Скажи мне «да»…

      — Этих тоже тащите. Мадам Кэтрин и граф Фредерик желают видеть всех гостей. — отдал приказ Аль-Хайтам, кивнув в сторону лежащих.       Он связал руки Тартальи, но не туго, как будто заботясь о его комфорте. Парень на это лишь глаза прищурил, пытаясь проанализировать ситуацию и понять как относиться к кровососу. Его слова сильно контрастировали с действиями. Он как будто создавал образ верного слуги аристократов, но на деле принадлежал другому хозяину, которому и собирался служить до гроба.        — Как дела у Тевкра? — Спросил Тарталья, когда Хайтам вывел его в тамбур и поблизости больше не было лишних ушей и глаз.        Притворяться больше не было смысла, поэтому Аякс попытался прощупать почву.        — Его Величество передал мальчишку Кавеху. Где они и как у них дела я понятия не имею, после того, как правда о моих действиях всплыла, Кавех обозлился на меня, обвинил во всех грехах и исчез. Но я знаю, что Его Величество приглядывает за ними, храня в секрете местонахождение.        Тарталья молча уставился в пол, послушно ступая вперед, пока Хайтам аккуратно подталкивал его.        — Что происходит здесь вообще?        — Был отдан приказ о наступлении сверху. Человек с прозвищем «принц мела» велел начать операцию сегодня, хотя в запасе у нас должно было еще пару дней быть. Как информатор Его Величества, я обязан был отправиться вместе с одним аристократом, чтобы докладывать о происходящем. По приезде в город, ровно через десять часов, они должны были выпустить своих солдат на улицы города и объявить войну людям. Но приказ был отдан сегодня. Всем этим пассажирам просто не повезло, что их соседями оказались мадам Кэтрин и граф Фредерик, направляющиеся как раз в сторону Ли Юэ для военной операции… если бы планы не поменялись, все эти пассажиры бы доехали до дома в целости и сохранности.        — Погоди, — Тарталья нахмурил брови, — хочешь сказать, вампиры начали действовать? В городе тоже сейчас творится хаос?        — Да. Сейчас все силы вампиров брошены на большие города. Власти не могут справиться с паникой, среди военных огромное количество предателей. Повсюду наши люди, даже в верхушках. Началась война.        Последние слова прозвучали как гром среди ясного неба. Пожалуй, впервые Тарталья так четко понял значение этой фразы…        Он так часто слышал о планах вампиров, так часто слышал о надвигающемся хаосе, казалось, должен быть уже готов к такому повороту. Однако, столкнувшись лицом к лицу с проблемой, он так опешил, что не знал, что и сказать. Внутри как будто что-то рухнуло. Должно быть, Тарталья слишком привык к тому, что в сказках всегда побеждало добро, предотвращая все несчастья. И сейчас, он невольно надеялся на чудо, надеялся, что кто-то это остановит. Однако уже было поздно. Процесс перестройки мира был начат, человечеству оставалось лишь ждать своего короля, который мог либо помочь, либо полностью разрушить их привычную жизнь.        Придет к власти Лин Гаунмин, и людям все равно придется самостоятельно справляться с нависшей угрозой в виде вампиров. Придет к власти Моракс… рухнет все. Неужели придется выбирать из двух зол меньшее?        Тарталья поджал губы, задумчиво глядя себе под ноги. Из-за отсутствия сети в лесу, никто из пассажиров понятия не имел о происходящем в городах. Люди ждали встречи со своими родственниками, даже не подозревая о том, что их конечная остановка —  настоящий ад. А что насчет заклинателей? Им придется воевать в первых рядах, попутно обучая обычных людей борьбе с кровососами. О какой защите бездны может идти речь, если все внимание направлено на глобальную проблему? Как бы не было это паршиво признавать, план был прекрасный.        — Альбедо — Организатор всего этого?        Аль-Хайтам слабо кивнул. Как информатор Моракса, он очень многое знал, крутясь вокруг демонического императора, но не светясь сильно среди его приближенных. Многие наверное даже не подозревали, что был у Его Величества четвертый верный слуга, являющийся когда-то простым смертным. Это было очень удобно. Он мог наблюдать за всем из тени и докладывать о всех происходящих событиях.        —  Так значит, ты уже знаком с ним? Альбедо… личность достойная восхищения, но лично знакомиться, если честно, не горю желанием. Он действует до того тихо и скрытно, что ты навряд ли почувствуешь опасность, пока не ощутишь приставленный к горлу нож.        — Что тебе известно о нем?        Хайтам задумался всего на пару секунд, устало растирая точку между бровями.        — У Алисы было двое детей, каких она воспитывала, согласно правилам ведьминского шабаша. Они должны были всегда занимать нейтралитет и помогать всем нуждающимся, не важно, люди они или монстры. Однако ее нейтральная позиция не понравилась заклинателям и демонам. Они убили ее дочь и всех, кто помогал ведьме. Узнав о смерти своей сестры, Альбедо обвинил родную мать и отрекся от нее, забрав тело девочки. Он начал скитаться, ища способы вернуть ее к жизни, пока не наткнулся на Дотторе. Эти двое спелись, начали работать вместе. Альбедо помогал ему из тени и впитывал все знания, пытаясь на чужих ошибках и удачах проложить свой путь к цели.        — Как приятно это слышать. Я был просто подопытной крысой для него?        Ответ был очевиден и, видимо по этой причине, Хайтам решил проигнорировать это замечание.       — У Альбедо получилось вернуть к жизни сестру. Но той было суждено вновь умереть в раннем возрасте. Он обещал позаботиться о ней, обещал подарить лучшую беззаботную жизнь, какую не смогла им обеспечить мать. И его попытки на этом не закончились. Он пробовал вновь и вновь, но каждый раз, когда он возвращал девочку, та умирала на год раньше, чем в предыдущий раз, и абсолютно всегда в этом были виноваты люди. — Хайтам сделал паузу, взглянув на рыжеволосого. — Думаю ты понимаешь, к чему это привело. Он обозлился на весь род человеческий. Но Альбедо понимал, что его сил мало, чтобы заставить всех отплатить.        — И долго он призывал вампиров к решительным действиям?        — Для того, чтобы достучаться до униженных и оскорбленных, много времени не нужно. В каждом и без того несколько сотен лет сидело недовольство. Вампиры считают себя выше людей. Сам представь, если бы тобой начали помыкать обезьяны, ты был бы этому рад?       — Он ведь и есть та третья сторона, которая организовала не только бунт кровососов, но и возвращение Моракса.       — Верно.        — Не понимаю, если Альбедо двигала ненависть к людям и желание отомстить за все смерти своей сестры, почему он не остановился на вампирах? Разве мало кровавой резни было бы? И без привлечения Моракса к этому делу, человечество бы поплатилось за все.        — Его Величество — путь к полному уничтожению привычного мира, которым правит человек. Вампиры — простой путь к обычному порабощению. Чувствуешь разницу?         Конечно разница была и ощущалась она до безобразия сильно. Вампиры бы просто сместили с верхушки пищевой цепи людей и заняли бы их место, по сути ведя точно такой же образ жизни. Моракс же собирался вернуть всех темных тварей, создав новый мир, в котором людям бы не осталось места. Все его слова о том, что они с Тартальей могли бы вместе править им, могли бы вместе создавать нечто новое, нечто лучшее — обычный пустой трёп. Взгляды их различны. Едва ли они смогли бы  делать что-то вместе.        Тарталья замолк, ничего не ответив Хайтаму. Осознание одной простой истины заставило его нахмуриться.  Правда ли их взгляды так сильно отличались?        Моракс постоянно твердил, что демоны и люди почти ничем не отличаются. Среди тех и тех были как хорошие, так и плохие. Пожалуй, единственная ощутимая деталь, показывающая ярко их отличие —   наличие духовных сил. Как бы Тарталья не был озлоблен на старую черепаху, как бы он не презирал вампиров, если рассуждать логически, человечество в этом плане было в самом деле в самом низу пищевой цепи. Равноправие невозможно. Мир, в котором высшие существа уважительно бы относились к низшим — глупая мечта. Недостижимая цель.        Но ведь и в созданном самими людьми мире не было равноправия. На каждом шагу, куда не глянь — царит раздор. Богатые притесняют бедных, сильные унижают слабых. Все то же самое.        Эти мысли не первый раз посетили голову Тартальи, однако впервые они так сильно смутили его сердце, звуча столь ясно. Будь сейчас у парня свободны руки, он бы сжал виски от пульсирующей боли, какая возникла от этих раздумий. Он бы сердце себе вырвал, чтобы оно не сжималось так странно, словно у него началась аритмия. Смута. Смута. Смута. Смута. Все эти мысли сеют смуту в душе.        Как же все достало.        — Ты сказал, что я потерял расположение Моракса, так почему же ты все это так спокойно мне рассказываешь? Не боишься, что он разозлится на тебя?        — Не смеши меня, Тарталья. Во-первых, я сказал это лишь для того чтобы подтвердить свою догадку. Атмосфера в особняке стала ужасной в одно мгновение, я сразу же предположил, что на этот раз вы очень сильно поссорились с Его Величеством. Твой отъезд и реакция на мои слова лишь подтверждают это. Во-вторых… я правда не хочу влезать в ваши отношения и уж тем более их анализировать, но и идиоту понятно, что вы зависимы друг от друга. Он не сможет отпустить тебя, и ты, в свою очередь, едва ли сможешь долго находиться вдалеке.        — Так меня еще никто не оскорблял. — Хмыкнул Тарталья.       — Готов поспорить, что уже совсем скоро у тебя начнется ломка. — Безразлично ответил Хайтам.       Тарталья не стал на это ничего отвечать. И не понятна была причина этого молчания: то ли парень и сам уже догадался об этом и спорить не видел смысла, то ли просто эту тему не желал продолжать. Он вновь все свое внимание переключил на тела людей, которые они так равнодушно переступали. Безразлично… если бы такую картину он застал раньше, несомненно бы все содержимое желудка оказалось на полу.        Он не был таким. Никогда не был…  Возродившись, Аякс не страдал синдромом спасателя и не рвался помогать каждому несчастному. Тем не менее, он никогда еще не был настолько равнодушен к судьбам людей. За все то время, что он провел рядом с Мораксом, ценность человеческой жизни настолько стала расплывчатой, что едва ли парень различал границы. То же самое касалось понятий добра и зла. Все смешалось. Даже серые оттенки было почти не различить. Зачем он все это делает? Зачем идет спасать тех, на кого плевать? Зачем поехал с Лин Гаунмином? Если задуматься, ни одна из причин не рождена из лучших побуждений. Причина была лишь одна — он сам. Он и его личные желания.        Но он не был таким.       Так почему же сейчас превращается в морального урода?        Чайльд всегда стремился всем помогать и делал это искренне. Вспоминая о тех временах, Аякс ощущал очень ярко все его душевные порывы, все переживания. Его старая версия буквально источала добро и позитив, и хотела поделиться этим с другими. А сейчас? Что происходит с ним?        Нам то и дело говорят, что окружение очень влияет на человека. Приводят в пример ситуации, когда люди становились мерзавцами из-за плохой компании. Но Тарталья никогда не верил в это. Он считал, поменяться человек может только лишь в том случае, если с самого начала в душе его жила эта мерзкая частичка. Это семя, которое при благоприятной среде, сразу же прорастает, словно вредитель пуская корни глубоко в сердце. Если же этой частички нет, то и человек не меняется, какие бы не были условия.        Так что же получается? В душе  позитивного яркого и доброго парня с самого начала сидело гнилое семя?        Тарталья недовольно фыркнул, встряхивая головой, чтобы убрать с лица прядь рыжих волос. Как давно он не стригся. Волосы лезут в глаза, приходится собирать хвостик, чтобы непослушные локоны не создавали гнездо на голове. Раздражение внутри, словно раскаленная магма, обжигало стенки желудка. Огромное количество мыслей оставляли осадок, который ужасно нервировал. Хотелось поскорее закончить со всем и отправиться дальше.        Наконец, спустя некоторое время, Аль-Хайтам потянул Тарталью назад, останавливая перед дверью. Впереди находился вагон-ресторан, охраняемый двумя вампирами. Вид у них был надменный, словно предстал перед ними жалкий мусор, хотя Аякс был уверен, что значимости они никакой не имели в иерархии кровососов. Либо обычные новообращенные, либо жалкие пешки аристократов. Смешно.        Позади послышался скрип дверей и по узкому коридору потащили сонных пленных, с какими совсем недавно разминулся Тарталья. Из всех ребят один лишь Скарамучча выглядел бодрым, как будто не ему пять минут назад выстрелили прямо в лоб.        — Какого черта. — Прошептал Аякс, с непониманием глядя на эту фигуру.        — Он дух меча. От простой пули он бы даже не пошатнулся. Поэтому всадил в него заклинание, чтобы запечатать силы. — Пояснил Хайтам в пол голоса. — Он утерянный артефакт вашей школы. Думаю, твой учитель будет очень рад этой находке.        — Дух меча? — задумчиво протянул рыжеволосый, пытаясь вспомнить хоть какую-то информацию, — Это не тот, что убивал своих хозяев?        — Именно он. Кровавый клинок, созданный ее превосходительством Наруками Огосё.        — Огосё?..        — Свергнутая заклинателями королева демонов Инадзумы.        — Хах, ну на одну проблему меньше, и на этом спасибо. — Саркастично ответил Тарталья, усмехнувшись.        — По силе она была на втором месте после Его Величества. — Кивнул Хайтам. — если бы тебе пришлось и с ней разбираться… думаю, даже мечтать о победе было бы слишком самонадеянно. Они с Императором демонов были главными проблемами, как небожителей, так и людей. Настоящая опухоль, которую в итоге не удалось полностью вырезать.       — Не понимаю, если она по силе стояла почти на одном уровне с Мораксом, как так вышло, что ее убили, а Барбатоса нет?        — Барбатос очень хитрый и изворотливый. Хотя спасло его от гибели вовсе не это. — Аль-Хайтам наблюдал за тем, как подопечные приближаются с заложниками. Более он не мог разглагольствовать с Аяксом, потому поспешил закончить тему: — Выжили только те, что имели подле себя верного друга.        Он многозначительно посмотрел на Тарталью, после чего распахнул дверь и втолкнул внутрь парня. Обдумывать уже что-либо не было времени, Аякс застыл с полусогнутыми ногами, уставившись на  людей впереди. Они послушно стояли на коленях, низко опустив головы, и покорно ожидали своей участи. Над ними возвышалось всего двое вампиров, следящих за порядком.        На полу было видно много крови, однако тела, по всей видимости, вынесли, дабы создать более опрятный вид помещению.  Люди, как стадо овец, ждали, когда их забьют…        — Переключи это убожество. — сдержанным тоном попросила женщина, сидевшая за одним столиком. Тарталья видел лишь ее аккуратную шляпку, что прикрывала половину лица. Та сидела с опущенной головой, явно что-то разглядывая, однако ее осанка была безупречна.       Она приподняла бокал с алой жидкостью и прокрутила его в руках играючи. Миниатюрные ручки ее были скрыты черными перчатками, так хорошо обхватывающими ладонь. Аякс невольно засмотрелся: элегантные движения этой женщины завораживали. Завораживали и ее черты лица, какие удалось рассмотреть, когда та приподняла голову. Аристократка. Самая настоящая аристократка, что даже кровь из бокала пила столь элегантно, что вместо ужаса испытывал лишь восторг.        Сделав небольшой глоток, женщина отставила бокал и ее красивые маленькие ручки сложились в замок, когда острый взгляд вернулся к ее собеседнику.        Она была очень красива. Одета старомодно, но женственно и статно. Не хотелось глаз с нее сводить, в ее манерах, речи, движениях и в самом взгляде читалось что-то властное. Таким оборванным мальчишкам, как Тарталье, даже в красивых костюмах, и с зализанными волосами, было некомфортно находиться в одном помещении со столь обворожительной дамой.        — Душа моя, это же джаз! Как можно отзываться так нелестно о столь прекрасной музыке? Еще скажи, что ты кантри не любишь.       Обладателя этого приятного мужского голоса Тарталья не сразу заметил. Лишь когда их протолкнули вперед и заставили замереть неподалеку от их столика, получилось разглядеть собеседника. Мужчина очень гармонично смотрелся рядом с этой женщиной: они оба выглядели как люди, явившиеся из высшего света. И хоть одежда его выглядела не так старомодно, как у его спутницы, серый костюм нисколько не портил эту картину. Дорогие часы,  ухоженная борода, что придавала всему образу особую изюминку. На первый взгляд он выглядел очень строго и собранно, но стоило ему улыбнуться и удобнее откинуться на мягком диване, как сразу становилось ясно, что это впечатление обманчиво. Глаза его хитро щурились и у уголков собирались мимические морщинки, что вкупе с седыми висками, придавали ему особый шарм.        — Как ты догадался? — Взяв с небольшой тарелки шпажку с канапе, усмехнулась женщина.        — У тебя прекрасный вкус, дорогая, но в музыке ты совершенно не разбираешься. — вздохнул тот, а после добавил уже тише со смешком: — Как и в мужчинах, кстати.        — Ты сделал такие выводы потому что я не теряю голову из-за тебя, в отличие от остальных? — Подняв насмешливый взгляд, поинтересовалась та, но тут же сменила тему, — мне нравится рокабилли.        — Серьезно? Это же ранняя разновидность рок-н-ролла. — Приподняв от удивления брови, сказал мужчина. — Между прочим представляет собой смешение рок-н-ролла и кантри-музыки, которую ты не любишь.         — Я привел гостей, как вы и просили. — Прервал без капли уважения их безмятежную беседу Аль-Хайтам, заведя руки за спину и походя таким образом на дворецкого.        Тарталья нахмурил брови, уставившись на чистокровных высших вампиров, чей разговор был прерван так нагло. Как раз к этому моменту подвели и остальных пленников, толкнув их к рыжеволосому. Все уставились на сидящих с крайне напряжённым выражением лица.        Мужчина все с тем же хитрым прищуром обратил на них внимание, лениво оглядывая собравшихся.        — Хм, и кто же из вас заклинатель, убивший столько новорожденных? — Взяв свой бокал, спросил он.        На пару секунд повисло молчание. Кадзуха еле стоял на ногах: у него кровь лилась из брови, заливая глаз. И судя по сжимающейся челюсти, состояние у него было не самым лучшим. И все же, он на слабых ногах сделал небольшой шаг вперед, поравнявшись с Тартальей, и прохрипел «я». Скарамучча, стоявший позади него, злобно посмотрел на хозяина, буквально крича всем своим видом: «Ты идиот!».       — И какого это рубить пассажиров, с которыми ты ехал всего пару часов назад, а? — Рассмеялся мужчина. — Как ты спать после этого будешь?        Кадзуха ничего не ответил, стоя с гордо поднятой головой и глядя в упор на вампира. Ни один мускул на его лице не дрогнул, в то время как стоявший позади товарищ его, весь перекосился от злости.       Из всей их небольшой компании самыми спокойными выглядели Каэдэхара и Тарталья. Но очевидно, что внутри у каждого сидел свой мерзкий комок, заставляющий желудок сжиматься. И у рыжеволосого то было раздражение. Казалось, стоит хотя бы коснуться его, как зловонная жидкость в виде сарказма, недовольства и ругательств польется наружу. Это чувство подавило страх. Да и слова Хайтама о том, что Моракс до сих пор не отвернулся от него, позволили почувствовать себя легче. Это было странное ощущение, которое объяснить едва ли получилось бы. Ведь дело было не в том, что Аякс чувствовал свою безнаказанность, якобы находясь под защитой у могущественного существа. Нет. Облегчение он почувствовал, когда понял, что несмотря на все произошедшее, Моракс не отвернулся от него. Это было похоже на возможность вздохнуть полной грудью, успокоив свое сердце, что беспокойно сжималось с того самого момента. С момента их расставания. С момента, когда с его пальца упало кольцо.        Почему он так обрадовался? Неужели мысль, что их пути никогда не разойдутся, успокаивала его в глубине души? Или он был рад тому, что не потерял значимое место в чужом сердце?        Внезапно его мысли прервала женщина, что сложила ручки в замочек и положила на них свой острый подбородок, приподняв брови.        — Погоди. А не сам ли Чайльд стоит перед нами, друг мой? Один из самых прославленных заклинателей династии Шан.        — Чайльд? — Уточнил ее спутник, с интересом оторвавшись от спинки дивана и переведя взгляд с Кадзухи на Тарталью. — ну и ну, до меня доходили все те многочисленные легенды про него, и по правде сказать, я ожидал увидеть героя более… более.        — От того славного героя осталась лишь жалкая часть, не удивительно, что он тебя не впечатлил.        Все «пленники», каких притащили вместе с Тартальей к столу, почти одновременно повернули голову в его сторону с непонимающим лицом. Один лишь Скарамучча стоял все с тем же выражением, совершенно не удивленный услышанным.        — Не понимаю причину столь радушного приема, я вашим матерям не перезвонил тысячу лет назад? — С раздражением приподняв бровь, проворчал Тарталья, глядя на вампиров. Драки и ссоры в последнее время делали его слишком возбужденным. Адреналин и непонятная безумная решимость, какая просто не могла сохранить ему жизнь, брали верх. Вместо осторожного испуганного мальчика, что страшился своей смерти, Тарталья как будто превратился в слишком агрессивного бездушного придурка.         Стоило бы поработать над этим. Пока он не собрал все части души, все его «приключения» и остроумные ответы могли стать последними.        Лицо женщины тут же стало мрачным, но спутник ее наоборот, усмехнулся, с добродушным выражением глядя на парня.        — Ха, ладно, он мне нравится.        — Пока не могу сказать того же. — Фыркнул Тарталья. — Если хотите обсудить со мной мои старые грехи, почему бы не поговорить с глазу на глаз без посторонних? Я очень стеснительный человек, краснею от такого количества внимания.        На самом деле Аякс правда не хотел разговаривать на такие темы при лишних ушах. Устанешь потом объяснять им все. Если те продолжат вспоминать все его «достижения» при прошлой жизни и уверять, будто стоящий перед ними парень и есть тот самый герой… вполне возможно, что доверие со стороны новых обретенных союзников будет утеряно. Это будет прискорбно! Даже если их пути совсем скоро разойдутся.       — Стесняешься? Чего именно? Историй о том, как ты убил моего мужа или как запечатал Его Величество, струсив? — Приподняв высокомерно подбородок, поинтересовалась женщина.        Тарталья чуть было собственной слюной не поперхнулся. Кто кого убил? Боги, да это ведь издевательство!        — Прошлое нужно оставлять в прошлом… — Пробормотал он.       — Дорогая, ты пытаешься переложить ответственность за убийство своего мужа на этого мальчишку? — усмехнулся  Фредерик, приподняв на свою спутницу хитрый взгляд. — Паучиха черная вдова собственными лапками удушила своего благоверного. Этот малец тогда еще даже в планах у родителей не был!        Кэтрин вдруг улыбнулась мягко, подперев своей ручкой подбородок.        — Ты видел его лицо? Прелесть. Я просто хотела понять, что он помнит из прошлого.       — Какая ты жестокая. Это одна из причин, по которой мне нравится с тобой поддерживать связь. Раз в год. — Фредерик махнул рукой Хайтаму, — развяжи нашего героя. Пускай присядет рядом.        С рук Тартальи в самом деле в следующую секунду слетели верёвки. Он со сложным выражением принялся разминать кисти, но не из-за того, что те затекли… он нервничал. Нервничал потому, что взгляды все были направлены на него, в то время как аристократы уж слишком дружелюбно с ним разговаривали. Того гляди, все запишут его во враги народа.        — Я и постоять могу. Негоже плебеям за одним столом с такими важными людьми сидеть.         — Да ладно тебе. По сути, мы с тобой заодно, разве нет? — Фредерик мерзко улыбнулся, намеренно подбрасывая в костер дрова. — Ведь это ты вернул нам Его Величество. Нашего Бога. Если бы не ты, если бы не его возвращение, никто бы не рвался в бой, готовый свою голову на кон поставить.        Тарталья улыбнулся ему в ответ приторно сладко.        — Раз я внес такой вклад, может мне в ноги упадаете?        Фредерик рассмеялся, а вот Кэтрин как-то не по-доброму хмыкнула, глядя на него сверху вниз. Возможно стоило все же закрыть рот, а не рыть себе яму дальше.        — В ноги не упадем, но можем предложить тебе пойти с нами. — С хитрым прищуром предложил мужчина, совсем не обращая внимания на свою спутницу. Впрочем, не похоже было, что та сильно удивилась подобными словам и была сильно против. Высокомерный взгляд оставался к нему прикован, Кэтрин… тоже ждала его ответа.        — Откажусь. — твердо заявил Тарталья.        — Этот поезд скоро превратится в поезд призраков. — Пожал плечами Фредерик, — Зачем тебе оставаться среди мертвецов? Парню с таким потенциалом нельзя терять время в подобном месте средь жалких существ.        — Как заклинателю мне необходимо оставаться до конца рядом с простым народом. Даже если это может привести к моей собственной смерти. — Заявил юноша без капли искренности, словно заученную фразу.        — Твое дело. — Пожал плечами мужчина, махнув рукой одному из своих слуг, что стоял подле людей.        Молчаливый приказ был безоговорочно выполнен: вампир потянулся к одному мужчине, сидевшему в первых рядах, однако тот дернуться от него, как от прокаженного, и, схватив сидящего рядом подростка, загородился им.        — Не трогай меня! — Завопил тот мерзко, готовый ребенка отдать, лишь бы спасти свою шкуру.        Даже во взгляде кровососа можно было увидеть презрение… впрочем, его не волновали жизнь этого стада, потому он быстро надел маску безразличия, вытаскивая из карманов пару колб с алой жидкостью.        — Если хотите иметь хотя бы небольшой шанс на выживание, выпейте это. Сможете примкнуть к нам, если выберетесь из поезда.        Сказав это, он бросил в толпу колбы. Пару секунд люди в растерянности смотрели на них, не решаясь ничего предпринять. Однако стоило одному человеку потянуться в их сторону, как начался гул. Надежды покинули их, они уже понимали, что выбраться отсюда не получится. И услышав, что им могут даровать шанс среди монстров, те готовы были променять крупицу человечности на жалкую жизнь в качестве слуги кровососа…       — Что вы творите?! — рявкнул Кадзуха, намереваясь броситься в их сторону. Но Хайтам не позволил ему далеко отойти от стола. Перегородив дорогу, он оттолкнул его к Скарамучче, как будто возвращая хозяину надоедливую собаку, за которой тому необходимо было лучше приглядывать.         — Этот поезд больше не тронется с места. — Заверил Фредерик, поднимаясь из-за стола. Он мягко подал руку своей спутнице, что промокнув алые губы салфеткой, аккуратно сложила ее и отложила в сторону.        — Как и ваш. — Поддержала Кэтрин, равнодушно взглянув на Тарталью, — Надеюсь, вы спасете как можно больше людей.        Аякс уже более не обращал на них внимание. Те скрылись так быстро, что едва ли обычный человек проследил бы траекторию их движений. Все его внимание сейчас было направлено на обезумевшую толпу, готовую разодрать друг друга ради настоящего яда. В его глазах читалась лишь усталость. Он совершенно не видел смысла в их спасении. Даже раздражения он больше не чувствовал. Лишь равнодушие, убивающее все желание что-либо делать.       Животные.       Тарталья достал из кармана пачку, вытряхивая из нее последнюю сигарету. Пока позади творился хаос и Кадзуха в пустую тратил силы, пытаясь успокоить всех, он медленно развернулся и направился к выходу из вагона, выдыхая дым. Свободная его рука покоилась на рукояти меча.       Ему было уже плевать кому сносить голову. Эти твари не были людьми. Даже без грязной крови кровососа в своих венах, они были отбросами.