Дарт Лонгботтом

Возвращаясь в свой офис, Палпатин устало прислонился к стенке лифта. Шевелиться не хотелось. Несмотря на внешнюю лёгкость победы над Волдемортом, он чувствовал себя скверно. Сердце сбоило, магический источник болезненно пульсировал, а каналы саднило, словно кожу, обожжённую кипятком. Сегодня Палпатину неоднократно пришлось использовать магию на пределе возможностей тела Фрэнка Лонгботтома, а иногда и выходить за эти пределы. Если бы не изнурительные тренировки с зачарованным мечом, он бы, вероятно, сжёг себя сегодня. Шив, сгорбившись, медленно шёл по коридору к залам Визенгамота, надеясь отдохнуть в тишине хотя бы полчаса. Открывая дверь приёмной, он отшатнулся, услышав отчаянный крик Клируотер: — Стойте, сэр, засада, не-е-е-т! Лишь благодаря способностям метаморфа Палпатин сумел избежать смертоносного луча «Авады», который зелёным сполохом промелькнул мимо лица, обдав леденящим холодом. Тем же невероятным, быстрым движением Шив оказался в приёмной. Однако то, что он там увидел, заставило его замереть. — Бросай палочку, Лонгботтом, или я убью её! — прозвучал гневный приказ. Возле стола секретарши, прижавшись к той со спины и схватив девушку за горло, стоял Корбан Яксли. Палочка главного аврора находилась в опасной близости от сонной артерии заплаканной Пенелопы Клируотер. Долорес Амбридж, которая, по всей видимости, ранее искала что-то компрометирующее в его кабинете, настороженно выглянула из дверей. Палпатин присел на одно колено, осторожно положил палочку на пол и холодно произнёс, исподлобья глядя на Яксли: — Все «Пожиратели» уже находятся в камерах, Корбан, а Волдеморт убит. На что вы вообще рассчитывали, придя сюда и решив напугать мою секретаршу? — Ты лжёшь, Лонгботтом, Лорда нельзя убить, он бессмертен, — презрительно фыркнул Яксли. — Долли, забери, пожалуйста, у него оружие на всякий случай. — Акцио, палочка Лонгботтома! — квакнула Амбридж самодовольно. Однако, несмотря на академически правильно выполненное заклинание, чары почему-то не сработали. Концентратор не шелохнулся, продолжая спокойно лежать там же, где его оставил Палпатин. Шокированное выражение лица Амбридж сделало ту ещё больше похожей на жабу. — Вы, наверное, плохо поняли, что я сказал? — спросил Палпатин с усмешкой. — Вашего хозяина больше нет, мистер Волдеморт лишился головы. Я лично обезвредил его, причём сделал это, не используя палочки. Неужели думаете, я не смогу справиться с вами? Вот вы, Корбан, действительно считаете, что у вас в руках волшебная палочка, а не, допустим… гадюка?! Яксли с непередаваемым ужасом уставился на свои скрюченные белые пальцы, а потом с силой ткнул себя в глаз волшебной палочкой, словно мизерикордией. — Эта тварь меня укусила! А-а-а! Завопив от жуткой боли, Яксли схватился за лицо, забыв про заложницу. Почувствовав, что свободна, Клируотер мстительно пнула того в колено и рванула в сторону Палпатина. Амбридж побледнела, схватилась за висевший на шее серебряный медальон и визгливо прокричала, выставив тот перед собой словно щит: — Не смейте применять ко мне ваш долбанный гипноз! Я вхожу в древнейший и благороднейший род Селвинов. Нападения на одну из своих дочерей они вам точно не простят! — Вы думаете, меня остановит какая-то побрякушка? — хмыкнул удивлённо Палпатин, призвав палочку небрежным жестом. — Да и в целом, поверьте, мисс Амбридж, мне плевать на каких-то Селвинов. Я ещё проверю немного позже, а не были ли они среди тех, кто прислуживал Волдеморту. Лучше сдавайтесь, а то ведь ваш одноглазый приятель скоро истечёт кровью под столом. В этот момент, хоть и с трудом, Яксли всё же смог подняться на ноги. При виде его изуродованного и окровавленного лица Клируотер, стоявшая позади Палпатина, испуганно вскрикнула. Неожиданно в скрюченной ладони Амбридж раскрылся медальон. В воздух взметнулись клубы чёрного дыма, и чей-то вкрадчивый голос прорезал сгустившуюся над головой Амбридж темноту: — Корбан не просто так привёл вас сюда, к своей любовнице. Пока ты искала за дверью компромат, они с Клируотер предавались страсти прямо на этом столе! Поверь, Долорес, Корбан уже давно наслаждается прелестями других женщин, но ты можешь положить этому конец прямо сейчас! Убей его. Уб-е-е-ей! — Авада Кедавра! — с иступленной ненавистью выплюнула Амбридж, запустив в Яксли убивающим заклинанием. На какое-то мгновение вид обезумевшей бабищи напомнил Палпатину сердитого Боса Насса с Набу. Мёртвого Яксли швырнуло спиной на стол секретарши, что ещё сильнее разозлило Амбридж. Глаза женщины загорелись призрачным светом, жабий рот растянулся в гримасе ненависти, волосы встали дыбом. Напоминавшая теперь банши Амбридж стала медленно поворачиваться в сторону испуганно заверещавшей Клируотер. — Петрификус Тоталус, Инкарцеро, — быстро произнёс Шив стандартную связку для буйных пациентов Мунго, досадуя про себя, что времени для экспериментов сейчас нет. Ему было интересно узнать, какие ещё сюрпризы может преподнести воздействие этого необычного артефакта на неподготовленный разум. Нечто подобное он уже встречал в доме Блэков, но там в похожем медальоне был спрятан крестраж Волдеморта. Здесь же никакой филактерии не было. Создатель этой простой, но весьма эффективной ментальной ловушки явно обладал талантом в области тёмной магии и артефакторики. Амбридж мгновенно потеряла сознание и грохнулась на пол лицом вниз, связанная по рукам и ногам. Медальон сразу же захлопнулся сам собой, лишившись магической подпитки. — Мисс Клируотер, — сказал Палпатин, строго посмотрев на секретаршу. — Вы волшебница или кисейная барышня? Хватит визжать мне на ухо. Отлевитируйте, будьте так добры, эту преступницу в камеры этажом ниже. Использование непростительных заклинаний само по себе является серьёзным преступлением, за которое полагается заключение в Азкабан. А если учесть отягчающие обстоятельства, то это может привести к более суровому наказанию — поцелую дементора. И попросите кого-нибудь подняться сюда, чтобы забрать тело Яксли. Я посмотрю, что эти вандалы натворили в моём кабинете, а потом тоже спущусь к вам. Допросы нужно проводить сегодня, пока воспоминания ещё свежи и можно чётко понять, как схваченные преступники относятся к произошедшему. Иначе уже завтра все эти волшебники станут утверждать, что действовали под «Империусом». Убедившись, что ничего ценного не было украдено, Палпатин вышел из кабинета. В приёмной он увидел Гавейна Робардса, который как раз поднял левитацией тело убитого Яксли. — Преступники в камерах, легилимент от невыразимцев уже сидит в допросной. Все ждут только вас, лорд Лонгботтом, — отдуваясь, отрапортовал тот. — Хорошо, Гавейн, пойдёмте скорее, — кивнул Палпатин и вышел следом. По дороге он сообщил главе отряда мракоборцев, что тому на время придётся взять на себя руководство всем Управлением. Занятый контролем заклинания левитации Робардс только согласно кивнул. Спускаясь на тюремный уровень, Шив прогнал по телу волну магии, мобилизуя оставшиеся ресурсы. Ночь обещала быть долгой, ему предстояло много работы, и Палпатин не мог позволить себе выпасть из роли мудрого и справедливого верховного волшебника.

***

Гарри, Гермиона и Рон веселились на свадьбе Билла и Флёр Уизли, когда прилетевший патронус Шеклболта заставил их всех забыть о празднике. «Министр магии убит! Министерство пало! Срочно прибыть… будем сражаться… мы выстоим…» — глухо бубнил, предположительно, голос Кингсли, вызывая всё больший ужас в сердцах гостей Уизли. Началась давка, маги в панике заметались, а некоторые волшебники расчищали себе дорогу с помощью отталкивающих чар. В какой-то момент Гарри даже показалось, будто вместе с патронусом Шеклболта к Норе из Лондона прилетели «Пожиратели Смерти», чтобы схватить их всех. И хотя он помнил уроки наставников из Министерства, которые утверждали, что трансгрессировать в незнакомое место невозможно, паника оказалась очень заразительной. В суматохе Гермиона схватила их с Роном за руки, после чего аппарировала в Лондон, где они едва не погибли под колёсами автобуса, увернувшись буквально в последний момент. — Ты сошла с ума? — завопил Уизли, схватившись за металлическое ограждение. — Аппарировать сразу втроём — это даже не парная трансгрессия, это вообще кошмар! А вдруг кого-нибудь из нас расщепило бы? — Хватит истерить, Рон! Разве было бы лучше, если бы нас поймали «Пожиратели Смерти»? — огрызнулась Гермиона. — Давайте вы не будете ругаться, и так мы в этих мантиях похожи на сбежавших циркачей, — буркнул Поттер и первым зашагал по тротуару. — Сейчас нам нужно думать, где спрятаться, а не спорить по пустякам, — сказал он, не оборачиваясь. — Я ещё в начале лета стёрла память родителям о себе и внушила им, что переезд в Австралию — их давняя мечта, — смущённо призналась Грейнджер. — Я просто боялась, что их найдут и убьют «Пожиратели Смерти», — добавила она, пожав плечами в ответ на ошарашенный взгляд Уизли. — Зато теперь мы можем пойти ко мне домой. — Ага, а твоих родаков-магглов с их потёкшими от Обливиэйта мозгами уже, наверное, слопали австралийские крокодилы, — буркнул ухмыльнувшись Рон. — Ты хоть бы заставила их вначале всё имущество на тебя переписать. — Заткнись, Уизли! — выхватила палочку Гермиона. — Не хочешь ко мне домой идти, сам предложи, где нам спрятаться! — Можешь меня убить, Гермиона, — сказал Рон, отмахиваясь. — Нам так и так крышка. Тот-Кого-Нельзя-Называть захватил власть, а Дамблдор, единственный, кто мог остановить «Пожирателей», умер, переборщив с выпивкой. Если верить статьям этой дуры Скитер, конечно. — Скитер постоянно говорит неправду, мы это давно знаем, — возмущённо воскликнула Гермиона. — Дамблдор не мог умереть так нелепо! К тому же профессор неоднократно повторял нам, что только Гарри способен окончательно победить Волдеморта! — Ты сама-то в это веришь? Будто не помнишь, как у Гарри обстоят дела с заклинаниями. Он только «Экспеллиармус» нормально и выучил. — И Уизли с обречённостью в голосе махнул рукой. Гарри внезапно остановился и, обернувшись к друзьям, с кривой улыбкой, произнёс: — Спасибо, Рон, за твою веру в меня. Знаете, ребята, я придумал, где мы можем спрятаться сегодня. Вы сами увидите, что не всё так плохо. Они как раз подошли к остановке, и, не собираясь отвечать на посыпавшиеся вопросы, Поттер первым шагнул на подножку автобуса. Спустя двадцать минут друзья оказались на площади Гриммо. Когда они вошли в старый дом Сириуса Блэка, Гарри ожидал, что их встретит Дамблдор. Однако внутри было пусто. Оставив друзей в гостиной, он поднялся на второй этаж и вошёл в комнату, которую занимал бывший директор. Но там тоже было пусто, причём создавалось впечатление, что постоялец съехал уже давно. Комната выглядела нежилой, как и весь остальной особняк. — Кричер! — прошептал Гарри. С лёгким хлопком воздуха, вызвавшим завихрения пыли на полу, в комнате появился домовой эльф. — Что нужно Гарри Поттеру от старого Кричера? — А где Альбус Дамблдор? — растерянно спросил Поттер и, не удержавшись, чихнул. — Гнусному светлому обманщику ещё месяц назад было навсегда запрещено посещать мэнор древнейшего и благороднейшего рода Блэк, — произнёс домовик с такой кислой физиономией, будто сжевал лайм целиком. Удивлённый Поттер попытался расспросить замолчавшего эльфа, но тот отказался рассказывать, мол, это только дело рода Блэк и самого Дамблдора. Подумав, Гарри решил, что сейчас лучше пойти отдохнуть, а упрямого домовика можно будет попытаться разговорить и завтра. Поттер спустился к друзьям и предложил ночевать прямо в гостиной, потому что в комнатах наверху слишком пыльно. Сегодня все здорово переволновались, поэтому ни Рон, ни Гермиона спорить не стали. Грейнджер устроилась на диване, Поттер расположился в кресле, а Уизли пришлось довольствоваться ковром, используя в качестве подушки пуфик.

***

Едва Гарри уснул, как тут же ощутил себя наблюдателем в голове Тёмного Лорда. Он, Волдеморт, почувствовал зов о помощи от Алекто Кэрроу и аппарировал по сигналу Чёрной метки прямо в атриум Министерства магии. Здесь повсюду сражались волшебники, но стоило только ему появиться в центре зала, как битва тут же стихла. Он, Волдеморт, начал нести какую-то пафосную чушь, чтобы усыпить бдительность противников, когда среди трусливо прячущих глаза магов нашёлся один смельчак, и Гарри с удивлением узнал отца Невилла. А дальше случилось совсем странное. С каждым ядовитым замечанием Лонгботтома-старшего внутри него, Волдеморта, словно зарождался вулкан, готовый вот-вот взорваться. Гарри никогда не думал, что живое существо способно ненавидеть кого-то с такой исступлённостью. И тут Лонгботтом-старший, явно не осознавая, что творит, обозвал его, Волдеморта, грязнокровкой. Лютый шар ненависти, в который успел уже превратиться Тёмный Лорд, лопнул с силой, затмившей извержение знаменитого вулкана Пинатубо. «Авада Кедавра», которую он, Волдеморт, швырнул в отвратительно спокойную харю Лонгботтома-старшего, была такой силы, что должна была разнести того в клочья, однако, к неверию Гарри, Лонгботтом-старший играючи отбил непростительное заклинание мечом, внезапно материализовавшимся в правой руке. С похожими железяками иногда тренировались Невилл и Чжоу Чанг, когда приставучей когтевранке надоедало летать на метле за снитчем. Между тем его, Волдеморта, совершенно не обескуражила первая неудача, и Тёмный Лорд начал планомерно обстреливать отца Невилла невероятным количеством убийственных чар, всё больше усиливая напор. Однако Лонгботтом-старший хладнокровно продолжал отбивать все атаки, подходя ближе и ближе, пока он, Волдеморт, не начал испытывать некоторое беспокойство, смешанное с раздражением. Решив, что зачарованный меч на дистанции будет менее опасным, он, Волдеморт, взлетел вверх, словно птица, собираясь швырнуть в голову Лонгботтома-старшего «Бомбарда Максима», заклинание, которое было слишком опасно использовать на короткой дистанции. И в этот момент он, Волдеморт, неожиданно ощутил ослепительную боль в коленях и закричал…

***

— Гарри, Гарри! Что случилось? — Над ним, подсвечивая себе «Люмосом», стояли испуганные Рон и Гермиона. Поттер ошалело помотал головой. Он инстинктивно попытался нащупать слетевшие очки, но тут же снова заорал благим матом. Ноги совсем не ощущались. Страх стать инвалидом лишил его способности мыслить здраво. Гарри прекрасно помнил последние события: как в ступоре лежал на полу, уставившись на фонтанчики крови, бьющие из обрубков, которые ещё секунду назад были его коленями. А потом ужасный удар в голову заставил его очнуться уже в своём теле. — Да чего ты так орёшь? — прошипел Рон раздражённо и протянул ему очки. — Что с тобой случилось, Гарри?! — У меня больше нет ног. Лонгботтом-старший отрубил! — прохрипел испуганно Поттер. — Чёрт, я не чувствую их. Понимаешь, Рон?! — выкрикнул он полузадушенным фальцетом. — Гарри Поттер! — прорычала побагровевшая Гермиона. — Ты же в кресле заснул, идиот. Вот и отлежал себе ноги. Это не повод так орать среди ночи. Возмущённая внезапной побудкой взлохмаченная девушка, больше не церемонясь, выпустила в него жалящее заклинание, и Гарри тут же ощутил, как зачесались пятки. Он почувствовал, что в икрах забегали мурашки от восстанавливающегося кровообращения, и едва не пустился в пляс от радости. Поттер подскочил с кресла и полез к друзьям обниматься, едва не навернувшись об пуфик, служивший Рону подушкой. К счастью, его успели поймать. Когда все трое немного успокоились, Гарри подробно рассказал Рону и Гермионе, как в очередной раз побывал в голове Тёмного Лорда. — Выходит, отец Невилла победил Волдеморта, и нам больше нечего бояться? — вычленила самое важное Гермиона. — А как же пророчество Трелони? В душе Поттера, пьяного от радости, что всё наконец-то закончилось, внезапно всё оборвалось. — Крестражи… — выдохнул он с безнадёжностью и схватился за голову. — У Волдеморта же остались ещё крестражи. Ублюдок сможет возродиться с их помощью. Надо сообщить Дам… Гарри с лязгом захлопнул рот, больно прикусив язык, — от этого его последние слова прозвучали неразборчиво. Предплечье, казалось, ошпарило кипятком, и он вспомнил, как клялся бывшему директору не рассказывать, что тот жив. — Я говорю, нам нужно срочно отыскать остальные крестражи, чтобы не дать Волдеморту возродиться, — поправил себя Поттер, потирая предплечье. — И я думаю, скоро мы всё узнаем из газет. Надо будет только зайти в «Дырявый Котёл», чтобы купить «Ежедневный Пророк». В этот момент с лестницы раздался недовольный голос Кричера, а потом показался и сам старый домовик. — Противная мелкая сова принесла письмо мистеру Рональду Уизли, — буркнул недовольно эльф и кинул сверху конверт, продолжая спускаться. Удивлённый Рон поймал полетевшее в его сторону письмо и тут же радостно заулыбался. — Это Перси прислал, только он так вычурно нашу фамилию выписывает на конверте, — пояснил Уизли. Однако по мере прочтения рыжая физиономия приятеля становилась всё более мрачной. — Что там, Рон? — хором выпалили Гарри и Гермиона, изнывая от любопытства. — Мама в Мунго. У неё сильное магическое истощение. Все наши сейчас там, с ней, — сказал Рон и принялся обуваться. — Мы идём с тобой, — безапелляционно отрезала Гермиона. — Если лорд Лонгботтом победил Волдеморта, то нам какое-то время точно ничего не угрожает. Они тут же начали собираться, но уже на выходе из особняка Гарри остановился и побледнел, захваченный внезапной мыслью. Он посмотрел на друзей и медленно произнёс: — А что, если это был Керриган, а не отец Невилла? — И кто это такой? — развернулась к нему удивлённая Гермиона. — Я уже где-то слышала эту фамилию краем уха. Гарри в двух словах рассказал друзьям о тёмном волшебнике, который, возможно, был слугой Волдеморта и скрывался под личиной Лонгботтома-старшего. Напомнил, что Керриган даже как-то приходил на Гриммо в гости к Сириусу. Однако у Поттера не было никаких конкретных доказательств этой идеи, которые немедленно потребовала предъявить Гермиона. У Гарри были лишь доводы и предположения Альбуса Дамблдора, но он не мог рассказать об этом из-за данной клятвы. Поттер попытался объяснить ситуацию иносказательно, но, увидев на лицах друзей явное сомнение в его здравом уме, он окончательно замолчал. — Похоже, ты немного того... Э-э-э, перенервничал, — протянул Рон, с тревогой глядя на него, и Гарри понял, что убедить друзей в своей точке зрения у него не получится. Он только безнадёжно махнул рукой и зашагал вперёд по улице, мысленно проклиная дурацкие магические клятвы. Гермиона и Рон догнали его через несколько минут и посоветовали не ложиться больше спать на полный желудок. По словам друзей, тогда и всякий бред в голову лезть не будет. Пройдя быстрым шагом по безлюдным улицам, через полчаса они решили, что сделали всё возможное для сохранения тайны местоположения дома Блэков, и вызвали «Ночной рыцарь».

***

На следующий день после неудачной попытки переворота, в полдень, Андромеда и Эдвард Тонксы появились из камина в «Дырявом Котле». Вместе с ними находилась понурая и вся какая-то взъерошенная Нимфадора Тонкс. «Допрос в Министерстве окончился для нас благополучно только потому, что Лонгботтом — человек широкой души и благородства. Фрэнк ценит полезных ему людей и не даёт таких в обиду», — подумала Андромеда, на секунду притормаживая, чтобы поздороваться с хозяином кафе, а заодно поправить причёску. Когда утром такой миленький бобр-патронус секретарши Лонгботтома принёс ей сообщение, что Нимфадора попала в беду, Андромеда едва не лишилась чувств от страха за дочь. Наивная девочка оказалась втянута в секту маргиналов, что вчера днём вместе со своими вечными оппонентами устроили кровавую баню в Министерстве магии. Связавшись с Тэдом, который пропадал в очередной командировке, они уже вдвоём отправились выручать Нимфадору, почти ни на что не надеясь. Однако верховный волшебник Визенгамота принял их немедленно и тут же успокоил, сказав, что с дочерью всё в относительном порядке. Спустя полчаса Нимфадору отпустили, взяв с той магическую клятву никогда больше не иметь дел с так называемым «Орденом Феникса». Пока проходили следственные мероприятия, Фрэнк поведал им с мужем, во что же на самом деле вляпалась Нимфадора. Секта, которую ранее возглавлял покойный Альбус Дамблдор, была официально признана Визенгамотом террористической организацией. Как оказалось, очень много их хороших знакомых давно были втянуты в деятельность запрещенного ордена и, под лозунгом «Общее благо», годами совершали преступления против действующей власти. Фрэнк между делом признался, что во время первой войны тоже попал под влияние Дамблдора и был одним из боевиков «Ордена Феникса». Суд над всеми террористами был быстрым и жестоким. И если судьба «Пожирателей Смерти» Андромеду совсем не волновала, то про старых знакомых она слушала рассказ Фрэнка очень внимательно. Лорда Элфиаса Дожа лишили статуса члена Визенгамота и возможности посещать Лондон в ближайшие двести лет. Фактически, как поняла Андромеда, маститого политика и старого друга Дамблдора отправили в бессрочную ссылку. Кингсли Шеклболта, Гестию Джонс и Дедалуса Дингла приговорили к пожизненному заключению в Азкабане. Туда же, немного позже, отправили старую сквибку Арабеллу Фигг. Следствие выяснило, что Джонс, Дингл и Фигг под видом эвакуации выманили маггловскую семью родственников знаменитого Гарри Поттера из дома. После этого несчастных магглов доставили в мотель на окраине Лондона, где всех показательно убили. Естественно, всё было обставлено так, будто с Дурслями расправились чистокровные волшебники. По словам Дедалуса Дингла, это было сделано специально, чтобы ещё сильнее настроить юного Поттера против магической аристократии. История семьи Уизли оказалась ещё страшнее. Допрашивая Артура, невыразимцы выяснили, что ещё в Хогвартсе Уизли вместе с Молли Прюэтт признал Дамблдора своим сюзереном. В качестве ответной услуги Великий светлый волшебник помог молодым людям пожениться, несмотря на противодействие обеих семей. Однако покойный Дамблдор так лихо извратил стандартную, в общем-то, клятву, что Уизли были вынуждены всю жизнь выполнять любой его каприз. По какой-то непонятной причине даже после смерти Дамблдора с Уизли не спала клятва, и рыжая семейка продолжила вынужденно участвовать в любой авантюре «Ордена Феникса», рискуя как собственными жизнями, так и жизнями своих детей. К счастью для Уизли, вчера никто из них не появился в Министерстве, несмотря на требование Шеклболта. Артур предупредил Молли с помощью «Патронуса», и та, оправдываясь свадьбой старшего сына, своей материнской волей запретила детям выполнять распоряжение Шеклболта. Кингсли отправил нескольких человек поторопить церемонию, а матриарха Уизли за своеволие неумолимо настиг жесточайший откат, и сейчас целители боролись за её жизнь в Мунго. Впрочем, как точно знала Андромеда, услуги медиков были оплачены из сейфов Фонда, что ещё сильнее заставляло её испытывать благодарность к Лонгботтому. Тот всегда благоволил к рыжему семейству. Остальные члены «Ордена Феникса», которых задержали в Министерстве, получили различные тюремные сроки. «Жаль только муж Нимфадоры погиб, наткнувшись на шальное проклятье, иначе Лонгботтом непременно спас бы Люпина от тюремного заключения», — подумала огорчённо Андромеда, перейдя следом за Тэдом и дочерью на Косую Аллею. Она старалась идти быстрее, с вымученной улыбкой приветствуя знакомых волшебниц, которые то и дело встречались им по дороге. «Внук ещё не родился, а уже стал сиротой», — с горечью подумала Андромеда, мысленно проклиная Дамблдора, Шеклболта и особенно наставника Нимфадоры — Аластора Грюма. Всех троих она винила в том, что те втянули её дочь в эту секту. Лонгботтом сообщил им с Тэдом, что по утверждению невыразмцев, на Нимфадору ещё со школы оказывалось ментальное воздействие, которое заставляло дочь верить всему, о чём бы ни говорили Дамблдор и остальные мерзавцы. Была какая-то недосказанность в словах Лонгботтома, как чувствовала сердцем Андромеда, но их покровитель сказал, что после смерти Люпина это уже несущественно. Тем не менее, вероятно, для подстраховки Фрэнк вручил им портальный амулет, который переносил пострадавших прямиком в реанимационное отделение лечебницы Мунго. Ответив на приветствия сотрудников Фонда, что работали в общем зале, она открыла дверь собственного кабинета и первой вошла внутрь. Вызывав секретаря, Андромеда попросила принести им перекусить, после чего уселась на диван рядом с мужем. — Пока всё не закончится, Дора, тебе лучше уехать из Англии, — сказала она, кивком поблагодарив секретаря, принимая кружку с чаем. — Да, доченька, — согласно подтвердил Тэд. — Я в мае купил нам дом в Калифорнии, благо мы давно уже можем себе позволить такие траты. Поживёшь в Штатах, пока не родишь ребёнка. С местным магическим анклавом я уже договорился, тебе помогут обустроиться. — Я хочу в туалет, — процедила сквозь зубы Нимфадора, за всё время разговора, даже не притронувшись к чаю. Тонксы переглянулись, и Андромеда, кивнув, поднялась. — Пойдём, Дора, я покажу тебе, куда после ремонта перенесли туалеты. Не услышав привычного «Не называй меня так, я просто Тонкс!», Андромеда лишь вздохнула, искоса поглядывая на бледное сосредоточенное лицо Нимфадоры. Дорога к уборной прошла в тяжёлом молчании. Дочь закрыла за собой дверь кабинки, а Андромеда, стоя у умывальников, снова погрузилась в свои мысли. Она вспомнила открытое лицо Лонгботтома и с теплотой подумала: «Мать-магия, Как же мне повезло встретить его тогда! Если бы не Фрэнк, я до сих пор работала бы в регистратуре Мунго, а мой Тэд не смог бы так уверенно себя чувствовать в волшебном мире. И что самое важное — наша Нимфадора не окажется в Азкабане, как все остальные боевики. А иначе о внуках можно было бы только мечтать». Внезапно Андромеда ощутила за дверью кабинки, где находилась дочь, еле слышимый на грани зов о помощи, больше похожий на крик ребёнка. Сердце полоснуло болью, и Андромеда, не сомневаясь, рявкнула, направив палочку на защелку: — Алохомора! За дверью было страшное. С перерезанным горлом на унитазе сидела, откинувшись, её дочь. Откуда взялись силы, Андромеда не знала. Она мгновенно остановила заклинанием бегущую кровь и подняла Нимфадору на руки. Перехватив дочь поудобнее, Андромеда зубами дёрнула цепочку портала и уже через секунду была в Мунго… Когда через полчаса Гиппократ Сметвик вышел из реанимации и устало отдуваясь, опустился на кресло рядом с ней и успевшим примчаться Тэдом, она дождалась заветных слов целителя, что с Нимфадорой будет всё в порядке, а потом облегчённо заплакала, чувствуя, как разжимается ледяная пружина в душе. — Вашей девочке повезло, что её будущий ребёнок помог ей выжить. Он поддерживал её магией из собственного источника, пока вы не пришли на помощь, — с хрипотцой в голосе произнёс Сметвик. — Когда он родится, из него выйдет отличный маг. Но главное — к счастью, у вас был портал прямо в отделение. Если бы вы не доставили её к нам так быстро, даже магия не смогла бы помочь. У Нимфадоры были не только физические повреждения. Кто-то проклял её и проклял необычайно сильно. Андромеда с Тэдом пробыли в Мунго до самого вечера, пока дочь не перевели из реанимации в палату интенсивной терапии. По словам Сметвика, в магический источник Нимфадоры была внедрена какая-то архаичная структура-проклятье, понуждающая ту саму желать себе смерти. Зародившаяся в теле молодой женщины новая жизнь немного снизила воздействие смертельного проклятья. Однако целитель Сметвик был убеждён, что после родов Нимфадора сразу же попыталась бы покончить с собой или же умереть, попав под вражеские чары. К счастью, проклятье удалось снять, и сейчас с дочерью было всё в порядке. Осталось только восстановить повреждения магических структур, после чего Нимфадору можно будет забрать домой. На всё лечение Сметвик отводил приблизительно неделю-две, так как такие повреждения восстанавливались сложно и крайне дорого. Впрочем, целитель сразу успокоил их с Тэдом, сказав, что для волшебников, список которых ещё несколько лет назад был согласован с Фрэнком Лонгботтомом, действует договор особой целительской помощи. В него входили как дорогостоящие зелья магистерского уровня, так и, в случае необходимости, возможность привлечь к лечению пострадавших самых известных магов-медиков со всего мира. Отправив Тэда домой, Андромеда не отходила от палаты дочери, пока не пришёл Сметвик. Целитель только покачал головой и невозмутимо распорядился поставить в палате Нимфадоры вторую кровать для неё. И слава всем богам, ночь прошла спокойно.