Дарт Лонгботтом

Люциус получил, что хотел. Министерский палач сладострастно провёл пальцем вдоль острейшего лезвия и с хеканьем отрубил голову гиппогрифу. Альбус поморщился, видя неприкрытое торжество на лице Малфоя и нездоровое наслаждение палача. Обезглавленное животное рухнуло, орошая кровью тыквенные посадки, и бессильно заскребло землю когтями. Орлиная голова упала рядом, клюв в последний раз дёрнулся и замер. В стороне, посмотрев в мутнеющие глаза гиппогрифа, безутешно зарыдал Хагрид. Однако, кроме полувеликана, свершившаяся казнь больше никого не впечатлила. Мало кто расстраивается, когда отрубают голову курице. Фаджу предстояло ещё одно дело, которое все считали намного более важным. Схваченный ранее Блэк был надёжно заперт Снейпом в кабинете Флитвика, и сейчас министр магии Фадж горел желанием взять одного из дементоров, чтобы казнить беглеца. Люциус Малфой не собирался вставать на защиту кузена жены. Хитрый блондин считал, что после смерти Сириуса всё богатство Блэков достанется Драко, как единственному наследнику тёмной фамилии. У Гарри Поттера тоже были немалые шансы получить свою долю имущества, всё же тот крестник Сириуса и также является носителем нужных генов. Однако кто же допустит сироту к вожделенному пирогу? Уж точно не он, Люциус.   — Поторапливайтесь, мистер Макнейр, — приказал недовольно министр. — Нам надо свершить правосудие не только в этом месте.   Даже без легилименции Дамблдор понимал, что Хагрид собирается напиться, едва они покинут хижину. Он незаметно внушал плачущему леснику, что надо отдать останки зверя паукам и тщательно очистить место казни от крови. Позже директор собирался немного изменить воспоминания полувеликана. Пусть тот считает, что гиппогриф по кличке Клювик сумел сбежать.   — Альбус, верните мне управляющий артефакт, — раздался голос министра. — После того, как дементоры казнят Блэка, их нахождение в школе перестанет быть нужным. Я отправлю тварей обратно в Азкабан. Здесь для них слишком много соблазнов.   — Возьмите, Корнелиус, — Дамблдор вытащил из кармана мантии медальон и вернул министру. — Я, признаться, сла́бо понимал, как им пользоваться. Из-за этого у меня дементоры всё время пытались выйти из подчинения.   — Мне докладывали, — сухо ответил Фадж. — Хотя я не понимаю, почему Великий Светлый волшебник не сумел разобраться с артефактом, который свободно используют простые сотрудники Министерства. Знаете, Альбус, сколько мне пришлось выслушать от разгневанных родителей после того злополучного матча? Вот только не надо мне говорить, — отмахнулся он от возражений директора, — что вы случайно забыли медальон в кабинете. Я же вижу, с головой у вас пока всё в порядке! Я считаю, этим летом следует вынести на обсуждение Визенгамота вашу отставку со всех должностей. Вы потеряли хватку, Альбус, постарели. Если хотите, я найду вам место в Отделе контроля за маггловскими устройствами. Станете с Артуром Уизли вместе ковыряться в утюгах и чайниках.   Вместо ответа, разозлённый Дамблдор ударил магией, и все трое гостей замерли, как соляные столбы. «Как же часто мою доброту стали воспринимать как слабость, — тихо пробормотал Альбус себе в бороду, глядя на стоящих в прострации волшебников. — Наглые шавки! Вы то и дело пытаетесь меня укусить, хотя порой достаточно мысли, чтобы вас всех уничтожить». Он повернулся к замершему блондину с тростью и приказал:  — Малфой. Ты забываешь, что сейчас услышал, и трансгрессируешь домой, счастливый и довольный. Твоя месть наконец-то свершилась, — голосом, не терпящим возражений, приказал Дамблдор. — Барьер для тебя я отключил. Пшёл вон, хорёк! Люциус закивал быстро-быстро, словно механический болванчик, и крутанулся на месте, исчезая в портале.   Дамблдор вырвал из безвольной руки Фаджа артефакт контроля и кинул его палачу: — Ты, Макнейр, слушай мой приказ. Сейчас идёшь собирать всех дементоров, чтобы вернуть их в Азкабан. После этого возьми с собой одно чудовище и жди нас в замке, возле лестниц. Выполняй, бегом! Палач, словно выйдя из оцепенения, даже не стал вытирать топор, а сразу убрал его в чехол. Затем Макнейр схватил медальон и поспешил к замку, забавно взбрыкивая ногами. Альбус редко кому вкладывал в голову такие жёсткие ментальные установки, но этого неприятного человека он жалеть не стал. Тот был садистом и вызывал у Дамблдора только презрение.   — Теперь вы, наш глубокоуважаемый министр. Сейчас мы с вами вместе вернёмся в замок и посмотрим, как там поживает наш пленник, — насмешливо взглянул Дамблдор в стеклянные глаза Фаджа. — Это вам скоро придётся отвечать перед обществом. Как за побег Блэка, так и за поведение дементоров в Хогвартсе. А сейчас забудьте, что вы собирались всю ответственность переложить на меня. Думаю, вам придётся очень постараться, мой дорогой Корнелиус, чтобы не получить вотум недоверия от Визенгамота. Впрочем, вам можно не волноваться. Вы ведь привыкли всем угождать, не правда ли?   Дамблдор наколдовал патронус, и светящийся петух улетел куда-то в сторону башен. По дороге в замок им встретился Снейп, который просто сгорал от нетерпения и слабо замаскированной радости.   — Вы же пришли казнить Блэка, господин министр? — злорадно оскалился Снейп, сверкая глазами. — Я очень хочу это видеть!   — Да, собираюсь, — важно кивнул Фадж. — Правосудие сегодня восторжествует, а вам, за поимку опасного преступника, мы присвоим орден Мерлина третьей степени, уважаемый профессор Снейп.   Лицо зельевара на миг просветлело, и тот присоединился к процессии. На восьмой этаж Западной башни вся компания поднялась довольно быстро. Вот только в присутствии дементора искренняя радость Снейпа истаяла, как надежда приговорённого к смерти при виде виселицы, и к кабинету Флитвика зельевар подходил просто со злым нетерпением.   Дамблдор внутренне посмеивался, точно зная, что они увидят в кабинете. Ещё когда все были возле хижины лесника, Альбус послал сигнал Грюму, который выпустил пленника и спрятал того в другом месте.   В памяти сбежавшего преступника была обнаружена интересная информация. Самым важным было то, что Блэк разрешил неизвестному рыжеволосому магу, которого Альбус никогда раньше не встречал, пользоваться своим домом. Этот волшебник определённо не учился в Хогвартсе и никогда не посещал Министерство, иначе он или Аластор, несомненно, того запомнили бы.   Было заметно, что память Сириуса чистили, а значит, неизвестный маг хорошо владеет легилименцией. Одно лишь это уже делало рыжего волшебника весьма опасной фигурой. Позже Дамблдор планировал отправить Аластора вместе с Блэком к тому домой, разобраться с неизвестным магом. Вероятно, какой-то иностранец решил поживиться наследием тёмной семейки, а Дамблдор не хотел, чтобы имущество, которое он уже считал своим, досталось неизвестному проходимцу.   — Не-е-ет! — раздался разочарованный вопль Снейпа, когда тот снял с двери множество защитных заклинаний и понял, что в кабинете ничего больше нет, кроме воняющей кучки на столе.   — Ну вот, Блэк опять сбежал, — поморщился Фадж, не собираясь заходить и будто смирившись с очередной неудачей. — Наверное, он трансгрессировал прямо отсюда.   — Ты что, кретин, ничего о школе не помнишь? Из Хогвартса нельзя аппарировать! — вне себя от ярости зашипел на него Снейп.   Фадж не поверил своим ушам. Он негодующе посмотрел на брызгающего слюной зельевара и взревел:   — Вы что несёте! С ума сошли, профессор Снейп? Забыли, с кем разговариваете?   Дамблдор примиряюще положил руку на плечо министра и с усмешкой сказал: — Простите его, Корнелиус. Северус просто очень расстроился. Ему ведь теперь не достанется обещанный орден Мерлина. Настолько сильно огорчился бедняга, что его, пожалуй, может хватить удар. Не обращайте внимания, министр. Вы же видите, что он сейчас не в себе?   Снейп между тем продолжал метаться по кабинету, заглядывая то под стол, то вываливая из шкафов содержимое. Поскользнулся на ещё одной куче в углу. Выругался матом, проклиная Блэка. Выхватил палочку и начал чистить себя магией. Фадж наблюдал истерику зельевара около минуты, а потом повернулся к Дамблдору:   — Нет, Альбус, пусть этот идиот забудет о любых наградах. Блэка давно нет в Хогвартсе, видимо, Снейп наложил слишком слабые чары на эту дверь. А может, ваш зельевар вообще пособник преступника? Что вы думаете? Я на всякий случай отправил бы его в Азкабан.   — Ну что вы, Корнелиус, — подхватил Фаджа под руку Дамблдор и развернул того к лестницам: — Пойдёмте отсюда, друг мой, я провожу вас из замка. Ведь вам ещё дементоров возвращать в Азкабан. Суматошный будет денёк, я уверен.   Выпроводив министра и палача из Хогвартса, Дамблдор зашёл в больничное крыло и взглядом выгнал медсестру за дверь. Он остановился возле кроватей, на которых спали гриффиндорцы, после чего взмахнул палочкой, создавая нужные образы в детских головах. Теперь Поттер и Грейнджер будут помнить, как путешествовали во времени, чтобы спасти Блэка и гиппогрифа. Уизли будет считать, что во всём помогал друзьям. А жертве экспериментов Альбус добавил воспоминаний, как та весь год прыгала туда-сюда с помощью «Маховика времени», чтобы преуспеть в учёбе. Благо, что у Гермионы Грейнджер воображение было развито хорошо и Герберта Уэллса гриффиндорка читала.   «Маховики», невероятно сложные и опасные артефакты, которые могли создавать временны́е петли для отдельных людей, действительно существовали в волшебном мире. Но кто же будучи в здравом уме даст такую вещь третьекурснице? Да ещё только для того, чтобы посещать школьные предметы. Идея была совершенно абсурдной, но Дамблдор тем не менее внедрил её в головы гриффиндорцев. Ведь всё равно, даже расскажи они об этом на улицах, любой волшебник поднимет их на смех.   Добавив ещё несколько штрихов, удовлетворённый Дамблдор вышел из больничного крыла и приказал ждущей у окна мадам Помфри разбудить детей и угостить тех шоколадом. Ведь хорошо известно, что волшебное лакомство помогает от головной боли. А после вмешательства директора мозги у гриффиндорцев будут болеть немилосердно.   Неторопливо двигаясь по коридорам замка, Дамблдор вспоминал вчерашнюю встречу с тем, кого все считали погибшим. Теперь, с полученными установками, Питер Петтигрю обязательно найдёт, где скрывается дух его господина. Тёмный Лорд захочет вселиться в своего верного слугу, а жёсткая ментальная программа в голове Петтигрю заставит того примчаться в Хогвартс. Потом Дамблдор подумает, как будет лучше воплотить Реддла, чтобы тот указал куда спрятал ещё один крестраж. Ведь для этого необязательно создавать полноценное человеческое тело с руками и ногами? Аберфорт совершенно прав. Лучше возродить Тёмного Лорда самому и уничтожить зло одним ударом. Конечно, будет искренне жаль Гарри Поттера, но что поделать, лес рубят — щепки летят, а в голове мальчика такой же крестраж, как и остальные.

***

Крауч со злостью швырнул чернильницу в стену. Уродливая клякса расползлась безобразным пятном по обоям, вызвав головную боль у привыкшего к порядку чиновника. Прокля́тая Берта Джоркинс — пустоголовая курица! Судьба снова столкнула его с этой женщиной, и в который раз в дураках оказался он сам. Давно, ещё в начале восьмидесятых, миловидная девушка устроилась работать в его департамент и сразу пришлась Краучу по вкусу. За короткое время Берта «дослужилась» до звания его любовницы и несколько лет превосходно справлялась со своими обязанностями, радуя Крауча бешеным темпераментом. Но однажды Бартемиус привёл её к себе в особняк, где женщина услышала то, чего никогда не должна была узнать. Глупая домовушка спрашивала у сына, какие блюда тот хочет на обед, и Берта поняла, что Барти на самом деле не умер в Азкабане. После этого Джоркинс потребовала жениться на ней, пригрозив, что иначе она расскажет всем, что услышала в доме Краучей. Разозлившись, Бартемиус схватился за палочку, хотя почти не разбирался в легилименции. В результате неправильного применения чар, женщина немного помешалась. Крауч быстро перевёл Джоркинс в другой департамент, и до недавнего времени та работала в Отделе магических игр и спорта на незначительной должности. Однако в прошлом году Бартемиус узнал, что именно Берта идеально подходит на роль суррогатной матери будущего наследника. Поэтому он вновь заколдовал несчастную женщину и привёл ту к сыну. К большой радости Крауча, всё получилось как надо, и Джоркинс понесла. Бартемиус наложил на женщину чары, чтобы беременность не была заметна окружающим, а особенно — самой Берте. Почти год Крауч негласно следил за Джоркинс, тайно оплачивая услуги целителей и постоянно вмешиваясь в разум женщины. Роды планировались этим летом, но Берта неожиданно уехала, не поставив никого в известность. Крауч узнал об этом слишком поздно, чтобы той помешать. И сейчас злился на себя и всех окружающих. Начальник Отдела магических игр и спорта Людо Бэгмен отозвал всех сотрудников из отпусков, им предстояло слишком много работы. В этом году на очередном заседании МКМ представители разных стран проголосовали за предложение провести в Англии финал Чемпионата мира по квиддичу. Однако Берта так и не вернулась на работу, что вызвало в душе Бартемиуса нешуточную тревогу. Он так надеялся, что всего через три месяца у семьи Краучей наконец-то появится наследник, которого сын не мог зачать столько лет. Было непонятно, что же случилось с Джоркинс, а напряжение становилось невыносимым. Бартемиус заскрипел зубами и громко выругался, проклиная женщин, злую судьбу и весь окружающий мир. В преддверии международного турнира он не мог покинуть Лондон, чтобы найти Берту. Если верить поисковому ритуалу, Джоркинс находилась где-то в Нортгемптоншире. Крауч выяснил у Людо Бэгмена, что у Берты там живёт тётка. Оставалось только надеяться, что эта безмозглая скоро вернётся, и Крауч наконец-то закончит аферу по обретению наследника рода. Бартемиус уже нашёл кормилицу-магглу, сейчас та под заклятьем «Империус» помогала домовушке с готовкой и уборкой.

***

Неряшливый, похожий на старую крысу человечек завтракал в придорожном кафе. Он делал это настолько жадно и быстро, что окружающие косились на него с брезгливостью. Впрочем, Питеру Петтигрю не было дела до каких-то презренных магглов. В его голове билась частым пульсом мысль: «Я должен найти Лорда!» Откуда ему стало известно, что Волдеморт прячется в Рокингемском лесу возле деревушки под названием Сток Олбани, Питер не задумывался. Он, словно по путеводному лучу, двигался по сигналу метки в неизвестном направлении и ни о чём не думал. Звякнул колокольчик на входной двери, и в кафе вошла женщина, которую Петтигрю тут же узнал. Берта Джоркинс училась с ним на одном курсе в Хогвартсе. «Мерлинова мать, — выругался про себя Питер. — Ну почему у нас в Англии куда ни пойди, везде наткнёшься на знакомых? Вот что теперь делать с этой дурой? Она же всем разболтает, что видела меня здесь! А ведь никто не должен знать, что я жив, иначе вопросы появятся. Да уж, они, несомненно, появятся!» Питер уткнулся носом в тарелку, надеясь, что Джоркинс не обратит на него внимания, и постарался сделаться как можно незаметнее. Однако уже через десять секунд над его плешивой головой раздался визгливый голосок Берты:— Ба! Какая встреча! Поверить не могу. Кавалер ордена Мерлина, покойный мистер Петтигрю, ну и дела. А ты, оказывается, вполне себе жив и здоров, мой дорогой? Не хочешь рассказать мне, как такое возможно? — Присаживайся, Берта, — ощерился в неискренней улыбке Петтигрю. Далеко выступающие резцы сделали его ещё больше похожим на крысу. Джоркинс бы подумать, что загнанные крысы особенно опасны, но женщину совсем не зря многие знакомые считали глупой. Берта, не обращая внимания на визги интуиции, собиралась услышать «горячие» новости, чтобы потом поделиться ими со всем Министерством. Ведь информация о том, что Петтигрю жив, на какое-то время вознесёт её на вершину популярности. Только представив, как это будет сладко, у Джоркинс загорелись глаза. Из-за кривого заклинания Крауча беременная женщина не чувствовала предупреждающих сигналов от ребёнка. Джоркинс казалось, что у неё просто схватило живот. — У меня слишком много влиятельных врагов, — с показной грустью принялся сочинять Петтигрю. — Поэтому я живу здесь. Построил себе в лесу небольшое поместье, сибаритствую понемногу. Купаюсь в бассейне круглый год, пью молодое вино с личных виноградников и совсем не тороплюсь возвращаться на родину. Джоркинс так и не удалось найти себе мужа, хотя на задворках памяти что-то такое крутилось. Она оценивающе оглядела Петтигрю и внутренне поморщилась. Питер и в Хогвартсе не блистал красотой, однако сейчас и вовсе напоминал старую разжиревшую крысу. Однако слова толстяка о поместье с бассейном и виноградниках меняли для Берты многое... Фактически всё. К тому же Питер явно мягок и податлив, а внешность, если что, легко будет поправить у хорошего целителя, были бы деньги. Мгновенно приняв решение, она постаралась как можно обворожительнее улыбнуться и томно проворковала: — Покажешь мне, как ты здесь устроился, мой хороший? Я устала с дороги, тоже хочу поплавать в бассейне и выпить вина. А взамен тётя Берта никому не расскажет, что тебя встретила! Ожидавший этих слов Питер довольно ощерился, отставляя в сторону тарелку: — Я буду рад проводить тебя, дорогая Бетти. Глянь в окно, нам вон к тому лесочку идти. Между тем под столом его рука незаметно достала палочку, выписывая нужный жест, и в какой-то момент Питер, не меняя выражения лица, произнёс: «Империо!» Метка твердила Петтигрю, что он находится почти у цели. Лесной массив, темнеющий недалеко, вероятно, и был тем местом, где скрывался дух Лорда. Питер тоскливо подумал, что туда идти ещё долго, подхватил под руку заколдованную женщину, и они зашагали по просёлочной дороге в сторону опушки. В отличие от него, Берта просто кипела энтузиазмом, решив, что поймала удачу за хвост. Петтигрю только вздохнул, пропуская мимо ушей её трёп. «Когда мы встретимся, Волдеморт определённо захочет допросить Джоркинс о настроениях в Министерстве. Возможно, раз я приведу к нему эту дурёху, Лорд будет ко мне добр? — с надеждой подумал Питер и сразу же погрустнел: — Нет, не будет!..» Уже стемнело, когда они дошли до большой поляны, удивительно чистой для такого густого леса. Здесь раньше стояла какая-то античная постройка, но время и вьющиеся растения делали её сейчас похожей на природный грот. Интуиция шептала, что они на месте. Внезапно в темноте постройки зажглись две красные точки, и Питер ощутил присутствие господина. Заколдованная Джоркинс до этого момента весело подначивала Петтигрю, что они всё никак не доберутся до его поместья. Ощутив холодную магию Волдеморта, та ойкнула и замолчала. Казалось, даже лесные звуки смолкли, когда тёмное облако, словно огромная змея, выскользнуло из руин. — Питер, мой верный слуга, — прошелестел холодный голос, пробуждая в душе толстяка самые плохие предчувствия. — Долго же ты искал своего повелителя, ничтожный слизняк. Круцио! Петтигрю заорал и свалился на землю, корчась от боли. Когда Волдеморт прекратил пытку, Питер внезапно почувствовал, как ледяная рука сжала его горло. Он начал быстро-быстро говорить, стараясь успеть до того, как закончится воздух в лёгких. Питер рассказал как прятался в семье Уизли, как следил за Дамблдором в Хогвартсе, выведывая планы директора, как подслушал, что Великий Тёмный маг скрывается в этой стране, и сразу же бросился на помощь. — Хватит нести чушь, мордредова крыса! — прошипел ледяной голос, и Питера швырнуло об ближайшее дерево. — Я ведь вижу в твоей пустой голове, что тебя послал Дамблдор! Или ты думал, что можешь скрыть это от Лорда Судеб, величайшего легилимента в мире? Питер даже не думал защищаться, он упал на колени и, уткнувшись носом в пол, протянул Волдеморту давно утерянный тем концентратор. — Я не понимаю, о чём вы говорите, милорд. Но я ваш преданный слуга! Вот, я нашёл и сохранил вашу волшебную палочку. — Вижу. Тон голоса Волдеморта не стал теплее, но Питер почувствовал, что убивать его вот прямо сейчас уже не будут. Мысли, что это Дамблдор заставил его найти Лорда, вызвали у Петтигрю тихую панику. «А жил ли я действительно в семье Уизли все эти годы? Может, старик держал меня в клетке и лишь сейчас отпустил, когда решил поймать Лорда в ловушку?» — Старик умён и хитёр, — прошипел над его головой Волдеморт. — Однако в этот раз Дамблдор перехитрил сам себя! Я пойду с тобой, Питер, но сделаю это на своих условиях. Альбус рассчитывал, что я вселюсь в тебя, как в Квиррелла. А потом в твоей голове сработает его закладка, и ты притащишь меня в Хогвартс. — Помогите мне, мой лорд! — взвизгнул не своим голосом Петтигрю. — Уберите у меня из головы эту дрянь! — Конечно, Хвост, — обдало холодом покрытое потом лицо толстяка. — Мой верный слуга. Ты пока нужен мне. А теперь говори! Зачем привёз сюда эту?.. — Берта Джоркинс, мой господин, работает в Министерстве, — залебезил Петтигрю. — Она может многое вам рассказать. А затем, если пожелаете, Джоркинс доставит ваш дух в Лондон. — Чтобы я скрывался в затылке этой полумагглы?! — шлейф тёмной магии хлестнул Питера. Тот испуганно взвизгнул, вжал голову в плечи и пробормотал:— Нет-нет, мой господин! Но если не будет другого выхода?.. — Сначала я посмотрю, что с ней, — прошипел Волдеморт. — Здесь чувствуются странные чары, что-то совсем слабое. Словно мертвеца саваном, Берту окутало тёмным облаком. Последовала тусклая вспышка магии, и Питер вытаращил глаза, заметив, как резко выпятился живот Джоркинс. Женщина застонала, схватилась за голову, а потом тоненько завизжала на одной ноте. Питер зажмурился и закрыл уши руками, но даже так слышал крики Берты. Внезапно та замолчала, а Петтигрю ощутил холод и какое-то злое веселье. — Я просмотрел её память до самого дна, — ледяной голос Волдеморта заставил Питера покрыться гусиной кожей. — Мисс Джоркинс действительно знала много интересного. В Лондоне находится по-настоящему верный мне человек. — Я тоже предан вам, мой господин! Вы можете мне доверять! — пискнул Петтигрю, но Волдеморт отмахнулся. — Конечно, смогу, но только когда поработаю с твоим разумом, Хвост. Пока ты всего лишь ходячая жирная ловушка для неосторожных магов. У Джоркинс очень скоро должен был родиться ребёнок, и сейчас его сердце ещё бьётся, хотя дух уже покинул тело. Поэтому ты сделаешь следующее… — Не-ет, милорд, я не смогу! — заорал на весь лес Питер, получив ментальный приказ Волдеморта. — Это ужасно. Умоляю, мой господин, я не хочу этого делать! — Тогда ты умрёшь сам, червяк, — раздался ледяной голос Волдеморта. — Бери нож и делай, что я сказал! Внезапно зашевелились кусты, и на поляну выползла огромная гадюка. — Ты пришла на зов, моя прелесть, — прошипел Волдеморт довольным тоном. — Сейчас мы проведём один ритуал. Я обрету тело, а ты вернёшь себе разум. Проследи потом за Питером, дорогая Нагайна. Если он попытается сбежать, съешь его! Под утро заляпанный кровью Петтигрю, спотыкаясь и плача, брёл по туманному лесу, крепко прижимая к груди шевелящийся свёрток. А позади него медленно ползла змея, которая недавно получила неожиданный ужин и, возможно, была бы не прочь перекусить ещё.

***

Бартемиус Крауч выступал на заседании Визенгамота, когда внезапно у него пошла горлом кровь. Уважаемый работник Министерства магии захрипел и упал без сознания. Прибежавшие целители определили сильнейшее магическое истощение, вызванное неизвестным колдовством и обрывом связи с источником. После чего Бартемиуса спешно увезли в Мунго. В подвале его родового особняка ещё некоторое время можно было заметить тающие осколки взорвавшегося алтаря.   В спальне на втором этаже дома впервые за много лет осознал себя младший Крауч и залился смехом, в который вплетался горестный плач домовушки. «Империус» главы рода дало сбой, и Барти наконец-то понял, где находится. Маггла на кухне попала под взрыв алтаря и умерла, упав головой в камин.   «Лорд возвращается!» — мелькнула в мозгу «Пожирателя» радостная мысль, и Барти в очередной раз безумно захохотал. Вонь и дым от сгорающего в камине человеческого тела наполнили дом, младший Крауч закашлялся и прохрипел: — Винки! Убери внизу сейчас же! А потом пожрать мне принеси.   Верная домовушка исчезла, и через какое-то время дышать стало значительно легче. Барти вытер лицо и понял, что из носа капает алая жидкость.   — Свобода пахнет кровью и сгоревшими трупами, да, папочка?! — снова засмеялся Барти. — Надеюсь, ты сдох, старый упырь! Винки! Мать твою эльфийскую, где моя еда? — проорал он надсаживаясь.   Раздался хлопок, и перед Барти появилась старая домовушка с подносом в руках. Первым делом младший Крауч схватился за бутылку с огневиски и присосался к ней, зажмурив глаза от удовольствия.   «Как ужасны ментальные чары, и как же хорошо, что отец умер», — запульсировала в висках счастливая мысль. Барти ощущал метку Лорда необычайно ярко, будто с господином его связывало что-то ещё, помимо клятвы. Какое-то ощущение, которое возникает само собой только между близкими кровными родственниками.   — Волдеморт скоро будет здесь, он вернулся! А ты сдох, старая сволочь, сдох! — заорал Барти, безумно сверкая глазами. Мужчина швырнул пустую бутылку в стену и в который раз за сегодня начал безумно хохотать, прыгая на кровати. В углу, закрыв мордочку ручками, бесшумно страдала старая домовушка. Внезапно она почувствовала, как обуглившаяся было в ауре нить связи с главой рода дёрнулась, а потом вновь натянулась и торжествующе зазвенела. Барти пролетел мимо кровати и упал на пол, чудом не размозжив голову об тумбочку. — Отец жив? — неверяще прошептал младший Крауч, потирая шишку, и бешено начал стучать кулаками по полу, заходясь в крике: — Нет, нет! Он же умер! Ну почему он ожил, Мордред его пожри? Когда старая домовушка аппарировала из особняка по зову хозяина, Барти забился в самый уголок кровати, спрятал голову под подушку, как бывало в детстве, и завыл. Если глава рода жив, значит, «Империус» вновь с минуты на минуту поглотит остатки разума его сына.