Felix never bad

Феликса отвезли в угловую палату. Большую, просторную. Стены были розовые, но всюду были красные элементы: рамки окон, нарисованные сердечки, обрамление тумбочки, дверцы шкафа. Чанбин следил, чтобы всё было по высшему разряду. Но на самом деле он прекрасно знал, что в этой больнице его не подведут и попросту не хотел к Бан Чану. Его любимый врач-омеголог развалился в кресле рядом с Феликсом. – Подежурю сегодня тут, – он указал на пейджер, – не волнуйся, я за ним пригляжу. – Ребёнок мог быть от Чана? – пора было переходить к серьёзным вещам. – Можно я тебе отсосу, и не буду отвечать на этот вопрос? – и глазки такие, умилительные. Включил омегу, но на Чанбина это не работало уже лет пять как. – Значит, мог? – прибавить ноток жёсткости в голосе. Это его не напугает, но покажет, что Чанбин серьёзен. – Скорее всего – его. Иначе Феликса бы так дико не размазало. Хотя он прям молодец, держался, я б не смог, – он повёл плечами. Чанбин нахмурился. Перевёл взгляд на синяк на плече у Феликса. – Сегодня понедельник. Инцидент произошёл в пятницу. Разве синякам нормально держаться 9 дней? Он как будто и не хочет проходить, – фиолетовый. Феликс, судя по его поведению с утра, мог бы и поддерживать плечо в таком состоянии, но что-то было не так. Чанбин это чуял. – Ты думаешь, это Чана? – омега задумчиво уставился на кровоподтёк. Если присмотреться - можно увидеть следы зубов. Ну да, на Криса похоже, глупый вопрос. – Я уверен. Чан ещё хвастался, мол сдержался, метку не поставил, и перед законом он чист, – Чанбин поморщился. Он на самом деле не любил и не одобрял тягу Чана к разрушению семей. – Мм… читал я один учебник, – он нахмурился, – и там несходящие синяки, оформляющиеся в рисунок, были обозначены как, – он замолчал и посмотрел Чанбину в глаза, – метка истинной пары. – Я думал это миф, – альфа взгляд выдержал и честно признался, – надеюсь, у него это к мужу.

⊱─────⊱༻⚜︎༺⊰─────⊰

Чанбин нашёл Чана в полубессознательном состоянии. Последнее время он часто пил вечерам: период такой, день рождение. Неделя до, неделя после. Отец Кристофера любил устраивать ребёнку сюрпризы на эти четырнадцать дней: запереть в холодном подвале, отправить в лагерь на выживание, избить до полусмерти или выкинуть из дома на улицу без денег. Когда Чанбин появился в жизни Чана, ситуация немного улучшилась, но общая ассоциация этого дня с тёмными временами осталась. Поэтому, когда Чан, неделю назад внезапно сказал: «Больно», и в одиночку справился с бутылкой Chivas-Regal, Чанбин и глазом не моргнул. А сейчас он задумался. И задрал Чану рукав футболки. Блядь. – Чан, – он заглянул в глаза. Расширенные зрачки, заплетающийся язык, руки Криса на его шее. Принял что-то? Чанбин не нашёл ничего лучше, кроме как затащить друга под холодный душ. И, когда зрачки сузились до обычного состояния, а Крис начал натурально стучать зубами от холода, он спросил: – Ты нигде плечом не ударялся случайно? – Как прошло с блондинчиком? – Чан нахмурился. Потрогал себя за плечо. Честно говоря, он не помнил. – Плохо. Ты ему конкретную психологическую травму оставил, – Чанбин вздохнул и налил себе выпить, – а ещё я кое-что должен тебе сказать. – Что если я не извинюсь и не влюблю в себя омежку, он пойдёт к журналистам? – Чан закутался в полотенце и забрался в кресло. Уселся по-турецки. Так ему было защищённее. – Нет. У него был выкидыш, – Чанбин выпил. Тяжело это будет. – Оу, – Чан знал, что он мудак, но после этой фразы прям прочувствовал, – подожди, я не чувствовал запаха альфы на нём. – Ага, – Чанбин кивнул и снова выпил. – Он избавился от моего ребёнка?! – в Чане проснулся его собственный альфа. Он вскочил, – да как эта сука посмела?! Кристофер взял стакан Чанбина, выпил залпом и со всей силы бросил его в стену. Стакан разлетелся. Было громко. И когда Чан успел стать истеричкой? – Действительно. Как он посмел справиться с трудностями в одиночку. После изнасилования он конечно должен был упасть тебе в ноги, развестись с мужем и счастливо родить тебе наследника, – Чанбин иронизировал. Он встал и подмёл осколки. С Чана станется побегать по ним босиком. – Это не было изнасилование, у него была течка. Я был в своём праве, – Чан смотрел с агрессией, но орать перестал. – У него была первая течка с шестнадцати лет. Может вторая, – Чанбин пожал плечами. Выкинул осколки. Эх, ещё бы протереть тут. Он окинул взглядом комнату в поисках швабры и нашёл. – И что? – Чан не понимал. Он агрессивно двигался по комнате: от стула к столу, обратно к стулу, переход к окну и к дивану. Привычная траектория. – А то, что инстинкты не успели проснуться, и он всё прекрасно осознавал, – Чанбин взял бутылку воды. Протянул её Чану, но он покачал головой, отказываясь. – Оу, – Чан явно не знал как реагировать, – всё равно эта сука должна была обратиться ко мне, прежде чем принимать такие решения. – Конечно. Сам-то он с трудностями справляться не привык. И всегда полагается на стоящих рядом альф. Так-то до своей должности и дослужился, да? – Чанбин вылил воду на любимый и жутко дорогой пиджак Чана и бросил его на остатки алкоголя. Наступил ногой и начал вытирать. Кристофер от такой наглости аж опешил. Резко захотелось дать в морду, но слова Чанбина наконец дошли до него. – Ладно. Я мудак. Мы вроде это выяснили при знакомстве. Дальше что? – Крис сложил руки на груди и подошёл к Чанбину. Близко. Прошипел: – Ты знаешь, что если я не дам отцу внука, он меня просто убьёт. Натурально, – идея пьяного Чанбина убить отца раньше, чем он убьёт Чана, неожиданно перестала казаться такой уж и дурацкой. – Скольких ты омег перепробовал? – Чанбин скрестил руки на груди и посмотрел Чану в глаза. – Больше сотни, – ты знаешь, зачем спрашиваешь? – И этот единственный, кто от тебя залетел, – утверждение. Чанбин всё ещё держал взгляд Чана. – Ага, – и это ты тоже знаешь, зачем спрашиваешь? – А знаешь почему? – Чанбин усмехнулся. – Потому что он похож на папу? – Чан был готов истерично рассмеяться. Трагичная конечно ситуация. – Потому что он твой истинный, – Чанбин приподнял рукав футболки Кристофера и сжал его синяк. – Чего блядь? Тогда я его точно не насиловал! – Чану не удалось связать воедино детские сказки, сложившуюся ситуацию и жёсткий, холодный взгляд Чанбина. – Ему сейчас больно. Эту неделю было больно. Тебе было больно. Вы связаны, – Чанбин уже был уверен. И защитная реакция Чана его позабавила. А говорил, что принимает себя мудаком. Ну да, конечно. Если уж жить в сказке, то будучи принцем, а не насильником. – Уф. Скажи мне, что у тебя есть план, – Чан умоляюще посмотрел на друга. Тот усмехнулся. Есть.