Дарт Лонгботтом

Бал у Паркинсонов проходил с немалым размахом. Они втайне стремились превзойти Малфоев, но, по мнению общества, у блондинистого семейства всё было ещё более грандиозно. Впрочем, если бы сюда попал обычный волшебник, он был бы впечатлён обилием золота и бриллиантов, прекрасными платьями из паучьего шёлка и разнообразием изысканных блюд. Эта великолепная картина могла бы поразить любого из тех, кто не привык к роскоши высшего общества. Взрослые маги проводили время в беседах по интересам, оккупировав бильярдные и карточные столы. Повсюду слышались негромкие голоса, заключались предварительные соглашения, обсуждалась политика и создавались новые союзы. Прекрасные дамы дефилировали по залу, демонстрируя свою красоту и богатство знатных родов. Иногда в толпе гостей возникали вспышки ссор. Впрочем, волшебники тут же шли в другой зал, в котором можно было легко разрешить возникшие разногласия. Там вокруг дуэльных помостов хватало любопытных гостей, которых будоражил запах опасности. В отдельном зале специально нанятые люди помогали веселиться молодёжи. Хватало развлечений как для малышей, которые ещё не учились в Хогвартсе, так и для старшекурсников, считающих себя взрослыми. Большая компания будущих третьекурсников, состоящая в основном из слизеринцев, весело играла в фанты. Единственный среди них гриффиндорец вытащил из шляпы очередное задание и прочитал: «Пробить лист бумаги кулаком, не используя волшебство». Слизеринцы весело засмеялись. — Такое лёгкое задание под силу даже малышам, — Панси Паркинсон важно посмотрела на Невилла и надменно фыркнула: — Бумага же тонкая! Я сама легко могу разорвать сразу несколько листов! Однако ведущий детского праздника только покачал головой: — Это весьма сложное задание, юная леди. Если у наследника Лонгботтома не получится, у всех остальных тоже будет возможность убедиться, что это непросто. Заинтересованные дети наблюдали, как маг взмахом палочки наколдовал обычный лист бумаги и за самый уголок подвесил тот в воздухе: — Прошу вас, мистер Лонгботтом. Только напоминаю вам, что бумагу нужно именно пробить ударом кулака, а не разорвать руками, — с улыбкой произнёс мужчина и подмигнул мальчику. Невилл поднялся со стула, скользнул взглядом по Дафне и Астории, а потом ехидно улыбнулся Драко Малфою. Лонгботтом с благодарностью вспомнил уроки американца Анджело Данди. При помощи тренировок тот достаточно быстро развил в руках мальчика хлёсткость удара. Поэтому Невилл предвкушал, как удивит всех. Он легко выбросил классический левый джеб, и бумага лопнула в месте касания. — Браво, Невилл, браво! — все девочки захлопали в ладоши, и только Панси Паркинсон недовольно надулась. Лонгботтом посмотрел на Драко Малфоя и ближайших друзей слизеринца, после чего с лёгкой подначкой предложил: — Попробуйте повторить этот фокус, господа наследники. Наша хозяйка, несомненно, права, это действительно простое задание, — и он, не удержавшись, весело подмигнул Паркинсон. Первым подошёл Крэбб и ударил изо всех сил. Бумага качнулась от его богатырского замаха, но не пострадала. Все засмеялись неуклюжести толстого слизеринца. Однако, ко всеобщему изумлению, повторить успех гриффиндорца так никому и не удалось. Прокля́тый листок, словно живой, ускользал от размашистых детских ударов, совершенно не собираясь разрываться. Довольные развлечением девочки устали смеяться, глядя на раскрасневшихся мальчишек, которые размахивали руками в безуспешных попытках пробить бумажку. И только Невилл сидел между девочками с гордым видом, смешно комментируя каждую попытку. Малфой настолько вышел из себя от этих шуточек, что после очередной неудачи спалил лист бумаги непроизвольным детским выбросом. — Волшебнику вряд ли придётся применять кулаки в бою, — высокомерно произнёс Драко и сердито посмотрел на Лонгботтома, стряхнув пепел с одежды кончиком мизинца. — А вот умение применить невербальное «Инсендио» будет намного полезней! В этот раз все аплодировали Малфою. На что Невилл наклонился к девочкам и, так чтобы слышали остальные ребята, прошептал: — Выдавать обычный детский выброс за невербальное колдовство с таким уверенным видом может только Дракусик. Дафна захохотала, а Астория посмотрела на Невилла осуждающе. Всё же мелкий блондин был её женихом, хотя и уделял гораздо больше внимания Панси Паркинсон, чем своей невесте. Драко понял, что смеются над ним, но только обжёг Лонгботтома сердитым взглядом. Малфой вновь был поражён тем, насколько Лонгботтом во время каникул отличался от того робкого гриффиндорца, которого Драко не раз шпынял в Хогвартсе. Уверенный в себе Невилл был одет в мантию, выглядевшую богаче, чем у самого́ Малфоя, что вызывало у слизеринцев невольное уважение. Когда начались танцы, Теодор Нотт отозвал Лонгботтома немного в сторону и заговорщицки прошептал: — Слушай, есть разговор. Ты рассказывал, что в этом году школу будут охранять дементоры, а отец дал тебе артефакт, который от них защищает. Сколько такой будет стоить? — Сотня галлеонов примерно, это надо будет у отца уточнить, — пожал плечами Невилл. — До школы ещё целая неделя. У вас будет достаточно времени, чтобы запастись защитными артефактами. — Я расскажу всем, и наши родители свяжутся с твоим отцом. А то не хочется в школе целый год трястись от страха и холода. И спасибо за предупреждение, Лонгботтом. До сих пор не могу понять, почему ты попал ко львам, а не на Слизерин? — Нотт протянул Невиллу руку. — Наверно, какие-то родовые заморочки, да? — Отец и мать учились у львов, поэтому я сказал Распределяющей Шляпе отправить меня к ним, — улыбнулся мальчик. — Ну и бабушка об этом тоже всегда мечтала. Нотт понимающе кивнул, и они с Невиллом обменялись крепкими рукопожатиями. После этого оба наследника отбросили всякую серьёзность и вместе отправились приглашать девочек на танец. Невилл не забыл, что отец пригрозил в следующем году нанять ещё какого-нибудь Локхарта, если мальчик посмеет отсиживаться в уголке. Поэтому он пригласил юную хозяйку бала в таких изысканных выражениях, что Панси Паркинсон только беспомощно посмотрела на Драко Малфоя и, подчиняясь светским правилам поведения, отправилась танцевать с нахальным гриффиндорцем.    

***

Римус Люпин вышел из пламени камина в обеденный зал трактира «Кабанья Голова», недоумевая, почему его работодатель решил поговорить именно в этом месте. Следом за ним появился Фрэнк Лонгботтом. Они уселись возле стойки, взяли пиво и завели какой-то мутный, по мнению Римуса, разговор. Причём оборотень чувствовал необычную магию, которая липла к ним всё это время. Вскоре Лонгботтом швырнул на стол несколько монет за пиво и ушёл, не прощаясь, а Римус остался один, так и не разобравшись, для чего они сюда пришли. — Вижу, уволили тебя, парень? — раздался над ухом неприятный голос бармена. — Этот Лонгботтом, похоже, тот ещё тип. — Уволили, сэр, — растерянно пробормотал Римус, — но это была всего лишь подработка на лето. Теперь я снова на мели и в долгах. — Я могу помочь с работой, если немного подождёшь, — с ходу предложил бармен. — Раз ты обучал аристократов защите от тёмных искусств, эта должность будет как раз для тебя, — сказал он, фальшиво улыбаясь. Его лицо напомнило Люпину директора Дамблдора. — Мне теперь некуда спешить, — вздохнул Римус. — Давай-ка ещё пива с орешками, и я готов буду ждать хоть до возвращения Мерлина. — Вот это другое дело, парень, — довольно хмыкнул бармен. Он открыл кран, набрал пива в кружку, после чего поставил перед Люпином тарелочку с закуской. Римус кинул пару монеток на стойку, взял поднос и отправился за столик. Пока всё шло так, как предупреждал его утром лорд Лонгботтом. Тот сообщил Римусу, что готов организовать встречу с Дамблдором, а для этого им следует отправиться в Хогсмид. Доброжелательность бармена Римуса не обманывала: по словам Лонгботтома, Дамблдор целое лето искал человека на про́клятую должность. Сейчас директор настолько отчаялся, что был готов ухватиться за любую возможность. Поэтому Люпин спокойно пил пиво и ждал, когда начнёт выполняться план. Он протянул руку за орешком и зацепился взглядом за перстень, который забыл сделать невидимым. Недовольно хмыкнув, Римус мысленно пожелал, чтобы артефакт исчез, и удовлетворённо полюбовался чистой рукой с аккуратными острыми ногтями. Когда Лонгботтом предложил ему этот перстень, Римус вначале подозрительно отнёсся к странной щедрости работодателя. Однако Фрэнк объяснил, что в этом году Хогвартс будут охранять дементоры. «Вы же не собираетесь превращаться в оборотня при детях? — говорил Лонгботтом, укоризненно посматривая на Римуса. — А ведь внутренний зверь заставит вас обернуться, чтобы уйти от воздействия тварей. Будет не очень хорошо, вам не кажется? Защитное кольцо заставит зверя убежать в лес и не даст ему полакомиться детишками. Поймите меня, Римус, я прежде всего забочусь о сыне и его друзьях…» Решив, что Фрэнк прав, Люпин нацепил перстень и с тех пор его не снимал. Защита от дементоров и щит от легилименции — вот и все чары, которые, по словам Лонгботтома, были наложены на кольцо. Римус не разбирался в артефакторике, но аристократ любезно показал, какие чары встроены в перстень, чем успокоил подозрительность оборотня. Дверь трактира распахнулась, и на пороге появился Альбус Дамблдор. Директор Хогвартса подошёл к бармену, они о чём-то переговорили, и тот кивнул в сторону оборотня. Дамблдор взял кружку пива и направился к Римусу. — Здравствуйте, мистер Люпин, — благожелательно улыбнулся директор Хогвартса. — Вы не будете против, если я к вам присоединюсь? — Присаживайтесь, профессор, — приглашающе махнул Римус. — Я рад вас видеть. Дамблдор без лишних церемоний сел на стул и внимательно посмотрел на собеседника. От него не укрылся довольно затрапезный вид оборотня: залатанная мантия, несвежая рубашка, грязные волосы. — Мне сказали, вы летом работали репетитором у Лонгботтомов, а сейчас ищете новое место? — сверкнул очками Дамблдор. — Да, сэр. Последний раз я занимался с Невиллом, сыном лорда, — согласно кивнул Люпин и с некоторым осуждением продолжил: — Ребёнок совершенно не разбирался в ЗОТИ, как будто первые два года в Хогвартсе его ничему не учили. Я с ним прошёл заново всю начальную программу и могу сказать, что Невилл — очень способный мальчик. — Мы так всегда говорим о наших учениках, — улыбнулся в бороду Дамблдор. — Бесталанных детей не бывает. Надо всего лишь раскрыть их способности. Вот только для этого нужен преподавательский талант. — Мне нравится учить детей, — пожал плечами Люпин и отхлебнул пива. — Однако вы же помните, сэр, о моей «пушистой» проблеме. Из-за неё мне постоянную работу не найти. Через какое-то время работодатель всегда спрашивает: «Куда ты пропадаешь каждое полнолуние?» — А вы знаете, Римус, — Дамблдор показательно задумался. — Пожалуй, я смогу предоставить вам место преподавателя защиты от тёмных сил в Хогвартсе. Более того, ваша плата за эту работу будет не хуже, чем у других сотрудников школы. Скажем, я заплачу вам триста галлеонов за этот год, а если продолжите работать дальше, то подниму ставку ещё на десять процентов. Ну что, вы сог... — Это очень хорошая сумма, сэр, — прервал его Люпин. — Даже жаль, что я не могу принять ваше великодушное предложение. — …ласны? — Дамблдор подавился пивом и неверяще уставился на оборотня. — Поймите меня правильно, директор, — скромно улыбнулся Люпин. — Лорд Лонгботтом нанял меня на работу в счёт долга, который возник у меня перед ним. Несмотря на то, что я хорошо выполнял своё дело, мне требуется выплатить ещё почти тысячу галлеонов. Поэтому я вынужден буду завербоваться в наёмники. Ведь только так я смогу погасить долги. Дамблдор не подал виду, но Люпин, внимательно наблюдавший за его лицом, заметил, как в очках директора сверкнуло неудовольствие. После некоторой паузы Дамблдор продолжил уговоры. — Хм, Римус, я полагаю, что школа сможет предоставить вам тысячу галлеонов. Ваш старый знакомый Северус Снейп будет бесплатно готовить для вас «ликантропное» зелье на протяжении всего времени, что вы будете работать в Хогвартсе. Соглашайтесь, мой мальчик. Так вы сможете рассчитаться с Лонгботтомом и больше ни от кого не зависеть. Люпин с минуту продолжал сосредоточенно пялиться в никуда, помня слова Лонгботтома: «Смотри, Римус, старичок — опытный легилимент». А затем, будто решая нелёгкую дилемму, залпом допил пиво и стукнул кружкой о стол: — Я согласен, директор! Спасибо за вашу щедрость. — Тогда приходите завтра к Минерве Макгонагалл, — выдохнул Дамблдор с облегчением. — Согласуете с ней учебный план и книги, по которым будете вести предмет у разных курсов. Ещё вам придётся патрулировать коридоры вместе с остальными профессорами школы. Дети — такие проказники, нам приходится следить, чтобы они не разрушили замок, — улыбнулся директор. В этот момент в огненной вспышке появился феникс и сбросил на стол скрученный свиток. — Спасибо, Фоукс, — Дамблдор благодарно кивнул огненной птице, и та, вспыхнув, исчезла. Он протянул документ Люпину и сказал с благожелательной улыбкой: — Это стандартный договор преподавателя, Римус. Изучите его и подпишите, я подожду. «Старик торопится заключить контракт. Наверное, чтобы завтра я не сбежал, когда увижу дементоров возле школы», — хмыкнул про себя Люпин, старательно избегая директорского взгляда. Договор был обычным, в нём только добавлялось, что школа обязуется ежемесячно предоставлять новому профессору ЗОТИ особое лекарство. Дочитав до конца, Люпин поставил внизу размашистую подпись и добавил в контракт немного магии. Свиток вспыхнул и разделился на две равных части. Одну из них Римус сунул в карман, а вторую протянул директору. — Теперь вы полноправный член нашего дружного коллектива, — сверкнул очками Дамблдор и довольным голосом произнёс: — Сегодня домовики подготовят вам апартаменты в школе, а завтра, после встречи с моим заместителем, начнёте обживать будущий дом. Если в кабинете понадобится что-то изменить под ваши предпочтения, сообщите старейшине домовиков. — Всё ясно, сэр. А что с полнолуниями? — не мог не спросить Римус. — Как правило, мне требуется день, чтобы прийти в себя после превращения. Я ведь не смогу вести занятия в это время. — Я попрошу кого-нибудь вас заместить, — легко отмахнулся Дамблдор. — Не вижу никаких проблем. — Спасибо, директор, — Люпин окончательно поверил, что план Лонгботтома сработал. — Тогда я пошёл собираться. — Разрешаю вам прокатиться на поезде вместе с детьми, — пожевал губами Дамблдор. — Я чувствую вашу ностальгию по прошлому, мой мальчик. Заодно проконтролируете дисциплину, если старосты вдруг не справятся. — Хорошо, сэр, — кивнул Люпин. — Обещаю следить в оба глаза. Они попрощались, и Римус отправился камином на Косую аллею. Лонгботтом сообщил с утра, что после обеда будет занят проблемами фонда, но попросил Римуса зайти к нему в офис после разговора с Дамблдором. Едва оборотень исчез в пламени камина, Альбус подошёл к стойке, где встретил насмешливый взгляд бармена. — Ну что, ещё один дурачок угодил в твои ловчие сети, Альбус? — покачал головой Аберфорт. — Вот только сэкономить денежку не получилось, да? — Зато про́клятая вакансия закрыта на год, — расслабленно ухмыльнулся в бороду Дамблдор. — И это главное. — А Люпина тебе не жалко? — Аберфорт заметил какое-то пятно на стойке и стал яростно полировать это место. — Он же обычный оборотень, — удивился Дамблдор непонятливости брата, — считай, расходный материал, животное. Это просто чудо, что Римус так вовремя подвернулся. Знаешь, в этом году я даже через МКМ не смог найти человека на про́клятую должность. Мордредов Реддл, чтоб ему икнулось в посмертии. — Вот только мне дурить голову не надо, — поморщился Аберфорт. — Как будто я не помню твои истеричные вопли в позапрошлом году: «О, Мерлин! Квиррелл одержим духом Волдеморта! Что же делать?» Да и в прошлом без этого тоже не обошлось, как я полагаю. — Этот гад разбросал осколки души по всей Англии, — тяжело вздохнул Дамблдор. — А ещё сам пытается вернуться, оседлав какого-нибудь недоумка. Думаю, он в ярости оттого, что никто из его шавок не пытается возродить господина. Малфой, Нотт, Паркинсон, остальные чистокровные ублюдки, которые сумели избежать Азкабана. Все они делают вид, будто метки давно исчезли. — Тролль тебя полюби! Так возроди его сам и упокой окончательно! — Аберфорт решительно нахмурил кустистые брови. — А то дождёшься, что Волдеморт добудет себе тело и снова начнёт войну. — Сложно это, — тяжело вздохнул Дамблдор. — Пока у него есть хоть один якорь, Реддл сможет вернуться ещё раз. — Ладно, ты у нас голова умная, вот и придумай что-нибудь убойное, — Аберфорт насмешливо пододвинул Дамблдору запотевший бокал с пивом. — На, братец, освежи мозги!    

***

Палпатин сидел в офисе и обсуждал с Андромедой Тонкс стратегию развития фонда. За прошедшее время организация разрослась, и теперь только в офисе трудилось двенадцать человек, в основном выпускники Пуффендуя. Теодор Тонкс тоже взял себе десяток помощников, они все занимались доставкой гуманитарной помощи ветеранам. О фонде сложилось хорошее мнение в обществе. Более того, в банковские хранилища потекли галлеоны. Гоблин, который заведовал делами организации в Гринготтсе, никак не мог понять, почему фонд ничего не производит, а сейфы становятся всё полнее. Просто каждый действующий сотрудник силовых структур переводил небольшую часть зарплаты в хранилища фонда. К тому же те силовики, кто после отставки занялись бизнесом, нашли в лице Лонгботтома серьёзный локомотив для решения особо деликатных вопросов с Министерством магии. И благодарность бизнеса стала ещё одной золотой рыбкой в озере благосостояния фонда. — Я думаю, пора открывать наши представительства в каждом графстве, — выслушав доклад Андромеды, подытожил Палпатин. — Отправляйтесь с Тэдом в командировку по стране. В качестве охраны вам выделят сотрудника аврората. Уверен, это будет ваша Нимфадора, — усмехнулся Палпатин. — Я попрошу знакомых посодействовать. Пускай девочка поездит с семьёй, а то мне говорили, что Грюм её совсем загонял. — Мы этим займёмся, — серьёзно кивнула Андромеда. За время работы она привыкла, что Фрэнк Лонгботтом будто предугадывает развитие событий и никогда не ошибается в решениях. Поэтому она уже мысленно стала набрасывать план предстоящего вояжа. Было волнительно, что путешествовать по стране они будут всей семьёй, и за такой приятный подарок бывшая Блэк была искренне благодарна Палпатину. За прошедшие годы женщина ни разу не пожалела, что ушла работать в фонд. Здесь было гораздо интереснее, по сравнению с Мунго, к тому же зарплата исполнительного директора фонда была выше, чем у начальника департамента в Министерстве магии. Андромеду Тонкс беспокоило только одно — судьба её кузена Сириуса. В глубине души она не верила, что тот предал своих друзей и служил Волдеморту. В те времена, когда её выжгли из рода, Сириус оставался единственным Блэком, кто демонстративно продолжал поддерживать с ней отношения и помогать. — Сэр, — заглянул в дверь секретарь. — Там на ресепшене человек ждёт. Назвался Римусом Люпином и сказал, что к вам на приём. — Хорошо, я скоро спущусь, — Палпатин взмахом руки отправил секретаря назад. — Римус Люпин? Это же друг Сириуса Блэка! — неожиданно вырвалось у Андромеды, и женщина тут же мысленно себя отругала. Возможно, своей фразой она сейчас испортила хорошему человеку возможность устроиться на работу. Ведь услышав её слова, Лонгботтом, несомненно, откажет Люпину. Начальник был известен своей щепетильностью и уважением к закону, он не станет связываться с вероятным пособником Блэка. — Я знаю, что этот человек дружил с вашим кузеном, — с улыбкой сказал Палпатин и проницательно посмотрел на Андромеду, заставив женщину покраснеть. Она ни разу не ощущала, что Лонгботтом читает её мысли, но знала точно, шеф был крайне проницательным человеком. Вот и сейчас он, вероятно, без труда разобрался в её чувствах. Об этом говорила его снисходительная улыбка. — Дорогая миссис Тонкс, — Палпатин немного наклонился вперёд и доброжелательно посмотрел на женщину. — Я, честно говоря, очень сомневаюсь, что ваш беглый кузен прям уж такой закоренелый преступник. К тому же, как я знаю, он — крёстный по магии Гарри Поттеру. Непонятно, почему такая простая мысль до сих пор не пришла в голову властям. Ведь Блэк неспособен причинить мальчику вреда. Андромеда нерешительно улыбнулась и благодарно кивнула. — А сейчас я схожу узнаю, что такое хочет сказать этот Люпин. — Палпатин поднялся из-за стола и произнёс командным голосом: — Составляйте план, Андромеда. Счета фонда будут в вашем распоряжении. Мне нужно, чтобы к йольским праздникам в каждом графстве был куплен офис и запущена работа представительства фонда. Ориентируйтесь на отставных сотрудников Аврората и ДМП. Наверняка кто-то пока не нашёл себе работу по душе и ищет, где бы применить свои способности. Ещё через минуту Шив встретился с Римусом внизу, и они немного прогулялись по Косой аллее. Палпатин незаметно наложил на них «противоподслушивающее» заклинание и вопросительно посмотрел на оборотня. — Всё, как вы говорили, сэр, — тут же отчитался Люпин. — Вначале директор зажал оплату, но стоило немного надавить, как вы советовали, и он сразу предложил отличные условия. — В Визенгамоте летом поднималась эта проблема, — с усмешкой объяснил Палпатин неожиданную щедрость Дамблдора. — Министр Фадж предложил найти специалистов по тёмной магии и проклятьям в Германии или США. Однако директор категорически не желал, чтобы в школе появлялись малефики и чернокнижники. Из-за этого ему поставили условие: «Если ты не найдёшь учителя до первого сентября, будешь сам преподавать защиту от тёмных искусств». «Уж к Великому Светлому волшебнику никакое проклятье не прицепится», — сказал в тот раз наш министр не подумав. Знаешь, если бы взглядом можно было сжигать, в Министерстве до сих пор воняло бы останками Фаджа. Даже в тот раз, когда я назвал старика мужеложцем, его возмущение было поменьше. Люпин весело рассмеялся и сказал: — Наверное, потому, что вы попали в яблочко, милорд, а я, значит, определённо продешевил. И, кстати, надо не забыть одеться в ту же мантию, в которой я был на собеседовании, — похрюкивая от смеха, закончил Римус. — Иначе Дамблдор догадается, что с деньгами у меня не так уж плохо, а я его провёл. Узнав, что в Хогвартс Люпин отправится на поезде, Шив попросил его быть внимательнее. Палпатин не сомневался, что «Хогвартс-экспресс» будут проверять дементоры. Конечно, твари не смогут навредить Невиллу, но с большой долей вероятности кому-нибудь обязательно станет плохо от потери магии. Ведь защитные амулеты для наследников смогли купить только самые богатые и влиятельные родители. — Вот что, Римус. Запаситесь-ка вы волшебным шоколадом. После визита дементоров это поможет детям быстрее восстановить энергию. К тому же защита учеников в критической ситуации несомненно добавит вам очков в дальнейшей работе.  

***

Дым от паровоза заволок каменные потолки, а в стенах стоял гул от прощаний. Пронзительный гудок, сообщающий начало посадки, на миг разорвал пелену шума. В этот день волшебная часть вокзала Кингс-Кросс представляла собой взбудораженный муравейник. Ученики штурмовали вагоны, торопясь увидеть друзей, провожающие махали руками. Расставаться с детьми почти на год было непросто для многих родителей. Не встретив друзей на перроне, Невилл приказал сундуку запрыгивать в вагон и полез вслед за ним. Лонгботтом был настолько доволен прошедшими каникулами, что совсем не хотел возвращаться в Хогвартс. Во-первых, его разговор с Ноттом на балу имел далекоидущие последствия. К уже лежавшим в сейфе восьмистам галлеонам прибавилась целая тысяча. Отца завалили заказами представители чистокровных семей, и Невилл понимал, что деньги — не единственный способ выразить благодарность. Отец по-видимому приобрёл значительное влияние в обществе благодаря защитным чарам, нанесённым на невзрачные платиновые кольца. А во-вторых, Невилл добился обещания, что на своё пятнадцатилетие он получит в подарок редчайший кактус «Мимбулус Мимблетония». Мальчик прочитал о нём в журнале по гербологии и узнал, что это растение помогает снижать влияние родовых проклятий даже в магически насыщенных местах. И теперь Невилл каждый день мечтал о том, как он будет ухаживать за удивительным кактусом. Правда, растение было довольно капризным и очень неприязненно относилось к посторонним. Оно могло даже брызнуть в людей, находящихся под действием проклятий, защитной жидкостью. В прошлом году, на уроке гербологии мадам Спраут определила выделения кактуса к классу: «Смердящий сок», с усмешкой объяснив, что в этот раз название точно соответствует содержанию. Лонгботтому нравилось быть нормальным и решительным парнем, каким он чувствовал себя всё лето, и мальчик не хотел возвращаться в Хогвартсе к своему обычному состоянию неуклюжего недотёпы. Он надеялся, что Римус Люпин продолжит объяснять программу ЗОТИ так же хорошо, как тот делал это прошлым летом. По мнению Невилла, Люпин учил гораздо лучше, чем Квиррелл, Локхарт или тот же Снейп. Квиррелл весь год бубнил программу себе под нос, не отступая ни на шаг от простейшего материала в скучном учебнике. К тому же профессор вонял протухшим чесноком и ужасно заикался. Локхарт на частных уроках и Локхарт в Хогвартсе настолько отличались друг от друга, что Невилл даже решил, будто это кто-то другой, маг под обороткой. Фактически самовлюблённый профессор не учил их ничему, а его хвастливые рассказы было интересно слушать исключительно девочкам, да и то не всем. Профессор Снейп с самого первого дня раздражал Невилла до зубовного скрежета. Декан Слизерина никого не собирался учить зельеварению. Снейп выплёвывал задания сквозь зубы и следил, как они с трудом пытаются варить зелья по рецепту на доске или в учебнике. Добродушный профессор чар Филиус Флитвик и даже строгая Минерва Макгонагалл вначале всегда демонстрировали сами, как совершить то или иное превращение. И только Снейп сразу заставлял делать всё самостоятельно, не потрудившись продемонстрировать эталонный процесс варки. Невилл давно понял, что тот был даже хуже, чем Квиррелл или Локхарт. Они хотя бы не взращивали в детях ненависть к своему предмету, как это делал Снейп. Такая ситуация сильно огорчала мальчика, ведь для будущего герболога зельеварение — одно из самых важных магических направлений. К несчастью, Снейп был уверен, что Невилл — абсолютная бездарность в волшебстве из-за своей неуклюжести. А самое обидное, что декан Слизерина сделал вывод, будто Лонгботтом поступил в Хогвартс исключительно из-за дружеских отношений между леди Августой и Минервой Макгонагалл. Слизеринцы, особенно те, кто общался с Невиллом на каникулах, знали, что всему виной родовое проклятье Лонгботтомов. Вот только говорить о таком вслух в среде чистокровных волшебников считалось неприличным. Поэтому никто не торопился просвещать своего декана-полукровку о Лонгботтомах, тем более что в этой ситуации всегда доставалось не слизеринцам, а гриффиндорцам. «Что хорошо для "змей", то "львам" боль. Хватит с них и того, что Поттер регулярно ловит снитч», — думали достойные представители змеиного факультета.