Felix never bad

Чанбин смотрел на Феликса: «Справишься тут без меня?». Феликс ему кивнул, и он отчётливо прочитал в этом: «Да вали уже». Альфа даже успел удивиться: и когда они научились общаться без слов? Он поцеловал Феликсу тыльную сторону ладони на прощание и ушёл. Минхо напрягся. Феликс любил джентельменские и рыцарские жесты, а Хёнджин нет. Поэтому активно их не делал. Даже когда Феликсу это было нужно. Как сейчас, например. И это могло стать проблемой. Которую Хёнджин блин откажется замечать, потому что «хорошо, если тебе так будет лучше». – Феликс, – Минхо взял омегу за руку, – вот правда, Хёнджин принадлежит только тебе. Феликс, повернулся в объятиях и, включив нежный тон, погладил Хёнджина по щеке: – Правда? Ты принадлежишь только мне? Хёнджин забыл как дышать. Феликс давил. Очень сильно. Буквально запрещал ему вдохнуть. Он судорожно кивнул. – Феликс, хватит, – Минхо сжал запястье Феликса, но тот ещё и ладонь на шею Хёнджина опустил. Сжал. Хёнджин вообще ничего не делал: ни капли сопротивления и бесконечная покорность в глазах. Минхо конкретно напрягся. – Феликс, пожалуйста, – тихо. В прошлый раз он услышал. Феликс отпустил. – Извините. Просто многое навалилось. Захотелось вернуть себе контроль, – он извинялся перед обоими. Хёнджин крепко обнял его. – Всё хорошо. Никогда не был против твоих бдсм-штучек, – он тихо засмеялся, а Минхо подумал, что тут есть что-то ещё. Он помнил как Феликс боролся со своей тёмной сущностью, и как долго шёл к компромиссу. А тут такой резкий откат. Притом внезапный. Хёнджин бы ему точно рассказал, если бы Феликс применил силу, притом возможно в восхищённых тонах и «когда он делает мне больно, я не делаю больно себе». А тут. Нет, слишком резко. Какой-то новый компонент? Чанбин? Да нет, вроде он тут с самого начала. Хан? Как бы выяснить? – Правда, извини. Я не должен был, – Феликс погладил Хёнджина по щеке, шее, а затем прижал к себе. – Всё хорошо, я не против, можешь повторить, – не услышать мольбу в голосе Хёнджина мог только глухой. Минхо знал, что Феликс не повторит, потому что не считает насилие здоровым выходом для эмоций. И очень боится Хвану навредить. Он погладил Феликса по волосам и, на правах старшего, заключил: – Феликс, ты отлично справляешься с ситуацией. Ты молодец. И сейчас тоже всё контролировал, вон у Хёнджина даже шея не красная. Это было добровольно. Ты не перешёл никакие границы. Всё хорошо, Феликс, – он посмотрел ему в глаза и уверенно, потому что правда так считал и, потому, что Феликсу это было важно услышать, – ты хороший. Феликс немного расслабился. Он доверял Минхо. Хёнджин обиженно нахмурился, не дают ему тут вернуть топ-Феликса. Он потёрся носом о висок любимого и жарко выдохнул в ушко: – Я вообще-то скучал, – и крепко обнять, чтобы никуда не убежал. Феликс откровенно смутился. Сейчас он почувствовал себя омежкой в руках дорвавшегося альфы. – Ты мазохист, – Феликс даже покраснел. И мурлыкнул тихонечко, на что Хёнджин поцеловал мужа в шею: – А ты садист. Мы идеальная пара, – он погладил мужа по спине, и тот, наконец, расслабился. Тихо рассмеялся. – Я пожалуй вас оставлю, – Минхо погладил по волосам. Сначала Феликса, потом Хёнджина. Забрал в шкафу комплект одежды, быстро накинул на себя вещи и вышел из палаты. Пусть побудут вдвоём, им это нужно. Хёнджин скорее даст войти в себя, чем навредит Феликсу. Минхо знал, что вопрос «кто сверху» давно решённый, но что-то было не так. Он попробовал проанализировать моменты, когда Феликс наказывал Хёнджина физически. Никогда против воли, чаще в школе, в универе он от этого сознательно ушёл, потому что посчитал разрушительным. Минхо не помнил, что конкретно тогда произошло. Но помнил, что это был переломный момент в их паре. И что они его прошли. Вместе. А сейчас откат, притом со стороны Феликса. Что-то явно случилось. И, видимо, сегодня. Ладно. Завтра выяснит. Сейчас Хан.