молодая красивая дрянь

— Вы читали «Графа Монте-Кристо»? — Даже не думай об этом, мусор. Скарлетт рассмеялась. После срочного собрания Альянса семей, на котором пришлось присутствовать даже Занзасу, настроение было подпорчено у всех. Она нашла его в холле, в левом крыле особняка, принадлежащего Ноно. По рассказам особо разговорчивых работников именно здесь располагались комнаты детей Девятого. Она огляделась по сторонам. Потолки в коридорах были расписаны узорами, на них висели огромные хрустальные люстры, которые привлекали внимание куда больше, чем старинные вазы в углу, картины в золоченых рамах на стене или иранские ковры. Мраморные лестницы вели наверх, на второй этаж, в просторный коридор с рядом одинаковых дверей и малую библиотеку. — Каково было жить так? — спросила она. Каково было жить в такой роскоши, догадался Занзас. В словах сквозила раздражающая зависть, и это злило еще больше, чем сегодняшний разговор с Ноно. На собрании — нет, на собрании он, конечно же, этого не показал, дерьмовые союзники не должны знать, что происходит за закрытыми дверями и как натянулись отношения Девятого и его приемного сына. Скользкая, как змея, Скарлетт, разумеется, была в курсе — слишком быстро вошла в круг доверия паршивой компании Савады, чтобы получать новости из первых рук. — Не делай вид, будто что-то понимаешь, мусор. — Но мне действительно интересно, — она улыбнулась. С ее светлой кукольной внешностью это выходило почти невинно. — Ваша комната была на втором этаже? Какая дверь? Скарлетт двинулась к лестнице. Он не остановил ее. — Это не моя. — А где? Рядом с библиотекой? По ночам бегали за стопкой книжек и читали с фонариком? Скарлетт бодрой походкой шла по коридору. Панорамные окна освещали его и открывали вид на сад на заднем дворе. Действительно, подумала она, зависть. Занзас большую часть жизни мог наслаждаться этим. Она остановилась у двери напротив библиотеки. — Это Массимо, — сказал Занзас. — О, так все-таки тайком за книжками бегали не вы. — Нет. Его раздражала привычка говорить так, будто она все знает, но на этот раз выскочка оказалась права. Массимо любил книги больше битв, читал все свободное время, а остальное уделял опытам и экспериментам. — Давно хотела спросить, — начала она. — Насчет сыновей Ноно и вас. Тонкий лед, думала Скарлетт. Если заткнет ее сразу, ничего не выйдет. Но Занзас не ответил ничего, даже не посмотрел в ее сторону, и Скарлетт решила, что это хороший знак. — Вы ведь знали, что у вас трое старших братьев. Разве место босса передается не по старшинству? — Чаще всего да, — ответил он. — Либо передаются ближайшим родственникам. Но когда у босса несколько наследников, Вонголу наследовал тот, кто обладал большей силой. — Поэтому вы верили, что сможете стать боссом? Занзас усмехнулся. «Верил» — хорошее слово. Горчит на языке. Массимо с самого начала забросил эту идею без сожалений, он собирался стать ученым, исследовать пламя посмертной воли. Интерес к созданию необычного оружия с его использованием Занзас перенял от него, хотя и не в той форме, что тот хотел — Массимо больше фокусировался на исцелении. Лучшими бойцами считались Энрико и Фредерико, все были готовы к тому, что кто-то из них станет боссом. Больше склонялись к старшему. Фредерико, несмотря на превосходящий талант, оставался ветреным, его больше интересовали развлечения, путешествия и женщины, чем отчеты и приемы. А потом Занзас подрос. И начал набирать силу. Вскоре по семье начали ползти слухи — самый младший более чем достоин встать во главе семьи. Занзас собрал Варию, отобрал лучших из лучших и подчинил их своей воле. Создал карающий отряд, который не проваливал ни одну операцию. Если он добился такого в шестнадцать лет, что случится, когда он станет старше. Людей, которые верили в него, было достаточно. Старик — чертов отец — смотрел так гордо, будто действительно был готов дать ему это. Братья — лживые ублюдки — помогали, обучали, поддерживали, словно действительно были готовы принять, что ребенок с улицы встанет во главе Вонголы. И все лгали. — Я все равно вас не понимаю. — Посмотрю на тебя, когда тебе будут десять лет ссать в уши. — Да какая разница? — Скарлетт ответила неожиданно резко и для себя, и для него. Занзас начал понимать, что проблема тут вовсе не в его ненависти к старику. — Да, вы бы не стали Дечимо, но разве того, что было, недостаточно? Вы были боссом Варии, одним из самых сильнейших и влиятельных людей Италии, у вас была семья… — Ты сейчас за меня переживаешь или за себя? Скарлетт усмехнулась. Они достаточно друг другу рассказали — в редкие моменты, когда он позволял себе слушать, а она — быть честной. — Знаете, я вами восхищаюсь. Но все равно не могу понять. — Такая, как ты, и не поймет. — Такая, как я? — Скарлетт улыбнулась. — Я слышала о том, каким человеком вы были. Вы вели себя, как капризный ребенок, устраивали драки, портили отношения с союзными семьями, но ваша семья все равно вас принимала. — Они не моя семья, мусор, и не смей… — И когда вы пошли против Ноно… Когда вы предали Вонголу, он не убил вас, хотя вы знаете, что бывает за такое преступление. Вы бы простили своему сыну попытку узурпирования власти? — Я не его сын. — Вы были им. И являетесь. — Ответила она. — И он не отказался от вас, даже после всего… Она внезапно умолкла. Занзас злился — не ей, выскочке, говорить о том, что нужно и что не нужно делать. И все же это, разумеется, было не про него. Родители Скарлетт отказались от нее. А его ублюдочный старик все равно пытался делать вид, что они семья. — Не тебе об этом говорить. Скарлетт кивнула. — Я знаю, о чем вы. Я захватила власть, не имея кровного родства с кланом Карузо. — И после этого смеешь обвинять меня? — Я никогда не хотела становиться боссом. — И случайно угробила мужа? — Я терпела достаточно! — Она закричала — к удивлению своему и Занзаса. Скарлетт всегда старалась контролировать себя, она не теряла спокойствие, даже когда Родриго обвинял ее в том, чего она не делала, даже когда дела семьи были в ужасном состоянии. Занзас смотрел на ее с ухмылкой — кажется, это маленькое представление начинает его развлекать. Скарлетт считала, терять ей все равно нечего. — Я терпела достаточно. Даже когда он водил к себе женщин, не скрывая от меня, даже когда он бил меня так, что я не могла встать. Я готова была к этому. Родриго забрал меня из той жизни, а я… знаю, каково это — когда есть нечего. Занзас тоже знал это. Детство он провел в трущобах, мать не могла прокормить ни себя, ни его, а маленького ребенка почти никто не брал на работу. Когда старик назвал его своим сыном и привел к себе — в огромный роскошный особняк — и посадил с собой за стол, полный еды, блюд, которых он никогда не видел, продуктов, которые они не могли себе позволить, даже если бы копили месяц, — Занзас был благодарен. И не мог поверить своему везению, что на него свалилось. И все было из-за Пламени. Силы, которой он владел. Занзас тогда понял — чем сильнее он станет, тем больше вероятности, что его оставят. Если он будет тренироваться, его не вернут назад, и он всю жизнь будет наслаждаться этим — вкусной едой, людьми, которые выполняют его приказы, своей личной комнатой и возможностью покупать все, что ему хочется. Сейчас он думает, что тогда было его самое счастливое время — до того, как он узнал о месте босса Вонголы. Сейчас Скарлетт думает, она была бы благодарна. Даже бы если ей лгали всю жизнь, даже если бы ее надежды не оправдались, у нее все еще оставался этот дом. Приемный отец. Братья. Впрочем, говорить об этом не было смысла. Они бы не поняли друг друга. — Это моя, — внезапно сказал Занзас, когда она остановилась у двери в середине коридора. Скарлетт потянула за ручку и прошла в комнату. Просторная, светлая, чистая — здесь часто убирались, даже несмотря на то, что владелец больше не собирался здесь жить. Широкая кровать и красный ковер, маленький письменный стол со старым компьютером, книжная полка, плотные шторы и вид из окна на сад с фонтаном. — Здесь что-то изменилось? — Нет. Это снова вызвало в нем злость. Комната осталась прежней. Старик не менял ее, оставил как есть, даже книга на письменном столе была здесь же — ее не вернули в библиотеку. Страницы пожелтели, обложка потерлась, но эта была та же, что принес ему однажды Массимо. Скарлетт взяла книгу в руки и внезапно рассмеялась. — Все-таки вы читали «Монте-Кристо». — Не до конца. В тот вечер он решил забраться в отцовский кабинет и найти его дневники. После этого он так ни разу не вернулся в свою комнату. — Я одолжу? — Спросила Скарлетт. — Раз вам не нужно. — Забирай совсем, если тебе так нравится. Какой-то глупый цикл, подумала она. Как они начали этот разговор с «Графа Монте-Кристо», как Занзас сбежал из этого дома и все равно вернулся, как Скарлетт убила Родриго и человека в себе, но никогда не переставала о нем вспоминать.