Над бездной

— Ямада-тян! Эйми обернулась и с недоумением попыталась найти взглядом объект своего беспокойства. Девушка, которая догоняла её, к сожалению, была хорошо ей знакома. Одна рука непроизвольно опустилась, а вторая почему-то, как автоматически, сильнее вцепилась в лямку снятого со спины рюкзака. Наблюдая за тем, как Фудзиока тяжело дышит, опираясь руками в колени, Эйми вдруг почувствовала прилив беспричинного сожаления. — Ямада-тян, что же теперь? — Ничего, Фудзиока-сан. Поеду к брату, хоть полюбуюсь на него, — она слабо и как-то даже нервозно усмехнулась. — Да и на работе меня давно ждут. — А как же литература? — Литература — моё хобби, не специальность, — растерянная улыбка и странное, натянутое движение головой — выражение горя, о котором нельзя подавать виду. Эйми снисходительно тянет губы и старается себя не выдать. — Но… Фудзиока — девочка милая. Неуклюжая, неловкая, стеснительная. Её не любят здесь за внешний вид, за характер «книжного червя». И смеётся она, прикрывая рот ладонями, совсем редко. Эйми — её единственный друг. Её опора, её поддержка. — Удачи тебе. Они не смеют поднять друг на друга взгляд. Тяжело дышат, а Фудзиока, кажется, еле сдерживает слёзы. Но вдруг налетает на неё, обнимает крепко, от всего сердца. И ничего не говорит, лишь заходится плачем. Совсем как малышка. Эйми не помнит — не хочет помнить, как оставляет её, такую потерянную, на территории отныне чужого учебного заведения. Сожаления отступили позже. Эйми шла неспешно, разглядывала залитую солнцем аллею, на которой всего пару недель назад сидела под деревом, читая лекции перед очередным занятием. Ей должно было исполниться всего двадцать лет, и, может быть, именно поэтому институт, и образование в целом не казались чем-то уж очень важным. Хотелось другого — к другому и лежала душа. Ей не сиделось на месте. Она чувствовала и хорошо знала, что ушла бы, даже если бы не пришлось убегать в такой спешке. В конце концов, с Токио её ничего не связывало. — Думаю, что дома меня и правда заждались. Где-то глубоко в душе Эйми хорошо понимала, что вечно убегать от проблем не получится. Но игнорируя, она дошла до того, что уход от одной неприятности завёл в другую: проще говоря, спасаясь от обстоятельств, приходилось прыгать в объятия брата. Впрочем, брат — это, в конце концов, не смертельно — во всяком случае, Эйми очень, очень сильно на это надеялась.

Кому: Куникида-сан Добрый день. Приеду завтра в 06:53. Не говорите брату.

Не сообщая сенсею и непосредственному начальнику толком ничего, не предупредив его заранее, Эйми почувствовала удовольствие от совершенной пакости. И, вполне логично, предположила, что он позвонит. Но он не позвонил и даже не ответил.

***

/Flashback/.

Растекающаяся по асфальту кровь вызывала отвращение, подкатывающую к горлу комом тошноту, но не ужас. Эйми, как и положено детективу, присела рядом с трупом на корточки и, соблюдая формальность, проверила пульс. — Убили часов десять назад, — монотонно выдохнула девушка, оборачиваясь назад. — Куникида-сан, проверите? Он смотрел на неё строго и, кажется, вопроса не слышал. Но тут же присев рядом, сам попытался нащупать пульс. — Что думаешь? — Сразу вывод сказать или цепочку рассуждений предоставить? — Эйми встала, засовывая руки в карманы и мрачнея ещё сильнее. — Пойдёмте, Куникида-сан. Не желаю умирать. Почему-то подчиняясь, не находя в себе ни сил, ни желания противостоять её словам, Куникида пошёл следом — их не связывало пока ничего, за расследование смерти этого человека никто им не заплатил, да и опасности он явно не представлял; и лезть в такие дела Куникида не привык. — Верное решение, — услышал он смешок. — Куникида-сан, если бы замешкались, подверглись бы нападению. Вы хотите спросить? — она обернулась. — Спрашивайте. — Нормальный человек бы отреагировал на смерть посреди улицы иначе. Кто ты такая? Эйми обернулась и, беспечно сложив руки за спиной, улыбнулась. — Не волнуйтесь, Куникида-сан. Просто мне приходилось видеть более жестокие убийства. Наблюдая за его реакцией, Ямада невольно улыбнулась — Чуя Накахара в свое время относился к ней похожим образом, но с меньшим подозрением. — Не думайте, я не мафиози, не шпион и даже не киллер. И меня действительно зовут Ямада Эйми. Я совру, если скажу, что пришла сюда не ради корыстных целей. Поэтому и говорить не стану.

/End flashback/.

Слабый шум скоростного поезда ещё более заглушался музыкой в наушниках. Эйми, откинувшись на спинку, смотрела в окно и время от времени прикрывала глаза — смертельно хотелось спать. Почему же она не поехала более поздним поездом — вопрос интересный. Интригующий. Дорога всегда её успокаивала: в любом виде транспорта, будь то самолёт, поезд или машина, она почему-то забывалась и расслаблялась. Сейчас, прижимая к себе рюкзак с книгами и вещами, Эйми даже не жалела о том, что пришлось бросить институт. Куда больше её волновала предстоящая встреча с братом. Вызывала неприятное чувство трепета и тревоги. Даже уснуть не получится! — Это, по крайней мере, смешно. Действительно, было очень смешно. Она вновь, как последняя трусиха, бежала от проблемы. Вновь была готова окунуться в мир опасности и предательства, чтобы только не делать выбор. — Кажется, обманывать себя очень приятно. Она тихо рассуждала вслух, не задумываясь о том, слышит ли её кто. Так было легче сосредоточиться: поговорить хоть с кем-то, хоть с самой собой (умным человеком, усмехалась она), было полезно. Она улыбнулась, открывая глаза. Судьба из раза в раз, будто нарочно, приводила её к одному и тому же моменту и, сколько бы Эйми не отворачивалась, в итоге она всё равно оказывалась в Йокогаме вместе с братом. Так случалось в третий раз, и Эйми Ямада решила, что это уже не совпадение, а предначертание. История её настоящей жизни продолжалась с этого момента. Музыка в наушниках резко прервалась и сменилась каким-то шорохом — и тут же напуганным голосом ведущей. Эйми поморщилась — слушать экстренные новости на музыкальном канале было не самым интересным занятием. Более того, крутить их могли только в случае чего-то сверхъестественного. А это для Эйми Ямады, как для эспера и сотрудника почти государственной организации, было не только неудобно, но и небезопасно. — Доказано, что террористическая группировка «Смерть небожителей» состояла из сотрудников Вооруженного детективного агенства. Детективы обвиняются в ряде преступлений, таких как терроризм, убийства, укрывание крайне опасных преступников и ещё нескольким статьям. В розыск объявлены десять человек. Эйми выронила телефон и замерла, чувствуя, как пробивает ноги и руки паралич. Секунд тридцать она не шевелилась, продолжая жадно, непонимающе, слушать новости. Нет, она не ошиблась и не ослышались. — Чëрт. Что угодно и как угодно — она могла понять. Но этого — нет. Члены Агентства объявлены террористами? Она оглянулась по сторонам, вдруг испугавшись чего-то. Обострились все инстинкты (хотя Эйми и знала, что у человека их наблюдаться не должно, всë же не верила) и чувства. Эйми часто в шутку — хотя, кто её знает — называла себя диким зверем. Не доверяя знаниям, часто опуская опыт и повторяя, что мир меняется слишком быстро, чтобы мозг поспевал за ним, она всегда доверяла своей интуиции и чутью. Новость — ковш ледяной воды, вылитый на голову посреди ночи. Да, страшно, но пугаться таких вещей? От них она бежала, и они же настигали её так стремительно! И сейчас её шестое чувство подсказывало, что снова нужно бежать. Бежать срочно. Политические ли это были игры — или просто ошибка, но попадаться полиции было нельзя. Снова… бежать. Не теряя больше ни секунды, она принялась воплощать самый отчаянный план, который только мог взбрести в её голову. «Кудрявую, дурную и очень красивую голову», — сказал бы брат. А ветер бил по лицу и сшибал с ног. Не будь Эйми эспером, попытка вылезти из вагона движущегося поезда закончилась бы либо провалом, либо смертью. Что в данном случае, в общем-то, равносильно… Прыжок из окна получился почти идеальным. И снова вспомнился брат. Дожила! Исполняет его желания и мечты! Эйми усмехнулась своим мыслям. Да, наверное, она скучала. Лениво, будто это было в порядке вещей, она осмотрелась и выдохнула. Стоило ли так мучаться, если всë заканчивается так? Что делать — понимания пока не было, но нужно было хотя бы понять и осознать то, что происходило. Как именно — она не знала. «Брат и Рампо-сан наверняка на свободе. Нужно найти их». Телефон будто не нарочно выскользнул из руки и разлетелся вдребезги где-то далеко за еë спиной. Конечно, было немного жалко терять фотографии и институтские лекции, но такую потерю Эйми всë же готова была пережить. Засунув свободную руку в карман, она решила, что подниматься и оставлять лишние следы не станет — было чувство, что на следующей станции поезд перевернут вверх дном. «Что ж, всегда мечтала заняться экстремальным спортом». Она выдохнула и, отпустив руку, вдруг схватилась за голову. Нарушилось действие Исчадия ада, и Эйми упала на землю, больно ударившись плечом. Обычно она, подражая брату, пошутила бы как-то вроде «пять минут, полëт нормальный», но сейчас невольно, не осознавая этого, девушка почему-то плакала. «Что это было?» — Оборотень! Ты знаешь, что за тебя назначена кругленькая сумма? Акутагава — его Эйми почему-то видела очень чётко, будто знала всю жизнь — зло смотрел на них, а полы плаща медленно и как-то угрожающе шевелились. Тем не менее Эйми знала, что улыбалась сейчас надменно и бесстрашно. — Поэтому, вы оба не уйдёте отсюда живыми. Второго молодого человека Эйми никогда не встречала, но тоже почему-то узнавала. Возникшее в подсознании имя и уверенность в своей правоте не оставляли сомнений в том, кто это. — Эти семь миллиардов йен так важны для Мафии? Что за ерунда! — мальчишка закричал и выпустил когти — это Эйми тоже почему-то совершенно не испугало. Девушка, вновь не по своей воле, но явно ощущая то, что говорит она, усмехнулась и спокойно заявила слащаво и тягуче: — Ацуши, смотри и учись, как решаются проблемы, — она тронула его за плечо, отвлекая, придавая решимости. — Семь миллиардов йен, говоришь, Рю? Я заплачу восемь — и дело с концом.