Зарисовки

      Кто когда-то сказал, что "это было бы смешно, если б не было так грустно"? Впрочем, не важно. Ци Жун с Гуцзы сидел на дереве, как птички (причём окружающие его не видели и не чувствовали, всё-таки он пусть и только почти, именно, что почти НЕПРЕВЗОЙДЁННЫЙ), и угорал с происходящего внизу. Гуцзы был хмур и недоволен, но молчал. В конце концов не стоило тем людям обижать Шэнь Цинцю...

Первая встреча. Вариант 1. Постканон. man! Ци Жун / fem! Шэнь Цзю.

      Всё началось с того, что Ци Жун решил сделать своего сына заклинателем. Чтоб тот стал бессмертным. Без всякой смерти и превращения в демона. Нет против превращения в демона Гуцзы сам Ци Жун не имел ничего против, но вот сам Гуцзы быть демоном не хотел. Это же значит обязательно есть людей. Да, Гуцзы идиотом не был. Не то что всякие Се Ляни, верящие в то, что демоны могут не есть человечену. Даже если ей, человечиной, у него под носом торгуют в Призрачном Городе. Что-то тамошним жителям этот лицемер замечаний не делал, что есть людей нельзя. Нельзя было только ему, Ци Жуну.       Всегда так было. Вначале Ци Жун был для Се Ляня вроде лишней, раздражающей мебели, которую незачем замечать, но которая пыталась требовать к себе внимание. И которой нельзя было оступаться и вообще быть где-то за пределами своих покоев, зато всем остальным можно и быть где угодно, особенно рядом с принцем, и оступаться, и совершать ошибки, за которые их обязательно простят, ведь они - не Ци Жун. Се Лянь верил даже абсолютно заведомому вранью про Ци Жуна. Как в случае с тем бродяжкой, что сорвал ритуал в праздник Середины Осени, а затем обвинил его, Ци Жуна, что он якобы погнался за бродяжкой, поймал его, избил и прокатил за каретой в мешке. По земле. Ага-ага! Он, племянник императрицы, побежал по городу за бродяжкой как какой-то бродяжка сам. Он, не зная города, четырнадцатилетний мальчишка, с которым никто не занимался и ничему не учил, только хаял, СМОГ поймать мальчишку, который этот город знал и мог убегать по его улицам, улочкам и проулочкам от взрослых. Чушь как она есть. Далее ИЗБИЛ, ну ладно десятилетку или сколько ему там было мог бы, если бы тот НЕ сопротивлялся, иначе против уличного мальчишки у него говоря откровенно шансов было ОЧЕНЬ мало, только вот точно этот бродяжка НЕ СТАЛ БЫ НЕ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ, а взрослых он и нанять бы не смог, те бы просто не стали выполнять его приказы. Никогда не выполняли. Так что ЧУШЬ номер два. Но то, что он якобы прокатил бродяжку за каретой в мешке по земле через весь город... Кем надо быть, чтобы не понимать, что так и взрослый здоровый человек не выжил бы, не то что уличный мальчишка! Это же вид казни!!! Кем надо быть?! Видать Се Лянем и его родителями, которые поверили малолетнему клеветнику, у которого были НЕ ОПАСНЫЕ для жизни повреждения, что после такой казни НЕВОЗМОЖНО!!! И наказали Ци Жуна. Обидно было до слёз, но когда было по-другому? Он всегда был ненужным и лишним... Кроме разве что матушки, но она умерла так рано... Ему всегда демонстрировали насколько он лишний и ненужный. Особенно Се Лянь, что готов был обнимать даже постороннего бродяжку, а от него только отмахивался... А потом либо только наблюдал как его избивает Хуа Чен, либо сам метелил и всячески издевался и власть свою показывал... И о маленьком ребёнке совсем не думал, только прикрывался заботой о Гуцзы!       Но речь не об Се Ляне и его вечной несправедливости к кузену. Речь об Гуцзы, которого Ци Жун решил отправить в лучшую школу, но подальше от тех мест, где могли появиться все эти лицемеры и Хуа Чен. Особенно Хуа Чен, который обязательно постарается убить ребёнка, потому что Ци Жуну он небезразличен. Только за это. Он даже рядом с тем лицемерным божком Лан Цаньцю пытался, а тот не особо это замечал. Так Ци Жун и поверит, что случайно. Поэтому он так поспешил воплотиться. Вселяться не стал, но воплотиться постарался побыстрее, даже если это значит выглядеть маленьким ребёнком!       В конце концов то, что никто не будет спасать ребёнка, ясно было ещё тогда на пожаре в Небесной Столице. Да, Се Лянь кричал, чтобы Ци Жун уходил из огня, но что он СДЕЛАЛ, чтоб спасти хотя бы Гуцзы, который был с Ци Жуном? Что?! НИ-ЧЕ-ГО. И не почесался. Он не мог послать свою ленту? Ту самую, которой он постоянно связывал Ци Жуна, чтоб поиздеваться и власть показать? Что лента не вытащила бы маленького ребёнка из огня? Вытащила бы. И даже вряд ли бы хоть подкоптилась. Но Се Лянь и не собирался никого спасать. Он лишь стоял в пафосной красивой позе и делал вид.       Всегда так было. Не даром говорят, что хочешь узнать истину о человеке, посмотри как он обращается с членами семьи. Ладно, может Ци Жуна Се Лянь никогда семьёй не считал, что всегда и демонстрировал, но его родители? Отца он ни во что не ставил. Будете возражать? А как же желание его отца передать своему сыну престол, от которого тот отказался, решив стать богом? Бог не может быть императором смертных. А как же желание матери, чтобы кузены дружили? Дружить стремился только Ци Жун. Се Ляню он был не нужен... При этом что-либо сказать родителям, ну кроме какой Ци Жун плохой, Се Лянь не стремился. Да, он спас родителей из осаждённой столицы, бросив кстати там Ци Жуна, которому на тот момент было только семнадцать, но что потом с ними стало? И не говорите, что это обошлось без Се Ляня, Ци Жун в это не поверит. Слишком хорошо он знал своих венценосных родственников, что наследного принца, что императора с императрицей.       Но речь опять не об них. В общем Ци Жун постарался изо всех сил своей души воплотиться хотя бы ребёнком. И смог. Ради Гуцзы он смог. В конце концов его дешёвый сын был единственным, кому он по-настоящему был дорог. Ну кроме матушки, но она давно умерла. Больше 800 лет как. Так что воплотился, оделся в одежду, которая предназначалась для Гуцзы (хоть жмотом, в отличии от Се Ляня, этот Лан Цаньцю не был), и они дали из Небесной Столицы дёру. Так Ци Жун и оказался с Гуцзы у гор Цан Цюн. Ци Жун не знал, что он всё ещё выглядел ребёнком потому, что пытаясь защитить приёмного сына, перешёл наконец-то в ранг Непревзойдённого, поэтому и выглядел как десятилетний подросток-человек. А поскольку это произошло на второй месяц после того как он сгорел, то и сам Гуцзы подрасти не успел. Хорошо спустились сразу к горам, а не добирались пешком. Двое детей легко могли стать добычей работорговцев. Хотя тогда Ци Жун бы хоть поел... Наверное. Гуцзы всё-таки был против людоедства, слишком маленький, чтоб понимать, что Ци Жун - демон. И честно говоря ранга Свирепый. Только. Он нуждается в такой пище. Но Ци Жун готов потерпеть. Ради Гуцзы.       И вот они на отборе. Как говориться, вовремя они зашли. Очень вовремя. Вот только кто придумал такое испытание?! Копать ямы! И чем, спрашивается? Руками?! Вот ещё будут они руками копать! И да, раз такие испытания, то Ци Жун пойдёт с сыном. Мало ли что! Он ребёнка вторым Се Ляням со вторыми Хуа Ченами в обиду не даст! Вот сейчас и подскажет сыночке как выйти из положения! Хорошо, что заранее предупредил, что пока они выглядят так, тот его папкой пока не называл.       – Гуцзы, посмотри на того идиота, и не повторяй за ним. Он отбросил камень, когда его можно использовать для копания. Вот смотри как я делаю! - Ци Жун не стесняясь стал копать землю когтями.       Гуцзы, умный ребёнок, подобрал камень, отброшенный каким-то претендентом, и стал его использовать для облегчения копания. Ци Жун же продолжил:       - А ещё попробуй направить свою силу в руки, как папка тебе объяснял, когда был...       - И что же он объяснял? - Над ними послышался холодный голос. Казалось, что голос принадлежал мужчине, но... Было что-то неправильное. Ци Жун поднял глаза и внимательно посмотрел на заклинателя. Одежды были белого цвета с вставками цвета цин, мужские, яркие зелёные глаза, веер, прикрывающий шею и нижнюю часть лица, и... бесконечные усталость, безнадёжность и разочарование в жизни в глубине глаз. Как знакомо. И сам так в зеркале выглядел ещё живым когда был. Да и в той же Суань Цзы видел... А ещё это был не мужчина. Это была женщина в мужской одежде. Уж Ци Жун это легко научился определять после знакомства с Суань Цзи. Зачем ей было прятаться в чужом облике? От кого? Тем более, что ей не было и двадцати. Это было заметно. И это было интересно. И цвета... Это были цвета Ци Жуна! Разве что белый лишний, но... Они с сыном должны попасть к ней в ученики!       Ци Жун улыбнулся, стараясь на всякий случай не показывать зубы:       - Госпо...дин бессмертный заклинатель! - Раз заклинательница в мужской одежде, то Ци Жун сделает вид, что не распознал девушку. И попробует говорить без ругани. Ради Гуцзы, ведь тот обязательно должен поступить в секту! - Папка говорил, что нужно направлять свою Ци, которую ощущаешь как тепло, по кругу по телу согласно дыханию. Вдох - вдыхаешь Ци с воздухом. Оно проходит вниз по позвоночнику, переходит в... э... вниз в дяньтянь, а затем поднимается вверх с другой стороны тела и уходит в руки... и из пальцев выходит на выдохе... - Ци Жун старательно пытался вспомнить хоть что-то из того, что однажды прочитал в книгах Се Ляня, в которые смог заглянуть, пока их не отобрали, потому что такому как он не положено. Вот только было это один единственный раз больше восьмисот лет назад. И что там было написано, кроме слова дяньтянь, которое он так и не понял, а потому и запомнил, и что Ци где-то там по телу циркулирует, Ци Жун не помнил. Но когда это его останавливало? Не помнит - значит придумает сам!       Удачно или неудачно придумал Ци Жун ответ, - уже было поздно что-то менять. Но заклинательница похоже выпала в осадок. Зато этот ответ явно насмешил кого-то ещё из этой братии.       – Я беру... – попытался указать на Гуцзы заклинатель в других одеждах, но маскирующаяся под юношу девушка быстро возразила, буквально шипя как змея на того парня, кстати моложе её:       – Я подошёл к ним первым и заговорил с ними тоже первым. Ищи себе на Пик таких же варваров как и ты, а эти двое пойдут со мной! Они явно умеют думать!       – Да как ты смеешь Шэнь Цинцю! Я указал первым! Так что...       Второй заклинатель явно не был воспитан вообще. Точно варвар. Он просто попытался схватить Гуцзы, но Ци Жун терпеть этого не стал. Заклинатель он или кто, но вторым Хуа Ченам рядом с его сыном делать нечего! Поэтому заклинатель получил удар кулаком в глаз быстрее, чем кто-то успел моргнуть.       – Куда лапы тянешь, сволочь?! А ну не смей трогать моего...       Спор, который больше напоминал Ци Жуну спор маленьких детей в песочнице (видел он как-то когда-то очень давно, уже и не помнил где), хоть он и сам принял в нëм участие, но хватать его дешëвого сына(?!), был прерван ещё двумя заклинателями явно постарше. В тех же цветах, что и более молодые, но с меньшим количеством белого цвета.       – Прекрасный удар. А по щуплому телосложению и не скажешь. Бери на Бай Чжань этого. А второй пойдёт на Цин Цзин, раз мой наследник выбрал его. – Последнее явно относилось к именно к молчавшему заклинателю.       Так Ци Жун и Гуцзы оба попали в секту заклинателей учениками. На разные Пики.       Ци Жун беспокоился на счëт своего приëмного сына, поэтому часто бывал на Пике Цин Цзин. Вообще должен же он был помогать с обучением. Лан Цанцю даже не учил ребёнка ничему. Ни письму, ни музыке, ни ритуалам... Ничему. Как когда-то самого Ци Жуна, после того как стало ясно, что тот хочет учиться (он тогда хотел во всём походить на царственного братца и ещё был слишком неопытным, чтобы замечать, что Се Лянь, как и всё дети, имеет любимые и не любимые предметы и хорошо учится только по любимым предметам вопреки тому, что о нём говорили. Так что Ци Жун, который стал стараться хорошо учиться по ВСЕМ предметам... Вобщем учителя стали придираться и выгонять его с занятий, а потом говорить, что именно Ци Жун не хотел учиться и ещё и наследному принцу мешал... А потом и вообще обучение прекратилось, когда Се Лянь уехал в монастырь учиться совершенствованию, а Ци Жуна Мэй Нянцин отказался брать в ученики...       Только уже демоном Ци Жун кое-чему научился. Просто на зло всём тем, кто не хотел его обучать. И сейчас его сыну нужна была его помощь. Он же не во дворце жил (у Лан Цанцю не считается!), над ним же издеваться будут, если его ничему не научить. Как же он про это раньше не вспомнил?! Вот так и получилось, что на Цин Цзин постоянно бегали два ученика Бай Чжань – Лю Цингэ, чтоб подраться с Шэнь Цинцю, и Ци Жун, чтоб помочь в обучении своему сыну. А вот Шэнь Цинцю был приставлен к Гуцзы в качестве учителя. Поэтому с ним и Лю Цингэ Сяоцзину пришлось пересекаться часто. И очень быстро Ци Жун понял, что этот Шэнь знает много больше него. А ещё его постоянно бесило поведение Лю Цингэ. Вместо него он видел то Се Ляня, то Хуа Чена, то их смесь (!). Поэтому вскоре с Лю Цингэ стал драться уже он. "Чтобы не мешал занятиям". Да кого он обманывал? Потому что Лю Цингэ его бесил. Поэтому драться они продолжили и на Бай Чжань. Нет, Ци Жун не собирался привлекать к себе, а значит и к Гуцзы, внимание, поэтому решил не становиться наследником Бай Чжань вместо Лю Цингэ, но сам Лю Цингэ!... Ци Жуну перманентно хотелось его убить, сжечь, разорвать, даже без сожрать... А нельзя светить своей настоящей Ци! Что за несправедливость! Ещё и СВЕТЛОЕ заклинательство изучать приходилось... Со злости Ци Жун решил овладеть стихией огня как светлый заклинатель. И тогда он этого Лю Цингэ как сожжёт!!! Или на ночной охоте сожжёт демонической, только где-нибудь подальше от Цан Цюн.

Первая встреча. Вариант 2. Преканон AU / хронофантастика. fem! Ци Жун / man! Шэнь Цзю

      Сгорев в Небесной Столице Ци Жун не ожидала, что очнётся в своëм детском теле. Живом, двенадцатилетнем. Сначала она не поняла, что произошло. И что не так с её телом. И почему она ощущает себя так, словно Хуа Чен снова подверг её линчи своими ссеребрянными бабочками. Но почему-то без превращения в огонёк души. Однако подняв руку Жун-эр увидела, что это рука ребнка, при чëм живого ребёнка. Но она не помнила, чтобы в кого-то снова вселялась. Тем более в ребёнка. Это же не... Это же не тело Гуцзы?! Ведь нет же?! Чувствуя поступающую истерику, Сяоцзин бросилась к зеркалу забыв про слабость и всё остальное. Из зеркала на неё смотрело лицо подростка старше Гуцзы и с очень знакомыми чертами лица. Её чертами. А детей ни у неё, ни у её лицемерного царственного братца не было. И быть не могло.       "Не Гуцзы," – с облегчением подумала Ци Жун. И как будто именно этого тело и ждало, чтобы снова ощутить невероятную слабость. – "Но почему я так выгляжу? И так чувствую себя?"       И лишь осмотревшись, княжна Сяоцзин поняла, что это было время, когда её мать только-только умерла. Тогда ей не разрешили учавствовать в похоронах. Впрочем по большому счëту даже нормальных похорон не было. Точнее они были как для простолюдинки, а не аристократки. Ци Жун тогда не только проплакала несколько дней подряд не выходя из своих покоев, но и ничего не ела. Просто слуги не считали нужным её кормить. Они её вообще не признавали. Любимая племянница императрицы и княжна она была только на словах. На самом деле все боялись, что Ци Жун может стать женой наследному принцу, ведь тëтка-императрица ей в какой-то степени благоволила. Но вот только решил-таки всё император. А он хоть и дал племяннице жены титул, но чисто номинально,на словах. Ни землями, ни деньгами не подкреплëнный. Ну или слуги разворовывали её содержание. Она жила за счёт милости императрицы. И только. И совсем никто и никогда не пресекал недовольство слуг. И их плохое отношение к ребёнку. Как же дочь запятнавшей себя женщины. Да ещё и от простолюдина. Да и Се Лянь тоже не только не пресекал, но и наоборот был просто счастлив, если Сяоцзин в чëм-то обвиняли. Ведь это означало, что её за это наказывали, частью чего было то, что она находилась запертой в своём павильоне. И не мозолила ему глаза. Вот почему слуги позволяли себе высказывания, что Ци Жун недостойна титула и не имеет на него права. Вот почему на неё валили вину за всё подряд. Вот почему в те дни её даже не кормили. Ведь чтобы поесть, ей необходимо было быть за столом с императорской четой...       Ци Жун стиснула зубы. Ну уж нет. Если это не галюцинации какие-нибудь, устроенные Цзинь У, то она не станет снова проходить через всё то, что ей уже прошлось пройти. И более того, теперь она не боялась сбежать из дворца сама. В конце концов что её здесь держало? Мать? Умерла. Тëтка? Той тоже лучше будет без неё. Иначе бы её тогда не бросили бы. Наверное. Про остальных и говорить нечего. Зато ни Се Лянь, ни Хуа Чен не смогут её больше в чём-либо обвинить, за её отсутствием. Или всё равно смогут, если очень захотят... Конечно лучше и надëжнее было бы инсценировать смерть, но в смертном теле сделать это было очень сложно.       Что её ждёт, если она сбежит? Женщины, тем более девочки беззащитны. Кто угодно может сделать с ними что угодно. Но. Когда императорская чета с царственным братцем сбежали из дворца, Сяоцзин они просто там бросили. Ей тогда было только семнадцать. После этого – вечные семнадцать. Только перед тем, как этот возраст стал вечным из-за смерти, смешно вспоминать, что она даже умирая пыталась верить в братца, звать его на помощь, даже понимая, что он не придёт, и проклиная его за это, всё же ждала спасения, после того как её бросили на откуп повстанцам, после плена, пыток, изнасилований, казни через сожжение... Что может произойти такого, что она уже не испытала?       Хотя сбегая стоило переодеться мальчиком. Так хотя бы хоть какая-то защита. И стащить у лицемерного царственного братца хотя бы один мешочек цзянкунь для того, чтобы можно было спрятать в него вещи и деньги. И еду. А деньги и еду придётся своровать. Но её столько раз наказывали здесь за воровство, которого она не совершала, что будет только справедливо так поступить. И в первую очередь по отношению к Се Ляню. А затем не помешает ещё и лошадь своровать. В остальном её опыт как демона ей поможет. И Ци Жун, посмотрев в окно и определив, что сейчас ночь, поднялась на ноги и тихо вышла из своих покоев. Восстанавливаться времени нет. Нужно собраться и убраться как можно дальше. Интересно как быстро её хватятся и поймут, что она сбежала? В прошлый раз она едва не умела от голода, но сейчас она не настолько истощена, скорее всего ещё не прошло слишком много времени...       Се Лянь отсутствовал, но цзянкунь она найти смогла. Даже два, что её очень обрадовало. И шкатулку с деньгами. И вещи её братца. Но они не подошли, так как были слишком велики. Затем Сяоцзин прокралась сначало на кухню, где стащила побольше продуктов, заполнив ими один из мешочков, и, перекусив заодно, вернулась в свои покои, чтобы собраться. Взяла несколько своих нарядов, свои сокровища – когда-то спрятанную шкатулку с драгоценностями матери и те, что дарила уже ей тётя. И всë-таки написала тёте письмо. Затем уложила подушки и одеяла так, чтобы выглядело, что на кровати кто-то спит и... Свернула пару одеял и одну подушку себе в цзянкунь. А под оставшиеся одеяло подложила вещи, которые смогла найти в своих покоях. Даже демоном ей не нравились сквозняки. А человеком? Гуцзы помниться сильно как-то простудился. Письмо она положила в постель.       Убедившись в окно, что ещё не светает, она отправилась на конюшню, но подумав решила сначала заглянуть в прачечную. Вдруг найдёт мужскую одежду подходящего размера? Долго искать не пришлось. Как будто у неё впервые появилось везение. Одежда кого-то из слуг подходящего размера нашлась, а вот оседланных лошадей в конюшне – нет. Как и впряжëнных в повозку. А сама она этого делать (седлать ивпрягать) не умела... Но отступать Ци Жун не захотела и прокралась к воротам пешком. Ворота были закрыты... А тайные ходы? Об одном она случайно узнала не за долго до того, как её казнили. Случайно. Только воспользоваться не оказалось возможности. Но сейчас-то эта возможность была! И Сяоцзин поспешила к нужному месту.       Когда Ци Жун выбралась из тайного хода, что действительно вёл из дворца, уже занималась заря. Зевая, Сяоцзин поплелась в сторону городских ворот. Следовало найти подходящую повозку, чтобы покинуть город. И только после этого можно было позволить себе уснуть. Похоже везение всё ещё было, так как город собирался покинуть какой-то караван, место в котором удалось купить...       А когда Ци Жун спросила что это за караван, чуть не упала. Оказалось, что прах её матери по приказу императора даже хоронить собирались не в столице. Что ж, хорошо, что у неё осталось место в одном мешочке, нести в руках столь драгоценную ношу, наверняка убегая от этих людей, было бы очень не дальновидно. А пока Ци Жун аккуратно подменила урну с прахом на захваченный с собой на всякий случай кувшин. И ушла спать. Просто не могла не подменить сразу. И не могла не уснуть в одной из телег. Сил не было вообще.       Сбежала она спустя несколько дней в чужом городе. И сразу же поискала новый караван в другую сторону, но не в сторону столицы. Так она меняла караваны и направления несколько раз, даже после пересечения границы Сянлэ.       А потом в одном из городов она услышала о наборе в школу заклинателей, находившуюся рядом с этим городом. Название секты Цан Цюн Шан было чем-то знакомо... Ах, точно! Помнится она долго смеялась над идиотами которые отдали своего главного стратега демону, а затем сильно удивились, что это стоило им их жизней. Ни только это, но всё же. С другой стороны до этого где-то лет... Э... Демоном она стать тогда уже успела, но не долго... Но сколько именно, Сяоцзин не помнила. За восемьсот лет-то... Да какая разница! В монастырь с Се Лянем её не взяли, не того пола видетели! А здесь она может попробовать! А если ещё и вознесëтся! Но даже если и нет ничего страшного, учитывая что на Небесах Безликий Бай, притворящийся Цзинь У. Или являющийся им изначально. Просто она сбежит, когда этого Шэнь Цинцю, кажется, или как его там, отдадут под суд с фальшивыми обвинениями, настолько фальшивыми, что даже ей это было ясно. Только на караваны она немало денег потратила, надо попробовать пройти не за деньги.       Что за унижение их тест! Копать ямы! Фу! Ци Жун огляделась, ковыряя землю подобранным камнем. И заметила кое-что интересное. Некоторые дети имели некие общие элементы у себя. Это было подозрительно. И не зря. Пиковые Владыки как-будто случайно выбирали детей с определëнными элементами. При чëм детишки с одинаковыми элементами были выбраны в одну группу. Так экзамен – это фарс! Похоже обучение оплачивалось заранее. Сяоцзин разозлилась. Она тут в земле копается, а всё зря?! Хрен вам лживые сволочи, а не её проигрыш! Вот она возьмëт и в наглую увяжется за одной из групп! Например, за...       – Куда лезешь мальчишка?! Сянь Шу только для леди!       Ци Жун скрипнула зубами. Она забыла переодеться. Вернее не рискнула. Да и если всё только за деньги только переодеться могло и не помочь, но сдаться? Никогда! Сяоцзин не раз приходилось подниматься с колен, вставать из грязи... Ещё никому не удалось её переупрямить. И меняться в этом отношении она не собиралась. Так что с самым презрительным лицом она прошла мимо, как будто не заметив этих "леди", пристроившись к другой группе. Из мальчишек. Заклинатель, который вëл их только хмыкнул, но не стал что-либо говорить или прогонять. Только на самом Пике заявил, что здесь нужно пройти ещё один экзамен. Сразиться и выстоять против уже обучающихся учеников.       Если он и хотел так отсеять княжну Сянлэ, то не на ту напал. Как оказалось и от частных избиений в прошлой жизни была польза. Кое-чему и она научилась, так что даже смогла дать какой-то отпор. Правда больше уклоняясь от ударов. И пытаясь использовать всё, что порадëтся под руку. А когда ученички попытались пофыркать, что так нельзя, грубо у них поинтересовалась, будут ли они достаточными дебилами, чтобы и монстрам с демонами и призраками такое же заявлять. Послышались смех и аплодисменты заклинателя. Так её приняли на Бай Чжань.       В возможность получить хотя бы знания Ци Жун вцепилась мëртвой хваткой. Что поделать, мужчин и женщин обучали по разному. Ведь женщинам полагалось выходить замуж, угождать мужчинам и рожать им детей. Если повезёт. Или только угождать мужчинам, а затем быть выкинутой на улицу и сдохнуть там. В большинстве случаев при чëм. Это Сяоцзин не устраивало. Так что она обвыкнув на Бай Чжань и на уроки Цин Цзин не побоялась ходить. А чтобы никто не узнал, что она не мальчик даже ночевала на полигоне. Пригодились одеяла с подушкой. И купалась отдельно от остальных.       А потом на Бай Чжань поступил задиристый шиди Лю (как его там дальше Ци Жун не запомнила). Но раздражал он её, напоминая своими нравоучениями Се Ляня и желанием драться со всеми либо похваляясь так своей силой, либо просто самоутверждаться, Хуа Чена, сильно. А вот поступивший чуть позже предположительно, точнее по слухам по протекции Юэ Цинъюаня некий Шэнь Цзю, гораздо меньше. Похоже, что это и был тот самый неудачливый будущий главный стратег. Колючий красавчик и явно не аристократ, как об этом тут же начал верещать этот самый Лю. Даже имя Цзю было явно не аристократическим. Девять. Как у раба. И изнеженным он не был. Нелюдимый, недоверчивый... Он явно прошёл через боль предательства. И не только. Сяоцзин видела в нём словно себя в посмертии. А ведь его снова предадут...       И что странно. Вроде бы все уверены, что Юэ Цинъюань защищает и покровительствует этому Цзю, но тот никогда не пресекает ни нападки на Шэня тех, кто стремиться самоутвердиться за его счёт, ни встаёт на его сторону. Ну вот ещё один Се Лянь номер два. Или три, считая Лю. Хотя нет, Лю номер три, так как смешанный с Хуа Ченом. Мерзость.       Все эти лицемеры считали, что у Ци Жун не было сердца. Но видя этого так похожего на неё Шэнь Цзю, Сяоцзин сама не заметила как начала его защищать. И драться с этим мерзким Лю. И делать небольшие гадости другим ученикам, что злословили против Шэня или делали гадости ему. И не важно, что этот Шэнь старше её нынешнего тела на два года. Она больше восьмисот лет прожила до возвращения в своë мелкое тело. Просто другим это знать не обязательно. Даже вообще не стоит ни при каких обстоятельствах этого знать.       А обучение на Бай Чжань плюс природные упрямство и упорство сделали княжну (ей ещё только четырнадцать, значит она всё ещё княжна, если конечно её не лишили титула за побег) очень сильным бойцом. Бай Чжань – Пик физических заклинателей. И Ци Жун благодаря этому хорошо укрепила своё тело. Но и здесь можно было научиться и сильным техникам. Если ходить ещё и в библиотеку. Правда библиотеку Цин Цзин. Но с помощью Цзю, действительно получившего через какое-то время имя Цинцю, вполне возможно. А Сяоцзин решила выйти замуж. За этого Цинцю. И хрен она отдаст его на растерзание всяким там. Мужик умный, верный, поможет, если Се Лянь и Хуа Чен её найдут несмотря ни на что. Мало ли как жизнь сложется...

Общее для обоих вариантов

      Так шло время. Когда однажды Шэнь Цинцю и Лю Цингэ были отправлены на совместную миссию (там был ещё третий заклинатель с Пика Ань Дин, от которого часто веяло ледяной демонической Ци, что почему-то замечал/замечала только Ци Жун, хотя Шэнь тоже ему не доверял,... Но он не доверял вообще всем...), князю/княжне Сяоцзин это очень не понравилось. Не верил/не верила он/она, что с Лю Цингэ можно подружиться тому, кого тот явно выбрал в жертву. А Ци Жун считал/считала, что отношения Лю Цингэ и Шэнь Цинцю именно такие. По личному опыту судил/судила. И когда Лю Цингэ вернулся первым и стал всём говорить, что Шэнь Цинцю пытался его убить,чему Ци Жун не поверил/не поверила, то открыто выступил/выступила в защиту ученика Цин Цзин. Напомнив, что именно Лю Цингэ так себя всегда ведёт: вечно оскобляет, лезет в драку, умышленно нарывается и прочее. Вой других наследников Пиков он/она даже слушать не стал/не стала, заявив, что для установления истины услышать следует обе стороны, а не только одну. И вообще где доказательства, что Шэнь пытался убить Лю? Ранение? А где доказательства, что ранение нанесено Шэнем, а не призраком из тех, с которыми они сражались? Стоял с обнажённым мечом? А с каким ещё мечом он должен был быть во время боя? С находящимся в ножнах что ли или вообще висящим на поясе? Может ещё и призракам позволить себя убить, чтобы удовольствие всяким садистам доставить? В общем ругались бы они долго, если бы Лю Цингэ опять в драку не полез. Только он не Се Лянь и не Хуа Чен. С ним Ци Жун справиться был/была способен/способна, что постоянно и демонстрировал/демонстрировала, выслушивая что он не честно дерëтся, и отвечая, что ей никто не платит за проигрыш ему, чтоб поддаваться... А потом отбивался/отбивалась от шицзуня, точнее от желания шицзуня передать ему/ей титул наследника Бай Чжань. Кто б ему/ей сказал раньше, что он/она от титулов отказываться будет. Сам/сама. Но сейчас было важно не привлечь внимание небожителей. А особенно главных лгунов и лицемеров из Сянлэ.       Вернувшийся/вернувшаяся Шэнь попытался/пыталась рассказать свою версию, но соученики отказались его/её слушать и верить. Однако Сяоцзин громко заявил/заявила, что верит именно ему. А не всяким там клеветникам.       Позже Ци Жун посоветовавшись с шицзунем, под его весëлый и ехидный хмык, направил/направила первое из шести писем Шэню. Да-да. Тех самых, что относятся к брачным ритуалам. А ещё уговорил/уговорила учителя Шэня научить его/её технике, позволяющей управлять листьями в танце цветов и листьев. Зачем? Его/её бесило то, что Юэ Цинъюань на праздниках когда вся школа стояла перед Владыками в двенадцати шеренгах, по шеренге от Пика, и полагалось почтительно и МОЛЧА слушать речь главы секты, постоянно лез с разговорами и вопросами к Шэнь уже Цинцю, несмотря на то, что бывший Цзю нарушать правила не собирался. И это бесило. И не только Шэня и Сяоцзин. Но их двоих бесило из-за того, что Юэ пытается подставить наследника Цин Цзин, а остальных, что наследник Цин Цзин не отвечает на вопросы (то есть не позволяет себя подставить). Почему глава секты своего наследника либо не наказавал, либо не достаточно наказавал, неизвестно. Но терпеть это князь/княжна не собирался/не собиралась. Конский навоз достать было не проблема. Сложнее было обучиться технике танца цветов и листьев. Но шицзуню Шэня тоже не нравилось поведение Юэ Цинъюаня. Только вот вмешиваться в обучение чужих учеников не мог. Ци Жун и другие ученики не Цин Цзин могли обучаться на Цин Цзин только с разрешения своих учителей. Как и ученики Цин Цзин на других Вершинах. И хотя, как озвучено выше, вмешиваться в обучение чужих учеников он не мог, но приказать Шэнь Цзю обучить некого ученика Бай Чжань некой технике мог. Ещё и тест принял.       И вот в рот Юэ Цинъюаня залетел заранее прииготовленный навоз, когда он в очередной раз стал проявлять не почтительность к правилам школы и собственному учителю. Под очень давольные взгляды Владык Цин Цзин и Бай Чжань, или вы думаете, что шицзунь Сяоцзин был не в курсе? Глава секты продолжал речь как ни в чëм не бывало, но лицо его тоже стало давольным. А кому понравиться столь не почтительное поведение и постоянное непослушание, против которого даже наказания не помогают, ученика? Недовольными были только сам Юэ Цинъюань и его подпевалы из наследников Пиков. А поскольку Лю уже Цингэ не сдержался и завопил об неуважении. Ну, ему о его уже неуважении напомнили Владыки. И об неуважении, проявленном Юэ Цинъюанем. Постоянно проявляемом. Владыка Бай Чжань. Который ещё всё-таки воспользоваться ситуацией и сместил своего наследника, сделав им Сяоцзин. Вот подстава!!!       Но в общем хорошие отношения между Ци Жун и Шэнь Цинцю постепенно оформились. Правда на письма и ухаживание в виде небольших подарков (сладости, заколки и шпильки для волос, веера) Шэнь Цинцю смотрел очень подозрительно и не мог поверить, что это правда, а не попытка его унизить и ему навредить. И всё же благодаря Владыкам их Пиков свадьба состоялась. И как хорошо, что никакие Се Ляни с Хуа Ченами не вмешались. Это было прекрасно. А уж непозволить в будущем взять Ло Бинхэ и Нин Инин в качестве учеников Сяоцзин сможет. А если те всё равно полезут к его/её супруге/супругу, что ж может сейчас у Жун-эр официально не лазурный огонь, но от этого ничуть не хуже. И спалить это демоническое отродье всё равно легко сможет. Даже не с психу. Но если иначе не получится, то Ци Жун так психонëт так, что мало никому не покажется! За ним/ней не заржавеет. Тем более что с психу огонь как раз таки лазурный становиться.       А Гуцзы они когда-нибудь найдут и усыновят. Или хотя бы забирут в ученики. Это его/её сын, и бросать его Ци Жун не намерен/не намерена.