Рождение ненависти: ледяные оковы

Ее несли на руках в спальню. Висенья чувствовала, как рвется дорогая ткань платья и почти сожалела об этой утрате. Почти, ибо смех и пьяное веселье перекрывали все остальные ее чувства и мысли. Наконец, толпа мужских рук куда-то исчезла, а под ногами образовался твердый пол. Перед глазами всё поплыло, принцесса едва удержала себя в вертикальном положении. Она ухватилась за держатель балдахина кровати и замерла, выжидая, когда голова перестанет кружиться. Мир перестал шататься и более-менее замер, и принцесса с печалью оглядела свое одеяние. Кто-то из мужчин оказался особо яростен и порвал шнуровку ее платья, отчего оно теперь держалось лишь на божьей силе. Братья хоть и позаботились, чтобы ее не сильно потрепали вовремя этой дикарской традиции, и нежно несли ее на своих сильных руках, один из мужчин, видно, вопреки решил, что ей все же не помешает немного урона. За дверью раздались женские голоса и смех. Двери резко распахнулись, и в спальню в окружении целой стайки развеселенных женщин и девушек вошел Рикон. Они еще пару мгновений носились ураганом вокруг него, прежде чем оставить его Висенье. Она усмехнулась, увидев его. На нем урон был в разы больше. Жилет был порван так, что она и представить не могла, как его можно подлатать. Белая рубаха под ним вырвана из захвата штанов и свисала с его широких плеч. Штаны расшнурованы, и Рикон неловко держал их на поясе. Он неуверенно улыбнулся ей, заметив, что Висенья разглядывает его. — Они тебя не пожалели, — сказала она. — А ты выглядишь более уцелевшей. — У меня четыре брата, — горделиво заявила принцесса. — Они не позволят, чтобы кто-то переходил границы дозволенного. Рикон понимающе кивнул и сделал к ней шаг. Висенья всё также стояла на месте, держась за балку. Голова еще немного кружилась, но теперь у нее еще горели щеки, ладони немного вспотели, а по спине пробежал жар. Она хотела бы списать все на алкоголь, бурлящий в ее крови, но даже будучи пьяной понимала свои влечение и плотский интерес к Рикону. Он остановился перед ней. Их разделял только один его шаг. — Как ты себя чувствуешь? — участливо спросил он, и от его заботливого тона Висенью чуть не вырвало. Уж лучше бы он был с ней резок или груб, тогда бы она справедливо могла на него злиться. — Ты много выпила сегодня. — Не так уж и много, — пожала плечами принцесса, и от этого движения лицо мужа перед глазами расплылось. Она быстро проморгала это наваждение и уверенно заявила. — Я в порядке. Давай просто сделаем это. Висенья шагнула к нему и налетела на его губы. Рикон, опешив, не сразу ответил ей. Лишь спустя мгновение его руки по-хозяйски обняли ее за талию, отпустив несчастные штаны, и те сразу упали на пол. Он скинул обувь и переступил через упавшие штаны, ловко поднимая Висенью над полом. Она едва успела понять, как уже лежала на кровати. Рикон нависал над ней, уперев руки в постель по обе стороны от ее головы. Висенья глядела на него, ожидая его действий. Она сделала первый шаг, остальное должно быть за ним. Рикон не заставил себя долго ждать. Он поцеловал ее, и Висенья ответила. В ней горело желание. Она не могла не отметить, что муж ее был весьма симпатичен и неплох собой. Губы его выцеловывали ее кожу на шее, руки проносились по худому телу, лаская и задирая платье все выше и выше. Горячая ладонь прошлась по бедру, обжигая, и Висенья тихо выдохнула. Она потянула наверх его рубашку, и Рикон покорно позволил ей снять с него эту вещь. В ответ он, проникнув ей под спину, одним рывком сорвал всю шнуровку. Ткань громко порвалась, но они не обратили на это внимания. Рикон снял с нее остатки одеяния и откинул ненужную вещь туда же, куда Висенья отправила его рубаху. Откинувшись на подушки, она позволила мужу сделать все самому. Старательно задвигала такое противное и сладостное желание на подкорки сознания, но оно было так настырно. Как поцелуи Рикона. Он вновь навис над ней. Она лежала с закрытыми глазами. — Принцесса, — выдохнул он, и его горячий воздух хлынул ей прямо в приоткрытые губы. Она открыла глаза. Его серые глаза смотрели ей в душу. Висенья заерзала под его пристальным взглядом. Пусть он так не смотрит на нее. — Если ты не хочешь, мы можем остановиться. — Неважно, чего я хочу, — легкомысленно с ноткой равнодушия произнесла Висенья. Ее ладони прошлись от его торса до шеи и обняли его, притягивая к себе. Рикон увернулся от поцелуя, встревоженно глядя на нее. — Думаешь, мне приятно? — резко выдохнул он ей в губы. Он хотел отстраниться, но она, на удивление, только сильнее прижимала его к себе. — Видеть твое нежелание и всё равно назвать тебя своей женой. Приятно мне? Висенья усмехнулась. Одной ладонью она скользнула по его голому плечу, туда, где их разгоряченные тела разделяло маленькое, ничтожное расстояние. Накрыла прохладной ладонью его член, заставив Рикона громко выдохнуть. Он резко дернулся, попытавшись вырваться из ее объятий. Висенья только расплылась в улыбке. Она прилагала все свои усилия, удерживая мужа над собой. — Тебе неприятно? — подобно коварной кошке, сладко протянула она. Ее горячие губы очертили путь от его губ до уха. Упрямство Рикона тихо слабело, его руки задрожали, и он опустился на локти, окончательно стирая между ними всякие границы. — Скажи, что тебе не нравится, или назови меня по имени, — она несильно прикусила его за мочку уха, оттянула, пока ладонью проводила по члену. Он наливался тяжестью под ее ласками. Как же хорошо было знать, что Рикон был в ее власти! Он громко дышал ей куда-то в шею. Его горячее дыхание обжигало ее кожу. Висенья еще раз сжала член в руках и подняла руку, беря мужа за плечо. Приложив немного усилий — Рикон окончательно сдался, она перекинула его на спину, седлая, словно коня. Серые глаза мужа смотрели сквозь пелену наслаждения. Висенья наклонилась, чтобы поцеловать. Рикон поднял руки, накрывая ее бедра своими большими ладонями. Она сквозь поцелуй убрала их и впечатала в постель над его головой. — Скажи мое имя, — прошептала Висенья ему в губы. Рикон упрямо молчал. В его глазах еще виднелись островки негодования, но они тонули в ее омуте наслаждения, в ее горячих поцелуях. Висенья усмехнулась. Свободной ладонью она вновь скользнула к члену и, держа его, аккуратно насадилась на него. Она прикусила губу, на миг закрывая глаза от маленького укола боли вперемежку с горящим возбуждением. Замерев, принцесса открыла глаза. Рикон лежал под ней, глядя на нее с покорным вожделением. Он был сильнее ее в два — а то и в три раза, но все равно лежал, как покорный песик, пока она играла с ним. Висенья двинула бедрами, отпуская захваченные руки мужа. Она уперлась ему в торс. Ее движения становились всё резче, а взгляд всё дерзновеннее. Пухлые губы растянулись в ухмылке. Длинные ноготки царапали кожу Рикона. Он лежал под ней, позволяя ей вести эту игру. Смотрел, как наслаждение нарастает в ней, видел заволакивающую тьму в ее фиолетовых глазах. Видел и ничего не мог сделать. Ни остановить, ни поддержать. Она избрала для него роль, и, если ей так по нраву, он будет вести себя, как она того пожелает. Висенья сильнее царапает его пах, заставив Рикона откинуть голову и тихо скрипнуть зубами. Она упирается ему в грудь и снова наклоняется, припадая к губам с влажным поцелуем. От нее пахнет вином и морем. Рикон не сдерживается, его руки сами обвивают ее тонкую талию, обнимают ее за хрупкие плечи. А губы отвечают на ее резкий поцелуй нежным и порывистым. Он прижимает ее к груди и уже сам начинает двигаться. Висенья ничего не говорит против, сил просто не осталось. Рикон аккуратно целует ее в щеку и делает еще пару быстрых, но глубоких толчка. Висенья стонет ему в плечо, он дышит ей в висок. Она извивается, упираясь губами ему в щеку. Несильно кусает его в скулу и тут же зализывает языком место укуса. Шепчет ему в ухо: — Назови меня по имени, Рикон. И он не выдерживает. Сдаётся окончательно. Падает в ее ловко расставленные сети, подобно мелкой рыбешке в море. — Висенья, — выдыхает он протяжно, изливаясь в нее. Горячая влага течет по его бедру, пока загнанное дыхание жены одаривает его губы колющей лаской. Она припадает к нему в последнем поцелуе. Целует устало, но нежно. Он сквозь поцелуй чувствует ее улыбку. Она шепчет: — Хороший мальчик, — и затихает. Засыпает. На нем у него на груди. И Рикон боится потревожить ее. Он лежит под ней, все еще находясь в ней же, и дышит тихо-тихо. Не буди спящего дракона.