Без мата

Пока демоны неспешно начали выбираться на танцпол, чтобы отжигать под яростную музыку, Рози сидела за столиком подле окна. Аластор с ней уже пропустил стаканчик апельсинового сока, но провести весь вечер с ней не мог. Во-первых, конечно, работа, он был ведущим, и всё веселье ложилось на его плечи. Во-вторых, естественно, Чарли: взаимное притяжение между ними мог не увидеть разве что слепой. Так что прямо сейчас в этом месте полном демонов, идущих путём исправления, и ангелов, Рози была совершенно одинока — она, правда, не жаловалась, ведь её сюда лично пригласил Аластор и Чарли. Этого мимолётного внимания ей было достаточно, тем более сейчас, когда её друг был занят по самое горло. И всё же сидеть одной за круглым столиком у окна казалось занятием слишком томным для её взрывной натуры. Меланхоличные мысли Рози прервала фигура с белоснежными крыльями. Точнее — с наполовину белоснежными крыльями. Крылья ангела, который без разрешения опустился на стул напротив Рози за её столиком, были шахматные: на каждое белое перо приходилось по чёрному. На стол ангел безмятежно брякнул тарелку с жаренным крыльями, а в руке держал стакан. — Ты когда-нибудь смотрел на еду, а еда в ответ смотрела на тебя? Рози нагло уставилась на Мастему, невинно хлопая глазами и многозначительно скаля улыбку. Но вместо ожидаемого испуга и побега, на который рассчитывала Рози, ангел никак не отреагировал. — Хм? — Рози принялась ещё более упорно пялиться на ангела, дабы напугать его. — Ой, ну ладно тебе! — шутливо возмутился ангел. — Ты просто посмотри на них, ну посмотри! Ангел принялся жестикулировать в сторону барной стойки, где все остальные белокрылые ангелы собрались кучкой. — И что я должна увидеть? — спросила Рози. — Сборище зануд! — в сердцах воскликнул ангел. — Ещё хотя бы минута с ними — и я полезу в петлю! Рози окинула внимательным взглядом ангела перед собой. Тело у него было подтянутым. Наверняка много мяса и почти что нет жира. — Я бы тогда тебя с удовольствием съела, — хищно улыбнулась Рози, обнажая ряд острых клыков. — Как тебе вариант стать жаркое? О, Рози была уверена, что ангел если не грохнется в обморок, то точно испугается и убежит. Но она ошиблась. Ангел на миг замер, а потом отразил улыбку Рози: его оскал оказался не менее клыкастым, чем у демонессы. — Предполагаю, из меня вышли бы отменные куриные крылышки? С секунду повисло молчание, а потом Рози довольно хмыкнула. Ангел расценил этот жест как знак одобрения. — Рози, — она протянула ему руку. — Мастема, — представился ангелом, пожав ей руку. — Дай угадаю: ты из района каннибалов? Губы Рози вновь растянулись в довольной улыбке. Она бросила взгляд на стены у окна: они были выложены из черного обсидиана, а свет исходил от огненных шаров, парящих под потолком. Сейчас в помещение царила атмосфера вечного праздника. Здесь демоны, души грешников и прочая нечисть наслаждались напитками, которые дымились, как лава, и закусками, которые могли бы убить любого смертного. Но не их самих. И не ангелов, естественно. Отель в целом был мило обставлен, но специально для этого праздника Аластор явно потрудился. Окно перед Рози было украшено гирляндой, мерцающей, но лишь при близком рассмотрении можно было увидеть, что гирлянда создана из множества маленьких черепков. Рози вновь посмотрела на ангела перед собой. Мастема. Его нимб горел так ярко, что слепил глаз, но его подпирал обсидиановый рог — такой же, как и стены. Его некогда белоснежные крылья теперь были окрашены в тёмные оттенки, словно их коснулась сажа. Он медленно потягивал напиток из стакана, который искрился, как звёздная пыль, но пах, как сера. Перед ним стояла тарелка с хрустящими жареными куриными крыльями, которые он смаковал с особым удовольствием, ожидая ответа Рози. — Так заметно? — Ты этфо и не пффыталась скрыфффть, — с набитым ртом проговорил Мастема. Рози фыркнула. — А ты, я вижу, любитель вкусно поесть куриные крылья? — А для чего ещё жить-то, если не для этого? — протянул Мастема. Дёрнув плечами, Рози сдержала смешок. Этот странный ангел ей определенно нравился. — Наслаждаешься своими куриными крыльями… Как мило. Ты словно ребёнок, который нашел конфету в аду. Мастема оставил еду, обернулся к Рози, а его глаза игриво сверкнули. Он откинул прядь волос с лица и улыбнулся. — Рози, детка, — начал он, поднимая крылышко и демонстративно откусывая кусочек. — Ты просто не понимаешь прелести этого блюда. Хрустящая корочка, сочная мякоть… На этот раз Рози не сдержалась и засмеялась: её смех был похож на звон разбитого стекла. — Ты забавный, Мастема. Но знаешь, что ещё более… хрустящее и сочное? — она наклонилась к нему, её губы почти касались его уха. — О, я весь во внимании, — ответил он, откладывая крылышко и поворачиваясь к ней. Его крылья слегка расправились, словно готовясь к чему-то. — Мои планы, — прошептала она, чуть отпрянув и глядя на него с вызовом. — Но чтобы узнать их, тебе придется постараться. Мастема вздёрнул брови и хмыкнул, его голос звучал, как тёплый ветер, дующий сквозь адское пламя. — Ты знаешь, я всегда готов к вызову. Особенно если он исходит от такой… очаровательной демонессы. Рози хищно улыбнулась, облокотившись о спинку своего стула — Тогда, может, отложишь свои крылышки и уделишь внимание мне? — Только если ты пообещаешь, что это будет интереснее, чем моя тарелка, — ответил он, подмигнув. — Мастема, — она провела пальцем по краю его бокала, оставляя след из искр. — Я обещаю, ты даже не вспомнишь о своей еде. Мастема откинулся на спинку стула, его крылья слегка дрогнули. — Ну что ж, — сказал он, поднимая стакан. — За новые… впечатления. Рози подняла свой бокал, их взгляды встретились, и в этот момент даже кружащие вокруг них отсветы адского пламени, что плясало на сцене, казалось, замерли, ожидая, что же произойдет дальше. А они чокнулись. И выпили. Рози — сок. Мастема — то, что точно не было виски с колой и льдом. — Я так понимаю, что после этой вечеринки мы занимаемся совместным времяпровождением? — Мастема обворожительно улыбнулся. — Правильно понимаешь, — хмыкнула Рози — Надеюсь, я переживу это времяпровождение? — Только если сможешь утолить мой голод, — широко улыбаясь, ответила Рози. — А мой голод неутолим. Пусть она уже поняла, что Мастема был совсем не простым ангелом — чего только стоило одно то, что часть его перьев была покрыта мглой, а изо лба торчал одинокий рог, подпирающий сверкающий нимб — однако, она всё ещё была уверена в том, что ангел убежит, подхватывая остатки своих белоснежных пёрышек: испугается. Но — как же она ошиблась. — Ты любишь острое? — неожиданно спросил Мастема, и улыбка Рози мгновенно погасла. О чём вообще толкует этот ангел? — Вполне, — расплывчато сказала она, не зная, какого подвоха ожидать. — А курочку? — Предпочитаю демонятину, но курочка тоже пойдёт. — А что насчёт KFC? Рози поджала губы. Она понятия не имела, что это такое: название ресторана? Блюда? Рецепта? Вида курицы? — Ки-эф-си звучит весьма загадочно… — протянула она, изящно сцепив пальцы рук и подперев ладонями, обтянутыми ажурными перчатками, пепельно-серый подбородок. — Ты не знаешь, что такое KFC? — у Мастемы даже крылья нервно затрепетали от такого открытия. — Мальчик мой, — ласково сказала Рози, — я умерла много лет назад. За это время человечество не только шагнуло вперёд в технологиях, но и в кулинарии. Удивительная смесь эмоций отразилось на лице Мастемы: вмести с глубочайшим шоком в его глазах явно читалось неверие. Не может такого быть, чтобы хоть кто-то во всех трёх мирах не слышал о KFC! — Правда? — даже слегка по-детски растерянно спросил Мастема. — Я же демон, — Рози пожала плечами и лукаво улыбнулась. — А демоны, мой яснокрылый друг, не врут. Несколько секунд Мастема сидел молча и неподвижно, с таким пустым выражением лица, которое Рози было отлично знакомо: иногда что-то похожее она видела и у Аластора, когда тот слишком глубоко погружался в собственные размышления. — Тогда… ты никогда и не ела острых крылышек! — Никогда, — равнодушно подтвердила Рози, а её новый знакомый уже подскочил со стула. — Ты просто обязана их попробовать! Ничего же вкуснее на свете нет! — О, я бы с удовольствием попробовала изыски новый человеческой кухни, если только могла бы покинуть это адское место, — язвительно протянула Рози, скрестив руки на груди. Мастема моргнул, раз-другой, а потом крикнул: — Я — мигом! И его словно ветром сдуло: широкоплечим чёрно-белым ураганом инь и ян он вылетел прочь из отеля, теряясь в пыли Пентаграммм-сити и взмывая ввысь. Рози проследила за ним взглядом, на сколько смогла, а потом устало вздохнула: что за несносный народ — эти ангелы? Несносный, но невероятно забавный! И вкусный ли? Вполне возможно. Смертельно вкусный — Рози не приходилось лакомиться мясом ангелов, но, раз уж их мир был ядовит для демонов, а мир демонов для англов — то разумно предполагала, что ангельское мясо — это единственное мясо, с которым её желудок не справиться. Однако же, что за таинственные крылышки KFC? На лице Рози скользнула лёгкая улыбка — вовсе не кровожадная, как обычно, а нежная и игривая — давно она не встречала настоящих мужчин, которые любой каприз женщины поспешат исполнить, пусть даже женщина и не капризничала вовсе и ничего не просила. Опьянённая ожиданием, Рози перевела взгляд на сцену, куда бодрой походкой поднялся Люцифер в сопровождении какого-то белокрылого гостя с трубой на перевес.

***

Выступление Энджела, превратившееся в песню Хаска, произвело ошеломляющий эффект. Демоны ожили, разговоры стали громче, в потёмках зала тени принялись передвигаться. Не желая упустить такую восхитительную возможность раскачать вечеринку, Аластор принялся за работу: вещая, он включал музыку, устраивал разноцветные всполохи магии, ловил демонов за руку и вытаскивал на танцпол, безжалостно бросая их там и вынуждая искать себе нового партнёра. Чарли тоже не осталась в стороне, но её методы были куда мягче: она прокрадывалась между столиками, предлагала всем и каждому выйти потанцевать. Редкий демон отказывался от предложения принцессы, а потому общими усилиями этих двоих мероприятие оживало. На танцпол не спешил только Люцифер. Держа Лилит под руку, он подошёл к барной стойке, где сидели ангелы. Анаэль молча потягивала свой сок, а Хаск наливал золотистую жидкость в стакан Мастемы под испепеляющий взгляд Метатрона. — Неужели это виски? — удивлённо спросил Люцифер. — Да что вы! — отмахнулся Мастема, широко улыбаясь и обнажая клыки. — Всего лишь кола со льдом, чтобы выглядеть не менее круто, чем местные обитатели. Сихаил тихо фыркнул и переглянулся с Маликом: Мастема им всем казался неправильным. Не только в его поведении и словах было дело — стерпеть эти его шуточки и то ли лесть, то ли издёвки можно было, но ведь из-за этого он Падал, и рог с чёрным оперением тому подтверждение. — Боюсь, придётся тебя разочаровать, — мягко заметила Лилит. — Местные обитатели вовсе не пьют виски со льдом. Местные обитатели добровольно встали на путь исправления, а потому отказались от алкоголя. — Откуда тогда?.. — растерянно прошептала Анаэль: всем же было понятно, что именно на самом деле пьёт Мастема. — Мои личные запасы, — тихо буркнул Хаск и поспешно добавил. — Это было обговорено с Чарли. Это часть вознаграждения за мою работу. Но только Анаэль всё равно с огорчением посмотрела на Хаска и удручённо покачала головой, от чего демона обдало ледяным жаром. Ещё никогда отравление алкоголем не делало ему так плохо, как сделала Анаэль одним единственным жестом. — Так что распитие спиртных напитков в этом месте не приветствуется и не считается крутым, — продолжил мысль супруги Люцифер. Мастема раздраженно фыркнул и, схватив в одну руку стакан, а в другую тарелку с куриными крылышками, которые вынудил Хаска приготовить для себя, бросил: — Да ну вас, пернатые засранцы! Спрыгнув со стула, Мастема ушёл прочь: примерно к столику у окна, где сидела одинокая женская фигура. На лице Люцифера застыла извечная широкая улыбка, за которой было непонятно, что же на самом деле таится у него на уме. — И зачем ты пришёл? — спросил Сихаил, нежась на своём пушистом облаке. — Уже нельзя лично поприветствовать своих некогда собратьев? — хмыкнул Люцифер. — Как будто тебе этого действительно хочется, — заметил Метатрон. — Не тебе, любезнейший, решать, чего мне хочется, а чего нет, — улыбка Люцифера стала ещё шире, но опасность в ней таилась страшнее, чем в рычании лесного зверя. — Хаск, мы и не знали, что ты умеешь петь, — мягко сказала Лилит, пресекая продолжение конфликта. — Да ещё так хорошо! — тут же подхватил Люцифер, ведь он прекрасно понимал, что ссориться с Небесами не стоит, а потому всякие разногласия, тем более такие пустяковые и личные, необходимо решать мирным путём. Хаск безразлично пожал плечами. — Могу, умею, но не практикую, — сказал он. — Но это было действительно просто чудесно! — согласилась Анаэль, хлопнув чёрными ресницами, от чего мёртвое сердце Хаска взлетело. — Неужели ты действительно не любишь петь? — До сегодняшнего дня мы никогда не видели, что Хаск пел, — сказал Люцифер. — И я так понимаю, вряд ли в грядущем нам вновь выпадет такая возможность. Хаск оставался молчалив и мрачен — это служило утвердительным ответом. — Какая жалость! — воскликнула Анаэль. — Ради такого пения я бы даже не постеснялась спускаться в Ад на пару минут! Широкие брови Хаска взметнулись вверх. — И именно вам мы обязаны за такую редкую возможность, — добавила Лилит, лукаво смотря на Анаэль. Ангел любви, одурманенная головокружительной смесью соков в своём стакане, совсем не поняла намёка, зато Хаск под густой шерсткой зарделся и, что-то неразборчиво буркнув, отошел вглубь своего рабочего места, принявшись хмуро натирать и без того идеально чистые стаканы. — Тебе, вижу, здесь весьма нравится, — заметил Иофил, обращаясь к Анаэль. — Не боишься, что твои блёстки покроет такая же мгла, как и у Мастемы? Но не успела Анаэль возмутиться таким грязным намёком, как Исрафил уже сказал: — Даже если такое случится с кем-то из нас, Люцифер позаботиться о любом из младших братьев. — Бывших братьев, — с возмущением сообщил Аваддон, откинув с лица свою чёлку. — Для кого как, — мягко улыбнувшись, сказал Исрафил. Его серые глаза поймали слегка удивлённый, но благодарный взгляд Люцифера. — Но едва ли это меняет дело, — заметил Азраил. — Да и разве бывают бывшие братья? — Для кого как, — язвительно передразнил Аваддон. — Не тебе судить о таких вещах, — добавил Иофил. — Вот-вот! — согласился Малик. — Не тебе, ведь ты даже с голосами в собственной голове совладать не можешь! В глазах Азраил вспыхнул страх, а Исрафил недовольно поджал губы, схватив брата за плечи. Исрафил лишь совсем недавно успокоил Азраила, отвлёк его от бесконечных криков умирающих в агонии тел, а теперь… теперь, кажется, всё заново. Лилит бросила взгляд на Люцифера, мол, вот такие у тебя братья, да? Падший лишь едва заметно пожал плечами, не желая вступать в перепалку ангелов и принимать чью-либо сторону. Сторону, естественно, он бы принял Исрафила и Азраила: во-первых, он разделял с Исрафилом беспокойство за Азраила, а во-вторых, Исрафил в былые времена был его лучшим другом. Однако сейчас Люцифер был не просто падшим, он был Владыкой Ада, и ему следовало заботиться о всех демонах — пришедших сюда душах и рождённых здесь — а потому приходилось молчать, чтобы личные отношения не нарушали политики. Азраил задрожал, а Исрафил поспешил обнять его за плечи, принявшись что-то нежно шептать тому на ухо и ласково поглаживать по плечу. — Вроде большой ангел, а ведёт себя как ребёнок! — хмыкнул Малик. — Ничего сам не может! — И работу свою не выполняет как следует, раз души сбегают! — попытался ударить побольнее Аваддон: не в силу своей ненависти, но в силу своего характера, полного подросткового максимализма. — Что бы без нас делал? — протянул Сихаил, напыщенно взбивая облако, чтобы сделать подлокотник повыше. — И как такого ещё держат при должности-то? — добавил Иофил. Азраила трясло всё больше, и как бы крепко Исрафил ни обнимал бы его, это не помогало. А терпение Исрафила было уже на исходе. — Братья, если бы вы были добрее и милосерднее к Азраилу, то оказали бы ему неоценимую помощь, — Исрафил едва сдерживал гнев. Ещё бы! Особенно сильно его задевало, что именно на Азраила чаще всего скидывали вину за «сбежавшие» души. Задевало, потому что ответственным за это был Удильщик — сам Исрафил. Задевало, потому что рождало в нём чувство вины за свои действия: он подставляет Азраила. Но разве мог он отказаться от своей любви к смертным? — Никто с таким безответственным нытиком не будет, — фыркнул Аваддон. Исрафил одарил ангела взглядом «заткнись!», но вместо этого сдержанно сказал: — Будь любезен, помолчи. Твоего мнения никто не спрашивал. — Твоего тоже! Анаэль стоило уже давно всех окатить блестящей волной любви, чтобы прекратить любые споры и препирательства, но она была слишком поглощена своим коктейлем из соков и наблюдением за тем, как Хаск начищает стаканы. Лилит склонилась к Люциферу, смотря на эту вспыхивающую ссору между ангелами. — Стоит ли нам вмешаться, дабы не ставить отель под угрозу разрушения взбесившимися ангелами? — спросила она. Люцифер не сдержался и хохотнула. Его супруга, как всегда, смотрела в самую суть. — Исрафил не допустит. — Уверен? — Точно. А пока Исрафил пытался угомонить своих братьев, которые разошлись не на шутку, Азраил потерянной тенью сидел и обнимал себя за плечи, пытаясь перестать слышать крики агонии всех умирающих. Ангел Смерти — ангел который не улыбается — неужели он действительно для всех лишь обуза? — Сэр, простите, — кто-то потянул Азраила за накидку. Вздрогнув, он обернулся и увидел маленького демона с козьими рогами. — Сэр, с вами всё в порядке? — Сносно, — ответил Азраил. — Сэр, если вам плохо, я знаю, как помочь. Я могу помочь. Азраил скривился. Этот демонёнок его не боялся, несмотря на яркий нимб над головой? — Какой я тебе сэр, просто Азраил, — сказал ангел. — И как же ты хочешь мне помочь? Вдох-выдох. Азраил пытался не трястись, пытался не слышать криков голове, но чем сильнее сосредотачивался на своих попытках, тем сильнее дрожал — тем громче звучали стоны агонии. Азраил попытался сосредоточиться на демонёнке. — Какое бы дерьмо в вашей… твоей жизни ни происходило, достаточно просто отвлечься и всё станет чудесно! — со знание дела, по-детски важно заявил малыш и даже поднял указательный палец верх. — Поэтому… — Поэтому? — …поэтому предлагаю тебе присоединиться к нам, — демонёнок махнул рукой за спину: только сейчас Азраил заметил, что чуть поодаль от них стояла небольшая группа демонят. — Мы собираемся играть в жмурки. А потом в догонялки. Хотели ещё в прятки, но ты, наверное, совсем не знаешь этого здания, так что мы можем отказаться от этой игры. Или ограничить территорию, где можно прятаться, этим залом. А? На лице Азраила появилась слабая улыбка. Малыш просто хотел, чтобы кто-то с ними поиграл — возможно, его компании не хватало людей демонов участников для игры, поэтому-то он и подошёл к Азраилу. Но почему к нему, а не к другим? Почему к ангелу? Азраил окинул зал взглядом: взрослые демоны либо болтали у столиков, увлечённые друг другом, либо танцевали, вытащенные на танцпол Аластором и Чарли. Ангелы же сидели кучкой и спорили друг с другом под улыбку Люцифера и Лилит. А эти милые дети хотели поиграть. Неужели они тоже постояльцы отеля Чарли? Тоже идут путём искупления грехов? За какие грехи дети вообще могли попасть в это злачное место? Как бы то ни было, Азраил просто не мог отказать такому милому козлёночку с толпой больших глаз его друзей, смотрящих в его сторону с надежной и мольбой. — Ладно, давай сыграем, — Азраил слез со стула. — Только я правил не знаю. Научишь меня? — Ещё бы! — демонёнок схватил Азраила за руку и вприпрыжку потащил за собой. — Знакомьтесь, это Азраил! — начал он. От взгляда Люцифера это не ускользнуло, а потому он решил, что пора вмешаться в спор ангелом. — Предмет спора уже давно вас покинул, — сказал он. — И нашёл менее токсичную компанию, — так тихо добавила Лилит, что её услышал лишь муж. Ангелы же замолчали и осмотрелись: они увидели, как Азраил сидит на корточках, окруженный толпой демонят, и внимательно слушает их сбивчивые объяснения, иногда медленно кивая головой. — Кажется, он нашел компанию, подходящую его развитию, — хмыкнул Иофил. — Главное, чтобы она ему помогла избавиться от вечной головной боли и криков, — мягко заметил Исрафил и прикрыл глаза: у него самого уже начинала болеть голова от собственных братьев. Всё же привык он быть в одиночестве и тишине, нарушаемой лишь игрой на трубе. Его трубе. Ох, как ему сейчас хотелось послушать свою трубу — это помогло бы скинуть напряжение с плеч… — Исрафил, не хочешь ли сыграть на трубе? — спросил Люцифер, вынуждая ангелов удивленно посмотреть на себя. — Ну а что? — он беззаботно пожал плечами. — Демоны уже спели приветственную песнь в честь ангелов, значит, самое время ангелам выступить в знак приветствия демонов. — Как будто мы прив- Но язвительное замечание Аваддона было оборвано магией Метатрона: рот Аваддона мгновенно зашился, и ангел не смог издать ни звука, кроме мычания. Метатрон пусть и был настроен негативно к демонам, но портить отношения с будущим арендодателем необдуманными высказывания вспыльчивого и язвительного ангелами не собирался. — Ты можешь сыграть на трубе, — продолжил Люцифер. — А я могу спеть. Так будет даже веселее. Исрафил склонил голову: кудрявые рыжие волосы упали ему на лоб, а в его серых глазах вспыхнули озорные искры. — В знак зарождающейся дружбы между Верхним и Нижним миром? — Именно. Прикрыв глаза на миг, Исрафил кивнул. Он спрыгнул со стула и достал из воздуха за спиной трубу. — Тогда идём. Как в старые добрые времена. Чмокнув руку Лилит на прощание, под неодобрительные взгляды остальных ангелов Люцифер отправился на сцену в сопровождении Исрафила. — Разочарован? — шепотом спросил он. — Чем? — Исрафил звучал искренне. — Приёмом? Он чудесный. Сразу видно, как вы старались. Чарли с Радио Демоном старались, верно? — Мной, — Люцифер никак не отреагировал на комплимент и старательно смотрел вперёд себя, избегая пересекаться взглядом с некогда лучшим другом. — Тобой? Брат, я не понимаю. Люцифер остолбенел. Как давно его так никто не называл! И как давно он уже похоронил в себе надежду на это обращение! — Что такое? — заботливо спросил Исрафил, склоняясь к Люциферу. — Я Падший, — только и выговорил он. — Разве это для тебя ничего не значит? — Что бы ни случилось, ты мой брат, и этого не изменить. Так уж случилось, — Исрафил пожал плечами. — Кроме того, ты мой лучший друг — и этого тоже не изменить. Люцифер покачал головой. — Не думал я, что найдётся хотя бы один ангел, которому наплевать на то, что мои крылья сломаны. — Жизнь ломает лучших, — со вздохом сказал Исрафил. — Плохих не надо ломать: они и так сломаны, — Исрафил с грустью посмотрел на Люцифера. — Чарли, полагаю, тебе уже рассказала о моих особых методах работы? — О да. Существо, о котором мы ничего никогда не говорили и о чьём существовании никто никогда не догадывался, — хмыкнул Люцифер. — Кто бы мог подумать, что пыльные легенды окажутся… тобой. — Действительно, — Исрафил хохотнул, но даже смех у него был наполнен грустью струящейся воды. — Что споем? — Всё, что душа пожелает, — и Люцифер пропустил Исрафила вперёд по небольшой лесенке, ведущей на сцену. Выйдя на сцену, где стены отражали мягкий свет мерцающих огней, Люцифер и Исрафил встали друг напротив друга. Воздух был наполнен тишиной, которая, казалось, хранила в себе воспоминания о временах, когда они вместе стояли перед престолом Небес. Теперь их разделяло не только пространство, но и судьбы, которые они выбрали — или которые выбрали их. Люцифер, его крылья, некогда сиявшие как утренняя звезда, теперь были спрятаны. Он редко обнажал их, но Исрафил невольно поглядывал за спину падшего и ощущал неосязаемое присутствие чужих крыльев. Не мягких и белых, словно нежные облака, нет. Теперь это были угли прежних крыльев, окутанные тенями. Он едва заметно вздохнул, слегка наклонив голову, и мягко ободряюще улыбнулся Люциферу. Исрафил, чьё сердце всё ещё билось в ритме небесных мелодий, поднял трубу к губам. Раздался первый звук трубы, и Люцифер запел. Звук инструмента, чистый и пронзительный, вплетался в песню Люцифера, словно пытаясь соединить их миры, хотя бы на мгновение. Его крылья, всё ещё сияющие мягким светом, слегка трепетали, будто отзываясь на музыку, которую он создавал. — All my friends are heathens, take it slow Wait for them to ask you who you know Please don't make any sudden moves You don't know the half of the abuse (Все мои друзья входят во вкус, Когда кровь касается их уст. Отступников манит твой страх, Что с болью осел в наших сердцах) Голос Люцифера был глубоким и бархатистым. Исрафилу следовало думать о потерянном свете, о временах, когда небо было их домом, а звёзды — их спутниками. Слова Люцифера, грустные и острые, текли, как река, неся в себе горечь разлуки и тоску по тому, что уже никогда не вернётся. — Welcome to the room of people Who have rooms of people that they loved one day Docked away Just because we check the guns at the door Doesn't mean our brains will change from hand grenades (Комната полна людей, хранителей таких же комнат для людей, Терявших в ней. Не способных обнаружить то, что я несу для них в душе своей, Каждый день) Но грудь Исрафила если и щемило какое-либо чувство, то точно не осуждение. Повернись время вспять, Исрафил бы не поступил иначе: не присоединился бы к ходу Люцифера, не стал бы силой пресекать его попытку добиться свободы выбора. Нет. Он бы поступил так же, как и прежде — предупредил, высказал свои опасения, пожелал удачи и остался бы в стороне от всей суматохи. Но от сожалений бы это ангела не избавило — да и как можно было избавиться от сожалений о невозможности общаться с другом? Исрафил не считал Люцифера бывшим другом. Он всё ещё был его другом, но путей для общения, увы, не было, и именно из-за этого в груди ангела возникало неприятное давящее чувство. Но вместе с ним была и надежда. Если у Люцифера получится договориться с Небесами, возможно, в будущем найдутся и пути для общения. Редкого, недолгого, но это было бы лучше, чем ничего. — И тот, кто не с нами, тот против нас, — пропел Исрафил. (We don't deal with outsiders very well) — Отступники чувствуют каждый раз Как пахнут, новые души, — отозвался Люцифер. (They say newcomers have a certain smell You have trust issues, not to mention) — Нельзя нам ни верить, ни слушать, — продолжил Исрафил. (They say they can smell your intentions) Его голос, высокий и звонкий, как звёздный ветер, перекликался с голосом Люцифера. Он пел и смотрел на Люцифера, и в серых глазах ангела отражались его мысли: мысли о дружбе, которая пережила даже Падение, о том, как они до сих пор помнят смех и разговоры, которые когда-то наполняли их дни. В его голосе звучала печаль, но также и благодарность за то, что они всё ещё могли быть рядом, пусть даже на короткий миг. — Как осознать кто рядом? Может это психопат? (You'll never know the psychopath sitting next to you) Забродил по залу в поиске Мастемы, но так его и не нашел: Мастема покинул праздник прямо перед началом выступления, чтобы принести еды для Рози. — Как вычислить убийцу из толпы простых ребят? (You'll never know the murderer sitting next to you) Исрафил бросил короткий взгляд на Сихаила. — Как долго знакомы мы уже с тобой? (You'll think, «How'd I get here, sitting next to you?») В конце концов, ангел повернулся к Люциферу: — Спроси себя, кто я такой? (But after all I've said, please don't forget) Зал, казалось, оживал под их музыку. Стены за их спиной обратились в камни, по которым неторопливо пополз мох, вскоре покрыв их полностью, мягко сияя, а воздух наполнился тонким ароматом цветов, которых здесь никогда не было. Были ли это проделка Анаэль, которая, завороженно смотря на дуэт ангела с Падшим, так затерялась в своих мыслях, что накрыла шерстяную руку Хаска своей миниатюрной ладонью? Или то были проделка Аластора с Чарли? А может быть аромат живых цветов источал сам Исрафил — Исрафил, чья жизнь крутилась вокруг цветов: Исрафил, который под ликом Удильщика отсрочивал покупки похоронных цветов? Это был момент, когда время остановилось, и всё, что оставалось, — это двое друзей, разделённых судьбой, но соединённых музыкой. — Why'd you come? You knew you should have stayed I tried to warn you just to stay away. — пропел Люцифер, не отводя взгляда от Исрафила. — And now they're outside ready to bust It looks like you might be one of us. (Для чего ты прибыл, если знал? Разум твой не раз предупреждал, Что мы разрушаем всё подчас, Но ты мог бы стать одним из нас). Когда последние ноты песни растворились в воздухе, Люцифер и Исрафил обменялись взглядами, полными понимания и тихой грусти. Они знали, что их пути снова разойдутся, но в этот момент они были вместе, и этого было достаточно.