Святая

«Зачем он тебе? Прибьёт по дороге да надругается — сама виновата будешь», — как прилипший репей, не мог отвязаться мерзкий голос в голове. Индика нервно водила плечом, словно отмахиваясь от мошкары, которой, кстати, летом в Тайге всегда было немерено, и настоятельница местного монастыря это прекрасно знала, потому и отправляла нелюбимую послушницу за брусникой и клюквой, явно упиваясь страданиями не смеющей возразить Индики.  Вспомнив на миг о своей обители, Индика с ног до головы покрылась упругими мурашками ужаса и отвращения, и только весёлый голос собеседника заставил её вынырнуть из омута не самых приятных воспоминаний.  — Вот ты рассказала мне про Кудец, и теперь я на всё готов, чтобы заполучить его. — Себастьян активно жестикулировал, а его карие глаза блестели от предвкушения. Индика вдруг ощутила колкое разочарование — она ведь думала, что повстречала человека более глубокого, чем просто того, кто жаждет золота да изобилия.  — Такое дело, — враз помрачнев, продолжил Себастьян, — моя сестра очень больна. Неизлечимо. — На этом слове он встал, как вкопанный, и направил на Индику полный сожалений и тревог взгляд. — Если твой этот Кудец поможет, я готов поверить во что угодно, даже в Бога.  Несмотря на разрывающую душу историю, Индике вдруг полегчало, а оттого следом накрыл стыд — может, её загадочный попутчик и впрямь достоин такого чуда, как Кудец? Ведь Индика всю сознательную жизнь верила, хотела верить в людей и в их великие помыслы, в жгучую душевную боль, способную сделать из приземлённого и алчного человека возвышенного, чуть ли не святого.  Себастьян отметил про себя заискрившийся взор девушки, её дрогнувшие в полуулыбке уголки губ, в решительности сведённые к переносице тонкие брови.  — Я тебе помогу, Вася, — героически отозвалась Индика. — Тебе и твоей сестре. Как её зовут?  Снег под их ногами похрустывал, а ветер смиренно гонял его верхний слой по обледенелой дороге, точно расчищая путь для товарищей по несчастью.  — Анна, — с горечью ответил Себастьян, спрятав руки в карманы пальто.  — Господи, благослави рабу твою Анну, — быстро зашептала Индика, воздев глаза к небу. — Дойдём до ближайшей часовни — свечку за здравие поставим. — Она ободряюще улыбнулась и зашагала стремительнее навстречу кусачему ветру. 

***

— Да на, выпей! Теплее станет, сдохнешь ведь щас! — Себастьян тряс полупустой стеклянной бутылкой с прозрачно-белой жидкостью перед синим лицом Индики. Надеяться на тонкий лёд озера было огромной ошибкой. Лучше бы прошли пару лишних вёрст до моста, целее бы были.  — Ч-чт-то т-ты с-со м-мной с-сдел-лаешь?  В Индике парадоксальным образом уживались опасливость и любопытство к жизни. Она никогда не упускала возможности подслушать, подсмотреть или залезть куда-то, куда не следовало бы, при этом трясясь от страха, как подбитая дворняжка. Прямо как сейчас.  — Ничего не сделаю, спятила? — Себастьян сам уже крепко приложился к бутылке, хоть и не вымок так, как Индика. Она же на его обещания лишь кинула мрачный недоверчивый взгляд. — Клянусь, ничего! Ну хочешь, Богом твоим поклянусь? — Сэллоу развёл руки в стороны, пока по его лицу с волос текли ледяные капли. — Своим клянись! — А у меня его нету… Индика вдруг опешила, не зная, что на это ответить. Её страшно трясло от озноба и страха — ей не верилось, что она всё ещё жива, что та огромная собака, выскочившая из ниоткуда и погнавшаяся вдруг за ними по замёрзшему озеру, больше не представляет угрозы, ведь Себастьян в очередной раз спас Индику, разобрался с чудищем.  Внезапно Индика залилась горячими слезами. Она уткнулась лицом в дрожащие колени и всё всхлипывала, всхлипывала, не в силах успокоиться.  — Да не боись! Всё позади, сейчас угля поищу, растопим эту… штуку. — Себастьян, смущённый слезами спутницы, опасливо покосился на странного вида печь. Таких он в жизни не видел, но догадывался, что топить её нужно либо дровами, либо углём.   — С-собаку ж-жалко, — прогнусавила Индика, утирая сопливый нос ледяными ладонями. Подняла на Себастьяна огромные заплаканные глаза и вновь завыла.  Сначала воцарилась неловкая тишина, а секундой позднее её разрезал истеричный хохот Себастьяна. Ещё при первой встрече он осознал, что связался с непутёвой попутчицей, которую ему придётся всю дорогу вытаскивать из передряг, но сейчас на него обрушилось ещё одно озарение — эта несчастная ещё и ни черта не понимает всей той опасности, что поджидала их на каждом углу.