Felix never bad

Зашли в палату к Феликсу, а там Минхо насухо вытирает Хёнджина без футболки полотенцем. Тоже без футболки. И, что самое пикантное, оба без штанов. Одежда висела рядом: вся мокрая. Хан сидит в самом дальнем углу, обняв колени и смотря на это дело исподлобья. Из Чанбина вырвался смешок, а Феликс нервно мурлыкнул: – Вы бы хоть закрывались. – Солнышко! – Хёнджин сначала думал рвануть к Феликсу, а затем покраснел, смутился и спрятался за Минхо, – это не то, что ты подумал. Хёнджина было жалко. Он буквально цеплялся за старшего как за спасительный круг. Феликс приподнял бровь: – То есть пришельцы не спустились на Землю, обрызгав вас водой, вы их не победили ценой вашей одежды и теперь планета обречена? Чанбин смотрел на Феликса с открытым восхищением. Любой другой бы устроил истерику: лучший друг предал, а его альфа позволял другому альфе нежничать с ним. Сынмин не понимал: Феликс конечно молодец, что контролирует ситуацию, но это всё не может не сказаться на его состоянии. Он взял его за руку и отсчитал пульс: ну, так и есть, бешеный. Он уже хотел его увести отсюда, но Минхо решил объясниться: – Мы сходили до фонтана и случайно туда упали. Ничего такого, – он перевёл взгляд на Сынмина, – есть тут у вас запасные футболки? Врач нехотя отпустил Феликса и полез в шкафы. Что-то должно быть прямо в палате. Феликс, как только Сынмин отпустил его, схватился рукой за плечо. Надавил на синяк. Не злиться. Он улыбнулся и добрался до кровати. Эта пара шагов показались вечностью. Он буквально чувствовал, что Хёнджину больно. И от этого было ещё тяжелее: можешь, пожалуйста, изменять без чувства вины? – Минхо, можешь завтра привезти Хёнджину его альбом, краски? – он забрался на кровать, не переставая отпускать плечо. Похер на то, как это выглядит, надо было успокоиться, – здесь довольно живописные пейзажи. – Конечно, – Минхо знал, что Хёнджин уже миллион лет не брал в руки альбом и краски. Своеобразное наказание конечно, – тебе что-нибудь привезти? Феликс сложил руки в молитвенном жесте, перекатился на колени и посмотрел снизу вверх: – Ноутбук, умоляю! Чанбин засмеялся и строго, чтобы у Минхо даже мысли такой не возникло, сказал: – Нет. Феликс на него очень обиженно посмотрел и показал язык. Сынмин дал футболку и штаны Хёнджину и тот, одевшись, присел к Феликсу. Осторожно взял его за руку и, получив разрешение, радостно приобнял его. Даже, извиняясь, потёрся носом о его щёку. Ну что за милота. – Я отнесу твои вещи в сушилку, – Сынмин кивнул Минхо, – и пока они сушатся, не хочешь, чтобы Хан прошёл медицинский осмотр? Ну раз мы все тут собрались. Минхо удивился. В этой больнице чекап здоровья стоил целое состояние. Посмотрел на Хана. Он закусил губу и спрятался. Хуже не будет. – Это очень щедрое предложение, – Минхо кивнул, – я пожалуй соглашусь. Феликс перевёл взгляд на Хана и нежно, мягко, с ангельской улыбкой произнёс: – Если не хочешь, мы не настаиваем. Решение омеги в этих стенах тоже важно, – Чанбин в который раз восхитился. Хёнджину достался такой алмаз, а он отказывается делать из него бриллиант. Минхо напрягся: Феликс явно злился. Притом злился сильно. В прошлый раз, когда Феликс включил омегу, пятизвёздочный отель на первой линии Пхукета закрылся. Сынмин уловил некую агрессию, но не понял прикола, а Хёнджин испугался и обнял своё солнышко. Он не знал, хочет ли он спрятаться от него или, наоборот, за него. Хани кивнул. Выступать против Феликса он был не готов, поэтому пошёл за Сынмином. Тот молча довёл его до кабинета, предложил чай, конфеты. Хан даже отказаться не смог. А если там какая-нибудь сыворотка правды? Хотя смысл ему не доверять. Он провёл Хана в кабинет, уложил на кушетку, взял кровь и отправил её в лабораторию с пометкой: «Срочно». – Расскажешь за что ты его так? – Сынмин делал Хану узи и пытался найти хоть какое-то отклонение. Хотя бы чуть-чуть. Хоть что-нибудь, что дало бы ему оправдание. Он прекрасно знал, как это важно для Феликса. Сам, много лет назад, был таким же. И не хотел, чтобы Феликс терял веру в этот мир. Хан нахмурился. – Я сделал всё правильно. Он должен был узнать о том, что такое реальный мир. – Знаешь, у нас не так много случаев по стране, когда омег насилуют. За этот год было три. Вообще в целом, не только в период течки. Про какой такой реальный мир ты говоришь? Хан дёрнулся. Ощутимо напрягся. – Про тот, где омеги – это вещи. Принадлежность альф. – То есть, ты завидуешь тому, что Хёнджин – его верная псинка? – у Сынмина появилось предположение. – Не смей так говорить про него, – Хан буквально метал искрами из глаз, – Хёнджин - самый любящий, честный, верный и преданный альфа из всех. – Хорошо хоть красивым не назвал, – Сынмин вздохнул. – А Феликс – чудовище, которое не ценит то, что у него есть, – он буквально выплюнул эти слова, – я видел синяки у Хёнджина, которые он оставил. Он абьюзер. И пользуется его чувствами. А сам не любит. Я просто решил не мешать судьбе напоминать ему о том, кто он такой, – под конец злость ушла, осталась усталость. Сынмин понял, что Хан знает о том, что поступил неправильно, просто не может принять. Не хочет думать, что он тут злодейский злодей. И понятия не имеет как исправить ситуацию так, чтобы ничего не сломать. Поэтому развил свою зависть к Феликсу до острой, дикой ненависти. Хана было жаль, его бы к психологу. – Игрушка? Вещь, которую можно взять и трахнуть без разрешения? Это ты хотел напомнить? – Сынмин так ничего и не нашёл. Для своего возраста Хан был максимально здоров. Прямо сейчас бери и рожай. – Тот, кого Хёнджин должен защищать. Я хотел напомнить ему об этом, – Хан отвернулся. Он не видел смысла продолжать этот диалог. Сынмин помог ему вытереть гель. Классный у них конечно многоугольничек, но Феликса надо оттуда вытаскивать в объятия Чанбина. Вот там он развёрнется. Они буквально могут захватить мир. Но в одном Хан был прав. Хёнджин действительно слишком слабый для Феликса.