Дарт Лонгботтом

Особняк Блэков через некоторое время после того, как несчастный Кричер отправился в котельную бороться со стрессом. Алтарный камень, периодически отслеживающий мысли домовика, засветился от восторга. Керриган, как предполагалось, ублюдок кого-то из Блэков, — всего лишь личина, о происхождении которой ничего не известно. Его настоящее имя — Лорд Волдеморт, самый могущественный тёмный маг в Англии. И этот величайший волшебник решил сделать наследником рода одного из своих детей! Правда, здесь алтарь слегка потускнел, вспомнив дословно текст соглашения. В тот день разговор шёл о детях Керригана. А как теперь понимал искусственный интеллект, у рыжей оболочки великого тёмного мага не было никаких детей с кровью Блэков! Едва не пойдя трещинами, алтарь быстро перебрал варианты и решился на крайние меры. Что-то меньшее вряд ли заинтересует такого волшебника. Как и в любом тёмном роду, у Блэков была тайная библиотека, которая располагалась в зачарованной комнатке возле алтарного зала. Именно там хранились книги, которые удавалось изучить далеко не всякому главе рода. Флинты владели стихией воды и были непревзойдёнными морскими разбойниками. Мраксы были способны любых змей заставить себе служить. Лонгботтомы управляли растениями на совершенно запредельном уровне. Прюэтты могли становиться огнём. И такие особые таланты были у многих. Каждый древнейший и благороднейший род из священных двадцати восьми фамилий обладал чем-то уникальным. У Блэков это были проклятья, от которых почти не было спасенья. Вот только аналогом ядерной бомбы магглов, к счастью для большинства врагов, обладали лишь самые сильные Блэки, неукоснительно соблюдавшие девиз рода «Всегда безупречен». Решив, что Волдеморт достоин таких знаний, как никто другой, алтарь послал сигнал в один из портретов… В это время Шив находился в гостиной. Он изучил медальон и тяжело вздохнул. Слепок мага был встроен в верхнюю крышку, а сам артефакт использовали как шкатулку для зелий. Судя по надписям и кельтским узорам, прежним хозяином безделушки вполне мог оказаться кто-то из основателей Хогвартса. Шив с пренебрежением швырнул медальон на журнальный столик. Никаких древних секретов в артефакте не нашлось. Расширенное пространство, в котором прежние хозяева хранили зелья, давно схлопнулось. Сейчас эта серебряная безделушка представляла собой чисто историческую ценность для тех, кто любит собирать всякие древности. — Кхм, уважаемый сэр, — почтительно обратилась к нему нарисованная Вальбурга. — Не могли бы вы спуститься в алтарный зал? У портрета Аполонниуса Блэка, с которым вы общались ранее, есть к вам серьёзный разговор. Даже деловое предложение. Скривившись от собственной вежливости, женщина демонстративно потыкала пальцем в сторону алтарного зала и уселась на стул, сложив руки на груди. Несмотря на то, что портреты, по сути, были говорящими головами хранителя рода, каждая из «живых картин» обладала отпечатком характера человека, с которого создавался портрет. И, видимо, у матери Сириуса тот был весьма склочным. Не зря же нынешний глава рода не выдержал и ещё в молодости сбежал из дома. Шив кивнул Вальбурге и, поднявшись с кресла, направился в сторону подвала. На лестнице он остановился возле портрета Аполонниуса Блэка. Нарисованный волшебник тут же развернулся, пристально разглядывая лицо бывшего ситха. — Значит, «оборотное» зелье? Кхм-кхм… — Что вы имеете в виду, сэр? — удивился Палпатин. — Вам не скрыть свою личность, Лорд Волдеморт! — торжествующе усмехнулся нарисованный маг. — Ваша магия, отношение к тёмным разделам, всё это выдало вас. Вы обманули меня! — И в чём же? — напрягся Палпатин. Все же искусственный интеллект достаточно напитался магией после жертвоприношений, чтобы попытаться напасть. Конечно, он отобьётся, но для этого придётся раскрыть ауру и применить по-настоящему сильные чары, которые тут же поднимут на уши всё Министерство магии. — Вы пообещали одного из детей отдать в наследники нашего рода, но сделали это от имени мистера Керригана! Нарисованный волшебник обличительно ткнул пальцем в Палпатина и сказал: — Я понимаю, что договор обратной силы не имеет. Однако от лица рода Блэк я готов предложить вам новое соглашение, Лорд Волдеморт! Шив заинтересованно спросил: — И что вы имеете в виду, уважаемый Аполонниус? — Поклянитесь, что потомок Лорда Волдеморта, ваш потомок, сэр, а не Керригана, станет однажды нашим главой! — сурово произнёс нарисованный маг. — А взамен я открою вам доступ в секретное хранилище рода. Всё лето Палпатин безуспешно искал тайную библиотеку, такую же особенную, как и та, что обнаружилась в доме Лонгботтомов. Однако комната была так хорошо спрятана, что даже разбери Шив весь мэнор по камушку, он бы ничего не нашёл. Расширенное пространство схлопнулось бы, уничтожив наследие Блэков. Палпатин мысленно потянулся к медальону и внимательно его оценил в связи с появившимися возможностями. Он ещё в прошлый раз обо всём догадался. Пугливым тёмным волшебником, который настолько боялся перерождения, что оставил кучу магических слепков, был Лорд Волдеморт. И раз хранитель почему-то принял Шива за другого человека, этим стоило воспользоваться. Секретные знания рода Блэк могут быть интересными. Палпатин притянул к себе телекинезом артефакт из гостиной и крепко сжал тот в руке. — Хорошо! — громогласно заявил он, копируя надменную позу нарисованного волшебника. — От имени Лорда Волдеморта я клянусь, что зачну ребёнка, который сможет стать новым главой, при условии, что мне предоставят полный доступ к тайному хранилищу знаний рода! В момент произнесения клятвы вспыхнул магический огонь, окутав серебристым сиянием медальон с отпечатком Тёмного Лорда. Теперь Волдеморт должен был завести ребёнка с представительницей семейства Блэк, поскольку сам явно не принадлежал к этому роду. «Отпечатки души волшебника, словно незапертая дверь к реактору, — хмыкнул про себя Палпатин. — Делай с дураком что хочешь, а тот и не узнает!» Теперь сила клятвы найдёт Волдеморту подходящую пару, даже если сам маг и его будущая партнёрша никогда не собирались иметь общих детей. Нарисованный Блэк облегчённо кивнул, ощутив фиксацию магического договора, и приглашающе махнул в сторону алтарного зала. — Тайная комната открыта для вас, Лорд Волдеморт. Прошу только, не разрушьте понапрасну наш мир при помощи этих страшных знаний. Последний раз Блэки использовали силу проклятий в 1665 году. Вначале эпидемия чумы уничтожила почти весь Лондон, а ещё через год, что осталось от города, всё сгорело дотла! Палпатин, по чьему приказу был в своё время разрушен целый мир, только безразлично кивнул, уже предвкушая очередную порцию новых знаний. 

***

Невилл мылся в ду́ше перед отбоем. Возле раковин чистили зубы Уизли, Томас и Финниган, в который раз обсуждая поведение Поттера, называя того выскочкой и придурком. Лонгботтом скрипнул зубами от возмущения. Гарри уже который день ходил словно в воду опущенный. А всё началось, когда Кубок выбрал Поттера одним из чемпионов. В тот раз Невилл пытался Гарри помочь: «Давай я напишу отцу письмо, а он задаст вопрос мистеру Фаджу. Почему это четверокурсник должен становиться участником смертельно опасного турнира? Тем более, чемпионом Хогвартса выбрали Седрика Диггори, с Пуффендуя». Однако Поттер вначале засомневался, а потом уже стало поздно. На следующий день Дамблдор сказал, раз Гарри сразу не отказался, значит, тем самым подписал магический договор. Теперь Поттер был обязан участвовать в Турнире. Все ученики школы и даже гриффиндорцы возмутились поведением Гарри. Им всем казалось, что тот с помощью какой-то уловки пролез в чемпионы. Даже Рон Уизли рассорился с ним. Позавчера Поттер услышал от Хагрида, что первым заданием Турнира будут драконы. Большинство студентов прекрасно знали, насколько опасны эти крылатые ящеры, поэтому однокурсники теперь смотрели на Поттера злорадно, как на смертника… Невилл вышел из душевой первым. Уизли, Томас и Финниган остались, продолжая болтать. Возле своей кровати стоял Поттер с мрачным выражением лица. Приятель доставал из сундука Мантию-Невидимку, вероятно куда-то собираясь. — Ты что, решил прогуляться по замку после отбоя? — удивился Невилл. — Составить тебе компанию? — Я просто хочу посидеть у камина в гостиной. Так, чтобы меня никто не видел, — смутился Поттер. — Достали уже своими значками, подколками дурацкими. Будто я мечтал попасть на этот Турнир! Чувствую, словно меня все предали, даже Рон. Только ты и Гермиона остались со мной. Лонгботтом снова скрипнул зубами. По всему Хогвартсу расхаживали студенты, на груди у которых красовались значки с надписью: «Седрик — наш чемпион». Вот только через несколько секунд слова поддержки менялись на грубое: «Поттер — мерзкий смердяк». В отличие от многих гриффиндорцев Лонгботтом никогда такой значок не носил. — Ты уже придумал, как забрать яйцо из кладки драконихи? — спросил он, усаживаясь к себе на кровать. — Профессор Грюм предложил мне воспользоваться метлой, я ведь отлично летаю, — ответил Поттер. — Но её с собой брать нельзя. Нам уже объявили. На первое задание разрешили взять только волшебную палочку. — А ты примани метлу! — пожал плечами Невилл. — Надо будет спрятать её где-нибудь поближе к стадиону. — Я не знаю «манящие» чары. — Совсем сник Поттер. Он хмуро посмотрел в окно, за которым едва проглядывал среди туч лунный диск. — Гарри, ладно, я туплю в Хогвартсе. Родовое проклятие как-никак, — рассмеялся Невилл. — А вот что тебе мешает завтра с утра попросить о помощи Гермиону? Наша заучка с тебя живого не слезет, пока не сможешь приманивать что угодно. Как будто ты её не знаешь. — За один день? — засомневался Поттер. — А ты почаще вспоминай, что послезавтра тебя сожрёт дракон, если, конечно, чары не выучишь, — ответил Лонгботтом и хлопнул приятеля по плечу: — Поверь мне, Гарри. В твоём случае лучше мотивации не сыскать. Когда я прошлым летом, устав от постоянных придирок тренера, отказался заниматься боксом, отец отвёл меня в лондонский спортзал. Там он предложил двадцать фунтов тому, кто покажет, насколько я слаб и беспомощен. — И что? — с интересом спросил Поттер, захлопнув сундук и пряча мантию в карман. — Двадцатку выиграл первый же парень, который вышел против меня в ринге, — скривился от неприятных воспоминаний Невилл. — Он вначале погонял меня из угла в угол, а в конце отправил на канвас. «И даже не вспотел», как сказал отец, когда мы вернулись домой. — Дадли тоже показывал мне свои боксёрские приёмчики, — помрачнел Поттер. — Он стал чемпионом по боксу в Литтл-Уингинге. Утверждал, морда, что этот спорт правильный, в отличие от нашего квиддича. — В тот раз отец сказал, что мы вернёмся в зал через месяц, и если я не «надеру задницу этим ниггерам», то… Так любит выражаться Анджело Данди, это мой тренер по боксу, — пояснил Невилл на вопросительный взгляд Поттера. — В общем, отец пригрозил, что мы будем возвращаться туда каждую неделю, пока я не смогу победить всех! — И ты не возмутился? — вскинулся Поттер. — Тебя же побили! Я думал, родители должны оберегать детей от проблем. Мой дядя Вернон, например, так говорит, хотя потом обычно добавляет, что ко мне это не относится. — Главе рода не принято перечить, иначе потом сам проблем не оберёшься, — рассмеялся Невилл, пожимая плечами. — Никто из знакомых ребят меня не поймёт. В магическом мире к послушанию относятся очень строго, особенно в чистокровных семьях, — добавил он смущённо. — Я тоже не слышал, чтобы Рон сильно перечил матери, — сказал Гарри, почесав в затылке. — У миссис Уизли не забалуешь. Сразу найдёт работу попротивнее. — Я весь месяц пахал в зале, словно домовой эльф, — продолжил свой рассказ Невилл. — Но в следующий раз пыль в ринге глотал не я, а магглы, которые пытались заработать двадцатку. Мой правый джеб безупречно отправил их всех в нокаут! — И что сказал твой отец? — Гарри посмотрел на сбитые костяшки пальцев Невилла другим взглядом. — Сказал, что в следующем году я буду учиться управлять яхтой, — ответил Лонгботтом поёжившись. — Как известно, любому английскому аристократу следует уметь ходить под парусом. В этот момент из душевых появились, переговариваясь, остальные однокурсники, и разговор прервался. Невилл завалился на кровать, а Гарри накинул Мантию и вышел из комнаты. На следующее утро Лонгботтом с удовлетворением увидел, как приятель о чём-то разговаривает с Грейнджер. Когда вечером уставший Гарри ввалился в комнату с независимым видом, он понял, что у того всё получилось, и «манящие» чары Поттер выучил. — Акцио, жаба Невилла! — победоносно выкрикнул Гарри. Тревор, который спокойно дремал на окне, с возмущённым кваканьем полетел к мальчику. Вот только в последний момент изрядно подросший фамильяр извернулся в воздухе и лапками хорошенько стукнул очкарика по голове. — Ой! — шлёпнулся на задницу Гарри, выронив палочку. Обескураженный Поттер выглядел настолько уморительно, что Невилл не выдержал и заржал. Жаб ощутил, что чары прекратили своё действие, и в два прыжка вернулся на любимое место. — Я бы поставил тебе за чары «превосходно», Гарри! Ты, главное, завтра дракона так не примани, — похрюкивая от смеха, выдавил Невилл. — А то у Хвостороги лапки-то побольше будут, да и характер не такой добрый, как у Тревора. Поттер тоже засмеялся, вскочил с пола и, подойдя поближе, протянул Лонгботтому руку: — Спасибо, друг. Теперь я уверен, что завтра выживу на этом чёртовом аттракционе.   

***

На первый этап Турнира Трёх Волшебников Палпатина затащил Малфой. Люциус обсудил предложение Шива с остальными, но большинство консерваторов не захотели договариваться с нейтралами. Тем более, многие из чистокровных лордов верили и чувствовали, что Волдеморт скоро объявится. На это недвусмысленно намекала Чёрная Метка на предплечье. Сейчас она выглядела живой, вызывая в одних сердцах радость, а в других — страх. Шив посмотрел на судейский столик, за которым директора школ сидели рядом с представителями Министерства магии, Бартемиусом Краучем и Людовиком Бэгменом. Высокий черноволосый Каркаров выглядел бледным и испуганным. Директор Дурмстранга то нервно озирался на Малфоя, сидящего рядом с Палпатином, то с надеждой посматривал на Дамблдора. Было заметно, что болгарский волшебник трусит. Малфой наложил на них с Палпатином чары, отсекающие шум и никому не дающие подслушать разговор: — Фрэнк, я согласен принять вашу сторону, если вы отключите Метку мне и моему отцу, — негромко произнёс Люциус. — Вместе со мной под ваши знамёна перейдут Нотт, Крэбб и Гойл. Остальные «бывшие» решили ждать возвращения Лорда. В этот момент первый участник Турнира, болгарский чемпион Виктор Крам, кинул в дракона ослепляющие чары. Крылатая ящерица яростно взревела и окатила всё пространство перед собой огнём. — Чу́уудно, — коротко улыбнулся Палпатин, глядя, как внизу Виктор Крам ловко избегает участи быть раздавленным ослеплённой драконихой. Он коснулся предплечья Малфоя палочкой и отправил сигнал в Метку. Вначале Люциусу показалось, что ничего не произошло, но внезапно он почувствовал, будто кусок льда прокатился по его разгорячённой коже. А затем Чёрная Метка превратилась в обычную татуировку. Малфой облегчённо выдохнул. Аристократ словно сбросил с плеч тяжёлый груз. Давненько он не чувствовал себя так хорошо. — Спасибо вам, Фрэнк! — с благодарностью произнёс Люциус. — Я уже и забыл, насколько волнующим бывает запах свободы. — Ты будешь слышать сигналы Волдеморта, мой друг, но сможешь их игнорировать, — сказал Палпатин, улыбаясь и с удовольствием разглядывая вторую участницу Турнира — великолепную блондинку с явными признаками нечеловеческой крови. Лицо девицы было идеальным, но слишком симметричным. По мнению Палпатина, такая идеальность выглядела искусственной. Блондинка ударила в направлении драконихи какими-то сонными чарами, гораздо сильнее человеческих, и крылатая ящерица просто заснула. Понаблюдав немного, как девица ловко вытащила из гнезда золотое яйцо и заспешила назад, Палпатин внимательно посмотрел на Малфоя и сказал: — Я планирую следующей осенью занять пост председателя Визенгамота. Жду поддержки от вашей компании и других консерваторов, кого ещё получится перетянуть на нашу сторону. — Но как же вы сможете низложить Дамблдора? — удивился Люциус, вздрогнув. — Ваш бывший сюзерен поможет мне в этом, — хмыкнул Палпатин. — Думаю, Волдеморт очень скоро себя проявит. Не зря же на Чемпионате мира по квиддичу в небе вспыхнул символ «Пожирателей Смерти». Или это вы развлекались с друзьями? Люциус отрицательно покачал головой. — А-ах! — раздались вокруг испуганные вскрики. Сонная дракониха всхрапнула, выпустив струйку огня, которая зацепила блондинку. Вот только французская чемпионка оказалась готова к неприятностям. Она тут же потушила огонь, отделавшись лишь подпалинами на платье. Люциус властно махнул в сторону трибуны, где сидели слизеринцы. Там сразу же подскочил Драко Малфой и заспешил на зов отца. Подойдя к ним, он почтительно поклонился обоим магам. — Хочу представить вам своего сына, лорд Лонгботтом, — серьёзно сказал Малфой. — Наследник моего рода и талантливый юный маг. Услышав фамилию Палпатина, Драко заметно стушевался. Отношения с Невиллом Лонгботтомом, как, впрочем, и с другими гриффиндорцами, у студентов Слизерина всегда балансировали на грани вооружённого нейтралитета. А Невилл и вовсе вызывал у него сложные чувства. С одной стороны, тот был обычным «тупым грифом», но с другой — на каникулах Невилл часто вызывал у молодого слизеринца зависть, а иногда даже восхищение. — Я рад быть представленным Вам лично, лорд Лонгботтом, — ответил Драко, постаравшись скрыть замешательство. Почему-то старый знакомый отца, что с улыбкой поприветствовал его, вызвал у слизеринца подсознательный страх. Это было похоже на то, как если бы Драко смотрел на кобру, которая расправила капюшон и кажется бесконечно прекрасной в своей смертоносной угрозе. — Я тоже рад тебя видеть, Драко, — приветливо кивнул Палпатин. — Невилл рассказывал мне о ваших стычках… Лицо младшего Малфоя моментально сделалось бледным. «Что он наплёл про меня своему отцу? Вряд ли что-то хорошее», — испугался он. Когда на первом курсе Драко не удалось подружиться с Поттером, отец воспитывал его целое лето. И, скажем так, возвращения в школу Драко ждал с нетерпением и надеждой. «Мерлиновы кальсоны! Отец тоже понял, что с Невиллом у меня вражда, — подумал Драко, краем глаза наблюдая, как хмурится лорд Малфой. — Выпорет и не посмотрит, что я уже большой. Может, получится на Йоль в замке остаться? А ведь точно! Там же Святочный бал будет. Даже если отец захочет меня забрать, декан не даст. Это важное для школы мероприятие, не зря же Маккошка даже грязнокровок танцам обучать решила». — Простите, сэр. Вряд ли Невилл рассказывал обо мне что-то хорошее, — выпалил Драко, мысленно просчитав все варианты. — Вы же знаете, слизеринцы и гриффиндорцы всегда на ножах. — Школа — это ещё не вся жизнь, — тепло улыбнулся ему Палпатин. — Мы с твоим отцом в школе не были друзьями. Разные факультеты, разные взгляды на политику. Кумиры тоже были у каждого свои. — Но разумные люди всегда готовы найти точки соприкосновения, — Люциус явно был доволен смелостью сына. Он указал Драко на место рядом с собой, и тот наконец сел. — Твой отец совершенно прав, — сказал Палпатин, наблюдая, как чемпион Хогвартса Седрик Диггори отвлекает дракониху. Парень ловко трансфигурировал камень в собаку, и пока крылатая ящерица следила за обнаглевшим псом, Седрик утащил золотое яйцо. Правда, в последний момент дракониха спохватилась, но молодой человек отделался только лёгкими ожогами, за секунду успев выскочить наружу. Вместе с остальными англичанами, Шив вежливо похлопал выступлению Диггори и наставительно сказал, посмотрев на Драко: — Соперничество между факультетами идёт на пользу юным волшебникам. Когда шум вокруг немного утих, Палпатин продолжил говорить: — Ты же знаешь латинское слово concurrentia, Драко? Это столкновение, соперничество, борьба за место под солнцем, в конце концов. Не будь её, волшебники до сих пор не шагнули бы дальше примитивного телекинеза. Поэтому вашу детскую вражду с моим сыном я всецело одобряю. Это соперничество позволяет становиться сильнее вам обоим. В будущем, когда вы будете встречаться в Визенгамоте, прошлые разногласия станут вызывать у вас лишь чувство ностальгии по прошедшей юности. — Получается, наша с ним вражда делает Поттера сильным и популярным? — сказал младший Малфой, мрачнея. Он с неприязнью следил за тем, как в этот момент на площадку выходит его соперник. Трибуны разразились бурными аплодисментами, заставив Драко ещё сильнее нахмуриться. — Любовь толпы переменчива, — хмыкнул Палпатин. — Насколько я знаю, от начала Турнира и до сегодняшнего дня Поттера презирал весь Хогвартс. Даже друзья отвернулись от него. — Кроме грязнокровки Грейнджер и… Невилла, — пробормотал Драко, не отрывая взгляда от Поттера, такого маленького и беззащитного по сравнению с драконом. Верность другу, которую продемонстрировал Невилл Лонгботтом, впечатлила юного Малфоя, и он задумался: «С грязнокровкой всё понятно. У Грейнджер нет покровителя, вот та и вцепилась в Поттера всеми конечностями, надеясь через популярность очкарика пролезть хоть куда-нибудь в магическом мире. Но ведь Лонгботтом прекрасно общается с другими чистокровными, особенно с пуффендуйцами. Астория рассказала по секрету, что в Невилла влюблена какая-то девочка, чьи родители собираются договориться с лордом Лонгботтомом о будущем браке детей». — В грядущем противостоянии политических партий ваша четвёрка может столкнуться с проблемами даже на своём факультете. — Люциус Малфой строго посмотрел на сына и сказал, пристукнув тростью об пол: — Поэтому и тебе, и Теодору, и и Грегори с Винсентом, всем вам уже сейчас стоит готовиться к будущим неприятностям. Прислушиваясь к их разговору, Палпатин с интересом наблюдал, как оседлавший метлу Поттер каким-то чудом избегает зубов разъярённой драконихи. Он неосознанно скривился, когда мальчишку всё-таки зацепило крылом ящера. Шив увидел, как прильнувший к ограде Грюм незаметно взмахивает палочкой, а затем поспешно уходит. Получивший рану Поттер неожиданно напомнил Палпатину Энакина Скайуокера. Та же безбашенная смелость и ловкость. Бесстрашный парнишка сумел запутать противника и схватить золотое яйцо. Он сразу же вылетел за ограждение, уворачиваясь от очередной струи огня. Дракониха яростно заревела, но сделать уже ничего не смогла. — Следите внимательней, леди и джентльмены. Смотрите, на что способны наши чемпионы! – кричал и подпрыгивал от восторга Бэгмен. – Гарри Поттер справился быстрее всех. Это победа Англии в первом состязании! — Не надо так орать, Людовик, — недовольно поморщился Игорь Каркаров. — Мальчишке просто повезло. Виктор справился не хуже! Палпатин и Малфой понимающе переглянулись. Хочешь увеличить свои шансы на скачках — поставь сразу на двух лошадей. И Дамблдор, похоже, так и сделал. Теперь у Англии больше шансов выиграть Турнир Трёх Волшебников. Тем более, Поттер — Избранный, а значит, победит, даже если остальные претенденты превосходят того во всём. — Говорят, гоблины принимают ставки на победу? — спросил Палпатин с улыбкой. — Принимают, — согласно кивнул Малфой. — Но нужно будет учесть все нюансы. Гоблины крайне неохотно расстаются с выигрышем. — Я подключу к делу управляющего родовым сейфом, — ухмыльнулся Палпатин. — Думаю, он составит договор так, чтобы мы не остались внакладе. — И на кого будете ставить, сэр? — не сдержал любопытства Драко. — Я уверен, победу одержит Англия. А будет это Диггори или Поттер, неважно, — пожал плечами Палпатин. — Но я всё же считаю, что победит второй. Слишком ему везёт. — Вы удивительно точно это подметили, сэр, — сказал младший Малфой и горестно вздохнул: — Я не могу понять, почему у него всё получается. Ведь на уроках Поттер всегда бездельничает! Они только болтают с Уизли о какой-нибудь ерунде или о квиддиче. А потом он внезапно выдаёт результат, для которого нормальному ученику нужно заниматься каждый день! Даже у грязнокровки Грейнджер мозгов и таланта больше, чем у этих двоих. Судьи наконец объявили результаты. Поттер и Крам разделили первое место, и зрители начали расходиться. Палпатин попрощался с Малфоями и помахал рукой Невиллу, который только что его заметил с трибуны Гриффиндора. Они немного обсудили победу Поттера, после чего мальчик побежал догонять своих, а Палпатин трансгрессировал в Лондон. Шив вспомнил, как Невилл рассказывал, что Барти Крауч, который преподавал в Хогвартсе под личиной Аластора Грюма, однажды превратил Драко в белого хорька. Видимо, «Пожиратель» знал, что у младшего Малфоя та же анимагическая форма, как и у его отца. Сегодня Люциус действовал в соответствии с природой тотемного животного. Хорьки приносят своих детёнышей хозяину, чтобы тот оценил их. Если владелец зверька не одобряет малыша, самка может даже съесть своего ребёнка. Сейчас Палпатин видел, что Люциус очень хочет получить его одобрение для сына. Конечно, Шив не стал разочаровывать Малфоя. Он хорошо отнёсся к Драко, и Люциус, хотя и не осознавал этого, уже принял его как хозяина. Как оказалось, анимагическая форма влияет на волшебника. «Интересно, а как мой чёрный дрозд повлияет на меня в будущем? — усмехнулся про себя Палпатин. — Наверное, он просто отражает мою любовь к полётам». Вечером, дома, Палпатин получил новое письмо от Барти Крауча-младшего. Поддельный Грюм сообщал, как ему удалось сегодня добыть кровь Гарри Поттера. От этой новости бывший ситх довольно улыбнулся. Всё шло по плану, и паутина, в которой должен будет умереть Дамблдор, становилась прочнее с каждым днём.