Свобода полëта

Пробуждение оказалось, на удивление, невероятно тяжëлым для Накахары; будильник не просто оповещал о надобности идти на работу, он будто рвал само пространство и тишину большой квартиры. Парень лежал поперëк внушительных размеров кровати. Встать с чëрных простыней далось ещё сложнее. На экране телефона мелькнуло два часа назад отправленное с нового номера и телефона сообщение от Цветаевой. «Утро доброе, я чем-то отравилась, не смогу сегодня присутствовать на работе в подобном состоянии.» В отмазку верилось слабо, если не сказать, что не верилось вовсе. Хоть и был высок шанс, что девушка вчера напилась и теперь мучилась от похмелья, но этому противоречит раннее время отправки. В таком случае она, скорее всего, проспала бы. Чуя не стал отвечать на него, решив оставить Марию в покое. Возможно Босс не одобрит, но из того, что он увидел вчера, девушка на работе будет сегодня только мешать. Тëплый душ, чашка чëрного кофе со свежей булочкой, яичница с беконом, укладка, портупея, шляпа. Можно выходить. На работе остались дела. Вчера, по возвращении в штаб, Босс сказал им идти по домам и отсыпаться, а потому несделанный отчëт и новый пленник усердно маячили перед глазами. И если с надобностью делать первое каждый раз после миссии Чуя смирился уже давно, то марать перчатки в подвале парень никогда не любил. Пытки не приносили удовольствия, скорее изматывали, крики людей врезались в голову надолго, но не приходили в кошмарах. Накахаре не было их жалко, они — предатели, предателям должна быть уготована такая судьба. Дело даже не в том, что после те всегда умирали, Чуя убивал в пылу сражения. Люди внизу никогда не могли сопротивляться, а он не из тех, кто питается страданиями. Проще и эффективнее сходить в зал к боксëрской груше. Желание скинуть данную работу на подчинëнных маячило перед глазами, а потому если не последует прямого приказа — именно так и поступит. Пальцы лениво стучали по клавиатуре ноутбука, иногда делая опечатки, пару часов назад зашла секретарша и доложила Накахаре всю полученную от пленника информацию, которую теперь нужно было перенести в отчëт. Несколько страниц уже написаны, вот только дальше предложения всë никак не строились, от чего приходилось стирать и перепечатывать одну и туже информацию по нескольку раз. Сегодня, как и обычно, должна быть тренировка с Цветаевой, но ввиду отсутствия этой несколько непонятной личности она была отложена, а сам Чуя пробыл в зале совсем недолго. Хотя сейчас очень даже хотелось вновь отправиться туда, но солнце клонилось к горизонту, а у Босса в кабинете он так пока и не появлялся. Когда в злосчастном вордовском документе наконец действительно была поставлена точка, а из принтера забраны несколько листов тëплой белой бумаги, которая отправилась в матовую чëрную папку для большего удобства, дверь с тихим хлопком закрылась за спиной эспера. Кабинет Босса находился на том же этаже, что и кабинеты всех членов Исполнительного комитета, а потому пройдя не так далеко, Накахара негромко постучал. Услышав разрешение на вход, парень надавил на холодную ручку и зашëл в помещение с отличным панорамным видом на Йокогаму. — Чуя-кун, здравствуй, — мужчина напротив поприветствовал его лëгкий улыбкой и прищуром. Парень кивнул и подошëл ближе, вручая шершавую папку Мори-доно. Босс встал из-за стола, подходя ближе к стеклянной стене, задумчиво рассматривая, содержимое документа. Чуя так и не сдвинулся с места. — М, прекрасная работа, вы оба вчера выловили предателя, который теперь лежит возле полицейского участка со сломанной челюстью. Только где Мари-кун? Босс обернулся и вопросительно посмотрел на подчинëнного. Слова почему-то застряли в глотке, хотя в них не было чего-то сверхъестественного. — Она писала утром, что заболела, я решил, что можно дать ей один день на передышку, — Накахара тщательно обдумывал каждое слово, прежде чем то вылетало из его рта. — А ты не думал, что может случиться? Парень не понял вопроса. — Если вы о возможном побеге, то она этого не сделает, я могу... — быстро заговорил Чуя. — Я совсем не об этом, тем более, что Мари-кун с утра сегодняшнего дня спокойно может передвигаться по Йокогаме без сопровождения. Я отправил ей сообщение. Босс отложил папку с отчëтом на стол, а после сел в кресло возле окна, закинув ногу на ногу. Накахара всегда плохо понимал такие логические цепочки, хоть и не был глуп, но всë равно истина иногда выскальзывала из его рук. До него не доходило, к чему подводил Мори-доно. — Ты ведь видел, что вчера произошло? Уверенный кивок в ответ. Вчерашние события были очень странными, особенно под конец дня. Особенно Макс Фрай была странной. — Ты не думал, что наша драгоценная, — с какой-то непонятной интонацией произнëс Босс, — от переизбытка эмоций могла сегодня наложить на себя руки? А ты, я так понял, даже не удостоверился в том, что она до сих пор жива. Оу. Он не подумал о таком варианте развития событий, но почему-то в возможность суицида Цветаевой верилось слабо. — Ты мог не заметить, но у неë очень нестабильная психика, хоть я и уверен, что таких импульсивных решений принято не будет, но за еë жизнь здесь отвечаешь ты, не забывай. Чуя сглотнул, было бы неприятно, если бы прямой результат его потерянных выходных, стал толчком для потери доверия Босса к нему. У того ещё имелись какие-то планы на девушку, или вернее не на неë саму, а на еë способность, потому едва ли труп сможет их удовлетворить. Зато мысль, посеянная мужчиной, теперь не давала покоя, как вопрос, выключена ли плита в доме. На данный момент он уже не был уверен в правоте своих более ранних суждений. И тут в голову прилетает ещё одна мысль, в отчëте не было ни слова о встречи Цветаевой с еë, теперь уже точно, бывшей. — Как вы узнали о Макс Фрай? — Вопрос неожиданно слетает с губ. Мори-доно ухмыляется. — Это было быстрее, чем я ожидал, но я нашëл еë вчера недалеко от той больницы, где вы вчера оставили людей и отправил прямиком к вам. Вот она, проверка, которую хотел провести Босс. А самое интересное, что Цветаева еë прошла сама не осознавая этого, но отнюдь не из-за преданности мафии, а из-за любви к той девушке. — Мари-кун продвигается в обучении, всë благодаря тебе, вы хорошо поработали, а теперь можешь быть свободен. Накахару не нужно просить дважды, он кланяется и уходит, уловив намëк на надобность проверить девушку. Но ему он бы и не понадобился, ведь теперь самому уже хотелось убедиться в том, что та не вскрыла себе вены или ещё чего. Парень почему-то нервно постукивал пальцами по рулю, когда встал на повороте, ожидая переключения сигнала. В открытое окно задувал теплый ветер, намекая на приближение лета и что скоро плащ уже будет не нужен. Когда он оказался у двери в квартиру Цветаевой, а на звонок никто ни с первого, ни со второго раза не ответил, Чуя забеспокоился. Что-то сдавило грудь прямо под горлом, затрудняя дыхание, сердце будто чуть тяжелее застучало. Парень постучался несколько раз достаточно сдержано, в попытке успокоить нервы, но затем не выдержал и сорвался на достаточно агрессивный стук. За спиной прозвучало недовольное: — Ну и что ты долбишься, там всë равно никого нет.

***

Фу, она явно выпила слишком много разных таблеток. Зато дикая головная боль и постоянная тошнота наконец прошли. Под конец объятий с унитазом из еë желудка выходила только желчь, от чего во рту образовался отвратительный вкус этой субстанции, выделяемой печенью. Мария уже почистила зубы по меньшей мере раза три, в надежде, что это был последний позыв, а сейчас она отправится спать. Таблетки надолго не задерживались и сразу же выходили не оказав должного воздействия на организм. Под утро тело вроде как успокоилось, но верить, что это надолго, было опасно. Отправив в пять утра гному сообщение, которое она перепечатала около трëх раз, с надеждой на то, что еë не отправят работать в подобном состоянии, девушка пошла спать. Глаза закрылись совсем на короткий промежуток времени, и каждая попытка вновь уснуть оказывалась провальной. Было принято тяжелое решение всë же встать. Экран купленного вчера телефона по бокам экрана светился синим, Мария надеялась, что не от обилия пропущенных. Весь интерфейс пока был на японском, но она планировала это исправить в ближайшее время. Накахара так ничего и не ответил, зато с неизвестного до селе номера пришло сообщение о том, что теперь может спокойно передвигаться по городу. «Мори,» — догадалась девушка и порадовалась, что всё ещё вчерашние усилия на миссии даром не пропали. Солнце в зените, а прогноз погоды сообщает о двадцати четырех градусах за окном. «Начало мая, а уже такая жарень, в Японии действительно сильно теплее, чем в России.» Мария подходит к зеркалу и смотрит на свои немного припухшие глаза, слипшиеся чëрные ресницы и спутанные волосы. Люди в фильмах, когда плачут, почему-то не выглядят так отвратительно. Она же была похожа на рыбу-каплю, если сбрить весь волосяной покров. Вспомнился тренер с его полной алопецией. Желудок абсолютно пуст, но есть не хочется, хотя, скорее, готовить. Неожиданно для самой себя Цветаева решает умыться и пообедать где-нибудь за пределами квартиры. Потом так же неожиданно отправляется в парикмахерскую, где обрезает волосы по уши, состригая большую часть на затылке. Смотря на то, как это чудо аккуратно сметает в совок парикмахерша, думается, что оно скоро восстанет и сыграет пальцами музыку из семейки Адамс. И под конец, раз такая пьянка и она решила потратить половину скопленных за время работы в спорте денег, девушка отправляется в торговый центр, который был вне зоны досягаемости первые десять дней еë пребывания в городе. Деньги всегда лежали на карте, хотя дома всë же существовала некая наличка непонятно зачем, но она сейчас была вне зоны досягаемости, а онлайн банк всегда с собой. Пока ехала в такси до пункта назначения, наконец перенастроила интерфейс телефона на привычный русский, а по прибытии первым делом отправилась в магазин с одеждой. Смотреть на джинсы и рубашку уже откровенно больно, даже несмотря на то, что они чистые. Нужно было подобрать что-то для походов на работу и не только, откровенно требовалось в принципе купить весь гардероб заново. Мария не знает, сколько пробыла в разных магазинах одежды, но с уверенностью заявляла себе, что была довольна покупками. Консультанты конечно сначала недоверчиво поглядывали на не слишком хорошо выглядящую иностранку, но потом поняли, что она их золотая жила. Девушка особо не носила платья, но жара сказала надевай, и она надела. Вот так и получилось, что она идëт в белых босоножках с амортизирующей стелькой, чтобы так сильно не отдавало в позвоночник, голубом прямом платье в полоску, с полными пакетами в руках и думает, что пора бы возвращаться, но магазин с комнатными цветами перестраивает еë маршрут. Цветаева выбирает семь не очень прихотливых, но любимых ею растений, шесть из которых ей доставят на дом, конечно же за отдельную плату. Горшки слишком громоздкие, а у неë и так уже слишком много покупок, поэтому сейчас она забирает с собой только спатифиллум и вызывает машину до еë нынешнего места жительства. Голова опять начинает болеть, таблетки как назло остались дома. Виски сдавливает так сильно, что хочется плакать. Она вспоминает, как лежала на коленях у Макс. Как еë дорогая каштанка успокаивающе гладила по разваливающейся голове, пока действие обезболивающих не подействует. Как она целовала еë в лоб и нежно обнимала. Как еë небольшие ладони мягко гладили влажные от слëз щëки. Никто не был так добр к ней, как Макс. И никто никогда не будет. Цветаева — настоящая эгоистка, но безопасность настолько важного человека всегда будет выше еë желаний. Пусть это и единственный пункт, который превосходит хотелки Марии. Оставив щедрые чаевые таксисту, девушка выползает из салона, стараясь не сломать стебель растения. Она осознала, что весь сегодняшний день провела с незначительного толчка и по инерции, а сейчас опять тонула в своих мыслях, из которых еë вытащил лишь слабый звук открывания дверей лифта и достаточно громкий, разносящийся на всю лестничную площадку стук в дверь. Ключи Мария досталь не успела, ведь увидела напротив своей, или не очень своей, квартиры Чую. — Ну и что ты долбишься, там всë равно никого нет. Накахара быстро поворачивается и на пару секунд задерживает несколько удивлëнный и облегчëнный? взгляд на девушке. Почти мгновенно он меняется, становясь таким же, как и всегда. — Я не долблюсь. Цветаева переводит глаза на дверь, которую, не приди она раньше, наверняка бы вышибли. Спала бы со сломанной дверью, весело. — Я заметила. «Ой, так нравится.» — почти срывается с языка, но та вовремя его прикусывает и лишь странно улыбается, почти смеясь про себя. — Пошлость, звенящая пошлость. — Псевдо осуждающе произносит она до того, как тот успеет что-то ответить на еë ужасную шутку. — На, подержи, — девушка вручает Чуе не маленький спатифиллум, чтобы отыскать ключи. Замок щëлкает. — Проходи. Они заходят внутрь, где Мария скидывает все пакеты на пол в спальне и перенимает керамический горшок у парня, который ставит на первую попавшуюся поверхность. Разберётся с этим позже, сейчас есть более важные вопросы, например, что он здесь забыл. Она жестом приглашает незваного гостя пройти на кухню, быстро сгребая упаковки от таблеток: часть уходит в мусорку, другая в аптечку. Накахара на удивление ещё молчит, внимательно наблюдая за действиями Цветаевой. — Хватит пялиться, — не выдерживает девушка. — Вообще в твою сторону не смотрю, мир не вокруг тебя крутится, — возмущается Чуя. Цветаева хлопает себя рукой по лбу и глотает таблетку от головы, не запивая. — Так, что собственно, чай, кофе и зачем ты здесь? — Кофе, ты что, пыталась покинуть этот мир, наглотавшись таблеток? Мария, доставая кружки из шкафа на секунду опешила, будучи неуверенной в том, что правильно разобрала слова. — Я как раз таки пыталась в нëм остаться, знаешь, что такое обезвоживание? — Саркастично уточняет девушка, надеясь, что произнесла это не с таким ужасным акцентом, как ей показалось. — И с чего ты взял, что я хочу выпилиться? — Ты выглядела вчера так, будто мечтаешь об этом, — он сложил руки на груди. — Нет, мне, конечно, было плохо, но не до такой же степени. Я в мафию так-то вступила, чтобы жизнь сохранить, потому что иначе мне пообещали еë отнять. Она многозначительно вскидывает брови, ожидая какого никакого вразумительного ответа. Слышать от японца, что ты выглядишь, как суицидница по меньшей мере странно и по большей возмутительно. — Было? — Накахара понимает, что речь отнюдь не о физическом состоянии и, непонятно зачем по мнению Марии, спрашивает еë об этом. — Хорошо, если тебе хочется, и сейчас не особо, — Мария всплеснула рукой, пока другой разливала кофе из сотейника, — так тебя устраивает формулировка? Кружки опускаются с характерным стуком на стол. Чуя ничего не говорит, обдумывая последующие слова. Кофе отнюдь не горький, хорошо сварен, возможно не лучший сорт, но он всë ещё достаточно приятен. От молока он не отказывается, хотя и не наливает полкружки, как это делает девушка напротив. Цветаева, скрестив лодыжки, стоит облокотившись на столешницу сзади. — Я серьёзно не собираюсь с собой ничего делать, — спокойнее добавляет она. — Ладно, — закончил он, отводя тему в сторону, — Босс сказал, что мы хорошо показали себя на миссии, завтра выходные, но тренировка по расписанию, к тому же могут быть непредвиденные выезды, поэтому держи телефон при себе. Мария легко усмехнулась. — Ну раз уж мне разрешили разгуливать по городу без твоего чуткого надзора, — Цветаева сложила большой и указательный пальцы, донося их к глазам, изображая очки, — то его действительно всë устроило. Чуя цыкнул, не став упомянать, почему действительно с неë сняли ограничения на передвижение. Кружка почти пустовала. — Кстати, — девушку осенило, не факт, что ответит, но и к чëрту, — хотела спросить, откуда ты знаком с той женщиной из борделя? — Почему я должен отвечать? — Можешь мне потом любой вопрос задать и я на него отвечу. Только один, — уточняет она. Они неожиданно для самих себя пожимают друг другу руки в знак сделки, а Чуя откидывается на спинку стула, вертя в руках кружку с почти допитым кофе. — Когда я жил в трущобах, эта женщина часто подкармливала меня и заботилась обо мне, но потом я вступил в Портовую мафию. До сих пор благодарен ей за всë. Мария понимающе кивнула, своего рода мать Чуи. Такая была даже лучше еë собственной. Солнце показывало из-за высоток лишь неяркую коронку своих лучей.