Дарт Лонгботтом

Дамблдор поднимался всё выше и выше, проговаривая про себя: «…раз, два, три, четыре… раз, два, три, четыре…» Его прерывистое свистящее дыхание постепенно стало ровным и беззвучным, колени прекратили хрустеть на каждом шагу, а отбитые спина и затылок перестали ныть. Восстановленные очки снова заняли место на крючковатом породистом носу. Вот только по-прежнему стоящая дыбом борода и всклокоченные волосы давали понять, что не так давно ему пришлось совсем несладко. Уже через полчаса такой неспешной ходьбы Альбус чувствовал себя гораздо лучше. И главное — к нему стала возвращаться способность здраво рассуждать. Он окончательно утвердился в мысли, что Аполонниус Блэк ему солгал, воспользовавшись его плохим самочувствием после бездарно проигранной дуэли. Ведь во-первых, Волдеморту всегда было плевать на какие-то замшелые традиции, если те шли вразрез с его планами. Реддл без колебаний убил бы его и забрал палочку просто из принципа. А во-вторых, задолго до того, как Волдеморт сумел возродиться, Альбус уже узнал о Керригане из воспоминаний Сириуса. Получается, прокля́тый портрет умышленно назвал того Волдемортом, чтобы вывести Альбуса из равновесия. Удовлетворённый ходом своих рассуждений, Дамблдор от души пожелал роду Блэк навсегда исчезнуть. От негодования он даже прибавил шагу и наконец решил заняться обследованием своей внутренней энергетики. Фиолетовые молнии неплохо так покорежили его магические каналы, но самое неприятное — Альбус совсем не ощущал поддержки Хогвартса и Старшей палочки. А ведь раньше даже на большом расстоянии некоторая часть энергии крупнейшего магического источника Англии всё равно подпитывала его ауру, позволяя чаще применять сильные чары и быстрее восстанавливаться. Палочка тоже не чувствовалась больше родной, хотя и охотно ему подчинялась. Только сейчас Альбус осознал, что сражался лишь на четверть от своих прошлых возможностей. Однако, несмотря на потерю связи с Хогвартсом, собственный источник Альбуса прекрасно насыщал его тело магией, и он не чувствовал никакой усталости, поднимаясь по лестнице всё это время. Дамблдор мстительно перекрыл любые утечки, чтобы ни одна капля энергии не смогла покинуть его тело и попасть в хранилище мэнора Блэков. Более того, Альбус начал кастовать десятки диагностических заклинаний, напрягая защиту скрытого пространства дуэльного комплекса. «Чтобы надолго удержать меня на этой лестнице, тебе потребуется гораздо больше энергии, чем ты успел из меня высосать, мордредов булыжник!» Словно услышав его злорадные мысли, прокля́тая бесконечная лестница закончилась уже через два пролёта. Однако, открыв дверь, он оказался не в библиотеке, как подсознательно ожидал, а в уборной, и едва не влетел ногой в унитаз, ухватившись за стену в последнюю секунду. Впрочем, Дамблдор не расстроился бы, даже если бы упал носом в пол. Как только он вышел из свёрнутого пространства, связь с Хогвартсом немедленно восстановилась, а палочка немного потеплела. Альбус почувствовал, как магия старого замка мощным потоком вливается в его похудевшую ауру, словно свежий ветер наполняет опавшие паруса. Безуспешно пытаясь пригладить так и стоящую дыбом бороду, Дамблдор в конце концов плюнул и наложил на себя косметические чары. После чего справил нужду и с видом победителя вышел в полутёмный коридор. Почти все члены «Ордена Феникса» обнаружились в гостиной. Аластор Грюм, хромая, ходил из угла в угол и ругал Сириуса Блэка, что тот не может ничего сделать с домом. — Какой же ты глава рода! — рычал одноглазый маг. — Немедленно прикажи алтарю вернуть сюда Дамблдора! Сириус бормотал о дуэльных традициях, не собираясь ничего предпринимать. А Кричер вообще спрятался подальше с глаз волшебников, чтобы того случайно не отправили на Косую аллею за «Антипохмельным» зельем. — Вот протрезвею, — упрямо повторял Блэк, — тогда и прикажу. А в таком состоянии даже самоубийца не станет спорить с родовым алтарём! Моё посмертие для меня поважнее будет, чем даже Дамблдор. Кингсли и Люпин скучающе сидели в креслах, не зная, чем себя занять. И только Нимфадора Тонкс внимательно следила за мечущимся Грюмом. Со второго этажа дома слышались пронзительные крики матриарха рыжего семейства. Молли Уизли с Артуром разгоняли по спальням своих многочисленных детей, а заодно с ними и Гарри Поттера. Немедленно определившись с дальнейшей стратегией, Дамблдор уверенно кашлянул, привлекая к себе всеобщее внимание. — Ляжки Морганы, Альбус! — тут же подскочил к нему Грюм. — Поздравляю с победой. А где ты оставил того рыжего ублюдка? Надо же его допросить! — Дуэль была до потери сознания одним из противников, — сварливым тоном сказал Блэк, многозначительно покачивая пальцем. — Это значит, что Керриган всё ещё валяется в дуэльном зале или топает сюда пешком по «Прокля́той лестнице позора!» — Откуда такое странное название? — спросила его Тонкс с проснувшимся любопытством. — Путь проигравшего всегда будет долог и труден, племяшка! — кривляясь, явно передразнил кого-то Сириус. — Знала бы ты, малышка, сколько раз нам с братом приходилось по этой прокля́той лестнице возвращаться к себе после учебных дуэлей с отцом! Только огромный жизненный опыт позволил Дамблдору не скривиться от мысли о собственной недавней прогулке. — Я тебе никакая не малышка! — между тем возмущённо рявкнула Тонкс. — И на дуэли выбью из тебя дурь быстрее, чем ты палочку сумеешь достать. Не откусывай больше, чем сможешь прожевать, милый дядюшка! — и она мстительно показала Сириусу сильно удлинившийся фиолетовый язык. — А давай сразимся, мисс взрослая аврорша, — загорелся Блэк. — Прогуляешься по лестнице пару часов, глядишь, перестанешь дерзить старшим! — Заткнитесь вы оба! — рявкнул Грюм. — Рассказывай, Альбус. Как всё прошло? — Я не причинил ему вреда и палочку не забирал, — протянул Дамблдор. — Всё было согласно дуэльным традициям рода Блэк. Этот рыжий пройдоха неплохо так подстраховался с правилами, у меня фактически не было другого выхода. После дуэли я поспешил вернуться к вам, и что там случилось с Керриганом — не знаю. Вероятно, он сбежал. Родовой источник Блэков явно благоволил к нему. — Мордред! — выругался Грюм. — Я проверил все книги, что Керриган изучал перед нашим приходом. Это всего лишь карты побережья возле меловых обрывов восточного Суссекса, там у Блэков какой-то заброшенный замок имеется. Только в тех руинах никто не живёт уже лет двести, пустышка, короче. Слушай, Альбус, если этот гад появится здесь ещё раз, не надо больше дуэлей, я тебя прошу, а? Зачем играть в благородство с врагом? А я чувствую, что Керриган — не друг «Ордену Феникса». Керриган точно тёмный маг, по его наглой роже сразу было понятно, что с ним что-то не так! — Как скажешь, Аластор, как скажешь. Спорить с тобой не буду, он мне тоже сразу не понравился. Дамблдор улыбнулся в бороду, приобнял Грюма за плечи и тут же серьёзно посмотрел на всех остальных. Сделав небольшую паузу, в наступившей тишине он внушительно произнес: — Я предлагаю сменить дислокацию штаба «Ордена Феникса», друзья! Дамблдор взглянул в сторону Блэка и с трудом нашел в себе силы сердечно улыбнуться. — Прости, Сириус, — сказал он проникновенно, — но если у столь подозрительного волшебника, как этот Керриган, есть свободный доступ в твой мэнор, то нам будет небезопасно здесь собираться. О новом месторасположении штаба я скажу каждому отдельно. Сообщите, пожалуйста, Молли и Артуру, что им всем надо немедленно отправляться в «Нору», а мне уже пора возвращаться в Хогвартс.

***

Всего через полчаса в гостиной дома на Гриммо остались только Блэк и Люпин. Оба мага были настолько удивлены скоростью, с которой мэнор покинули остальные орденцы, что решили немного обсудить произошедшее. — Да уж! Натворил Керриган дел. А ведь Дамблдор так и не сказал, кто из них двоих победил на дуэли, — весело ухмыльнулся Сириус и нерешительно продолжил: — Хотя вроде по Альбусу не было видно, что ему сильно досталось, наверное, он и победил. — Странно, что ты вообще в этом сомневаешься, Бродяга, — сказал Люпин, качая головой. Старик хоть и прижимист до скупости, но как волшебник — силён невероятно. Моя волчья суть чувствует в нём вожака стаи. Я поэтому и решил снова примкнуть к «Ордену Феникса». — А твоя волчья чуйка не говорит, что нам с тобой пора найти себе весёлых девиц и пригласить их под омелу? — беззаботно рассмеялся Блэк. Римус с энтузиазмом поддержал предложение Сириуса, и через полчаса в опустевшем доме совсем никого не осталось. Только слышался в темноте злорадный хохот занавешенного портрета леди Вальбурги и ответные смешки остальных «живых» картин, развешенных по дому. Все они ещё долго с удовольствием вспоминали, как унижался мерзкий полукровка Дамблдор, старательно увиливая от вопросов о результатах прошедшей дуэли. Искусственный интеллект магического алтаря Блэков был искренне благодарен Керригану за то, что тот избавил мэнор от всей этой рыжей плесени.

***

Две недели спустя Альбус, как обычно, находился в своём кабинете и в данный момент сливал воспоминания о бое с Керриганом в думосброс, чтобы в очередной раз внимательно изучить все нюансы злосчастной дуэли. Правда, поиски противодействия модифицированному «Баубиллиусу» пока что зашли в тупик. Внезапно он почувствовал сигнал от гаргульи, охраняющей проход в директорскую башню. Посмотрев глазами каменного стража, Альбус увидел Долорес Амбридж и Корнелиуса Фаджа в сопровождении двух авроров, одним из которых был Кингсли Бруствер. Немного дальше стоял Персиваль Уизли, нынешний секретарь министра, который держал за шкирки двух старшекурсников. В подростках Альбус сразу узнал Гарри Поттера и Мариэтту Эджком из Когтеврана. У девушки на лбу вспучилась багровыми шрамами какая-то надпись, а лицо Гарри Поттера выражало мрачное отчаяние. Удивлённый Дамблдор дал посетителям разрешение войти, и горгулья загудела, медленно прячась в стене и тем самым открывая проход на лестницу в башню. Через минуту вся эта разношёрстная компания вывалилась из дверей у него в кабинете. Амбридж тут же торжествующе посмотрела на Дамблдора и слащаво проквакала: — Вот вы наконец-то и попались мне, Альбус! Ваш протеже, мистер Поттер, сегодня был задержан вместе с другими нарушителями моих указов! Более того, как выяснилось, все эти студенты входят в так называемый Отряд Дамблдора! Она повернулась к Фаджу и всплеснула руками: — А я много раз предупреждала вас, Корнелиус. Дамблдор собрался узурпировать власть! Он всё это время готовил себе маленькую армию из старшекурсников Гриффиндора. И эти его россказни про воскрешение Того-Кого-Нельзя-Называть служили лишь дымовой завесой для истинных планов Дамблдора! Директор Хогвартса — вот настоящая угроза нашей демократии, министр! — Неправда! Мы всего лишь самостоятельно занимались защитой от тёмных искусств! Только чтобы к СОВ нормально подготовиться! — закричал Поттер, с волнением посмотрев в непроницаемое лицо директора. — Это я предложил друзьям заниматься самостоятельно. А вы ведь всё равно не собирались ничему нас учить! — Спасибо, что ты меня выгораживаешь, мой мальчик, — улыбнулся Альбус и продолжил: — Но, во-первых, я как директор школы несу полную ответственность за всё происходящее в Хогвартсе. И, во-вторых, ваш кружок ведь действительно называется «Отряд Дамблдора»? — Раз вы сами сознались, что хотели насильно занять мой пост, — мрачно сказал Фадж, — я вас арестовываю, Дамблдор. До начала разбирательства побудете в Азкабане, а потом суд Визенгамота решит, что с вами делать. Долиш, Бруствер, заберите палочку у бывшего директора и сопроводите его сразу в Азкабан! Дамблдор мазнул взглядом по торжествующей физиономии Долорес Амбридж и усмехнулся прямо в лицо министру: — А с чего это вам пришло в голову, дорогой Корнелиус, что я вот так просто отдам кому бы то ни было свою палочку? К тому же сквозняки Азкабана вряд ли будут полезны моему артриту. И мне кажется, вы забыли, кто я такой, министр Фадж. Впрочем, мы ещё с вами побеседуем, когда Волдеморт проявит себя. Тогда вы вспомните, что я вам говорил, — сверкнул очками Дамблдор и наставил на министра указательный палец. — Вот только потом отвечать перед Визенгамотом придётся уже вам, Корнелиус, а не мне. Ведь вы по своей глупости не хотите слышать моих предупреждений! Давайте сейчас я кое-что вам напомню? И тут же возмущённого Фаджа, вскрикнувшую от страха Амбридж и аврора Долиша придавило к полу магией. Им показалось, что на каждого из них свалилось по четыре мешка гранитных камней. И если Долиш лишь крякнул и замер, напрягая все силы, но сумел устоять на ногах, то Корнелиус Фадж и Долорес Амбридж шлёпнулись на задницы и выглядели сейчас как жабы, расплющенные великаном. Магия Дамблдора подавляла окружающих своей мощью. И только Гарри фонтанировал восторгом, наблюдая за унижением Амбридж. Его настолько впечатлила демонстрация силы директора, что Поттер с трудом сдерживался, чтобы не зааплодировать. Недолго понаблюдав, как Фадж и будущая жертва проклятья вяло шевелятся на холодном полу, Альбус про себя подумал: «Мне давно стоило побывать в Годриковой Впадине, посмотреть, как там родительский дом, гномов погонять в саду. Сходить на кладбище, могилки привести в порядок, в конце-то концов. Решено! Сделаю себе небольшой отпуск, надо будет только предупредить Аберфорта, чтоб присмотрел здесь за всем хозяйством». Мысленно позвав феникса, уже через секунду Альбус исчез в огненной вспышке, от которой волшебников разбросало по комнате. — Вы хоть бы предупредили, министр, кого хотите арестовывать, — басовито рассмеялся Кингсли Бруствер, отряхивая шапочку, слетевшую с лысой головы. — А то мы с беднягой Долишем даже завещание не подумали себе составить. Это же Великий Светлый волшебник был, а не какой-нибудь шнырь из Лютного.

***

Палпатин стоял на самом краю обрывистого берега, но даже на такую высоту долетали солёные брызги разбушевавшегося моря. Полы мантии безжалостно трепал холодный ветер, но бывший ситх не обращал внимания на ярость стихии. Он наблюдал за тем, как несколько тёмных точек на горизонте постепенно превращаются в корабли. Белым пятнышком впереди них летела по волнам большая красивая яхта. Сегодня Палпатин вновь был в облике Керригана. Если кому-то из немцев повезёт остаться в живых, пусть те считают, что убийцей их товарищей стал никому не известный рыжий волшебник. Каменный берег был покрыт пятнами льда, но причина такого холода таилась не только в апрельской погоде. Дементоры, висевшие неподвижно возле скал, высасывали тепло из окружающего воздуха. Корабли на магической тяге быстро приближались к берегу, и вскоре Шив уже смог увидеть фигурки волшебников, толпившихся на палубах кораблей. Он попробовал определить среди них Гриндевальда, но потом решил, что скоро и так это выяснит. Вряд ли бывший Тёмный Лорд будет просто смотреть и ждать, пока его людей выпивают дементоры. На всякий случай Шив с помощью друидского ритуала создал для массасси временную защиту от заклинания «Патронуса». Конечно, далеко не факт, что сторонники Гриндевальда вообще умели использовать светлые чары такого уровня, но Палпатин старался ничего не оставлять на волю случая. Обернувшись, он взмахом палочки активировал раскинутую по всему берегу сеть антипортальных обелисков и ещё раз внимательно осмотрел выжженные в камне линии рисунка, созданного для будущего ритуала. Убивать лидера немецких магов он не собирался, того ждала гораздо более страшная судьба. По мнению Палпатина, каждый волшебник, рождённый в этом мире, должен принести пользу его планам своей жизнью или… смертью. Взглянув в наливающееся чернотой небо, Шив с шумом вдохнул запах набирающего силу шторма. Рыжие волосы Палпатина тут же начали искрить крошечными фиолетовыми молниями. Сжав в кулаки пальцы, Шив ощутил такую мощь, будто держал в руках небо и море. Когда-то давно он мог создавать вероятностный шторм на несколько парсек, но, к сожалению, в теле Фрэнка Лонгботтома даже такое незначительное применение Силы, как сейчас, без предварительной подготовки вызвало бы немалые трудности. Едва корабли приблизились, Шив мысленно отдал приказ массасси к атаке, а сам погнал издалека гигантскую волну по направлению к берегу. Увидев налетающую тучу дементоров, волшебники на палубах предупреждающе заорали и мгновенно взорвались многочисленными чарами, пытаясь отогнать бессмертную нежить. Были среди тех и Патронусы, поэтому Шив мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Единственными, кто пока успешно боролся с налетающими отовсюду дементорами, оказались волшебники на яхте. Один из магов создал весьма любопытное заклинание, напоминавшее голубой огонь. Едва дементор влетал в такое пламя, как мгновенно сгорал. Вот только и на яхте, и на остальных кораблях многометровое цунами заметили слишком поздно. Волна надвигалась на бывших фашистов со скоростью летящего «Хогвартс-экспресса...» Через двадцать минут всё было кончено. Дементоры, наполненные выловленными душами, убрались обратно в Азкабан восстанавливать крепость, а Палпатин левитацией распределил оставшихся в живых немцев по узловым точкам октагона и вписанной в него восьмилучевой звезды. Двадцать четыре жертвы заняли свои места, а Палпатин поднялся на холмик к обломку мачты, возле которого валялись связанными ещё несколько волшебников. У каждого из предполагаемых тёмных лордов была сильная энергетика и прекрасная окклюментная защита, в том числе у очень красивой черноволосой женщины. Решив, что та не может быть Гриндевальдом, Палпатин сосредоточился на одном из мужчин, в котором через мгновение с трудом узнал бывшего директора Дурмстранга. — Если я не ошибаюсь, ты Игорь Каркаров? — решил уточнить Палпатин у едва живого волшебника, напомнившего ему чем-то маггловского Мефистофеля. — Кто из вашей компании Гриндевальд? — Что произошло? Почему я не могу двигаться?! — в панике прохрипел Каркаров, с ужасом косясь на ритуальную фигуру с лежащими повсюду жертвами. — Мне нужен Геллерт Гриндевальд, — терпеливо повторил Палпатин, внимательно наблюдая за Каркаровым. Тот непроизвольно бросил взгляд влево, на бессознательное тело смазливого молодого человека, немного напоминавшего какого-то киноактёра. — Не убивайте меня, милорд, я всё вам расскажу! — проскулил Каркаров. Шив задумчиво почесал подбородок и приказал: — Хорошо, Игорь, сними защиту с разума. Я посмотрю, будет ли от тебя польза. Или стоит усилить твоей душой одну из магических линий. Каркаров сомневался недолго. Он со всхлипом выдохнул и слой за слоем принялся сбрасывать щиты. Палпатин дождался, когда разум мага будет полностью открытым, и, взмахнув палочкой, сказал: «Легилименс!» Нужная информация была на поверхности, но на этом Шив, естественно, останавливаться не стал. Он быстро пробежал по всем значимым для Каркарова воспоминаниям, морщась от хаоса, царившего в голове волшебника. Всё существо бывшего директора Дурмстранга было пропитано страхом. И хотя Игорь был действительно сильным магом, но панический ужас делал того лёгкой жертвой. Тем не менее этот человек в будущем мог ещё пригодиться. У Каркарова остался доступ в Дурмстранг и были неплохие связи с волшебниками восточной Европы. Решив, что смерть предателя сейчас ему не нужна, Шив добродушно улыбнулся и сказал: — Жизнь твою, Игорь, спасло мое доброе сердце. Пока спрячься где-нибудь в Скандинавии, позже я найду тебе применение. А сейчас протяни свою руку, я немного поколдую с меткой. Не хочу, чтобы Тот-Кого-Нельзя-Называть удалённо убил тебя с её помощью. И вот, лови координаты для аппарации в Копенгаген. Добавив себя в администраторы Чёрной метки и ограничив права доступа Волдеморту, Шив мысленно передал Каркарову нужные координаты. Ещё не в силах поверить в собственное спасение, бывший директор Дурмстранга всё же сумел подняться на ноги. — Эмм, не знаю, какая из этих палочек будет твоя, — кивнул Шив на сваленные кучей магические концентраторы, которые он забрал у немецких волшебников. Каркаров растерянно посмотрел в ту сторону, но потом решительно вытянул руку ладонью вперёд и сказал: — Акцио, пръчка! Куча зашевелилась, и из неё вылетела палочка, впечатавшись в подставленную ладонь. Шив показал рукой на просёлочную дорогу, идущую от замка, и приказал: — Ступай, Игорь, я тебя отпускаю. Через пять миль сможешь аппарировать куда угодно, но я бы посоветовал воспользоваться переданными тебе координатами. Каркаров, не в силах поверить свалившейся на него удаче, бегом рванул по дороге, оскальзываясь на грязи. Судя по напряжённым плечам волшебника, тот ожидал «Авада Кедавра» в спину, но по мере удаления от холма начал двигаться всё увереннее. Не обращая больше внимания на убегающего Каркарова, Шив отлевитировал бессознательное тело Гриндевальда в центр октагона и вернулся к остальным пленникам. Приведя в чувство следующего волшебника, он выяснил только, что этот маг был французом. Человек, представившийся Шарлем Макдаффом, категорически отказался пускать Палпатина в свой разум. — Мой дядя Кастор скоро узнает, что я у вас в плену, — брызгал слюной волшебник. — Думаю, вы слышали про архимага Прута, сильнейшего волшебника Франции за последние четыреста лет, второго после самого́ Николя Фламеля! Черноволосый маг с узким лицом и длинным крючковатым носом старался выглядеть грозным и уверенным, но для связанного, испачканного в грязи человека это было непросто. Шив вздохнул, отключил магу сознание и отлевитировал того в одну из узловых точек, где чувствовался небольшой диссонанс в Силе. Ощутив одобрение магии, донёсшееся от ритуальной фигуры, он усмехнулся и привёл в сознание последнего волшебника. Невысокий сухопарый мужчина, которого звали Родригу Араужо, оказался крупным криминальным дельцом из Бразилии, последовавшим за своим прежним хозяином. Он с ненавистью смотрел на Палпатина и снимать защиту тоже отказался. Пожав плечами, Шив и этого мага присоединил к ритуальной фигуре. Как говорится, жертв много не бывает. Последней Палпатин привёл в сознание женщину. После чего спросил у её: — Как тебя зовут, дорогуша, и кем ты приходилась Гриндевальду? И рассказывай быстрее, у меня ещё много дел на сегодня. Но прежде сними защиту со своего разума. — Я Винда Розье, — сказала тихо брюнетка. Большие красивые глаза ведьмы налились слезами, а её голос задрожал от холода. — Я сама была пленницей на этом корабле. А окклюментный щит у меня от природы. Я бы и рада снять его перед вами, сэр, но не знаю как. Её голос был настолько искренним и чувственным, что Палпатин мысленно даже пару раз хлопнул в ладоши, признавая в женщине недюжинный актёрский талант. От её хрупкого тела тянуло хорошо замаскированным ароматом тёмной магии, и, несмотря на своё плачевное положение, волшебница не паниковала. Наоборот, ведьма была целиком сосредоточена на возможности переиграть ситуацию в свою пользу. Шив показательно вздохнул и сказал с деланым сожалением: — Тогда у меня не остаётся другого выхода, кроме как использовать тебя в качестве жертвы в будущем ритуале. Клятвы можно обойти, а просто отпустить тебя я тоже не могу, да и лишний риск мне не нужен. Чем больше жертв, тем легче будет провести ритуал… — У меня в Гринготтсе есть золото, артефакты и древние магические книги, — быстро сказала Винда Розье, прикусив нижнюю губу, и совершенно искренне произнесла: — Я готова дать непреложный обет, что не обманываю вас в этом. Мне не составит особого труда поделиться с вами секретами рода Розье. «И при первом удобном случае швырнуть мне в спину родовое секретное проклятье, — мысленно усмехнулся Палпатин». Поклясться, что в его сейфе есть золото, артефакты и книги, способен практически любой чистокровный волшебник. А значит, хитрая ведьма явно рассчитывала — Шив услышит только то, что она готова поделиться секретами и дать непреложный обет. Палпатин зловеще усмехнулся и вытащил из кармана мантии зачарованный пакетик с крошечным растением внутри. Надев перчатки из драконьей кожи, Шив аккуратно положил магический кустик себе на ладонь и сказал: — У меня есть прекрасный способ обеспечить твою правдивость, Винда Розье. — Чёрный друид?! — уже с настоящим ужасом в голосе попыталась отползти от Палпатина волшебница, — но откуда? — Не бывает чёрных или белых друидов, — наставительно сказал Шив. — А вот немногие хранители наследия пиктов по-прежнему живут и здравствуют среди вас. Прими же этот замечательный дар природы, моя хорошая, — торжественно произнёс Палпатин и, наклонившись, приложил магическое растение к синей жилке, бешено пульсирующей на шее волшебницы. Винда вскрикнула, ощутив вначале нежное касание зелёных щупалец, а затем и лёгкую боль от проколовшей кожу веточки. — Нет-нет! Не надо! — заорала Розье, — я всё скажу, я сниму защиту, пожалуйста, остановите его! Палпатин только покачал головой, а кустик активнее зашевелил усиками и стал неумолимо вкручиваться в шею женщины, доставляя Розье жуткую боль. Несколько минут Винда надрывно орала, чувствуя, как магическое растение распространяет свои ветви по всему её телу, проникая в ткани и органы. Однако через пять минут никакого следа боли уже не было. Хрипло дыша и бешено вращая глазами, волшебница с ужасом смотрела на Палпатина, который спокойно сунул перчатки в карман и с любопытством учёного наблюдал за её мучениями. «Быть может, добавить кустику какое-нибудь новое свойство с обезболивающим эффектом? — между тем думал Шив. — Столько лишних мучений у жертв, пусть и недолгих». — Теперь поднимайся и ищи свою палочку вон в той куче, — вместо этого сказал Палпатин вслух. — Как найдёшь, иди на юг по дороге мимо замка. Через несколько миль сможешь аппарировать куда захочешь. А сейчас всё же сними защиту со своего разума, я посмотрю, в каких делах ты мне сможешь пригодиться. Почувствовав еле ощутимое шевеление растительного монстра внутри, Винда немедленно стала снимать многослойную защиту, и через пять минут Палпатин уже мог видеть любые воспоминания волшебницы. В хранилище рода Розье действительно оказалось много старинных книг. В одной из них Винда и встречала упоминания о друидах. Вот только даже для такой сильной тёмной волшебницы, как Розье, прочитанные в манускрипте страшные истории казались в ту пору всего лишь сборником средневековых ужастиков, напечатанным только для того, чтобы пугать впечатлительных подростков. Друидов в Англии не было уже давно, и многое успело забыться. В мыслях Розье была твёрдая уверенность, что даже Лонгботтомы, последний род, известный связями с пиктами, давно растеряли все тайны и уже в семнадцатом веке ничем не отличались от прочих благородных семейств. Розье помнила, что, по крайней мере, в английском магическом обществе ни разу не слышали, чтобы кто-то из Лонгботтомов применял настолько ужасные знания. К тому же простецкий облик Керригана в голове волшебницы совершенно не ассоциировался ни с кем из известных членов рода гербологов. Разобравшись с Розье, Шив добавил внедрённому симбионту некоторые установки и отправил женщину в Лондон, сказав, что свяжется с той, когда она понадобится. И Винда Розье молча ушла, так и не поинтересовавшись судьбой пленённого Гриндевальда, как и подобает настоящей тёмной волшебнице. Проводив взглядом её фигурку, Палпатин хрустнул пальцами и начал спускаться с холма, готовясь к серьёзному колдовству. Магический ритуал прошёл штатно, и вскоре бывший ситх стал обладателем новенького голокрона, в котором навеки была запечатана душа и сущность Гриндевальда, обязанная помогать и верно служить хозяину голокрона. И первое, о чём немедленно узнал Палпатин, — это как завладеть хранилищем в Швейцарии, которое принадлежало теперь уже, безусловно, бывшему Тёмному Лорду.