого искал. - с неподдельной радостью в голосе сообщает.       - это похоже на рождественский подарок сэр. - подмечает подручный.       - ты прав. Похоже я был хорошим мальчиком в этом году, и Санта действительно существует. - смеётся пуще прежнего. - С Рождеством меня!       - с Рождеством вас сэр. - выходит за дверь, оставляя начальника глазеть на фото горящими глазами.       Наконец-то это закончилось.

♡

      - на счёт вчерашнего. Давай проясним, чтобы не было недопониманий. - Фил начинает говорить сразу, как видит напарника приближающимся к своему столу утром.       - нет, не проясним. - не в том настроении детектив, учитывая новые обстоятельства.       - да брось Минни, я знаю точно, что это не ревность. На что ты злишься? Честно говоря, я вообще не понял, как так вышло, но это же... всего лишь поцелуй. - судя по активной жестикуляции, Даймонд нервничает.       - ты лежал на моем друге, который лежал на моём кухонном столе, с языком в его глотке, и ручонками на заднице. - с усталым презрением смотрит в глаза снизу вверх. - То что я видел, нельзя назвать просто поцелуем, нечего обсуждать.       - ещё как есть. Ты бесишься потому, что у него кто-то есть, и это твой знакомый? - строит дедуктивные догадки по привычке. - Может ты их даже познакомил, и теперь чувствуешь вину за то, что Хосок изменил тому парню. "Типа" изменил.       - ты пожалеешь если не закроешь эту тему Фил. - очень сильно пожалеешь. Лучше не заставляй меня говорить как есть. И да гавнюк, я виноват в этом, ведь я не только их познакомил, но и привёл тебя в свой дом, из-за чего и случилось непотребство.       - кто этот Саша, что ты так переживаешь? Твой бывший?       - Саша, это капитан Ройз, у которого живёт Хосок. И да, я уверен, что между ними есть что-то.       - ты называешь капитана Саша? - удивление такого рода не подделать. - Ооу.       - ооу. - передразнивает Мин напарника. - А теперь угомонись, и по возможности не приближайся больше к Хосоку. Хотя не факт, что это поможет.       - нет, я знал что капитан такой весь современный, пансексуал, и прочее, но чтобы таак. - продолжает рассуждать.       - и что в этом такого блин? Чего ты прицепился? - сам на парня залез прошлой ночью, а над другими насмехается, лицемер.       - не знаю. Странно всё это как-то. - что-ж, Филип впал в замешательство, и замолчал хотя бы на какое-то время, так и не разъяснив, что его столь сильно вышибло в данной паре, а у детектива Мина появилось время подумать в рабочей обстановке над пропажей брата Хосока. Он сделал запрос в другой участок, где ведётся это дело, ведь район другой, и к ним оно попасть не могло. Если получится, можно будет увидеть отчёты с места похищения, и видео с камер. Только вряд-ли это что-то даст. Пугает Мина факт того, что Хобин подходит под типаж жертв тех самых похищений, дело которых ведётся совместно с ФБР. А ещё, пропавших, и жертв похищений, как правило не находят живыми, если не раскрыть дело в первые 24 часа.

♡

      Всё случилось так быстро. Он не успел никак среагировать, или заметить неладное. Просто оторвали от сына прямо на улице двое здоровых парней, и запихнули в фургон. Взбрыкнул в попытке спастись, но не тут-то было. В лицо сразу же сунули какую-то влажную тряпку со странным запахом, видимо приготовленную заранее, и удерживали пару минут, пока не стало болезненно клонить в сон, а мышцы отяжелели свинцом. Они всё продумали.       Очнулся Хоби в небольшой комнате с обшарпанными стенами, и ещё несколькими мужчинами, такими же озадаченными, потрёпанными, и напуганными, как и он сам. Парочка из них пытались вскрыть железную дверь, запертую снаружи, но это было невозможно.       В комнате не было окон, или часов, так что было не понять, день сейчас, или ночь, или сколько времени. Все личные вещи забрали, вплоть до каждой мелочи, кроме одежды, у всех присутствующих.       Через некоторое время принесли еду, коей была подгорелая овсянка, и воду. Часть пленников просто побрезговала это есть и пить, а часть, включая и Хоби, недоверяла употреблять предоставленное похитителями.       В следующий раз, все были достаточно голодны, и мучимы жаждой, чтобы геройствовать, или воротить носы. Они съели, и выпили всё до последней капли.       Хоби насчитал пять приёмов пищи, плюс тот первый, от которого все отказались, перед тем, как он заснул, а проснулся в той же комнате в одиночестве. Вероятно, в еду всё же что-то подмешали, раз он спал мёртвым сном, когда остальных отсюда уводили, или уносили мёртвыми. Ещё неизвестно, что с ними стало. С некоторыми, он успел познакомиться. Хотя бы крови видно не было, что внушало слабую надежду.       В следующий раз, ему принесли еду, и питьё получше. Макароны с сыром, и чёрный чай. Не ахти что, но вот в сравнении с горелой овсянкой, просто шедевр. Потом, принесли чистую одежду, и объяснили что отведут в туалет и помыться.       Хоби был рад убраться из этой комнаты куда угодно. Она внушала огромную тоску, и давила словно бы прессом. Он постоянно думал, как там его семья. Эти люди не тронули его сына, и жену?       Ему дали всего несколько минут на туалет, и помыть зубы. Торопились очень, нервничали. Это было заметно сразу. Потом надели плотный мешок на голову, и посадили в машину. Поездка была долгой по ощущениям мужчины. После остановки, схватили под руки, и грубо вытащив из автомобиля, повели неизвестно куда. Когда мешок сдёрнули с головы, свет уже больно резал глаза, успевшие привыкнуть к темноте не только в мешке, но и в той комнате. Хоби щурился долго, привыкая.       Первое, что он рассмотрел, стена перед собой, в чёрно-белую клетку, подобно огромной шахматной доске. Затем, чуть в стороне, мужчину, внимательно разглядывающего его самого пригнувшись. Хоби сидел на полу, только сейчас обратил на это внимание. Белый ковёр был очень мягким, но успевшим похудеть коленкам, всё равно было больно. Он очень быстро потерял в весе, и это натолкнуло на мысль, что кормили их горелой овсянкой, всего дважды в день. Значит, прошло примерно три дня с момента похищения. Его уже должны искать. Может, друзья полицейские Хосока помогут?       Мужчина смотрел пристально, словно разбирал Хоби на маленькие детали пазла у себя в голове. Его чёрные кучерявые волосы спадали на лоб, почти пряча глаза, а жгучий взгляд карих глаз пугал до чёртиков.       - это правда ты. - произнёс он нарушая устоявшуюся тишину, и Хоби невольно вздрогнул, что не ушло от внимания наблюдающего. - Не бойся, тебе не причинят вреда. Отныне ты под моей защитой.       - зачем я здесь? Кто вы такой? - тихо спросил Хоби, часто моргая, и стараясь незаметно отыскать дверь глазами.       - ты не помнишь меня. Не удивительно. Столько времени ушло... - мужчина резко оказался рядом, на расстоянии вытянутой руки, и опустился на колени, на одном уровне со своим гостем. - Я искал тебя, по всему миру, целых пять лет, не зная о тебе ничего, даже имени. И нашёл! - с триумфальной улыбкой скаля белоснежные зубы. - Мне говорили что это невозможно, и я почти готов был сдаться, но вот он ты. Из плоти, и крови, прямо передо мной. Я нашёл тебя! - почти выкрикивает в лицо, пугая Хоби.       - ч... чего ты хочешь? Что я тебе такого сделал? Убьёшь? Будешь пытать? - Хоби знает точно одно, этот человек искал не его.       Из трёх братьев, Хобин по жизни был самым невзрачным, даже с учётом раннего брака, отцовства, и клиптоманией. У него не было ни выделяющихся врагов, ни тем более друзей. Все люди в круге общения Хоби, были такими же обычными, как и он сам. Кроме братьев конечно же.       С Хосоком всё было понятно. Он пошёл по наклонной очень рано, и начал подсаживаться на запрещёнку ещё в седьмом классе средней школы, не выдерживая этих навязчивых, бредовых мыслей о том, что он персонаж какого-то рассказа, а не настоящий человек. Брат делал всё и вся лишь бы забыться, и обратить на себя внимание. Хотя, об ошибочности последнего, Хоби узнал совсем недавно.       Что до Джека, дела обстоят более мутно. Если можно так выразиться. Люди с которыми он временами водился, были мягко говоря странными. Джек никогда ни с кем не встречался, и не упоминал о симпатии к кому бы то ни было. Никогда не говорил о своей работе, но всегда был при деньгах. Однако, при всей своей загадочности, Джек был очень внимательным, и хорошим братом, а потому думать, что у него такие враги не хотелось.       Хоби больше склонялся к Хосоку, что было более вероятно, но и не исключил Джека. Чтобы понять окончательно, с кем именно его спутали, нужно было получить чуть больше информации, но говорить об этом, Хоби не собирался.       Мысль о том, что братья в опасности, пугала ещё сильнее, чем собственное неоднозначное положение. Хоби даст им столько времени, сколько сумеет. Спасти его, или спастись самим.       - неет. Я же сказал, никто тебя и пальцем не тронет. - неодобрительно цыкнув, качнул головой. - Ты такой худой, это не дело. - Протянув ладонь вперёд, приглаживает растрёпанные волосы, вжавшему голову в плечи Хоби. - Поговорим за ужином. У тебя будет время отдохнуть, привести себя в порядок. - усмехается убирая руку. - Тебе шли красные волосы. Помню разглядел тебя в толпе из-за них. Ты был как живой огонь в человеческом воплощении.       Бинго. Всего одна деталь. Этому человеку нужен Хосок, ведь сам Хоби никогда не красил волосы, а Джек окрашивал только в чёрный. Осталось выяснить зачем он ему. Видимо, это можно будет сделать за ужином, и конечно покушать от души. А вдруг это последний ужин смертника?       Неделей ранее, они обедали втроём, в одной кафешке в Бруклине. Молчали по началу, вновь не зная с чего начать, но потом Хосок отметил классный маникюр Джека, и пошло понемножку. Говорили о наболевшем, бытовых мелочах, воспоминаниях, планах на будущее. Это было здорово, в самом деле.       Хоби снова видится тот обед, словно бы дежавю, только сейчас всё иначе. Почему-то не только у Хосока, но и у Джека розовые волосы. Хоби оборачивается к зеркальной колонне позади себя, с непониманием обнаруживает и свои волосы того же цвета. Это странно? Из общего монотонного шума, вдруг выделяется фраза Джека: "Мы одно целое". Братья смотрят в глаза, а потом продолжают говорить.       - ужин подадут через 10 минут. - доносится чей-то голос, Хоби распахивает глаза дёргаясь, и расплёскивая мыльную воду из ванной на пол. Он заснул в воде.       Забавно какие мозг подкидывает сновидения. Так долго он чувствовал себя разбитым по непонятным причинам, хотя можно сказать, имел всё чтобы быть счастливым. Свой дом, жена и сын, отзывчивые родственники, неплохая работа. И вот недавно, дышать стало легче, а внутри появилось ощущение цельности.       Столько потерянных лет, не переступая собственную гордыню, и детские обиды. Они поговорили. Раз, второй. Стало налаживаться, пусть и не в одночасье, но постепенно. Братские узы наконец крепчали, и это вызывало неподдельную радость, хоть и казались они раньше не столь уж нужными и важными.       Ещё одна смена одежды сегодня выведет его из себя. К чему эта театральность?       - вижу ты посвежел. Как тебе курочка? Может вина? - затевает беседу хозяин вечера.       - всё вкусно, спасибо. - и это правда, Хоби всегда любил жаренную курочку, просто, и изумительно вкусно. - Вы скажете, зачем я здесь? Чего вы от меня хотите?       - знаешь, меня долго мучила совесть, кошмары по ночам. Работа у меня такая, но всего за одну встречу, ты изменил моё мировоззрение, и я понял что делать. - отпивает из бокала красное. - Раз ты не помнишь меня, то вряд-ли помнишь, что тогда сказал мне.       - нет, но могу догадаться. - это не сложно, даже не смотря то, что они с Хосоком редко виделись, Хоби отлично знал брата, и то как он разговаривает. - Наверняка, я сказал тебе что-то мудрёное, и умное, с глубоким философским смыслом, и словами откуда-то из гетто, приправленными отборным матом.       - всё так. - усмехается довольно. - Хотя мата было совсем немного.       - неужели мой бред настолько впечатлил вас, чтобы искать столько лет безымянный призрак? - что им вообще движет?       - да, твои слова действительно очень впечатлили меня, но дело было не только в них. Та ночь запомнилась мне многим.       - о, класс. - ну конечно они трахались, это же Хосок. - Да, это я умею. Впечатлять. - опускает глаза нарочно, чтобы не видеть чужой животный взгляд на себе.       - а знаешь, что зацепило меня сильнее всего в итоге, как довершение к общей ошеломляющей картине? - надо ли отвечать? Всё это, напоминает одну сплошную проверку на вшивость, а я здесь несчастная вошь, забредшая на голову смертника перед электрическим стулом.       - просвети, раз замутил этот спектакль. - если притворяться братом, то во всём, включая и в неудержимой, самоуверенной, наглой смелости, и надеюсь удаче.       - после всего что было, ты исчез ещё до рассвета. Засыпали мы в одной постели, а проснулся я абслютно один. - тон стал чуть ниже, а потом тишина.       - без обид, ты похоже очень целеустремлённый, с возможностями, и всё такое, но... я не помню тебя, и то что было между нами, минимум по двум причинам. - а теперь пришла пора выборочной честности, почти в стиле Хосока.       - жажду узнать, что это за причины. - придвинулся к столу вплотную сложив на нём руки, и не отводя внимательных глаз.       - во-первых, я совершенно точно был под кайфом, как и большую часть жизни.       - да, я заметил такое в ту ночь.       - во-вторых, ты возможно считаешь себя особенным, но для меня, ты лишь один из множества. - этот тип может убить меня за подобные слова, и глазом не моргнув.       Мужчина долго сверлит взглядом, старательно жующего птицу парня, выискивая общие черты со своим фантазийным идеалом, и ища объяснения несоответствиям.       - допустим. Но меня больше удивило другое. - жестом указывает молчаливому официанту, и тот уносит остатки блюда.       - эй, я не доел. - позволяет себе возмутиться Хоби, после чего вытирает рот салфеткой обречённо.       - сейчас принесут десерт. Так вот, ты женат, Хобин. - приходится приложить усилие, чтобы не показать свой страх, не дрогнуть. Он знает о его семье. - Даже ребёнок есть. Как так вышло? Ты ведь у нас "отъявленный гей", как сам говорил. Причём, сыну уже лет девять? Я прав?       - ответ до банального прост. Трусость перед общественным мнением, и осуждением родни вынудили меня после окончания школы, пойти не необдуманное решение о свадьбе с подругой, которая была в курсе всего, и не против. Так уж вышло, что её родня тоже была довольно трудной. И сразу к нам стали приставать с расспросами о детях. Кого волнует что нам по девятнадцать. Чтобы этот вопрос отпал, сделали ребёнка. - правдоподобно? Повёлся?       - к сожалению, такое отношение людей не редкость даже в нашем, современном мире. Но... твоя жена сейчас беременна вторым ребёнком. - десерт принесли, кусочек пирога с вишней. Хосок любит такой. - Я в замешательстве честно говоря.       - так мне же под кайфом всё равно с кем кувыркаться. - сделай довольное лицо, и уплетай с аппетитом, хоть и ненавидишь вишню. - Нямка, люблю пироги.       Прицепился с расспросами блин. Так и не сказал, зачем похитил, чего хочет. Напрягает эта натянутая неизвестность, и то что он знает о моей семье. Этим людям не составит труда выяснить про братьев, если капнут чуть-чуть. Хорошо, что Джек уехал из города, а Хосок живёт с полицейским. Так безопаснее для них.       За поеданием десерта, мужчина напротив не перестаёт говорить, и задавать вопросы. Далее благо, они попроще. А после окончания ужина, "предлагает" осмотреться у него дома, и подаёт руку. Хоби приходится прикладывать усилия снова, чтобы просто не морщиться брезгливо. Ещё ладонь у него потная.       Вложив свою руку, в ладонь так и не представившегося человека, ведущего за собой по просторным комнатам, в явно не маленьком доме, или же огромной квартире, Хоби тщетно пытается запомнить планировку, или высмотреть выход. Всё слишком быстро и путано, а память у парня не ахти. Однако, это не мешает подметить преобладание чёрного, и белого над всеми остальными, редкими цветами.       - и последняя комната. - минималистичным дизайн помещений не назовёшь. Этот мужчина явно любит много мебели заполняющей пространство, нужна она или нет, да ещё и в викторианском стиле, что местами резко контрастирует с простоватой отделкой стен и потолков. - Любишь шахматы? - подводит к небольшому, круглому столику с шахматной доской на нём.       - предпочитаю шашки. Может ты всё таки скажешь, зачем всё это? - усталость и раздражение скрываются с трудом.       - я ведь кое-что записал в ту ночь. Одну твою фразу. - выдвигает один из ящичков в другом столе, и достаёт оттуда чёрный блокнот.       - класс, зачитаешь видимо. - у него чердак течёт основательно блин. Неужели нет родни, готовой запихнуть его в психушку ради состояния?       - боялся не предложишь. Вот оно. - перелистнул две страницы. - Всё просто. Есть хорошие люди, есть плохие, а есть те кто по середине. Они между добром и злом, могут поступать и хорошо, и плохо, но не становятся от этого добрыми, или злыми. Мне нравится быть по середине, так не скучно жить. Это серая мораль, между чёрной, и белой.       - говорил же, мудрёное. - сжимает кулаки нервно бегая взглядом по очередному белому ковру под ногами. Хотя... тот же самый ковёр, и стена что плыла вначале перед глазами, в чёрно-белую клетку. - Серая мораль, моё жизненное кредо.       - ха, тут так и написано. Следующая запись. - захлопнув блокнот, кладёт его обратно в стол. - Давай поболтаем, непринуждённо. Хочу узнать тебя получше Хобин.       - ам, я пас. Надоели твои игры. Хочу домой, если не против. - пожалуйста, пусть эта чепуха кончится здесь и сейчас. Пусть он меня отпустит. Пусть это окажется каким-то дурацким пранком, за который я подам в суд на дебила, придумавшего это.       - понимаю, ты устал. - присев в кресло, выдвигает другой ящичек, и достаёт оттуда маленькую коробочку. - Как насчёт немного развлечься? - отодвигает крышку, и показывает содержимое.       - это травка? Ты серьёзно блин?       - ну да, а что? Слабовато для тебя? - вынимает пару специфических сигарет, поджигает одну с конца, вставляя другим себе между губ, и делая глубокий вдох.       - не буду я с тобой накуриваться, и развлекаться тоже! Достал. Отпусти меня сейчас же. - кровь бушует в голове, шумит в ушах, и в венах горит. Хоби хочет вернуться домой, к семье, проснуться утром, и понять что это был просто дурной сон.       - почему ты так груб? Что не так? - всматривается покуривая похититель.       - а тебе не приходило в голову, что я не люблю, когда меня хватают на улице, на глазах у сына, посреди дня, пихают в фургон, травят, держат в душной комнатушке с толпой других мужиков, общим туалетом на всех, кормят какой-то дрянью, от которой болит всё нутро, а потом снова травят, и снова тащат неизвестно куда, да ещё и с вонючим мешком на голове? - выплёскивая накопившийся стресс наружу, Хоби чуть не орал на неизвестного, в чьих руках была его свобода, и жизнь.       Вот бы ещё этот адреналин помог работать мозгу быстрее, и не совершать необдуманные поступки. Ведь в глазах человека, что смотрел неотрывно прямо в душу, разгорался беспощадный огонь, грозившийся поглотить меня живьём. В этот самый момент момент, до меня начало доходить, что не выберусь отсюда живым, и никогда больше не увижу своих родных. Не поговорю с братьями, мамой, женой, сыном, не увижу рождение своего ребёнка. Я надеялся, что это будет девочка.       - ты прав. Я слишком зациклился. - вот оно. Та искра, которую я видел в нём тогда. Это он, во всех смыслах.       Мужчина лишь качнул головой, но тут же как по команде подошли двое сзади, и скрутили руки за спиной. Хоби растерялся, и стал следить за действиями их хозяина, наливающего в стаканы алкоголь в своём минибаре, а затем выудив из кармана пакетик, насыпающего в один из них порошок из него. Он повернулся лицом, и парень увидел, как жидкость слегка меняла цвет на глазах, едва заметно. Взболтав, поднёс ко рту своего долгожданного пленника, приставив холодный хрусталь к обветрившимся губам.       - пригуби немного, поможет расслабиться. - его дикий, животный взгляд, не обещал ничего хорошего. Хоби сжал челюсть крепче, и вздёрнул подбородок, демонстративно отказываясь от предложения. Тогда чёрно-белый кивнул своим людям ещё раз, и один из них, с силой стиснул рукой щёки парня, пытаясь заставить открыть рот. В конце концов, давление дало плоды, и Хоби не выдержал. Горьковато терпкий напиток тут же полился неаккуратно в рот, стекая ручейками по щекам, подбородку, и шее, пропитывая собой дарёную одежду, липнующую неприятно к груди. - Умница, вот так. - убрал опустошённый стакан, попивая из своего. - Скоро все проблемы станут не важны, и будет хорошо. Нам обоим.       В голове туман, мышцы ватные, не подняться, не шевельнуться. Лишь холодок ощущается на голой, потной коже. Он лежит на животе, лицом вниз в белых простынях, и слышит гулкий звон в ушах.       Лучше бы я не просыпался вовсе, чем чувствовать это всем своим телом. Он опоил меня для податливости, и сделал то что хотел. Мразь сделала это со мной, пока я был в отключке. Лучше бы не просыпаться вовсе.

♡

      - и так, за последний месяц, число пропавших во всех штатах сократилось на 46 процентов. Ввиду чего, мы можем быть уверены, что наше дело идёт по правильному пути. Однако, известные нам лица, затаились. Собирать информацию стало практически невозможно. - федеральный агент всё двигает губами, но Мин слышит лишь пустословие.       - когда будут результаты? Всё было бы проще, разреши вы нам арестовать одного из похитителей, допросить, установить слежку, или завербовать. Мы могли найти людей, и спасти хоть кого-то. - бесит бездействие.       Он встречал пропавшего брата своего друга лишь раз, но не запомнить его было нереально. И нет, Мяу не испытывал особого сочувствия к Хобину, или его семье, с которой виделся три недели назад. Для детектива то был рядовой случай. Ни тяжёлое состояние его беременной жены, заплаканной, бледной, и слабой, ни вид мальчишки, говоривший сам за себя, ведь ему придётся рано повзрослеть, если папа не вернётся. Сердце щемило, и напряжение давило только от мыслей о Хосоке, непривычно молчаливом, понуром, и натягивающим улыбку при встрече чуть ли не давясь слезами. Он стал очень эмоциональным с тех пор как начал общаться с братьями, и решил завязать с употреблением наркотических веществ, а пропажа близнеца кажется лишь осложняла его состояние. Стыдно признаться, но иногда, Мяу скучал по прежнему беззаботному, и аморальному Хосоку.       Уже месяц, как Хобин исчез, а у Мина рушился мир при взгляде на друга, таявшего на глазах. Интуиция, настойчиво говорившая, что то, что число пропавших стало уменьшаться, как только пропал брат Хосока, может вовсе не быть совпадением, настораживала, и вызывала отклики паранойи.       - прошу прощения. Я заработался. - детектив извиняется перед агентом, поймав взгляд своего капитана, тяжёлый, измотанный, но полный внутренней силы.       В отличии от МяуМина, Саша видит Хосока каждый день, и относится к нему иначе. Мин знает, чувства Ройза более глубокие, нежные, нежели его запоздалое дружеское сопереживание. Каждый вечер, капитан приходит домой, смотрит в бездонные, грустные глаза Хосока, и говорит, что они не узнали ничего нового о его брате, и поиски не продвинулись ни на шаг. Детектив знает, потому что сам Хосок рассказывает ему со злостью в этих самых глазах.       Трудно ничего не делать, когда мир вокруг рушится, но ещё сложнее, когда твои жалкие усилия, не приносят никакого результата. Снова, и снова.       - Дунк, ты дома? - громко спрашивает не успев пройти из коридора.       - на кухне. - отвечает тот. Мяу подходит ближе, видит как его... сосед по квартире, ибо назвать Дункана бездомным, язык не поворачивается, ведь это значило бы, что детектив готов отпустить его обратно на улицу, или куда-то ещё, но МяуМин не хотел этого, разрезает ароматную, домашнюю пиццу кухонным ножом, не очень умело кстати. - Ты вовремя.       - пахнет вкусно, как всегда. - не спешит мыть руки, и садиться за стол. - Какая у тебя фамилия? - задавать вопросы одноглазому вошло уже в привычку. Иногда этот процесс даже поднимал настроение.       - мне кажется, ты не голоден. - положив две тарелки, мужчина садится, и накладывает себе два куска пиццы.       - а с чем она? Назови хотя бы первую букву. - делает шаг навстречу не удержавшись.       - пепперони, помидоры, грибы, соус, сыр, тесто. - непростительно аппетитно жуёт, на взгляд Мина. Немного горячего сыра липнет к усам, и это выглядит забавно. Присев рядом, Мяу протягивает руку, и собирает пальцами кусочки сыра с усов.       - какой неаккуратный старикан, ай-яй-яй. Как ты глаза лишился? Уснул за готовкой? - издевательски лыбится Мин. Он даже не знал, что так умеет.       В этот момент, кажется он выглядит суровее, и холоднее обычного. И веет от Дункана мрачным мраком, способным вогнать в гроб, и забить последний гвоздь в крышку одним выражением лица, да взглядом болотно-зелёного глаза.       - с бывшим начальством плохо расстались. - всё же отвечает мужчина, после долгого молчания в звонкой тишине. Маленькому детективу жутко интересно выяснить больше, но инстинкты говорят ему заткнуть рот едой сейчас, что он и делает.       - уум, господи, как вкусно. Каждый раз! - оттягивает сыр как можно длиннее, наслаждаясь по-детски. - Как ты это делаешь не пойму. Нельзя уметь всё на свете, но у тебя получается всё, за что ни возьмись.       - я не умею всё. - Дунк кушал неспеша, и казалось по виду, тщательно всё разжёвывал, в отличии от быстро проглатывавшего по трети куска МяуМина, но закончил ужинать раньше.       - и что например? Назови хоть одну вещь. - даже корочки вкусные. Как это вообще возможно?       - выражение чувств, эмоций. - Мяу подавился собственной слюной, когда понял что услышал.       - надо же. У тебя есть эмоции?! - детектив удивился интонации, с которой произнёс слова, но сказанного не воротишь. Есть резко расхотелось. - Сколько у нас осталось чтива? Может пора добить?       - одна страница. - не сводит взгляда с начинающего нервничать и ёрзать Мяу. - У меня есть другая идея.       - лучше дочитывания книги? - потирает коленки не зная куда ещё деть руки, и наблюдает за поднявшимся со стула одноглазым.       - нет. - не сильно взяв за локоть, поднимает послушного Мина со стула, и кладёт руки ему на щёки. Долгим взглядом, даёт понять о своём намерении. Детективу становится ужасно жарко, прямо обжигающе.       Нельзя сказать о его поцелуях чего-то определённого. Они то медленные, и нежные, то страстные, и глубокие настолько, что Мяу тонет в своих ощущениях хватаясь руками за рукава чужого свитера, и насмерть стискивая пальцами вязаную ткань. Жар становится столь же невыносимым, сколь и приятным.       Размякнув, и растекшись, как передержанное тесто, Мин пошатывается сперва, не чувствуя под ногами почвы, да и самих ног.       - ты не сбежишь опять? - можно ли мне коснуться его лица?       - нет. - всё таки, в этой его краткости, прослеживается свой стиль.       - тогда долой одежду. - редкая полуулыбка от Дунка, и поглаживание большим пальцем по щеке заставляет жилки натянуться аки скрипичные струны. - Я не шучу. - уточняет на всякий случай, доказывая делом, довольно неуклюже стаскивая с себя верх. Одноглазый следует его примеру, снимая с себя свитер через голову. Удивляет, что под ним ничего нет.       Какая разница в восприятии однако. Мин трогает волосы на груди мужчины, и не чувствует отвращения, или даже неприязни. Наоборот, трепетные мурашки по коже. Чуть ниже, находит шрам от колотого, и замирает вспоминая первый раз, когда видел все его шрамы. Мощное было впечатление. Ныне же, ощущая неровность под подушечками своих пальцев, чувствует резкий прилив возбуждения, как всё сжимает внизу живота в тугой ком. Ему дико хочется поторогать их все. Каждый шрам на поверхности кожи Дункана. Может даже, поцеловать. Очень хочется.       Вдруг, другого шанса не будет? Надо пользоваться этой возможностью, ведь Дунк просто стоит, смотрит сверху вниз, и всё ему позволяет. Маленький Мяу доволен. Электричество в каждом его мускуле, адреналин течёт по венам прямо сейчас. Его милые, розовые губки целуют грубоватую кожу то тут, то там. На руках, плечах, на спине, животе. А ниже есть шрамы?       Выяснить он не успевает, ибо один быстрый взгляд вверх стоя на коленях, и Дункан дёргает Мина за руки на себя, поднимая на подгибающиеся ноги. Видимо чужая шаткость его не очень устраивает, иначе как ещё объяснить, что после, старший в паре, подхватив под ягодицами, подбрасывает мужчину чуть вверх, и уносит добычу в спальню.       Как же мать вашу, МяуМину нравится упираться ладонями ему в плечи, и смотреть наконец сверху вниз, так тесно прижатым тело к телу. Ещё чуть-чуть, и слюнка капнет из рта.       Чуть ли не бросив детектива на кровать, Дунк избавляется от своих брюк, и первый шустро следует его примеру, чтобы ничего не упустить, у себя в голове готовя новые шутки про возраст. Мин буквально никак не ожидает, что прелюдия начнётся с его стоп, коим уделяется внимание. Мужчина массирует их пальцами, и действует это странно. То как он трогает, и где, не только ноги, но и живот, как целует шею, покусывает мочки ушей, а усы щекочут кожу каждый раз. Всё это отдаётся снова и снова волнами удовольствия по телу, ещё в голове что-то коротит кажется. Перед глазами моментами вспышки, дышать нечем.       Я сейчас сдохну, если мы не приступим к главному. Долго так не протянуть.       - сл... слушай, у меня там... - пробует намекнуть на местонахождение смазки у себя в комнате, но не может договорить, ведь Дунк резко смял в руках его ягодички.       Неблагозвучное ругательство само вырывается вслух. Партнёр отвлёкся, взглянул на него. Мин воспользовался моментом, перевернул его рывком на спину, оказываясь сверху, и устраиваясь на бёдрах мужчины. Он дразнился елозя попкой то вверх, то вниз, нарочно задевая чужой пах, и словно бы примеряясь, провоцировал желая, чтобы сбросили грубой силой, крепко захватили в тиски, и наконец дали то, в чём он так нуждается. А Дунк высматривал в Мяу нечто, словно упиваясь представшим пышашим жаром образом, и страстью кипевшей в детективе, прекрасно зная, что испытывает его терпение. Кажется ему нравилось распалять его ещё сильнее. Чем горячее, тем лучше?       Быть может, пламя одного, топит по капле лёд другого?       Насладившись сполна, подметив как Мяу от нетерпения зарумянился весь, и искусал губу почти до крови, воплотил его потаённое желание. Сгрёб в охапку в своих ладонях и перевернул на спину, с силой впечатывая в постель, впиваясь губами в шею безжалостно. Мин простонал несдержанно, и улыбнулся потираясь щекой о висок своего мужчины. Ужасно горячо, немного потно, невероятно хорошо.       Он попытался разомкнуть бёдра под ним, чтобы обвить ими пояс Дункана, но тот пресёк всякое своеволие, одной левой прижав к простыням обе коленки.       Неужели я настолько слаб, или он настолько сильнее?!       Последняя мысль взбудоражила не на шутку. Колечко ануса сжалось в болезненном предвкушении, и жалобном ожидании вторжения.       - поскорее. - умолял он уже, не просто просил, однако у Дунка были свои мысли насчёт быстротечности происходящего. Он не хотел похоже никуда спешить, смакуя каждый миг, и запоминая всё как можно чётче. Запечатывая эту ночь в своём разуме, как можно надёжнее.       Он не мучил долгим ожиданием. Всего лишь, по возможности растягивал.       Невозможно смущало, что это делает кто-то за него. МяуМин всегда готовился сам, своими руками так сказать. Пальцы у Дункана толще, да и не только пальцы. Вот уж где не хотелось грубости и быстроты. Одной рукой, он сжимал внутреннюю сторону бедра, а пальцами другой, входил и выходил из маленького детектива, не переставая смотреть тому в лицо.       От этого пронизывающего, раздирающего взгляда, хотелось спрятаться, скрыться. Он топил в себе безвозвратно, не оставляя шансов вынырнуть. Не оставляя шансов другим людям. Мин был уверен, если посмотрит, если поймает взгляд, он будет потерян.       Ожидалось пару вариантов того, как это будет. Каким будет Дунк в постели. Грубым, или нежным? В каждом из них, МяуМин видел его медленным, неспешным. Прелюдия оправдывала эти предположения. Однако, стоило им соединиться, он узнал на практике, как сильно ошибался.       Это был ритм грёбаного отбойного молотка, с сотней ударов в минуту, только вместо ударов толчки, шлепки, и вскрики Мяу, а вместо молотка, автоматический мать его член Дунка. Вот только часто и сильно, не значит быстро или коротко.       Как же сладко, черти меня дери, чувствуется каждый сантиметр, скользящего по внутренним стеночкам фалоса, будто бы гладящим собой все самый сокровенные места, приносящие удовольствие.       Он совершенно точно знает, как и что делать, чтобы обезвредить тебя. Заставить давиться собственными стонами, и задыхаться.       Когда менялись позы, Дункан держал крепко, не причиняя излишней боли, и дискомфорта, не давал упасть. Даже на весу мог держать руками под бёдрами, и работать тазом одновременно, в то время как Мин цеплялся из последних сил за его плечи.       Когда собственные мышцы конвульсивно сжались в тугой ком плоти из последующего взрыва неописуемого экстаза, он уже почти не ощущал последних, рваных толчков, более медленных, нежели все прочие, и горячего семени, растекающегося внутри. Лишь мелькнувший поцелуй на линии челюсти, смог запомнится отчётливо.       При всём желании, а оно отсутствовало напрочь к концу этой феноменальной фиесты, чисто физически, Мяу не смог бы выйти на второй раунд.       - мне будет холодно утром, если ты уйдёшь. Останься рядом, ладно? - просил хриплым голосочком Мин, уже чистенький лёжа под одеялом, и играясь пальцами с тёмными волосами на его груди.       - ладно. - ответил Дункан, без дальнейших слов, слегка приобнимая за талию.       Это было именно так, как он мечтал, так как хотел. Идеально, одним словом. Мяу видел привлекательной такую возможность быть слабым, в паре с сильным мужчиной. Однако получив желаемое, осознал нечто абсолютно неожиданное для себя. Он хочет соответствовать. Быть сильным тоже.       Проснулся слишком рано. Если приоткрыть занавеску, снаружи ещё темно. На часах пять двадцать утра. Это очень приятно, проснуться первым, и видеть как он спит. Можно даже сказать, безмятежное лицо Дунка, он видит так близко впервые.       Возможно, именно так чувствуется счастье? Ты лежишь рядом с человеком, который тебе не безразличен, после потрясающей ночи, улыбаешься просто так, а потом встаёшь, чтобы сделать завтрак на двоих, до того как он проснётся. Хочется при этом, болтать ногами сидя на столе, прыгать на кровати, смеяться без причины.       - доброе утро.       - а, доброе Дунк. Я готовлю нам болтунью, кофе скоро будет готов. - извещает радостно МяуМин, провожая взглядом до ванной мужчину.       - хорошо. Твой телефон трезвонит уже третий раз. - скрывается в комнате.       Детектив находит свой мобильный рядом с кроватью, и поднимает, когда почти сразу раздаётся новый звонок от напарника. И что ему нужно так рано?       - а...       - наконец-то взял. Ты должен подъехать в госпиталь на шестой улице. Срочно. Плюнь на метро и прочее, бери такси. - взвинченность Фила чувствуется по голосу.       - допустим. А что случилось? Кто-то умер что ли? - наступившая на несколько секунд тишина начинает тревожить.       - надеюсь нет. Лучше поторопись. Я серьёзно. Речь о твоём друге.       - собираюсь. - неужели Хосок во что-то влип? Не испортит же он этот прекрасный день с самого начала. Не надо пожалуйста.       Не позавтракав, и предупредив Дунка, Мяу сломя голову мчится в указанную больницу. Находит нужный коридор, и видит вышагивающего туда сюда напарника.       - что случилось? Почему ты здесь вообще? - спрашивает Мин с ходу.       - он позвонил в участок, назвал твоё имя и капитана. Дежурный не смог дозвониться никому из вас, и набрал меня. Когда я приехал, он уже был здесь. Послушай, состояние тяжёлое, нужно дождаться что скажут врачи. - Даймонд кажется спокойным, но по глазам видно, что это напускное.       Когда из дверей выходит доктор, одна распахивается, и в то время, пока он подходит к напарнику, Мин видит страшную картину.       Хосок лежит недвижно на кушетке, распоротый, в крови, а медсестра накрывает его с головой белой тканью. Он не дышит?!       Вечно удачливый Хосок? Нет же. Быть не может.       - Мин, слышишь? - Даймонд дёрнул его за плечи, встряхнул. - Скоро капитан будет здесь. Надо с ним поговорить. Ты должен собраться.       - к... как? Я не понимаю. Как это случилось? Почему? - в голове проносится множество вариантов, как это могло произойти, и первым в очереди стоит, сорвался, захотел принять дозу, но быть может не рассчитал, нарвался не на того дилера, или...       - я не знаю. У него была большая потеря крови, из-за мелких порезов, и пары колотых ран в живот. Доктор сказал, что не хватило времени. Его привезли слишком поздно. - он смотрит в глаза, с настоящей поддержкой, готовый подставить плечо, если понадобится.       - боже милостивый! О нет, нет, нет! - Ройз врывается сам не свой. Медсестра в фойе уже успела сообщить ему дурные вести. Капитан пролетает мимо подчинённых, считав на лице Мина растерянность, и утрату. - Нет, только не он, пожалуйста!       - стойте, стойте. Капитан, туда нельзя. - пытается остановить начальника Фил.       - я должен увидеть его, я должен... должен был быть рядом, защитить. - ломится в операционную не унимаясь.       - не нужно. - детектив отталкивает, и встаёт наперерез. Мяу тихонько садится на стул за собой, пытаясь понять произошедшее. - Там не Хосок. - действует электрическим разрядом, заставляя одного застыть, а второго подскочить с места. - Это не он, а его брат. Это один из близнецов.