Felix never bad

Сбежать не получилось. И Хёнджин, и Сынмин ответственно и строго за ним следили: лежачий режим, витаминки в руку, гормонотерапия таблетками, упражнения Кеггеля. Сначала было стыдно, но Сынмин шутил так, что Феликс не мог не засмеяться. Хёнджин не одобрял, но считал, что он не в праве контролировать дружбу мужа с кем-либо. Поэтому грозно смотрел, но не вмешивался. А его взгляды не работали на обоих омег. В отличие от молчаливого чанбиновского «кхм», когда Феликс устроил истерику относительно ноутбука, работы и «вообще по улице соскучился». Оно сработало. Феликс молча лёг в кровать, молча укрылся одеялком и также молча позволил Хёнджину почитать вслух. Тот настолько восхитился, что попросил Чанбина научить его также, на что тот сказал, мол у Хёнджина другие методы, и это нормально. Какие такие другие методы, Хёнджин не понял, потому что контролировать Феликса не мог абсолютно. Наоборот, растекался перед ним. Один взгляд – и Хёнджин готов на всё и даже немного больше. Он буквально не мог отпустить его. Потому что когда терял Феликса из виду, накатывала такая вина, что его просто физически сминало. Он чувствовал резкую боль в области сердца, лёгкие отказывались подчиняться, а ноги подкашивались. Даже спать без него было больно. Феликс это прекрасно видел и старался почаще попадаться Хёнджину на глаза. Держать его за руку. Целовать. Обнимать. Говорить, что они со всем справятся. Но видел, что Хёнджин отчаянно переживал. Он даже работать не мог, хотя казалось бы, что может быть лучшим вдохновением для творчества, чем боль? Но Хёнджин не мог смотреть куда-то кроме Феликса. А тому хотелось побыть наедине не то, что с самим собой, а хотя бы с Сынмином, потому что при Хёнджине он эти странные настроения обсудить не мог. Ещё напугает. Гормонотерапия же идёт, всё должно стабилизироваться? Почему ему иногда так остро хочется выпить, иногда - кому-нибудь врезать, а иногда - захватить мир? Феликс не понимал. Он считал, что нормальные омеги больше плачут и умиляются, а не стремятся задоминировать всех вокруг. Это напрягало. Ещё и Хёнджин. Что ни день, то слёзы. Феликсу было жалко на него смотреть: глаза красные, похудел, волосы потускнели, руки трясутся. Он более-менее успокаивался только в объятиях, но не мог же Феликс прижимать его к себе вечно. Сейчас, например, хотелось погулять в парке, а Хёнджин вот очевидно не выспался, хотя точно засыпал в объятиях у Феликса. Проснулся что ли? Кошмары? Может попросить Сынмина вколоть ему что-нибудь? Феликс немного, но переживал. Состояние Хёнджина ему не нравилось. Конечно, прошло всего три дня, но разве он не должен был подуспокоиться слегка? Как бы не довёл себя до какой-то серьёзной психосоматики. – Ты хочешь погулять? – Хёнджин зевнул и потянулся. Его немного вело, – сейчас, солнышко, дай мне три минутки. – Тебе бы отдохнуть, родной, – мягкий голос и поцелуй в висок. Феликс осторожно погладил по спине. – Ага, – Хёнджин завалился на кроватку и, неожиданно для Феликса, уснул. Вау, а так всегда можно было? Феликс аккуратно и тихо собрался. Может успеет смотаться в сад, пока Хёнджин не проснулся. Уж очень хотелось подышать свежим воздухом. – Твоя псинка плохо себя чувствует? – Сынмин приподнял бровь, а Феликс закатил глаза. – Я просил не называть его так, – довольно жёстко. До Чанбина ему конечно далеко, но какую-нибудь беременную омежку, Феликс таким тоном довёл бы до слёз. – А я просил делать три подхода, а не пять. Куда перенапрягаешься-то, – Сынмин показал язык и качнул тазом вперёд, намекая на упражнения. Феликс показал язык и переключил внимание на мужа. Пожаловался: – Хёнджин последнее время много переживает. Когда видит меня – мгновенно успокаивается, а так… у меня ощущение, что он даже плачет, если не уверен, что я в безопасности. Может ему вколоть что-нибудь? – Феликс уложил Хёнджина поудобнее и накрыл его одеялом, – Не понимаю, чего он так. – Ну ты ему ещё больше феромонов-то посылай. Тогда уж точно послушной псинкой будет, ноги вылизывать начнёт, – Сынмин, откровенно говоря, завидовал, а потому подкалывал. Настолько влюблённых альф он ещё никогда не встречал. Хёнджин буквально вылез из шекспировской трагедии, если бы Феликс сказал «прыгни», он бы даже раздумывать не стал. Ни секунды. – Феромонов? Что? – Феликс удивился, – Разве омеги так умеют? Сынмин аж поперхнулся. – А что, по-твоему только альфы сводят нас с ума? Справедливости в этом мире нет? – Справедливо, не пользоваться ими вообще, – Феликс пожал плечами. Вышел из комнаты, взяв Сынмина за рукав. Протащил его несколько шагов, вздохнул и попросил, – научишь? – Просто подумай о том, что для тебя комфорт, – Сынмин пожал плечами. Как этого можно было не знать. – Это также работает? На альф, которые тебе доверяют? Сынмин остановился и дёрнул Феликса за руку. – Нет. Чтобы на тебя без блокаторов не работали феромоны, ты должен не доверять. Чуть ли не в значении: бояться. Нужно осознанное сопротивление. – Странно, – Феликс не понял, – а этому где-то учат? Сопротивляться. Я бы поучился, – он пошёл дальше. Не видел смысла останавливаться. – Феликс, обычно омеги просто принимают метку партнёра. И никто их не трогает. А если трогает, то идёт под суд, а такого омегу отправляют в псхиатрическую лечебницу, где накачивают лекарствами до состояния овоща, держат минимум полгода, а потом выпускают, если ещё есть куда и к кому. – Брр. Говоришь так, будто у тебя был опыт, – Феликсу захотелось его утешить. Он аккуратно погладил по плечу. – Я знаком с этим не понаслышке. Ну в общем курсов нет. Но могу попросить Чанбина подучить тебя. – Я поговорю об этом с Хёнджином сначала, – Феликс кивнул, – но спасибо. Когда Феликс вернулся, Хёнджин ещё спал. Феликс аккуратно погладил его по волосам и аккуратно растолкал за плечо. – Привет, любимый, – мягкий поцелуй в уголок губ. – Мм? – Хёнджин потянулся. Было тепло и приятно. Солнечно. Он прильнул к Ликсу. Отпускать не хотелось. – Хёнджин, извини, – Феликс аккуратно отодвинул его от себя, на что Хёнджин нахмурился. Куда? Почему? За что? – Сынмин сказал, что я насылаю на тебя феромоны, и ты поэтому дёрганный. Может, тебе домой? Пока я не научусь это контролировать? – А? – Хёнджин не понял, но перспектива поехать домой, в пустую квартиру, его жутко напугала, и он буквально схватился за руку мужа, – не надо домой. Пожалуйста. – Хорошо, – Феликс вздохнул, – можешь наслать на меня свои? Попросить меня о чем-нибудь? Ликси пересел на колени к мужу и обнял того за шею. Хёнджин зажмурился. Вдохнул запах мужа и крепко обнял. – Может, лучше метку поставить? Я не хочу тебя заставлять… – он буквально пискнул. Внутренний альфа Хёнджина взвыл, он осуждал такую трусость, но Хёнджин его заткнул. Феликсу плохо, он важнее. – Хёнджин, я просто хочу научиться защищаться, – Феликс вздохнул. От него Хёнджин точно закрываться не будет, поэтому он искренне пытался никаких феромонов не выпускать и дать уже мужу подышать. Но не чувствовать себя в безопасности рядом с ним было решительно невозможно. – Давай я просто не буду от тебя отходить? – и такая мольба в глазах. Хёнджин очень осторожно обнимал Феликса за талию. – Ты знаешь, что это не вариант и то, что я хочу работать, тоже знаешь, – мягкий укус в шею. Феликс прижался. – А мет..– Хёнджин аккуратно начал, но Феликс его перебил: – Давай не уподобляться этим грёбанным животным, хорошо? – ещё один укус в шею, уже пожёстче. Хёнджин подумал, что собственнические метки – это как раз-таки не отсюда, но он знал, что Феликс всё равно не согласится. Он у него упрямый мальчик. Поэтому просто прижал его к себе покрепче и поцеловал в лоб. – Я не смогу на тебя давить, ты же знаешь. Может быть, в критической ситуации, – он опустил руки на его талию и слегка сжал. Дыхание немного сбилось. Хёнджин так сильно соскучился. – Ты не против, если я попрошу Чанбина? – Феликс слегка поёрзал, позволяя рукам Хёнджина блуждать по его талии. – Не против, – резко стало больно, но отказывать Хёнджин не имел права. – Не начинай, пожалуйста, про то, что ты ненастоящий альфа и так далее. Я выбрал тебя, – вот тут Феликс немного надавил. Осознанно, потому что ревность Хёнджина он бы сейчас не выдержал. А он только-только взял под контроль эмоции и научился не проваливаться к Чану на стол, когда кто-то неосторожно касался его. Хёнджин почувствовал давление Феликса, но подчинился. Если тебе так будет спокойнее. Он кивнул и осторожно поцеловал в уголок губ. – Я люблю тебя. – И я тебя люблю, – Феликс взял руку Хёнджина и положил её к себе на пах. Проникновение нельзя, но есть же много других способов доставить удовольствие, ведь так? Он углубил поцелуй. На следующий день Хёнджин позвал Минхо. Феликс сказал ему не возвращаться без Хана и кинул в него подушку. Часа через два он привёл своего омегу. Феликс прогнал Хёнджина погулять с Минхо, перед этим объяснив ситуацию с феромонами и рассказав последние новости. Дал задание: – Оцени его психологическое состояние. Я боюсь, что слишком сильно давлю на него. А сам заперся с Ханом в одной комнате. Феромоны омег на омег тоже работают или как? Феликс на всякий случай представил себя с Хёнджином и аккуратно начал: – Ну привет. – Привет, – Хан спрятался от него за кровать. Сидел там, жался в стул и теребил края кофты. – Объяснишься? Не предупредил, не писал, не звонил? Даже о слухах я узнал не от тебя. Хан, – Феликс говорил строго, но на крик не срывался. Сел на кровать и скрестил ноги по-турецки. Заметил, что Хани разрывает ногти в кровь и осторожно взял его руки в свои. – Прости. Ты чётко дал понять к тебе не лезть, – Хан зажмурился. Феликс чувствовал, что он напряжён. – И это всё? Это единственная причина? Ты обиделся на то, что я отказался от платной медицины и потому позволил случиться изнасилованию? Или подумал, что я так легко предам Хёнджина? – он не кричал, даже иронизировал, но злость и обида чувствовались. У Хана из глаз текли слёзы. Он вырвал руки из ладоней Феликса и обнял себя руками. – Хани, давай мириться. Хёнджину будет сложно без Минхо, а Минхо тяжело, когда мы враждуем, – мягкий тон, нежный. – Я хотел, чтобы ты понял, – он прижал колени к груди. Спрятался в них, – что мир не волшебная сказка. И что государство тебя не защитит, – совсем тихо. Он надеялся, что Феликс не расслышит. – Ясно, – по мнению Феликса это было жестоко. Он резко расхотел мириться. Вздохнул. – Давай ради Минхо хотя бы на нейтральную территорию перейдём. Ты работаешь на восемнадцатом этаже, мы не встречаемся. С совместными ужинами я что-нибудь решу, – Феликс решил подойти это как к деловому вопросу. Так было легче. А когда Хан кивнул, Феликс вышел из палаты и пошёл искать Сынмина. Надо было с кем-то поделиться. Нашёлся Чанбин. В кабинете своего любимого омеголога. Сидел на диване и что-то делал в ноутбуке. Феликс облизнулся, он тоже хотел, но ему не разрешали. Поэтому он обиженно подумал о том, что сынбины спят друг с другом, но врача нигде не было видно. Он решился: – Можно я тебе пожалуюсь? Сынмина нет, Хёнджину рассказывать не хочу, а держать в себе сил нет, – он развалился на кресле. Довольно нагло подогнал к себе ногой печеньки со стола, потянулся и забрал себе пачку. Вскрыл. – Ну валяй, – Чанбин пожал плечами. Сынмин скоро должен был появиться, но стало интересно: чего там у него такое случилось. – Мой лучший друг. Хан, – с большими паузами, ибо печеньки оказались вкусными. Феликс ёрзал, надеясь найти удобное положение. В конце-концов просто раскинулся посерединке: голова на одном подлокотнике, колени на другом. Идеально. – Ты устроил его к себе секретаршей, читал, – Чанбин кивнул, не отвлекаясь от работы. – Встретил меня в тот злополучный день. Знаешь что он мне сказал тогда? Всё будет хорошо, он сказал. Не бояться он мне сказал. – Так, и? – пока непонятно. Феликс обиделся на то, что Хан не сказал про течку? Так он просто решил не лезть, это же очевидно. – Мы незадолго с ним повздорили. Он был против ведения беременности по страховке, а я сказал, что государство знает лучше, как мне жить, – Феликс подбросил печеньку в воздух и поймал её ртом. Он говорил весело, с долей иронией. Этот тон. Этот боевой тон. Чанбину откровенно нравился. Ну явно же человек не привык сдаваться. – На тебя не похоже, – Чанбин конечно понял, что Феликс попросту хотел сделать всё по правилам, и не знал как всё устроено. И его альфа не удосужился настоять. – Я просто хотел, чтобы всё было правильно, – Феликс подбрасывал в воздух печеньки и ловил их ртом. Пока успешно, хотя подбрасывал он их довольно высоко. Чанбину было приятно за этим наблюдать. Чувствовался в этом всём какой-то позитив, – так вот. Феликс перестал играться с едой и повернул голову, посмотрев на Чанбина. Тот не успел спрятаться за ноутбуком, поэтому решил сделать вид, будто так и надо, и посмотрел глаза в глаза. – Он сказал мне, – Феликс не моргал, и Чанбин увидел боль в его глазах. Не слёзы, а именно боль. Тихую, хорошо замаскированную боль, – что не сказал о течке специально. Что хотел разрушить мой розовый мир, который Хёнджин так упорно строил шестнадцать лет. Даже побольше. – Он мудак, – приличных слов Чанбин не придумал. Он и мат-то сдержал с трудом, понял уже, что Феликс его не переносит рядом с собой. Даже Крис такого не делал. Он конечно любитель разрушить семьи, но специально разбивать розовые очки. Считал, что это ниже его достоинства. Феликс запрокинул голову назад. – Тебя обнять? – а что ещё тут можно предложить? Сходить за Хёнджином? Так если бы он хотел его утешения, то пошёл бы к нему. – Меня научить защищаться от феромонов альф, – Феликс смахнул слёзы тыльной стороной ладонью и принял вертикальное положение, – научишь?