Обмолвка

      Маша с глухим стуком бросила на обеденный стол свою сумку. Она не помнила, как дошла до кровати и как залезла под одеяло. Но уснуть так и не удалось. Она в итоге встала и начала просматривать фотографии и видео из кабинета Августа. С помощью Юли и Дмитрия она поняла, как пользоваться данным устройством, которое, видимо, помогает Августу дышать в критических условиях. Увы, это было бесполезно. Она даже не стала говорить об этом, когда пришли ребята.       — Пока без просветов, Мария Андреевна. — Сообщил Игорь. Он сидел на полу рядом со столом и пил чай, листая непонятно откуда взятые документы. Видимо, отобрал или выбил у кого-то. Разумеется, неофициальные, разумеется, половины информации из них не должно было вообще попадать в свет. Но Маша сама эту кашу заварила, так что закрыла на это глаза. — У Хольта железное алиби. Как будто реально лечился всё это время.       — Исключено. Я не верю в это. — Твёрдо заявила Маша. Она взяла бумаги из рук Игоря и устроилась за столом, внимательно их просматривая. Всё сводилось к тому, что Август не мог принимать участие в сделке с Разумовским, потому что он находился то ли в Японии, то ли ещё в какой-то стране на лечении. Достоверного источника так и не было найдено. Маша хотела загуглить что-нибудь ещё раз со своего аккаунта на телефоне, но сегодня с интернетом и в целом со связью было плохо. Да, телефон она решила не отключать, хотя понимала, что идея это сомнительная. — Я поверю во что всё, но не в его честность. Я достану что угодно любой ценой, чтобы доказать причастность Хольта к терактам и к Разумовскому. Я не могу доверить этому человеку безопасность города. Гром, ради интереса, разбой на улицах хотя бы снизился?       Маша посмотрела в окно, ловя взглядом один из беспилотников, который пролетел мимо и направился дальше.       — Да. — Вздохнул Игорь. — Эти пылесосы не такая уж херня, если не задумываться, как они у нас появились.       — Хоть какое-то утешение. В таком случае, когда я в следующий раз приду к Августу, повторим наш план. Юль, сможем? — Архипова повернулась к Пчёлкиной. Та с сомнением кивнула, сурово сводя брови. — Хорошо.       Маша проигнорировала ноющий скрип где-то внутри себя. Она подавила его, решая идти до последнего.

***

      Когда Архипова зашла к Августу снова, застала его не в лучшем положении. Нахмуренные брови, напряжённый взгляд, смотрящий неизвестно куда, и хриплый кашель.       — Всё в порядке? — Маша услышала в собственном голосе неожиданное волнение, но не могла ничего с собой поделать. Благо, Август, кажется, этого не понял. Тонкие электрические искры слетели с его пальцев и растворились, будто рассыпались на микрочастицы.       — Het maakt me bang... — Ответил Август как-то невнятно на языке, который Маша не знала, а потом он исправился, быстро прочистив горло. — Неполадки с протезом. Ничего страшного.       Хольт выпрямился, хотя Маша видела, как дрогнули его плечи, когда он попытался их расправить. Его лицо снова стало гримасой боли. Архипова вовремя подставила руку, когда он пошатнулся.       — Аккуратней. Не хочу ненароком убить тебя током. — Рассмеялся Август. Кажется, будто его отпустило, потому что его улыбка стала более естественной. Руку Маши он отпустил не сразу. Сначала благодарно сжал её ладонь и наконец-то сел. — Как прошёл твой день?       — Ничего не забыл? — Выгнула бровь Мария, закидывая ногу на ногу. Август весело закатил глаза и отключил камеры в кабинете и связь с персоналом. — День прошёл отлично, спасибо. Меня порадовало то, что работа твоих дронов принесла плоды так скоро. Уровень безопасности вырос.       Маша украдкой поглядывала на шкаф. Август в этот момент, прихрамывая, ставил чайник. Что-то в его поведении Архипову напрягало. Его движения будто сдерживали невидимые цепи, сам он постоянно плотно сжимал губы, а острый взгляд стал всё больше походить на ястреба. Маша внутренне напряглась, как во времена их первых встреч.       — Рад слышать. — Рука Августа дрожала, когда он наливал в чашку кипяток. Маша даже заметила, что он заваривал для себя. Чай. Смешно, если ромашка. Но Маша не посмеялась над этим даже про себя. Ситуация как-то незримо ухудшалась, но она не понимала, что меняется.       Рука Августа дрогнула, пока он держал чашку. Маша оказалась рядом, чтобы забрать у него посудину и помочь с кипятком. Август задержал взгляд на её пальцах, которые сумели унять его собственную дрожь.       — Должно быть, жалкое зрелище. — Непринужденно сказал Август, но Маша только закатила глаза. Её бесило, когда другие люди не признавали своей слабости в чем-либо. Бесило, потому что она сама себя так вела.       — Когда ты так говоришь — особенно. — Процедила Маша и осторожно отпустила его руку.       — Ты как всегда прелесть.       — А ты, как всегда, нет. Сядь, перестань делать вид, что тебе не больно. Правда, я поговорить пришла, а не считать минуты, пока ты потеряешь сознание. — Маша настойчиво подтолкнула его к столу, но он отмахнулся.       — Откуда, извини, тебе знать, что я чувствую? При всём уважении, Мария. — В его голосе не смогла спрятаться пассивная агрессия. Маша выгнула бровь, скептически оглядывая его с ног до головы.       — Какая я глупая. Как могла подумать, что удары током причиняют боль? Август, тебе тяжело, видимо, с такой недалёкой собеседницей.       Вопреки её тону, Август разулыбался, как мальчишка, который добился от девочки реакции. Маша почти замахнулась, чтобы как следует его треснуть. Ничего Хольту не оставалось, кроме как сесть за стол со своей чашкой.       — Что ещё Гром говорил про беспилотники?       Маша пожала плечами, занимая место напротив.       — Ничего особенного. Он не очень понимает прелесть современных технологий, да и... — Она вдруг замолчала. Взгляд метнулся ко времени. Семь минут. Семь минут и Пчёлкина снова создаст снаружи переполох. А сейчас Архиповой придётся разгребать то, во что вляпалась.       Откуда Август узнал про её разговор с Громом?       Наверное, Маша побледнела, ведь губы Августа растянулись в оскале. Он откинулся на спинку стула и продолжал смотреть на Машу сквозь прищуренные глаза.       Ей хотелось убежать. Прямо сейчас. И к чёрту весь план. Только она подумала об этом, услышала за спиной щелчок. Но, резко обернувшись, Маша ничего не увидела. Зато Август оторвал руку от клавиатуры.       — В кабинете действительно не работают камеры и связь прямо сейчас, прямо как ты просила. По всей видимости, чтобы я случайно не вытянул из тебя компромат и чтобы я не смог отследить, как ты пытаешься здесь что-то найти, — почти ласково рассказывал Август, обводя рукой кабинет. — Блестяще, Мария. Я почти повёлся. Почти поверил тебе.       На последних словах его улыбка погасла, сменившись мрачной враждебностью. Он поставил локти на стол и наклонился, чтобы их с Машей глаза были на одном уровне.       — Знаешь, чем это чревато для тебя? — Август выдержал паузу, за которую его недобрая улыбка вернулась на лицо. Его голос понизился на полтона и он рокочуще заворковал ей на ухо. — Что бы ни случилось в этом кабинете, ты ничего и никому не докажешь. Досадно, Maar ik vond je echt leuk.       Сердце Маши ушло в пятки. Её ладони вмиг стали ледяными. Она отпрянула, отталкивая Августа на прежнюю дистанцию. Но тот только залился смехом.       — Как ты узнал?       — Это важно сейчас?       Лицо Марии не менялось ни на секунду. Она сидела, как каменная статуя, и ничто не выдавало накрывшего её с головой ужаса.       — Важно.       — Может, далеко не все, с кем ты работала, честны с тобой. Не думала?       Машу это выбесило. Он намекает, что её выдал кто-то из троицы? Исключено. Те были слишком мягкосердечными. Вот сама Маша могла бы сделать что-то такое. Они нет.       — А если честно?       — Ну, давай поговорим про честность. Тебе эта тема близка.       — Больше, чем тебе. — Маша уронила взгляд на его руки, сжавшиеся в кулаки. По ним пробежали молнии. Август медленно встал, нависая над ней, точно лев, скалящийся и оголяющий зубы. Маша не собиралась радовать его своей нарастающей тревогой. Она даже головы не подняла, просто следила за ним одним лишь взглядом.       — Скажи мне, Маша, — сказал он медленно и тихо. — В какой момент нашего с тобой общения ты решила, что я лжец, каких свет не видел? Почему ты так уверена...       — ...потому что ты устроил теракты в Питере, Хольт! Потому что ты вогнал в страх город. Людей. Потому что ты бессердечный ублюдок, которому нет и никогда не будет места среди здоровых людей. Вы на пару с твоим отцом продали психопату смертоносное оружие, из-за которого в конечном итоге пачками умирали люди. При всём при этом, — Маша тоже встала, повышая голос с каждым словом на тон. — Ты отмылся, потому что можешь. Потому что из-за твоего импланта легко сказать, что в это время ты лечился. Ты просто отмахнулся от этого инцидента, как от пыли, которая ничего не стоит.       Кажется, каждое утверждение учащало треск механизма у Августа за спиной. Он смотрел на Машу так, будто мечтал разорвать её на части.       — Грехами будем равняться? — С кривой улыбкой спросил Август. — И чтоб ты знала, Архипова, я лечился по-настоящему и физически не мог быть причастен к Разумовскому. Мой покойный отец не держал меня в курсе происходящего, потому что считал меня слишком глупым и слабым, чтобы включать в вопросы с таким человеком, как Сергей.       Маша сжала челюсть и хотела выйти, просто чтобы не видеть Августа, но он сжал её запястье и рывком развернул к себе.       — И если уж ты так меня демонизируешь, давай учтём тот нюанс, что ни один человек во время терактов не пострадал. Почти ювелирная работа. — Август игнорировал попытки Маши вырваться. Он толкнул её к стене и встал напротив. — Я просто создал спрос. К тому же: неужели ты думала, что я не отомщу тебе за то, что ты обманом заставила меня прилететь в Россию? Какая неудобная деталь, о которой ты так и не вспомнила. Ты, Мария...       Он коснулся указательным пальцем её лба.       — ...выставила меня идиотом перед министерством, моими людьми, полицией. Решила, что ты самая умная, раз во имя твоей реформы можно крутить людьми, как угодно твоей душе.       — Ты манипулировал.       — Неприятно, когда тобой манипулируют, правда? Здорово, что ты почувствовала это. Есть ещё одна загвоздка, которая оставляет наш счёт неравным. — Август замолчал. Его имплант снова заскрипел. Несколько молний пробежало по его шее и скуле. Левый глаз Августа на секунду загорелся синим и также быстро приобрёл карий оттенок.       — Просвяти меня. — Прохладно, с каплей яда съязвила Маша. Она слегка вздрогнула, когда Август наклонился и прошептал, касаясь носом её виска.       — Ты манипулировала не только с рабочей точки зрения. Это мелочи, я мог бы быстро поквитаться с тобой. Но ты пошла дальше и начала манипулировать моими чувствами. Я почти пригрел рядом с собой змею.       Маша сильно оттолкнула его и предупреждающе взялась за карман, где было что-то вроде электрошокера. Она посмотрела на время. Четыре минуты.       — Бедняга. Мне почти стало стыдно. Уж прости, что мне не наплевать на город и людей.       В ответ на это заявление Август рассмеялся громче.       — А ты не любопытствовала, сколько людей осталось без работы после твоей реформы? Нет? А я вот интересовался.       — Это уже тебя не касается. По поводу мести. Ты сказал интересную вещь. Раз уж я так сильно задела твоё хрупкое эго, мог бы отомстить мне, а не всему городу!       Август помолчал несколько секунд. Но Маша знала, что это не от того, что он признаёт свою неправоту. Его плечи дёрнулись от нового удара током.       — Я уже сказал, что теракты часть спроса, который ты у меня отобрала своим обманом. Я вернул себе то, что принадлежит мне после твоего звонка. Но если говорить про месть... — Август неторопливо подошёл ближе. Маше показалось на секунду, что его взгляд стал мягче. Это ослабило её бдительность, что стало фатальной ошибкой. Август вдруг прижал её к стене, крепко сжимая горло. — ...ты уверена, что отдаёшь отчёт тому, что говоришь? Хочешь, чтобы я отомстил лично тебе? Твои речи прекратятся, если я действительно на это пойду.       Архипова резко вытянула руку, нажимая на кнопку шокера в сантиметре от Августа. Он отпрянул, как от огня.       — Сейчас ты откроешь мне дверь. Иначе я проверю, что будет, если человека с механическим позвоночником ударить электрошокером.       Осталось несколько минут. И Августу в любом случае придётся покинуть кабинет. Маша проверит еще одну дверь и уйдёт либо с пониманием, что копать надо в другом месте, либо с доказательствами.       — Давай проясним ещё кое-что. — Теперь к Августу подошла уже Маша, держа перед собой оружие. — Дружеское напоминание: я не отказалась от сделки с тобой окончательно. Я сказала: через несколько лет.       — А у меня нет нескольких лет! — Сорвался на повышение Август. Его голос исказился от яда, который он вложил в сказанное. — Мой механический имплант забрал у меня почти половину тех лет, что я мог бы прожить. По прогнозам врачей я не доживу и до тридцати пяти. Но знаешь ли, сам прогноз: "до тридцати пяти" не значит, что я умру сразу, как мне исполнится тридцать пять. Нет. Это означает, что это может случиться через пять лет, десять, а может через полгода. И о каких годах ты...       Август замолк, закашлявшись, пока Маша стояла бледнее призрака. Ей казалось, что она приросла к месту. Как в замедленной съёмке она наблюдала попытки Августа вызвать врача, но он сам, собственными руками отключил связь с персоналом вместе с камерами и прослушками. Маша увидела отражение страха в его глазах. Шокер опустился сам собой, пока несколько секунд она размышляла, что делать. Внезапно она поверила в то, что Август действительно не причастен к Разумовскому и его заявлению про вероятность его смерти в ближайшие несколько лет. Видя, как он начинает задыхаться от поражения тела собственным имплантом, Маша не сомневалась в этом.       — Идиот. — Прошипела Маша. Вот он. Шанс. Август не помешал бы ей прямо сейчас подойти к шкафу. Туда Архипова и посмотрела на пол секунды.       Спустя миг она подошла к Хольту и вытащила из пиджака ключ.       И подошла к стене, полностью игнорируя шкаф. За её спиной раздался грохот. Видимо, Август начал терять сознание. Пока Маша открывала дверцу и доставала маску, она прокляла Хольту минимум десять раз. Сейчас он осел на колени и туманно смотрел по сторонам, будто пытался осознать реальность.       Архипова прижала к его лицу устройство и он, из последних сил сориентировавшись, переключил на ней что-то двумя нажатиями на каких-то кнопках и сделал глубокий вдох. Из его носа уже шла кровь, и, возможно, он начал бы ей кашлять. Но скорости Маши надо отдать должное, она это предотвратила.       — Что делать с этим? — Маша показала Августу устройство, которое было похоже на пульт с тонкими проволоками.       — Подключить к импланту. Дистанционно. Там кнопка. — Слабым, дрожащим голосом сказал Август. Маша быстро разобралась, где какая кнопка, и на маленьком сенсоре появились проценты. Семьдесят восемь. — И нажми, приложив вилкой к импланту. Там есть... пластина.       — Я поняла, не разговаривай. — Маша придержала Августа за плечо, приложив устройство к тёмной сенсорной панели чуть ниже его затылка.       — И не трогай меня.       Маша нажала. Август дёрнулся, потом его пробило на кашель снова. Электрический разряд пришёлся на стеклянную вазу на столе, куда Август направил руку, чтобы ненароком не ударить Архипову. Он зашипел, стиснув зубы.       Потом его дрожь ослабла. Август обессиленно опустил маску и мог бы рухнуть на пол, но сидящая напротив Маша схватила его за затылок и удержала на месте. Она не заметила, как тоже задрожала то ли от адреналина, то ли ток всё-таки задел её.       В этот момент в коридоре поднялся шум и завизжала сигнализация. Август начал подниматься, но Маша не дала ему встать.       — Это моих рук дела. Не иди туда. Ты слишком слаб.       — Так просто призналась? — Август уткнулся лбом в её плечо, второй рукой взялся за запястье Маши, чтобы переложить её ладонь на свою щёку. — Твоё милосердие, жалость или что там тобой движет, абсолютно ни к чёрту.       — В следующий раз попроси, если захочешь умереть раньше времени. И не смей упрекать меня в том, что я помогла. Даже если ты мой враг, я не желаю тебе смерти. — Маша провела рукой по холодной щеке Августа, заставила его посмотреть ей в глаза.       Она увидела в них то, что и ожидала. Страх. Страх умереть. Умереть никем, не сделав ничего полезного, обманутым и несчастным.       Август вдруг засунул руку в карман пиджака Маши, вытащил жучок и раздавил его пальцами.       — Что это? — Шёпотом, недоумённо спросила Маша. — Так вот, откуда ты узнал.       — Это моё "спасибо", Маша. Хотя после всего, что я тебе сказал и сделал, это неуместно. Но я хочу добавить: я был с тобой сегодня абсолютно честным. Честнее, чем в те разы, когда пытался выявить твои мотивы и планы.       Маша вздохнула. Тяжело и обречённо. Они с Августом уже долго смотрели друг на друга, без прежней вражды и хитрости. Эмоции начали пробираться сквозь корку льда, которой заслонилась Архипова. Она изучала глаза Августа, водила рукой по его щеке и поймала себя на мысли: она помогла ему не из гуманности. Её мотивация началась и закончилась лично Августом. Просто потому, что здесь он, а не кто-то другой.       Хольт не выдержал первый. Он сократил расстояние между ними и прижался к губам Маши, наклоняя голову немного вбок для удобства. На что Мария прикрыла глаза. Она знала, что сейчас это случится. Может быть, даже ждала поцелуя и потому приоткрыла губы, на короткую секунду расслабляясь. А потом её как холодной водой окатило от понимания своих действий.       Она не могла позволить себе потерять голову, даже несмотря на то, как отчаянно хотелось ответить на поцелуй.       — Август. Нет. — Промычала Маша сквозь его губы и вытянула руку перед собой. Август не стал настаивать и отстранился.       — Многовато эмоций для тебя на сегодня, я понимаю. — Вздохнул он и поднялся, держась за свой стол. Маше подать руку он не успел, она встала сразу за ним. — Мы должны поговорить. — Должны. — Она воздержалась, чтобы не коснуться пальцами горящих губ, которые так и не получили полноценного поцелуя. — Поясни про Разумовского и про весь тот период.       — Мне кажется, для такого разговора нам нужен чай. Желательно побольше.

***

      Август думал... Нет, Август был уверен, что сошёл с ума. Каждый раз ловил взгляд этой заносчивой, хитрой женщины, искал её в толпе и с каждым проведённым вместе днём смотрел в её глаза всё дольше, почти как одержимый.       С каждой секундой чувствовать от неё один лишь холод становилось больно на физическом уровне. А от понимания того, что Август ей вовсе неприятен, ему хотелось вырвать из себя сердце, рёбра, да что угодно, только заглушить эту тоску в груди. Несколько раз он, кажется, был ближе к тому, чтобы свихнуться, чем в обычные дни. Выводил себя на самые негативные эмоции, выводя из строя имплант. Удары током выбивали из него Архипову на несколько часов, в течение которых его мысли могла занимать только спина. По ощущениям, его разламывают и крутят в разные стороны, иногда доламывая другие кости.       Кашлять кровью по утрам стало рутиной. Август каждый раз проклинал свою привычку руководствоваться эмоциями, ведь если бы не они, он не вызвал бы удар током, не клевал себя за мысли о Архиповой, не ненавидел бы её за то, какие чувства она в нём пробуждает.       А потом его срывы прекратились. Когда вместо ненависти Август увидел в глазах Маши любопытство. Он в тайне наслаждался короткими беседами с ней, возможностью понадеяться, что, возможно, на этот раз вместо гнетущего одиночества его жизнь скрасит другой человек. Август понимал, что он болен. Но когда тебе осталось жить несколько лет, ни о какой психической уравновешенности речи идти не может. К сожалению, он видел во всех действиях Маши подтекст, но игнорировал его. У него не было права её винить. Но, если честно, никто из них не был правым в ситуации, которая у них случилась.       Однако у Августа появилась надежда. Может, можно забыть всё это и начать заново? Глупая, наивная мысль, которая вызвала у Августа новый электрический разряд, который он не стал обрывать. Он упал на пол и закашлялся, но был благодарен боли за то, что она оборвала его надежды. Потому что у него нет на них права. Даже если он проживёт дольше, чем несчастные несколько лет, ведь врачи говорили о шансах продлить срок. Как будто Маша даст шанс такому человеку, как он. Вполне понятно, почему нет. Никакие откупы Августа уже не отмоют. Даже выделенные деньги от него на восстановление города (о чём он никому так и не рассказал). Он знал, что она будет мстить. Будет пытаться стереть его в пыль. Будет рыскать, искать. Но Август, вопреки всем своим чувствам поступит точно также. Пусть сердце не простит его за это. Справедливости ради... Впервые за несколько лет Август почувствовал вкус жизни, когда они с Машей стреляли в мишени и, кажется, даже были не против компании друг друга. Как же ему хотелось вернуться в тот момент. В момент, когда он ещё не убедился в том, что вся привязанность Архиповой была наигранной. Наверняка как-то прознала о его симпатии на ранних стадиях и ловко руководствовалась этим.       И теперь ему придётся с ней объясниться и понадеяться. Если не на шанс, то на понимание.