Твоих чувств яд

***

      Эхо раздражающего звона разбивалось о громкую тишину, стоило прикрыть глаза, устроившись на мягком диване и прервав спор с Винсентом, начать игнорировать его шумный голос и недовольное мяуканье кота Уолтера, когда Виксария вынудила это непослушное животное подвинуться.              Дремучий лес, прятавшийся за сумраком, окружал тропу, ведущую в непроглядную даль. Усталые ноги ступали по грубой холодной земле, контрастировавшей с мягкой травой, переливавшейся волшебными огнями Велантиса; пока в королевских лесах можно было наткнуться на целый рой из светившихся под луной цветков, столько раз раздавленных во время грубого вторжения охотников в чудесную флору, на этой безжизненной тропе можно было подвернуть ногу из-за бесчисленных ям с дождевой водой. Дорога была бесконечной. Дойти до конца казалось недостижимой возможностью.       Во снах природа мертва: в небе не щебечут птицы, из леса ничего не слышно, словно то был лишь фасад из деревьев, театральная декорация. В таком безмолвии раздающиеся шаги звучали как удары отбойным молотом.        — Наконец-то всё встаёт на свои места. Не правда ли чудесно?       В самозабвении Виксария провела рукой по лицу, пальцами натёрла глаза. Ей показалось, что из-за крупиц потёкшей туши, с прошлой ночи застилавших вид дурацкой пеленой, она поймала очередной морок. Однако стоило лишь разлепить глаза, чтобы убедиться: навстречу, сквозь туман, к ней медленно приближалась Ксантея, словно хищница, готовая напасть в любой момент.       Виксария инстинктивно отступила на шаг. Окружающая обстановка давила на неё, а появление Ксантеи пугало.        — Это не взаправду.       — О, прошу, Виксария: не дёргайся. — демоница останавливается в шаге от своей бывшей подруги.       Перед Виксарией стоял знакомый, родной образ: те же пышные волосы. Всё та же улыбка, теперь, вместо спокойствия, внушавшая нечто совсем другое...       — Вижу, что после встречи со мной твои дела совсем плохи, — демоница берётся за запястье Виксарии, сжимая так сильно, чтобы не дать высвободиться. Виксария даже не успевает среагировать: её ладонь против воли прижимается к Ксантеи. Под ладонью бьётся её сердце, распыляет по вздувшимся венам приобретённое могущество. Мысли разбегаются, голова пустеет. В голове не было так тихо уже давно... И когда показалось, что тело вот-вот выйдет из-под контроля собственного разума, Ксантея толкнула Виксарию прочь от себя. Той едва удаётся устоять на ногах. Разум снова начинает работать на износ.       — Ты только что дала мне так близко подобраться к абиссалиту? — выгибая бровь, спрашивает Виксария. — Это после того, через что ты прошла, чтобы завладеть им?       — Не могу поверить, что ты всё ещё думаешь, что у тебя хватит сил помешать мне. Ты умрёшь, стоит тебе попытаться.       — Прознала о том, что нам удалось выбраться?       Ксантея оставила вопрос открытым. Виксария тяжело вздохнула.       — Если бы я могла повернуть время вспять, я бы не позволила Винсенту дойти до архива.       Ксантея высоко запрокидывает голову и разражается злым издевательским смехом.       — Ах, гордыня... Она так фундаментальна. То, как ты всё ещё не можешь признать, что со своими глупыми чувствами ты — ничто... Эта наивность веселит меня. В этой большой игре ты жалкая пустышка.       Веки Виксарии вздрагивают. Ей хочется вцепиться в Ксантею, закричать ей в лицо, что, называя её жалкой, она сама выбрала пожертвовать собой, сама кормит своё раздутое эго, когда отрицает былые эмоции, внушает себе, что Виксария просто трусливо сбежала, бросив её наедине с чудовищами, истязавших её. Виксария хочет разрушить возникшую между ними стену, но Ксантея непреклонна: идеальная прямая осанка, стальной голос и обжигающий взгляд. Нет ничего, что выдало бы в ней намёк на сомнение.       — Привязанность к смертным привела тебя к пропасти. Человеческий аппетит возрос до такой степени, что скоро сможет расщепить этот мир своими пороками. Люди сами позволили демонам ступить на их территорию, сами наломали дров и подожгли. Пусть теперь горят вместе с тобой.       Виксария будто бы вросла в грубую почву. Ноги не могли пошевелиться, словно околдованная, она была вынуждена смотреть на упивающуюся превосходством Изначальную.       — И этот маг... Обманом привязал тебя к себе, желая получить недосягаемое могущество, осознанно осквернил свою кровь, соединив её с демонической. Зато она приобрела свойство заживлять раны. Возомнил, что сможет переиграть искусных манипуляторов из Преисподней. — Ксантея фыркнула, задумчиво отвела взгляд, а когда снова посмотрела на бывшую подругу, в её тёмных зрачках блеснули озорные огни. — Но он не так невероятен, как думал, верно? Поддался жалким сантиментам и был вынужден бороться с возникшей привязанностью между вами. А потом ты заявилась к нему домой и обесценила его попытку. Что тут сказать, самолюбие – естественный наркотик. Как и любовь.       На ум пришли влекущее за собой неистовую ярость багровое пламя, поглощавшее посланников Ада, наэлектризованные магические прутья, вызывающие настоящую агонию, издевательски медленное кровное слияние и, наконец, случившийся поцелуй с Винсентом, такой завлекающий своим безумием. Тело бросило в жар, а во рту сразу почудился горьковатый вкус его крови, в которой так отчаянно нуждалась Виксария, чтобы не потерять контроль над монстром, таившимся внутри неё.       «У нас нет шансов» — одна фраза, взывавшая не терять связь с незавидной реальностью, была такой же острой; боль была подобна огромным валунам, давившим на грудь.       — Он, конечно, восхитительный мерзавец, — говорила демоница про тёмного мага. — Пока наблюдала за вами из тени, меня забавляло то, что Винсент якобы весь из себя борец со злом, но на деле — холодный и эгоистичный грубиян, манипулятор и лжец, когда дело касается тех, кто ему не нравится. Думаю, в глубине своей порочной души он, как и его предки, готовы пожертвовать кем угодно, подвергнуть страданиям даже самого хилого демона, если это значит получить то, что ему нужно.       Ксантея продолжала сверлить взглядом. Теперь от неё веяло презрением.       — Я чувствую твоё отчаяние. Не могу поверить, что ты пустила в чёрствое сердце одного из тех, кто уничтожал нас. Ну, хорошо... Развлекись с ним, пока можешь. Потому что, как только мы встретимся наяву, ты будешь смотреть, как он горит вместе с остальным миром.       Туман начал сгущаться. Ксантея оказалась в объятиях белой дымки, ступив в неё, будто бы намеревалась скрыться от Виксарии. Теперь её лица было не разглядеть. Но недобрую улыбку было легко вообразить, когда в последний раз прозвучал её голос.       Фасад дремучего леса пропал. Мерцающий туман мешал зацепиться взглядом за отдаляющуюся фигуру Ксантеи. Она уверенно шагала в неизвестность, окутанную пеленой. Стоило с огромным усилием оторвать ноги от грубой земли, как грудь содрогнулась от тяжести воздуха.       Вдох сопровождался болью, будто рёбра с треском ломались. Виксария в отчаянии пыталась распознать хоть один намёк на присутствие Ксантеи. Но она ушла, снова выбив почву из-под ног, оставив её посреди зыбкой белезны. За выдохом последовали тяжёлый кашель и уже знакомое ощущения комка в горле, а затем и ощущение тошнотворного кровавого сгустка во рту.       — Виксария.       Её губы дрогнули, и она сильно сжала глаза, прогоняя плясавшие пятна на виду. Раздавшийся голос помешал утонуть в собственном кошмаре.       Раскрыв глаза, Виксария вцепилась взглядом в Винсента.       Ухватившись одной рукой за подлокотник, маг навис над её фигурой, раскинувшейся на диване. Словно через дымовую завесу на неё смотрела пара ореховых глаз. Заключённая в его тело магия завороживающим аметистом сияла в радужках. Виксария сразу поняла, куда был направлен вымученный взгляд: её губы ощущались так, будто Винсент касался их.       — Опять... — недавнее ощущение вывернутых наизнанку внутренностей вернулось с фантомным напоминаем о мерзком привкусе во рту. Прикасаясь к губам, Виксария выпрямилась, опираясь на спинку дивана. Мышцы натянулись напряжёнными струнами. Кровавая дорожка сбежала с губ до подбородка. Протирая лицо, Виксария оставила её след на подушечках пальцев. Руки казались неестественно длинными, будто раньше они выглядели не так.       — Видишь? Об этом я говорил, пытаясь прервать твой нескончаемый поток претензий.       Пока Винсент снова вёл себя так, будто он единственный, кто что-то да понимает, Виксария с прищуром всматривалась в него, пытаясь понять, точно ли она проснулась. Она сжала руки в кулаки, положив их на собственные колени. От этого странного наваждения отвлёк разочарованный вздох Винсента.       — Что? Я провалилась в сон, устав от твоих наставлений.       — Да. Потому, что ты сейчас как никогда слаба, тебе придётся слушать меня. И я говорю, что ты не можешь больше предпринимать попыток разыскать Ксантею через Кана. Если она узнает, что мы выбрались из архива...       В ответ маг услышал недовольное щёлканье языком. Возмутительно: в момент слабости этот высокомерный болван продолжал сыпать соль на рану!       — Не думал, что она уже знает? – Прервала его Виксария.       — Просто чтобы ты знал: я всё равно продолжу быть информатором для Эллиота.       Винсент опустил всё ещё хмурый взгляд вниз.       — Эллиот...       — Коп, о котором я рассказывала.       — Я помню. — Грубо было сказано в ответ.       — Значит, ты помнишь ещё и то, что он спит и видит, как разрушает всю эту бандитскую шайку, которую Кан мнит своей империей? — Уточнила Виксария, поддавшись к нему вперёд. Она заговорила тише, словно не хотела, чтобы даже спящий рядом кот мог услышать её. — Помогу ему добраться до Кана, и Ксантея лишится своего влияния на этот город. Если нет, то полиция в ближайшее время догадается, что я почти или всё же совершила убийство в том вонючем номере.       Винсент молчал пару мгновений, наблюдая за решимостью, которую излучала эта демоница.       — Никто ни о чём не догадается, я тебе уже говорил.       — Но не говорил, откуда у тебя такая уверенность. — Буркнула та в ответ и вытянула руку, видя, что он собирался что-то сказать. — Мне надоел этот спор, Винсент. Ты знаешь, что не сможешь остановить меня, даже если откажешься приходить и поить меня кровью, чтобы оставить в четырёх стенах.       — На твоё же счастье нас с тобой объединяет кровный договор.       — О, это ты про ритуал, через который я была вынуждена пройти, чтобы в итоге зависеть от тебя? — Виксария хмыкнула. — На моё же счастье теперь ты не можешь отказаться разгребать тот хаос, который мне ещё предстоить учинить, чтобы Ксантея не натворила чего-нибудь похуже.       Винсент по-лисьи посмотрел на Виксарию. Уголки его губ надломленно метнулись вверх.       — Полагаешься на меня? Разумно. Не будь наша кровь связана узами магии, ты бы давно умерла беспомощной дурочкой.       Впервые за долгое время Виксария смогла рассмеяться. Вырвавшийся из её груди завилистый смех даже немного озадачил Винсента.       — О, ты переоцениваешь значимость своего колдовства, маг.       Перед лицом Винсента замаячила зажигалка, котору брать с собой куда ни попадя вошло у Виксарии в привычку. Один щелчок, и в зрачках Винсента заискрилось маленькое пламя. Он всё не отрывал взгляд от огонька, пока Виксария не могла перестать смотреть на заворожённого Винсента.       — С этой штукой я и сама могу устроить пожар. Ты мне не понадобишься, — прошептала Виксария с натянутой ухмылкой, после чего Винсент резко поддался вперёд, заставив позабыть о шутках, вертевшихся на кончике языка.       Виксария резко дёрнула рукой, стоило ему попытаться выхватить зажигалку из рук. Она не только осталась в стиснутой руке Виксарии, но и её дрожащий огонь продолжал подсвечивать глаза тёмного мага. Одной рукой всё ещё держась за подлокотник дивана, он наклонился так близко, что их тела соприкоснулись. Тело Виксарии напряглось, когда Винсент, поглядывая на колыхавшийся огонёк, успевал буравить её своим взглядом, затаив дыхание.       — Голодные демоны быстро учатся, да? — Низко прошипел маг, и Виксария убедила себя, что не спит. Скользнувший по ней взгляд обжигал кожу везде, где побывал. Винсент с растущим наслаждением наблюдал за тем, как её попытка поиздеваться над его магией не пошла не по плану.       Только когда в маленьком коридоре скрипнула дверь, и следом послышались осторожные шаги Уолтера, который, видимо, услышал, что спор этих двоих наконец-то чем-то завершился, искра в глазах тёмного мага погасла вместе с зажжённым огоньком: Виксария снова спрятала ту зажигалку в карман.