Свобода полëта

— Я хочу данго. Цветаева громко и устало выдохнула, откидываясь на спинку кресла на колëсиках. Она отталкивается ногами от пола, и оно отъезжает от стола, немного поворачиваясь в бок, правда потолок от этого не сильно изменился. За всё дни его разглядывания Мария нашла лишь небольшое количество неровностей, которые, как казалось, нормальный человек бы и не заметил. — Тебя никто не держит. Накахара даже не поднимает глаз от светящегося экрана; девушка недоверчиво на него косится. Сегодня придётся идти к той рыжей ведьме, поэтому ей было абсолютно точно необходимо хоть какое-то успокоительное. То, что вчера вечером после заявления Мори о скорой командировке, и сегодня утром она выпила валерьянки дабы унять дрожь — не считалось. Мария не собиралась никому говорить о своëм животном страхе, особенно Накахаре, тем более показывать его, но кто бы знал, как резко переходит еë тело в экстренный режим, когда она видит эту женщину. Девушка и так уже дала слишком много информации о своих эмоциях. Цветаева с самого начала рабочего дня проверяет время на часах, пытаясь убедить себя, что время казни ещё отнюдь не близко. Вот только цифры на экране телефона лишь предательски увеличивались и даже не думали останавливаться или хотя бы пойти в обратном направлении. 9:36 Она подрывается с места и вываливается из кабинета, быстрым шагом покидая здание, стараясь не привлекать лишнего внимания. Никогда ещё ей так не нравилось дышать. Ноги ведут в ближайший продуктовый под звук проезжающих мимо машин. Мария чувствовала себя паршиво после вчерашнего. Это лишь чистая случайность, что на неë вчера не накричали и не унизили за такой всплеск. Из благодарности она решает больше не поднимать тему похищения, но Цветаева более чем уверена — во второй раз поблажек не будет, Чуя едва ли станет вытирать ей сопли повторно. Мафия — преступная организация, ей не нужны слабаки; прямо сейчас от неë не избавятся, но вот через некоторое время… поэтому если она хочет остаться — нужно завязывать. Она абсолютно точно не может справиться с этим дерьмом. Девушка задерживается на секунду, когда тянет руку к упаковке с данго. Мерзкий бело-голубой свет падает на сладости, веет прохладой и пахнет снегом из высокого холодильника напротив. Мария думает, что зря не уточнила, нужно ли что-то гному купить, но выкидывает эту мысль из головы. Японцы в магазинах пытаются разговаривать с ней на ломанном английском, даже когда она обозначила знание языка. Сейчас это более чем раздражает. Цветаева еле сдерживается, чтобы не швырнуть в парня за кассой фруктовой, совершенно не вкусной жвачкой, ещё больше выдержки уходит на сдерживание грубостей, так и норовящих вылететь из еë рта. Путь обратно преодолевается даже слишком незаметно, настолько, что Мария не замечает, как без стука входит в кабинет и прерывает разговор Накахары и какой-то девушки. Блондинка прерывается и вздрагивает, как ивовый лист, когда слышит хлопок у себя за спиной. Она поворачивает голову и, замерев, смотрит на вошедшую Цветаеву. Еë лицо выглядит весьма комедийно и ошарашено: челюсть слегка опущена, а карие глаза будто вот-вот покатятся по полу, как шары для бильярда. «Хигучи?!» — Мари?! — Йа-йа, сюрприз-сюрприз, — Мария прыснула в кулак, давясь смехом. Она подошла к столу и положила на него упаковку с данго, пытаясь не засмеяться во весь голос. Абсурдность ситуации перешагнула через все возможные рамки. — Флористка она, — Цветаева окидывает невысокую девушку взглядом, — ну-ну, как долго ты обдумывала свою ложь? Мне кажется тебе нужна более убедительная легенда. Они дружат уже год, до этого девушка думала, что знает Хигучи, как виражи на трассе в Сочи, но теперь закрались, или вернее ворвались некие сомнения. Они это обсудят, в другой раз, разумеется. — Ты на эту легенду купилась, — тактично напоминает Ичиë. — Я не ФСБшник, чтобы каждого встречного проверять, — Мария отнекивается, быстро возвращая насмешливый тон, — зато теперь всë это выглядит весьма комично. Улыбаясь, Цветаева складывает руки на груди. — Я не знаю, что такое ФСБшник, — Ичиë еле выговаривает последнее слово, — но что ты здесь делаешь? — Работаю. Она пожимает плечами и невинно хлопает ресницами, будто ничего особенного не сказала. Мария почти слышала, как крутятся шестерëнки в голове девушки. — Как долго я была в отъезде? — Полушëпотом спрашивает она сама у себя, потирая лоб. — Ну, я здесь уже почти две недели, так что… — Цветаева вскидывает руки вверх, вставая в позу звезды, — с возвращением в информационное поле. Хочешь данго? Хигучи соглашается и пока Цветаева, ворча, пытается открыть плотную упаковку, в разговор встревает до сих пор молчавший Накахара. Последней было интересно, насколько крепки его нервы, поэтому Мария ходила по льду, каждый раз проверяя его толщину прежде чем наступить. Правда, вчера почти провалилась. — Я даже спрашивать не буду, откуда вы друг-друга знаете, — рыжие пряди спадали на лицо. — А я отвечу, — Мария протягивает тягучую субстанцию на палочке Хигучи, — какие-то очередные соревнования в начале прошлого года в Токио проводили, на трассе и познакомились, наша токийская флористика там постоянно ошивалась. Она не стала интересоваться, какого хрена Ичиë там на самом деле делала, предпочитая послушать эту историю позже в формате стендапа. — Хватит издеваться. Ты кстати не отвечала на мои сообщения три месяца, — голос звучал несколько обиженно. — Как я могу издеваться над тобой? — Хитрая улыбка растянулась от уха до уха. — Не обижайся, зай, — она треплет не успевшую вовремя уклониться Хигучи за щëку, — я удалила все соц сети и создала новые. Знаешь, люди были весьма агрессивны. Девушка со слегка покрасневшей щекой легко вырывается из невесомой хватки. -Оу. Цветаева пожимает плечами. — Да ладно, теперь мне никто не угрожает онлайн. Просто не могут. В голове проскакивает мысль, что ей невероятно повезло, что еë домашний адрес не слили в сеть, и никто не писал на еë двери оскорбления баллончиком с краской. Едва ли она бы смогла сменить квартиру также просто, как это сделала с симкой. — Пообнимаетесь в другой раз. — Чуя цокает языком. — Хигучи, свободна. Мария почти пропускает его слова мимо ушей, а девушка рядом кажется не слышит. — Записывай мой новый номер… — она быстро диктует цифры. Ичиë почти моментально добавляет новый контакт в телефон, нажимая на вызов и сбрасывая, чтобы у Марии высветился еë номер. — Цветаева, — уже серьëзнее произносит Накахара, — я ещё раз повторяю. Работа. — Ладно-ладно, — она закатывает глаза. Хигучи приподнимает брови, смотря на девушку, и покидает кабинет, произнеся одними губами «пока». 10:17 Данго на вкус отнюдь неплох, но противно прилипает к зубам. Мария вытаскивает последнюю порцию и отправляет бумажную упаковку со шпажкой в мусорку. — Советую уже идти, Анэ-сан не любит, когда опаздывают. «Как у него руки в перчатках не потеют?» — Не надо грязи, я всегда прихожу вовремя, — бурчит девушка, — мне после, эм, урока манер, сюда приходить? Накахара смотрит так, словно не понял половины из сказанного. Цветаева отнюдь не исключала такой возможности. — Кстати об этом, тебе дадут краткий урок по стрельбе.

***

Время определëнно не идëт равномерно. Иначе объяснить, каким образом прошло всего полтора часа, не было возможно. Не то чтобы она не понимала, как и что делать, но мозг в состоянии «бей или беги» воспринимать исходящую от потенциальной угрозы информацию несколько отказывался. Мышцы мелко дëргались при каждом движении рыжей женщины, помня, как тогда были рассечены кожаные ремни, сковавшие тело. Сколько бы Мария не пыталась сказать себе, что никто убивать еë не будет — результата это не приносило вообще. Девушка не зря вышла на пять минут раньше, ведь эти пять минут она простояла, боясь зайти. Примерно так же она стояла в детстве за стенкой комнаты матери, чтобы сообщить о четвëрке за четверть по математике в конце третьего класса. Летние каникулы тогда были отсрочены на две недели, и они не поехали за город смотреть на лунное затмение, о котором как назло говорили по новостям. Какие дела у Мори с Сицилийской мафией — вопрос хороший, но ответа ей никто давать не собирается, поэтому девушка просто рисует у себя в голове разные варианты, дабы абстрагироваться от реальности. Ей удосужились сообщить лишь об их дотошности и консерватизме, а значит нужно выучить особенности этикета японцев и итальянцев. И если последние были хоть сколько то близки, то вот первые оставались тëмным лесом. Она благодарила вселенную за то, что будет говорить на английском и есть вилкой, а не палочками. Цветаева в который раз пытается правильно выполнить поклон. Определëнно, выпитой валерьянки было мало. — Нет-нет, — нервы у Коë железобетонные, — это слишком большой угол. Сорок пять градусов это для Босса и высокопоставленных чинов. Ты едешь туда, как официальный делегат Портовой Мафии, а значит настолько низко кланяться нужно только их боссу. — Она подходит к Марии и, положив ей руку на диафрагму, приподнимает корпус чуть выше. — Тридцати градусов более чем достаточно. Девушке нравится смотреть в пол, у него нет настолько пронзительного взгляда, но вот холодные руки и ткань кимоно напоминают, с кем в комнате она сейчас находится. Цветаева более чем уверена — женщина определëнно чувстовала подрагивание тела под еë ладонями и тяжёлый, но размеренный ритм сердца. Нравился ли ей этот страх — точно она не знала. — Давай ещё раз, — она наконец убирает руки, — только учитывай, что кимоно будет сковывать твои движения. «Даже не знаю почему, наверное потому что я не ношу его на постоянной основе, да и вообще никогда не надевала!» Мария без транспортира в руках не имеет ни малейшего понятия, где эти самые тридцать градусов, но всё же пытается ориентироваться на то, насколько позвоночнику некомфортно находиться в подобном положении. Думается, что в кимоно не получится хрустеть спиной, иначе какой-нибудь кусок ткани обязательно окажется не на своëм месте. — Вот так, хорошо. — Коë не скупа на похвалу, если она заслужена. — Не нужно меня бояться, я не кусаюсь. «Сомневаюсь.» — Почти слетает с языка, но остался на связках. — Не молчи, когда с тобой разговаривают, — женщина берëт Цветаеву за подбородок и заставляет посмотреть в глаза, — это невежливо. Короткие ногти ощутимо касаются кожи лица. Девушка несколько выше Коë, но первая чувствует себя так, будто на две головы еë ниже. Она испытывает огромное желание выдернуть подбородок из этой цепкой хватки, но держится. — Мне нечего сказать. Цветаева пытается держать голос ровным. К еë удивлению это даже получается. — Ты выглядишь как человек, у которого есть собственное мнение о чëм угодно. — Госпожа проницательность особенно внимательно рассматривает еë. — Поэтому я хочу слышать его. — Вы напугали меня при первой встрече, это всё. Врать Мария вполне себе умела, но интуиция подсказывала включить прямолинейность. Коë видит насквозь, может не всех, но еë точно. Если солжëт — женщина продолжит выпытывать, а так возможно эта пытка прекратиться быстрее. — Теперь я прошу перестать дëргаться при каждом моëм движении, это несколько выматывает. На честность ей отвечают тем же, и хватка размыкается. Оставляя следы в виде полумесяцев под челюстью. Цветаева громко выдыхает про себя и тихо сглатывает. О, нет, такая женщина как Коë Озаки не станет бить и дело даже не в небольших изящных ладонях. Она будет душить морально, или же просто убьëт, хотя быстрая смерть была бы благословением. Коë точно не гнушается насилия, но однозначно не в форме посчëчин, возможно, ей поручали пытать пленников. Способность Чуи едва подходит для такого, но вот еë — совсем другое дело. Если знать, как резать, а Озаки определëнно знает, можно причинять адскую боль и оставлять человека в живых очень долго. Например, вырвать ногти, а затем отрезать от пальцев до локтя маленькие кусочки. — И так, продолжим.

***

— А нам говорили, что ты умеешь стрелять, — Тачихара глухо посмеивается, — или в России всё такие косые. — Я умею снимать предохранитель, нажимать на курок и перезаряжать магазин, — девушка почти шипит, искренне желая ударить парня в челюсть. Но Мичизу прав, она действительно косая в этом плане. Цветаева чувствует себя глупо, но точно не хуже, чем когда девушка несколько раз подряд не попала по мишени. — Это называется уметь обращаться с оружием, а не стрелять, — вставляет свои пять копеек Хироцу. Меж его пальцев в белых перчатках опять сигарета. — Не знакома с такими тонкостями языка, учту, — серьëзно отвечает Мария, стараясь отложить в голове это выражение. — Ты куда? — Тачихара замечает, как девушка поворачивает в другую сторону. — Надо зайти в кабинет за вещами, — произносит она так уклончиво, как только может. — Накахара-сан на миссии. Она лëгким движением вытаскивает ключи так, чтобы Хироцу их увидел, многозначительно вскидывая светлые брови. Цветаева прощается с Ящерицами и направляется туда, куда хотела. Девушка стучится перед входом, дожидаясь ответа. Какая-то непонятная тяжесть давит на лëгкие, делая вдохи ужасно болезненными, альвеолы будто медленно разрывает изнутри тупыми кусочками металла. Она надеялась, что Хироцу оказался прав и Накахара действительно ушëл. За дверью ни звука. Замок щëлкает и дверь поддаëтся без особого труда. Давящая на уши тишина начинает негромко позвякивать в голове. Глаза кое-как улавливают очертания некоторых объектов в полумраке; яркий свет с улицы через стекло падает на стол. Чëрная шляпа не висит на привычной вешалке в углу, а окно плотно закрыто. Едва ли она имеет право находиться здесь без присутствия непосредственно хозяина этого кабинета, но на данный момент еë почему-то это совершенно не волновало. Мария наощупь находит в кармане пиджака кусок белой выглаженной ткани и кладëт на край стола. Некое замешательство одолевает еë, и она, неотрывно смотря на него, расправляет платок тщательнее, чем вообще в теории нужно. В теории девушке вообще не было нужно его стирать и отдавать. У Чуи ведь точно он не один?

***

«Правило двух С и одной В» — как когда-то для себя обозначил его Накахара. Три вещи, которые помогут расслабить тело и привести мозг в порядок после изматывающих миссий, таких, как вчерашняя. Сон, Секс, Вино. Цветаева тогда не просто неудачно пошутила, она ещё и сильно ошиблась, потому как недостатка в партнëршах он никогда не испытывал. Несмотря на свой невысокий рост, Чуя пользовался популярностью у противоположного пола, и, хотя в серьëзные отношения он не вступал и предупреждал об этом заранее, девушек это не останавливало. С течением времени их количество убавилось, зато возросло качество, что вполне парня устраивало. Благо, в его обязанности, как члена Исполнительного комитета никогда не входило вступать с кем-либо в отношения и личной жизнью он мог распоряжаться сам. Единственным, что он слышал по данной теме от Босса оставалось: «Постарайся не связываться с членами других организаций или группировок.» Это многозначительное «постарайся» было ничем иным как — «не связывайся». — Чуя, принеси, пожалуйста, тушь, я уже опаздываю на сделку, — раздался высокий голос из ванной. Акико — самая серьëзная девушка, которую он встречал. Из гражданских, разумеется. Работает риэлтором, ничего, кроме качественного секса, не требует, в душу, как остальные, не лезет. Она единственная, кому он позволяет оставаться с собой в квартире после. Они в таких отношениях уже больше полутора лет и по мнению Янагивары являются друзьями. Накахара дарит ей дорогие подарки и цветы, водит в рестораны, но не считает это чем-то особенным. Лишь то, что он может себе без особых проблем позволить, что-то вроде благодарности. Потому что Акико его вполне и устраивала по внешним характеристикам, и своими действиями не раздражала. А ещё Янагивара не знает, кем он работает, как и большинство людей в городе, что в разы упрощает абсолютно всё. Он передаëт ей тушь. Миниатюрная Акико уже в рубашке и юбке карандаш на чëрных высоких каблуках, почти готовая к выходу подправляет макияж на лице и замазывает консиллером красный след на шее. Она придирчиво смотрит в отражение. — Больше так сильно не кусайся, что подумают клиенты? Без упрëков, всего лишь обычная просьба. — Хорошо. А Чуя просто учитывает еë, ведь ему не сложно. Янагивара через пару минут, взяв сумку и ключи от машины, поспешно выходит из квартиры, сказав что-то на прощание. По приходе на работу Накахара находит на столе то, что вчера точно там не оставлял. Платок пах стиральным порошком с лимоном.