Перекрёсток судеб

      Солнце щедро заливало луг золотистым светом, отбрасывая длинные тени от раскидистых деревьев. Семья Монтгомери, облаченная в удобную конную амуницию, с беззаботным смехом выехала на прогулку.       Флоренс, старшая из дочерей, нетерпеливо подгоняла коня, бросая вызов отцу.       — Кто первый до реки? — крикнула она, взмахнув поводьями.       — Посмотрим, кто быстрее, юная леди! — откликнулся отец, уже вырываясь вперед.       Девочка изо всех сил пришпорила коня, но отец был опытнее и ловчее. Когда Флоренс наконец догнала его, она, запыхавшись, выпалила:       — Нечестно! Ты же старший!       Отец рассмеялся:       — Ничего, перегонишь меня в следующий раз.       Флоренс надула губы, но в глубине души была рада этой маленькой победе. Вскоре к ним присоединились Глория, младшая сестра Флоренс, и их мать.       — Мог бы и подыграть ей, — проворчала Агнес, слезая с коня.       — Пусть знает, что ничего не дается просто так, — отмахнулся отец.       Сестры обменялись многозначительными взглядами.       — Я и так это знаю, — пробормотала Флоренс, но отец с матерью лишь улыбнулись.       Всё резко изменилось. Монтгомери оглянулась вокруг. Солнечный луг исчез. На его месте раскинулся тёмный, зловещий лес. Она позвала родителей, но никто не откликнулся. Паника охватила её.       — Мама! Папа! — крикнула она, но её голос затерялся в густой тишине.       — Глория... — прошептала Флоренс, чувствуя, как по спине пробегает холодок.       В этот момент раздался тихий шёпот:       — Он идёт за тобой.       Монтгомери резко обернулась. Перед ней стояла девушка с растрёпанными светлыми волосами, одетая в ночную рубашку.       — Кто идёт? — спросила Флоренс, чувствуя, как сердце колотится в груди.       — Он идёт за тобой, — повторила девушка, медленно удаляясь.       — Клаус? Он идёт за мной? — крикнула она вслед, но та лишь махнула рукой и растворилась во мраке.       Её слова эхом разносились по лесу, усиливая чувство тревоги. Флоренс огляделась вокруг.       Мир вокруг неё сузился до черноты. Исчезли луг, река, даже страх. Осталась лишь она и этот бесконечный, леденящий душу шёпот: «Он идёт за тобой».

***

      Утро разбудило Монтгомери пронзительным лучом солнца, пробивающимся сквозь щель в шторах. Она медленно открыла глаза и обнаружила себя лежащей на диване, укрытой лёгким пледом. Перед ней, погружённый в чтение древних фолиантов, сидел Деймон. Его лицо, обычно холодное и отстраненное, было напряжено, брови сдвинуты в глубокой задумчивости. Справа от Флоренс расположился Стефан, его взгляд был устремлён в раскрытую книгу, лежащую на журнальном столике.       Вспомнив события прошедшей ночи, Флоренс содрогнулась. Они с братьями провели бессонную ночь, отчаянно пытаясь найти в древних гримуарах её семьи хоть какую-то зацепку, способную спасти Елену от неминуемой гибели после ритуала. Монтгомери, подчиняясь отчаянию, позволила им рыться в семейных реликвиях, надеясь на чудо.       Теперь, когда первые лучи солнца окрасили комнату в теплые тона, стало ясно, что все их усилия оказались тщетными. Флоренс закрыла тяжёлый гримуар, покоившийся на её коленях, чувствуя, как что-то неприятное зудит под кожей. Сальваторе, казалось, не замечали её состояния, полностью погрузившись в поиски.       Тишина в комнате нарушалась лишь шелестом страниц и тихим бормотанием Стефана, пытающегося расшифровать древние символы.       Флоренс с раздражением наблюдала за Деймоном, который протянул руку к гранёному стакану с бурбоном, стоящему на журнальном столике. Её взгляд скользнул по липким пальцам мужчины, испачканным от чернил древних фолиантов.       — Положи на место, — процедила она сквозь зубы, — заляпаешь гримуар, пальцы отрублю.       Сальваторе ухмыльнулся, не отрывая взгляда от страницы книги.       — Если не забыла, то именно ты дала нам эти гримуары в качестве извинений за то, что заставила Елену освободить Элайджу, — напомнил он с ехидством.       Монтгомери сжала кулаки.       — Ты говоришь так, будто я стояла над ней с топором, — огрызнулась она. — Я просто... думала вслух. А она сама всё решила. Не стоило ставить тот защитный барьер.       Деймон откинулся на спинку дивана, скрестив руки на груди.       — Ну, тогда тебе точно нужно меньше думать, — бросил он с холодной усмешкой.       Флоренс отвернулась, не желая продолжать этот бессмысленный спор.       Монтгомери, чувствуя, как нарастает напряжение, отошла к небольшому столику, чтобы налить себе воды. Холодная жидкость приятно освежила пересохшее горло. Откинувшись на спинку дивана, она вновь взглянула на братьев. Их спор о судьбе Гилберт достиг апогея.       Её взгляд упал на старинный сундук, стоящий в углу комнаты. В нём покоилось зелье, оставленное Элайджей. Флоренс знала, что многие не доверяли этому древнему вампиру, но в глубине души она верила, что он не стал бы предлагать им что-то, что могло бы навредить Елене.       — Может быть, вы всё-таки доверитесь Элайдже? — предложила она, обращаясь к братьям. — Пусть Елена выпьет это зелье. Это хоть что-то, хоть какая-то надежда.       Старший Сальваторе скептически усмехнулся.       — Ты правда веришь, что эта микстурка спасёт Елене жизнь? — спросил он с ноткой сарказма. — Давай не будем строить иллюзий.       — Повторяю, это хотя бы что-то, вместо ничего, — настаивала Флоренс.       Стефан, наблюдавший за их перепалкой, решил вмешаться.       — Хватит пререкаться, Деймон, — сказал он твёрдым голосом. — И ты, Флоренс, успокойся. Вы оба в чём-то правы. Но я более склонен к мысли Флоренс.       Деймон раздраженно швырнул гримуар на журнальный столик.       — Наивные дети, — пробормотал он, выходя из гостиной.       Младший Сальваторе покачал головой, вздыхая. Затем повернулся к Монтгомери.       — Как обстоят дела у близнецов и Бонни? — спросил он уже мягко.       Флоренс немного расслабилась.       — Вроде неплохо, — ответила она. — Хотя Беннет сначала и противилась этой помощи. Но потом, когда поняла, что мы все действительно хотим помочь Елене, согласилась.       Монтгомери, словно очнувшись от задумчивости, хлопнула себя по лбу.       — Кстати, спасибо, что напомнил о них, я ведь собиралась к ним сегодня. — Она сделала паузу, обдумывая свои следующие слова. — И ещё, позвони, пожалуйста, своей подруге Кэролайн, кажется так её зовут? И скажи ей, чтобы сегодня никуда не выходила из дома.       Сальваторе нахмурился, не понимая, к чему такие предосторожности.       — Лори, что происходит? — спросил он, обеспокоенно глядя на неё.       — Элайджа ведь говорил, что для проведения ритуала нужны оборотень, вампир и двойник, — напомнила она. — Теперь подумай, почему я попросила тебя позвонить Кэролайн?       Стефан нахмурился ещё сильнее.       — Ты думаешь, что он для ритуала возьмёт Кэролайн? — предположил он, голос его дрогнул от тревоги.       — Это просто перестраховка, — ответила Флоренс, её голос звучал твёрдо.       С этими словами она поднялась наверх, чтобы переодеться. А Стефан остался сидеть на диване, погружённый в размышления.       Дневной свет мягко проникал в комнату, освещая пыльные полочки шкафа. Флоренс, погрузившись в тревожные мысли, медленно перебирала одежду. Сон, посетивший её ночью, не давал покоя. Слишком явственным, слишком реальным он казался, чтобы просто отмахнуться от него. К чему эти странные видения?       Она выбрала тёмно-синюю майку и чёрные брюки, предпочитая привычную простоту в одежде.       Когда она уже почти собралась, до её ушей донёсся пронзительный крик Дженны.       Затем послышался голос Аларика: — Клаус отпустил меня. Это правда я.       Стефан, явно озадаченный, спросил:       — Почему же он тебя отпустил?       — Для того чтобы, передать вам сообщение, — ответил Аларик. — Ритуал пройдёт сегодня.       Монтгомери, больше не слушая их разговор, кивнула сама себе, словно подтверждая свои догадки. Накинув кожаную куртку, она спустилась вниз.       Заметив Елену, стоящую в гостиной, она подошла к ней и, указав на зелье, сказала:       — Лучше выпей это, лишним не будет.       С этими словами вампирша вышла из дома.       Не успела Флоренс сделать и нескольких шагов от дома, как её голову пронзила острая, пульсирующая боль. Каждая клетка тела будто восстала против неё, сводя с ума. Она попыталась выпрямиться, но не смогла.        Голова раскалывалась на части, а ноги подкосились. Сквозь пелену боли она услышала резкий хлопок входной двери. Сделав неимоверное усилие, девушка обернулась. В этот миг её взгляд встретился с холодными глазами Деймона. Он уже садился в машину, но на мгновение задержал взгляд, словно пронзил её насквозь. И тут же, словно ничего не произошло, завёл двигатель и скрылся из виду.       Флоренс могла поклясться, что он смотрел именно на неё, но в то же время, казалось, не видел. Боль усилилась до предела, и она рухнула на колени, чувствуя, как мир вокруг неё медленно погружается во тьму. Последнее, что она помнила, это острая, жгучая боль и ощущение падения.

***

      — Ну что, дозвонился до Флоренс? — спросила Аврора, её голос едва ли нарушил тишину комнаты.       Джаспер нахмурился, глядя на экран телефона. — Нет. Телефон вне зоны доступа.       — Ну тогда позвони Стефану, — предложила она. — Он, наверное, знает, где она.       Барнс скривил губы.        — Не хочу. Он какой-то мутный.       Аврора рассмеялась.        — Сам ты мутный. Вполне себе приятный и привлекательный парень, так что не тяни и позвони ему.       Закатив глаза, Джаспер всё же набрал номер. Через несколько гудков раздался знакомый голос.       — Да, Джаспер, что-то случилось? — спросил Стефан, его голос звучал несколько напряжённо.       — К нам должна была прийти Флоренс, но её всё нет, и на звонки не отвечает, — ответил Джаспер, чувствуя, как нарастает тревога.       — Как нет? — встревожился Сальваторе. — Она ещё три часа назад ушла к вам.       Не дослушав, Барнс бросил трубку и посмотрел на Аврору. Его глаза сверкали нездоровым блеском.       — Флоренс пропала, — прошептал он, его голос звучал хрипло. — И я уверен, что это дело рук Клауса.       Тяжёлая атмосфера повисла в воздухе, словно грозовая туча, готовая вот-вот разразиться ливнем.       Аврора и Джаспер перевели взгляд на Беннет, сосредоточенную на своих магических упражнениях. Девушка, обливаясь потом, пыталась укротить бурлящую внутри неё магическую силу. Их обучение, казалось, давало свои плоды, но до полного контроля было ещё далеко.       — Я должна встретиться с Сальваторе, — произнесла Аврора, её голос звучал решительно. — Нужно найти Флоренс.       Джаспер положил руку ей на плечо, останавливая. Его взгляд был полон беспокойства.       — Помнишь, что сказала Флоренс?.. Правильно сидеть и не высовываться, чтобы проныры Клауса не узнали, что мы в городе. Перестань действовать импульсивно.       Аврора сжала губы. Она понимала логику Джаспера, но не могла спокойно сидеть.       Однако, она кивнула, соглашаясь с ним. В комнате повисла напряжённая тишина. За окном, словно в насмешку, светило яркое солнце.       В воздухе витала тревога, густая и вязкая, как смола. Ситуация накалялась с каждой минутой, словно раскалённый металл на наковальне, от которого летели искры безысходности.

***

      Монтгомери открыла глаза, ощущая во рту привкус горечи и металлический привкус крови на губах. Она лежала на холодном, сыром полу, тело ломило от непонятной боли. Голова гудела, словно в ней гремели тысячи барабанов. Осторожно приподнявшись, она осмотрелась вокруг. Комната была маленькой и тёмной, единственным источником света был узкий луч, пробивающийся сквозь щель в потолке. Стены были голыми, без единой трещины или царапины, словно вылитые из цельного куска камня.       Ощущение тревоги сковало её сердце. Она медленно поднялась на ноги и подошла к единственной двери в комнате. Дверь поддалась без сопротивления, открыв перед ней узкий коридор. Не раздумывая, Флоренс бросилась вперед, жадно втягивая в себя воздух. Коридор вел к другой двери, и она, не теряя ни секунды, потянулась к ручке. Но едва её пальцы коснулись холодного металла, как их пронзила острая боль, словно её руку облили серной кислотой. Вампирша одёрнула руку, шипя от боли.       — Проклятье!       Она ударила ногой по двери изо всех сил, но та осталась неподвижной.       Когда боль утихла, Монтгомери осмотрелась по сторонам. Комната, в которую она попала, была больше предыдущей, но не менее мрачной. В центре комнаты стояли четыре гроба, выкрашенные в чёрный цвет. Флоренс медленно подошла к ним, сердце её колотилось в груди, как бешеная птица. Она протянула руку к одному из гробов и попыталась открыть его, но крышка даже не шелохнулась. Она перешла к следующему, затем к третьему, но все было напрасно. Гробы были надёжно заперты.       Ярость вспыхнула в ней. Она начала ходить из стороны в сторону. Сколько времени прошло? Успел ли Клаус провести ритуал? Или, может быть, он ещё продолжается?       Внезапно, в голове мелькнула мысль: телефон. Может быть, с его помощью ей удастся связаться с кем-нибудь и попросить о помощи? Она начала ощупывать карманы в поисках устройства, но бесполезно. Либо телефон выпал из кармана, когда она теряла сознание, либо его отобрали по приказу гибрида.       Монтгомери опустилась на пол, прислонившись спиной к холодной стене. Её взгляд упал на гробы. В одном из них... в одном из них лежал он. Её сердце забилось еще быстрее, а по коже пробежал холодок. Он был так близко, и в то же время так далеко. Она закрыла глаза и попыталась успокоиться, но тщетно. Мысль о том, что он может быть так близко, а она ничего не может сделать, сводила её с ума.       Вампирша с горечью осознала, что возвращение человечности принесло ей не только способность снова чувствовать, но и страдания. Раньше, как монстр, она была лишена этих мук. Сейчас же каждое воспоминание, каждый вздох, каждое биение сердца отзывались в ней острой болью. Она вновь посмотрела на гробы, рядышком стоящие, как грозные стражи тайны. И в ее сознании всплыло число — девяносто шесть. Девяносто шесть лет разлуки. Невероятный срок. А она всё ещё помнила его, как будто это было вчера. Её Кол. Имя пронеслось по её сознанию, вызывая в душе бурю эмоций. Любовь, боль, тоска – все переплелось в сложный клубок чувств.       Она пыталась представить его лицо, его улыбку, его голос. Но все было как сквозь туман, неясно и размыто. И все же, это чувство... это чувство было настолько сильным, что казалось, вот-вот разорвет её на части. Она была жива, но её сердце принадлежало прошлому. Всё это время.       Их знакомство было похоже на метеор, вспыхнувший в ночном небе. Яркий, но короткий. Рождественская ночь, ставшая свидетелем этого явления, навсегда осталась в её памяти.

***

      Новый Орлеан, Луизиана 1902 год       Флоренс шагнула через порог особняка, и её взор погрузился в праздничное великолепие. Рождественские украшения сверкали, отражая тёплый свет множества свечей. Остролист, символ Рождества, обвивал камины и двери, создавая атмосферу уюта и волшебства. В центре зала возвышалась пышная ёлка, усыпанная разноцветными шарами. Воздух был наполнен ароматом хвои и пряностей.       Глазами Монтгомери быстро отыскала блондинистую макушку Ребекки, выделявшуюся среди других гостей. С лёгкой улыбкой она направилась к подруге.        Ребекка, заметив её, обернулась.       — Флори! Ты всё-таки пришла, — её голос звучал искренне радостно.       — Конечно, дорогая, как же иначе? — ответила Флоренс, прижимая к себе небольшую коробочку, подарок для подруги.       Обе девушки были одеты в пышные вечерние платья. Монтгомери выбрала изумрудное платье, которое подчеркивало её изящную фигуру и цвет глаз.       Ребекка же предпочла нежно-розовое платье, которое добавляло ощущение лёгкости и хрупкости её силуэту.       Первородная, приподняв бокал с игристым шампанским, произнесла тост, после чего сделала небольшой глоток. Ощутив приятное покалывание во рту, она повернулась к Флоренс.       — Мне срочно нужно тебя познакомить с моими братьями, — сказала она с неподдельным энтузиазмом.       Лори, слегка нахмурившись, задала вопрос, который давно вертелся у неё на языке:       — А это точно обязательно?       Ребекка рассмеялась звонким, заразительным смехом.       — Да, да и ещё раз да! — воскликнула она, качая головой. — Только ты не пугайся их. Они могут быть немного... специфичными.       Монтгомери лишь вздохнула и улыбнулась.       — Ладно, — согласилась она, — попробую не сбежать.       В её голосе сквозила лёгкая ирония, но в глазах читалось любопытство. Она с нетерпением ждала встречи с этими загадочными братьями.       Конечно же, она знала их всех. Целый год она наблюдала за ними из тени, изучая их привычки, манеры, секреты. Каждый жест, каждое слово, каждый взгляд был запечатлен в её памяти. Она знала о них больше, чем они сами о себе. Но они... они понятия не имели о её существовании.       Мысль о том, что они сейчас будут стоять лицом к лицу, наполняла её странным трепетом.       Ребекка уверенно вела Флоренс через толпу гостей, пока не остановилась перед небольшой группой мужчин, оживлённо беседующих у камина. Среди них выделялся высокий, светло-русый мужчина с пронзительным взглядом, рядом с которым стоял ещё один, более спокойный и учтивый. Рядом с ними расположился темнокожий мужчина с харизматичной улыбкой.       — Господа, — обратилась Ребекка к своим братьям, — позвольте представить вам мою гостью, Флоренс Монтгомери.       Первый, кто повернулся к ней, был высокий светло-русый мужчина. Его взгляд был пронзительным, словно он мог видеть её насквозь.       — Приветствую вас на нашем торжестве, — произнёс он низким, бархатным голосом. — Меня зовут Клаус.       Хотя его слова звучали вежливо, в его голосе слышалась едва уловимая нотка раздражения. Было очевидно, что его прервали в разгар важного разговора, и это ему совсем не нравилось.        Флоренс, стараясь не обращать внимания на его холодный взгляд, ответила:       — Для меня большая честь быть здесь.       Следующим представился Элайджа, мужчина с мягкими чертами лица и интеллигентными манерами. Затем последовал Марсель, темнокожий мужчина, чья улыбка была обворожительной и ослепительной, что на мгновение Флоренс почувствовала себя неловко.       Последним подошёл к ней высокий брюнет с завораживающими карими глазами. Он взял её руку в свою и, слегка наклонившись, поцеловал костяшки пальцев.       — Мы с вами раньше не встречались? — спросил он, его голос звучал мягко и проникновенно.       — Я встречала много людей, — ответила Монтгомери, стараясь сохранить спокойствие, — но вас точно вижу впервые.       Она улыбнулась, но в её голове уже мелькнула мысль: «Не зря я окрестила его соблазнителем».       Его взгляд словно гипнотизировал, заставляя забыть обо всём на свете.       Первородная, заметив это, вмешалась: — Кол, перестань её гипнотизировать. Ты явно не в её вкусе.       Флоренс одёрнула её лёгким движением руки.       — Думаю, мы ещё поговорим позже, — сказала она, обращаясь к Колу.       Затем, взяв Ребекку за руку, они отошли от группы мужчин.       Кол смотрел ей вслед, пока она удалялась вместе с Ребеккой. Его взгляд был прикован к её изящной фигуре, плавно скользящей сквозь толпу гостей. Что-то в ней было необычное, интригующее. Первородный не мог отвести от неё глаз.       В его голове крутилась одна навязчивая мысль: с этой девушкой что-то не так. Ни одна девушка не смотрела на его братца Ника с таким безразличием. Обычно они висли на нем, как пчёлы на мёде, не отрывая взгляда и щебеча без умолку. А эта... Она едва выдавила из себя улыбку, её взгляд скользил по Нику, как по совершенно неинтересному человеку.       Кол отхлебнул шампанского, обдумывая сложившуюся ситуацию. Его интуиция, отточенная за долгие годы жизни, подсказывала ему, что Флоренс Монтгомери не так проста, как кажется. Было в ней что-то скрытое, что-то таинственное. И это его заинтриговало.       «Надо будет за ней проследить», — подумал он, ухмыльнувшись своим мыслям.       Он знал, что Ребекка не станет препятствовать его маленькому расследованию. Сестра всегда была слишком доверчива и легко поддавалась на манипуляции. А вот Флоренс... Она представляла собой куда более сложную загадку. И Кол был готов потратить всё своё время, чтобы разгадать её.

***

      Монтгомери, уткнувшись взглядом в потрескавшийся паркет, беспорядочно теребила пряди волос. Мысли её блуждали где-то далеко, за пределами этого унылого помещения. Казалось, она могла бы просидеть так вечно, растворившись в безмолвии собственных раздумий. Но скрип отворившейся двери грубо вырвал её из оцепенения.       — Меня всё-таки кто-то хватился, — прошептала Лори, словно боясь спугнуть это мимолётное чувство спокойствия.       — Конечно, как же иначе, — улыбнулась Барнс. — За тобой ведь должок.       Флоренс хмыкнула и, выпустив из плена запутавшиеся волосы, спросила:       — Ну, и как там все?       — По пути расскажу, — отмахнулась Аврора.       Выйдя из здания, Флоренс огляделась.       — Я думала, на этом здании скрывающие чары.       — Так и было, – подтвердила Барнс. — Но в один момент завеса, словно по мановению волшебной палочки, просто исчезла. Я думаю, кто-то прикончил ведьмака Клауса.       — Джаспер и Бонни уже ждут своего часа, недалеко от ритуала, — продолжила она, поморщившись. — Я едва смогла от него отвязаться.       Они сели в машину. Мягкий свет приборной панели освещал их лица. Аврора повернула ключ зажигания, и мотор заурчал.       — Минут двадцать и мы на месте, — бросила она, заводя машину.       Ночь окутала город своим темным покрывалом, лишь редкие фонари пробивались сквозь густую пелену тьмы. Флоренс смотрела в окно, наблюдая за мелькающими огнями. Её сердце бешено колотилось. Её не покидало дурное предчувствие.

***

      Тусклый свет луны пробивался сквозь ветви древних дубов, освещая кровавую картину завершающегося ритуала. Монтгомери стояла оцепенев, в глазах отражался кошмар, развернувшийся перед ней. Клаус, с жадностью, опустошал некогда живое тело Гилберт, его глаза светились безумным блеском. Рядом, словно измученная кукла, лежала Дженна, кожа её была посеревшей.       Бонни и Джаспер, готовые к атаке, напряженно следили за происходящим издалека. Стефан, всё ещё ослабленный, лежал на земле, в его спине торчал обломок кола. Монтгомери бросилась к нему.       — Ты жива? — прохрипел Сальваторе, едва различимым шёпотом.       — Как могло быть иначе? Кто же ещё будет тебя из всякой задницы доставать? — усмехнулась Флоренс, стараясь скрыть свой страх.       Деймон, держа на руках бездыханное тело Елены, приблизился к ним.       — Рад видеть, что ты жива, Флори, — произнес он хрипло. — Но нам нужно уходить отсюда.       — Нет, мы не уйдём, пока не увидим его смерть, — твердо ответила Монтгомери.       Стефан кивнул в знак согласия.       Воздух наполнился криками, стонами и треском ломающейся древесины. Близнецы и Беннет яростно атаковали Клауса, не давая ему ни секунды передышки. В этот момент появился Элайджа, его глаза сверкали холодным гневом.       — Здравствуй, Клаус, — произнёс он с ледяной интонацией.       Схватив брата за горло, Элайджа с силой пробил ему грудь. Клаус закашлялся кровью, его лицо исказилось от боли.       — Я не выбрасывал нашу семью в море, они живы, Элайджа! Я могу воссоединить тебя с ними! — хрипел Клаус в панике.       — Я знаю, где они, — вскрикнула Монтгомери. — Я могу тебя привести к ним, Элайджа. Только убей его!       Элайджа колебался, словно пытаясь разглядеть в её глазах правду.       Клаус хитро улыбнулся.       — Если ты убьёшь меня, по моему приказу нашу семью выбросят в море! — прошипел он.       Близнецы и Беннет настаивали, угрожая убить их двоих.       Флоренс отчаялась.       — Ну же, Элайджа! — крикнула она. Элайджа посмотрел на неё, затем на Клауса. Схватив его, они исчезли в клубах огня.       — Нет! — раздались одновременно несколько голосов.       Огонь полыхал всё сильнее, ветер выл, словно оплакивая погибших.       Флоренс сжала веки, словно пытаясь удержать в них нахлынувшие эмоции. Горло сжалось от невысказанного крика, рвавшегося наружу. Едва сдерживая рыдания, она выдохнула, но воздух не принес облегчения. Отчаяние и чувство предательства захлестнули её, и в следующее мгновение пронзительный вопль сорвался с её губ, разрывая тишину ночи. Стефан, сразу бросился к ней, обнимая дрожащее тело.

***

      Утро было тяжёлым, как свинец. Монтгомери ощущала в себе пустоту, словно её выпотрошили и оставили гнить на холодном полу. Вчерашний вечер оставил глубокий след, открыв старые раны, которые, казалось, уже затянулись. Она сидела в гостиной дома Гилбертов, ожидая Елену. Комната погружена в полумрак, лишь редкие солнечные лучи пробивались сквозь плотные шторы, создавая призрачные танцы на стенах.       Стук каблуков по лестнице вывел её из задумчивости. Елена, одетая в простое, но элегантное чёрное платье, вошла в комнату.       Их взгляды встретились, и в глазах Елены Флоренс прочитала немой вопрос.       — Джереми впустил меня, — тихо произнесла Монтгомери, чувствуя, как ком встаёт в горле.       Гилберт кивнула и села рядом. Некоторое время они сидели молча, каждая погружённая в свои мысли.        Наконец, Елена нарушила тишину:       — Как ты справилась тогда? Это всегда будет так больно, скажи мне, пожалуйста.       Флоренс вздохнула. Её голос звучал хрипловато:       — Боль всегда будет с тобой, Елена. Но со временем ты научишься жить с ней, контролировать её, направлять в другое русло.       Слёзы, словно жемчужины, скатились по щекам Елены. Она чувствовала себя утопающей в бездонном океане горя.       — Но как? — прошептала она, её голос дрожал. — Как вырваться из этой пучины боли?       Монтгомери кивнула, понимая её отчаяние.       — Будет сложно, очень сложно, — согласилась Флоренс. — Но ты можешь направить эту боль в другое русло. Помни, ты не одна.       — Куда ты направила свою боль? — спросила Елена, её голос дрожал. Монтгомери задумалась.       — В безумство и месть, — призналась она. — Много лет это было единственным, что держало меня на плаву. Мы с близнецами убили всех, кто был причастен к смерти наших семей. И я бы не остановилась на этом. Но потом я поняла, что так я только разрушаю себя. Мне нужен был якорь, что-то, что напомнило бы мне о том, что не всё потеряно.       Гилберт внимательно слушала Монтгомери, в её глазах промелькнул огонёк надежды.       — Кто был твоим якорем?       — Мой отец, — ответила девушка, её голос смягчился. — Найди свой якорь, Елена. Он поможет тебе приглушить эту боль.       Гилберт обняла Флоренс, и та, чувствуя себя неловко, ответила на объятие.       — Может, ты пойдёшь со мной? – спросила Елена.       Флоренс покачала головой.       — Нет, Елена, я буду там неуместна.       Тяжёлый скрип половиц возвестил о появлении Джереми. Елена, вздрогнув, медленно поднялась с дивана. Её взгляд встретился с опечаленными глазами Флоренс. Без лишних слов, они обменялись долгим, полным понимания взглядом и вместе покинули дом.

***

      С наступлением темноты вампирша, словно мотылёк на пламя, устремилась в старинное поместье Сальваторе. Оказавшись в мрачном зале, она сразу же налила себе бурбон. Янтарная жидкость обжигала горло, но не приносила облегчения. Первый, второй, третий, четвёртый бокал опустел, не оставив и следа горечи в душе.       Внезапно послышались тяжёлые шаги. В дверном проеме возник силуэт Деймона. Мужчина, не произнеся ни слова, налил себе бурбон и, покачиваясь, опустился на диван рядом с Флоренс. Девушка прищурилась, изучая его лицо, искажённое нездоровой бледностью.       — Что с тобой? — её голос звучал надрывно.       Деймон пожал плечами.       — Всё в порядке, — отмахнулся он.       Монтгомери, однако, чувствовала что-то неладное. От него веяло холодом и каким-то гнилостным запахом, словно из глубины склепа. Отложив бокал, она протянула руку к его пиджаку.       — Разреши, — прошептала она.       Сальваторе не сопротивлялся. Флоренс осторожно сняла пиджак и закатала рукава его рубашки. И тут же отпрянула. На бледной коже виднелся фиолетовый укус.       — Оборотень? — прошептала она, не веря своим глазам.       Деймон рывком отдёрнул руку.       — Зачем ты лезешь туда, куда тебя не просят? — прошипел он.       — Когда тебя укусили? — спросила Монтгомери, игнорируя его грубость.       — Вчера, — ответил он, его голос звучал глухо. — И что, будешь скучать по мне?       Она горько усмехнулась.       — Кажется, кто-то обещал вернуть мое доверие, — прохрипела она.       — Увы, на это уже нет времени, — отрезал он.       — У тебя оно будет, — возразила Флоренс. — За тобой должок. Так что даже не думай умирать.       В помещении появился Стефан.       — Да, Деймон, мы что-нибудь придумаем, — сказал он, пытаясь скрыть тревогу в голосе.       — Вот что вы за люди, — прорычал он, — даже умереть спокойно не дадут. Везде сунете свой нос.       И, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты. Оставив Флоренс и Стефана, томиться в тяжёлых раздумьях.