Дарт Лонгботтом

Худой серый оборотень мчался в сторону Палпатина с явно недружелюбными намерениями. Луна освещала озеро и бывшего ситха, сидевшего на берегу. Огибая камыши, к нему на всех парах неслась хвостатая смерть. В этих местах только безумец был способен ловить рыбу ночью. Слишком дурной славой пользовался Puzzlewood в Англии. Однако Шив был занят поклёвкой и легкомысленно не обращал внимания на бегущего к нему зверя. Поплавок несколько раз дёрнулся, а потом исчез под водой. Палпатин немедленно сделал подсечку, и через мгновение в лунном свете затрепыхалась крупная рыбина, отливающая чёрным серебром. И в этот момент оборотень радостно взвыл и распластался в решающем прыжке. Впрочем, вскоре он упал на землю с обиженным выражением оскаленной морды, не долетев до желанной добычи каких-то трёх метров. Зверь задёргался, пытаясь вырваться, но невидимая сила держала его слишком крепко. Палпатин, не глядя на оборотня, сунул рыбу в садок. Достав из жестяной банки крупного червяка, он ухмыльнулся каким-то приятным воспоминаниям, а затем ловко насадил на крючок наживку. «Если бы червяк убивал взглядом, как легендарный василиск, то рыбалка потеряла бы значительную часть своей привлекательности. И для меня в том числе», — пронеслись в голове бывшего ситха весёлые мысли. Палпатин сделал очередной заброс, постаравшись, чтобы поплавок оказался поближе к камышам, положил удочку на подставку и наконец повернул голову в сторону щёлкающего клыками зверя. — Мой мохнатый гость, что-то помешало вашим планам на вечер? Вы знаете, жизнь напоминает мне калейдоскоп, в котором я попеременно то рыбак, то наживка, то сама рыба. Все эти превращения очень интересно наблюдать со стороны. Отдых с удочкой на берегу великолепно тренирует качества характера, жизненно необходимые политику. Сегодня я здесь несколько раз наблюдал эту прекрасную картину. Вначале рыбка замечает наживку с крючком, соблазняется и стремится её схватить, а затем закономерно оказывается в моём садке. Совсем как вы сейчас… мистер Люпин.

***

Невилл рассказывал Палпатину и бабушке, какие ужасы творились в школе. Хотя втайне даже от себя мальчик радовался, что Локхарт больше не будет учить его танцам. Бывшего профессора забрали из Хогвартса в лечебницу Мунго и поместили в палату безнадёжных больных имени Януса Тики. Как Невилл слышал от друзей, Локхарту не повезло удариться головой о камень, в результате чего нелюбимый многими профессор лишился памяти. По крайней мере, так говорили в школе. Впрочем, элементарно ухаживать за собой Локхарт мог, просто не помнил бо́льшую часть прошлой жизни. — Невилл, я выпишу тебе учителя бокса, — Палпатин с лёгкой усмешкой посмотрел на сына. — Подтянешь физическую форму за лето. И не забывай, в августе будет бал у Паркинсонов. Там будет много детей со всей Европы. Я хочу, чтобы ты показал себя достойным наследником фамилии Лонгботтом. Не сто́ит забывать, что мы древнейшая и благороднейшая семья, элита магической Англии. И когда-нибудь твой отец станет министром магии! И если Августа с улыбкой кивала каждому его слову, рассмеявшись на последней фразе, то Невилл загрустил. Перспектива заниматься всё лето непонятным боксом показалась ему нерадостной. Тем более, Поттер рассказывал, что этим спортом занимается его двоюродный брат-маггл. По словам друга, кузен был отвратительным человеком, и Лонгботтому заранее не нравилось то, чем увлекался брат Гарри. Однако Невилл был хорошо воспитанным ребёнком древнего чистокровного рода, в котором решения старших не обсуждались. Если глава семьи сказал, что это пойдёт ему на пользу, Невилл постарается стать лучшим в новой дисциплине. Уже через два дня Палпатин привёл в мэнор маггла лет семидесяти. Будущего тренера для Невилла поселили в одной из гостевых комнат, а потом под его пожелания Шив трансфигурировал настоящий боксёрский зал на лужайке недалеко от озера, с рингом, грушами и тренажёрами. — Невилл, твоего учителя на это лето зовут Анджело Данди, он американец, — Палпатин познакомил мальчика с будущим тренером. — Уверен, что такой профессионал сумеет поставить тебе технику удара. — Не сомневайтесь, сэр, — улыбнулся мужчина. — За то, что вы спасли мою жену от рака, я готов вырастить из мальчика второго Мохаммеда Али! — Я сделал это, чтобы вам помочь, — слабо улыбнулся Палпатин. — Не мог смотреть, как вы волнуетесь за её здоровье, мистер Данди. Теперь ваша Хелен доживёт до глубокой старости, как и вы. — Жаль, конечно, что осенью я не смогу всего этого вспомнить, но спасибо вам, Фрэнк, за возможность побывать в волшебном мире, — ухмыльнулся пожилой мужчина. — Времени у нас с вашим сыном совсем немного, надо начинать тренировки прямо сейчас. Анджело сразу же послал Невилла разминаться, а сам отправился осматривать созданный Палпатином тренировочный зал.

***

Шив с матерью Фрэнка пили чай на летней веранде. Лёгкий ветерок играл скатертью, по двору разносился аромат свежей выпечки. Они оба с удовольствием наблюдали, как Анджело Данди гоняет Невилла. — Ты же знаешь, что это нарушение Статута Секретности, Фрэнк? — спросила Августа, делая осторожный глоток. Старая женщина несколько дней понаблюдала, как американец заставляет внука бегать вокруг озера и стучать по кожаным мешкам в зале. После чего, всё же решилась поговорить с сыном. — Я понимаю, зачем ты поселил у нас учителя-маггла, но ведь это же опасно! — Когда кончится лето, я просто сотру ему память, — пожал плечами Шив. — Анджело не вспомнит о волшебном мире, так что нельзя будет сказать, что я нарушил Статут. Это лучший тренер по боксу, так почему бы не попросить его немного поработать с Невиллом? Умение себя защитить в сложной ситуации пригодится наследнику. — Если ты считаешь это правильным, я не буду спорить, — вздохнула леди Лонгботтом. — Хотя мне будет не хватать наших бесед с Гилдероем. Бедный мальчик, он так жестоко пострадал от проклятья. — Ну главное — Локхарт остался жив и относительно здоров, — безразлично пожал плечами Палпатин. — Может, соберётся ещё и напишет очередную книжку, из тех, что ты так любишь. — Давай оплатим его содержание в Мунго, хотя бы на пару лет? — попросила Августа. — В обмен на новую книгу? Хорошо, тогда я сразу выкуплю права на её издание. После обеда свяжусь с Гиппократом Сметвиком и встречусь с Локхартом, — Палпатин потянулся за очередным крошечным печеньем, которые изумительно готовила одна из эльфиек. — Знаешь, этот американец значительно менее опасен, чем второй наставник для Невилла на лето, — Палпатин пододвинул заварник и налил ещё чая себе и матери. — И кто же это будет? — насторожилась Августа. — Надеюсь, не второй американский дикарь? — Это оборотень-волшебник, единственный, кто получил образование в Хогвартсе, причём закончил все семь курсов с отличием, — ухмыльнулся Палпатин, глядя на ошалелое выражение лица старшей Лонгботтом. — Ты должен мне всё рассказать, Фрэнк! — засверкали любопытством глаза леди Августы. — Немедленно!

***

В этом году Шив полностью изучил тайную библиотеку Лонгботтомов и понял, что ему не хватает информации, которую можно получить только у Блэков. Всё-таки прабабушка Калидора смогла взять в свою новую семью далеко не всё. Поэтому Палпатин решил вытащить из Азкабана последнего представителя знаменитого тёмного рода. В обмен он собирался потребовать свободный доступ к книжным сокровищам Блэков. С точки зрения бывшего ситха, сделка была отличной. А что по этому поводу думал сам Сириус Блэк, Палпатину было неважно. Конечно, существовала немалая вероятность, что ближайший помощник погибшего Волдеморта откажется сотрудничать. По крайней мере, если бы сам Палпатин встретил другого ситха, он бы обязательно постарался получить с него клятву безоговорочной преданности или убить. Так что здесь всё зависело от того, насколько устал Сириус Блэк тратить остатки своей жизни в Азкабане. На случай отказа, после чего узник умрёт, у Шива был разработан запасной план, по которому пришлось бы штурмом брать родовое гнездо Блэков. Благо Палпатин прекрасно помнил, где оно находится. А недолгое пребывание в шкуре домовика добавило знания об алтаре, его возможностях и точном расположении. Английская волшебная тюрьма оказалась не тем местом, откуда легко и просто можно вытащить заключённого. Так как Сириус Блэк был главным помощником Волдеморта, его наверняка охраняли как зеницу ока. И пусть британское пугало умерло больше десяти лет назад, его верные слуги по-прежнему гнили в самой страшной тюрьме государства, без надежды на помилование. Шив внимательно изучил биографию Сириуса и узнал о четвёрке неразлучных друзей. Двое были давно мертвы, но оставался ещё один. Самое интересное, что этого человека звали Римус Люпин, и тот был оборотнем. У Палпатина даже проснулось любопытство: как сумел отучиться в Хогвартсе волшебник, вынужденный каждое полнолуние превращаться в ужасную тварь? Из собранной информации становилось ясно, что Люпин лучше всех знает Сириуса Блэка. Поэтому Шив решил, что им нужно встретиться. В памяти Фрэнка Лонгботтома нашлись воспоминания о четвёрке «Мародёров», как они себя называли, но Лонгботтом учился в Хогвартсе немного раньше и с ними почти не общался. Даже когда они все служили в «Ордене Феникса» под руководством Дамблдора, Фрэнк и Алиса предпочитали ходить в рейды парой или в компании с Эдгаром Боунсом и его женой. Спустившись быстрым шагом в подземелья мэнора, Палпатин вошёл в камеру. Там, подвешенный на серебряных цепях, висел крепкий худощавый мужчина с лёгкой рыжиной в спутанных волосах. — Добрый день, Римус, долго же вы превращались в человека, — Палпатин присел на трансфигурированный стул перед пленником. Люпин зашарил глазами по каземату, а потом изучающе посмотрел на своего тюремщика. — Кажется, Фрэнк Лонгботтом? — нахмурил лоб оборотень. Он с трудом узнал бывшего соратника по ордену. — Совсем ничего не помню. Как я здесь оказался и почему — в цепях? — Вы собирались меня съесть, находясь в волчьей форме, — любезно пояснил ему Палпатин. — И мне пришлось защищать свою жизнь. Я решил не убивать вас на месте, а посмотреть, что за негодяй скрывается под волчьей шкурой. Поэтому я притащил вас к себе в мэнор и ради безопасности семьи подвесил на эти цепи. Каково же было моё удивление, когда после полнолуния мохнатое чудище превратилось в одного известного мне волшебника. У вас что, Римус, пунктик такой, убивать по ночам старых знакомых? Люпин отвёл глаза в сторону и глухо выдавил: — Проклятье сильнее меня. Я словно засыпаю, когда становлюсь волком, только чувствую, как на моё место приходит дикий зверь. Это он всех убивает! Я же не могу отвечать за то, что творит оборотень. — Какая восхитительная отговорка, — Палпатин звучно хлопнул в ладоши несколько раз и внезапно пустил в Люпина жёлтую молнию. Тот задёргался от боли, а Шив делано вздохнул. — Ой… простите меня, Римус, это же не я. Моя правая рука сама бросила в вас «баубилиус». А я совсем не хотел с вами так поступать. Молния перестала терзать тело оборотня, и тот дымясь обвис на цепях. — Теперь понимаете, что ваши жалкие оправдания меня не впечатлили? Вы и есть оборотень, Римус, — отрезал Палпатин. — Не надо говорить мне, что убить и сожрать одинокого рыбака собирался кто-то другой. Это ваших рук дело, мой дорогой! И как должен поступить волшебник, если на него напал оборотень? — Уничтожить тёмную тварь без жалости, — горько выплюнул Люпин. — Верно, — кивнул Шив. — Только моё доброе сердце остановило меня в ту ночь. И теперь вы мне сильно должны, Римус. — А разве мне дадут выплатить долги? — горько произнёс оборотень. — Вы ведь всё равно меня убьёте и сдадите труп в Министерство, приложив скляночку воспоминаний. Нас в Азкабан не сажают, а сразу — в расход. Даже если использовать «Аваду» против таких, как я, это не будет считаться нарушением закона, — зло скривился Люпин, звякнув цепями. — Но раз я до сих пор жив, значит, вам от меня что-то нужно, помимо волчьих ингредиентов? — Это уже более продуктивный разговор, и ваша отчаянная храбрость перед лицом смерти внушает уважение, — усмехнулся Палпатин и взмахом палочки опустил пленника на пол, после чего заставил цепи исчезнуть. — Одевайтесь, Римус, и пойдёмте в мой кабинет, поговорим. Люпин надел старую одежду Фрэнка, сваленную кучей в углу, после чего Палпатин бросил оборотню волшебную палочку. — Не знаю, куда вы её суете перед превращением. Да и знать не хочу, — ухмыльнулся Шив. — Однако, когда вы вновь стали человеком, она оказалась рядом с вами. Удивлённый Люпин подхватил палочку на лету и засунул себе в карман. Они вдвоём поднялись по лестницам из подземелий и устроились в кабинете. Палпатин вызвал домовика и приказал принести обед для гостя. Увидев гору жареного мяса с кровью на гигантском подносе, Люпин сглотнул слюну и отказываться не стал. Оборотень старался есть аккуратно, но получалось у него плохо. Из-за того, что Шив не дал зверю поохотиться, организм перевёртыша испытывал сильнейший голод даже в человеческом обличье. Следующие пятнадцать минут Римус буквально уничтожал мясо, стараясь не обращать внимания на насмешливый взгляд Палпатина. Немного осоловевший от обилия еды Люпин удовлетворённо откинулся на диване. Затем он рассказал о своей жизни, ничего не скрывая от Палпатина. У Римуса был маленький домик в деревне оборотней, как раз недалеко от того леса, где они встретились. На работу Люпин не мог устроиться в обоих мирах. Оборотень закономерно опасался, что невинные люди однажды пострадают. Поэтому все десять лет после гибели Поттеров он ничем не отличался от других перевёртышей. Подрабатывал на самых низкооплачиваемых работах. Нигде надолго не задерживался, часто бродяжничал. Люпин не хотел возвращаться в дом отца, и тот стоял почти заброшенным. Несколько раз Римус заводил семью с такими же оборотнями. От последней подруги, погибшей в прошлом году в одной аврорской облаве, ему и достался дом в деревне, где он сейчас жил. Впрочем, всё это Палпатин давно знал из своих источников в Лютном переулке. Когда он размышлял насчёт дальнейших планов, то решил, что ему понадобится в Хогвартсе человек, способный следить за Дамблдором. Полувеликан, однако, был слишком простодушен, к тому же Хагрид бо́льшую часть времени находился не в замке, поэтому мог упустить что-нибудь важное. Благодаря некоторым интригам Шив рассчитывал, что его поставщик редких трав в этом году будет преподавать «уход за магическими существами». Палпатину удалось легко добиться новой должности для Хагрида. Он просто мельком сказал Фаджу, что многие члены Визенгамота, в том числе и Люциус Малфой, ждут от того обещанной компенсации за несправедливое заключение в Азкабане. Ведь на месте Хагрида мог бы оказаться любой профессор. «А если мы будем сажать в Азкабан каждого учителя, как скоро они разбегутся из Хогвартса? — Палпатин сочувствующе улыбнулся Фаджу. — Для политика важно соблюдать равновесие в обществе, мой дорогой друг». Министр в тот же день появился в Хогвартсе и настоятельно потребовал от Дамблдора назначить Хагрида профессором на любую подходящую должность.

***

Люпин закончил немудрёный рассказ о своей трудной жизни и с благодарностью принял у домовика кружку с чаем. Затем оборотень внимательно посмотрел на задумавшегося хозяина дома, готовый выслушать его предложения. — Вы знаете, что на должность профессора ЗОТИ наложено некое проклятье? — Палпатин посмотрел на гостя и с удовольствием отхлебнул ароматного чая из фарфоровой кружки. — Конечно знаю, — кивнул Люпин. — Проклятье убивает любого волшебника, рискнувшего преподавать защиту от тёмных сил, и только самым удачливым оно позволяет уйти без особых травм. — Всё верно, Римус. Поэтому ставка профессора ЗОТИ в прошлом году составила пятьсот золотых галлеонов, — кивнул Палпатин. — А в этом, я уверен, Дамблдор поднимет её ещё в два раза. Слишком показательна та ужасная трагедия, которая произошла с последним горемыкой. Вы его знали? — Гилдерой Локхарт? Он вроде учился лет на пять младше меня, — Люпин с наслаждением вдохнул аромат лесных трав и пригубил чай из кружки. — Я до сих пор помню одну смешную шутку. Локхарт тогда, вместо тёмной метки того, кого нельзя называть, наколдовал своё лицо в том же стиле. Криков было! Паника, профессора бегают в испуге по стадиону. Дамблдор с фениксом едва не застряли в одном из квиддичных колец. Потом разобрались, что это всего лишь проделки студента. Пришлось Гилдерою до конца года чистить награды в зале Славы, а Когтевран лишился целой сотни баллов и улетел на последнее место, — не выдержав, рассмеялся Люпин, сверкнув идеально ровными белыми зубами. — Я вижу, вам не хватает Хогвартса, Римус, — сказал Палпатин, проницательно посмотрев на оборотня. Тот отвёл взгляд и промолчал. Однако стиснувшие кружку пальцы красноречиво говорили, что Палпатин попал в самую точку. — Друг мой, — вкрадчиво продолжил бывший ситх. — Я думаю, Дамблдор был бы рад, если бы вы в этом году заняли место профессора защиты от тёмных сил. Полагаю, директор даже отыщет какое-нибудь решение вашей пушистой проблемы. Я уверен, что, пока история с Локхартом окончательно не забудется, желающих устроиться на про́клятую должность не найдут даже за границей. Зачем человеку деньги, если придётся умереть в следующем году? — А оборотня жалеть никто не станет, — криво усмехнулся Люпин. — Здесь я с вами соглашусь. Ваша возможная гибель Дамблдора не расстроит, — по-доброму улыбнулся Палпатин. — С другой стороны, никто не знает, как проклятье подействует на волшебное существо. Перед вами отличный шанс — узнать пределы возможностей как оборотней, так и чар. Научный эксперимент, назовём это так. А заодно я бы хотел, чтобы вы стали лучшим преподавателем ЗОТИ. Мой сын второй год вынужден осваивать магию с репетиторами. Мне бы хотелось, чтобы у Невилла был нормальный профессор. — Так вы о сыне беспокоитесь, Фрэнк? — взгляд Люпина потеплел. — И не только о нём, — горячо продолжил Палпатин, нащупав слабую точку оборотня. — Вы, надеюсь, не забыли о ребёнке Поттеров? А ведь Гарри — близкий друг Невилла. Мальчикам, безусловно, потребуется ваша помощь. С ними каждый год происходят какие-нибудь опасные приключения. Я уверен, вы сумеете подтянуть ребят по программе ЗОТИ. Ну и галлеоны никогда не будут лишними. — Хорошо, я согласен! — Люпин впервые открыто посмотрел в глаза бывшему ситху. Где-то в глубине зрачков Лонгботтома мерцали тёплые звёздочки, даря надежду на то, что всё будет хорошо… После того, как оборотень поверил, что Палпатин всего лишь заботится о сыне и хочет обеспечить наследнику лучшее образование, отношение Люпина значительно переменилось. Если вначале Римус ждал подвоха, приняв Палпатина за более мягкий вариант Малфоя, то позже стал вести себя немного свободней. Умение очаровывать в полной мере сохранилось у бывшего ситха и в этом мире, чем он неизменно пользовался. В итоге они обо всём договорились с оборотнем. Прямо из кабинета Шив трансгрессировал вместе с Люпином к его дому и дал тому несколько дней, чтобы подготовиться к переезду.

***

Сегодня оборотень обедал вместе с семьёй Фрэнка, где заодно познакомился и с Невиллом. Они с Палпатином договорились, что Римус поживёт в мэноре, и только в дни полнолуния оборотня будут запирать в подземельях. За то, что Люпин будет заниматься магией с младшим Лонгботтомом, Шив обещал ему хорошо заплатить. А потом, когда Дамблдор устанет искать человека на про́клятую должность, он поможет организовать с ним встречу. Теперь летние занятия Невилла проходили в несколько этапов. Уроки магии, на которых часто присутствовал и любопытный учитель бокса, перемежались с физическими упражнениями. Как бы между делом, Палпатин постепенно выяснил у оборотня всё, что тот помнил о Блэке. Хотя насчёт бывшего друга Римус говорил очень неохотно, казалось, что он испытывает вину. Люпин до сих пор не мог поверить в то, что Сириус предал Поттеров. Он горячо доказывал Палпатину, что ни Блэк, ни Петтигрю, который был их четвёртым другом, не могли стать предателями. Палпатин согласно кивал и строил планы. Бывший ситх не забыл своё обещание помочь массасси, которых в этом мире называли дементорами. Волшебники, по всей видимости, провели ритуал, который связал массасси с контролирующим артефактом. Из-за него те не могли ослушаться своих новых хозяев и не имели права улетать далеко от крепости без разрешения. Однако штурмовать Азкабан для их освобождения было опасно, да и незачем. Чтобы хотя бы несколько дементоров перестали быть связанными с артефактом, нужно было, чтобы достаточное количество массасси, согласных на эксперимент, оказалось за пределами острова. Бывший ситх всегда стремился достичь множества целей одновременно, используя для этого удачные обстоятельства. И первые шаги для этого уже были сделаны.

***

Сегодняшнее утро Палпатина началось особенно чудесно. Его разбудили горячие поцелуи Амелии, после чего они посвятили друг другу всё утро. Вчерашний визит в Королевский театр Ковент-Гарден оставил у женщины незабываемые впечатления. Оказалось, что маггловское искусство в чём-то сродни волшебству и вызывает те же чувства. Ария «Царицы ночи» в исполнении нестареющей Эдды Мозер вызвала у Боунс настоящий восторг. Настолько филигранно передавать голосом эмоции не могли даже волшебные сирены из Греции. Для Палпатина посещение оперы стало жестоким разочарованием. Конечно, он и не надеялся, что встретит здесь что-то похожее на знаменитую галактическую оперу. Средневековые декорации душного маленького помещения, низкий стеклянный потолок, на котором легко можно было заметить следы пыли, — всё это приводило в уныние истинного ценителя галактического искусства. До уровня хорошей оперы этому миру придётся развиваться не одно тысячелетие. Хотя надо признать, бурное выражение чувств подруги его немало позабавило. Они даже наложили чары на ложу во время антракта, чтобы немного насладиться друг другом. Так что в целом посещение оперы оказалось приятным времяпровождением. — В следующий раз нужно будет отправиться в Милан или в Москву, — словно большая кошка, Амелия потёрлась о своего мужчину. — Мир не ограничивается Лондоном, хотя, как мне кажется, здесь у нас лучший оперный театр. Шив невербально заставил наполниться вином два бокала и отлевитировал один из них Амелии. — Согласен, дорогая, жаль, что заботы не позволят нам обоим уделять этому достаточно времени. Мой бизнес и твоя работа слишком важны для магической Англии, чтобы оставлять их без внимания. Я думаю, в следующий раз мы слетаем в Сидней. У их оперного театра интересная архитектура, мне бы хотелось её осмотреть. — Любишь всё красивое, Фрэнк? — Амелия допила вино, а затем игриво укусила его за ухо. В итоге домой Палпатин вернулся только на следующий день.

***

Хагрид, отдуваясь, вышел из туалета. Он умыл лицо, кое-как расчесал пальцами густую бороду, а затем в сопровождении конвоиров направился к выходу из замка. Вчера аврорам, которые дежурили в самой страшной тюрьме Англии, пришло предписание, что полувеликана нужно освободить и доставить в Министерство. И сейчас Рубеус шагал впереди своих конвоиров, уже предвкушая скорое возвращение домой. Внезапно из-за поворота выплыл дементор, и Хагрид впервые за эти дни почувствовал леденящий душу холод, исходящий от ужасного монстра. Всё то время, пока он сидел в Азкабане, дементоры не обращали на него внимания. Полувеликан словно находился в мантии-невидимке, которая блокировала всё воздействие этих тварей. Однако стоило ему сегодня выйти из туалета, как полувеликан почувствовал весь ужас Азкабана. «Наверно, магическая лягушка Фрэнка перестала действовать раньше», — Хагрид с облегчением вздохнул, когда авроры отогнали монстра. Они вышли из крепости на пристань, и полувеликан с неописуемым удовольствием почувствовал солёные морские брызги на лице. «Скорей бы домой!» — билась в косматой голове нетерпеливая мысль. Хагрид топтался на пристани в ожидании корабля на материк, но тот, как назло, не спешил причаливать к острову. Полувеликан никогда так не мечтал просто прогуляться с арбалетом по лесу, почувствовать запахи смолы и цветов, повидаться с братом и прочей роднёй. Да и Арагога хотелось навестить, у пауков слишком короткая память. Недалеко стояли авроры, у которых сегодня закончилась смена. Они тоже с нетерпением ждали, когда подойдёт корабль. С острова было невозможно аппарировать без специального маяка-артефакта, поэтому заключённых и новую смену авроров доставляли на корабле. Уже через четыре часа Хагрид оказался в Министерстве магии, где ему вернули старый зонт и другие личные вещи. Когда полувеликан спросил о компенсации, какой-то аврор грубо послал его в лес, сказав, что не слышал ни о какой компенсации бывшим заключённым. Решив, что спорить с властями будет себе дороже, Хагрид выругался в густую бороду и отправился камином в Хогсмид. Ему хотелось поскорей забыть Азкабан и хорошенько напиться. К его великой радости, в подвале нашлось несколько бочонков виски и записка от Лонгботтома. В самых изысканных выражениях Лонгботтом сообщал, что тыквы регулярно поливали и удобряли, собака Хагрида достаточно гуляла и хорошо питалась, а у Поттера и его друзей сейчас всё в полном порядке.