Хоббит у власти

***

      Но она ошибалась. Несмотря на то, что владеть любым видом оружия Тауриэль сына обучила сама, на охоте он себя никак не проявлял. Трандуилу показалось странным, когда мальчишка отказался убить бросившегося на них варга. — Примерзкое животное, — брезгливо бросил король в сторону убитого им зверя. — Почему ты не стрелял в него из своего лука, ты был ближе? Испугался? — Нет, — Саурон не стал бы объяснять эльфу, что зверя вызвал он сам, и это его воля привела варга на их тропу. Просто так, от нечего делать. Вообще они охотились на куропаток. — Странно, они давно тут не появлялись. С того времени, как был уничтожен Темный Властелин, — продолжал король, усаживаясь на лошадь и грациозно пустив ее в галоп. Но Саурон догнал его на своем черном, как крыло ворона, жеребце. — Вы считаете, что Саурон повержен? — спросил он короля эльфов, сдерживая прыткого жеребца, чтобы тот следовал рядом с лошадью владыки леса. — Кольцо уничтожено, его нет. — усмехнулся король. — Я переименовал лес. Из Мирквуда в Ласгален, как и прежде. Те времена не вернутся. Саурон задумавшись криво улыбнулся счастью короля. — Возможно. А расскажите мне о тех временах, сир. Вы же воевали с этим самым Сауроном. Чем он вам не по нутру?       Трандуил внимательно посмотрел на юношу, взгляд которого на миг ему напомнил кого-то, кого он старался забыть. Да, тогда, в битве с Морготом, когда он бок о бок с отцом пытался в бою помочь Валар в битве за Сильмариллы. Такой же взгляд он встретил от воина, сидящего верхом на драконе. Кажется, его называли Майрон. О, да, он был молод как и синда Трандуил. Попытавшись достать до врага, эльф махнул мечом и шлем с юноши-майа свалился, выпустив на ветер огненно-рыжие пряди длинных волос. Крепко удерживая в руках сбрую дракона, майа что-то выкрикнул на поганом языке и озорно пришпорив зверя, направил огонь из его пасти на Трандуила, спалив ему половину лица. Как это можно было забыть? Король мог поклясться, что сейчас на него смотрели те же холодно-насмешливые глаза. Между всадниками возникла тревожная и вязкая магнетическая сила, соединяющая в единое мгновения, известные только им двоим. — Кто ты? — король уже знал, что перед ним не тот, кем его представляют. — Не лги мне, я уже слышал твой смех, когда пламя дракона опалило меня с головы до ног! Твой высокомерный, язвительный смех! Это был ты, Майрон?! — Не я. Ваша рана заставляет вас видеть во всем насмешку. Уверяю вас, владыка, я изменился. У меня нет таких амбиций, что были прежде. Вы помните наивного юнца, уверенного в безнаказанности. Я хотел создавать народы подобно Ауле. Возвеличить порядок в сознании своих созданий, но реально мог создать только орка. Мне не хватало не знаний, а доли того самого хаоса, из которого возникла жизнь Арды. Теперь, повергнутый, я смиренно склоняю голову перед вашим величием, король Трандуил. И, если позволите, я попробую заживить ваши раны, нанесенные мной из детской шалости, — Саурон казался печальным и раскаявшимся. И надменный король был готов ему поверить. Ведь тот плакал. Мужчины не умеют плакать, а если это происходит, то… То плачет их душа. Тауриэль не ожидала, что Трандуил будет настолько очарован своим новым советником, ее сыном. Когда Саурон поведал ей о новой должности и расположении короля, она не знала начать ли ей беспокоиться или, наконец, уже спокойно выдохнуть и наслаждаться жизнью в родном лесу. — Скажи мне, родной, как ты наложил чары, и кто был под видом Кили все те ночи, что я сгорала в его жарких объятиях любви? — решилась она спросить у чародея, когда они стояли на террасе и любовались звездным небом. — То было лишь наваждение в грёзах, ты сама пожелала и создала в себе дитя любви, я лишь наделил его душой. — лаконично ответил Саурон, ласково глядя на мать. — Не наделил, а проник в зародившийся чудом плод. — догадалась она. — В любом случае, я был бестелесным и тебя не касался, если ты о любовных ласках, мама. — Твое кольцо, подчиняющее всех своей воле было на пальце. — Так на пальце же, а не где-то ещё. — развеселился он. — Мама, я не узнаю тебя. Твой интерес к плотской жизни стал похож на человеческий. — Довольно, иначе я окончательно стану презирать себя, — расстроилась эллет, смущенная странным разговором, чуждым ее благородной расе. — Тебе откуда известны подобные вещи? — Я кочевал среди людей и знаю их слабости. Они занимаются любовью бессмысленнее, чем это делают животные. — погладил ее по руке сын, желая успокоить. — Хочешь я сделаю так, что ты забудешь о Кили и том наваждении, в котором ты зачала меня? — Нет, нет, я не жалею. Эти мгновения я вымаливала у Эру, но он не слышал моих молитв, я верю, что Кили тогда приходил ко мне из Вальгаллы. И каждое прикосновение его, и теплое дыхание, и нежный голос — это все, я буду помнить, как и его последний вздох. — Что ж, тогда я счастлив, мама. Значит я был желанным ребенком? — Более чем. И поэтому я прошу тебя забудь о своем предназначении, которое придумал себе в прошлом и которое тянет тебя на дно. Создавай, как творец и попытайся полюбить кого-то. Пожалуйста, ради добра и мира… Ради меня. — Я стараюсь. Что касаемо любви, матушка, она меня отвергла. — Маришка — глупышка? — развеселились эллет. Саурон недоуменно взглянул на мать, будто пытаясь вспомнить о ком речь, затем тоже рассмеялся. — Нет не она, да и она уже поплатилась за это. — Ты хочешь сказать, что тот оборотень был и правда ты? — Не я, но он служит мне, это не оборотень. — Значит ты не можешь не сеять зло? — на глазах эллет навернулись слезы. — Твои темные слуги готовы тебе услужить. Это наследие Моргота? Так кто та, что не смогла полюбить Властелина Колец? — Ее тоже больше в Средиземье нет. Зачем мне женщины, если я не нуждаюсь в наследнике? И мне достаточно твоей любви, мама, а на любовные утехи жаль тратить силу. Эллет сокрушенно покачала головой. — На что же ты снова копишь свою энергию? На советы Трандуилу, какой наряд надеть этому королю на очередной прием? Ты снова пытаешься всех обмануть. Что-то затеял? Хочешь занять его трон? Тауриэль не ожидала, что заглянув в глаза сына, при свете факела она увидит в них красноречивый ответ. Ее предположение попало в точку. Будучи меткой лучницей, она это сразу поняла. — Как и чем мне переубедить тебя? — Ты не сумеешь, мама, — рассмеялся он. — Трандуил ленивый, глупый пьяница. Его давно нужно убрать. Не хочет в Валинор, пусть отправляется к своей жене. Так Ласгалену будет лучше. Оставшиеся эльфы приобретут славу давних времён. Начнут торговлю с людьми, перестанут прятаться, поделятся знаниями и тайной бессмертия… Тауриэль зажала рот ладонью, чтобы не вскрикнуть от охватившего ее ужаса. Так спокойно рассуждать и свято верить в то, что, убив одного, он одарит благодатью других. Напрасно она считала, что кровь Саурона не способна настолько изменить ее сына. — Я не позволю тебе это сделать, — твердо заявила эльфийка. Он рассмеялся ещё громче. — Что ты сделаешь, мама? Свяжешь меня? Нет, ты сейчас пойдешь в свои покои, а на твои уста я накладываю печать молчания. Будешь сопротивляться, все решат, что ты обезумела. Не заставляй меня огорчать тебя, — последние слова были сказаны шепотом ей на ухо и звучали как угроза. Эллет поддалась.

***

      Эльфы не спят. Но иногда грезят, это всем известно. Саурон не эльф, но и ему нет надобности теперь притворяться, раз сам король знает кто он. Всю ночь он составлял план порабощения Ласгалена. И, когда на утреннем приеме в тронном зале шестнадцатилетний юнец со взглядом познавшего многое старика хотел обратиться к Трандуилу, тот его перебил. — Где Тауриэль? Почему я ее не вижу? — Ей нездоровится, последнее время постоянно молчит. — ответил некромант. — Я позже ее навещу. А сейчас, дорогой друг, позволь познакомить тебя с одной девушкой. — Трандуил указал на ребенка, так сначала подумал Саурон, пока не вспомнил про хоббитов, которых с некоторых времён ненавидел больше всех остальных рас Средиземья. Натянуто улыбнувшись майа склонился, чтобы подать девице руку в знак приветствия, которая мгновенно потерялась в его ладони. После чего он недоумевающие взглянул на короля. — Она будет тебе прислуживать. — произнес Трандуил тоном, не терпящим возражений. — Зачем? — прищурился некромаг. — Затем, что хоббиты народ выносливый, а ты у нас трудоголик. Два дня в должности советника, а уже столько договоров заключил со всеми окрестностями. Даже Энты удивлены размахом наших амбиций. Так что, она прилетела сегодня из Шира на одном из Орлов Гендальфа, которого он подарил полуросликам в знак дружбы. Саурон скосил взгляд на компаньонку. Нос вздёрнутый, веснушки, глаза круглые, огромные, губы бантиком. Кудрявая шевелюра хоатично собрана в причёску. Платье зелёное похоже на эльфийское. Босые, покрытые темным мехом ступни выглядывали из-под подола. Спасибо, что не гоблина дали в помощь, и то хорошо. — Я же вас не представил, — спохватился эльф. — Нори Тук. А это…это Тристан, мой советник. Девушка смутилась под взглядом юноши и склонила голову в знак того, что ей очень приятно их знакомство. — Ну побеседуйте, а я спущусь в подвал, хочу продегустировать новый сорт вина, — заявил Трандуил, позабыв про то, что собирался навестить Тауриэль и, выразив элегантным жестом своё снисхождение к молодости, направился туда, куда его манило нечто схожее с одержимостью кольцом Всевластья. «Вряд ли на него моё кольцо подействует со стажем пьянства в несколько эпох» — подумал Саурон и вновь перевёл взгляд с Трандуила на Нори. — Итак, милая девочка, — прокашлялся некромант, но его сразу же перебили. — Мне тридцать три, я совершеннолетняя. — Заявила Нори широко улыбаясь. — Нда, извини, я плохо осведомлён о твоей расе. — смутился злодей. — Но, тем не менее, нам придётся работать вместе? Хочешь, пойдём в кузницу, я покажу, как ковать цепи и стрелы. Девушка замотала головой. — Нет, я могу прибраться в твоей комнате, почистить одежду, выполнить распоряжение, сбегать куда-нибудь и что-то принести. Могу рассказать историю Фродо и Бильбо в трёх частях с переводом на эльфийский наизусть. Саурон присел на кресло, подкошенный сознанием, что к нему приставили шпионку. Совершенно невыносимую, импульсивную, непредсказуемую девицу, с которой у него нет ничего общего. И рост… она даже меньше гнома! — Могу выбить подушки и приготовить кролика! — залючила она, наблюдая за отчаянием молодого злого красвчика. — Пойдём, — майа встал и указал ей жестом на высокую арку в направлении которой ей следовало идти. — Кто тебе Перегрин Тук? — Дядя, он сопровождал господина Фродо в походе с кольцом на гору. — Это тот, кто много курит? — Откуда знаешь? — Видел его однажды. — Вот! Я же говорю, он знаменит! Этот ужасный Саурон всех тогда вымучил. Дядя Фродо уплыл в Валинор весь больной. Майа стиснул зубы, чтобы ненароком не выпалить что-либо нехорошее или, как это было с Келебримбором, не убить её невзначай. В его памяти всё ещё сохранился бунт орков при его первой корононации. Никто не желает присягать тому, кто может просто так взять и убить. Поэтому в каком бы теле не находился Саурон и как бы его не называли, он всегда старался быть сдержанным во всём. Кто-то решит, что это трусость, малодушие, нерешительность или слабость… Но он лучше прибережёт силы кольца для мести потом, когда их потребуется не так много как теперь.

***

Он привёл Нори в покои Тауриэль. Девушка сразу заприметила неладное по встревоженному взгляду сидящей у окна эллет. — Мама — это Нори. Нори — это моя мать Тауриэль. Она плохо себя чувствует, потому и молчит. Но ты, Нори, присморти за ней, раз уж подушек у меня нет, в кузнице ты мне не помощник, да и бегать туда-обратно никуда не нужно, — хищно улыбнулся Саурон и стремительно вышел, громко захлопнув за собой дверь. Отделался. На сколько? Он не хотел об этом думать. Пока Трандуил заливает вином горе вечного вдовства и отъезд сына, переложив на него все обязанности, майа решил не тратить время зря, и привести в боевую готовность вверенную ему армию не пожелавших покинуть Средиземье эльдар. Он помнил все свои воплощения, он хорошо знал военное дело и собрал командиров для того, чтобы донести до них весь порядок отныне установленных им правил. Тем временем Тук обживалась во дворце короля эльфов, очаровав эллет своим неустанным «щебетом». За несколько минут пока Саурон удалялся по длинному коридору, Нори успела рассказать его странной матушке все новости Средиземья. У кого и с кем состоялась свадьба, кто у кого в таверне угнал коня и как восемь гномов по-пьяни чуть не утонули в речке. Тауриэль достала кольцо из кармана своего скромного домашнего платья и протянула руку к девушке. Сказать она ничего не могла. Заклятие сына мешало разомкнуть губы и делало неповоротливым язык. — Ой, что вы хотите мне показать? — девушка с любопытством уставилась на ставшее в разы уменьшаться колечко. — Ой, уж больно оно похоже на то, что дядя Фродо… Девушка вскинула растерянный взгляд на эллет. Та кивком показала ей: «Забери!» — И зачем вы делаете копии таких ужасных артефактов? Нет, я боюсь. Мне оно не нужно. Отсюда слышно как в нём пульсирует что-то живое. Эллет снова кивнула, давая понять, что так и есть. В кольце пульсировало его сердце и шумела его чёрная кровь. Если бы она могла, то рассказала бы что делать. Тауриэль взяла перо и начертала несколько слов, Нори прочитала, шмыгнув носом: «Спрячь подальше, даже, когда он будет в гневе, не отдавай кольцо. Будь осторожна, мой сын опасен» Девушка с недоверием посмотрела в глаза эллет. "Может это бред, и сын не зря её прячет от людей?" Тауиэль скомкала лист и бросила в корзину, надеясь, что её тиран не опустится до копания в мусоре. Нори приняла кольцо и спрятала его в подвешанном на шее мешочке с благоухающими травами. — Что я должна сказать королю? — Тауриэль приставила указательный палец к губам, призывая к молчанию.