Дарт Лонгботтом

Аластор проснулся от шума на улице и со стоном сел на постели. Маггловские мусорщики собирали баки и, как всегда, гремели почём зря на весь район. Подчиняясь собственной паранойе, старый мракоборец натянул протез на опухшую культю и захромал к лестнице. В последний момент он едва не вернулся за артефактным глазом, который валялся на прикроватной тумбочке. Хромать назад было лень, а манящие чары на тот не действовали. Ругнувшись, Грюм направился вниз к входной двери, обоснованно решив, что с простыми мусорщиками он разберётся и так. Баки продолжали греметь, один даже прилетел едва ли не к самому порогу. Разозлённый мракоборец рывком распахнул дверь, собираясь обматерить неумех, и едва успел откатиться в сторону от влетевшего в проём заклинания. Нападавший выругался и зашарил взглядом по клумбе, за которую нырнул Аластор. Отставной мракоборец не зря был одним из лучших в своём деле. Дождавшись, пока враг на секунду отвлечётся, он невербально бросил «Разоружающее», а следом туда же отправил остальную аврорскую связку. Неизвестный убийца рухнул ничком на дорожку, не издав ни звука. Ругаясь на собственную старость, Аластор захромал к несостоявшемуся грабителю и пинком перевернул того на спину. Память бывшего мракоборца не подводила, и в разбитой о камни роже бандита Аластор с удивлением узнал Барти Крауча-младшего, давно умершего в Азкабане. «Что за мордредовы шутки?» — удивился про себя Аластор, после чего поднял тело «Пожирателя Смерти» левитацией и направился в дом, не забыв хорошенько запереть за собой дверь и наложить защиту. Чтобы избежать неожиданной атаки в доме, ему не хватило какой-то доли секунды. Когда он почти активировал магический контур особняка, защита на миг показала, что рядом находится кто-то ещё. Не закончив заклинания, Аластор ловко припал к полу, но противник будто только этого и ждал. Раздался визгливый голос, и в Грюма угодило заклинание. «Мать твою, взяли как мальчишку», — выругался про себя отставной мракоборец и провалился во тьму. Петтигрю дрожащей рукой вытер холодный пот со лба. Хромой и одноглазый калека каким-то невероятным образом почти успел уйти от удара. Лишь глупая случайность помогла Питеру. «Остолбеней» полетел совсем не туда, куда целил толстяк, и зацепил Грюма. Иначе неизвестно, чем бы закончилось их противостояние. — Энервейт! — пропищал Питер, направив палочку на связанного Крауча. — Фините инкантатем! Чары спали, и Барти глухо застонал. — Вставай быстрей, придурок! — выругался Петтигрю, нервно оглядываясь по сторонам. Крауч-младший, на все лады проклиная Грюма, поднялся и не отказал себе в удовольствии попинать бессознательное тело мракоборца. Вот только развлечение прервал нервничавший толстяк, сказав, что Лорд будет недоволен задержкой. Через некоторое время они закончили обшаривать дом. «Пожиратели Смерти» сложили самое ценное в сундук с расширенным пространством, туда же сбросили связанного Грюма и трансгрессировали назад в особняк Краучей. Тёмный Лорд долго копался в разуме ветерана, узнавая всё новые и новые подробности о тех временах, когда жил в лесу бестелесным духом. Грюм пересажал в Азкабан большую часть «Пожирателей Смерти», и сейчас Лорду до мурашек захотелось повесить отставного мракоборца на его же кишках. Однако в доме Грюма нашлось письмо, в котором Дамблдор просил того занять место учителя ЗОТИ на этот год. А значит, убивать Грюма было нельзя, это могло навести Дамблдора на ненужные мысли. «Работает проклятье, — зло ухмыльнулся Волдеморт. — Если уж старик вынужден искать профессоров среди своих верных шавок. Надо воспользоваться этим». Спустя некоторое время он придумал, как подобраться поближе к директору. «Если внедрить в сознание Барти матрицу поведения старого мракоборца, — рассуждал Тёмный Лорд, — то Дамблдор вряд ли поймёт, что под личиной Грюма действует кто-то другой». Ещё будучи духом, Волдеморт решил, что для полного восстановления сил ему нужна кровь и магия Гарри Поттера. «Раз мать мальчишки сумела провести ритуал, который даровал щенку неуязвимость от смертельных проклятий, будет справедливо, если часть этой силы получит моё новое тело! — подумал Волдеморт. — Конечно, кровь Дамблдора была бы ещё лучше, но старик ни за что не позволит к себе подобраться. За Поттером Дамблдор тоже пристально наблюдает, но с помощью Барти, который будет притворяться отставным мракоборцем, у меня получится похитить и убить мальчишку. Казнь Гарри Поттера сразу после моего возрождения станет хорошим поводом доказать всем сомневающимся, что потеря тела всего лишь досадная случайность, и пророчество Трелони на самом деле ложь, срежиссированная Дамблдором». Из-за планов Волдеморта Грюм вынужден был оставаться в тюремном отсеке сундука. Петтигрю принёс из Лютного переулка достаточно «оборотного» зелья, чтобы Крауч-младший жил в Хогвартсе до лета. Барти между тем осваивал в голове новые установки, которые в общих чертах дублировали поведение старого мракоборца. Тёмный Лорд размышлял, что делать дальше. В итоге он решил отправиться в старое владение Реддлов, где на кладбище можно будет подготовить место для предстоящего ритуала возрождения. Бартемиусу Краучу-старшему внушили вести себя как обычно, но сказаться больным и не выходить на работу как можно дольше. Неделю спустя Волдеморт, Петтигрю и Нагайна ушли порталом в Литл-Хэнглтон, а Барти Крауч-младший под видом отставного мракоборца вернулся в дом Грюма, ожидая, когда из Хогвартса последует приглашение от Дамблдора. Своё согласие занять про́клятую должность Крауч-младший отправил сразу после того, как сумел повторить угловатый почерк Грюма. Барти хотелось сделать всё идеально, чтобы не подвести своего господина. Связываться между собой они решили с помощью Петтигрю, который станет передавать приказы Лорда. Сам же Барти будет отправлять письма совой, на особый почтовый ящик, когда станет выбираться в Лондон на выходные. В какой-то момент «Пожирателю Смерти» показалось, будто отчёты о делах в Хогвартсе придётся отправлять в два разных места. Однако подобная мысль почему-то не вызвала в его душе протеста.    ​

***

Заседание Визенгамота началось с объявления. Ранее не входившие ни в одну из двух крупных политических партий волшебники объявили о создании третьей силы — объединения нейтралов. Единомышленники Дамблдора, как и сторонники Малфоя с настороженностью следили за изменениями на политическом небосклоне страны. Особую досаду давно существующих сообществ вызвало то, что многие волшебники сразу же переметнулись на сторону нейтралов. Причём силовики сделали это первыми, обескровив ряды последователей Дамблдора. Главную роль в их решении сыграло то, что лидером новой партии стал Фрэнк Сильванус Лонгботтом, известный меценат и создатель фонда помощи отставным ветеранам.  Политическое влияние Палпатина за эти годы выросло значительно. После Чемпионата мира по квиддичу, на регулярных встречах с нейтралами, Шив неизменно выдавал прочувственные речи, подкреплённые очарованием, и осенью те уже решили выдвинуть его в Визенгамоте как своего лидера. — Поздравляю с победой, лорд Лонгботтом! — сказал Георг Гринграсс и первым зааплодировал, как он считал, другу. Поднявшись на ноги, Палпатин убедился, что все вокруг смотрят только на него, и взмахнул рукой, призывая к тишине. — Ни магглолюбцы, ни старые чистокровные рода, никто из них не приведёт волшебную Англию к истинному величию, — начал он уверенным, хорошо поставленным голосом. — Дамблдор предлагает нам объединиться с магглами, но ведь это навсегда изменит общество. Размоется наша идентичность, привнося в волшебный мир миллионы пороков, так присущих простецам. Мы все исчезнем за несколько поколений, как сено в огне! Его поддержали согласным гулом не только нейтралы. Казалось, весь Визенгамот внимательно прислушивается к его словам. Палпатин на миг прочувствовал каждого волшебника в зале, добавил очарования и продолжил, повышая голос: — Вот только консерваторы предлагают нам войну на истребление, а ведь это тоже смертельно опасно! Волшебников слишком мало, чтобы вернуть те времена, когда мы правили миром, а простецы поклонялись нам как богам. К сожалению, это давно уже история. И магам придётся полностью разрушить всю цивилизацию простецов, чтобы вернуть прошлое. Я уверен, на такое никто из волшебников пойти не готов. Я вижу, что мы способны взять самое лучшее и от правых, и от левых, и даже от презренных магглов, как бы странно это ни звучало из уст чистокровного волшебника! Но знайте, господа, только объединив усилия всех людей, маги Земли способны возглавить качественный рывок в развитии всего мира. Не стоит прятаться в ракушку, как предлагают сделать консерваторы, но и нельзя идти к магглам с распахнутой душой, как хочет уважаемый председатель Дамблдор. Во всём нужна разумная осторожность, леди и джентльмены. Развитие должно быть последовательным, методичным, плавным, но при этом неуклонным! На каждое слово Палпатина, подтверждаемое резким взмахом руки, Гринграсс и большинство остальных членов Визенгамота согласно кивали, чувствуя внутри необычайное воодушевление, иногда взрываясь аплодисментами. Военные поднялись на ноги и рукоплескали громче всех. Всем подумалось, что именно сегодня начинается новая эпоха для волшебного мира. Улыбающаяся Амелия Боунс издалека показала Шиву большой палец, а стоящие рядом с ней Скримджер и Пий Тикнесс дружелюбно отдали честь. — Спасибо, друзья, за оказанное доверие, — поклонился волшебникам бывший ситх и открыто улыбнулся. — Предлагаю первое заседание нашей партии провести в Вестминстерском дворце, в палате общин. Зелёная мебель этого зала, несомненно, понравится слизеринцам, классическая отделка деревом порадует когтевранцев, а изысканные блюда местных поваров впечатлят даже пуффендуйцев и гриффиндорцев! И я ещё не говорил про два десятка амфор старинного вина из подвалов Лонгботтом-мэнора! Вокруг тут же раздались смешки. — Я совсем не против хорошего обеда, несмотря на то, что учился на Слизерине, — закричал Нотт, и его звонкий голос немедленно потонул во всеобщем смехе. Волшебники, стоящие сейчас вокруг Палпатина, испытали неожиданное чувство единения. Как будто их связала общая цель, общее будущее, общий взлёт. Раздосадованный Дамблдор долго пытался добиться от зала тишины, но волшебники никак не могли успокоиться и рассесться по местам. Слишком значительные события произошли сегодня. Всем хотелось обсудить создание новой партии. В итоге Дамблдор предложил перенести заседание на завтра, чтобы все немного успокоились. — Это было блестяще, лорд Лонгботтом, — остановил Палпатина в коридоре Малфой. — Я, признаться, не ожидал от вас такой прыти. Мне пришлось работать почти пятнадцать лет, чтобы добиться лидирующего положения в партии консерваторов. А вы просто молниеносно сумели подняться почти на вершину политической власти. Не боитесь, что падение тоже будет быстрым? — Ну что вы, мой скользкий друг, — тонко улыбнулся Палпатин, заставив Люциуса неосознанно вздрогнуть от прозвучавшего школьного прозвища. — Я собираюсь возродить величие нашей страны. Кстати, по поводу вашего лидерства. До меня дошли слухи, что… — Что?! — побледнел Малфой, хватаясь за левое предплечье. — Именно то, дорогой Люциус. Улыбка Палпатина стала шире. Он взмахом руки наложил на них двоих противоподслушивающие чары и, наклонившись поближе, сказал: — У вас ведь темнеет эта занимательная татуировка на руке? Полагаю, настоящий лидер партии чистокровных вот-вот вернётся к своим обязанностям. — Лорд давно мёртв! — сдавленно прошипел Малфой. Его кадык предательски задёргался, а лицо побледнело ещё больше, почти сравнявшись цветом с волосами. — Вы же сами понимаете, что это не так, не правда ли? — хмыкнул Палпатин. — Уверен, все ваши друзья чувствуют то же самое. Волдеморт возвращается, и точка! Я опасаюсь, что он захочет призвать к ответу магов, которые ничего не сделали для возвращения господина. А на что способен разгневанный Волдеморт? Разрушать семьи, убивать детей. Плохая перспектива, Люциус, очень плохая… — Ни у кого из нас всё равно нет выхода, — горячечно прошептал Малфой. — Вы не знаете, что способен сделать с нами Лорд с помощью метки. И боль — это далеко не самое страшное. — Ну почему же не знаю, Люциус? — добродушно усмехнулся Палпатин, однако выражение его глаз оставалось холодным. — Я провёл некоторое время, изучая возможности метки, и даже добился немалых успехов. Всё же после воскрешения я… хмм, сильно переосмыслил своё прежнее отношение к магии, если вы понимаете, о чём это я. — И что вам удалось понять? — сглотнул Малфой, вцепившись побелевшей рукой в своё предплечье. Палпатин сделал незаметный жест, выпустив толику магии. Люциус ощутил, как метка отозвалась сигналом, будто Лорд его зовёт, и едва не потерял сознание от неожиданности. Малфой попытался отскочить, но Шив успел удержать занервничавшего аристократа. В этот момент идущие мимо них лорды Паркинсон и Трэверс запнулись и заозирались по сторонам. Заметив бледного Малфоя в кампании Палпатина, они не стали к ним подходить, а поспешили удалиться, всем видом выражая растущую обеспокоенность. — Вы можете… управлять меткой?! — в сильнейшем волнении пролепетал Малфой. — Или на самом деле... О, Мерлин! Мой Лорд… Простите, я не признал вас! Он попытался согнуться в поклоне, но Шив и здесь его остановил. — Мне, конечно, будет приятно такое уважение со стороны главы древнего рода, дорогой Люциус, — усмехнулся Палпатин. — Однако я не ваш сюзерен. Я просто показал, что вам не обязательно следовать за оступившимся лидером. Вполне можно найти достойную альтернативу, если немного оглядеться по сторонам. Подумайте об этом, Люциус. Волдеморт уже проиграл один раз. С большой вероятностью он проиграет снова. Не стоит тратить богатства вашего рода на то, что не принесёт прибыли. Хромой утке больше в небо не подняться. — Я обещаю серьёзно подумать над вашим предложением, Фрэнк, — поклонился Малфой. — Сегодня же переговорю с самыми близкими друзьями. Если получится убрать влияние метки, то нам необязательно вновь вставать под знамёна Лорда. Но всё равно остаётся ещё один немаловажный момент. Наш лидер — великий волшебник. Он, возможно, даже сильнее, чем Дамблдор. А в Англии всё решает личная сила лидеров. — Или их репутация… — медленно произнёс Палпатин. — За время прошлой войны Дамблдор ни разу не показал свою силу в открытом столкновении с Волдемортом. Он предпочитал кормить Молоха нашими жизнями. — Но на что способны вы лично… кроме красивых речей? — не стал отступать Малфой от важной для него темы. — Объединив наши силы, дорогой друг, мы сможем остановить и Дамблдора, и Волдеморта, — сказал Палпатин, серьёзно посмотрев на Малфоя. — Ни один маг не способен устоять против всех, даже Мерлин. Сзади приближалась большая толпа других членов Визенгамота, и продолжать беседу Палпатин не стал. Они договорились с Малфоем, что вернутся к этому вопросу, когда тот обсудит предложение с друзьями. Ведь среди бывших «Пожирателей Смерти» хватало и тех, кто ждал возвращения Волдеморта с нетерпением.    

***

Библиотека Блэков встретила его пустыми полками и пыльными стеллажами. Духу алтаря Палпатин соврал, что забирает бесценные инкунабулы и свитки только временно. Надежды, что Сириус Блэк не станет уничтожать накопленные секреты тёмной магии, у хранителя рода было мало, поэтому дом на Гриммо не препятствовал настоящему разграблению накопленных сокровищ.  Единственное, на чём настоял искусственный интеллект алтарного камня, так это на том, что род Блэк однажды возглавит один из потомков Керригана, если в ребёнке окажется достаточно чистой крови. На что Палпатин, естественно, согласился. У маггла, с которого он взял этот образ, волшебной крови не было ни капли. Чтобы не оставить мэнор Блэков совсем без защиты, Шив скормил алтарю десяток жертв, в том числе и лидера вудуистов вместе с посохом. Это, конечно, было совсем не то количество магии, на которое рассчитывал алтарь, но даже так состояние комнат, как и последнего домовика, значительно улучшилось. Если раньше могло показаться, что Кричер скоро развалится на куски, то теперь домовик уже не выглядел умирающей от старости черепахой и бодро перемещался по дому. Ритуалы по обретению метаморфизма Шив провёл у себя в мэноре, при поддержке алтаря Лонгботтомов. Тем самым он подарил потомкам возможность однажды последовать его примеру. В результате Шив обрёл несколько новых способностей. У него появился талант к анимагии. Палпатин мог превращаться в черного дрозда без использования палочки и заклинаний. А ещё он приобрел способности клоудитов из своей вселенной. Теперь Шив легко принимал любой виденный ранее образ. Однако метаморфизм буквально пожирал магию волшебника, делая такие модификации тела неоправданными. Чем сильнее внешний вид отличался от человеческого, тем в большей степени возрастал расход энергии. О превращении в дракона или другую огромную тварь не могло быть и речи.  Даже человеческий облик требовал серьёзных затрат и ресурсов мозга. Гораздо проще было выпить «оборотное» зелье, чем фиксировать в уме нужный облик. Метаморф, который даже минимально изменял свою внешность, становился излишне неуклюжим в обычной жизни. Ресурсов человеческого мозга не хватало, чтобы следить за всем. Конечно, можно было добавить энергию тёмной стороны силы, но это тоже было нерациональным решением. Палпатин опасался, что вновь потеряет человеческий облик. К тому же закон сохранения энергии действовал и в волшебном мире.  Поэтому Шив не посчитал метаморфизм чем-то выдающимся, так как тот был завязан на магию. Изменения в организме поддерживались собственным источником метаморфа. Стоило хоть немного уменьшить поток энергии к клеткам, тело сразу же стремилось вернуться к состоянию заложенному природой. Другое дело — анимагия. Превращаясь в чёрного дрозда, Палпатин почти не чувствовал оттока магической энергии, как будто это тело было родным. Видимо, поддержание формы обеспечивалось мировым энергетическим полем. Главный недостаток — в облике птицы нельзя было колдовать.  И это сразу же уменьшало на порядок полезность анимагии. Польза от превращения в птицу существовала ровно до того момента, пока враги не узнают о такой способности. Дальше уровень риска рос неимоверно. Не имея возможности использовать даже щитовые заклинания в животной ипостаси, анимаг становился лёгкой добычей для любого волшебника. Хорошо хоть плюсы тоже были, и Шив не пожалел, что потратил столько сил на освоение. Он просто любил летать. Палпатин слишком привык к полётам ещё в прошлой жизни, часто путешествуя на космических кораблях. По Корусанту приходилось перемещаться на флаерах, и некоторую часть свободного времени бывший ситх проводил, тренируясь в авиасимуляторах. Кстати, его первоначальная заинтересованность в Энакине Скайуокере базировалась на невероятном таланте мальчика к управлению всем, что летало. Когда тот ещё в нежном возрасте сумел поразить «Барышника» неймодианцев, Палпатин пришёл в восхищение, несмотря на то, что мальчик нарушил некоторые планы. Полёты в анимагической форме над Запретным лесом доставляли Шиву массу приятных впечатлений. Но и это было всего лишь данью прошлому, потому что на достаточно длинные расстояния Палпатин, как и раньше, предпочитал перемещаться порталами. Невилл уже давно уехал в Хогвартс, и никто не мешал Палпатину экспериментировать с наследием Блэков. В этот раз, отправившись в гости к Хагриду, он с удивлением услышал в лесу рёв драконов. Полувеликана в хижине не оказалось, но Шив почувствовал, что его деловой партнёр гуляет где-то недалеко. Через минуту, ориентируясь по громким голосам, Палпатин в форме чёрного дрозда вылетел на поляну.  Там находились огромные клетки с драконами, вокруг них сновала целая куча волшебников, а с краю поляны стояли Хагрид и высокая крупная женщина. Та была даже выше, чем лесник, и Палпатин немедленно признал в той знаменитую директрису французской школы магии. В прошлом году Шив обсуждал с леди Августой идею перевести Невилла в другую школу, и Шармбатон, где безраздельно царствовала великолепная Олимпия Максим, был одним из рассматриваемых ими вариантов. Драконы внушали уважение своими размерами. Они то и дело пыхали огнём, пытаясь добраться до сновавших вокруг драконологов, но тех агрессия крылатых ящеров, казалось, не беспокоила. Одни маги накладывали защитные чары, другие левитировали в кормушки мясо и воду, третьи осуществляли какие-то непонятные Шиву манипуляции. Поляна напоминала разворошенный муравейник.  Палпатин решил, что сегодня Хагрид, смотревший на Олимпию Максим масляными глазками, вполне обойдётся и без его общества. Он оставил в хижине очередную партию бочек со спиртным, а сам аппарировал на площадь Гриммо, где в который раз за этот год провёл над разбором наследия Блэков очередную бессонную ночь. Неделю спустя Шив в последний раз осмотрел особняк на Гриммо. На первый взгляд, всё самое интересное отсюда он уже забрал. Вальбурга Блэк на картине с раздражением следила за его перемещениями, но, как ни странно, молчала. Рано утром в доме объявился Сириус, но от её слов, что Керриган ограбил сокровищницу, новоявленный глава рода только отмахнулся. А когда узнал, что рыжий маг взял всего лишь книги о тёмных искусствах и вредоносные артефакты, то просто рассмеялся матери в лицо. — Я бы их всё равно выкинул, а так он продаст их кому-нибудь в Лютном, чтобы купить себе нормальную одежду, — фыркнул Сириус. — А то его клетчатая кепка, как моя тюремная роба, только что не воняет. Заметьте, маман, он не взял ни кната из наших средств, — сказал свежеиспеченный глава рода, важно покачав пальцем перед нарисованной женщиной. — В доме не пропало ни одной монетки, маман, и в Гринготтсе мой рыжий спаситель не обращался к гоблинам, хотя я в порыве благодарности дал ему полный доступ к имуществу рода. Керриган оказался порядочным волшебником, пускай он и владеет не слишком светлой магией. Вальбурга только заскрипела зубами от бессильной злости. Рассказывать, как рыжий маг хладнокровно пустил под нож нескольких негров, чтобы всего лишь немного улучшить состояние дома и алтаря, она не стала. К глубочайшему сожалению искусственного интеллекта, старший сын был потерян для рода, а двенадцать лет, проведённые в Азкабане, навсегда лишили Сириуса возможности иметь детей. «Лучше бы главой стал этот Керриган, — подумала тоскливо Вальбурга. — Вот уж кто точно соответствует всем критериям алтарного камня, пусть и несёт всего лишь толику крови величайшего волшебного рода Англии». Последняя надежда на возрождение Блэков — это договор о детях, заключённый с рыжим магом. Однако хранитель рода, после того, как немного восстановил свои возможности, проанализировал их прошлый договор и понял, что Керриган слишком легко согласился на все условия. Это было крайне подозрительно. Сириус, обрадованный, что мать в кои-то веки не стала раздувать скандал, вежливо попрощался и поспешил в свои комнаты. Там достойный представитель рода Блэк вначале хорошенько отмок в ванне, а затем оделся как денди и аппарировал куда-то в Сохо, где, по его словам, у него были раньше какие-то знакомства. От совместного посещения развлекательных заведений Шив отказался и ещё раз внимательно осмотрел дом. Только одна комнатка ощущалась немного странно, и он вызвал Кричера. — Что ты прячешь в своей каморке, ушастый? — спросил Палпатин, серьёзно глядя на тут же схватившегося за голову эльфа. — Отвечай честно! — Старые вещи, господин маг, — проскрипел Кричер, старательно отводя глаза. — Принеси мне всё, что есть в твоей каморке, и разложи эти вещи на полу гостиной, — попросил Палпатин. Домовик едва не оторвал себе уши, но приказ был слишком конкретен, его невозможно было исполнить по-другому. Прокляв идиота-Сириуса, который потребовал во всём подчиняться рыжему магу, старый домовик понурился и быстро выполнил указание Палпатина. Среди кучи разного хлама, тёмной магией фонил только серебряный медальон. Шив без удивления узнал в том ещё один магический отпечаток. Такие слепки он уже несколько раз встречал в этом мире. Палпатин заблокировал настойчивый ментальный шёпот, обещавший несметные сокровища каждому волшебнику, который станет носить артефакт-ловушку на своей шее, и раскрыл медальон с помощью магического шипения, изученного ещё в подземельях Хогвартса. Кричер, который напряжённо следил за ним из-за угла, вздрогнул и широко открыл рот от изумления. Старый эльф узнал это шипение. Так же разговаривал со змеями страшный злой волшебник много лет назад. Тёмный маг, чья ловушка в пещере послужила гибелью хозяина Регулуса Блэка! И тут Кричер понял. Керриган — Лорд Волдеморт, всё говорило об этом. Далеко не светлая магия, которая иногда прорывалась из наглухо закрытой ауры, когда рыжий маг увлекался изучением интересной книги. Та лёгкость, с которой Керриган принёс в жертву трёх человек. И даже сейчас этот маг смотрел на прокля́тый медальон, словно на старого знакомого. В тот раз хозяин Регулус приказал во всём слушаться Волдеморта — дело кончилось смертью младшего Блэка. В этот раз Сириус заставил преданного домовика подчиняться тому же тёмному магу. И что теперь будет с безответственным главой рода?  Не выдержав переживаний, Кричер аппарировал в кочегарку, где остервенело стал прижигать уши раскалённой печной дверцей. Что делать, старый домовик не знал.