Выбор

Бывают такие ночи на свете, когда по небу не летает ни одного облака, когда звëзды настолько ярко горят, что даже глаза режет, пока по телу проскакивают мурашки от холода. В это тëмное, холодное и мрачное время всегда происходят самые неприятные события, ведь уже сейчас безмолвная атмосфера разрывается от нескольких выстрелов пистолетов. Нет ни криков, ни плача, ни скорби, лишь по остывающему трупу скатываются солëные капли, стекая с щëк Эррора, заканчивая свой путь на каменном полу давно заброшенной и разваленной церкви. Пару секунд назад он стоял рядом со своим кумиром - боссом преступной мафии Азгором. Как маленький ребëнок, внутри себя, Оши радовался возможности сотрудничать с ним. А сейчас тот мог лишь сидеть в шокированном состоянии, обнимая труп, пачкая свою одежду кровью, прижимая массивное тело к себе, склонив к нему голову.     - Что же ты так растрогался? - прозвучал голос, эхом отскакивая от разваленных стен постройки. Кукловод же молчал, сжимая руки со скрипом из-за трения ткани чëрных перчаток, являющимися частью его нового образа приспешника мафии. «Он настолько тебе был дорог? С каждым разом ты меня всë больше и больше заставляешь смеяться.. Равняешься на какой-то вонючий комок шерсти.» - каблуки начали шаркать по неровному полу, всë ближе и ближе подходя к парню, пока тот уже немного приходил в себя, приподнимая свою голову. Хватало лишь устремить свой взор вперëд, чтобы увидеть за чëрным силуэтом незнакомца ещë пару мëртвых тел: почти все они были товарищами, приехавшие с ним, но больше всего отличалась белая и пушистая рука, которая лежала на ступеньках алтаря, окрашиваясь в красный. Такая аккуратная.. Носившая на себе совсем ещë маленьких детей, что уж говорить о самом теле, принадлежавшее Ториэль, бывшей жене Азгора. Не в состоянии на это смотреть, Эррор снова уткнулся лицом в пиджак своего начальника, ели сдерживая всхлипы.     - А ты сегодня излишне молчалив... Неужели ума прибавилось не рваться в словесную перепалку? - чужая рука прошлась по длинным волосам страдальца, которые аккуратно ложись на его плечи. Взяв в пальцы пару прядок, они начали их перебирать, будто бы играя с ними. «Что тебе снова надо от меня?.. » - наконец-таки раздался осипший голос Оши. Такой подавленный тон лишь только насмешил собеседника, отражая это в улыбке и смешке. «Мне от тебя ничего не надо, » - оставив пряди в покое, руки взялись за подбородок плачущего, который был покрыт мелкой щетиной, - «А вот что тебе от МЕНЯ надо. Вот это уже другой вопрос». Единственный выживший посмотрел на лицо того, кто заставил его страдать, вырезав всех, кого он так любил, обожал. Те же гетерохромные глаза, те же волосы, кожа, щëчки, трëхцветные перчатки, но только улыбка другая, будто бы хищная, как и взгляд. Ударив самозванца по руке, настоящий Эррор покосился от него, сев на прохладный пол, не выпуская из дрожащих, уже явно уставших рук, труп, кидая грозный взгляд на самозванца: «Мне от тебя ничего не надо.. Это ты приходишь и ломаешь, разрушаешь всë, что я только что успел сделать. Даже сейчас, во сне, продыху не даëшь». Собеседник лишь усмехнулся, перешагнув через ноги Азгора, чтобы оказаться ближе к недотроге, показывая абсолютное безразличие к умершему. «А разве ты не делаешь тоже самое? Приходишь в другие миры и разрушаешь их,» - по щелчку пальцев говорящего всë исчезло, даже новый образ обратился в прах, заставив двух глюков сравняться по внешности вновь, - «Нет... Нет-нет, ты ошибаешься.. Мы - это разные вещи! Тебе просто забавно надо мной издеваться, а я разрушаю их, потому что они не имеют право на вс, что у них есть! Не имеют права даже на своë существование, так как это просто ошибка, которую я должен исправить! » Поднявшись с пола, настоящий Оши начал тыкать пальцем в грудь собеседника, пытаясь всеми силами и неправдами доказать свою правоту. Второй же улыбался, что ещë больше бесило первого: «А может ты просто завидуешь? Разрушаешь их миры от зависти? Завидуешь их счастью, наличию семьи, друзей, приятных воспоминаний...» С каждым словом раздражительность оригинала всë больше поднималась, пока не достигла пика, благодаря чему кулак того прошëлся по лицу ошибки, а сам Эррор проснулся в холодном поту, широко открыв глаза. От обилия белого зрачки сузились сразу же, пока руки, слегка трясясь, прижимали к себе не зашитую куклу.     - Ты так сладко трясëшься, пх.. - прозвучал до боли знакомый голос с правого бока спального гамака. Лицо бедняги повернулось на звук, но так как глаза ещë не привыкли к освещению, то тот не смог ничего увидеть кроме тëмного пятна. Да как вдруг Оши чувствует палец того незнакомца на своей щеке. Он медленно, с небольшим давлением на щеку, проводит на ней линию, тем самым набирая на себя капельку пота, которая ещë не успела скатиться по лицу. Жар... Жар начал охватывать тело проснувшегося, пока саму кожу начали прокалывать множество тонких иголок изнутри, будто бы пытаясь вырваться наружу. Зажав глаза от нарастающей боли, Эррор слегка ударил обратной стороной ладони по руке, которая посмела так близко к нему приблизиться. Такой весëлый смех разошëлся после этого со стороны, что это лишь побудило Оши отвернуться от источника звука и укрыться головой в одеяло, полностью показывая, что у него нет абсолютно ни какого желания хоть с кем-то разговаривать, раз хмурое лицо не является предупреждением для гостя. Весельчак же всë никак не мог опустить свою улыбку, слизав эту капельку со своего пальца. Нависая над комочком, он положил одну из своих рук на тельце, пока вторая схватилась за гамак, а личико склонилось к примерному расположению уха пострадавшего: «Ну чего же ты так не весел, мой друг? Настолько хороший сон приснился?» Комочек помял одеяло и высунул своë лицо, с недовольным ликом смотря на шута: «Нет блин, ты родился. А до моего сна тебе не должно быть никакого собачьего дела, так что убирайся отсюда бы поскорее, Найт...» Каждое негативное словечко из этого рта лишь приносило неизгладимое удовольствие гостю, так что тот и не собирался уходить. Сжав слегка плечо своего друга, тот показывал, что тому бы стоило следить за своих языком, а то ему это может обойтись более плачевными последствиями. Промычав от боли в плече, Глючный слегка смягчил лицо: «Что. Тебе. Надо. От. Меня?» После данных слов Найтмер благополучно убрал свои руки с Эррора, сложив их около своей груди: «Сначала я пришёл, чтобы погулять с тобой, но потом я не смог тебя разбудить. Уж слишком ты был привлекателен во время этого кошмара.. » На лице Оши образовался небольшой румянец, пока его взгляд ушëл от наглого лица друга, предпочитая смотреть на пол антипустоты. Тело медленно отходило от той колючей боли, поэтому Разрушитель не мог себе позволить резко встать и накинуться на Найтмера с хорошим щелбаном. В каком это приличном обществе видано, чтобы над спящим наблюдали столь пристально?? «Да и ты недавно такой бунт устроил, что аж кровь стынет в жилах до сих пор... Думал, что..,» - вот тут то выражение лица Эррора округлилось и, уже без румянца, тот с вопросом посмотрел на Найтмера, - «Какой ещë бунт? Что ты несëшь??» Когда у Глючного случается приступ заглючивания, то тот забывает некоторые моменты из того временного промежутка. Особенно хорошо стираются последние минуты перед потерей сознания. Данным фокусом очень любит пользоваться Кошмар, так как знает, что его друг до жути не любит, когда о нëм знают то, что он сам не знает. «Какой? Хм, а вот не скажу я тебе, пока не сходишь со мной прогуляться.» - скрипя зубами, Оши ничего не оставалась, кроме как сесть и вылезти из гамака, чтобы хотя бы причесаться перед уходом под задорный смешок его друга.     Пещеры всегда были хорошим акустическим местом. Даже ели слышимый писк мог стать душераздирающим вскриком в этих местах. Из-за этого эффекта Найтмер особенно любил прогуливаться по Ватерфолу любой вселенной. Красивый пейзаж, освежающий бриз - разве не приятно в такой атмосфере вымыть руки от крови, пока по коридорам до сих пор разгуливают последние возгласы умерших, которые вновь и вновь звучат благодаря эхо цветам? Друзья уже сидели на одной из скамеек этого места, по разному смотря на это всë. Пока Кошмар с улыбкой слушал звуки водопада, то Оши же сидел в беспамятстве, рассматривая прах недавно убитого монстра на дорожке. В его голову приходили те самые вопросы, которые ему задала его копия во сне, но они так и не получали ответа. «Здесь так красиво, а ты всë-равно поникший.» - слова Найта заставили Эррора повернуть голову к прямосидящему собеседнику. «А чему радоваться? Ты вытащил меня чëрт возьми куда, полапал, насмехался над моим состоянием... Конечно, тут нет ничего необычного, но!! Чëрт возьми, ты меня вынуждел пойти с тобой!!» - гневу Оши не было конца, пока его рот не заткнул тонкий и длинный палец Кошмара, приложив его к губам второго. Сначала первый покраснел и ударил того по руке, собираясь продолжить свой полëт мысли, пока не услышал, что среди эхо цветов раздался шорох. Разрушитель переключил своё внимание на эти злополучные цветы. Встав со скамьи, медленными и тихими шагами он подошëл к ним. Пальцы уже легли на щëки, тем самым призвав к себе нити. Никогда не поздно сразу же вооружиться, ведь до сей поры неизвестно, что там может находиться. Раздвинув своими лапками цветы, Оши увидел на земле небольшой механизм в виде утëнка. Тот, распахнув свои металлические крылышки, громко и чëтко крикнул, подбегая к Разрушителю: «Мама-мама-мама!!» Тот же, опешив, сразу же пошëл назад к Найтмеру, пока тот с непониманием смотрел на чудо техники, закрыв свои уши. У утëнка плохо отрегулирована громкость звука, поэтому для Найти это было очень болезненно, а сам Оши пока даже не успел отреагировать на это неудобство, залезая ногами на скамью, лишь бы его не трогали: «У-уйди!! Кыш!! Кому говорят, кыш!!!» Размахивая рукой, Эррор смог взять мелкого в свои нити. Тот же орал-орал-орал и орал, раскачиваясь на них, чем ещë больше раздражал Найтмера: «Да раздави ты его уже!!! Хватит медлить, будто бы ты и вправду его мать!» На такие слова Оши возмутился и со всей силы ударил утëнка об пол. Бедняга благополучно замолчал, дергаясь и искря из-за удара. «Я-Я!! ТЫ МЕНЯ ЩАС УТКОЙ ОБОЗВАЛ???» - взбесился Эррор привлекая внимание взбешëнного друга, который сразу же перекинул свой взгляд на него, пока утëнок снова начал что-то тарахтеть, что очень было похоже на некий отсчëт, производившийся более тихо, - «Да что ты раскудахтался?? Где я назвал тебя уткой? Вот где??» Пока друзья устраивали петушиные бои, то небольшой робот уже отсчитал время, после чего Найтмера резко переклинило и тот накинулся на Эррора с объятими, закрывая себя и его своими щупальцами. Оши успел лишь выразить недовольство этим действием друга в словах, после чего прозвучал взрыв, в котором из утëнка вырвалась сильная волна позитивной энергии.     Буквально через минуту всë прекратилось. Не было никакого звука, кроме отголосков водопада. Парни лежали на скамейке. Оши с испугом смотрел на дрожащего Найтмера, который будто бы дымел, опираясь руками об спинку и саму скамью руками, лишь бы не упасть на неë полностью, не упасть на Разрушителя. В голове последнего тяжело крутились шестерни, ведь он толком ничего не понял. Сначала появился какой-то утëнок, он его уронил, начал ругаться с Найтом, а потом произошëл взрыв и вот они сейчас пришли к этому. Но, всë же, проморгавшись, будто бы отряхнув с себя эту цепочку событий, тот сел, маяча руками около Кошмара: «Н-найт, что с тобой?? Ты ч-чего?? Господи, да что случилось??» Тревога начала охватывать Разрушителя, ведь последний молчал, будто бы был готов выдохнуть в последний раз. «Прошу, не трогай его...» - прозвучал голос изо спины Эррора, на который тот сразу же повернулся и будто бы зря. Ко лбу тревожника была приставлена та самая энергетическая стрела, которая порезала его игрушку. Глаза, сузившись, смотрели на незнакомца: «Ты...» За попытку произнести хоть слово, наконечник оружия впивался всë сильнее, что заставило Оши лишь проскрипеть зубами от начинающейся, пульсирующей головной боли. «Я не хочу причинять тебе вреда, Эррор. Пожалуйста, успокойся. Поверь, тот утëнок не был создан мной и я не хотел доводить собственного брата до такого состояния.» - прохладный бриз щекотал щëки обитателей данной местности, поднимая их волосы вверх. Особенно весело игрался ветер с золотыми шëлковыми волосами, что лежали на плечах лучника. Губы его слегка сжались от такого ветерка, пока тот поглаживал его белую кожу. Золотистые глаза смотрели в гетерохромные радужки Разрушителя, который сидел молча, как мышка, грозно смотря в ответ. Это молчание напрягало обоих, будто бы они сейчас сидят и играют в гляделки, не говоря об этом друг другу. Но так оно и есть, ведь если хоть один из них отведëт взгляд, то получит по щам. Пока они были заняты друг другом, то Найтмер уже лежал на скамейке полностью обессиленный, по крайне мере он делал вид, что так оно и есть, ведь щупальца уже ползли по земле как змеи, приближаясь к ногам своего братца. И было те уже хотели схватить ноги Дрима, именно так звали незнакомца, как тот быстрыми движениями отскочил от них, дабы оказаться не сбоку, а напротив скамьи, выстрелив парочкой стрел в щупальца, от чего Найт пискнул, сжавшись, а сам Оши быстро встал около своего друга, закрывая его своей спиной, приготовив нити: «Да что ты делаешь?! Он же и так уже не может даже говорить, а ты его добиваешь!!» Лучник же лишь нахмурился, пока в его руках растворялся лук, заместо которого начали появляться очертания некой палки. Новое оружие ловко крутилось в руках Дрима, пока не приняло свою окончательную форму: длинного посоха, у которого на конца были звëзды. Направив его на Эррора, звëздочка начала излучать свечение: «Пожалуйста, уйди от него.. Я больше повторять не буду, так как верю в твоë благорассудство.» Заместо этого, синие нити направились в сторону Мечтателя, пытаясь его схватить. Тот же умело уворачивался, отбивая атаки кручением посоха. Даже такая тонкая вещь, как нить не могла пройти через такую быструю последовательность поворотов, что уж говорить, о чëм-то более массивном. «Хватит... Уходим... Отсюда...» - услышал Эррор изо своей спины, что тихо звучало из уст Найтмера. «В смысле уходим?? Без боя???» - Ошибка повернул лицо к другу, что стало большой ошибкой для первого. Проскользнув через тысячи атак нитей, Добродеятель подпрыгнул, уже собирая позитивную энергию на наконечник посоха для того, чтобы обездвижить Эррора, но Кошмар во время среагировал и, притянув к себе друга, успел телепортироваться в антипустоту. Из-за этого неожиданного поворота событий, их соперник промахнулся, попав по эхо цветку, который стряхнул с себя лишнюю магию, сверкая новыми красками. Дрим тяжело вздохнул, убрав своë оружие в ремень на его талии, смотря на растение, в которое попал по случайности. Мрачный взгляд превращался в опустошëнный, ведь теперь снова нужно бегать и искать Найтмера, который точно будет ему со злостью припоминать этот взрыв. Склонившись к земле, брат Кошмара взял в свои руки обломки механизма, которые буквально рассыпались в пепел от той ударной волны. Сжав испепелëнные кусочки в кулак, Дрим положил их на своë сердце: «Мне жаль, братец, что я снова не смог избавить тебя от боли...»    В антипустоте не было так тихо долгое время. Часто по ней находилась музыка, слухи, мелодрамы, дорамы, абсолютно всё, что могло дать возможность Разрушителю почувствовать сильные эмоции, подавляя одиночество. Сейчас же тот выдернул последнюю стрелу из щупальца Найтмера, которая сразу же растворилась, почувствовав, что ей ничто больше не мешает. Оши переминал эту стрелу в своих руках, ощущая необыкновенно приятные чувства. Будто бы.. будто бы он взял кружку растопленного шоколада и это тепло расходиться по всему его телу. Это его напрягало.. Отбросив стрелу подальше в пустоту, тот отряхнул свои руки от позитивной энергии, которая сыпалась на пол блëстками: «Чтобы вот так вот просто стало хорошо и для этого ничего не сделать? Чушь какая-то. Б-р, появляется ощущение, будто бы потом я этой стреле должен жизнь отдать взамен за моë благополучие.» С неприятными мысли Эррор с горечью посмотрел на Найтмера, который уже спал в гамаке хозяина данного места. «Прогулялись. Теперь неделями восстанавливаться будет...» - Кукловод укрыл беднягу одеялом, от чего тот сжался, скривившись в лице, так как были затронуты особо пострадавшие места. Оши хотелось хоть как-то помочь своему другу, но от понимания, что вся его забота только будет делать ему хуже, тот тяжело вздохнул, поглаживая свои руки, оставив Найта отдыхать после случившегося. Хотя, это сложно назвать отдыхом, если уточнять, что прямо сейчас в нëм происходит разговор, которого уже не было долгое время.