Скажи мне «да»…

      Чжун Ли казался сегодня каким-то другим. Тарталья долго наблюдал за ним, не в силах оторвать взгляд от улыбки, что приняла какую-то странную жестокость, и от его глаз, в которых загорелся не предвещающий ничего хорошего блеск. В таком состоянии он очень сильно напоминал Моракса, и это чувство никак не покидало юношу. Но, несмотря на это, он продолжал идти за ним, как будто игнорируя беспокойно бьющееся сердце. Не сказать, что он испытывал сейчас какой-то страх перед самим демоном или этим человеком, просто мысли об их сходстве приносили неприятную боль в районе груди. Он одновременно корил себя за то, что сравнивал их, и в то же время…       Тарталья попытался отогнать эти мысли, встряхнув головой. Он отвернулся от мужчины, все свое внимание сосредоточив на окружающем их пейзаже. Они уже подходили к дому охотника, и юноша с интересом разглядывал незаселенные сооружения, что жутко стояли во мраке.       — Я по глазам твоим видел, что ты хотел что-то спросить во время «собрания», — напомнил Чжун Ли, с пренебрежением произнеся последнее слово. — Что тебя беспокоит?       — А, да точно…       Мужчина открыл входную дверь и пропустил вперед немного растерянного парня, что, переступив через порог, внезапно замер. Чжун Ли наклонил голову чуть вбок, очень внимательно изучая реакцию Тартальи. Закончив с приготовлениями подвального помещения для заселения неокрепшей части души, они с Алисой, наконец, перевели вниз Чайльда. И мужчине было очень интересно, почувствует ли это Аякс. Сейчас было самое важное - понять, сохранилась ли хотя бы тонкая ниточка, связывающая осколки вместе. Есть ли хотя бы маленький шанс, что часть души заклинателя, которая почти стала самостоятельным духом, сможет воссоединиться с остальными.       На самом деле, то, что почувствовал Тарталья, войдя в дом, невозможно было почти передать словами. Это даже с паранойей нельзя было сравнить, когда ты оборачиваешься назад, ощущая чей-то взгляд. Остановиться заставило парня что-то иное. Как будто на каком-то интуитивном уровне он просто почувствовал совсем небольшую перемену в атмосфере дома и ни с того ни с сего застыл, прислушиваясь к ней и стараясь понять, что именно произошло. Но это было едва ощутимо. Тарталья даже сам не до конца понял, что случилось и почему все его тело вдруг замерло. Уже через пару секунд он разулся и пошел дальше. Увидев, что юноша, как ни в чем не бывало, продолжил свой путь, мужчина вздохнул с каплей разочарования.       — Чун Юнь тогда спросил, не лучше ли подготовить людей к предстоящему сражению. И, судя по взглядам всех присутствующих, этот вопрос был глупым. Но… — Тарталья почесал затылок, замолкнув.       — Ты тоже считаешь, что так было бы лучше?       Рыжеволосый пожал плечами, садясь за стол. Он до конца не понимал чью сторону поддерживал. И Альберих и Чун Юнь были оба правы. Но… как в таком случае было лучше поступить?       — Я хотел услышать твое мнение.       — Трудно ответить на этот вопрос. С одной стороны, Кэйа прав. Люди могут впасть в панику. Если есть хотя бы небольшой шанс того, что все удастся разрулить по-тихому, лучше им воспользоваться. Но и юный заклинатель по-своему прав, — Чжун Ли не сел за стол вместе с Тартальей. Будучи на какой-то своей волне после насыщенного дня, он разговаривал таким образом, что складывалось впечатление, будто мысли этого человека блуждают далеко отсюда. — Я считаю, что заклинателям было бы разумнее подготовить людей к войне, если они хотят выиграть. Она неизбежна. Вот только… — охотник отвернулся, заглядывая в холодильник. Тарталья не видел, как на его лице появилась ухмылка. — Думаю момент уже упущен. За короткий срок ты не объяснишь стаду овец всех тонкостей.       Тарталья задумался, опустив голову.       — Если мы убьем всех аристократов, у нас получится остановить войну? — с сомнением спросил он.       Внезапно на плечо парня опустилась тяжелая рука. Так как Чжун Ли в эту секунду стоял прямо перед ним, Тарталья никак не ожидал такого. Он вздрогнул, желая резко вскочить со стула, однако чужая рука грубо усадила его обратно. В следующую секунду эта сильная хватка неожиданно стала мягкой. Ладонь соскользнула с плеча, и парень ощутил, как на спинку стула облокотились. Явившийся демон обдавал теплом, дыханием макушку Тартальи, встав очень близко.       — А ты как думаешь? — усмехнулся Моракс тихо.       — Не знаю, — безразлично ответил Чжун Ли. — Мы можем надеяться лишь на лучшее.       Охотник сделал паузу, задумчиво замерев на несколько секунд.       — Какое вино ты хочешь попробовать? — спросил он, двинувшись к выходу из кухни. Казалось, что надвигающаяся кровопролитная война совершенно не беспокоит его.       Тарталья немного нахмурил брови, глядя на его фигуру, что замерла на входе. Он остановился, терпеливо дожидаясь ответа юноши. Даже Моракс замолк…       — Я не разбираюсь в винах, поэтому выбор за тобой, — сказал юноша, на удивление для самого себя, ощутив желание спровадить побыстрее мужчину, чтобы повернуться к демону.       Чжун Ли кивнул и исчез за дверью, а Моракс тут же ухмыльнулся и, взъерошив зачем-то волосы Тартальи, последовал к напротив стоящему стулу.       — Долго тебя не было, — с подозрением заметил парень. — Чем занимался весь день? Указы вампирам раздавал?       Тарталья прекрасно понимал, что демон не отвечает за их действия. Как уже было неоднократно сказано: Моракс не лез в их командование, занимаясь своими делами. Однако парень правда хотел знать, из-за чего демон пропал на целый день. Ему ведь… следить за этим существом нужно было. В конце концов, от него зависит будущее человечества.       — Уже соскучился?       Тарталья ничего не ответил, опустив взгляд на стол и застыв на некоторое время. Моракс наклонил голову чуть на бок, с интересом наблюдая за ним. В самом деле, у юноши появилась привычка хмуриться, когда шестеренки начинали двигаться в голове. Сразу становилось ясно, что в черепной коробке начинали мелькать какие-то мысли.       — Сегодня день выдался очень интересным, — прикрыв веки и откинувшись на спинку стула, с улыбкой ответил Моракс. — Могу посвятить в суть, чтобы ты понял, насколько серьезный оборот принимают наши игры. Хочешь?       Тарталья поднял на него недоверчивый взгляд, и демон посчитал это за молчаливое согласие. Впрочем, ему было не важно: хотел слышать это парень или нет. Он бы все равно рассказал.       — Некоторое время я держал взаперти одного Архонта, которому не посчастливилось пересечься со мной. Я хотел получить информацию, но так и не успел узнать то, что было необходимо. Сегодня утром мы обнаружили его убитым в сооруженной мною камере. Несмотря на расставленные ловушки, заклинания и печати, кто-то пробрался внутрь и убил его.       Глаза Моракса были немного прищурены, и было видно, что он улыбается, рассказывая все это. Сначала Тарталья не предал этому значение, но стоило ему всю информацию переварить, как реакция мужчины начала казаться ему все страннее.       Хотелось упустить тот факт, что существо смогло поймать и посадить на цепь самого Архонта… Парень и так уже понимал, что сила этого демона была велика, но не хотелось вдаваться в подробности настолько. Да и спрашивать на эту тему что-либо он не имел желания, ведь это наверняка потешило самолюбие твари. Поэтому единственное, на что захотел сейчас обратить должное внимание Аякс — смерть Небожителя. Да… именно смерть высшего существа, о которой этот идиот рассказывает с весельем. Одно дело, если бы Бога убил он лично, собственными руками. Но Моракс сам сказал, что он обнаружил того уже мертвым. Разве… это не странно? Почему он улыбается?       — Кто убил его?       — Если я скажу тебе, что это кто-то из Небожителей, ты мне поверишь? — с улыбкой спросил Моракс, подперев подбородок ладонью.       — Нет, — усмехнулся Тарталья. Как будто чушь, что нес демон, была настолько абсурдной, что верить в подобное было невозможно. — Небожитель убил небожителя? Тебе не кажется, что это тупо? Зачем ему убивать своего же?       — О, — протянул демон, рассмеявшись, — я совсем забыл, что твоя девственно чистая головушка не способна принять нечто подобное. — Он поднялся с места и, крайне воодушевленный, сложил руки на груди. — Если бы я хотел устроить заговор, если бы я хотел подставить кого-то, я бы поступил точно так же. Ведь остальным, как и тебе, не придет даже в голову мысль о предательстве.       Моракс остановился и поднял ладонь, останавливая самого себя. Отрицательно качнув головой, он с улыбкой исправился:       — Нет, это нельзя назвать предательством. Ведь Небожитель, сделавший это, все еще на стороне «добра». Это убийство — просто попытка подставить меня. Чтобы наконец развязать небесам руки. Смекаешь? — Весело спросил Моракс, приблизившись к парню и зайдя за его спину. — Они не имеют права трогать демона, пока тот не посягнул на мировой порядок или на небеса. Так как я скрывал все это время свое участие в надвигающемся перевороте, они не могли судить меня. Но теперь, когда небожитель убит «моими» руками, они не просто могут вмешаться, они обязаны.       Руки демона снова опустились на плечи Тартальи, и тот напрягся. Чужое воодушевление и неадекватное принятие происходящего ужаса не могли оставить юношу спокойным. Он немного сжался под чужим взглядом, ощутив, как мурашки покрывают все его тело. Его и раньше пугала непредсказуемость этой твари, но сейчас, когда им овладели эмоции, это казалось еще страшнее. Что может быть ужаснее равнодушного расчетливого психа?       Охваченный эмоциями неадекват, в руках у которого огромная сила.       — Погоди… значит, Они уже узнали что Бог проклятых вернулся? — Спросил Тарталья, попытавшись повернуться таким образом, чтобы существо появилось в его поле зрения.       — М… — Мужчина встал сбоку от парня, ладонью скользнув с плеч на рыжую макушку. На несколько секунд с его лица пропала улыбка. Он выглядел задумчивым. — Не думаю, что они поняли кто именно вернулся. Состав небес уже изменился.       — Тогда зачем кому-то из них подставлять тебя? Ты так рассказал об этом всем, будто Небожитель, который устроил все это, знал, кем ты был. Потому, зная, какую опасность ты несешь, решил так разобраться с тобой.       Тарталья поднял голову, желая взглянуть на демона. Тот сначала стоял, пялясь куда-то в стену, но потом на его лице снова расплылась улыбка и он медленно опустил взгляд на юношу.       — Иногда, у меня складывается впечатление, что у тебя начали появляться мозги.       Тарталья закатил глаза, но ладонь внезапно в его волосах сжала рыжие локоны, заставив того тут же выпрямиться. Но это длилось совсем не долго. Как будто осознав, что он делает, Моракс отпустил его и убрал руку с его макушки.       — Так бы тебя и… — Демон не договорил, не зная, какое именно слово употребить, чтобы выразить в полной мере свое желание. В итоге он просто постучал по плечу Тартальи, выражение лица которого приняло несколько шокированное выражение, и сказал лишь одно слово: Умница.       Аякс отодвинулся на край стула, косясь на демона с подозрением.       — Значит, этот Небожитель должен знать меня. А кто остался на небесах из прежнего состава? — Моракс задумчиво пробежался взглядом по комнате, размышляя над этим вопросом молча. — Верховный Владыка?.. — Едва слышно проговорил он, сузив глаза.       Резко оборвав себя и прикрыв глаза, как будто стараясь успокоить свои эмоции, демон внезапно перевел тему:       — Кстати, я подумал тебе будет это интересно, — уже спокойнее сказал он. — Иль Дотторе тоже мертв. И, по всей видимости, убит он был тоже руками этого «неизвестного».       Тарталья удивлено приподнял брови. Эта новость несомненно была хорошей. Он как раз собирался навестить Альбедо, чтобы уговорить его не сотрудничать с этим ублюдком. Выходит, его избавили от лишней нервотрепки.       — Подожди, тогда это тем более не похоже на Небожителя, нет? Какой смысл ему подставлять тебя и идти убивать совершенно… левого человека? Что Дотторе сделал небесам, что от него тоже решили избавиться?       Моракс ничего не ответил на это, глядя молча на парня.       — К тому же, разве у тебя не должны быть большие проблемы из-за небес сейчас? Стоял бы ты так спокойно рядом со мной, если бы небесам было позволено судить тебя?       — Кто знает, — пожал плечами Моракс. — Может я и ошибаюсь насчет нашего нового актера в этом театре. Но, в любом случае, игра становится интереснее, не находишь?       Тарталья подпер щеку кулаком, внимательно разглядывая демона. На несколько секунд повисла тишина.       — Что с тобой? — Спросил он, застав врасплох собеседника. Тот несколько удивлённо взглянул на него, как будто не понимая к чему вообще этот вопрос был задан. — Ты не был таким эмоциональным, — напомнил Тарталья. — Неужели наконец все чувства и эмоции вернулись к Богу проклятых?       Моракс завел руки за спину, приняв резко равнодушное выражение. Подобное очень рассмешило Аякса, но он постарался не подавать виду. К тому же, он прекрасно знал, что даже если тот и смог надеть маску спокойствия, навряд ли ему удалось взять под контроль весь тот спектр эмоций, что секунду назад наблюдал парень.       — Возможно, — сухо ответил он, как будто разговор на эту тему ему не нравился.       — И как давно?       — Полагаю, что во всей их глубине и полноте — сегодня.       Тарталья ухмыльнулся.       — И каковы ощущения?       — Трудно сказать, — прикрыл веки Мужчина. — Ничего непонятно из того, что я ощущаю. Но при этом они такие яркие и сильные, что… игнорировать их не получается. К тому же, у меня болит что-то в районе груди. В особенности сейчас, когда… — Он не договорил, молча взглянув на Аякса.       В особенности сейчас, когда он не знает, как и на ком выплеснуть эмоции, а рядом сидит Тарталья, к которому с самого начала он испытывал странные желания: сломать, сжать до болезненных стонов и вцепиться ногтями в мягкую плоть.       — Сердечко болит? — усмехнулся Аякс.       — Этого не может быть, — с такой же насмешкой ответил Моракс. — Вполне возможно, что это просто последствия заклинания, сдерживающего все эти века мои «человеческие» слабости. Я был уверен, что просто вернуть чувства не получится. Заклинание, что использовал мой мастер, настолько сильное, что тебе даже не снилось.       — И все же его получилось сломать.       — Спустя несколько тысяч лет, — напомнил демон.       Со стороны подвала послышались какие-то звуки, и, как будто вспомнив о чем-то, Тарталья выпрямился и принял озадаченное выражение, обращаясь к демону:       — Кстати, я узнать хотел. Твоя душа не могла тоже расколоться, когда я запечатал тебя?       Моракс приподнял брови, удивленный таким вопросом.       — С чего вдруг такие мысли?       — Да так, — юноша перевел взгляд на дверь кухни, несколько секунд помолчав. — Вы с Чжун Ли… у вас как будто есть кое-какие сходства. Просто он — твоя человеческая адекватная сторона. А ты… ну, ты просто ты. — Парень скривил лицо, показывая всем своим видом, к чему именно он ввел.       Моракс улыбнулся, но эта улыбка на удивление показалась мягкой.       — Этого не может быть. Если бы моя душа раскололась, я бы навряд ли сейчас стоял рядом с тобой. Напомню: за твоей спиной было множество людей, желавших вернуть тебя к жизни. Именно благодаря им ты сейчас здесь. А моя душа, если бы раскололась, просто бы исчезла из этого мира навсегда.       Тарталья измученно потер переносицу. Сходства в последнее время он видел очень хорошо, не в силах больше их игнорировать. Он пытался дать этому хоть какое-то объяснение, но при этом юноша все еще игнорировал одну теорию, считая ее дикой и совершенно ужасной. Легче было поверить в то, что Чжун Ли и Моракс — осколки одной души. Было легче поверить даже в то, что они оба работают вместе (хотя, несомненно, эта мысль приносила боль Тарталье). Но… как можно было подумать, что эти двое — один человек?       Послышался щелчок, и дверь открылась. Охотник с ничего не выражающим лицом вошел на кухню с двумя бутылками дорогого вина. Стоило Тарталье взглянуть на него, как демон из поля зрения уже исчез, оставив их двоих. Странный намек на разочарование ощутил парень, лишившись своего собеседника.       Не хотелось признавать, но сейчас компания Моракса казалась куда интереснее. В особенности, когда он узнал о том, что чувства этой старой черепахи теперь полностью вернулись. Любопытство и злорадство, словно два червя, копошились внутри, не давая покоя. Теперь, когда голые кости демона обрастали плотью, хотелось лично надавить, расцарапать свежее мясо, не успевшее скрыться за толстым слоем равнодушия и высокомерия. Задеть, узнать, способно ли это существо испытывать хотя бы каплю вины или сочувствия. Это все было так интересно.       Тарталья хмыкнул, откинувшись на спинку стула. Он начал чувствовать некий азарт прямо сейчас, думая о существе. Но, поймав себя на этих мыслях, он тут же напрягся, стерев с лица улыбку.       Вот уж правду говорят: "с кем поведешься, от того и наберешься".       — Что-то мне не очень хочется завтра на тренировку с Мэн Цзы идти, — прочистив горло, обратился юноша к мужчине, что уже разливал вино по бокалам. Лучше всего было сейчас отвлечься на другие темы, что и попытался сделать Аякс, разглядывая чужое лицо.       — Это не тот случай, когда ты можешь спрятать свою голову в панцирь, — с улыбкой ответил Чжун Ли. — К тому же, я уверен, что это будет занятное представление. Не разочаруй меня.       Мужчина развернулся от столешницы и протянул бокал, призывая парня подняться из-за стола и подойти к нему лично. Теперь лицо Тартальи посерело, но он все же принял из чужих рук вино. Такая перемена настроения очень позабавила Чжун Ли. Ясно было как день, что Аякс боялся опозориться в глазах тех, кто увидел в нем хоть какой-то потенциал. Это касалось и самого охотника, с которым он уже ни раз тренировался, и конечно же, Мен Цзы, что, узнав о его маленьком секрете, наверняка сейчас ждал от него какой-то великой силы и знаний в области боевых искусств. Да и ученики его наверняка уже надумали себе лишнего.       Чжун Ли приподнял бокал с красным вином и слегка повращал им, наблюдая за жидкостью. Она была темно-бордового цвета и напоминала кровь. Жуткая картина. У Тартальи почему-то пробежались мурашки по телу. Внутри что-то екнуло, и перед глазами промелькнули все те мгновения, когда Моракс играл с ним, меняя еду и напитки на что-то мерзкое.       — Не понимаю. Мы не могли вдвоем потренироваться? Когда много народу, наоборот неудобно, разве нет? — Продолжил настаивать Аякс, как будто надеясь на то, что еще не поздно отговорить от этой затеи охотника.       — Не в этом случае. Эта тренировка… многое покажет, — последние слова, сказанные мужчиной имели какой-то свой особенный смысл. Тарталья четко ощущал это второе дно, но что именно подразумевал Чжун Ли, он не мог знать точно.       — Что ты имеешь ввиду? — Напрямую спросил он, внимательно уставившись в глаза напротив, что при нынешнем освещении отливали каким-то янтарным цветом.       — Тренировка покажет вашу подготовку, — ответил спокойно мужчина, взглянув невинно на парня. Вот только Тарталья разглядел какую-то скрытую насмешку в его глазах, как будто тот говорил: «ты правда думал, что я тебе скажу, наивный?»       Юноша залпом выпил все содержимое бокала и с нахмуренными бровями поставил пустой сосуд на столешницу рядом с Чжун Ли, чтобы тот налил еще. На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Охотник внимательно разглядывал сложное выражение лица своего собеседника, чувствуя, как от предвкушения сильно сдавливало грудь. Он был на грани. На грани разоблачения, и Моракс это хорошо ощущал. Конечно, Тарталья мог еще какое-то время откладывать свои догадки, но вот оно… сомнение в чужих глазах. Оно уже появилось, а значит, совсем скоро правда всплывает на поверхность. Это одновременно радовало и разочаровывало. Демон безумно желал увидеть реакцию юноши на раскрытые перед ним карты. Но… это означало, что их маленькая шалость должна была закончиться. Это был бы конец игры.       «Давай напоследок развлечем друг друга, звереныш.» — с каплей грусти подумал мужчина, подливая вина юноше.       — Ты поедешь со мной в школу Таохуа, если вдруг я решусь? — Спросил тихо Тарталья, принимая алкоголь.       Волнение неприятно скрутило внутренности. Вот только вовсе не из-за ответа переживал парень. Что-то другое не давало ему покоя, но это «другое» всецело было связано с рядом стоящим человеком.       Плохое предчувствие.       Очень плохое.       Как будто это может быть последняя их посиделка. Как будто это может быть их последняя минута, которую они делят на двоих. С чем это связано? С войной, которую хотят объявить вампиры? Или не самые лучшие мысли Аякса окажутся верными? Что именно угрожает их связи, кажущейся совсем недавно такой прочной и нерушимой? Их связи, которая возникла так внезапно. Почему вообще с этим человеком так стремительно все завертелось, унося в какой-то головокружительный водоворот эмоций и событий?       Тарталья поднес к губам бокал, задумчиво глядя в пол.       «Не понимаю, ты… пришел в мою жизнь чтобы помочь мне или добить?»       — Если ты примешь такое решение, боюсь, ты подпишешь себе смертный приговор, — ответил охотник, делая несколько глотков вина. На губах его остался бордовый цвет напитка, от которого было не оторвать глаз. Парень завис на несколько секунд.       — Я себе уже давно его подписал.       Чжун Ли слегка качнул головой.       — Ты не понимаешь. Именно это решение будет твоим последним. Ты примешь условия игры и должен будешь исполнить выделенную тебе роль.       — Свою роль? — хмыкнул Тарталья, — так ты тоже уже знаешь обо всем?       Мужчина, осознав, что проболтался, с небольшой паузой кивнул. Он не видел смысла оправдываться и притворяться, будто до сих пор в неведении. К тому же, он давно уже хотел поговорить об этом с юношей. Демон был уверен, что эта тайна могла бы крепче привязать Тарталью к нему. Ведь парень мог бы свободнее делиться с ним мыслями и чувствовал от Чжун Ли поддержку.       Вот только сейчас этот план казался уже не таким хорошим. Моракс чувствовал, что Аякс начал его подозревать, а значит, общая «тайна» могла либо сыграть против самого демона, либо же вообще не воспринята должным образом.       Тарталья, услышав этот ответ, замолк на некоторое время. Он сделал пару глотков, чувствуя, как тепло распространяется внутри от алкоголя, после чего спросил, не поднимая глаз на мужчину:       — С чего ты взял, что я буду вынужден биться с Мораксом, если пойду за Мэн Цзы?       Чжун Ли тяжело вздохнул, подняв взгляд к потолку. Этот вопрос показался ему до того глупым, что он едва ли подавил в себе желание рассмеяться.       — Хорошо. Тогда скажи, зачем вообще тебе ехать за этим плешивым ослом? — Охотник усмехнулся, вновь поднеся вино к губам. — Раз ты допустил мысль об этом, значит он заманивает тебя чем-то очень вкусным, хм? Что же он тебе пообещал?       Тарталья почувствовал, как его сердце пропустило удар. Он сжал губы, посмотрев на мужчину. Ведь этот взгляд был пронизан тоской и какой-то непонятной болью. Чжун Ли прекрасно заметил, как потух огонек в глазах парня, но из-за чего именно, он не понял.       — Он сказал… — Спустя довольно долгую паузу, охрипшим голосом проговорил Аякс, опустив взгляд в пол, — что… возможно, есть небольшая надежда на то, что силы Чайльда получится вернуть.       Чжун Ли приподнял брови, не сдержав усмешки.       — Что? Это невозмо… — Внезапно он замолк и улыбка медленно сползла с его лица. — Он не сказал как именно собирается возвращать тебе силы?       — Нет, — Тарталья прекрасно видел, как поменялось чужое лицо, поэтому с недоумением спросил, — а что?       Чжун Ли некоторое время стоял молча, периодически поднося к губам бокал и делая глотки. Тяжело было сейчас даже представить, что творилось у него в голове. Однако спустя пять минут этой утомительной, гнетущей тишины, он, наконец, мягко улыбнулся, отрицательно качнув головой.       — Нет, все хорошо. Просто, я считаю, что обычному заклинателю не под силу сделать нечто подобное. Мне очень интересно, как он собирается тебе помогать.       Мужчина явно что-то не договаривал. И это было до того очевидно, что такой простой ответ оскорбил юношу. Но это было ничто по сравнению с тем чувством тоски, что разливалась с каждой секундой все больше в желудке.        — Как думаешь, что сделает Моракс со мной, узнав об этом всем? — спросил парень, внимательно взглянув на мужчину.       Чжун Ли усмехнулся, и в этой усмешке было что-то по-настоящему злое. Кажется, эта тема сильно раздражала его. Он был крайне недоволен тем, что у парня промелькнула такая мысль. Уехать? Вместе с Мэн Цзы? Серьезно? Чайльд, вернувшись к жизни, снова оставит его ради школы Таохуа и заклинателей? Это уже похоже было на какое-то издевательство.       — Это очевидно, — коротко ответил охотник, не сумев скрыть яд в голосе. Все же он не мог так быстро справиться с яркими эмоциями, что начал испытывать совсем недавно. Если раньше они были тусклыми, и их можно было как-то проигнорировать, то сейчас внутри все скрючивалось, причиняя дискомфорт. Раздражение, неприязнь и обиду было почти невозможно контролировать.       Ко всему этому прибавилась по-настоящему ужасная боль в районе груди, которая увеличивалась сегодня на протяжении всего дня. Кажется, сейчас она достигла своего пика, нанеся внезапно такой удар, что Чжун Ли нахмурился, сжав бокал с такой силой, что тот лопнул у него в руке. Тарталья вздрогнул и растерянно уставился на осколки, вонзившиеся ему в кожу. Он хотел было схватить его ладонь, повести обрабатывать, но мужчина среагировал быстрее, прижав ее ближе к груди.       — Все нормально. Я сам.       Тарталья проводил Чжун Ли удивленным взглядом, когда тот направился в сторону выхода. Некоторое время, оставшись в одиночестве, Аякс стоял обескураженный подобным поведением. Однако, взяв себя в руки, он огляделся по сторонам и сдвинулся с места. Сначала во всех его движениях скользила неуверенность, однако уже спустя пару минут юноша нагло лазил по ящикам, исследуя обиталище охотника. Он бесцельно бродил по комнате, разглядывая каждую деталь. По крайней мере, юноша сам себя убеждал в том, что он делал это бесцельно. Ведь на самом деле он просто отодвинул на задний план мысли о поиске улик, которые бы доказывали связь Чжун Ли с демоном.       В коридоре послышались голоса, и Тарталья тут же остановился, собираясь приблизиться к двери кухни. Однако краем глаза он заметил знакомый мешочек на открытой полочке. Он находился в самом углу и был почти незаметен из-за падающей тени. Наверное, дело было в том, что он слишком увлёкся поисками. Хоть его движения были расслабленные, а шаг медленный и спокойный, глаза его бегали по всей комнате в поисках хоть какой-то интересной детали.       Приблизившись к полочке и быстро взяв мешочек в руки, Тарталья тем временем старался прислушаться к голосам в коридоре:       — Выглядите бледным, что-то случилось? — Произнёс женский голос с легкой насмешкой, которая была проигнорирована.       Тарталья помнил о той странной коллеге, что появилась вместе с Чжун Ли недавно. Но он не думал, что она прямо сейчас могла находиться в доме. Это удивило его, но он решил не тратить время впустую, а приступить к изучению мешочка. Точно такую же вещицу они с Мораксом однажды нашли у него под подушкой…       Наверное, не стоило бы вот так бесстрашно трогать его, но уже было поздно, а потому Аякс открыл мешочек, заглядывая внутрь. Там была небольшая бумажка, на которой виднелись два слова, выведенные утонченным красивым почерком: «восстановление памяти». И на самом дне лежала таблетка.       Зачем она Чжун Ли? Так активно, прибегая к различным, даже не самым приятным методам, всегда его памятью занимался Моракс. Более того, этот мешочек был один в один, как тот, что отыскали они под подушкой… может ли быть такое, что эту вещь и подкинул ему охотник? Они все сговорились?       Тарталья нахмурил брови, сжав таблетку.       — Как он? — спросил Чжун Ли тихо.       — Поправляется, — ответила ведьма, но потом ее тон изменился, — не кормите его больше своей ци. Мы не знаем как он справится с такой силой. Она может стать для него радиоактивной. Что если он превратится в духа и мы больше ничего не сможем сделать?..       Этот странный разговор сильно напряг Аякса. Растерянно взглянув на мешочек еще раз, он перевернул бумажку с надписью и оглядел обратную ее сторону, желая уже быстро бросить все и подойти к двери, чтобы подслушать. Однако на другой стороне тоже оказалась надпись и нарисованная печать. Судя по всему, это были слова, которые активировали полностью заклинание, способствующее восстановлению памяти. Нахмурив брови и рассмотрев таблетку, Тарталья обнаружил, что в середине не находилось продолжение рисунка, находящегося на листе. Поместив в центр печати «угощение» он еще раз поднял выше записку.       Раз это было для памяти, навряд ли оно могло как-то навредить человеку, ведь так? А Аякс сейчас был очень недоволен своей находкой. Хотелось бросить эту таблетку в чужой бокал и заставить выпить отраву, которую ему хотели подсунуть. Наверняка ему даже не удастся активировать эту штуку должным образом, чтобы она сработала по своему назначению.       Особо не надеясь на хороший результат, Тарталья прочитал заклинание шепотом. На самом деле складывалось впечатление, что надписи на листе были намеренно изменены таким образом, чтобы даже не просвещенный смог это прочитать. Наверняка оригинал выглядел иначе. Латынь или еще какой-нибудь всеми забытый язык, которым любят пользоваться ведьмы. В любом случае, все это сейчас совершенно не интересовало Тарталью. Он был в бешенстве из-за найденной улики. Возможно, целесообразнее было бы сохранить ее, но, ведомый эмоциями, он захотел лишь разрушить чужие планы, обернув всю эту мерзкую задумку против самого же зачинщика.       Надписи на листочке слабо загорелись красным. Тарталья, который уже прочитал все заклинание, тут же заткнулся, со смешанными чувствами глядя на надписи. Они не успели разгореться ярко, как юноша вдруг схватил таблетку и закинул в чужой бокал. Он надеялся, что заклинание не сработало из-за того, что он прервал процесс. Таблетка растворится и Чжун Ли выпьет обычное вино, которое ничего плохого ему не сделает.       На это надеялся Тарталья.       Он быстро убрал все улики обратно, сделав вид, будто ничего не произошло. После этого, воровато оглядываясь, он приблизился вновь к двери, желая подслушать разговор. Вот только единственное, что он успел расслышать это: «можешь идти.»       Быстро отскочив обратно на свое место, Аякс дожидался возвращения мужчины. Тот очень быстро вновь предстал перед парнем. И выглядел он еще более странно. Ведьма была права, он был слишком бледным… Тарталья даже пожалел о том, что сделал. Он посмотрел на чужой бокал, раздумывая над тем, чтобы вылить содержимое в раковину. Однако он мешкал слишком долго. Чжун Ли уже взял бокал, не заметив странного блеска в глазах парня. Из-за боли в груди он выглядел растерянно и дезориентировано.       Тарталья хотел спросить как его самочувствие, но его взгляд упал на ладонь мужчины, на которой не было ни одной царапинки, и он застыл с открытым ртом.       — Я плохо себя чувствую. Думаю, нам стоило бы уже лечь спать, — тихо сказал Чжун Ли, потирая переносицу.       — Что случилось? Голова болит? — Поинтересовался Аякс, наблюдая, как мужчина допивает свое вино и оставляет бокал в сторону.       Сейчас он выглядел измучено, и парень чувствовал себя виноватым за свою выходку. Вся обида и подозрения вмиг испарились, оставив лишь искреннее беспокойство за этого человека. В голове промелькнула мысль, что не важно с кем этот человек в итоге окажется связан, Тарталья все равно не сможет возненавидеть его. Они просто разойдутся как в море корабли, но… он просто не сможет причинить какой-то вред Чжун Ли, даже если он окажется самым гнусным предателем.       Мужчина отрицательно качнул головой, сжав рубашку в районе груди и немного наклонившись вперед. Тарталья хотел прикоснуться к нему, но внезапно его руку перехватили и сдавили с такой силой, что юноша зашипел. Он не успел даже каплю сочувствия показать, как Чжун Ли недовольно уставился на него, медленно, через силы, вновь становясь ровно.       — Что это за взгляд? — Хмыкнул он, стараясь скрыть за высокомерным голосом свою боль. В эту секунду, не желая показывать свое ужасное самочувствие, он позволил маске треснуть.       Услышав эту манеру речи, Тарталья нахмурился. Если до этого момента он даже подумать не мог о том, чтобы как-то оскорбить охотника или съязвить ему, то сейчас его выражение лица как будто снесло какую-то стену, которая четко разделяла отношение парня к двум «разным» существам. Он, словно зверек, тут же нахохлился и злобно уставился на мужчину.       Но вовсе не из-за того, что увидел в нем своего злейшего врага…       Чжун Ли и Моракс в самом деле были похожи. Но некоторые отличия у них все же были, из-за которых парень совершенно по-разному к ним относился. Если демон был абсолютно свободен и открыт с ним, спокойно позволяя себе злобные шуточки, то Чжун Ли казался Тарталье немного замкнутым и скованным в каких-то моментах. Несомненно, к человеку, что так хорошо к нему относился и вытаскивал не раз из самой настоящей задницы, парень относился с уважением и любовью. Но это уважение было выше остальных чувств. Рядом с ним парень был счастлив, но тоже скован. Конечно, хотелось разрушить эту загадочную странную стену, что никак не позволяла приблизиться к охотнику. Но с другой стороны… это казалось почему-то невозможным. Как будто это расстояние между ними выстраивал сам мужчина. И они на самом деле не могли бы никогда стать по-настоящему близкими.       С Мораксом же все было иначе. С ним все было свободно. С ним было так эмоционально… Тарталья ощущал себя свободнее рядом с ним, точно как и сам демон в своем истинном обличии(насколько это было возможно в их отношениях). Более того… рядом с этим существом он даже забывал об охотнике. Как бы страшно это ни звучало, все те дни, что Чжун Ли провел далеко от него, парень почти не думал о нем.       Сейчас же, когда охотник позволил себе такое, Аякс как будто вдохнул полной грудью.       — Ты идиот? А как еще я должен смотреть на тебя? — Вспылил юноша. В эту секунду две фигуры как будто слились воедино. Нет, он не стал складывать пазл и собирать картину целиком. Вместо этого он позволил себе разговаривать при Чжун Ли точно так же, как при Мораксе.       — Похоже, чтобы я нуждался в твоей жалости?       — Это, блять, проявление заботы, старая черепаха! Если у тебя проблемы с этим, сочувствую, ведь мне насрать.       Мужчина приподнял брови, глядя на обнаглевшего вмиг звереныша. В эту секунду, казалось, маска полностью треснула, показывая во всей красе притаившегося демона. Атмосфера между ними почти моментально стала такой же, как в их встречи, когда Моракс появлялся перед юношей в своем настоящем обличии. И потому, что обстановка стала им обоим уже привычной, у Чжун Ли тоже как будто сломались тормоза.       — Ты позабыл где твое место, как я погляжу? Слишком много болтаешь, звереныш, — предупреждающе прошипел он. — Сейчас явно не тот случай, когда тебе стоит выпендриваться.       — Я спросил все ли у тебя хорошо. Это ты выпендриваешься, тут же прячась за колючками. И идиоту понятно, что тебе плохо! Так просто признай это и позволь помочь.       — Я и без тебя справлюсь.       — Ты придурок? — уже не выдержав, повысил голос Аякс.       Чжун Ли приподнял подбородок, взглянув на парня свысока.       — Всегда справлялся без тебя. С чего ты взял, что сейчас мне нужна твоя жалкая помощь? К тому же, разве не ты собрался поехать вместе с Мэн Цзы возвращать себе силы? К чему мне твое беспокойство, если ты собираешься бр…       Моракс не договорил. Слово «бросить» сейчас казалось таким жалким, что он просто не смог произнести его.       Тарталья на пару секунд заткнулся, глядя нечитаемым взглядом на охотника. Наверное, если бы не звенящая тишина и стук часов, можно было бы услышать, как поворачиваются шестеренки в голове юноши. Поворачиваются, а потом с треском ломаются и встают.       Наверное не стоило пить так много вина.       Аякс закатил глаза, еле сдерживая свое раздражение.       — Придурок, — выругался он, и, сделав шаг вперед, схватил за грудки мужчину и дернул на себя, впечатываясь в чужие губы.       Из-за такого резкого движения они стукнулись зубами, но Тарталья, упрямо нахмурив брови, не позволил второму отстраниться. Первые несколько секунд Чжун Ли находился в растерянности от таких наглых и решительных действий звереныша, но потом на его лице появилось сложное выражение, в котором явно читалось раздражение. Их поцелуй углубился, но вовсе не Тарталья стал тому зачинщиком, как на то было рассчитано, а Моракс, что агрессивно начал кусать его, проникая глубоко языком и вылизывая рот изнутри.       Мужчина грубо впечатал юношу в стену, сжав до боли его щеки. Нет, не такую игру планировал мужчина, ведя мальчишку к себе в логово. Все должно было пройти в абсолютно другой обстановке. Он бы просто игрался, привязывая его к себе сильнее, затягивая веревку на его шее туже. Все должно было выглядеть иначе. Как так вышло, что ситуация кардинально изменилась, повернув в такую опасную сторону?       Как так вышло, что все их агрессивные действия напоминают отчаянную попытку в последний раз насладиться обществом друг друга, сохранив при этом те самые обманчивые связи, что казались такими крепкими и красивыми?       Тарталья уже понимал глубоко внутри, что со дня на день он разорвет все связи с человеком, так сильно сжимающим его сейчас в своих тисках. Он понимал. И эта ночь была прощальным подарком для обоих. По крайней мере, так думал юноша, не подозревая, что все, от чего он совсем скоро избавится — это маска охотника, что, слетев, обнажит острые клыки демона.       В какой-то степени Мораксу было даже грустно от этого. Помимо того, что эта маленькая игра закончится, он лишится нежного волчонка, который с доверием льнет к его ногам. Однако ничего уже не изменить. Ведь так?       Тарталья на агрессию отвечает агрессией, тоже кусая чужую губу до крови. В эту секунду они оба решили выплеснуть все свои эмоции, причиняя до странного приятную боль друг другу. Моракс зарычал в поцелуй, переместив свою ладонь на бедро юноши и сжимая его с такой силой, что уже через несколько минут на нежной мягкой коже останутся уродливого багрово-красного цвета синяки. Мужчина нагло поднял одну ногу Тартальи, пристраиваясь к парню ближе.       Честно, когда боль в груди вспыхнула новой вспышкой, а эмоции и чувства нестабильным потоком начали течь по его венам, демон уже начал думать над тем, как бы отправить мальчишку домой. Их разговор об отъезде Тартальи лишь сильнее разогрел в нем адское пламя, вызывая раздражение и обиду. И так как этот поток хлынул впервые за столько сотен лет, он просто не знал, как и куда вымещать всю эту грязь. Парень был единственной доступной мишенью, которую бы Моракс с удовольствием раздавил и разорвал. Нет, даже если бы здесь помимо Аякса был бы кто-то еще, он бы все равно своей целью выбрал именно парня. Демона тянуло к нему. Это факт, с которым ничего невозможно было поделать.       Ладонь мужчины нырнула под футболку Аякса, вызывая табун мурашек. Чжун Ли с трудом подавил в себе желание выпустить когти и вцепиться в нежную кожу, оставляя глубокие порезы. Как же он его раздражал. Бесил до скрежета зубов. Неужели нельзя было просто послушно отдаться ему на милость? Почему? Почему этот паршивец вновь встает на сторону заклинателей?       Вторая рука, что несколько секунд назад вжимала бедро, так быстро мелькнула вверх, что Тарталья даже не понял, когда та оказалась у него на шее, сдавливая ее. Нет, охотник не душил его и не причинял слишком много боли. Но в этом жесте парень очень явно увидел собственничество, граничащее с угрозой. Но даже несмотря на это, Аякс не испугался. Странно, но он продолжал слепо доверять этому человеку, хотя уже был уверен в его предательстве. Не важно, каким образом охотник его подставил, не важно, как он замешан в этом… прямо сейчас он не посмеет ему навредить по-настоящему.       Они знали это оба.       И это лишь сильнее раздражало Моракса. А Тарталья, как будто издеваясь, улыбался в поцелуй. Но взгляд его был грустным. Привычные морщинки не появились под глазами, делая ярче его улыбку. Он выглядел грустным. И это выражение лица… он как будто прощался с ним. Дарил последние минуты этой близости.       — Маленький паршивец, — рыкнул демон, заметив его выражение лица и ощутив, как сдавило из-за него внутренности в животе, завязывая узел. — Снова это лицо…       Чжун Ли отстранился на несколько секунд, но лишь для того, чтобы еще раз взглянуть на эту грустную улыбку и вызов в чужих глазах. Не объяснить простыми словами, какую неприятную, мерзкую боль испытывал мужчина в это мгновение, вспоминая, как тысячу лет назад Чайльд смотрел на него точно так же. Хотелось стереть это выражение с чужого лица, чтобы парень никогда больше не смел вот так смотреть на него. Пускай испытывает страх, ненависть и омерзение — всяко лучше, чем вот это все.       Внезапно Чжун Ли уткнулся носом в шею Аякса, заставив того застыть в удивлении. Они все еще стояли в этой странной позе, которую нельзя было назвать милой и невинной. Но мужчина так расслабился и прижался к нему… В это мгновение он казался уязвимым и слабым, из-за чего Тарталья растерялся. Он не видел охотника ТАКИМ ни разу. А потому, стоило ему вот так вжаться в его шею, расслабив руки, которые пару секунд назад грубо вдавливали его в стену, парень тут же переключил все свое внимание на другое, позабыв об скручивающем внизу живота желании. Его рука потянулась к голове мужчины, желая успокаивающе провести по длинным волосам. Но не успел он даже прикоснуться к нему, как вдруг Тарталья ощутил сильную боль в районе шеи: чужие зубы вонзились в кожу с такой силой, что перед глазами все перевернулось, переворачивая с ног на голову.       Тарталья зашипел и схватил мужчину за волосы, оттягивая его назад. Но стоило тому поднять голову и замереть напротив него, как Аякс ощутил слабость в ногах. Стоя спиной к оранжевой подсветке, что служила единственным источником света на кухне, Чжун Ли выглядел очень жутко. Его взгляд, изменившийся почти в секунду, вызывал знакомую дрожь в теле, а кровь на губах… Тарталья затаил дыхание, разглядывая лицо напротив. В голове стало пусто. Один лишь звон в ушах стоял, оглушая и еще больше дезориентируя.       — В чем дело, Аякс? Уже не хочешь прощаться со мной? — С ухмылкой спросил мужчина, наклонив голову чуть на бок и внимательно изучая чужие эмоции на лице, — а может мне показать тебе правду, а? Ту правду, которую ты не замечал все это время, словно слепой котенок, доверчиво тычась мне в ладонь?       Тарталья судорожно выдохнул. Если бы он затормозил еще на несколько минут, то непременно ситуация бы кардинально изменилась. Потому, будучи в панике и не зная, что делать еще, он притянул снова к себе «охотника» целуя почти умоляюще.       Аякс боялся правды. В особенности сейчас, стоя так близко к человеку, которого совсем недавно уважал, которому так доверял. Где-то глубоко внутри уже царапалось осознание всего ужаса, всей этой мерзкой игры с его сердцем и душой, но он так отчаянно пытался сейчас утопить эти мысли внутри, что готов был стереть руки в кровь, поломать все пальцы, лишь бы мысли не вырвались наружу и не сожрали его целиком.       Только не сейчас.       Пожалуйста.       — Дай мне насладиться последней минутой, — прошептал Аякс, отстранившись от демона, — просто… подыграй мне, как делал все это время.       Моракс молча наклонил голову в бок, как будто обдумывая чужие слова. Его ладонь легла на щеку Тартальи и большой палец стер с его губ кровь, которой мужчина испачкал его при поцелуе. Это движение было одновременно успокаивающим и снисходительным. Нежность ладони и такое аккуратное мягкое прикосновение, за которым непременно последует боль. Но Тарталья с удовольствием поведется на обман вновь, с удовольствием отдастся этой мимолетной нежности, стараясь не думать о последствиях.       — Мне жаль, — тихо сказал Моракс, убирая ладонь от щеки юноши. Аякс ощутил, как из-за этих слов его сердце рухнуло куда-то вниз, пробивая дно бездны. Он подумал, что мужчина больше не собирается играть в этот спектакль, и приготовился к худшему развитию сценария, однако «Чжун Ли», переместив ладони вниз, поднял парня и понес в сторону лестницы.       За что именно извинился мужчина, Тарталья не знал и не хотел думать. Он скрестил ноги за спиной у демона и прижался к его груди, чувствуя, как стекает по щеке одинокая слеза.       Моракс так легко поднялся с ним на второй этаж и вошел в спальню, что казалось, в руках он нес обычного большого кота, вес которого совершенно его не волновал. Приблизившись к кровати он поставил одно колено на матрас и опустил Тарталью, глядя на него теперь сверху вниз. Было тяжело прочитать его эмоции на этом серьезном лице. Но Аякс и не хотел заглядывать в чужое сердце, изучая чувства. Единственное, в чем нуждался сейчас парень — это полностью забыться и отвлечься хотя бы на одну ночь.       Чжун Ли наклонил голову в бок, нечитаемо глядя на парня.       — Ну же, чего замер как испуганный крольчонок, — ровным голосом проговорил он, намекая на дальнейшие действия.       Тарталья искренне надеялся, что в эту секунду мужчина не увидел, как дернулись мускулы на его лице, желая искривить его выражение и показать свое отношение к такому завуалированному приказу. Как же раздражало, что этот идиот в одночасье умудрялся изменить атмосферу и все испортить. В миг захотелось показать все свое недовольство. И Аякс не собирался это желание подавлять.       Он приподнялся на кровати и, приблизившись к мужчине, потянулся к пуговицам рубашки. Но вместо того, чтобы аккуратно все расстегнуть, он сделал резкое движение, из-за чего верхние пуговицы полетели к черту. Хотелось полностью испортить вещь, но его руки грубо перехватили и недовольный взгляд уставился в самую душу.       — Вот значит, какой ты хочешь видеть последнюю нашу игру? — Ровным голосом спросил «охотник», не изменившись в лице.       Его равнодушное выражение начинало не на шутку напрягать. Тарталья нахмурил брови, уже готовый к самообороне, не важно какой: словесной или физической. Однако мужчина даже не дал времени для того, чтобы обдумать свои дальнейшие действия. Он грубо вернул парня на место, толкнув на кровать. Устраиваясь у его ног, Моракс сам начал расстегивать оставшиеся пуговицы, сверля запаниковавшего Чайльда взглядом.       — Мудила, — искренне поделился своими мыслями парень, наблюдая за тем, как рубашка небрежно была отброшена в сторону, а чужие руки потянулись к его футболке.       Да, самый настоящий мудила. Вот только этого слова было недостаточно чтобы описать все те чувства, которые он сейчас испытывал к нависшему над ним существу. Он был настоящим ублюдком. Сукиным сыном, которого стоило бы вздернуть за все те грехи которые он совершил. За все то, что заставил пережить Тарталью.       Но это потом. Он вернет себе силы и отыграется на нем сполна. А сейчас…       Боги, чем он вообще занимается? Он уже перестал разделять эти две личности, ругаясь конкретно на одну тварь. Почему? Почему он подпускает его к себе, хотя уже даже обманывать себя не получается? Что он творит? Это из-за вина? Но ведь он не так много выпил, чтобы всю ответственность перекладывать на алкоголь.       Моракс схватил парня под коленкой и притянул к себе ближе, раздвигая ноги шире. Не обратив внимания на ругательство юноши, он скользнул руками вверх, желая отомстить за испорченную рубашку. Тарталья только и успел, что дернуться в сторону, прежде чем его любимая футболка была безжалостно разорвана.       — Ты… — злобно прошипел Аякс, но договорить ему не удалось: мужчина схватил его за горло, не сильно сдавливая, и заткнул поцелуем.       Чувствуя себя оскорбленным тем, что ему так нагло закрыли рот, не позволив договорить ругательства, юноша возмущённо замычал, прикусив чужой язык. Это было не больно, Тарталья побоялся еще больше выводить из себя мужчину. Однако даже этого небольшого недовольства хватило, чтобы получить звонкий шлепок по ягодицам, с которых уже почти полностью стянули штаны. За этими прикосновениями и поцелуями парень даже не заметил, когда его бедра оголились.       — Тарталья, я не в настроении сейчас играть с тобой в хорошего охотника, — холодно заметил демон. — Я не шучу. Ты можешь доиграться.       — Доиграться? И что ты сделаешь? Наденешь еще одну тупую маску, корча из себя хрен знает кого? — Злобно выплюнул Аякс. — Что, ролевые игры нравятся? Тупой ублюдок.       — Да, нравятся. В особенности роли хозяина и слуги, что думаешь? — Так же злобно ответил Моракс, глядя на парня высокомерно. — Почему бы тебе не закрыть рот и не притвориться послушным?       — Думаю, роль послушного слуги ты можешь оставить своему ученику, — закатил глаза Аякс, намекая на одну тварь, что вылезла следом за своим учителем.       — Ты тоже мой ученик, — в довольной улыбке расплывшись, напомнил мужчина.       — Я согласен был стать учеником Чжун Ли, а не мерзкого придурка, которому делать нечего, кроме как играть комедию.       Мужчина замолк, как-то слишком серьезно взглянув на парня. Тарталья даже успел пожалеть о своих словах. Наверное, ему стоило выбирать выражения, находясь сейчас под этим монстром.       Как же плохо, что такие хорошие мысли приходят слишком поздно.       — Чем тебя так привлек этот охотник? Повелся на заботу и добрую улыбку? — Дразня, спросил демон. Вот только Аякс смог различить в его голосе какую-то злую обиду, — как вообще можно так привязаться к какому-то человеку? Тебе не кажется это жалким?       Моракс рассмеялся, а Тарталья приподнял брови, глядя на сидящее в его ногах существо, что несколько секунд назад сорвал с него футболку.       — Не знаю, думаю, тебе известнее это больше меня.       Улыбка медленно спала с чужого лица.       — Не смотри на меня так. Разве не ты одержим мной, как чокнутый сталкер или что-то в этом роде? — Парень приподнялся на локтях, чувствуя, как медленно приближается к победе. Воодушевление даже отобразилось на его лице, украсив довольной улыбкой, — а что касается Чжун Ли. Да, ты хорошо отыграл эту роль. Засунув себе в задницу свое конченое поведение, ты смог притвориться адекватным человеком. Правда, судя по всему, это давалось тебе очень сложно. Ведь свою ублюдскую натуру невозможно долго прятать, не так ли?       Моракс не позволил дальше продолжать этот поток мыслей, пропитанных горечью и обидой — сжав чужую шею, он холодно взглянул на Тарталью. Вот сейчас парень не на шутку испугался за свое здоровье, ощутив, как по всему телу побежали мурашки.       — Скажи мне тогда, как часто ты вспоминал о своем драгоценном Чжун Ли последние эти несколько недель? Хочешь сказать, что тебя привлекла адекватность и здравый смысл этого человека? За ним как за каменной стеной, да? Но что-то я не заметил, чтобы ты скучал, считая дни, часы и минуты до встречи с ним, — его рука сильнее сжалась, перекрыв кислород. Тарталья вцепился в его руку ногтями, пытаясь отодрать от себя чужие пальцы. Вся эта ситуация как-то слишком резко переменилась, став нездоровой. — А знаешь почему? Тебе просто было интереснее со мной, — довольная ухмылка расплылась на лице «охотника» и наконец, он показал себя настоящего. Глаза вернули себе янтарный цвет, зубы стали куда острее. Черты почти не изменились, но кардинально теперь отличалась мимика существа, что больше не пыталось строить из себя доброго человека.       Моракс отпустил юношу, но лишь для того, чтобы распустить свои длинные волосы, концы которых так же в полумраке светились янтарным, завораживая своей красотой. Вот только у Аякса не было желания и времени восхищаться этим. Закашлявшись, он попытался отползти от мужчины, но его вновь вернули обратно.       Тарталья не выглядел хрупким худым мальчишкой, его подтянутому телу могли бы позавидовать многие парни. Вот только напротив него сидел воин, чей вид был по-настоящему величественным. Этот гад одной лишь рукой умудрился притянуть за лодыжку юношу, которого многие были не в состоянии даже повалить на землю. Аякс осознал только сейчас, что сам себе вырыл яму, поцеловав первым это существо. Нужно было просто уходить. Нужно было просто послать его на три весёлые буквы. Этот разговор ничем хорошим не кончится, не говоря уже о происходящем на этой кровати.              Нет. Тарталья не хотел задумываться над словами демона. Потому что знал, что если он только попытается проанализировать свои чувства, то согласится с этой старой черепахой. Потому что знал, что каким бы ублюдком Моракс не был — с ним было приятнее находиться. Ругаться, дразнить, поднимать темы, в которых их мнения никак не сходились… разве это не весело? Разве это не приятно? А Чжун Ли? С ним все было так правильно. С ним Тарталья старался выбирать свои выражения, чтобы на его фоне не казаться идиотом. Чтобы соответствовать этому человеку, к которому испытывал уважение.       Боги… к кому он испытывал уважение? К демону, который просто мило улыбнулся ему в самом начале. К монстру, что играл с его чувствами.       — Сука, — выругался Аякс, попытавшись пнуть Моракса. — Я ненавижу тебя! Ненавижу, слышишь?! Ты мне всю жизнь испортил!       — А ты? Святой самый? — зарычал Моракс, зафиксировав чужую ступню так, чтобы юноша даже дернуться не мог, — Закрыл меня на тысячу лет в клетке, позволил своим недоноскам угробить все мое государство и мой народ. И после всего этого, хочешь сказать, что я один тут монстр?       — Я любил тебя! — выкрикнул Тарталья. Такие вещи он бы точно не стал говорить от своего имени, предпочитая отделять свое прошлое «я» от настоящего. Но на эмоциях, он не успел даже подумать об этом. Поэтому, выпалив эти слова, он поспешил исправиться, — а ты, слепой идиот, даже не заметил этого! Не заметил, как трепетно к тебе относился заклинатель! Да даже запечатывая тебя, наверняка Чайльд преследовал благие намерения! И не смей отрицать это и приводить свои тупые аргументы!       Сам не понимая до конца причины, Аякс ощутил как защипали его глаза. Это было унизительно — показывать свои слезы в такой момент. Вообще показывать какую-либо слабость не простительно, если дело касается его самого. Что было виною таких внутренних установок, Аякс не знал. Да и плевать ему было, из-за воспитания это или из-за каких-то тупых детских травм.       Парень отвернулся, стараясь всем своим видом показать свое пренебрежение к мужчине. Намеренно скорчив недовольное выражение, он пытался скрыть блеск в глазах из-за выступившей влаги. И пару секунд, Тарталья был уверен, что ему удалось это сделать, ведь Моракс никак не комментировал это, не смеялся и не злорадствовал. Однако эта уверенность быстро пропала, стоило демону прийти в движение. Нет, никаких телячьих нежностей не последовало. Наверное, Моракс просто не умел их проявлять. Поймав чужое лицо в свои ладони, он накрыл губы Тартальи своими, как будто одновременно извиняясь за что-то и вместе с этим обвиняя.       Ситуации была ужасно странной. Наверное, любой другой бы человек давно уже попытался уйти, не желая продолжать эту игру. Но Тарталья остался. Втянулся, отвечая мужчине на поцелуй. Сам обвил его шею, хоть и с неуверенностью.       С каждой секундой становилось жарче. Спокойный поцелуй вновь превращался во что-то агрессивное и требовательное. Они оба пытались подавить друг друга — Моракс, потому что хотел полной власти над парнем, потому что хотел полностью раздавить его и уничтожить, но немного иначе, чем в самую их первую встречу. Сам же Тарталья из вредности не позволял мужчине взять на себя полный контроль, все время дергая на себя эти узды.       Парень согнул оказавшуюся под Мораксом ногу, намеренно сделав так, чтобы колено уперлось в пах мужчины. Давление стало сильнее и тому пришлось отстраниться, серьезно посмотрев в глаза напротив.       Было бы наивно полагать, что демон, чья грудь сейчас пылает от странного мерзкого жжения, будет спокойно реагировать на подобные выходки. Было бы наивно думать, что эта тварь, чьи чувства походили на огромный пылающий костёр, грозящий перекинуться на все близ стоящие постройки и деревья, сможет спокойно спускать парню все с рук. Он уже предупреждал его: притворяться добрым охотником у него не выйдет. И если Тарталья проигнорировал предупреждение — это его проблемы.       — Прекрати, — повелительным тоном сказал Моракс, отстранившись от юноши.       Выражение Тартальи было сейчас крайне непривычным. Наглая, почти незаметная ухмылка играла на его лице, а в глазах был виден хитрый блеск. Несмотря на положение, он умудрился сохранить нечто высокомерное во взгляде, как будто бросал вызов нависшему над ним демону. Влага с глаз испарилась, словно ее и не было. Словно Мораксу лишь показалась эта секундная слабость.       — Что прекратить? — Спросил Тарталья, как будто совершенно не понимая о чем ему говорят.       Ему ужасно хотелось поиздеваться над мужчиной. Хотя бы таким образом. Хотя бы сейчас. Конечно это не сравнится со всем тем, что натворил демон ранее, но… неужели Тарталья не может хотя бы сейчас себя порадовать такой возможностью?       — Цирк, который ты устраиваешь. Ты ведь понимаешь, что себе хуже делаешь?       Аякс, глядя невозмутимо в янтарные глаза, приподнял колено таким образом, что Мораксу пришлось еще дальше отстраниться, сев у его ног. Демон не совсем понимал, что затеял мальчишка, потому позволил ему некоторое время своевольничать. Но стоило этому обнаглевшему зверенышу опустить ступню на его пах и вдавить уже налитый кровью член, что даже под брюками был хорошо виден, как мужчина резко перехватил его ногу, вонзившись когтями в кожу.       На несколько секунд повисла тишина. Они лишь смотрели друг другу в глаза, как будто желая прожечь дыру.       — Ладно, — спокойно ответил Моракс.       И, пожалуй, это слово, кинутое так сухо и равнодушно, было страшнее любых недовольств.       Не успел Тарталья пожалеть о содеянном, как его грубо перевернули и прижали к матрасу. Позади послышался металлический звон ремня и юноша не на шутку запаниковал.       — У меня нет таких фетишей! Только попробуй ударить меня им, я тебя перед смертью на весь мир опозорю, ты меня слышишь?! Я твой прах к свиньям в помойную яму высыплю!       — Угомонись, пока рот еще не заклеил, — через зубы процедил Моракс, заведя обе руки парня назад. Аякс сопротивлялся, но все попытки были тщетны. Мужчина довольно быстро зафиксировал его запястья и скрепил ремнем.       — Боишься, что с развязанными руками я в процессе ударю тебя? Если честно, в самом деле было такое желание, — пробубнил парень, на пробу дернув руками. Успокоился он только, когда края ремня неприятно впились в кожу.       Мужчина ничего не ответил, замолкнув на некоторое время. Даже ладонь исчезала с затылка Тартальи, из-за чего тот сразу напрягся, перевернувшись на бок и взглянув на фигуру.       Стоило ему лишь повернуть немного голову, как на глаза тут же легла повязка из плотной ткани. Это оказался галстук, снятый прямо с шеи мужчины. Подобный поворот событий Тарталья даже представить не мог. Лишившись зрения, он упал лицом на кровать и попытался снять с себя раздражающую ткань, но его голову предупреждающе вжали в постель.       — Без разрешения не снимай.       — Эй! Я не подписывался на такое!       — Пожалуешься об этом Мэн Цзы, когда поедешь с ним в Таохуа.       Тарталья закрыл рот, пытаясь понять, послышалось ему это или нет. Моракс сейчас серьезно? Это что, обида? Ревность? Он идиот?       — Ты что, ревну… — с насмешкой в голосе начал парень, но не успел ничего договорить, так как из его рта в следующую секунду вырвался возмущенный вскрик.       Тяжелая ладонь демона опустилась на его ягодицу с такой силой, что кожа тут же покраснела.       — Считай до двадцати.       — Ты совсем?! — завопил Тарталья, стараясь отодвинуться от мужчины.       — До двадцати двух.       — Если ты еще раз так сделаешь…       — До двадцати четырех, — равнодушно исправился Моракс, с наслаждением рассматривая свою работу. Прямо сейчас все его внутренние желания так и вопили, намереваясь вырваться наружу. Казалось, даже боль в груди притупилась, вытесненная ими. Хотелось бить, драть, кусать и оставлять кровоподтеки.       Аякс притих, и мужчина наклонил голову в бок, с интересом взглянув на его затылок.       — Все? Угомонился?       Тарталья, крайне оскорблённый подобным обращением, отвернул от него голову. Нарываться на большее количество не хотелось, но и недовольство было очень тяжело сдерживать. Он спрятал лицо в простыни. Из-за повязки он не видел выражение лица Моракса, но вот его пожирающий взгляд чувствовал на себе очень хорошо. Казалось, эти янтарные глаза скоро прожгут в нем дыру. И это… смущало. И раздражало. Аякс все же не удержался от недовольного фырканья.       — Я хочу слышать отчетливо твой голос. Будешь мямлить, не засчитаю, — предупредил Моракс и тут же со звонким шлепком опустил ладонь на ягодицу парня.       Демон явно не собирался щадить его, нанеся сильный удар. Тарталья зашипел, невольно попытавшись увильнуть, но сильные руки остановили его.       — Не слышу.       Парень закатил глаза, испытывая невероятно сильное желание плюнуть в позади стоящего человека. Но через пару секунд упрямого молчания, он все же недовольно пробормотал: «Один.»       — Заново, — неудовлетворенный подобным ответом, сказал мужчина, нанеся еще один удар.       — С-сука! — прошипел Аякс, но тут же поспешил громче добавить, — один!       Снова шлепок.       — Два…       Снова.       — Три.       Удары Моракса сильно жгли. На шестой раз юноша уже скривился, попытавшись уйти от тяжелой ладони. Это было слишком унизительно и больно!       — В чем дело? Не нравится? — усмехнулся Моракс, — а вот мне приносит это удовольствие. Наверное, всю дурь из тебя подобным образом нужно было выбить еще тогда.       Тарталья ничего не ответил. Даже последующие несколько ударов не посчитал вслух, уткнувшись в простыни и шумно выдыхая.       — Скажи мне, почему я не додумался об этом раньше? Ты ведь так и нарывался… с самого начала, — мужчина ударил еще раз, чуть ли не рыча. — Стоило бы забрать поводок у Лин Гуанмина и посадить тебя у своих ног. Старый маразматик так ценил тебя. Я мог бы одной стрелой двух ястребов убить, — злобно рассмеялся демон.       — Прекрати! — не выдержал Тарталья, начав ёрзать на кровати, — Это слишком!       — Слишком? — усмехнулся Моракс, — ох нет, Аякс. Я прекрасно знаю, что ты из тех типов людей, до которых все доходит через задницу. Ты и раньше был таким и сейчас, вернувшись к жизни, сохранил эту свою тупую привычку: отрицать все до тех пор, пока судьба тебе не даст по шапке, — кажется мужчина сам уже не следил за количеством шлепков, просто нанося снова и снова удар по раскрасневшимся ягодицам, — наглый, упертый идиот. Наивный и одновременно с этим хитрый звереныш.       — Все! Отпусти! Реально больно! — зашипел Аякс.       Если учесть, что после потери зрения другие чувства у человека становятся куда острее, Тарталья, правда, уже не был в состоянии терпеть подобное молча. Задница пылала огнём, и каждый новый шлепком ощущался больнее, чем предыдущий.       Но что самое ужасное было — ему нравилось все происходящее. Где-то там, в глубине, он получал удовольствие. Но это удовольствие так отчаянно пытался он подавить, закопать и удушить, что готов был уже скулить от безысходности.       Осознавать это было куда неприятнее, чем слушать речи демона и получать от него удары. Хотелось биться головой о постель, но вместо этого он пытался хотя бы немного поерзать, желая облегчить свои мучения. Единственное, о чем молился парень — чтобы Моракс не понял ничего. Это правда унизительно. Это правда грязно. Мерзко. И так неправильно. Абсолютно все неправильно.       — Тридцать, — ровным голосом произнёс Моракс, последний раз ударив парня. Его ладонь тоже была вся красная, но, казалось, он совершенно не чувствовал той пульсирующей боли. Куда интереснее и живописнее был сам Аякс. С алой задницей перед ним, с зафиксированными руками и завязанными глазами. Признаться честно, такая картина даже в самых смелых мечтах навряд ли бы предстала перед демоном. Кто бы мог подумать, что свою злость можно вымещать подобным образом, — в чем дело, Аякс? Почему притих? — с насмешкой поинтересовался он, — неужели я переборщил?       — Пошел нахуй. — промычал Тарталья, не поднимая головы.       Моракс приподнял одну бровь, наклонив голову чуть в бок. На мгновение, ему вновь захотелось вернуться к делу, которым занимался несколько секунд назад, однако его внимание привлёк рваный вздох юноши, что сильнее уткнул лицо в простыни.       — Приподнимись. — скомандовал он.       Тарталья отрицательно покачал головой.       — Это не просьба.       Но парню было абсолютно плевать на слова демона. Он лишь яростнее начал сопротивляться, когда Моракс сам попытался приподнять его бедра, заставляя согнуть ноги в коленях. Но все оказалось бесполезным, стоило взгляду янтарных глаз зацепиться за возбужденный, налитый кровью член, влажный от собственных соков Тартальи.       Юноша ощутил непреодолимое желание провалиться под землю и исчезнуть с лица земли, услышав тихий смешок.       — Ну и ну, наверное, даже самая известная грязная куртизанка Ли Юэ не сравнялась бы с тобой, Тарталья, — прошептал с улыбкой Моракс, наклонившись к самому уху, — вот уж не думал, что подобное так сильно будет тебя заводить. Интересно, что тебя возбуждает больше: боль или сам факт того, что над тобой издевается подобным образом твой враг?       — Закрой рот, — процедил сквозь зубы рыжеволосый.       — О, нет, думаю, ты только что лишился права жаловаться и ругаться на меня, кролик.       Не говоря больше и слова, Моракс внезапно отлип от Тартальи. Юноша сначала затаил дыхание, пытаясь понять, что придумала эта тварь. Однако тишина и отсутствие хоть каких-то прикосновений напрягли его. Он хотел уже снять повязку с глаз, чтобы оглядеться по сторонам, но ладонь, что легла на бедра, заставила его вздрогнуть и замереть. Следом за этим обманчиво мягким прикосновением на ягодицах он почувствовал что-то холодное, мерзко стекающее вниз, к мошонке. Это ощущение было очень противоречивым после череды ударов…       — М… кажется это средство используют люди сейчас, чтобы облегчить проникновение, — задумчиво проговорил Моракс, с удовольствием наблюдая, как напрягается парень под ним, утыкая красное лицо в простынь, — надеюсь я выбрал правильное.       Это было совершенно не смешно. Тарталья готов был оторвать себе уши и выкинуть их в угол комнаты, лишь бы не слушать больше демона. Но, пожалуй, этого было мало, чтобы избавиться от стыда. В первую очередь стоило бы позаботиться о самой причине его возбуждения, из-за которого внизу живота скручивался все сильнее узел и начинало болеть все от желания. Да… позаботиться… например, оторвать ему руки, голову и ноги, чтобы больше не прикасался к нему.       — Ну как? — бесстыдно поинтересовался Моракс, мягко скользнув одним пальцем между ягодиц к самому входу. Он не спешил вводить его внутрь, лишь ненавязчиво массировал его. Обхватив другой рукой сочащийся смазкой член парня, он начал медленно играть с ним, внимательно наблюдая за каждым вздохом, за каждым изменением в лице.       Да, боль в груди утихла, но вместо нее внутренности сворачивало что-то иное. Не сказать, что подобная перемена облегчила состояние мужчины. Наоборот, казалось, все ухудшилось в разы. Держать себя в руках очень тяжело, когда прямо под тобой так шумно дышит человек, вызывающий у тебя бурю эмоций. Друг, предатель, враг, спаситель… Кем он был ему на самом деле?       Все это так сложно. Так запутано. Их отношения в целом вызывали кучу вопросов, на которые эти двое, казалось, никогда бы не смогли дать ответ. Но все происходящее почему-то ощущалось как нечто правильное, как нечто нужное.       И последнее.       И эта мысль обжигала, поднимая целый рой неприятных чувств.       Моракс ввел резко половину пальца, когда Тарталья выгнулся от приятных ощущений. Услышав шипение, демон приподнял подбородок, глядя на парня холодно. Мысль о том, что он может связать этого недоумка и просто забрать с собой, не позволив вновь отвернуться от него, не казалась ему бесчеловечной и неправильной. И демон в самом деле задумался об этом, крепче сжимая чужой член в своей руке. Ему ничего не мешало сделать это. Его бы никто не остановил.       Но было одно «но», которое было почти не объяснить.       От мыслей, заставляющих внутри все кипеть, отвлекли тихие стоны рыжеволосого, что уже был не в силах их сдерживать. Они едва ли были слышны за этими шумными вздохами и выдохами, но Моракс все равно расплылся в победной улыбке. Наклонившись к уху Тартальи, он прошептал, вводя одновременно с этим второй палец:       — Громче, крольчонок, ну же.       — Да иди ты… мхм… — рука мужчины ускорилась, вместе с пальцами внутри, из-за чего Аякс даже ругательство договорить не смог, сильнее вгибаясь в спине. Эти интенсивные движения заставляли пальцы на ногах поджиматься… здраво мыслить уже не получалось, хотелось полностью пойти на поводу животных инстинктов, хотелось полностью отдаться ситуации, не думая ни о чем.       На пару секунд Тарталья замолк, как будто пытаясь смириться со своими дальнейшими выходками, из-за которых он наверняка утром захочет повеситься, после чего, полностью наплевав на все, он начал поддаваться назад, уже откровенно насаживаясь на пальцы.       Ему нравилось это ощущение приближающегося наслаждения с неприятным и странным чувством заполненности в заднице. Если честно, пальцы Моракса не приносили ему никакого удовольствия. Это было очень непривычное давление внутри, которое вызвало бы дискомфорт, если бы не ласки демона… но что касалось самого сочетания грубых бесцеремонных толчков и этой руки, так хорошо обхватившей член… юноша откровенно плыл, закатывая глаза.       Но движения замедлились, а пальцы и вовсе исчезли. Тарталья разочарованно захныкал, ощутив пустоту. Он был почти на грани, а Моракс снова все испортил. Воистину, ублюдок, каких еще поискать…       — Что такое? Что-то не нравится? — дразня поинтересовался мужчина, полностью остановив ладонь.       — Да, ты. — выдохнул Аякс. Он хотел, чтобы это звучало как можно недовольнее, но вышло почему-то слишком жалко.       — Оу? Так может мне уйти?       Тарталья нахмурил брови, озлобленный такой издевкой. Он не хотел ничего отвечать, потому что все было очевидно, однако фраза: «в таком случае, мне стоит удалиться…» заставила его все же открыть рот:       — Нет.       — Что нет?       Тарталья заскрежетал зубами. Из-за повязки он не мог видеть насмехающееся лицо мужчины, и не понятно было: радоваться этому или плакать.       — Останься.       — Мне просто посидеть рядом? Или ты хочешь что-то конкретное от меня?       — Блять, смерти твоей хочу, — захныкал Аякс, готовый биться головой об стену, — просто трахни меня уже! Сколько мож…       Ему снова не позволили договорить. Внезапно приведя ладонь в действие и ускорив свои движения почти моментально, Моракс нагло пристроился сзади, бесцеремонно вводя внутрь вместо пальцев собственный член. Он не жалел Тарталью, не продвигался мягко и медленно внутрь… почти сразу войдя на всю длину, он прижался грудью к спине Аякса, прикусив его загривок. Боль от такого безжалостного проникновения могла вызвать много недовольств Аякса, если бы не смешалась с чистым наслаждением этих перемешанных двух противоречивых ощущений. Протяжно застонав, рыжеволосый закатил глаза, чувствуя, как ноги его становятся ватными. Они сами разъехались шире, и спина прогнулась сильнее, подставляя зад под мужчину.       Сняв с чужих глаз повязку, демон отлип от парня, но лишь для того, чтобы сместить свою ладонь к его шее и несильно сжать ее. Его движения почти сразу срываются на быстрый темп, и, наконец, юноша впервые чувствует, как внутри него задевают чувствительную железу, выбивая весь воздух из легких. Тарталья теряется от ощущений и даже не замечает, что зрение к нему вновь вернулось.       — Нравится? — рычит на ухо Моракс, вжимая его в постель, — нравится, когда тот, кого ты так яро ненавидишь, трахает тебя как самое последнее ничтожество?       Перед глазами все плывет и мысли никак не собираются в кучу. Разговаривать с ним в такой момент — самое подлое, что может придумать бессердечный ублюдок. Тарталья ничего не отвечает, тихо поскуливая под мужчиной. Он мечтает сейчас лишь о том, чтобы тот перестал болтать, плавя своими речами и без того ничего не соображающий мозг.       — Я не слышу ответа, — говорит громче Моракс, грубо ударив его по бедру и привлекая тем самым внимание Аякса. Тот активно начинает кивать ему, все еще упрямо сохраняя молчание. Но даже это не устроило демона: он снова ударил его, начав агрессивно вдалбливаться в самое нутро. — Я. Не слышу. Ответа. — Процедил он через зубы.       — Блять, да! Да, нравится, — наконец, скуля, подал голос Тарталья, — пиздец как нравится, я… мне так хорошо… пожалуйста, пожалуйста…       Моракс рыкнул и вновь накинулся на шею рыжеволосого, кусая до крови. Его руки теперь вцепились в бедра, сильно сдавливая их. Хотелось как можно больше оставить следов после этой ночи, хотелось полностью пометить мальчишку, чтобы, даже расставшись с ним, не забывал об этом времени. Чтобы в кошмарах и в приятных снах он видел эти сцены, вспоминал и заливался краской.       Протяжный стон вырвался из горла Аякса, и его пробила дрожь от яркого оргазма, захлестнувшего его с головой. Но даже когда его член пульсировал, изливаясь на простыни, даже когда все его тело стало в разы чувствительнее, Моракс не остановился и не замедлился. Приятные ощущения слишком быстро сменились на нечто иное, чрезмерное , невыносимое. Тарталья откровенно захныкал, пытаясь извиваться в чужих безжалостных руках.       — Погоди, погоди! Дай мне пять секунд, пожалуйста!       Но Моракс не стал слушать. Ухмыльнувшись, он схватил за волосы парня и задрал ему голову, продолжая вбиваться. Это было слишком… правда слишком. Аякс всхлипнул, утопая в ощущениях. В уголках глаз невольно собрались слезы, что сорвались вниз по щекам. Моракс видел их. Видел эти мокрые дорожки. И испытывал лишь наслаждение от этой картины. Хотелось больше слез, хотелось, чтобы Тарталья рыдал под ним. Это было так красиво. Это было так хорошо…