В лунном свете слышен лай

Сая не была эталоном истинного шиноби. Слишком резкая, иногда чересчур негативно-эмоциональная. Совершенно не приспособленная к коммуникации. И абсолютно точно ненавидела командные миссии. Шиномори вылетает из кабинета недовольно кривя губы. Злостно разжевывает во рту жвачку, выдувая очередной шарик с такой силой, что тот почти сразу лопается. — Охрана каравана? — Сая сдвинула брови, бросая взгляд на свиток и с каждым шагом раздражаясь всё больше. — Я думала, нас распределяют в команды по уровню интеллекта, а не… дружелюбия. — Ты не представляешь, насколько я рад быть твоим «напарником по дружелюбию», — легко отозвался Шисуи, привычно улыбаясь. — Скажи честно, ты хоть раз радовалась чему-нибудь? — Да, — Сая наконец повернулась к нему. — Когда мне не приходится тебя слушать. Её голос прозвучал так сухо, что другие «напарники», чьи лица она всё ещё не удосужилась запомнить, тихо закашляли, будто подавляя смех. — Ну, у тебя отличный вкус в радостях, — невозмутимо заключил Шисуи. — Продолжай в том же духе. С позитивом у нас, как видишь, всё в порядке.

***

Место сбора, очевидно, было у выхода из деревни, время раннее, а в воздухе всё ещё стоял запах ночной прохлады. Сая привычно жевала жвачку, подавляя желание потянуться за пачкой сигарет, которую она забыла дома. «Наверное, к лучшему», — подумала она, раздражённо скрипнув зубами. Стена у ворот холодила спину, в глаза вечно лезли пару выбившихся черных волосков. Её терпение, как и всегда, быстро истощилось. Сая дёрнула их, морщась от резкой боли, но на сердце стало легче. — Воу, полегче, — перед лицом тут же замаячил новый раздражитель. Шисуи Учиха, всегда вовремя. Или всегда не вовремя. В зависимости от угла зрения. Его улыбка сияла так ярко, что могла бы соперничать с утренним солнцем. — Так через пару лет и без волос останешься. Будешь ослеплять всех не только сарказмом, но и лысиной. — В таком случае, надеюсь, ты ослепнешь первым, — не задумываясь бросила Сая и на мгновение застыла, пристально глядя на него. Шисуи вновь никак не отвечает на колкость, он вообще почти никогда не реагирует на её ядовитые провокации. Только, как кажется Сае, лыбится как тупой. — Знаешь, я, конечно, не сомневаюсь в твоём мастерстве, но как-то странно, что гениального Учиху отправили охранять караван. Ты уверен, что не перепутал миссию? Может, должен был быть в каком-нибудь «парадном отряде улыбок»? Её слова прозвучали жёстче, чем она ожидала, но Шисуи, как всегда, только слегка хмыкнул. — Караваны — отличное место для тренировок вежливости, — отозвался он, подмигнув. — Для тебя это будет особенно полезно. Сая почувствовала, как раздражение снова накатывает. Почему она вообще продолжает его провоцировать? Хоть одна нормальная реакция… раздражённый взгляд, недовольный вздох, угроза отправить её в кусты. Что угодно, кроме этой чертовой улыбки. Потому что так отреагировал бы нормальный человек. А Шисуи совершенно очевидно не такой. Сая сначала думала, что они похожи. Шисуи тоже сломан, но почему-то продолжает сиять. И это почему-то невероятно выводит из себя.

***

Дорога уходила вдаль, огибая поросшие зеленью холмы. Свежий воздух приятно обволакивал лёгкие, но к полудню обещал стать жарким. Караван из пяти повозок медленно покачивался, продвигаясь за ворота деревни. Купцы перешёптывались, перегоняя лошадей, а шиноби рассыпались вокруг, занимая свои позиции. И почему ей не дают работать в одиночку? Это что, какая-то кара? То в напарники поставят очередного недоучку, то вот — гениального Учиху. Конечно, можно было бы и подыграть, но как тут удержаться, когда он ещё и лыбится так, словно у них праздник. Вечно довольный, спокойный, как статуя Будды. Словно вокруг нет ни грязи, ни идиотов. Невероятно. Сая, поправив высоко завязанный хвост, с раздражением оглядела происходящее. Жвачка в её рту лопнула с громким щелчком, заставив окружающих невольно обернуться. — Караван, полный мешков риса. Восхитительно. Это ведь именно то, чему меня учили все эти годы, да? — в голосе звучало не столько ядовитось, сколько искреннее недоумение. Её, джоунина, так ещё и в компании с гениальным Учихой, поставили охранять… мешки риса. В подсознании настойчиво звучал тревожный звоночек — это точно подстава. Она или слишком параноик, или слишком долго работает на этот странный офис под названием 'Коноха'. Не хватает только, чтобы из мешков повылезали ниндзя-наёмники, и тогда это будет совсем по-родному. — Ну, может, как там говорится, рис не простой, а золотой, — неожиданно, будто из ниоткуда, раздаётся позади её плеча знакомый голос. — Знаешь, в Стране Чая ведь его очень любят. Сая оборачивается к Шисуи с выражением лица, которое можно описать словами «и ты туда же?». Учиха лишь пожимает плечами и указывает рукой на грузного мужчину, вытирающего вспотевшее лицо платком. Уточнял что-то у заказчика. Она коротко вздыхает, продолжая бессмысленный диалог: — Странно, что именно меня сюда приписали. Неужели у них там закончились свободные кадры? Шисуи сдержанно фыркает: — Ты просто недооцениваешь собственную исключительность. Сая переводит взгляд на повозки, пытаясь найти хоть какое-то оправдание своему присутствию. Мешки с рисом. Вот к чему она пришла после всех лет тренировок и ночей без сна. Шиномори Сая, джоунин, гроза врагов, защитник… караванов. Неудивительно, что их прозвали 'Великой Деревней Листа'. Только здесь элитные шиноби занимаются такой высокой миссией — Исключительность? — Она поворачивается к Учихе, медленно сужая глаза. И, уже устало: — Ещё немного подобной исключительности, и я задохнусь от неё. Позади раздаётся сдавленный смешок. Сая тут же резко оборачивается, заметив виновника — одного из шиноби. — Что, смешно? — её взгляд становится колючим. Мужчина замирает, покрываясь холодным потом. В голове прокрутились воспоминания, пытаясь выцепить имя напарника. Кажется, его звали Кента. — Внезапно вспомнил… смешную шутку, — выдавливает он, натягивая улыбку. — Вот и держи эти шутки при себе, а то вдруг мне тоже захочется «пошутить» в ответ, — бросает она, угрожающе скалясь. Не дождавшись ответа, Сая поворачивается обратно к каравану, но тут её внимание привлекает другой диалог: — Это же она? «Бешеная псина»? — шёпотом произносит один из торговцев, щуплый мужчина с серым лицом. — Тише! — дёргает его напарник. — Не смей произносить это вслух. Она же разорвёт тебя. Слышит за милю, кусает за две! Сая медленно замирает. Разворачивается к ним, нарочито небрежно закидывая жвачку в рот. — Вы что-то сказали? Они мгновенно умолкают, сосредоточенно смотря на свои лошадиные узлы, словно их жизнь зависит от правильного завязывания. Бешеная псина, да? Как удобно ярлыки вешать. Словно это её вина, что иногда люди раздражают настолько, что хочется их слегка… встряхнуть. Всего раз-два. Для профилактики. Но нет, сразу 'псина'. Если бы она действительно была бешеной, им бы уже не пришлось беспокоиться о том, как её называть. Не успели бы. — Ох, поверь мне, ты действительно уникальна, Сая, — раздаётся тихий голос Шисуи за её спиной. — Просто поражаюсь, как ты удерживаешь лидерство в соревновании «кто лучше напугает всех окружающих». Она бросает ему короткий взгляд. — Замолкни, Учиха. Но краем глаза замечает, как он едва удерживается от смеха, и это раздражает её ещё больше.

***

Солнце уже клонилось к закату, и караван остановился в небольшой роще. Лёгкий ветерок шелестел листьями, а откуда-то издалека доносилось журчание реки. Лошади, отставив уши, устало щипали траву. Пока купцы занимались делами, их семьи обустраивались неподалёку. Жёны раскладывали покрывала, готовясь к ужину, а дети, радостно визжа, бегали между повозками. Сая сидела у дерева чуть в стороне, вытянув уставшие ноги и наслаждаясь уединением. Дети смеялись, их звонкие голоса заполняли лагерь, заставляя ее хмуриться. Это место казалось ей слишком шумным, слишком беспечным для настоящей работы шиноби. Жвачка во рту теряла вкус, но она продолжала её жевать с таким же упорством, с каким игнорировала всех вокруг. Держаться в социуме — тяжело. Перманентное бормотание, изучающие взгляды — все это Сая подмечает. Не может не подмечать, работа у неё такая. Мозг перегружен бесполезной информацией — вот у той женщины колье новое, муж подарил. А у того купца бизнес в гору пошел, вот, хочет дочери дом купить. Шиноби распределились вокруг лагеря для охраны, но она оказалась в роли «подстраховки», что означало — делать ничего не нужно, пока не начнётся что-то серьёзное. Проще говоря, её деликатно убрали с дороги, мол, лучше просто сиди и не мешайся. Она уже собиралась было встать, чтобы немного размяться, как у её ног неожиданно шлепнулся ребенок. Щупленький мальчишка, потирая ушибленный нос, хотел было уже подняться, как замер, уставившись на Саю огромными глазами. Точно дикого зверя перед собой увидел. — Осторожнее, — Шиномори без лишних мыслей схватила мальчишку за шкирку, поднимая того с земли, поставила на ноги и прихлопывая отряхнула того от пыли. Её взгляд был суровый, но отчего-то совсем не злой или раздраженный. Мальчишка, заметив это, поспешил торопливо поблагодарить и тут же скрылся с поля зрения. Краем глаза Сая заметила, как Шисуи разговаривает с купцами, весело жестикулируя. Один из них, нервно хихикая, передал ему чашку с заваренным чаем. Конечно же, вся ситуация не укрылась от его вездесущих глаз, поэтому он кидал в её сторону небольшие ухмылки. — Какая трогательная сцена, — не удержался от комментария шиноби. — Ты ведь знаешь, что они тебя боятся, да? Думают, точно дикий зверь, который вот-вот сорвется и закусает их до смерти. — А ты либо слишком любишь людей, либо слишком любишь притворяться, что они тебе интересны, — буркнула Сая, когда он наконец подошёл ближе и сел рядом, устроившись на корточках. Шисуи сделал вид, что задумался, приложив палец к губам: — А может, мне просто нравится видеть, как ты злишься. Сая прищурилась и, хлопнув себя по коленям, поднялась. — Да ладно, Учиха, не старайся слишком сильно. У меня свои способы поднять себе настроение. Она подошла к костру, где один из купцов с опаской взглянул на неё. То ли её прошлые выходки, то ли недавние слухи о «бешеной псине» делали своё дело. — Ты же… та самая? — прошептал он, будто опасаясь, что её слух действительно столь острый, как говорят. Сая нахмурилась: — Какая «та»? Купец смутился, но всё же продолжил: — Ну… беш… — он запнулся под её острым взглядом, — та, что могла бы и быка остановить голыми руками. В это время второй купец, более бойкий, перебил: — Быка? Ага, она, говорят, одного шиноби едва не разорвала, когда тот уронил её оружие в грязь. Костёр весело треснул, совсем противясь возникшей атмосфере, и на мгновение наступила тишина. Сая скрестила руки на груди и насмешливо посмотрела на второго купца. — Ну что, кто ещё хочет рассказать про мои подвиги? Может, кто-нибудь ещё расскажет легенду о том, как я одним взглядом заставляю врагов сдаваться? Купцы, заметно побледнев, торопливо продолжили свою работу, а из-за их спин показался довольный Шисуи, неся что-то завернутое в лист. — Смотри-ка, даже костёр стал гореть быстрее, — он протянул ей кусок сушёного мяса. Сая с видимым отвращением глянула на угощение, но всё же взяла его. — Знаешь, если будешь так продолжать, то твоя «гениальность» не спасёт тебя от того, чтобы оказаться в этом костре вместо риса. Шисуи лишь усмехнулся, устроившись на корточках у костра. — А ты всё равно бы скучала по моей улыбке. Она молча отвернулась, неловкую ситуацию спасла молоденькая женщина, робко подошедшая к ним. Она протянула Сае миску с горячей похлебкой, неуверенно улыбаясь. — Вот, это вам, мисс шиноби. Несколько обескурашенная Шиномори только и смогла, что принять еду и бросить короткое «спасибо», после чего женщина тут же вернулась к своим. Шисуи не удержался от комментария: — А ты начинаешь нравиться людям. — С таким же успехом можно сказать, что я нравлюсь и диким животным, — язвительно заметила она, но в глубине души почему-то почувствовала лёгкое смущение. Ночь окончательно вступила в свои права, звёзды мерцали над головами, а костёр потрескивал, согревая небольшую компанию. Купцы и их семьи постепенно разошлись по своим местам, оставив лагерь погружённым в спокойную тишину. Сая сидела, глядя на языки пламени, и, к удивлению Шисуи, выглядела почти расслабленной. — Эй, — обратился он, протянув ей ещё кусок сушёного мяса. — Тебе нравится вот так — просто сидеть у костра? — Нравится? — переспросила она, но затем, задумавшись, добавила: — Когда-то, может быть. Теперь всё это больше похоже на паузу между проблемами. Шисуи улыбнулся, чуть склонив голову. — Иногда паузы важнее, чем сами проблемы. Она фыркнула, отрывая небольшой кусочек мяса зубами. — Ты просто любишь звучать мудро, Учиха. — А ты просто любишь спорить, — легко парировал он. Краем глаза Сая заметила, как один из детей прижался к матери, уже наполовину уснув. Она опустила взгляд, стараясь не обращать внимания на тёплую волну в груди. Шисуи, будто прочитав её мысли, тихо произнёс: — Знаешь, не всем везёт видеть такие моменты. — Может, и так, — нехотя признала она, вставая. — Но давай ты прекратишь говорить ерунду, пока я не посчитала это попыткой философского нападения. — Как скажешь, бешеная псина, — хмыкнул он, но вовремя увернулся от сухой ветки, которую она запустила в его сторону.

***

Караван двинулся в дорогу ранним утром. Дети с матерями продолжали досыпать в повозках, тогда как еще немного сонные мужчины тихо перешептывались о своем, подгоняя лошадей. Впереди маячило небольшое ущелье. Сая расслабленно хрустнула шеей, окидывая взглядом местность. А ведь отличное место для засады, сначала и не засечешь откуда могут выпрыгнуть. Ущелье нависало, как ловушка, стены его казались слишком крутыми, чтобы по ним можно было подняться. Лес вокруг будто замер: не слышно ни пения птиц, ни привычного треска веток под лапами зверей. Даже ветер, казалось, обходил это место стороной. — Прям как в могиле, — тихо хмыкает. Шисуи её мысли, кажется, не разделял. — Расслабься, ты же великая и грозная бешеная псина, помнишь? — да, настроение у шиноби сегодня было особенно хорошим, раз он через раз начал упоминать её прозвище. Сая взбеленилась. Кажется, еще бы чуть-чуть и начала бы рычать, точно как собака. — Расслабься? Отличный совет. Если это засада, первым брошу тебя, чтобы отвлечь врагов. Посмотрим, как ты обезоружишь их своей улыбкой. Шисуи на подобный комментарий только насмешливо фыркнул. И всё же, это была очевидная ложь. Не бросила бы. — Ты не берешь во внимание, что обычно моя улыбка сопровождается кунаем. Очень… — Учиха на мгновение прервался, устремив взгляд куда-то в сторону, будто бы что-то почувствовав. — дружелюбным кунаем. В этот же момент слышится треск, огромное дерево падает перед ними, блокируя путь. Лошади испуганно заиржали, поднимаясь на дыбы. Купцы напряженно зашептались между собой. А в мыслях у Саи только одно — засада. Свист. Мимо лица пролетает стрела. Сая в последний момент отворачивает голову, спасаясь от удара. Другие шиноби, Кента и Ренджи, тут же сгруппировавшись и создав кловнов, оцепили караван в круг, отбивая вторую атаку стрелами и заставляя купцов спрятаться внутри повозок. Женщина с ребёнком прижалась к стенке повозки, закрывая голову руками, а один из мужчин судорожно пытался натянуть лук, хотя пальцы дрожали так, что он едва удерживал стрелу. — Ай, Сая, ну и что ты наделала, — Шисуи, казалось, совсем не напрягала возникшая ситуация. Он совершенно спокойно достает оружие, хотя поза остается совершенно расслабленной. — Взяла и накаркала, а. Шиномори непонимающе округлила глаза. Как он, в такой то момент, может шутить? Наконец показались и нападающие. Потрепанная одежда, вся грязная, лица скрыты масками. С виду обычные бандиты, уничтожить их будет не так сложно. Было бы. Только вот глаза Саи зацепились за показанное одним из них оружие. Совсем новое, дорогая сталь. Откуда у обычных бандитов деньги на подобное, а? Она тряхнула головой, нет, сейчас не об этом. Нельзя допустить ранения заказчиков. Сая бросается в бой с агрессией, которая обычно заставляет врагов отступить на несколько шагов. Но не этих. Ну точно не привычные бандиты. Её движения резки и точны, она не играется с ними, бьет так, чтобы наверняка. Кривится от попадающей на лицо чужой крови, пропускает пару ударов, оставляющих небольшие царапины на её теле. На самом деле, большая ошибка — если бы на их оружии был яд, для неё было бы все кончено. Сая тяжело вздыхает, когда один из противников выбивает из её рук кунай. И ломает ему трахею голыми руками, морщась от посмертных хрипов. Да, её прозвали бешеной псиной из-за ведения боя. Потому что на поле битвы она похожа не на убийцу, нет. Её бой сравнимый с тем, как сражается загнанный в угол хищник. Подкравшийся сзади наемник получает в глаз жвачкой. И Сая пользуется его дезориентацией. Её кунай с резким движением полоснул по горлу врага. Сая даже не смотрела, как он падает, переключаясь на следующего. Её движения были резкими, почти кровожадными, как у раненого зверя, который больше не думает о защите. — Находчиво, — слышится комментарий рядом. Шисуи, не отвлекаясь от боя, коротко бросил: — У них формации, как у обученных наёмников. Обычные бандиты так не двигаются. Сая только хмыкнула, но уловила в его тоне странную уверенность, будто он давно всё знал. Шисуи отбивает атаки мягко, не так как она, не так необузданно, напротив, сражается с расслабленной грацией. Кажется, он заранее понимает, где появится враг, и действует с точностью. Его танто мелькало в воздухе, как продолжение его руки, нанося точные удары, не тратя ни капли лишней энергии. В голове Шиномори роятся подозрения. И с каждой секундой их становится больше. Когда последний из нападавших падает на землю, вокруг становится тихо. Купцы пытаются прийти в себя, унимая трясущиеся руки и успокаивая плачущих детей, а шиноби проверяют территорию. Сая вытирает кровь с кунаев, её взгляд резко обрывается на Шисуи, который неспешно осматривает поле боя. — Ты! — она прижимает его к дереву, подставив к горлу оружие. Её кунай упёрся в его горло, чуть царапая кожу. Их взгляды встретились. У Саи дыхание было сбивчивым, в глазах горела злость. У Шисуи же — тот же спокойный, почти насмешливый, но что-то тёмное мелькнуло в нем на мгновение. Сая сжала кулак сильнее, ощущая, как кровь отливает от лица. Она не могла понять: злится ли больше на него или на себя. Казалось, что она готова прорезать правду прямо сквозь его горло. — Объяснись. Ты всё знал, только тупой не заметил бы. Ты был готов. Не просто ожидал нападения, ты знал о нем с самого начала, — её голос дрожал от сдерживаемого гнева, пальцы побелели от напряжения. Шисуи не пытался отбиваться. Его глаза, спокойные, как озеро в тихий день, искрились лёгкой насмешкой. Он даже позволил себе улыбнуться — насмешливо, почти равнодушно. — Ты слишком умна для этого задания, знаешь? — в его голосе звучала небрежность, но фальшивые нотки веселья всё же прорвались, как трещина в идеально ровной стене. Сая нахмурилась, на мгновение размыкая хватку. Она всматривалась в его глаза, пытаясь найти там хоть каплю правды, хоть намёк на объяснение. Но он смотрел на неё так, будто и не думал оправдываться. И в этот момент до неё дошло. Это задание было не для неё. Ей незачем знать. Её даже не должны были посвятить в детали. Она резко убрала кунай, отступая на шаг. — Я поняла, можешь не продолжать, — голос был холодным, но в нём проскользнуло разочарование. Шисуи чуть наклонил голову, словно наблюдал за её реакцией с лёгким любопытством, как за поведением странной птицы. — Даже не попытаешься выяснить, что за истинная цель у этого задания? — его тон стал мягче, но глаза прищурились, будто он проверял её. Сая закатила глаза, хмыкнув с демонстративной невозмутимостью: — А мне нужно знать? Шисуи тихо рассмеялся. Этот смех был каким-то странным — не весёлым, скорее, задумчивым. — Вот поэтому тебя и выбрали. Ты не задаёшь лишних вопросов. Её пальцы сжались в кулак, но она сдержалась. Вместо ответа она отвернулась, делая вид, что её не задели ни его слова, ни его взгляд, который, как оказалось, в этот момент не отрывался от неё.

***

Купцы всё ещё пытались успокоить детей, которые хныкали, прижимаясь к матерям. Мужчины молча перебирали повреждённое снаряжение, время от времени бросая настороженные взгляды на лес вокруг. Привал напоминал скорее вынужденный тайм-аут, чем отдых. Воздух всё ещё был пропитан запахом крови, и тревога висела в тишине. Сая сидела у костра, вопреки своему обычному желанию ужинать в одиночестве. Она упорно игнорировала присутствие Шисуи, хотя остро ощущала его рядом. Он, как обычно, вёл себя так, будто ничего не случилось. Развалился на земле, небрежно жонглируя едой, и временами бросал на неё хитрые взгляды. — Слушай, Сая, — наконец начал он с нарочито серьёзным видом, — тебе не кажется, что это нападение слишком… диким вышло? Или это твой фирменный стиль? Сая сделала вид, что не слышит. Вместо ответа она внимательно изучала угли в костре, будто в них можно было найти ответы на все вопросы мира. И тут из одной из повозок, совершенно неожиданно, выскочил кот — пушистый серый комок с большими глазами. Он, будто ничего не замечая, направился прямо к шиноби, его совершенно не смущал ни запах крови, ни общая напряжённость. Кот подошёл к Шисуи и начал тереться о его руку. — Эй, малыш, — спокойно отозвался тот, поглаживая животное. — Ну вот, хоть кто-то тут ценит моё общество. Кто-то из напарников, улыбаясь, неожиданно прокомментировал: — Люблю котов, они милые. Хотя собаки тоже хороши — преданные, верные. — Ренджи на секунду замолчал, а потом, будто что-то вспомнив, повернулся к Сае. — А вам кто больше нравится? Сая, не задумываясь, ответила: — Коты. Шиноби, кажется, не сразу осознал, что только что сказал: — А, я думал собаки… Тишина накрыла привал, как одеяло. Напарник побледнел, вдруг поняв, что сделал. Подумаешь, всего лишь кинул спичку в пороховую бочку. Сая медленно повернулась к нему, её глаза метали молнии. Она приподнялась, явно собираясь высказать всё, что думает. Но Шисуи действовал быстрее. С ловкостью, свойственной ему, он подхватил кота и перекинул его прямо Сае на колени. — Держи, он твой. Разделите это мгновение любви, — весело заметил он. Кот сначала удивился, оказавшись в руках Саи, но быстро смекнул, что к чему. Он уселся поудобнее, громко замурлыкал и начал ласково тереться об её ладонь. Сая молчала. Она будто застыла, но затем её напряжённые плечи начали расслабляться. Рука сама потянулась, чтобы почесать кота за ухом. — О, надо же, сработало, — тихо сказал Шисуи, сдерживая смешок. Костёр вновь наполнился звуками потрескивающих углей, а напряжение вокруг растаяло, словно его никогда и не было. Этот мир однозначно спасут коты.

***

Напряжение после первого нападения повисло в воздухе, как густой туман. Сая чувствовала, что не может расслабиться даже во сне. Будто стоило ей закрыть глаза, и беда обрушится с новой силой. Караван двигался медленно, усталые кони время от времени фыркали, цокая копытами по пересохшей дороге. Но шаги были вынужденными — все стремились скорее добраться до безопасного места. Второе нападение не застало их врасплох. Сая первой заметила блеск летящей стрелы, поймала её одной рукой в воздухе и в тот же миг разломала надвое. — Опять, — вырвалось глухое и Шиномори грязно выругалась. Она метнулась к повозкам, выставив кунай вперёд, её тело инстинктивно напряглось, будто было готово к удару отовсюду. На этот раз врагов оказалось больше. Они сыпались из леса, как сорвавшиеся листья: двое-трое из кустов, ещё несколько с верхушек деревьев. Они были организованнее, но всё равно напоминали тараканов — убьёшь одного, из теней выскакивают ещё двое. Сая двигалась быстро, без лишних движений, с яростью, которая заставляла её кунай разрезать воздух с резким свистом. Но даже через шум боя она почувствовала, как что-то пошло не так — странное, ледяное чувство, пробравшееся под кожу.

***

Мужчина двинулся быстро и бесшумно, сжимая в руках короткий нож. Его глаза блестели от адреналина, но движения были чёткими — явно профессионал. Он поднял занавеску одной из повозок, ожидая найти ящики с товаром. Но вместо этого встретился взглядом с молодой женщиной, прижимающей к груди ребёнка. — Пожалуйста… не надо… — совсем тихо и испуганно прошептала она. Мужчина замер, явно растерявшись. Он не собирался убивать, его задача была только забрать товар. Но позади раздался шум — кто-то заметил его. В панике он двинулся вперёд, пытаясь схватить женщину за плечо, чтобы заставить её замолчать. Она дёрнулась, и в этот момент нож скользнул слишком близко. Тихий вскрик, затем всё стихло. Ребёнок, почувствовав что-то неладное, заплакал. Мужчина, в шоке от содеянного, попятился назад, бросив нож. — Черт…

***

Бой завершился. Трупы наемников хаотично валялись вдоль дороги, окрашенной пятнами крови. Воздух пропитался металлическим запахом, смешанным с тяжёлым потом. Сая тяжело вздохнула, чувствуя, как пересохли губы и сгорело горло от напряжения. Её взгляд бегло обшаривал окрестности — проверяя, все ли в порядке, все ли живы. И тут… женский крик. Пронзительный, отчаянный, разорвавший послевоенную тишину, как кинжал. Ещё один, приглушённый, слился с громкими возгласами купцов. Сая замерла на мгновение, но сердце уже начало колотиться, предчувствуя беду. Она сорвалась на звук. Её ноги едва касались земли, мысли в голове обгоняли друг друга. Но то, что она увидела, заставило её замереть. Шисуи стоял посреди повозки. Его танто блестел в лучах заходящего солнца — окровавленный, в другой руке он держал мёртвого наемника, словно куклу. Рубиновый шаринган поблёскивал, но в нём не было гнева, лишь холодная, давящая тишина. А за ним… Женщина. Она лежала на боку, её белая одежда пропиталась алой жидкостью. Кровь стекала тонкими каплями на деревянный пол, создавая ритмичный, невыносимо громкий звук. Ребёнок, чудом уцелевший, прижимался к её груди. Его слабые всхлипывания рвали душу сильнее, чем любой крик. Малыш трясущимися пальцами цеплялся за безжизненные руки матери, как будто надеялся, что она обнимет его снова. Сая сглотнула, её горло сжалось в тугой узел. Сердце гулко билось, но кровь словно перестала циркулировать. Перед глазами всплыли воспоминания — её собственные обагренные руки. Тело. Такие же безжизненные глаза. Те же крики. Она резко схватилась за виски, словно пыталась отогнать образы. Но именно эта схожесть, эта ужасная параллель, заставила её выкрикнуть: — Ты должен был успеть! Голос её дрогнул, в нём звучал не столько упрёк, сколько боль, смешанная с яростью. Шисуи даже не вздрогнул. Его лицо оставалось бесстрастным, но взгляд… Взгляд был пустым, погружённым в темноту собственных мыслей. Он тихо, едва слышно ответил: — Я знаю… Это «я знаю» прозвучало так, будто вес чужого отчаяния и вины обрушился на его плечи. Внутри него, за этой холодной маской, словно раздавался треск чего-то важного. Сая отвернулась, чувствуя, как глаза начинают жечь слёзы. Она глубоко вдохнула, вытирая лицо тыльной стороной ладони. В голове крутилась только одна мысль: «Почему мы всегда опаздываем?»