Сага о личном бомже Мина

      - он ехал с самого Манхэттена на такси. Водитель привёз в ближайшую больницу, после того, как дал ему позвонить со своего телефона. Больше пока мы не знаем. Ищем того самого водителя, чтобы выяснить точный адрес, где он подобрал Хобина. - Фил делится вкратце информацией, с всё ещё не отошедшими от шока начальником, и коллегой.       Саша просто сидит молча, закрыв лицо руками, и чуть наклонившись вперёд. Мяу понимает его чувства. Это очень больно оказывается, терять важных людей. Да, действительно, Хосок важен для него. Пора признать этот факт. И как же странно ощущать облегчение, поняв что он жив, но при этом, ты чётко осознаешь, что Хосоку вскоре будет гораздо больнее, чем было тебе. Совесть будет мучить? Возможно. Это не отменит того, что Мин рад, ведь с его другом всё в порядке. По крайней мере он жив, и относительно здоров.       - ты был здесь, когда он ещё был жив Фил. Хобин был в сознании? Говорил что-нибудь? - МяуМин пытается вернуться в строй, быть полезным, и включить мозги.       - был, да. Сначала он искал братьев, хотел знать, когда они приедут. Я сказал, что скоро, а пока я побуду за дверью. Дал понять, что я тоже друг. Он был в агонии, видно с трудом держался в сознании, чтобы увидеть знакомые лица. - рассказывает Даймонд с самого начала, и Мин скосив взгляд в сторону капитана, видит, как у того глаза становятся мокрыми.       - но ты был последним, кого он увидел перед смертью. - слезинка не успевает упасть, как Александр смахивает её большим пальцем. Чувствительнее, чем казался. Человечнее, добросердечнее некоторых.       - что-то ещё? Он не сказал ничего о том, где был всё это время? - задавая вопросы, детектив только и может думать о том, чтобы не быть тем человеком, который сообщит весть Хосоку и его оставшемуся брату. Пусть это сделает кто-то другой, пожалуйста.       - он сказал: мы единое целое, мы как один. Чёрное и белое, чёрное и белое, чёрное и белое.       - звучит как бред. - озвучивает Мин нехотя, самый логичный вариант. Не всегда последние слова умирающего, имеют смысл.       - возможно, или же, мы пока не обладаем достаточной информацией, чтобы понять о чём речь. - слова Саши тоже звучат разумно, и в них больше хочется верить, чем в бессмыслицу.       - я думал про фразу "мы как один". Что если речь просто о его братьях? Они ведь близнецы, на одно лицо. Он очень хотел увидеть именно их. Не упомянул ни разу даже жену, или ребёнка. - Филип рассуждает как детектив с опытом. Есть в этом зацепка?       - нам не понять их связи. Говорят, между близнецами, она особенно тесная. На уровне интуиции, или шестого чувства.       - подумаем об этом позже. Поезжайте в участок, рабочий день скоро начнётся. - капитан встаёт на ноги, делает выдох, закрыв глаза. - Я поеду к Хосоку, сообщу ему, и брату о случившемся. Мин, ты можешь поехать, если хочешь. - ждёт ответа не глядя.       - да, хорошо, поехали. - это было неизбежно, к сожалению. Как же хочется исчезнуть, лишь бы не видеть лица друга в момент, когда он узнает новость, и в то же время, сердце сжимается от желания увидеть его своими глазами, и убедиться, что он цел воочию. - Он у вас?       - нет, с Джеком. Прошлой ночью, он поехал встречать его на вокзале, и остался с ним на ночь, на съёмной квартире. Так он сказал мне. - с печалью произносит Саша слова. Становится ясно, между ними не всё гладко, и даётся тяжёло поддерживать эти необычные, обречённые на взгляд Мина отношения.       Открывает им Джек, выглядящий практически так же, как и в первые две встречи, только в этот раз, чуть более по домашнему. Вместо сплошного комбинезона, белая футболка, и чёрные свободные штаны. Глаза всё так же подведены чёрным, а во рту розовый леденец.       Говоря о розовом, у Хосока отросли тёмные корни знатно, но подкрашивать в розовый, или перекрашивать в другой цвет, он на сей раз не спешил, и смотрится это довольно странно, но по своему стильно.       Внутренне, Мин был невероятно благодарен начальнику за то, что взял ношу приносящего дурные вести на себя. Готовясь к тому, что придётся утешать как-то друга, он пытался определить, как лучше это сделать, и не мог вспомнить ничего, кроме стандартных фраз о собалезновании, ничего за собой не несущих.       Кажется, какое-то время, Хосок не понимал слов, услышанных им от Ройза, а Джек же, лишь безучастно хмыкнул. Мяу не ожидал "такой" реакции от человека, только что потерявшего брата. С другой стороны, это мог быть эффект шока, и когда он пройдёт, накроет осознанием потери с головой. У каждого он бывает разным.       Однако, Джек рассеял сомнения, спросив о том, когда можно будет забрать тело для похорон, проявив полную осознанность прямо на месте, а так же уточнив детали смерти близнеца. Хосок же в это время, только начинал приходить в себя, ошалело глядя на присутствующих. Получив все нужные ответы, Джек не стал приглашать гостей внутрь, или прощаться, а взял брата за запястье, отвёл к себе на два шага назад, и просто закрыл дверь перед носами служителей закона.       Утешение друга откладывалось на неопределённый срок по причине Джека. Тем лучше, будет время собраться с мыслями, подумать обо всём. Хотя это звучит ужасно эгоистично наверное.       Переглянувшись друг с другом, Ройз и Мин спускаются вниз по лестнице старого, квартиного дома, и отправляются на работу.

♡

      - хочешь чай или кофе? - спрашивает Джек брата, толкнув того на серый диванчик в своей, смежной с кухней гостиной.       - тебя не волнует это? - Хосок искренне не понимает, почему брат себя ведёт так, будто не узнал только что нечто ужасное.       - что я по твоему должен делать сейчас? Плакать? Убиваться? Хотеть пойти следом за Хоби? - раздражённо возвращается поставив чайник.       - может, расстроиться? Не знаю. Вы же были близки с ним. - почему кажется, будто мне хуже от его смерти, чем тебе?       - думаешь я толстокожий, чёрствый, бессердечный? - нависает Джек над близнецом, сунув руки в карманы штанов. Его чуть сгорбленная в моменте фигура, заслоняет собой свет лампочки.       - нет. Думаю ты держишь всё в себе, чтобы избавиться от груза эмоций, когда останешься один. - Джек ведёт бровью, и садится рядом.       - я знал, что так будет. Чувствовал. Ты ведь тоже поэтому пришёл встречать меня, и остался. Как это было? - брат берёт за руку, сжимает в своей ладони, и смотрит в глаза. В них всё написано, аки в зеркале.       - я... так бывало иногда и раньше, но в этот раз... - Хосок мнётся, не зная, стоит ли говорить. Но кому ещё, если не одной из своих половинок. - Мне было очень холодно, и страшно. Как бы ни укутывался, теплее не становилось. А ночью, когда мы легли спать, в животе так закололо, и мне стало очень тревожно. - сжимает руку брата в ответ готовый разреветься. - Разве это что-то значит?       - я чувствовал то же самое. Раньше, когда подобное случалось, я сразу писал Хоби. Проверял как он. И если он отвечал, что в порядке, а мы никогда не врали друг другу, я знал, что дело в тебе. Ты тоже это ощущал, просто не замечал из-за наркотиков. - Джек опускает взгляд поглаживая большим пальцем костяшки на тыльной стороне ладони Хосока.       - замечал, просто думал, что это моя шиза. Та самая, знаешь? - всхлипнув, Хосок опускает голову, и начинает литься град слёз. Об упущенном времени с самыми близкими. О потерянном, что уже никогда не вернуть.       - знаю. У каждого из нас, она была своя. И каждый, справлялся по своему. - отпустив ладонь брата, Джек перекидывает левую руку ему через плечо, и приподняв за лицо, тянет к себе. Хосок утыкается щекой ему в плечо, обняв рукой поперёк пояса, и плачет.       - мне так жаль Джек, так жаль...       - ничего. Теперь мы вместе. - глядит отстранённо перед собой, и думает о том, как найти способо заполнить образовавшуюся в груди пустоту.

♡

      Вернувшись домой вечером, детектив застаёт своего личного бомжа за подметанием неких осколков под окном в гостиной.       - ужин на столе, начинай без меня. - говорит не разгибаясь в спине Дункан.       - я не голоден. - сейчас в маленьком Мяу плещется иная необходимость. Та что свербит под черепной коробкой уже не первый месяц. - Мы можем поговорить? - присаживается на диван в ожидании собеседника.       - начинай. - положив на месте веник с совком, и оставив их на полу, садится подле.       - сегодня случилось кое-что, что натолкнуло меня на определённые выводы. Мысли. - собирается с духом, подбирает слова. - Утром я был в больнице, и... брат Хосока нашёлся. Он умер, на самом деле. В окружении врачей и детектива полиции, а не семьи, как хотел. И я понял, что не... - обрывается, теряясь в своих противоречивых чувствах.       - вы узнали, как ему удалось сбежать от похитителей? Их поймали? - интересуется Дунк, когда пауза начинает затягиваться.       - нет. У нас ничего нет.       - там был твой напарник? Это он вызвал тебя утром.       - Даймонд. Сначала он решил, что это Хосок. Те три минуты, пока я думал, что там Хосок, что он мёртв. Это практически разрушило меня. - откинув голову, Мин смотрит в потолок, и всё не может подойти к сути. Всё опять не туда. Начал слишком издалека. - Фил говорит, Хоби всё повторял про чёрное и белое, как заело.       - чёрное и белое? - переспрашивает мужчина рядом, замолкает.       - да. Слова, они ведь важны. Так? Они имеют значение. - сев ровно, МяуМин решается. Он смотрит на задумчивый профиль Дункана, и опускает ладонь на его бедро, обращая на себя внимание. - Я хочу сказать тебе нечто важное.       - слушаю. - поворачивает наконец лицо.       - спасибо. - сердце бьётся так часто, словно танго танцует. - Спасибо тебе Дунк. - сказал! Это невероятно блин! Я сделал это!       - за что? - кажется, он не понимает. Мин был готов к такому повороту. Всегда оставалось место сомнению о том, что одноглазый совершал все свои поступки необдуманно, или машинально, и даже мог не замечать, что они имеют вес.       - ты ведь жизнь мне спас Дункан! Я был бы мёртв, если бы не ты. - так много раз, перед глазами проносилась та ночь, когда Мяу стоял на краю парапета злосчастной крыши, и уже видел как расшибается в лепёшку на асфальте. - Если тебе кажется, что этого мало, то хотя бы за всё то, что ты делал для меня всё это время. Я очень благодарен тебе, за всё.       Он молчит. Лишь поджимает слегка губы, и складывает руки в замок. Усы так забавно приподнялись.       - у меня по жизни, установилось табу на два определённых слова. Я не произносил их, лет 17 должно быть. - стоит ли уточнять, насколько этот разговор важен для меня? Это не будет давлением? О чём же ты думаешь Дунк? Скажи хоть что-нибудь. - Интересно, будет ли когда-то возможность, сказать и второе запретное слово? - усмехается Мяу, пробуя придать чуточку лёгкости натянутой атмосфере между ними сейчас.       - станет легче, я думаю, если сказать. Даже если, это будет ошибкой. - выглядит отрешённым, словно бы его мысли занимает что-то, или кто-то другой. Мину не нравится такой расклад. В столь важный момент, ничего третьего между ними не будет. И что он вообще имеет ввиду? Господи, начать понимать его наконец было бы славно.       Сдавив пальцами слегка бедро, Мяу привстал, и осторожно перелез на чужие колени. Устроившись на них, взял в ладони лицо Дунка, и взглянул в глаз. Эта зелёная, туманная глубина, твёрдая, и холодная. Острая, подобно краям отколотого минерала.       Я чертовски смелый этим вечером.       Как же жаль, что я не могу посмотреть в оба твоих глаза. Что бы было с моим слабым сердцем, если бы их было сейчас два? Тебе было больно, когда это случилось? Надеюсь не очень сильно. Ты ведь чувствуешь что-то. Ты ведь человек, как и я. Просто не можешь открыться. Так ведь?!       Это было каким-то наваждением. Он не мог знать о том, как выглядел глядя на Дункана так. Огромными глазами блюдцами, в которых светился маленький огонёк, будто звёздочка в ночном небе. С этим маленьким носиком пуговкой, не успевшим согреться, после зимней улицы. Щёчками, на которых играл здоровый румянец, и губками с чуть потрескавшейся кожицей.       Сколько бы они так ни сидели, Дунк моргнул всего раз, прежде чем потянуться к шее Мяу, оставив на ней долгий поцелуй. На том же месте, где алела отметина, свидетельство бури прошлой ночи. Затем, потянул ближе к себе, приобняв руками вокруг спины.       Коленки упираются не удобно в спинку дивана, из-за слишком разошедшихся в стороны ног. Неважно. Можно потерпеть.       Его волосы пахнут морозом, и табаком. Как всегда. Запах, ставший таким знакомым, и даже родным.       Они проводят вечер в тишине, изредка, порой украдкой поглядывая друг на друга. Ложатся рядом, в одной постели. Просыпается Мяу в одиночестве, укрытый плотно одеялом.       Ничего, увидимся вечером. Может сходим в закусочную, поужинаем вне дома. А пока на работу, на которую я опаздываю.       - как там твой одноглазый повар поживает? - подаёт голос напарник, облокотившись на чужой стол, стоило сесть за него. Ни тебе привет, ни как дела.       - у тебя опять похмелье, отойди, перегаром воняешь. - толкает Мин беспощадно.       - я очень впечатлительный, ничего не поделаешь. Перед глазами так и стоит его лицо. - напоминает Фил о смерти Хоби, поправляя свои авиаторы, которые надевает исключительно в двух случаях, с похмелья, или перед тем как напиться в баре. - С близнецами всегда сложно. Так как он?       - почему ты ко мне в гости так часто напрашиваться стал, я не пойму? Интересуешься моим соседом по квартире, уже не первый раз. - Мяу чует своей чуйкой, подозрительно это.       - занятный он, этот Флинт Тич. Типаж любопытный. - за стёклами очков к сожалению не видно его взгляд, но голос стал вкрадчивым каким-то. Прямо как во время бесед со свидетелями. Выуживает информацию?       - ничего подобного, обычный одноглазый старикан. Не лезь к нему, понял? - бесит. Что ему надо от Дунка?       - ревнуешь? Минни, расслабься. Я не клеюсь к твоему парню. - хлопает по плечу своей тяжёлой лапой. - Ты сегодня без его готовки? Контейнер не принёс из дома.       - забыл захватить, опаздывал. Со мной такого ещё не бывало. - сетует детектив, вспоминая ещё и о контейнере с лазаньей.       - капитан тоже сегодня понурый. Раньше всех пришёл, и не вылезает из кабинета всё утро.       - сложно его винить. - проверяет папочку по последнему делу о непредумышленном убийстве. - Флинт мне не парень. Мы просто живём вместе. - кому я втираю блин? Зачем?       - как скажешь. Ты же всего лишь по самые помидоры сохнешь по нему. - навис со своей фамильярной улыбочкой.       - что за тупые выражения Фил, чего ты прикопался к моей личной жизни? Займись делом.       - у меня пока нет работы. - лыбится ещё шире Даймонд.       - тогда поройся снова в деле о тёмном кайзере, или как там ты это называл. Убийства в притоне. Вдруг что-то новое заметишь. - что угодно делай, только свали от меня сейчас.       - Чёрный Кайзер, не тёмный. - поправляет напарник, и умолкает на минуту, не отходя никуда. - Давно он с тобой живёт?       - ох Филип, какого лешего?! - возмущается Мяу отшвыривая документ из рук.       - просто любопытно насколько долго ты топчешься вокруг него. - усмехается ехидно.       - а что между тобой, и моим соседом Гуком? Вы таак странно пялитесь друг на друга каждый раз, когда ты поднимаешься ко мне. - получи под дых, козёл.       - понятия не имею о чём ты. - пригладив волосы на затылке, Даймонд аккуратно ретируется в противоположном направлении, и МяуМин победно вздёргивает подбородок.       После работы, детектив спешит домой. Однако внутри пусто, и темно. Всё кажется замерло в том же положении, в каком оставил хозяин, словно никто до него и не входил.       Включив свет, Мяу проходит на кухню, ни горячего ужина, ни свежих продуктов в холодильнике, чайник так же пуст. Озираясь прохаживается по комнатам. Дункана нет дома, и похоже не было весь день.       Где же ты? Когда вернёшься?       В груди заныло тревожно, забилось чуть быстрее. Венка на запястье запульсировала, знаменуя собой беспокойство.       Вновь надев куртку, Мин поднимается на крышу. Вдруг он курить пошёл.       Там тоже пусто, и словно бы холоднее обычного.       Набрав номер, Мяу слышит незамысловатый рингтон совсем рядом. Телефон завалился между диванных подушек. Видимо вчера вечером ещё.       Он скоро вернётся наверняка. Бывало же и раньше, что поздно приходил. Нечего попусту нагнетать.       Он точно вернётся. Так ведь?       Почему его всё ещё нет?       Ни ночью, ни утром, Дункан не вернулся домой. Мин едва ли проспал четыре часа беспокоясь за него, и чего уж таить, скучая.       Его меланхолия в течении всего рабочего дня, не особенно была заметна окружающим. Как МяуМин узнал уже ближе к вечеру, Саша разделял его состояние, так как Хосок не просто остался с семьёй в этот тяжёлый период, но и практически перестал с ним разговаривать, или отвечать на сообщения.       Снова спешит домой, в отчаянной надежде найти дома того, кто вдохнул в него жизнь.       И снова напрасно. Пустые, отдающие холодом комнаты.       Этой ночью, глаз сомкнуть не удалось вовсе.       Почему он ушёл так внезапно? Что я сделал не так? Слишком напирал? Был назойлив? Давил на него? Надоел? Почему он ушёл?       Ещё один новый день. Как стало известно, следствие зашло в тупик в работе над делом Хоби. Адрес, где таксист подобрал его, не дал ничего. Просто очередной элитный, жилой комплекс, для избалованных богачей, из которого столь израненный парень не выходил, судя по словам консьержа, и кадров с камеры наблюдения. Словно бы Хобин из-под земли вырос прямо на том месте. И ФБР, подключившиеся к расследованию, утаивают информацию, если она у них вообще имеется.       А между тем, завтра похороны.       Мин пошёл на кладбище вместе с капитаном Александром Ройзом, к своему другу Хосоку, его брату Джеку, их матери, и вдове и сыну покойного, а так же выразил собалезнования ещё одной незнакомке, чьё имя даже не разобрал, ибо она оказалась их единокровной сестрой.       Как говорил тот священник?       Земля к земле, пепел к пеплу, тлен к тлену, и мир праху его.       Хосок нуждался в поддержке, Юнги её оказал, как мог. Они оба не отказали себе в слабости пустить слезу в обнимку. У каждого была своя скорбь, по своему трагичная.       Мир постепенно становится серым, и тусклым, снова. После такого просвета, пусть не яркого, но тёплого, и нужного, одиночество ощущается тяжелее чем раньше. Хуже. Страшнее.       Самая страшная пытка. Дай заключённому глотнуть свободы, и брошенный обратно в каземат, он сойдёт сума, застряв между двух миров.       Спустя неделю, Мяу чувствует тошноту у горла, только притронувшись к недочитанной ими книге. Открывает на последней странице пересилив себя, и лицо кривится само собой, а самочувствие ухудшается моментально. Он отскакивает от книги, как от огня, не желая прикасаться к ней. Не может закончить без него.       Грязная посуда копится в раковине, слой пыли всё явственнее виден на поверхностях.       Спустя ещё одну, вдыхает запах одежды Дунка, прижав чёрную водолазку к носу, втягивая в себя последние крупицы.       Детектив Мин становится призраком себя прежнего. Работа кое-как заставляет его шевелиться, изредка появляющиеся Хосок, и даже Гук, слегка отвлекают от запустения.       - Саша говорит, ты больше не появляешься у него дома. Волнуется. - Мяу чувствует себя мерзко ставя свою боль выше чужой теперь, хотя прежде это казалось логичным. Но тут ведь Хосок, который борется с зависимостью, у которого убили брата совсем недавно, который сам по себе неоднозначен, а его всего лишь бросили.       - живу у Джека пока. Мне с ним проще, и спокойнее. Оказалось, он понимает меня без слов. - друг находит в себе силы улыбаться не смотря на измотанный вид. - В твоём холодильнике уже не только мышь повесилась, но и целая крыса. - усмехается Хосок не найдя продуктов, и захлопывая дверцу.       - ненавижу готовку, да и не умею. Беру на вынос, или лапшу. - морщится думая о своей еде сейчас. А ведь он так жил уже много лет, но не особо замысловатая стряпня Дункана, к которой он привык, засела не только в памяти желудка, но и глубоко в воспоминаниях.       - оо, милый, по тебе видно. - гладит ладонью по щеке, потерявшей свой здоровый цвет. - Я могу готовить тебе, и приносить. Всё равно почти ничем не занят обычно.       - не хочу утруждать тебя. Как там Джек? Чем он занимается вообще?       - он классный на самом деле. Чем больше узнаю его, тем... лучше понимаю что терял всего эти годы. - улыбка сползает не надолго с бледного лица Хосока. От внимания детектива не уходит нервное почёсывание им рук. - Не знаю кем работает мой брат, но бабки зашибает приличные так. Всё говорит про фриланс, но это же понятие растяжимое. Думаю он либо киллер, либо жигало. - задумался о своём.       - а может просто мебель антикварную чинит богачам. - с надеждой предполагает МяуМин. Всё лучше, чем варианты Хосока. - Как проходит твоя реабилитация?       - трудно, очень. - стоявший над пустым столом парень, отстраняется упираясь спиной в холодильник. - Это сложно для меня, держаться проходя мимо тех мест, где я брал дурь раньше, или мельком замечая людей, с которыми имел дело тогда. Это всё... очень тяжело для меня.       - чем я могу помочь тебе Хосок, скажи? - Мин поднимается со стула, встаёт прямо перед другом.       - ты не сможешь МяуМин. - снисходительно улыбается ему, заправляя прядку отросших волос за ухо.       - почему? Просто скажи. Дай мне шанс. - может я смогу хоть раз быть полезным.       - потому что... Котёночек, я всегда знал, что ты значишь для меня больше, чем я для тебя. И это неплохо, я был рад, что ты есть в моей жизни, так или иначе, и до сих пор рад, правда. Но ведь, для тебя это скорее бремя, наша дружба, и я не стану делать его ещё более неподъёмным. Не хочу терять тебя. - его голос становится всё тише, почти переходя на шёпот. - Уж лучше попытаюсь справиться сам, а нет, снова стану прежним, но у меня будешь ты. Это главное. К тому же, сейчас со мной Джек, он помогает. Так что не беспокойся, просто будь со мной, этого достаточно.       Тут меня постигло горькое осознание, к коему я оставался слепым столько, сколько мог.       Хосок, его чувства ко мне, и наши отношения, прямое отражение моих чувств к Дункану, и того что было между нами. Всё в точности так же.       Может, это просто карма настигла меня, за жестокость и бессердечие к страданиям Хосока, который всё это время молча нуждался во мне, таким вот изощрённым, и ироничным способом?       Я только что взглянул на Хосока под другим углом, стоило лишь увидеть в нём себя.       Да, теперь действительно жаль за своё поведение.       - прости меня, за всё. - Хосок умнее меня, он поймёт, и оценит.       Но... очередное разочарование в самом себе, как банально Юнги, серьёзно. Это уже устарело. Придумай что-то новенькое.       Все мысли сметаются разом волной тепла, исходящей от Хосока, обнимающего порывисто своего маленького друга. Мяу закрывает глаза, положив голову ему на плечо, и обнимает в ответ.       - спасибо за то, что ты есть. Я люблю тебя. - надо же, комбо, два в одном. Хосок ты и правда особенный.       Я сказал и второе слово, так скоро, хоть и не тому, кому собирался.       - и я тебя люблю котёночек. - целует в макушку, и вздыхает.       Они с Филом всё чаще ведут дела порознь, и дело даже не в желании младшего детектива сосредоточиться на бумажной работе. Даймонд стал отстранённым, молчаливым, что совсем на него не похоже. Никаких тебе шутеек, подколов, и бессмысленных подкатов. Тишь да гладь, не считая висящего над головой нераскрытого двойного убийства.       - не обращай внимания. Это он из-за ссоры с сыном такой. Пацан видеться не хочет, делов то. - отвечает Корден на не заданный вслух, немой вопрос коллеги, смотрящего сквозь жалюзи в комнате отдыха, на своего напарника за столом. - А ещё у Даймонда крыша едет на теории о Чёрном Кайзере.       - то есть? - не понимает Мин.       - он всё цепляется за версию о том, что те убийства дело рук профессионального киллера. Хотя я думаю, это брехня. - хлопает горячим напитком из именной кружки.       - почему он так зациклился на этой теории? Ни что же не указывает... - детектив прерывается вспоминая, что понятия не имеет о ком идёт речь.       - из-за слов той девочки, чьи показания вы даже не зафиксировали. Даймонд не сказал тебе?       - не сказал что? - старается не смотреть теперь на то, как крошки печенья сыпятся под рубашку коллеги. Отвратительно.       - он говорил с ней снова. Девочка рассказала, что у человека, которого она видела, была повязка на лице, как у пиратов. - в груди невольно ёкает что-то. - Но я тебе так скажу. Даже если этот убийца и одноглазый профи, то точно не Чёрный Кайзер. Тот давным давно помер. Я слыхал от одного приятеля, чей зять работал в одной фирме под прикрытием, и якобы был там, когда киллера притащили. - Корден подавился резко, начал кашлять выплёвывая мокрые ошмётки печенья.       - и что же там было такое, раз твой зять уверен, что Чёрный Кайзер мёртв? - сдерживая брезгливое желание встать и уйти. Услышать концовку этой неправдоподобной истории, кажется сейчас важнее.       - только между нами. - продолжает в полголоса. - Это вроде как федеральная тайна. Я слышал, что его пытали несколько дней, и глаз выкололи. Ни один нормальный человек на ноги встать бы не смог после такого, а этот не только сбежал, но ещё побоище устроил. Жуткое месиво. Парень сказал, тел и крови было много, что ступить негде было. Он после увиденного заставил кураторов вывести себя из дела.       - я всё равно не понимаю. - не может представить у себя в голове пересказанную чушь, как пытается.       - да брось Мин, это же очевидно. - Корден наклонился над столом, дабы приблизиться. Будто это улучшит объяснения. - Представь, тебе лет 60, тебя пытали несколько дней так, что на теле живого места не осталось, ты лишился глаза, и крови, потом вырвался из плена, сбежал, и ещё по пути умудрился убить десятка два вооружённых охранников каким-то чудом. Как далеко после такого, ты сможешь уйти живым чисто физически?       - знаешь, всё это, звучит как сюжет второсортного боевика из девяностых. Нереалистично то есть. - время только зря потерял, и аппетит напрочь отбил. - Не думаю, что ваш загадочный Чёрный Кайзер вообще существует.

♡

      Это нужно было сделать давно. По правде, не стоило вовсе связываться с детективом полиции, и идти у него на поводу. Решающую роль сыграл момент слабости, в который он оказался рядом, пусть и не хотел того сам. Не то время, не то место, не те люди.       Всем плевать если ты платишь за жильё наличными. Потому Дункан берёт квартиру в соседнем доме. То самое окно напротив.       Всё это время, он ближе, чем казалось детективу. Лишь отстранился малость, взглянуть со стороны, расширить поле зрения. Плоды такого подхода созревают очень быстро. За МяуМином незаметно следят. Дунк связывает одно с другим без труда. Знать бы первопричину происходящего. Придётся подключить старые связи. То-то Жасмин обрадуется.       Он почти не остаётся один, это хорошо. Я рад, что у него есть друзья, с кем провести время. Книгу так и не дочитали, жаль.       В груди неприятно щемило от бледного вида Мина. Хотелось быть ближе. Протянуть руку, и коснуться плеча, взглянуть в лицо. Но это невозможно. Не с грузом прошлого, который вынужден тащить на своей спине мишенью Дункан. Он знал это всегда. Знал, что однажды, придётся уйти. У них было достаточно времени вместе, и всё же, его было мало.       Для незнающего, предсмертные слова Хоби, могли показаться бредом. Однако у Дунка была отличная память, и привычка предполагать и просчитывать самые худшие из возможных вариантов развития событий. Только так он оставался живым до сих пор.       Так, слова Хобина напомнили ему мгновенно об одном, не столь старом заказе. Четыре года назад, один из последних, здесь же, в Нью-Йорке. Дункан подготовился, сделал всё чисто, как хотел заказчик, о коем разумеется исполнитель не знал ничего. Обратный выход оказался затруднён. То была ловушка очевидно. Убрать киллера сразу после дела, дабы он ненароком не вывел на заказчика. Дунк выбрался разумеется, так как просчитал и этот вариант. Ничего необычного. Бывало и не такое. Вот только несколько деталей интерьера подвели к догадки о том, чей дом был местом исполнения. До Дунка доходили слухи о "любителе" чёрно-белого, в то время примерно год как занимающегося поставками органов за бесценок. Это казалось странным. Копаться он не стал тогда. Ни к чему. Эта тема больше не трогала Дункана, до сих пор.       Нужно больше данных.       Перед глазами бесцветные, безжизненные лица родителей, каждый раз как засыпаю. Мама ещё совсем молода, а у папы несколько седых волосинок. Помню, он пытался их закрасить зачем-то. Она пахнет жасмином, он табаком. Каждые выходные они танцуют вместе под старые песни на пластинках. И снова музыку сменяет тот жуткий скрежет, грохот. И снова они смотрят пустыми глазами.       Снова пытаюсь уснуть. На этот раз смуглая девочка с длинными чёрными волосами и тёмными глазами, смотрит на меня в упор, сидя в машине. А рядом с ней лежат тела маленького брата, и беременной матери, отец на переднем сидении. Она никогда не забудет моего лица, до самого последнего вздоха. Я знаю это, ведь она так и сказала, перед смертью. Спустя много лет, когда мы не смогли настигнуть тех, кто был главным виновником того ужаса. Точнее, мы слегка опоздали. Заказчик умер за год, до нашего прихода.       Она не вынесла. Не выдержала.       День за днём, эти кошмары снятся мне. Те, чьи жизни я отнял снятся. И родители впридачу.       День за днём наблюдаю со стороны, и замечаю закономерность. Этот яркий, эксцентричный наркоман, якобы в завязке, меняет стиль, постепенно уходя от розовых, блевотно жёлтых оттенков, блестяшек, стекляшек, шляпок, и прочих бросающихся в глаза вещей. Постепенно они сменяются лаконичными и строгими чёрным, белым цветами, иногда серым, и украшениями помельче. Даже волосы стали чёрными. Из знакомого в Хосоке остаются только солнцезащитные очки, которые он носит и зимой, и вероятно круглый год, потому как в наркопритонах, обезьянниках, и прочих дырах, в коих он привык проводить время не бывает солнечного света. Ныне же, парень пытающийся завязать, испытывает ломку от всего яркого, громкого, пахучего, и резкого. Я думал, что у него просто депрессия ввиду той же ломки, и в дополнении, смерти брата близнеца. Однако, увидел однажды его в компании третьего братца, и всё стало на свои места. Теперь эти двое точно, абсолютно одинаковые, во всём. Лицо, фигура, одежда, иные манеры, и немного походка. Более уязвимый, берёт пример, и копирует более уверенного.       Хосок переехал к Мину, снова. Он явно радуется этому, и не может скрывать, да и хочет ли. А вот детектив кажется таким же несчастным. Присутствуе друга, очевидное утопание в работе, и чтение вслух похоже не спасают.       Не могу оторвать глаз, когда вижу его с книгой в руках, сконцетрированно водящим взглядом по страницам, и шевелящим губами. Он всегда делает это сидя боком к окну. Иногда хмурится, трёт пальцами лоб. Иногда засыпает прямо на диване, с книгой в руке. Купил на днях Гарри Поттера, но почему-то пятую книгу в серии. Я их не читал ещё, но знаю порядок. Интересно, почему он начал не с первой?       Кошмары всё душат, и душат. Не могу унять тревогу, от мыслей об опасности, грозящей детективу. Он ведь не подозревает о происходящем рядом с ним.       Наконец-то, есть данные. Этот ублюдок позаботился о секретности как следует. Пришлось хорошенько постараться. Теперь мне известно имя - Виго Каброн, торговец органами, людьми, владелец десятков борделей, и так называемых эскорт агенств, сотрудничающий разумеется с наркоторговцами. Хотя, скорее всего это не его настоящее имя, а лишь один из псевдонимов. Не столь важно как его зовут. Важнее то, что мне ясна его настоящая цель. Точнее... цель, кто-то из живых братьев близнецов, друзей Мина. Не он сам.       Люди Виго украли Хоби, а когда он понял, что получил не того, и возможно под пытками заставил рассказать о братьях, парня отпустили как наживку, чтобы помог выйти на нужного. Слежка. Всё это время, они разузнавали о людях, что входят в ближайший круг братьев, в том числе о детективе. Зачем так растягивать? Почему просто не забрать обоих, и выяснить уже лично, кто именно ему нужен, Хосок, или Джек?       Моим приоритетом остаётся защита Мина, но... он бы не обрадовался, случись что с его бедовым другом. Стоит капнуть чуть глубже.       Вдова покойного Хобина внезапно уехала на родину с ребёнком. Неудивительно, и очень своевременно. Есть шанс, что это обезопасит их ненадолго. Джек исчез из поля зрения. Тёмная лошадка этот парень. Но тем лучше. Я точно знаю, что его не забрали люди Виго, а значит, он в порядке где-то ещё. Остаётся присмотреть за Хосоком, и Мином. Было бы проще, останься он с капитаном полиции в сожительстве.       Предлагаю Жасмин присмотреть пока за детективом, а я подберусь ближе к следокам Виго. Она кажется не очень этим довольна.       Я никогда не давал ей повода считать, что между нами есть нечто большее нежели деловые отношения, приятельские, либо секс для снятия напряжения. Эта неуместная ревность вгоняет в необходимость разговаривать, и объяснять. Жасмин не понимает почему так, и почему ОН, но всё равно помогает.       Раздумывать в чём загвоздка, он сам теряет сноровку, сыграл ли злосчастный возраст злую шутку, или люди Виго оказались настолько хитры и продуманы, Дункану приходится недолго. Так или иначе, он попал в расставленную лично для него ловушку. Злорадные насмешки молодых гиен, говорят недвусмысленно. Вот только, слишком самоуверенно было с их стороны полагать, что Чёрный Кайзер не готов к подобным поворотам. В конце концов, кто жив остаётся в конце, тот и победил.       Слышатся шаги снаружи. Открывают дверь. Это он. Виго всё подстроил. Ловушка в ловушке. Если не сдохну от рук его людей, детектив арестует, или добьёт.       Так или иначе, не хочу чтобы Мин видел творение рук моих. Не самая чистая работа, будем честны. Да и, у детектива душа тонкая, хоть и профессия обязывает быть стойким. То что случилось сегодня, не должно стать для него травмой на всю оставшуюся жизнь.       Опережаю его взгляд, оказываясь бесшумно за спиной, и закрываю ему глаза ладонью, второй рукой сжимая плечо, слегка опираясь на него. Устал. Скучал. Боже, как же я скучал по твоему теплу.       - не смотри. - шепчу на ухо, наклонив голову к его, и пытаюсь вдохнуть знакомый аромат. Не получается, кажется нос сломан. Мин вздрогнул, я чувствую это. Поворачиваю за плечи, и подталкиваю к выходу, а когда детектив оказывается снаружи, иду следом.       Он смотрит на меня. В глазах ледяной ужас, Мин боится меня. Конечно боится. Я знал, что так будет. Оттягивал как мог, но всё же... это было неизбежно. Я - убийца, а он - таких как я ловит. Для детектива нет оправдания мне подобным, нет чести, и нет препятствий свершению правосудия. Неважно как, и почему, я стал тем кто есть. Для него важен лишь конечный итог, результат моих действий. Преступник есть преступник.       - это ты! Ты это - Он! - хрипло говорит Мин, видимо распознав истину. Страх на его лице мешается с гневом. Он ненавидит меня? Заслуженно должно быть. Мы из разных миров. Глупо было бы допускать мысль, об одной общей вселенной, для нас двоих.       Пятится от меня, хоть я и не двигаюсь, его ладонь тянется к оружию, руки почти не дрожат. Молодец.       - не входи туда. - прошу в надежде уберечь его чувства. Помню, каким он возвращался домой, после тяжёлых мест преступлений. Разбитым, измотанным. Пусть останется снаружи, а внутри поработает Даймонд, или ещё кто из коллег.       - даю тебе час форы. Уходи. - говорит вдруг Мин, и отворачивается от меня. Он отпускает меня? Почему? Это ниже его принципов. Почему он идёт в разрез со своими незыблемыми правилами в моём случае?       Я обязан увидеть его лицо, посмотреть в глаза. Только лишь потому хотя бы, что это скорее всего, в последний раз. И не буду обманывать себя, хочу увидеть ответы.       Приближаюсь быстро, и разворачиваю к себе. Трепыхается, дёргает пистолет из кобуры, и приставляет к моей груди.       - уходи сказал! - из глаз падают капельки сокровища, и скатываются по розовеющим от холода щекам. Мин напряжён, словно туго натянутая на лук тетива.       Не могу оставить его таким, ни в коем случае. Будь что будет.       Дункан тянет к себе любимого детектива, и обнимает почти нежно, резко, неудержимо. Кладёт ладонь на голову, и гладит тихонько по чёрным волосам, оставляя на них чужую кровь.       - ты в порядке. Я с тобой. - успокоить хочет, прежде чем оставить, возможно навсегда. Но ведь, ещё... оттягивает неизбежное, ибо нежелает, чтобы разлука наступила.       - пожалуйста. Мне придётся... если ты не уйдёшь. Не заставляй меня... - шмыгает носом мне в шею, выдыхая ртом горячий пар, испепеляющий мою грудину, плавящий рёбра. Кажется я ощущаю этот жар даже вокруг сердца. Детективу больно сейчас, а я могу думать лишь о том, как скучал по нему, и как не хочу уходить.       - ты справишься с этим. - с деланым хладнокровием отпускает Дунк, оставляя частичку себя с маленьким Мяу, потому что чувствует, как она откалывается. Это не столь болезненно, сколь приятно, до трепета животрепещущего. Он наконец-то чувствует себя живым.       Медленно, шаг за шагом, не поворачиваясь спиной, дабы видеть Мина как можно дольше, каждую драгоценную секунду, отступает назад, пока ещё может различить его фигуру в ночной тьме. Затем, стоит на месте, и слушает тишину вокруг. Недолго, пока в груди вдруг не кольнёт отрезвляя.       Это была хорошая сказка, но всякая сказка кончается.