Felix never bad

Просыпаться было больно. Живот болел так, будто Феликса пытали раскаленной кочергой. Или резали без анестезии. Юноша тихо скулил и пытался представить себя главным героем любимого романа - он же справлялся с пытками. И Феликс справится. Вот так, свернувшись в комочек, еще поскулит немного и обязательно справится. Встать, умыться, выпить таблетки, пойти на работу. Он справится. Еще немного. Боль сейчас пройдет. Всё хорошо. Феликсу очень остро захотелось к Хенджину, настолько сильно, что на глазах появились слёзы. Мысль о любимом альфе придала сил. Феликс заставил себя встать. Не глядя, накинул на кровать покрывало и, пошатываясь, держась за живот, дошел до ванны. Включать свет слишком сложно, справится и так. Холодная вода помогла прийти в себя, умереть уже не хотелось. Но двигаться всё ещё было тяжело. По дороге к кровати он стукнулся о дверной косяк и тумбочку. С трудом нашёл таблетки, закинул их в себя и включил телефон. Отлично, третий час ночи. Можно ещё поспать. Феликс закрыл глаза и провалился. Проснулся Феликс за три минуты до начала рабочего дня. И вскочил, он не любил опаздывать, хотя компания относилась к мягко: хочешь, вообще не приходи, нам нужен результат. К тому же, сегодня столько дел: прошерстить законодательство, а то в интернете на первых ссылках ничего не нашлось, отпраздновать повышение с Хенджином, купить всем пиццы и сказать какие-нибудь итоговые слова. Бегущие мысли о том, как Феликс проведет свой день вытеснили остатки боли. Феликс просто не мог думать о себе, от него зависит слишком много людей. Он быстро оделся, выбежал из гостиницы, поймал такси и поехал в офис. Феликсу немного нездоровилось. Кружилась голова, болел живот. Он пытался не обращать на это внимание и активно улыбался. Охраннику, случайным людям из офисного здания. Когда поднимался на лифте - сосало под ложечкой, но он повторял себе, что ничего страшного не произошло. Что всё нормально. Сейчас он поздоровается со всеми, они обсудят проект, он немного поработает, доберется до юридических документов.. дверь лифта открылась, и на Феликса уставился с десяток недовольных глаз. – Всем привет? – Феликс сглотнул и интонация как-то сама собой стала вопросительной. Ребята явно были недовольны. Феликс дошёл до своего места. Было некомфортно. Резко кольнуло живот. – Защита, я так понимаю, прошла успешно, – столько яда в голосе по отношению к себе Феликс вообще никогда ни от кого не слышал. На глаза навернулись слёзы, а боль в животе с острой сменилась на острую и тянущую. Он поставил ноутбук к себе на колени, защищаясь и, одновременно, надавливая на живот. Так казалось, что боль можно контролировать. – Да, вполне, а что… – Феликс хотел спросить, что случилось, но его грубо перебили. – Мы думали, ты не такой. Феликс, ты же реально добился всего сам, нахера ложиться-то под него было? У тебя же муж! – такое злое обвинение. Феликс слышал о виктимблейминге, но думал, что ко взрослым и умным людям это не относится. Почему они вообще так подумали? Он с трудом заставил свой голос не дрожать. – С чего вы взяли? – Чан похвастался нам вчера ещё одним заработанным трофеем. И сказал, что ты отлично поработал, нам повысили зарплату, – к концу тон немного смягчился, но всё ещё был осуждающим, – а ещё от тебя воняет. Им. Тут Феликс не выдержал. Потому что если от него несло Кристофером, то это означало… Думать об этом Феликс не хотел, поэтому резко сорвался с места. Прижимая ноутбук к себе, практически бегом добрался до лестницы, дальше - двадцать этажей вниз, на улицу, продышаться. Живот тянуло так, что боль заглушила окружающие звуки. Феликс с трудом добрался до лавочки и согнулся пополам. Он плакал, но не осознавал этого: слишком больно. Через пять минут, показавшиеся Феликсу вечностью, боль немного отступила. Он смог разогнуться и немного подумать о том, что делать дальше. Сбегать конечно было трусостью, поэтому он сейчас вернётся и всё объяснит. Его поддержат, они просто неправильно поняли. Но лучше сначала к врачу. Или к Хёнджину. Надо признаваться. Нельзя решать это в одиночку. Он достал телефон. Коллега извинялся и спрашивал, всё ли хорошо. Феликс попросил его скинуть юридические документы касательно секса без согласия на работе. На последующее «Где ты?» решил не отвечать, а когда встал с лавочки и обернулся, увидел пятна крови. Феликс не хотел думать. Вообще не хотел. Можно же хотя бы сегодня не думать? Он прошёл в обнимку с ноутбуком ещё несколько шагов, прежде чем понял, что единственно возможный вариант – это уехать к родителям. Купить сумку через плечо, повесить её за спину и посмотреть на полуторачасовой лесочек из окон пригородной электрички. Так Феликс и поступил: хорошо работать в центре большого города, всё под рукой, и всем максимально плевать. В электричке он попытался почитать законодательство, но не мог найти ничего, что подходило бы к его ситуации. Нельзя заниматься сексом с чужими мечеными, нельзя брать против воли при беременности, нельзя подавлять волю запахами. Феликс жил в мире, где омег защищали. Где о них заботились. И эта ситуация конкретно выбивала его из колеи. Ещё и живот болел. Коллега активно извинялся, говорил, что подрядил всех искать законы по которым Чан получит по заслугам, и спрашивал, вернётся ли Феликс. Тот мягко игнорировал, посылая реакции и пытался отключиться от мыслей, посматривая на деревья за окошком. Выходило плохо. Дома у родителей Феликса - тепло и приятно. Мама радостно удивилась приезду, отец одобрительно улыбнулся. Феликс сказал, что соскучился и поднялся к себе в комнату. Подключил ноутбук к зарядке, а сам переоделся в домашнюю одежду. Он чувствовал себя усталым, но в безопасности. Тут его точно защитят. От всего. Живот немного тянуло, но острой боли не ощущалось, поэтому Феликс решил, что всё в порядке, и врач может подождать до завтра. А пока он лучше вернёт себе привычное моральное состояние. Мама приготовила вкусной еды, отец рассказывал новости, а Феликс поделился тем, что его всё-таки повысили. Сидел на своём любимом стуле: деревянный, резной. Они с дедушкой вместе вырезали. Было довольно уютно, и Феликс расслабился. Подождал, пока папа уйдёт к себе, и они с мамой останутся вдвоём. Решил поделиться: – Мам, – он поставил локти на стол. Мама учила так не делать, но ужин закончился, поэтому можно и позволить себе немного вольностей. – Да, сынок? – она увлечённо что-то делала у плиты. Любила за разговором наводить порядок. Сейчас вот переставляла специи. – На работе… В общем, у нас есть начальник. Кристофер, – Феликс склонил голову и зарылся руками в волосы. – Да? Ты не рассказывал, – беззаботный тон. Высокий. Мама так показывала любовь и доброе отношение к миру. Феликс знал это. – И вчера, – Феликс замялся, – у меня началась течка. – Оу. Вы же с Хёнджином пытаетесь завести ребёнка? Он приедет? Ты ему написал? – град вопросов, обрушившихся на Феликса раскалённым потоком. – Он изнасиловал меня, мам, – Феликс выпалил это, не до конца осознав. Он опустил голову совсем низко. Задержал дыхание и прикусил губу. Капля упала ровно в чёрный кружочек – стол был из дерева, и потому, испещрён абстракциями природы. Феликс подумал, что это было удачное попадание. Даже слегка улыбнулся. – Кто?– мама не поняла. – Кристофер! – Феликс сорвался на крик, и слёзы вырвались на свободу. – Оу, сынок, – мама погладила его по волосам, – он сделал тебе больно? Тебе не понравилось? Течка у омег она же… Да и вообще, зачем ты пошёл на работу в течку? Разве ты не следишь? Ты подумал о Хёнджине? Ого. Феликс такого не ожидал. Он молча встал, вытер слёзы: – Извини, мам. Действительно, сам должен был подумать. Прости, – и ушёл к себе в комнату. Хёнджин всё ещё не писал. Феликс отправил ему смску, мол у родителей. Снова прочитано, снова ноль реакции. Хотелось бросить телефон в стену, но чувство того, что он слишком взрослый для такого, заставило просто выключить и улечься в кроватку – смотреть сериальчики. Нафиг эту работу. Нафиг Хёнджина. Даёшь эскапизм.