Felix never bad

Феликс сидел в такси и вертел в руках упаковку обезбола. Мощно с них конечно Чана развезло. Он вздохнул. Надо было с кем-то об этом поговорить. Первая мысль – Минхо. О том, как бы ему всё рассказать так, чтобы он не запаниковал и не принял радикальные меры. В конце концов, Чан под наркотой оказался милым. Если ему еще благоволить, то вообще словно собачка. Лапку протягивает. Ну, совсем же не опасный. Феликс догадался, что метка довела Чана до состояния влюблённости. И то, что у Чана не было нормального опыта тоже. И то, что он прекрасно видит, что Феликс это не про «спрятаться за спину сильного» или «опереться о мужское плечо», и тупо не знает как себя с ним вести. Кажется, воспринимает его неправильным: что за альфа в теле омежки. И хочет его сломать. Достать из него омежку, с которой он знает как обращаться. Феликс поморщился. Он надеялся, что это пройденный этап, но, видимо, эта ерунда будет с ним всю жизнь. Эх. Надо будет поговорить с Минхо. Обычно с такими разбирался именно он… с другой стороны, раньше никакой истинности не было. И боли этой бесконечной не было. Хотя, сейчас он чувствовал себя нормально. Лёгкое покалывание периодически всплывало, но можно было не обращать на него внимания. Ладушки. Разберёмся. Настроение было хорошим, потому что еда была шикарная. И то, что неконтролирующий себя Чан не лез его насиловать, радовало. Ещё бы он не лез, когда контролировал себя, вообще было бы замечательно. Но было ощущение, что с этим можно работать. Что он справится. Что всё получится. Что всё будет хорошо. Феликс снова пришёл рано и хотел поработать хотя бы на удалёнке, но его встретил Минхо. Он мыл пол. Феликс просто не успел спрятать таблетки. И переодеться. Чёрт, он же пахнет Чаном. – Рановато ты сегодня, – Минхо оторвался от своего занятия и посмотрел на Ликса. Новая рубашка. Кхм. И бледным не выглядит. Двойное кхм. И таблетки в руках какие-то. Тройное кхм. Феликс кивнул. Как школьник, которого мама спалила на том, что он прогуливает уроки. Прижал таблетки к груди и пошёл в атаку. – Почему ты не сказал, что я в футболке на улицу вышел! Там же синяки видно! Ты знаешь, что коллеги подумали! И вообще! Минхо приподнял бровь. Он пошёл в душевую: бросить тряпку и вымыть руки. Когда вернулся, Феликс уже сменил рубашку на футболку, спрятал куда-то таблетки и вполне активно заваривал чай. – Как ты себя чувствуешь? – Был у Сынмина. Мы помирились. Он дал мне какую-то жуткую наркоту, – Феликс летал по кухне. Искал какие-то ритуальные принадлежности для чайной церемонии. – А чувствуешь ты себя как? – Минхо подпирал плечом стенку. Приподнял бровь. Запах странный. Кофе? Феликс наконец нашёл всё необходимое и начал разливать кипяток в кружки. Сосредоточенно так. Молча. Минхо подождал, пока Феликс закончит и перенесёт кружки на стол. А потом, пока он не успел спрятаться в любимый Хёнджином уголок, просто обнял его. Крепко. – Ты можешь мне всё рассказать, – доверительно так. Мягко. Феликс прижался и пожаловался детским, высоким голосом: – Ко мне пристаёт мальчик. Дёргает за косички. А я уже задолбался говорить ему «нет». Ого. Это тот самый мальчик, который тебя в больницу уложил месяц назад? И я так понимаю, кофе – это он? – Хочешь, я ему всё объясню? – Минхо погладил котёнка по волосам. Вдоль шёрстки. Феликс мурлыкнул и прижался. Он явно хотел защиты. И его явно что-то гложило. Надо подыграть. – Я хочу са-а-ам справиться-я, – Феликс протянул. Тоже детским голоском. И потёрся носом о плечо хёна. Минхо погладил его по волосам и сел на любимое место Хёнджина, а Феликса усадил себе на колени. – Хорошо, – Минхо очень важно кивнул, – сам так сам. Но если тебе нужна помощь, то я всегда открыт. Убью за тебя любого, – смешок и мягкий поцелуй в висок. Феликс кивнул и взял кружку. Он любил чай. И любил пить его в объятиях Минхо. Так было спокойно. А Минхо думал, могло ли Феликсу быть так плохо не от предательства Хана, а от этого загадочного мальчика. И думал как бы так вытянуть из него информацию и не навредить. Ни шаткому ощущению Феликса, что он тут главный герой, ни его возвращающемуся доверию, ни его здоровью. – Котёнок, ты как себя чувствуешь всё же? – Минхо очень аккуратно гладил по спине, пока Феликс пил чай. Отпил немного свой. По телу разлилось приятное нутро – Феликс помнил, какой он любит. А то Джисон со своим айс-американо на завтрак, обед и ужин… Стало холоднее. Феликс это почувствовал, поставил кружку, повернулся и обнял его пандочкой. – Тшш. А давай в планетарий сходим? Ты, я, Хёнджин? Вечером? – и глазки загорелись. Минхо конкретно напрягся. Чего это Феликс молчит о самочувствии. Но температуры не было, он не дрожал, глаза были живыми. Выглядел хорошо. Поэтому Минхо просто кивнул. – Хорошо, – и просто обнял. Феликс попробовал помочь хёну с уборкой, но тот напал на него с щекоткой. Битва вышла эпичная: пострадали две подушки, один Феликс и целая футболка. В конечном итоге Минхо загнал уставшего смеяться, раскрасневшего Феликс под одеяло. Обнял его, велел закрыть глазки и тот как-то мгновенно уснул. А ему можно было вообще бегать-то? Минхо нахмурился, даже измерил омеге температуру, но ничего страшного не обнаружил. Хёнджин пришёл вечером, Минхо как раз заканчивал с ужином. – Ликс уже пришёл? – Хёнджин был не в настроении. Он не одобрял то, что Минхо не только забрал его из больницы, но ещё и на работу отпустил. – Да, спит, – Минхо тихо кивнул. Включил чайник, – разбудишь его к ужину? – Ага, – Хёнджин кивнул. Феликс выглядел очень маленьким. Свёрнутый в одеялко. Ну прямо котёнок. Хёнджин уселся рядом и аккуратно коснулся плеча. – Солнышко? – и потёрся носом о его щёку. Как-то от него странно пахнет. Кофе что ли? Феликс потянулся и обвил руками шею мужа. Полез целоваться. Хёнджин послушно ответил. Запаха кофе стало больше. Почему-то захотелось резко показать Феликсу свою любовь. Он аккуратно погладил его по волосам. – Кушать пойдём? – Ась? – Феликс спросонья всегда такой милашка. Хёнджин приобнял своё солнышко, выпутывая его из одеялка. Тощий такой. Хёнджин легко поднял его на руки, тот охнул и обнял его за шею. Прижался. Ну несут и несут. Это же Хёнджин. Ему можно доверять. Феликс даже намеревался ещё немного поспать, но до него донёсся аромат еды. Ладно, ради ужина от Минхо можно и проснуться. Он потянулся и отвоевал себе пуфик. Борьба была подозрительно простой. Он искренне думал, что два пуфика на три человека – это сложный математический квест, но Хёнджин просто уселся к нему на колени. И очаровательно посмотрел. Феликс засмеялся и обнял его. Поцеловал в уголок губ. Вспомнил про Минхо и покраснел. – Мы тебя не напрягаем? Тебе не больно? – он пытался посмотреть на альфу, но взгляд было сложно фокусировать. Хотелось смотреть на Хёнджина и напоминать себе о том, кого он любит. – Всё в порядке. Ешьте, – Минхо уселся на соседний стул и протянул им еду. Хёнджин начал кормить Феликса, но тот опять выдержал всего пару ложек и снова уткнулся в плечо мужа. – Ликси? Тебе не понравилось? – Хёнджин заволновался, потому что еда была восхитительной. А Феликс обычно доедает то, что ему понравилось. Да и то, что готовит Минхо искренне любит. По вкусу получалось ближе к тому, что готовила его мама. Хёнджин был всё-таки немного в другую сторону, хотя и у него получалось вкусно. Феликс молча помотал головой и прижался лбом к плечу мужа. – Я просто пообедал хорошо. Не лезет. Прости, Минхо, – и голос слабый. – Солнышко, ты ещё хочешь в планетарий? – Минхо тоже волновался. Мысленно пообещал себе позвонить Сынмину. А лучше приехать и вытрясти из него информацию. Всю. Включая ссору. Это уже переходит некие границы, хотя бы касательно физического здоровья Феликса. Явно же переживает. Ладно сам не хочет рассказывать. Можно же и не через него. Пусть играет в своего героя, а Минхо возьмёт на себя роль доброго оберегающего волшебника. – Да! – Феликс оживился. Посмотрел на него и потёрся щекой о плечо мужа. Разулыбался весь. В комнате сразу стало светлее. Оба альфы это почувствовали. Хёнджин погладил мужа по спине. Переглянулся с Минхо: «Надо его заставить покушать?» – «Нет, не принуждай». Они со школы понимали друг друга с полувзгляда. Хёнджин доел свою часть и прижал к себе мужа покрепче. Осторожно коснулся синяков на шее: – Малыш, мне так жаль. – Всё в порядке, – Феликс поцеловал мужа в уголок губ. Шея его вообще не волновала. Хан немного, но никак синяки. Бывало и хуже. Да и живот, если честно, ныл куда сильнее. В общем, ерунда это всё. Но шарфик надел, чтобы не пугать людей. Красовался перед зеркалом. Даже накрасился слегка. Минхо следил, чтобы он не упал, пока активно бегал примерять футболки и джинсы для планетария. Хёнджин мыл посуду и посматривал на них обоих. Поманил к себе хёна и тихо спросил: – К нему кто-то пристаёт, да? – Похоже на то, – Минхо кивнул. – Я думаю, Чанбин, – Хёнджину он ещё в больнице не понравился. – Нет, Чанбин с Сынмином, – Минхо это знал. А ещё Чанбин не пах кофе, – да и у того дым. – А у этого кофе, да? – Хёнджин понял, когда целовал. Эспрессо. – Похоже, – ещё один кивок, – не думаю, что это добровольно. – Слушай, было бы добровольно, он бы уже мне обо всём сказал. Я никогда его не ограничивал, ты же знаешь, – Хёнджин прожигал губкой дыру в тарелке. Напрягало. Даже не то, что Феликс не сознаётся, а просто тот факт, что кто-то делает ему больно. – Я выясню у Сынмина. А ты просто будь паинькой, – Минхо заправил Хёнджину прядку за ушко и коснулся пальцами его метки. Их запахи очень вкусно сочетались. Краски и солнце. Минхо даже забыл о том, что должен болеть по Хану, когда принюхался. Очень вкусно. – Хён, а если это перешло границы? – Это уже перешло, – Минхо пожал плечами. Имел ввиду больницу, – но ты же знаешь его. Он предпочитает спасать, а не быть спасённым. Поэтому мы просто мягко окружим его противника сзади, понял? – он чуть надавил на его шею, успокаивая. Хёнджин был с ним полностью согласен. Но переживал. Сильно переживал. Он кивнул. – И убьём его, хён? Мы же это одолеем? – Конечно, – Минхо улыбнулся, и Хёнджин ему поверил. Даже выдохнул. Тем более Феликс выглядел так потрясающе. Джинсы на низкой посадке, майка, открывающая плечи, джинсовый пиджак и шарфик, прикрывающий синяки. Солнцезащитные очки, серьга и радостная улыбка. Выглядел как рок-звезда, и Джинни почему-то захотелось ему отсосать. Он переживал, волновался, чувствовал, что что-то не так, но при виде такого Феликса, в голову лезли совершенно неприличные мысли. Всё остальное уходило куда-то на второй план. Он толкнулся языком в щёку, посмотрел мужу в очки, смутился и опустил взгляд. Феликс призывно улыбнулся, а Минхо подошёл, снял с того очки и сказал, что он прекрасно выглядит. Хёнджин домыл посуду и решил одеться мужу под стать: кожаная безрукавка, узкие джинсы, майка. Ну прямо шлюшка рок-звезды. Минхо было не во что переодеваться, и Хёнджин протянул ему джинсовку. В своих мягких кошачьих штанах и огромной футболке он конечно выбивается из их бэд-бой образов, но Минхо умеет грамотно смотреть. Чтобы ни у кого не возникло вопросов. В лифте Хёнджин критически оценил их внешний вид: – А может на концерт мотанём? Плохая была идея, Феликс не любил концерты. Он ловил там эмоциональный перегруз, а сейчас это точно было лишнее. Минхо взял Хёнджина за плечо. Слегка сжал. – Конечно. На концерт звёзд и планет, – очаровательно улыбнулся, но взгляд холодный: «Ты что несёшь?» – На концерт не хочу. А погулять хочу. Тут до планетария полчаса пешком, как раз развеемся, – он поцеловал мужа в шею. Туда, где поставил метку. Это выглядело мило, но они втроём знали: Феликс показывает, кто тут главный. Хёнджин сглотнул, его такое возбуждало. Он осторожно взял Феликса за талию, а тот опустил руку на его задницу. Сжал. Минхо смотрел на это с какой-то ностальгией. Примерно так без Хана они и гуляли, а с его омегой Феликс включал обаяшку и Хёнджина не лапал. По крайней мере так заметно. Двери лифта открылись до того, как мысль о тройничке достигла сознания альфы. Они вышли, Феликс взял мужа за ладошку, и эта секси-аура испарилась. Минхо шёл по другую сторону Феликса, иногда придерживая его за талию, когда чувствовал, что тот теряет равновесие. Но вообще Феликс довольно радостно рассказывал о том, как коллеги встают на его сторону, когда начальник-альфа делает вид, что он глубококонсервативная тварь, и не берёт в расчёт идеи Феликса. Ему всегда нравилось с таким бороться. Он всегда чувствовал себя героем, когда сталкивался с пренебрежительным отношением, и никогда – оскорблённым. Минхо любил это слушать. –…а ещё он подумал, что я теперь боюсь всех альф и разрешил себя связать! – Феликс говорил громко, но его никогда это не смущало. Минхо прыснул, а Хёнджин надул щёки и крепче взял мужа за руку. – А поч…– он хотел спросить у мужа о том, что послужило причиной такого вывода, но Феликс был быстрее. – Но ты же знаешь, что я умею связывать! – их омега так гордо улыбнулся, что Минхо аж залюбовался. Ну да. Не только Хёнджин знает о том, что ты успел попреподавать на курсах шибари. – Ликси… – Хёнджин искренне пытался вставить слово, но Феликс был быстрее. – И я его связал! Двухметровым шнуром! Там так хорошо получилось! И доказал ему, что прав! А когда он захотел освободиться, – Феликс почему-то смотрел на Минхо. Тому было весело, потому что Феликс говорил это бойким и непринуждённым тоном. – …то не смог и жалобно позвал на помощь? – Минхо приподнял бровь. Погладил Хёнджина по плечу, чтобы тот успокоился и перестал пытать Феликса тем, о чём он не хочет рассказывать. Тише. Не дави. Феликс засмеялся и кивнул. А Хёнджин решил обидеться: – А меня ты не связываешь, – даже руку отпустил. Сложил их на груди. Феликс перевёл взгляд на мужа. Секунду назад на Минхо смотрел весёлый улыбашка, который и мухи не обидит, а сейчас на Хёнджина смотрит доминант. Тот аж сглотнул. Минхо решил спасать обстановку. Он картинно схватился за сердце, мол его тоже никто не связывает, о боже мой. Феликс расслабился, снова рассмеялся и пообещал позвать на вечеринку. Бровями поиграл. Минхо подмигнул, а Хёнджин задумался о тройничке. И о том, что не против быть снизу под обоими. И что у него встаёт только от мысли. Хёнджин смутился и буквально спрятался за мужа, обняв того за плечо. Мяукнул. Минхо чувствовал себя… спокойно? Свободно? Впервые за год-два-три? Когда Хан перестал отпускать его с ними гулять вот так? О Хане если честно не думалось. Минхо знал, что надо бы подумать, а то его накроет в самый неподходящий момент, но пока вот совсем не думалось. Где-то на задворках корябало хёнджиново: «Ребёнок? Твой?», но в центре был Феликс. И Минхо это устраивало. Он любил чувствовать себя его волшебником, его старшим братом, его защитником. Тем, с кем безопасно. В порыве чувств он слегка приобнял его за плечи со спины и шепнул на ушко: – Спасибо. Феликс погладил его по тыльной стороне ладони и шепнул в ответ: – Всё будет хорошо. Мы справимся. Хёнджин обнял их обоих. – Мы слишком стары для таких слащавостей, вам не кажется? И рассмеялся. Феликс тыкнул его под рёбра. – Ну раз ты старый, можешь к нам с Минхо не лезть, сами пообнимаемся, – и показал язык. Хёнджин снова рассмеялся. В планетарии Минхо выбрал хёнликсам самую романтическую программу. Лежать на одеялах и смотреть в полукруглый купол, пока диктор рассказывает про романтических героев в созвездиях. Но Феликс упорно не хотел оставлять его одного и затащил с собою. Улёгся между ними по серёдке и честно слушал как диктор рассказывает про звёзды. Хёнджин улёгся на грудь к Феликсу и наслаждался тем, что его волосы перебирают и легко гладят по спине. Гладил Минхо по животу, потому что тот смешно ворчал, когда диктор говорил какой-то бред и смешно откидывал руку чужого альфы. Феликс наслаждался ими обоими. Он чувствовал себя в их объятиях максимально защищённым. Спокойно, хорошо, волшебно. К концу даже уложил Минхо к себе на плечо и гордо наградил себя званием повелителя котят. Альфы не были против. Всё что угодно, если Феликс так улыбается и буквально весь светится. Хёнджина разморило. Хотелось больше Феликса. Хотелось, чтобы Феликс был рядом всегда. В единоличное пользование Феликса не хотелось, но ощущение его присутствия так сильно радовало. Хотелось ласки. Или сделать Феликсу приятно. Он аккуратно подул в шею мужа. И поцеловал. Очень нежно. Разрешающе. Феликс перевёл на него взгляд. – Соскучился? – одними губами. Хёнджин кивнул. И Феликс потянулся на выход. Минхо пошёл за ними, хотя ему и было интересно, что там такого Кассиопея натворила. На улице было прохладно, и Феликс вызвал такси. Думал о том, куда деть Минхо. Хёнджин просто прижимался к нему и ловил каждое прикосновение. А Минхо видел, что Хёнджина повело. – Может мне погулять где-нибудь? – тактично. – Не будешь ты нигде гулять, час ночи на улице, – Феликс фыркнул, – мы займём ванну. У Хёнджина сразу глаза заблестели. Он прям обрадовался. – Без проникновения, – строго, а затем ласково так, с мягкой улыбкой и поцелуем Феликса в лоб, – в тебя. Хёнджин покраснел. И дёрнул Минхо за рукав. А Феликс ему подмигнул. И такая улыбка была. Хёнджин сглотнул. С трудом удержался от: «А ты не хочешь присоединиться?», потому что понятия не имел, что делать, если минликсы согласятся. Они же явно будут нагибать его. Он конечно не против, но пока не готов. Хёнджин даже подумать об этом толком не успел, как почувствовал, что возбуждён. Господи, он так быстро даже в двадцать не возбуждался. Что это такое, а? Интересно, муж не будет против делить его? А-а-а, что за мысли? Феликс уловил панику мужа. У него на лице всё было написано. Подул порыв ветра, луна вышла из-за облаков, и Феликс поцеловал. Так, как Хёнджин любил: уверенно, властно. Сжимая его ягодицы и притягивая к себе. Был бы Хёнджин омежкой, он бы потёк, а так он просто чувствовал как член стоит колом. И старается не касаться им Феликса, вдруг испугает, хотя тому определённо нравится то, что муж до сих пор заводится вполоборота. Перед Минхо было стыдно, но это почему-то возбуждало ещё сильнее. Хён тихо усмехнулся: – Мои вы зайки. Такси доехало до того, как хёнликсы успели осознать шутку. Но дома Феликса разморило. Он силился погладить Хёнджина, приласкать его, но всё время куда-то проваливался. Сам не понимал куда. Минхо был еле-еле слышен, кажется, он спрашивал, как он себя чувствует. Почувствовал, как его ведёт, и в следующий миг он на кровати. Минхо баюкает его, а он сам кажется плачет. Хёнджин рядом, тшикает и обещает, что они со всем справятся. Что он любит, и Феликс для него на первом месте. Что всё будет хорошо. Феликс его зовёт и забирает его руку к себе вместо игрушки. Хёнджин целует его в лоб и говорит, что он рядом. И Феликса просто вырубает. Хёнджин аккуратно вернул руку себе в объятия, и вместо себя подложил Ббокари – любимую мягкую игрушку Феликса. Перевёл обеспокоенный взгляд на Минхо. – Знаешь, если это всё прекратится, если я скажу «дорогой, ты для меня важнее всего, давай ты вырежешь матку», то может я просто так и скажу? Ну это ненормально уже, – он сидел на кухне и пил чай. За Феликса было больно. – Сомневаюсь, что проблема в этом, – Минхо аккуратно гладил Хёнджина по плечам, но тот сбрасывал руку. Было видно, что тому хотелось к мужу, но он волновался. И надо было поговорить. – В этом мудаке с запахом кофе? – Хёнджин смотрел на него глазами «а давай просто увезём его отсюда, ну пожалуйста, если ты тоже надавишь, он согласится». – Не знаю, – Минхо хмурился, – но выясню. – А мне что делать? – Хёнджин сжимал пальцами полотенце. Переживал. – Подчиняйся. Будь рядом, – Минхо пожал плечами, – будь его принцессой, — он растянул последнее слово и подмигнул. Хёнджин кинул в него полотенце и насупился. – Ладно. Поработаю пока за нас обоих, – он устало улыбнулся. Вообще-то это тоже было сложно. А тут ещё муж. Не то, чтобы отдаляется, но что-то с ним творилось. Хёнджин правда переживал. Минхо мягко погладил его по волосам. – Может, всё-таки отпуск возьмёшь? Твоей истерики он точно не выдержит. – Да нет, это не напрягает. Я просто… Я правда очень сильно боюсь его сломать, хён. Если до… в общем раньше я боялся сломать действием, а сейчас боюсь бездействием, – Хёнджин поднял колени к груди и обнял их. – Я тебе скажу, когда надо будет действовать. Пока просто будь рядом. И не смей давить, – Минхо оттянул его щёчку. Перед глазами всплыл момент, когда он оттягивал их Хану. На мгновение стало больно, но он себе переборол. Не время. – Если тебе понадобится проораться насчёт Хана… – Хёнджин всегда его чувствовал, – то я тоже открыт. Наверное. В конце я просто расплачусь, но выпить с тобой могу, – он потёрся щекой о пальцы хёна. – Хорошо. Спасибо, – лёгкий поцелуй в лоб, – иди к нему. И если захочет секса, то без проникновения, это прям строго. Ему Сынмин какой-то кокаин зарегистрированный выписал, ты представляешь на сколько ему больно? Хёнджин испугался. – А он?… – Одной таблетки не достаёт. Может и поэтому сдулся, – Минхо пожал плечами. У него не было опыта с наркотиками, и он не знал. В побочках быстрая утомляемость и повышенная возбудимости были. – Оу, – Хёнджину захотелось крепко обнять своего котёнка. Бедный. Он встал, но перед тем как уйти к Феликсу, обнял Минхо, – спасибо, что ты рядом. И ушёл смотреть на то, как муж спит. В безопасности. Рядышком. Минхо немного прибрался на кухне, сходил в душ. Расстелил себе коврик, хотя Хёнджин и манил его к ним на кровать. Улёгся и тотчас уснул. День был не из простых.