Felix never bad

Хёнджин проснулся без будильника. Хан в объятиях Феликса, Минхо на диване в гостиной. Самое время готовить блинчики. Внимательно прочитать рецепт, который давным-давно вызубрил наизусть. Достать ингридиенты, приготовить. Как можно тише, чтобы никого не разбудить. Думать только о том, что делаешь прямо сейчас — так легче. Не остается места для съедающих и тревожащих мыслей. Хёнджин часто использовал этот прием: замещать мысли о себе чем-то бытовым. Он знал, что может накрутить себя и улететь в стратосферу. Феликс не в том состоянии, чтобы лететь за ним. А значит, — рецепт — следим за блином — сервировка. Феликс всегда рано просыпался. Бледный, тихий, глаза — краснющие. Один взгляд на свое сокровище и Хёнджин ощутил резкий укол в районе живота. Он протянул блинчики. Опустил голову. Апельсиновый, любимый шоколад Ликси, растаял, и нарисованная улыбка превратилась в оскал. Коснулся пальцами запястья мужа. Одно твое слово, и я никуда не пойду. Ликс погладил тыльную сторону ладони мужа большим пальцем. Иди, со мной всё будет хорошо. Хёнджин слабо улыбнулся и поцеловал любимого в щеку. — Хани со мной посидит, — тихо, в самые губы, чтобы не разбудить минсонов. — Что Хани? — сонный квокка — само очарование. — Проследишь, чтобы Феликс тут не умер, — Минхо подошел и схватил блинчик с потёкшим шоколадом. Завернул его трубочкой и отправил в рот. — Поехали, мы опаздываем, — он потянул Хёнджина за рукав. — Удачи, — Феликс улыбнулся им обоим. Он знал, что Хёнджину больно. И знал, что Минхо с этим справится. И то, что они достаточно взрослые, чтобы грамотно расставлять приоритеты и управлять своими эмоциями — тоже знал. Но все эти знания не мешали ему чувствовать небольшое сожаление и какую-то обиду. Феликс осознавал, что справится с этим сам, но сегодня решил дать волю грусти. Спать не хотелось, смотреть аниме без Хана было верхом предательства, поэтому Феликс решил поработать. Закрывать эмоции работой — это умел уже он. Хан проснулся часа через три. Посмотрел на Феликса. На нетронутые блинчики. Вздохнул. Потянулся за блинчиком. — Вкусно же, чего ты не ешь. — Не хочется. — А чего хочется? Я приготовлю. — Пфф, давай закажем что-нибудь, не утруждайся. — Китайская еда? — Китайская еда. Хан потянулся. Он любил хёнликсов, но господи, какой же срач у них был в квартире: мусор в коробке, окна последний раз мыли года три назад, на полу следы пыли, плита в жире, одежда разбросана. Джисон решил прибраться. — Ты не против, если я приберусь? В голове у Феликса созрел план. — Конечно, я даже тебе помогу, — Феликс потянулся встать с кровати. — Нет! Лежи, пожалуйста. Я принесу тебе чай. И твой второй монитор. И что там тебе еще нужно. Сладкое хочешь? Феликс коварно улыбнулся. Он даже не скрывал, что что-то задумал. Хану стало страшно, и он, не дожидаясь ответа, стремительно убежал на кухню. Начать можно с нее. Спустя одну выдраенную квартиру, пару серий аниме и три чашки чая, Джисон, наконец, расслабился. — Может, винишка? — Хан заинтересованно смотрел на полочку для вина. — Мне нельзя. — Из-за ребенка? — Из-за операции. — А операция, из-за ребенка? — Ага. — Ты его хочешь? — Когда ты о своём с Минхо поговоришь? — Он считает, что я сам еще ребенок, — Хан надул свои щеки и забрался в объятия Феликса. — Ну и правильно, — Феликс посадил Хана между собой и ноутбуком, прижав его к себе со спины. — Расскажи, как это было. — Сначала сдаешь анализы, а потом страшный дядя колет в тебя двадцатисантиметровую иглу, — Феликс говорил шутливо, параллельно что-то печатая на компьютере. — Кошмар. Мы определенно выпьем за тебя. Через две недели? — Забились. Минхо забрал Хана на следующие сутки. Соскучился. Феликс решил, что старания друга не должны пропадать даром и как мог, поддерживал результаты его уборки: пылесос, влажная уборка, готовка по утрам, сборка перекусов, горячий ужин по вечерам. Образцовая омежка. Ласковый, мягкий, заботливый. Не подкопаешься. В начале Хёнджин шугался и всё спрашивал, чего Феликс хочет и как ему извиниться. На третий день он попробовал наслаждаться идеальным мужем. На следующий — откровенно страдал. Конечно, не показывал это Феликсу, никаких стрессовых ситуаций. Но было плохо: Феликс же горячий, заводной, целеустремленный, амбициозный. Ему бы подвиги творить, а не готовкой заниматься. Инстинкты альфы ликовали: ура, ты наконец-то его приручил! Но сам Хёнджин знал, что это наказание. И воспринимал такое поведение Феликса как наказание. Поэтому, когда Ликси шутливо попросил познакомить его с людьми, с которым Хёнджин проводит большую часть дня последние две недели, Хёнджин выдохнул. Наконец-то. — Конечно, солнышко. В воскресение мы все доделаем, будет корпоратив. Будешь моим + 1? Феликс сел к Хёнджину на колени. Слегка оттянул его за волосы. Поцеловал в полуоткрытые губы: — Конечно, — даже его голос изменился. С высокого, мягкого, сменился низким, бархатным. Как будто нежный мед весеннего разнотравья сменился горчащей гречихой.