Без мата

— Вот так, Ал? В воздух взмыл тонкий аппетитно пахнущий горячий золотистый блин, крутящийся вокруг своей оси, словно юла, который обещал вот-вот шлепнуться на белоснежные волосы Чарли. — Именно так, дорогая! Но прежде, чем блин угодил на голову Магне, Аластор успел поймать его сковородой. Так что когда Чарли подняла голову, вместо серого неба над головой она увидела серое дно повидавший виды сковороды. — О! — Только в следующий раз будь немного осторожнее, — добавил Аластор и опустил руку со сковородой. Он перевернул сковороду над тарелкой, где уже возвышалась гора блинов, немного наклонная, словно бы грозаящая упасть, подобно Пизанской башне. Чарли радостно кивнула и, почерпнув тесто половником, вылила его на свою сковороду, принявшись наблюдать за ним. День стоял жаркий. Душный. Небо над Пентаграмм-Сити было серым и давящим, а тишина пугающей. Днём город почти что полностью спал, просыпаясь лишь к ночи. А вот Чарли и Аластор не спали. Взяв с собой немного кухонной утвари, они выбрались на природу — Чарли хотела отправиться к озеру с рыбами-скелетами, но Аластор счёл это место слишком людным для отдыха, так что по итогу пикник был устроен в яблонево-ананасовом саду Правителей Ада — и принялись жарить блины. На щекотщую траву они накинули плед, сделали место для костра, который Радио Демон подпитывал своей силой, и принялись жарить блины. Настроение было отличное. Город спал, и никаких происшествий не было, в Отеле тоже была тишь да гладь, а здесь, в саду, где росли самые алые яблоки и самые сочные ананасы, Аластор и Чарли наслаждались временем, которое проводили вместе. Отчаянно наслаждались, потому что это самое время уже подходило к концу. Шел пятый день. Пятый день из семи: уже через два дня Магне должна была дать ответ — должна была выбрать себе в мужья одного из ангелов, с кем ходила на свидания. Сколько бы Аластор её ни уговаривал ответить отказом, ничего у него не выходило. Сколько бы Вегги и Даст не уговаривали Чарли послать ангелов к черту, ничего у них не выходило. Сколько бы Люцифер и Лилит не упрашивали дочь не жертвовать своим счастьем ради эфимерного мира, ничего у них не выходило. Ситуация была, казалось, безвыходная. Но Аластор не сдавался. После разговора с Люцифером Радио Демон решил, что во что бы ни стало уговорит Чарли одуматься. Не столько ради них, сколько ради себя. Ради мира во всём мире — ведь, казалось, только так Чарли могла решиться на отказ. Ещё один золотистый блин взлетел в воздух — Аластор пытался его поймать, но не смог. Как и многие другие блины, которые Чарли так старательно пыталась подкинуть на сковороде, чтобы перевернуть, этот тоже повис в ветвях яблони. Словно новогодняя ёлка, ближайшие деревья были увешаны полусырыми блинами — как березы во время цветения, эти блины стали их серёжками и украшениями. Каждое дерево, до которого мог дотянуться взор, имел хотя бы один запутавшийся в его ветвях блин. Чарли, заметив это недоразумение, тяжело вздохнула, а Аластор лишь дружелюбно хохотнул помехами и вылил на сковороду Чарли тесто для следующего блина, пока свой скинул на блинную башню на тарелке. — А ведь некоторые блины делают ещё и с дырками, — вздохнула Магне. — Это называется ажурные блины, — заметил Аластор. Чарли же подхватила свою сковороду и, высунув язык от великого старания, от чего стала походить на милого ребёнка, резко дёрнула сковороду вверх. Блин подлетел — чуть не зацепился за ветви, но всё же начал падать. И Чарли постаралась, хотя и зажмурилась от испуга, поймать его. А когда она открыла глаза, то увидела, что блин идеально ровно лег обратно в сковороду. — Получилось! Получилось! Чарли тут же позабыла о блине и сковороде и бросилась к Аластору. Радио Демону пришлось выпустить свою тень, которая принялась дожаривать блин за Чарли, да и за самого Аластора тоже, потому что сам демон поймал девушку в крепкие объятия и, приподняв над землёй, даже покрутил, от чего Чарли счастливо рассмеялась. — Я же говорил, что у тебя всё получится, — уверенно сообщил Аластор. Чарли расплылась в довольной улыбки. Не было для неё на свете ничего приятнее, чем объятия любимого мужчины, пусть и времени на эти объятия оставалось непростительно мало. — Проголодалась? Чарли не ответила: лишь кивнула и, поймав Аластора за руку, подвела его к пледу и усадила. Радио Демон хотел уже было подскочить, чтобы помочь Чарли накрыть на стол — накрыть на плед, если быть точнее — но Магне уже сама со всем справилась. Пару раз чуть не уронив тарелку с Пизанской башней из блинов, она всё же успешно поставила её перед Аластором. — Приятного аппетита! Чарли дотянулась до корзины и достала оттуда несколько жестяных баночек и пластмассовых ложек. — Откроешь? Молча Аластор взял баночки. Сгущенка вареная, сгущенка с какао, сгущенка с кофе, джем яблочный и джем ананасовый. Радио Демон хмыкнул. Обратившись к своей силе, он позволил своим ногтям стать длинее и острее, и именно с помощью них без труда вскрыл все баночки. — Спасибо, спасибо, спасибо! — Чарли радостно хлопнула в ладоши и принялась расставлять открытые баночки вокруг тарелки с башней из блинов. Аластор потянулся за тарелками, но Чарли вновь его опередила: подвахтила две тарелки и ловко положила в них несколько блинов. — Пока — хватит. Потом, если что, ещё положим, — одну из тарелок она отдала Радио Демону, а другую оставила себе и, взяв ложку, стала от души намазывать верхний блин ананасовым джемом. Аластор молчал. Странно ему было всё это. Нет, нет — он определенно любил Чарли, души в ней не чаял, но что-то во всей этой картине стояло не на своём месте, и демон никак не мог понять, что именно было так. Аластор задумчиво смотрел на блины на тарелке и хмурился. В обществе Чарли он мог позволить извечной улыбки спасть с его лица — в обществе Чарли Аластор мог позволить себе обнажать свои чувства. — Что-то не так, Ал? Заметив, что Радио Демон не набивает себе щеки ароматными блинами, приготовленными совместными усилиями и с щепоткой —огромной такой щепоткой — любви, Чарли отставила свою тарелку и, оперевшись на ладони, сунула свой любопытный нос к Аластору. — Тебе попались недожаренные блины? Или, наоборот, подгоревшие? Или ты не можешь выбрать джем или сгущёнку? Помочь? Ал? Аластор не реагировал. Тогда Чарли положил свою руку ему на колено, и от этого незначительного касания демон вздрогнул, вздернул уши и резко, чуть ли не испуганно, поднял голову, смотря на Чарли. Тут уже и сама девушка испугалась. Она поспешно отпрянула, в ступоре уставившись на Аластора. — Я что-то делаю не так? — с беспокойством спросила она. Аластор неуверенно покачал головой. Нет, всё так. Просто… просто что-то было не на своём месте. Да только что — Аластор и сам объяснить не мог. Словно всё было слишком хорошо — не было ни криков, ни драк, ни унижения в отношениях, которые он привык видеть у своих родителей — не было ничего плохого, что у него крепко ассоциировалось с романтическими отношениями. И это было странно. Непривычно. Но не плохо. Но как это было объяснить Чарли? — Всё в порядке, я просто задумался, — Аластор пожал плечами и потянулся к яблочному джему. — О чём задумался? Аластор молчал. Он старательно намазывал блин, не менее старательно прокручивая в своей голове всевозможные варианты ответа в попытке найти лучший. — О нас, — в конце концов, сказал он, не поднимая головы. — О нас? — переспросила Чарли. Она только взяла свою тарелку с блинами, но теперь снова убрала её в сторону, внимательно смотря на Аластора. — О нас, — подтвердил Аластор. Вздохнув, он перестал намазывать на блин джем, ведь тот и без того был намазан уже до краев, и посмотрел на Чарли: спокойно, уверенно, серьёзно. — О нас, милая. О том, что у нас есть шанс на существование. С минуту Чарли хмурилась, осознавая сказанное, а потом недовольно фыркнула и скрестила руки на груди. Она поняла, к чему опять клонит Радио Демон. — Ал, — строго и непреклонно сказала Чарли. — Мы уже сотню раз обсуждали это. Пожалуйста, не надо. У меня хорошее настроение. И у тебя тоже. И день чудесный. И блины не подгоревшие. И всё хорошо. А времени мало. Давай просто насладимся оставшимися днями? — Оставшимися днями? — в голосе Аластор раздражённо зазвенели скрипучие помехи. — И сколько это? Два дня? — Ну… — в голосе Чарли уверенности стало куда меньше. — На самом деле… один, — она втянула голову в плечи. — Сегодня, завтра, а послезавтра… к вечеру я уже должна дать ответ. Радио Демон издал рой возмущенных помех в попытке совладать с собственными эмоциями. — День! Чарли, день! Мы можем провести вместе лишь один день, не считая сегодня… А я хочу провести с тобой остаток своей бесконечно долгой жизни! Чарли открыла рот, дабы возразить, но так и не смогла выдавить из себя не звука. Что только что Аластор сказал? Чарли послышалось или он сказал, что хочет остаток жизни с ней провести? Не так ли зовут под венец? Отогнав эти мысли, Чарли опустила голову и сжала ладони в кулаки. — Прости. Я иначе не могу. — Можешь, — устало, обречённо. — Но не хочешь. — Внешние обстоятельства… — Внешние обстоятельства не могут быть весомой причиной! — в сердцах Аластор перебил Чарли, от чего она моментально замолчала. А Аластор гневно посмотрел на неё, но увидев, как она сжалась под чувством вины, тоже ощутил болезненный укол от совести, а потому смягчился. — Прости. Я просто не хочу, чтобы ты выходила замуж не по любви. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Для уточнения: со мной или без меня. Но я точно знаю, что ни с одним из этих ангелов ты счастлива не будешь. — Я буду счастлива, если смогу принести мир в три мира, — тихо сказала Чарли. — А ты уверена, что сможешь? — спросил Аластор. Его слова больно ударили в сердце Чарли: она и раньше сталкивалась с тем, что её затеи считали сомнительными и нежизнеспособными, но, тем не менее, с отелем у неё всё получилось. И во многом благодаря поддержке Аластора. — С отелем исправления получилось, получится и здесь, — твёрдо сказала Чарли. Если пару лет назад она могла бы расстроиться в такой ситуации, сейчас же, очевидно, под влиянием Аластора, она научилась более четко отстаивать свои границы. — О, милая, я неправильно выразился, а ты неправильно меня поняла, — вздохнул Аластор, увидев жгучую обиду в глазах Чарли. — Прости. Аластор тоже убрал тарелку с блинами с колен и осторожно поймал руку Чарли в свои ладони, бережно сжимая в попытке показать девушке, что он рядом с ней. — Я имел в виду вот что: ты уверена, что твоя жертва собственным семейным счастьем будет не напрасной? — Что? — Чарли округлила глаза. Никогда раньше она таким вопросом не задавалась. — Ты уверена, что твоя жертва собственным семейным счастьем будет не напрасной? — терпеливо повторил Аластор. — Ты уверена, что если ты сделаешь это, то войны миров точно не будет? — Не будет… — неуверенно протянула Чарли. — А где гарантии? Где доказательства этого? — мягко спросил Аластор. Сейчас в его голосе не было скрипучих помех. Только ласка. — Ну у нас же договор, династический брак, — напомнила Чарли. — Договор, милая, всегда выгоден только той стороне, которая первая его нарушит, — сказал Аластор. — А что до династического брака… увы, но это всё ещё не гарантия. Может быть, на век или два — гарантия. Но потом — о, потом эта гарантия и пенни стоить не будет! Уверен, Небо без зазрений совести пожертвует одной жизнью падшего ангела, которого они и принудили к этому Падению, если им то будет выгодно. А уж если так случится, что этот ангел будет благосклонен к тебе, будет хотя бы частично разделять твои взгляды и отстаивать их, то его и вовсе сочтут предателем. И что тогда случится, милая? Чарли смотрела на Аластора широко распахнутыми глазами. Не понимала. Не верила. Но спросила не дыша: — Что же? — А вот что: Небо объявит, что ты соблазнила их чистого непорочного ангела, испортила его, промыла ему мозги, отравила и околдовала. Словом, тебя выставят абсолютным злом, а Небо, естественно, будет позиционировать себя, как поборника справедливости. И тогда под предлогом праведности они начнут войну. Чарли нахмурился. — А как же тогда этот ангел? Разве он не сможет повлиять на ситуацию? — А разве сможет? — Аластор хмыкнул и пожал плечами. — Для Неба он будет предателем. А здесь он всё ещё будет чужым. Ему нигде не будет места. Да и Небо объявит его потерянным: выставит его жертвой. Может быть, начнет на него охоту. А возможно, даже и вторгнется в Ад под предлогом спасения этого ангела, а на деле просто устроит внеплановую Чистку или сброс всех неугодных ангелов в пекло Ада. — Но ведь потом правда обязательно вскроется! — Думаешь? — на лице Аластора появилась грустная улыбка. — Едва ли, милая. Если этот ангел попадёт в руки Неба, то, мне видится, два варианта: первый — он примкнет к ним и будет распространять их ложь. Второй — он будет верен своим убеждениям и поплатиться за это. В лучшем случае его заточат в темнице, но, скорей всего, его просто уничтожат: скажут, что либо его убили демоны, либо он сам себя убил, будучи невменяемым из-за твоего влияния. Либо же откровенно прикончат его, объявив, что он был потерян и смерть — лучшее, что Небо могло сделать в память о светлых днях этого ангела, словом, объявят казнь божьим благословением. Чарли молчала. Обдумывала всё, что сказал Аластор, а демон её не торопил. Ждал. Наконец, девушка сказала: — В этом есть своя логика, Ал… — Есть, конечно. — …но только это всё слишком теоретическое. — Почему же? — Потому что ты забыл, для чего вообще нужен этот династический брак, — Чарли посмотрела на Аластора, который сощурился и недовольно фыркнул. — Я прекрасно помню, милая! Для гарантий. Для надёжности. — Для гарантий чего? — уточнила Чарли. Она не дала Радио Демону ответить, сразу же продолжила. — Для гарантий договора об аренде. Небо хочет арендовать участок Ада, чтобы ссылать сюда неугодных недостойных ангелов и уничтожать их. — Иными словами, устраивать здесь бойню, — раздраженные помехи зазвенело в воздухе. — Именно так, Ал, — вздохнув, согласилась Чарли. — Но уж лучше так, чем Чистки и войны. Это… — А ты начинаешь мыслить, как человек, — заметил Аластор. — Лучше худой мир, чем добрая война. Так? Магне ничего не сказала, лишь обречённо кивнула головой, не отрывая взгляда от лица Аластора. — А раз ангелы сами собираются уничтожать своих же на нашей территории, то им просто ни к чему будет устраивать вторжение или Чистку, — добавила Чарли. — Пути Неба неисповедимы, — легко ответил Аластор с лёгкой ухмылкой на устах и пожал плечами. — А если серьёзно, милая, то Небо показывает себя слишком капризным, а потому и ненадежным партнёром: у них блажь — династический брак, вот и подавай его, иначе никаких договоров. Позиция Неба — бескомпромиссная. Случись что — надоест им убивать своих же в Аду или просто в голову взбредёт что-то — и всё: весь этот шаткий карточный домик посыпется к чертям. Чарли молчала, а потом склонила голову. — Мне трудно, — признавалась она. — А если через песню? — задорно спросил Аластор. — Что? Но ответа от Радио Демона уже не последовало. Он щёлкнул пальцами, и ветви деревьев изогнулись, став музыкальными инструментами, что играли сами на себе, пока Аластор, держа Чарли за руки, встал и потянул её за собой. Округлив глаза от неожиданности, Чарли последовала за Радио Демоном, который тихо запел шумящим от помех голосом: — You stitch your dreams, but they'll never hold (Ты сшиваешь свои мечты, но они никогда не сбудутся) — Что? — Чарли всё ещё не понимала, что происходит, но Аластор продолжал держать её за руки и пел: — You're falling by the wayside (Ты падаешь на обочину) Откуда-то из деревьев, что вдруг окрасились в кислотные тона, послышался шепот, подобный эхо: — Falling by the wayside (Падаешь на обочину) — Down you go! (Летишь вниз), — Аластор почти что прокричал эти слова, а потому Чарли вся вздрогнула и, если до этого, она ещё оглядывалась по сторонам, смотря на то, как сила Радио Демона преобразила сад — сделала листья на деревьях ядовито-розовыми и бирюзовыми, а их стволы окрасила цветными полосками — то сейчас Магне смотрела исключительно на Аластора. А тот, отпустив Чарли, сделал шаг от неё в сторону, обвел рукой небо и протянул ей раскрытую ладонь: — There is so much you could be (У тебя так много) Endless possibilities (Бесконечных возможностей) Shake my hand, don't be naive (Пожми мне руку, не будь наивной). Чарли растерянно захлопал глазами. Она прекрасно понимала, что Аластор поёт, что он по-прежнему пытается переубедить её, но она совершенно точно не могла уловить суть идеи: разве если её слова не убедили, то разве сможет убедить песня? — Now you can trust me (Теперь ты можешь доверять мне). Чарли так и не подала руку Аластору, замерев в замешательстве, так что он сам схватил девушку за руку, встряхнул, и в этот самый миг у них под ногами земля заходила ходуном, от чего Чарли в ужасе вскрикнула и прижалась к Аластору, обняв его. Но только вот Радио Демон был вовсе не напуган: это всё было частью его плана. — I see potential in your future, we can agree (Я вижу перспективу в твоём будущем, мы можем достичь соглашения), — Сверкающая ядовитыми разноцветными пятнами земля разверзлась, и тонкие и толстые корни закрутились в водовороте под ногами Чарли и Аластора. Магне ещё крепче схватилась за Радио Демона, обнимая его торс, а он ласково обнял Магне за спину. Радио Демон знал: не было ничего опасного, ведь он и был зачинщиком этого беспредела. — Ал! — вскрикнула Чарли и зажмурилась, когда корни с удивительной скоростью понесли демонов вверх, к небу. Но до неба, залитого алым, естественно, не донесли. Они остановились на уровне верхушек деревьев. — I have credentials that you don't, your want is a need (У меня есть полномочия, которых нет у тебя, твоё желание — закон), — Тонкие нежные ветви на верху деревьев, которые никогда не ведали человеческого или демонического прикосновения, сейчас начали сплетаться, и вот уже образовали небольшую площадку, подобную смотровой, на которую уверенно ступил Аластор, затянувший сюда же и Чарли. — Can't you hear it in my voice? (Разве ты не слышишь это в моём голосе?) Чарли, до этого жмурившаяся, сейчас распахнула глаза. Перед ней предстал красивый вид на сад и часть города, но не это волновало её сердце. Аластор решил добиться своего через песню. Что ж, Чарли решила принять правила его игры и, поймав ритм, пропела: — I don't understand what's in it for you (Я не понимаю, что ты в этом нашёл), — Они не танцевали, как обычно, не веселились и не развелись, ведь эта песня вовсе была не для них потехой: эта песня была попыткой Аластора уговорить Чарли отказать всем ангелам, эта песня была их противостоянием. — There's no motive, I just wanna make your dreams come true (У меня нет мотива, я только хочу воплотить твои мечты в жизнь), — Аластор ехидно улыбнулся. Пусть он ещё не добился своего, но раз Чарли тоже стала петь, раз она начала этот музыкальный диалог, то, можно сказать, половина победы уже в кармане у Аластора. — So why does my heart tell me not to trust? (Так почему же моё сердце говорит мне не доверять тебе?) You're only bad news (Ты — просто плохая новость), — В голосе Чарли звучала обида. Раздражение. Естественно — Магне так старалась принести мир в три мира, а Радио Демон смел её отговаривать! Насупившись, Чарли скрестила руки на груди и отвернулась от Аластора: ветер на такой высоте игриво трепал её волосы. Но Аластор вовсе не обиделся, он лишь мягко улыбнулся и, склонившись, нежно коснулся кончиками пальцев подбородка Чарли, ощущая, как она от такого прикосновения вздрогнула и смягчилась. Мимическая морщинка между её бровей разгладилась, и Чарли бросила растерянный взгляд на Аластор, который любовно пропел: — Well maybe you should smile, you'll never fully dressed, it's your debut (Ну, возможно, тебе следует улыбнуться, иначе ты никогда не будешь полностью одета, это твой дебют). Чарли плотно сжала губы, слушая ритм музыки. Она и не заметила, как оказалась вовлечена с головой в этот музыкальный спор, пока мир вокруг переливался флюоресцентными цветами. — I'll show compassion and they'll see their future's in sight (Я проявляю сострадание, и они увидят, что случится дальше с ними, в обозримом будущем), — Ощутив в голосе Чарли беспокойство о будущем, Аластор поспешил схватить её за руки и притянуть к себе: — Yeah, nothing can go wrong our deal is sealed air tight (Эх, ничто не может пойти не так, наша сделка скреплена крепко). — Оur deal is sealed air tight (наша сделка скреплена крепко), — Чарли пропела последние строки хором с Аластором, который лишь улыбнулся шире. Чем больше они пели, тем яснее он видел, что его метод работает. Пока что. Чарли сомневалась, металась, но пела — а когда она пела, она вкладывала в песню душу: выкладывала всё, что у неё было на душе. Радио Демон наделся, что в песне Чарли наконец проговорит свои чувства, осознает их и не будет идти против собственных желаний — услышит не столько самого Аластора, сколько саму себя. Музыка играла, а Аластор молчал, смотрел на Чарли. В её больших глазах читались сомнения. Мгновение — она схватила Аластора за ладони, сплела с ним пальцы, но не успел Радио Демон сжать руки девушки в ответ, как Чарли уже отпрянула да ещё и оттолкнула демона. — You're really quite persuasive (Ты действительно довольно убедителен), — Чарли толкнула Аластора так сильно, что тот чуть не свалился с импровизированной смотровой площадке на верхушки деревьев. Устояв лишь благодаря чёрным лентам, которые Аластор выпустил и которые поймали его под спину и, сработав как пружины, закинули Аластора обратно на площадку, Аластор увидел, как Чарли стала нервно расхаживать вперёд-назад, мерея маленький участок полными беспокойства шагами. — A killer salesman, you try but you cannot hide (Убийственно хороший торговец, ты пытаешься, но ты не можешь спрятать) Your inner demon, I know my dreams are hopeful (Твоего внутреннего демона, я знаю, мои мечты полны надежды), — Чарли не столько скрестила руки на груди, сколько обняла себя: на Аластора она не смотрела, смотрела себе под ноги, хмурилась, и голос у неё был тяжёлый и мрачный, а мир, который стараниями Аластора на время песни был окрашен в ядовитые цвета, в миг потускнел, став серым, отзываясь на гнетущие эмоции Магне. — But they're not stupid, you treat me like a child (Но они не глупые, ты обращаешься со мной как с ребёнком), — Чарли пела, позволяя себе облечь все свои накопившиеся чувства в слова, а Аластор молчал, не перебивал, лишь внимательно смотрел и думал, как ему поступить дальше, чтобы убедить Чарли в провальности идеи династического брака. А Чарли тем временем замерла, перестав метаться по площадке, и подняла взор на Аластора: — Lost in delusion (Потерявшимся в заблуждениях). — Что? Нет, дорогая! — Аластор попытался было возразить, но было поздно. Музыка подарила Чарли крылья, которых она лишилась в попытке спасти все три мира. Магне было уже не остановить. В её глазах вспыхнули искры возмущения, мир вокруг загорелся ярче, чем прежде, от чего Аластору пришлось прищуриттся, и Чарли начала уверенно идти на Радио Демона, тыкая пальцем ему в грудь, а в её голосе послышались обвинительные нотки: — But I see you, all of you, clearer than I ever have (Но я вижу тебя, всего тебя, яснее, чем когда-либо) Stone cold, with no soul, loneliness your only friend (Каменный холод без души, одиночество — твой единственный друг), — Чарли всё напирала и напирала, и вот Аластор вновь оказался на краю. Обернулся: расстояние до земли было приличным, но Радио Демон не боялся, ведь знал, что чёрные ленты его собственной магии подхватят его, стоит лишь ему потребовать. Аластор посмотрел на Магне: она, казалась, была не зла, но возмущена. Были ли её слова правдивы? Положа руку на сердце, Радио Демон мог сказать: да. Радио Демон действительно был таким, каким его описала Чарли: он был холодным, бездушным, одиноким, циничным и жестоким, с его лица никогда не сходила пугающая улыбка, и он шатался по Аду в поиске развлечений. Но то был Радио Демон. А Аластор — о, Аластор был другим: как минимум по тому, что у него была — появилась — Чарли, и теперь он был не одинок: ради своей возлюбленной Аластор мог быть как в разы более жестоким и беспощадным, когда кто-то обижал Чарли, так и безумно дружелюбным и помогающим, когда дело касалось тех, кто был дорог Чарли. — Get it in your head, you're never gonna change me (Запомни, ты никогда не изменишь меня), — Аластор был уверен, что Чарли столкнет его с площадки, но нет: она лишь легонько ткнула его пальцем в грудь и, фыркнув, отступила. А Аластор не отступил: наоборот, потянулся к ней: — No, I only want to set you free (Нет, я всего лишь хочу освободить тебя), — Но Аластор не дотянулся. Чарли обернулась и посмотрела на него таким тяжёлым взглядом, что Радио Демон замер. Замер и молчал. Он видел, что Магне тяжело, но понимал, что сейчас ей надо прочувствовать свои эмоции и желания, чтобы принять правильное решение — правильное для себя решение. Аластор ждал, а музыка, что продолжала литься снизу из деревьев, чьи обернувшиеся в музыкальные инструменты ветви играли сами на себе, стала задумчивой и грустной. — I'm not who you see (Я не та, кого ты видишь) I know my destiny, and (Я знаю мою судьбу, и), — Чарли не смотрела на Аластора. Она стояла к нему спиной, её взор был обращён на серые облака: она и не заметила, как ветви сами собой сплелись в ограду, на которую она положила ладони. Смотря на неё, Аластор невольно вспомнил о Джульетте: Чарли была его Джульеттой, только её история была куда более запутанной, чем история в пьесе, и требовала ровно обратных действий. Если Джульетта стремилась по любви соединить свою судьбу с врагом рода, чего никто не одобрял, и променяла долг на любовь, то Чарли стремилась к тому же, но не по любви: Чарли выбирала долг, а не любовь. Но если Чарли Джульетта наоборот, то Аластор, получается, её Ромео? От этой мысли Радио Демон хмыкнул. Уж он-то сделает всё так, чтобы их история не закончилась никакими отравлениями и самоубийствами. — That girl you see (Это девочку, которую ты видишь) Will stay a dream (Останется лишь мечтой), — Пропев это, Чарли вздохнула, уставившись в небо и сжав ветвистую ограду в ладонях. — You're stuck somewhere between, and You're fraying at the seams, and (Ты застряла где-то по середине, и Ты трещишь по швам, и), — Аластор запел в тон Чарли: задумчиво, печально. Он осторожно подошёл к Магне и положил ладони ей на плечи, склонился. Должен ли он был опровергнуть её слова? Должен. Но не сделал этого, ведь Магне была права: если она пойдёт против своей воли, то та лучшая версия её навеки канет в забытьё. — Girl you wanna be Will stay a dream) (Девочка, которой ты хочешь быть, Останется лишь мечтой), — Голос Аластора упал до шёпота, а глаза Чарли широко распахнулись. Боль вместе с кристально ясным осознанием настигли её, и Магне вскрикнула: — No! (Нет!) Чарли попытался отпрянуть, но Аластор крепко схватил её за руку и притянул к себе. Радио Демон улыбался: ярко и победно. Получилось! У него получилось достучаться до Чарли — получилось помочь ей осознать, что она становится той, кем не хочет быть! Потянув Магне за собой, Аластор без оглядки спрыгнул с площадки — листья ананасового дерева, извиваясь, подхватили Аластора за талию, а он ловко поймал Магне на руку, словно невесту. И они запели хором, с восторгом и любовью смотря друг другу в глаза: — If you wanna feel alive (Если ты хочешь чувствовать себя живым) We could set the world alight (Мы могли бы поджечь весь мир), — Мир вспыхнул тысячами ярких красок, превращая ту серую безрадостную реальность, к которой Чарли едва себя не приговорила своим самопожертвованием, в настоящее буйство цвета, от которого резало глаза. Но ни Аластор, ни Чарли не жмурились, ведь ничего вокруг, кроме друг друга, они не видели: — There is so much you could be if only you'd join me (У тебя может быть так много возможностей, если ты только присоединишься ко мне) We'd make one hell of a team (Из нас бы получилась чертовски хорошая команда), — Аластор крепко схватил Чарли за руки, а лист, который держал демона, подкинул их в воздух: Чарли и Радио Демон взмыли к небу: держась за руки, они кружились где-то между облаками и садом, но взора друг от друга не отрывали: — You are wicked like a torturous dream (Ты озорная, как мучительный сон) Like a sweet calamity (Как сладкое бедствие). Любовь их затопила. Ничего, кроме безумного обожания, они сейчас не чувствовали: музыка обнажила их чувства, скрытые даже от самих себя. Не прикрывая глаз, Чарли потянулась к Аластору и нежно коснулась своим кончиком носа его. — There is so much you could be if only you'd join me (У тебя может быть так много возможностей, если ты только присоеденился ко мне) We'd make one hell of a team (Из нас бы получилась чертовски хорошая команда). Падение было быстрым, но приземление мягким. Выпустив тень, Аластор коснулся земли легко и непринужденно, поймав на руки Чарли и прижимая её к груди.

— We'd make one hell of a team…

(Из нас бы получилась чертовски хорошая команда…)

Ядовитые неестественные цвета погасли, и сад погрузился в своё привычное великолепие. Музыка стихла, ветви и листья вернулись в своё обычное положение. Аластор продолжал держать Чарли на руках и смотреть на неё взглядом, полным любви. Чарли тяжело дышала, запыхавшись после песни, но продолжала улыбаться. — Если мы будем работать вместе, то у нас всё получится, — заметил Аластор. Всего на миг в глазах Чарли вспыхнуло сомнение, от чего Радио Демон забеспокоился, но уже в следующую секунду Магне умиротворенно прикрыла глаза и уложила голову на плечо Аластора. — Ты прав. Потому что мы чертовски хорошая команда.

***

Тусклый свет попадал в комнату через высокие окна во всю стену. Где-то там, за спиной, кипела ночная жизнь Пентаграмм-Сити, но здесь, во мраке кабинета, стояла мёртвая тишина. Подобный башне, цилиндр возвышался на краю стола, пока его владелец, сидя в своём кресле, просматривал бумаги. Идеально белые листы были исписаны мелким почерком его дочери: каждому ангелу посвящалось по несколько абзацев, характер каждого ангела описывался с крайней тщательностью и дотошностью, выводился предельно чёткий портрет, который сопоставлялся с жизненными позиции самой Чарли. Кроме того, выводилась и общая совместимость с каждым ангелом, но итог везде был один: В свадьбе — отказано. Тишину кабинета нарушили мягкие шаги — нежный стук каблуков. Изящные пальцы легли на плечи, облачённые в белый пиджак. Люциферу не надо было поднимать головы, чтобы понять, кто обнял его со спины: его Лилит. — У него получилось, — хмыкнув, Люцифер бросил затею вчитываться в каждое слово, выведенное рукой его дочери, но явно не без помощи Аластора: в тексте так и сквозила манера выражения Радио Демона. Просмотрев всю стопку бумаг, которую ему принесла Чарли, до конца, Люцифер не сдержал довольной улыбки. Выдохнув с облегчением, он блаженно откинулся на спинку стула, когда Лилит наоборот крепче обняла мужа за плечи, склоняясь к нему и посматривая на бумаги. — Ответ везде один — отказ, — довольно сообщил Люцифер. — У него получилось. — Получилось то, что не получилось у нас, — заметила Лилит. Люцифер тут же скривился и шикнул. — Не напоминай! В его голосе звучала отцовская ревность. Лилит же, улыбнувшись, тихо хихикнула и чмокнула мужа в щеку, от чего он мгновенно растаял. — Пора признать, что наша дочка уже достаточно выросла, чтобы иметь авторитеты помимо нас. Тяжело вздохнув, Люцифер склонил голову набок — именно в ту сторону, где было лицо Лилит, словно бы подставляясь под поцелуи. Его руки накрыли ладони супруги. — Пожалуй, ты права. Лилит вновь хихикнула и поцеловала Люцифера. — Что дальше? — спросила она. — Ты отправишь отказ на Небо? Люцифер отрицательно покачал головой. Мягко высвободившись из объятий Лилит, он сложил бумаги Чарли в аккуратную стопку и, стряхнув несуществующую пыль с цилиндра, водрузил его себе на голову. — А дальше — пир.