Дарт Лонгботтом

Весна одна тысяча девятьсот девяносто седьмого года пришла на Оловянные острова поздно и была весьма ненастной. Впрочем, настроение жителей магической Англии соответствовало погоде. Все ждали, чем кончится противостояние «Пожирателей Смерти» и Министерства магии. В обществе росло напряжение. Большинство волшебников мечтало о спокойной жизни, чтобы иметь возможность гулять с детьми по Косой аллее и заниматься своими делами. Но вместо этого им приходилось постоянно оглядываться по сторонам, держа щитовое заклинание наготове. Дождь не переставал лить, пока Палпатин, оскальзываясь на мокрой траве, добирался до хижины Хагрида. Поднявшись по ступенькам, он несколько раз пнул деревянную дверь, отозвавшуюся глухим гулом. За спиной сердито шумел ливень, тщетно пытаясь прорваться сквозь магическую защиту, окружавшую бывшего ситха. Несмотря на плохую погоду, одежда Палпатина оставалась сухой и опрятной, словно он только что вышел из дома, а не провёл добрых полчаса под проливным дождём, гуляя по опушке Запретного леса. Дверь скрипнула, открываясь, и Шив увидел перед собой обрадованного Хагрида. Обменявшись дружескими приветствиями с полувеликаном, он зашёл в просторную комнату, стены которой были увешаны шкурами и пучками трав, и сразу же заговорил с Хагридом о торговых делах. Однако уже через полчаса гостеприимный хозяин вешал над очагом закопчённый чайник, а Палпатин доставал из сумки три последних бочонка с огневиски из новой партии и левитировал те в подпол хижины. Захлопнув деревянную крышку и вернув на место потрепанный половичок, Шив уселся на деревянный табурет у стола и сказал с ухмылкой: — Знаешь, друг мой, что-то сегодня ты похож на бандита с большой дороги, а не на хранителя ключей Хогвартса. Шутливое предположение Палпатина не было голословным. Под обоими глазами Хагрида багровели синяки, а нос был основательно расплющен. Ко всему прочему, к щеке полувеликана грязно-серой ветошью был примотан большой шмат драконьего мяса. — С вождём племени, из которого моя мать родом была, повздорил я тут немного, — вздохнул Хагрид, ставя кружки на стол. Порывшись в карманах, полувеликан извлёк на свет пару кексов, которые показались Палпатину подозрительными. Хагрид стряхнул с тех крошки, больше похожие на мышиный помёт, и положил выпечку своей бабушки на щербатую тарелку. Затем лесник грузно сел на скрипнувшую под его весом табуретку и принялся подробно рассказывать о своих делах. Оказалось, почти весь прошедший год полувеликан пропадал за пределами Англии, решая какие-то личные вопросы, а заодно выполняя поручение Дамблдора. Совсем недавно тот вернулся в Шотландские горы и попросил вождя родного племени дать разрешение на брак с Олимпией Максим, которая на время уехала к себе во Францию. К огорчению Хагрида, гург, а именно так называли своих лидеров великаны, обидно высмеял школьного хранителя ключей и отказал. Вот только Палпатин прекрасно знал, что Хагрид никогда не был трусом и совсем не случайно был способен колдовать даже обломком старой палочки. Поэтому он не удивился, услышав, что полувеликан не стал терпеть оскорбления даже от существа, превосходившего его в размерах. В общем, пустив магию по телу, Рубеус в три прыжка взобрался на великана-вождя и сломал насмешнику нос. В итоге произошла грандиозная потасовка, из которой победителем вышел, естественно, гург. Впрочем, после драки огромный великан громогласно заявил, что, несмотря на свой незначительный рост, Хагрид показал себя достойным бойцом, и предложил отметить примирение сторон хорошей пьянкой с поеданием веселящих грибов. Через неделю, с трудом передвигая ноги от мучающей его головной боли, Хагрид отправился в Хогвартс, а бабуля полувеликана твёрдо пообещала, что вытрясет из гурга разрешение на женитьбу. «Пускай Хагрид Корморансон, сын моей погибшей дочери, и появился на свет отвратительным карлой, но всё же он наша родная кровь и мой внук!» — авторитетно грохотала грозная великанша на совете племени, потрясая сучковатой дубиной, и даже вождь не нашёл в себе сил, чтобы возразить ей. Крики великанов еще долго гремели набатом среди гор, так что Рубеус, не успевший подняться от стойбища слишком высоко по тропинке, естественно, сверху всё прекрасно видел и слышал. Палпатин давно знал, что Хагрид не считается писаным красавцем среди огромных родственников, поэтому только весело хмыкнул, слушая рассказ приятеля. Через четыре дня полувеликан уже был в Хогвартсе. Первым делом Хагрид отчитался перед Дамблдором о своих похождениях заграницей, после чего отправился к себе в хижину лечиться. По словам полувеликана, тот был очень доволен, когда от Палпатина прилетела сова с предложением снова наладить товарообмен. Шив тоже был рад встретиться с Рубеусом, так как Малфой и деловые партнёры рода из Европы обливались от жадности кровавыми слезами, когда поставки ингредиентов из Запретного леса сошли на нет. — Я знаю, что тебе поможет, — с улыбкой произнёс Шив и, порывшись в безразмерной сумке, достал большую бутыль. Хагрид с любопытством взглянул на ту и — едва Палпатин стёр специальной бархоткой пыль с этикетки — тут же восхищённо взревел: — Мерлинова борода, Фрэнк, глазам своим не верю! Это же знаменитый «Королевский виски» от Блишена! — Да-да, друг мой. Думаю, ты оценишь вкус этого благородного напитка, как никто другой, — ухмыльнулся Шив и, материализовав в руке нож, одним движением сбил сургучную печать. Наклонив бутыль над столом, он вылил в гигантскую кружку Хагрида добрых три пинты и произнёс с фальшивым огорчением: — После безвременной гибели мистера Блишена по счастливой случайности мне удалось купить его производство виски. Лесник, тоже хорошо знакомый со вкусами Палпатина, снял с огня чайник и наполнил кружку гостя ароматным напитком. В состав чая входили мята, женьшень, имбирь и ещё множество как волшебных, так и обычных растительных ингредиентов. Сердце Палпатина наполнилось радостным предвкушением. Он добавил в травяной настой чайную ложку сладких единорожьих сливок и с удовольствием сделал первый глоток волшебного чая. Запретный лес не переставал удивлять Шива своим невероятным природным богатством. По телу тут же пробежала волна магии, вымывая любые намёки на усталость, и, дождавшись, когда Хагрид с блаженной улыбкой осушит свою гигантскую посудину, Шив спросил: — Так значит, ты хотел получить разрешение жениться на мадам Максим, а вождь тебе отказал? — Так всё и было, — с досадой покивал Хагрид, после чего продолжил рассказывать: — Буркнул сквозь зубы, гад, что мне следует найти себе нормальную великаншу. И лучше всего, если та будет из Уэльса. Там в Кембрийских горах живут многочисленные племена великанов, — пояснил Хагрид на вопросительный взгляд Палпатина и с кривой ухмылкой продолжил: — Поиздеваться надо мной решил гург, в общем. Сказал, что у кембрийцев обязательно найдётся какая-нибудь уродка, которая польстится на такого недомерка, как я. Ну так я ему и сунул кулаком в пятак за недомерка! Да хорошо так сунул, что он даже на задницу плюхнулся. Представь себе, вождь, а на задницу сел всего от одного удара. Моего удара, ха, спасибо магии! И Хагрид довольно потряс весьма внушительным, по мнению Палпатина, кулаком. — И он что, стерпел? — ухмыльнулся Шив, но, ещё раз оглядев потрёпанный вид Хагрида, тут же добавил: — Впрочем, можешь не отвечать. Судя по твоей помятой физиономии, вождь в долгу не остался. — «Не остался» — это слабо сказано, — потянулся почесать затылок Хагрид и ойкнул, видимо зацепив одну из шишек на своей кудлатой голове. — Думаю я, это хорошо, что бабуля не позволила гургу за дубину схватиться. Иначе одними синяками я бы не отделался. Носился бы там между скал, прям как бладжер от ударов загонщика! — А ты говорил вождю, что мадам Максим спасла тебя в Карпатских горах от местного племени великанов? — Палпатин сделал глоток из кружки и, довольно прищурившись, продолжил: — Надо было тебе признаться. Ведь теперь перед француженкой у тебя наверняка долг жизни образовался. Думаю, узнав об этом, ваш гург не стал бы возражать. — Бабуля сама ему всё расскажет, — легкомысленно пробулькал Хагрид, присосавшись к своей кружке. — Думаю я — всё сладится. Эх, слава Мерлину, хоть братец Грохх наконец-то сообразил, что возле Хогвартса великану слишком скучно и нормально подраться здесь не с кем. Он, кстати, по пути домой встретил двух парламентёров от «Пожирателей Смерти», — ухмыльнулся полувеликан в бороду и сверкнул заблестевшими глазами-пуговицами. — Судя по твоей злобной ухмылке, «Пожиратели» до вашего племени не добрались, — пробормотал Палпатин вполголоса, вновь наливая Хагриду виски. — Угу, — ответил полувеликан и, опрокинув себе в глотку содержимое кружки, только довольно крякнул. — У братца было плохое настроение в тот день и свежевыломанная еловая дубина, которую он хотел на ком-нибудь испытать. Вот Грошик и не утерпел. А волшебная палочка против дубины великана далеко не всегда помогает. Эх, даже жаль, что его нельзя было взять с собой в Карпаты, — вздохнул пьяно Хагрид. — Тогда бы этот Голгомаф не решился напасть на нас с Олимпией. Да и с «Пожирателями» тот не договорился бы ни за что. — Значит, карпатские великаны всё же придут в Англию на помощь Тёмному Лорду? Палпатин вычленил из путаной речи Хагрида главное и озабоченно нахмурился. — Не больше десятка-другого самых тупых ближников Голгомафа, которые польстились на посулы и подарки «Пожирателей», — мрачно пробормотал полувеликан, свесив кудлатую голову на грудь. — Но остальных-то мы с милой Олимпией всё же убедили не лезть к нам в Англию. И добычи здесь мало будет, и по рогам отхватить можно. Всё же волшебная школа тут, а не стадо баранов па... сётся. С трудом выговорив последнее слово, Хагрид громогласно захрапел, положив голову на руки, а Палпатин отставил пустую кружку и поднялся из-за стола. Он взял сумку с расширенным пространством, в которой находились полученные от полувеликана товары, и вышел за дверь, в дождливую темноту. Решив, что обратная прогулка до Хогсмида по разгулявшейся непогоде его не прельщает, он послал источнику Хогвартса сигнал, заставивший замок на несколько секунд снять антиаппарационную защиту, после чего трансгрессировал прямо с залитых дождём ступенек хижины.

***

Дамблдор удивлённо посмотрел на бушующую за окном непогоду. На мгновение ему показалось, что незримая защита, окружавшая замок, словно бы мигнула. Посмотрев на мирно дремавшего феникса, он пожал плечами и продолжил размышлять. Поисковые ритуалы выдавали странные результаты. Если вначале все обнаруженные крестражи Волдеморта светились яркими звёздами на карте Англии, то сейчас всё было иначе. Действительно сильно горел только фамильяр Реддла и совсем немного тусклее — шрам Поттера. Остальные крестражи — пусть и показывали, что в них по-прежнему находятся частицы Тёмного Лорда — светились теперь значительно тусклее. «Вероятно, Волдеморт уже настолько изуродовал свою душу запретными ритуалами, что крестражи, подпитывая хозяина магией артефактов, в которых находились, постепенно теряли силу» — потер заболевшие виски Дамблдор, раздумывая, что делать дальше. До крестража спрятанного в Гринготтсе было сложно добраться, но Альбус думал, что дело немедленно сдвинется с мёртвой точки, если подключить к решению вопроса Филиуса Флитвика. Маленький полугоблин имел хорошие связи с подземной роднёй и, вероятно, мог бы добиться содействия у совета коротышек. Конечно, вскрыть чужой сейф, гоблины никогда не согласились бы, даже под страхом смерти, но вот потребовать у владельца хранилища убрать оттуда крестраж они, вероятно, могли. Здраво рассудив, что с крестражем, который спрятан в Хогвартсе, Гарри Поттер сумеет справиться самостоятельно, Дамблдор предпочёл сосредоточиться на остальных артефактах. К его сожалению, добраться до фамильяра Волдеморта, не вступая с тем в открытую конфронтацию, не было никакой возможности. По словам Снейпа, змея постоянно жила на территории поместья Лестрейнджей или путешествовала вместе со своим господином. И значит, оставался только один доступный крестраж, который тускло светился где-то на морском берегу. Туда Альбус и решил слетать, как только пройдут экзамены в Хогвартсе, и Гарри Поттер сможет отправиться с ним. Снейп рассказал, что «Пожиратели» готовят нападение на школу. Впрочем, сам же и добавил, что, скорее, для того, чтобы показать, насколько защита несовершенна, чем для того, чтобы действительно кому-то навредить. Однако Дамблдора мало беспокоило возможное появление в замке «Пожирателей Смерти». «Справиться в Хогвартсе даже с кучей слуг Реддла будет не слишком сложно», — решил он. Благо магическая подпитка замкового источника позволяла Дамблдору не экономить силы. В окно кабинета влетела измученная сова, и ему на стол упали два конверта. Один тут же взлетел в воздух и превратился в вопиллер. Из конверта понеслись гневные крики на французском языке. Кто-то незнакомый изливал на голову Дамблдора многочисленные проклятья и угрозы. Удивившись такой беспардонности, Альбус развеял вопиллер взмахом руки и распечатал другое письмо. К его удивлению, из конверта выпали вырезки из французских газет. В тех говорилось, что Кастор Прут был найден мёртвым в своём доме, а поместье архимага оказалось разграбленным. Глаза Дамблдора полезли на лоб, и он дрожащими пальцами стал расстёгивать впившийся в шею воротничок. Кто мог незаметно убить волшебника такой силы, да ещё в родовом мэноре, он даже представить себе не мог. Прут, бывало, на долгое время запирался в своём поместье и никого не принимал. Поэтому о его смерти узнали далеко не сразу. Возможно, всё бы затянулось ещё на какое-то время, но двоюродный племянник архимага, который жил с семьёй в Канаде, получил официальное уведомление от гоблинского банка. Коротышки предлагали родственнику погибшего архимага как можно скорее вступить в наследство, чтобы хранилище Прута не заблокировалось. — Кто же тебя?.. — прошептал Дамблдор, уставившись в пламя камина остановившимся взглядом. Каким образом француз собирался прикончить Лонгботтома, Альбус, естественно, не знал, но почему-то предполагал, что это будет официальный вызов под каким-нибудь благовидным предлогом. Однако о такой дуэли сразу бы стало известно, ведь Лонгботтом занимал далеко не последнее место в английском обществе. Альбус не так давно узнал, что тот путём каких-то финансовых манипуляций стал единственным производителем алкоголя в магической Англии. Дамблдор даже мстительно дал себе зарок, не пить ничего из того, что производят Лонгботтомы, пока Фрэнк не умрёт. «Мерзавцу неимоверно повезло, что Прут не успел выполнить свою сторону нашего договора», — вздохнул про себя Дамблдор. Глянув на книжные полки, он увидел, что древние фолианты по алхимии, отданные французу как плата за убийство, вновь вернулись на место. «Мордред! — выругался мысленно Дамблдор. — Если бы я больше времени проводил в библиотеке, то давно бы догадался, что с Прутом что-то не так. А всё прокля́тый Воскрешающий камень. Сосёт магию, словно маггловский пылесос!» Мысли о коварном артефакте внезапно вспыхнули в душе Великого Светлого волшебника сладкой дрожью. Его мучительно потянуло вновь увидеть давно умерших близких, поговорить с ними, ощутить тепло материнских рук и отцовскую поддержку. «Задорный смех Арианы, понимающая улыбка Фламеля... Как же грустно, что с возрастом приходит не только мудрость, но и одиночество. Жаль, что Геллерт Гриндевальд так ни разу и не навестил меня. Видимо, камень считает, что мы были недостаточно близки. А как бы я вновь хотел встретиться с ним, посмотреть в его смеющиеся и такие молодые глаза. Может, сегодня мне повезёт, и я увижу Геллерта?» — волнуясь, подумал Дамблдор. Он и не заметил, как вытащил из стола экранированную шкатулку. Длинные пальцы мага, покрытые старческими пигментными пятнами, предательски дрожали...

***

Палпатин шёл по Косой аллее, радуясь тёплому ветерку. Стремительно приближающееся лето согревало теплом каменные улицы и заставляло иногда улыбаться гуляющих тут и там прохожих. В то же время и в походке, и в жестах идущих ему навстречу волшебников ощущалась скрытая нервозность. Шив поднялся в здание фонда помощи отставным аврорам, поздоровался с Андромедой Тонкс и открыл дверь в свой кабинет. Там он провёл за работой несколько часов, когда заглянувшая секретарша сообщила, что к нему пришёл лорд Паркинсон. Поприветствовав тучного волшебника, Шив дождался, пока гость займёт предложенное кресло, и спросил: — Так и о чём вы хотели переговорить со мной столь конфиденциально, что не решились обсудить этот вопрос в Министерстве? — Кхм, — нервно заозирался Паркинсон. — Установите, пожалуйста, антиподслушивающие чары. Я бы не хотел, чтобы мои слова услышал кто-нибудь, кроме вас. Шив кивнул, вытащил палочку и молча сделал несколько нужных жестов. Паркинсон вытаращился на него, вероятно оценив невербальное исполнение чар. По лицу «Пожирателя» было заметно, что продемонстрированная сила произвела на того впечатление. — Теперь вы можете ничего не бояться, — улыбнулся бывший ситх снисходительной, но какой-то совершенно необидной улыбкой и благожелательно сказал: — Ну так что? — Госпожа Гусхок нашла способ снять Чёрную метку? — выпалил Паркинсон, возможно надеясь услышать положительный ответ. Видимо, толстяку было что предложить старой волшебнице, и тот думал, будто ему не придётся залезать в долги к нейтралам. — Нет конечно, — сломал надежду собеседника Палпатин, незаметно считывая поверхностные мысли нежданного визитёра. — Гусхок и в голову не пришло бы этим заниматься. Да и кто бы из ваших «коллег» согласился на такое исследование? Паркинсон заметался взглядом по кабинету, и было заметно, что тот что-то мучительно про себя решает. Наконец, маг посмотрел на Палпатина и твёрдо сказал: — Я не фанатик чистокровных убеждений, а деловой человек. Для меня важны прежде всего здоровье и благополучие моей семьи. Так случилось, что, после предательства Люциуса, Тёмный Лорд сделал меня ответственным за все финансовые вопросы нашего ордена. А в качестве страховки выбрал мою дочь, поручив ей невыполнимое задание. — И что же это за задание? — лениво спросил Палпатин, прекрасно зная, о чём идёт речь. — По приказу Тёмного Лорда Панси должна убить Дамблдора, — расстроенно выдавил Паркинсон. — А если она не сумеет, он пообещал ей запытать меня до смерти! — И как успехи юной мисс? — холодно улыбнулся Шив. — Насколько я знаю, директор Дамблдор по-прежнему руководит школой и на здоровье не жалуется. — Мы с Панси приложили все усилия, но я полагаю, что Тёмному лорду этого будет недостаточно, — Паркинсон понуро опустил плечи. — После того как господин возьмёт власть в свои руки, а это случиться скоро, к его услугам будут все деньги Министерства. После победы, боюсь, моя жизнь потеряет всякую ценность в его глазах. — И что вы хотите от меня? — спросил Шив, с интересом глядя на сидящего напротив волшебника. В Паркинсоне удивительным образом сплетались как решимость, граничащая с безумной храбростью, так и осторожность прожжённого политика, сочетающаяся с трусостью серой посредственности. — Я бы хотел присоединиться к вашей партии, лорд Лонгботтом, — твёрдо произнёс Паркинсон. Сейчас этот волшебник выглядел как человек добровольно прыгнувший в ледяную воду. — И это несмотря на то, что скоро, как вы сказали, ваш господин получит всю полноту власти в стране? — с деланым удивлением произнёс Палпатин. — Думаю, в таком случае вы станете для него личным врагом, как и ваша дочь. — Я не верю в победу Тёмного Лорда, — признался Паркинсон. — Невозможно построить крепкое общество, основываясь на одном терроре. Диктатура — это тупиковое направление в политике. Палпатин продолжал благожелательно улыбаться, но его улыбка стала выглядеть несколько искусственной. Тем не менее после некоторых размышлений он решил, что перетянуть на свою сторону верхушку партии консерваторов — хорошая идея. — В этом году вам уже не перевести дочь в другую школу, — задумчиво произнёс Палпатин. — Поэтому приводите её ко мне, и я пока только дезактивирую ваши метки, чтобы Тот-кого-нельзя-называть не смог убить вас с их помощью. А когда с «Пожирателями Смерти» будет покончено, тогда можно будет окончательно удалить это отвратительное рабское клеймо. — Значит, на самом деле метку научилась снимать не Гусхок, а вы, сэр? — прошептал изумлённо Паркинсон. — Не только снимать, друг мой, не только… — ухмыльнулся Палпатин и отправил немного магии в метку собеседника. Паркинсон немедленно схватился за предплечье, которое прострелила короткая, но вполне ощутимая боль. — Мерлин мой! — круглыми от удивления и страха глазами посмотрел Паркинсон на Палпатина. — Вы можете управлять Чёрной меткой, сэр? И тем не менее собираетесь её снять?! — Я не так давно понял, что преданность общей идее — значительно более крепкие цепи для разумных существ, — серьёзно сказал Палпатин. — Поэтому я не буду ограничивать вашу свободу, лорд Паркинсон. Работайте на благо магической Англии и её жителей. Только дела покажут, насколько вы прониклись идеями нашей партии. Договорившись встретиться через несколько дней с семьёй Паркинсонов, Шив задумчиво побарабанил по столу. То, о чём он говорил толстяку, не было только ложью. Как ни странно, но Земля исподволь меняла его восприятие. Если раньше он полагал диктатуру единственно возможной формой правления любым государством, то теперь считал, что лучше, когда все разумные существа объединены общей идеей и целью. Нельзя было сказать, что Палпатин окончательно подобрел и решил отказаться от власти. Просто используя дополнительные инструменты управления социумом, он хотел высвободить себе больше времени для собственного развития как пользователя Силы.

***

Невилл, Рон, Гермиона и Джинни сидели на диванчиках возле камина и готовились к экзаменам, когда в гостиную факультета влетел заметно запыхавшийся Поттер. Плюхнувшись на свободное кресло, тот вытер со лба пот и горячо зашептал: — Час назад я зашёл в Выручай-комнату и услышал, как Панси Паркинсон чему-то бурно радовалась. И даже, представьте себе, по-немецки что-то говорила! — А я и не знала, что Паркинсон изучает иностранные языки, — завистливо нахмурилась Грейнджер. — Это неважно, ты всё равно умнее её. Рон успокаивающе погладил Гермиону по плечу и с любопытством спросил Поттера: — И чему радовалась эта змеюка, ты успел расслышать? — Не, — пожал плечами Гарри, — но вряд ли бы горячая сторонница Волдеморта радовалась чему-то хорошему. На имени Тёмного Лорда Невилл и Рон неосознанно поморщились. Лонгботтом задумчиво посмотрел на отдышавшегося наконец Поттера и неуверенно предложил: — Возможно, тебе стоит рассказать об этом директору Дамблдору. — Я был у него десять минут назад, — отмахнулся от предложения Гарри. — Сегодня вообще насыщенный новостями день. Я сейчас вам такое расскажу! Все четверо с любопытством посмотрели на Поттера, и тот не разочаровал друзей. Невилл внимательно слушал, как Гарри рассказывает, что наконец-то выяснил, каким образом «Пожиратели Смерти» узнали о пророчестве. По словам Поттера, предателем оказался профессор Снейп, который, на взгляд Невилла, предателем не был. Ведь Снейп в те времена служил Тёмному Лорду и, услышав об угрожающей сюзерену опасности, тут же бросился к своим «друзьям-пожирателям», чтобы предупредить Волдеморта. Откуда же мог знать Снейп, что «Ребёнком пророчества» окажется Гарри Поттер? С тех пор как отец вышел из комы, Лонгботтом-младший постепенно на многое стал смотреть иначе, более прагматично и даже жёстко. «Может, это проклятие рода перестаёт на меня действовать? Ведь сейчас и без горшка с кактусом я могу мыслить достаточно здраво», — задумался Невилл и вдруг понял, что Поттер обращается конкретно к нему. — Что ты говорил, Гарри? — переспросил он. — Я говорю, извини, Невилл, — произнёс Поттер смущённо, но Лонгботтом остро почувствовал, что смущение друга было наигранным. Тот вытащил из кармана пузырёк с зельем удачи и сказал: — Здесь осталось только для Джини, Рона и Гермионы. Часть я сам использовал, чтобы узнать тайну Слагхорна, а это оставляю вам, друзья. «Пожиратели» могут проникнуть в Хогвартс, и я хочу быть уверен, что вам ничто не грозит. — А где будешь ты? — удивился Рон, принимая драгоценный пузырёк. — Да, что ты задумал, Гарри? — с тревогой спросила Гермиона, требовательно глядя на Поттера. Джинни промолчала, лишь вопросительно приподняла брови. Внезапно Невиллу стало грустно. Он уже давно чувствовал, что дружба с Уизли и Грейнджер значит для Поттера больше, чем дружба с ним. Но чтобы тот настолько открыто это демонстрировал… Какое-то непонятное, тёмное, чувство всколыхнулось в его душе, и Невилл отвернулся, чтобы себя не выдать. Ничего не заметив, Гарри ответил Рону: — Мы с Дамблдором отправляемся на поиски крестража. Через полчаса он ждёт меня внизу, возле центрального входа. Я сюда забежал, только чтобы Мантию-Невидимку взять и вас предупредить. — Будь осторожен, Гарри! — сказала взволнованно Джинни. Гермиона тоже с тревогой на лице посмотрела на Поттера, но тот только весело улыбнулся друзьям, вероятно предвкушая интересные приключения за территорией замка. Невилл подумал, что Гарри слишком верит в непобедимость директора Дамблдора, а ведь тот давно не демонстрировал свою подавляющую мощь, если не считать пары красивых фокусов, способных впечатлить только первокурсников. — Удачи, Гарри, — сказал он спокойно, когда Поттер встал, чтобы пойти за мантией. — Она всегда со мной, — отсалютовал тот взмахом руки и через несколько секунд скрылся за дверью комнаты. Уже через минуту Поттер вышел из факультетской гостиной, провожаемый встревоженными взглядами друзей. После этого вернуться к прежнему занятию ни у кого не получилось. Рон, Гермиона и Джинни переживали за Поттера, а Невилл осознал, что он для них всего лишь однокурсник, каких вокруг много. «Сначала Чжоу решила уйти, а теперь и друзья оказались не такими уж друзьями. Хорошо хоть Луна Лавгуд нисколечко не изменилась», — хмыкнул про себя Невилл и, сказав, что устал, отправился в свою комнату. Ему хотелось хорошо обдумать произошедшее сегодня.