Дарт Лонгботтом

Когда Поттер подошёл к двери, Шив немного взлетел вверх и стал внимательно всматриваться в лоб мальчишки. Ему было очень интересно, что же вызывает срабатывание ключа. Поттеры не были родственниками Слизеринам, откуда же у Гарри появился их родовой талант? В тот момент, когда избранный зашипел на дверь, Шив снова увидел, как от зигзагообразного шрама мальчишки отделяется сгусток магии. Эта сила имела концентрированный тёмный окрас и была совершенно чуждой для Поттера. «Да ведь в его шраме сидит почти такой же ментальный слепок, как в том кольце Гонтов, — дошло до Палпатина. — Хмм, похоже, он получился случайно, как побочный продукт какого-то ритуала. В этом отпечатке даже сознания нет. Иначе он давно бы заставил мальчишку создать тело для своего оригинала». Проём в стене расширился, открывая вид на огромный полутёмный зал. Мраморные колонны, поддерживающие свод, уходили высоко вверх, потолок терялся во тьме. В дальнем конце зала в каменной стене была вырезана огромная статуя бородатого старика. Если судить по магическим эманациям, алтарный зал с сердцем Хогвартса находился где-то позади неё. Между гигантских стоп циклопической фигуры старца ничком лежала девочка. Её волосы переливались золотом, выделяясь ярким пятном на фоне мрачной расцветки зала. Стены, колонны и даже потолок были украшены барельефами из сплетённых между собой змей. «Видимо, у местного архитектора был какой-то пунктик насчёт ползучих гадов, — иронично подумал Шив, разглядывая настенные извращения. — Такую отделку помещений даже хатты не назвали бы красивой». Между тем Гарри Поттер подбежал к девочке и затряс её за плечи. — Джинни, очнись, ну же! — словно заведённый кричал он. Во все стороны от мальчика пыхнуло энергией. На большом пальце одной из каменных ступней лежал раскрытый дневник. Как заметил Палпатин, в него были встроены те же чары с отпечатком, как и в кольце. Как только магия Поттера коснулась артефакта, мгновенно активировался слепок создавшего дневник волшебника. Что там болтает полупрозрачная фигура смазливого паренька лет семнадцати, бывший ситх не слушал. Шив внимательно исследовал статую в поисках механизма, который открывает вход в алтарный зал. Здесь требовалась та же родовая способность Слизеринов, с помощью которой гриффиндорец открывал все двери. Палпатин посмотрел вниз, где Гарри Поттер стоял, уставившись в стену. Мальчишка явно пребывал в виде́ниях, насылаемых артефактом. Внезапно тот отошёл назад на несколько шагов, поднял голову к статуе и крикнул во всю мощь: — Говори со мной, Слизерин, величайший из кха-кха, хшшшш… Голос гриффиндорца надорвался, и окончание фразы тот прошипел, невольно открывая проход к алтарному залу. «Чу-удно! — обрадовался Палпатин. — Пока Поттер наслаждается миром иллюзий, я успею там всё осмотреть». Едва челюсти статуи достаточно раскрылись, Шив немедленно направил метлу в появившийся вход. Алтарный зал был таким же больши́м, как и тот, в котором остался Поттер. В середине помещения находился красивый фонтан, в центре которого разместился огромный драгоценный кристалл. Миллионы граней переливались разными цветами. Красный и золотой перетекал в зелёный и серебряный. Когда Палпатин стал облетать фонтан по кругу, цвет камня изменился вначале на синий и бронзовый, а затем на чёрный и жёлтый. В аурном зрении от камня во все стороны расходились толстые канаты энергии. Шив задумчиво почесал бровь. Основной контур располагался здесь, рядом с жертвенной площадкой. Лишь небольшая часть управляющих структур шла наверх. Чтобы запустить необходимый ритуал, требовалось совсем немного магии. Однако наличие жертвенника как бы намекало, что кажущаяся лёгкость магического обряда таит в себе ловушку для самонадеянных волшебников. Чтобы замкнуть управление источником Хогвартса на собственную ауру, требовалось принести в жертву определённое количество магических существ или волшебников. Палпатин с сомнением покосился в сторону прохода, где внизу Поттер продолжал разговаривать сам с собой. Двух худосочных учеников будет слишком мало для активации ритуала. К тому же он обещал присмотреть за Поттером, пока Хагрид не вернётся из Азкабана. Для гарантии здесь понадобится принести в жертву половину факультета Гриффиндор, да и то не факт, что энергии детишек хватит. «Надо найти василиска, — подумал Палпатин. — Не мог же хитрый Слизерин не оставить для себя запасной вариант на случай, если остальные основатели однажды выкинут его из Хогвартса. Возможно, в змее хватит энергии для ритуала». Изучив линии, ведущие к башне Дамблдора, Палпатин понял, как передаётся власть. Когда в Хогвартсе происходит смена директора, небольшое количество энергии поступает от всех волшебников, учащихся и работающих в замке. В этой ситуации не было необходимости в жертвах. Некоторая потеря жизненных сил не представляла серьёзной опасности для большинства волшебников. С помощью хорошего питания и отдыха они могли быстро восстановить потраченную энергию. Внизу раздавался шум и истошные вопли. Поттер то приказывал василиску убить невидимого мальчишку, то умолял какого-то «Фоукса» его спасти, бегая между колоннами. А иногда и вовсе ползал по полу и шипел что-то омерзительное. Вероятно, слепок мага из дневника разыгрывал перед Гарри целое представление, стараясь как можно быстрее захватить его тело. Шив подлетел к выходу и увидел, как Гарри со всего размаха врезался в колонну. Затем вскочил и снова бросился вперёд, но на этот раз закрыв лоб рукой. Камень закономерно оказался крепче. В руке хрустнули кости, мальчишка рухнул на пол и закричал. Присмотревшись, Палпатин ухмыльнулся. Слепок мага из дневника безуспешно пытался захватить тело Поттера, полностью погрузив того в иллюзию. Причина, по которой это не удавалось, была проста: в шраме мальчика был такой же отпечаток, что надёжно блокировал все попытки дневника. «Какая ирония! Похоже, тот маг сам себя перехитрил, — беззвучно рассмеялся Палпатин. — Сначала волшебник, возможно, даже ценой своей жизни, создал Поттеру непробиваемую защиту, а теперь одна из копий этого глупца тщетно пытается выполнить заложенную в дневник программу». Мальчишке между тем становилось всё хуже и хуже. У него уже из носа шла кровь, он словно постарел от потери магии и, будто пьяный, с трудом ворочался на полу. Рыжеволосая девочка, лежащая без сознания у ноги статуи, выглядела ещё хуже. Если так будет продолжаться, дневник просто выпьет все силы из обоих подростков и отключится, когда те умрут. «А ведь Поттер способен ещё раз открыть все эти проходы, когда я наберу достаточно жертв, — задумался Палпатин, наблюдая, как обессиливший гриффиндорец привалился к колонне и баюкает сломанную руку, не открывая глаз. — Пожалуй, надо уничтожить дневник, иначе тот их убьёт». Подлетев поближе к тетрадке, он вначале невербально заставил ту захлопнуться, а потом из руки Палпатина вылетела толстая тёмно-фиолетовая молния, которая пробила дневник насквозь, обугливая края дыры. Поттер сразу упал, словно сломанная кукла, и потерял сознание. Энергия смерти отпечатка неизвестного родственника Гонтов разошлась во все стороны полутёмного зала. Почти высосавший обоих подростков дневник был полон магии, как насосавшийся клещ. И здесь, видимо, Хогвартс почувствовал эманации гибели одного из наследников основателей школы. Со стороны алтарного зала раздалось разъярённое шипение, и по-настоящему огромная рептилия заскользила вниз по камням, словно «Хогвартс-экспресс» по рельсам. От её светящихся жёлтых глаз распространялось разрушительное магическое излучение, но как-то повредить защитный контур ауры бывшего ситха знаменитому взгляду василиска не удавалось. Злая энергия, исходившая от глаз чудовища, была чернее ночи, и Палпатин с наслаждением вдохнул эту магию полной грудью. Будто прохладный ветерок в летнюю жару освежил разгорячённое тело. Змей угрожающе поднял голову и зашипел. Василиск не понимал, почему на маленького человечка не действует смертельный взгляд. А ведь сейчас он действительно пытался убить чужака, посмевшего зайти в святая святых замка. В неизвестном волшебнике не чувствовалось ни капли крови основателей, а вот энергия смерти одного из потомков Слизерина ощущалась очень чётко. — Умри, убийца! — прошипел полуразумный василиск и попытался броситься вперёд, чтобы уничтожить наглую букашку. А Шив разглядывал этот выкидыш крайт-дракона и размышлял, хватит ли такой туши для проведения ритуала или придётся всё же задействовать избранного и девчонку Уизли. Решив, что от смерти подростков большой разницы всё равно не будет, он вытянул руку в сторону змеи и сжал пальцы хватательным движением. Впервые в своей долгой жизни василиск почувствовал, как его, словно какого-то червяка, стиснула необоримая сила и безжалостно потащила обратно в алтарный зал. И вместо родного бассейна, в котором веками дремал полуразумный страж алтаря, его расплющили на жертвеннике. Именно там, где прежний хозяин Салазар с остальными основателями частенько напитывал источник Хогвартса кровью гоблинов и прочих нечеловеков. Василиск отчаянно боролся за жизнь. Он понимал, что возродится снова, но после почти тысячелетнего существования умирать ему не хотелось. Палпатин соскочил с метлы возле фонтана, продолжая удерживать магией бьющего хвостом червяка-переростка. Видимо, рептилия поняла, для чего её разместили на жертвеннике. Шив протянул левую руку в сторону камня и коснулся управляющих структур, запуская ритуал смены привязки. Палпатин постарался сделать это так, чтобы его действия были незаметны для пользователей магической системы. Однако в какой-то момент Шив с неудовольствием понял, что все прежние связи перестали пропускать энергию. «Через две минуты каналы опять заработают. Да и вряд ли кто-нибудь из персонала Хогвартса заметит небольшой отток сил, — легкомысленно отбросил тревогу Палпатин. — Они ведь не идиоты, чтобы пользоваться исключительно заёмной магией, не развивая постоянно собственный источник?» На Коррибане он проводил этот ритуал неоднократно, захватывая хранилище знаний очередного тёмного лорда ситхов. Правда, что происходит в такой момент с живыми пользователями, Шив не знал. На древней планете уже много тысяч лет не было ни одного живого человека. Во все стороны от фонтана ударили разноцветные магические лучи, стремясь уничтожить вторженца, но Палпатин уже напитался энергией василиска и был надёжно защищён. Впрочем, охранная система алтарного зала была хоть и сильна, но весьма примитивна. Видимо, основатели школы не надеялись, что потомки будут достаточно умны. Теперь, когда у него был полный доступ, Палпатин понимал, что все приказы, которые отдавал Поттер входным дверям, были простыми командами «Откройся» и «Закройся». Никаких многоуровневых ключей, сложных алгоритмов шифрования, ничего такого здесь не было. Всего лишь проверка по аурному отпечатку, да и та настолько кривая, что мальчишка Поттер смог без особых препятствий добраться почти до алтарного зала. А ведь в его лбу находится всего лишь отпечаток сущности волшебника из рода наследников Слизерина, а не сам маг. Наконец Палпатин почувствовал, что источник замка полностью находится в его власти, и довольно рассмеялся. На жертвенной площадке, обмякнув, лежало мёртвое тело гигантского змея. Однако, приглядевшись, Шив заметил, что рядом шевелится и тщетно пытается уползти молодой василиск. «Видимо, защита сделана так, что рептилия является её неотъемлемой частью, живым накопителем энергии ритуала. И поэтому, как только взрослый страж был уничтожен, алтарь тут же создал ещё одну химеру», — решил Палпатин. Он отпустил магическое существо, и похожий на упитанную анаконду василиск тут же нырнул в фонтан. Туша может разлагаться достаточно долго, поэтому оставлять её возле алтаря Палпатин не захотел. Бывший ситх перенёс мёртвого монстра в зал со статуей и самостоятельно прошипел приказ защите. Каменная фигура Слизерина тут же захлопнула рот. «Теперь у меня есть полный доступ к системе управления Хогвартсом, — довольно ухмыльнулся Палпатин. — Иначе пришлось бы будить Поттера, чтобы он закрыл все эти двери». Раздумывая, как вернуть учеников на поверхность, Шив ощутил ещё нескольких магических защитников школы. Он даже подивился предусмотрительности основателей. В чёрном озере плавал гигантский кальмар, охраняя пространственные врата под водой. Пока монстр был на страже, ни один злоумышленник не сможет безнаказанно переместиться к школе через них. Правда, в этом времени редко кто из волшебников использовал морские пути, поэтому бо́льшую часть времени гигантский кальмар просто спал или ел. Помимо водного стража, в окрестностях Хогвартса жил настоящий энт. Его голова торчала из земли возле замка, а остальная часть тела была скрыта глубоко в грунте. Местные волшебники называли этого защитника «Дракучей ивой» и не подходили к нему близко, чтобы не получить удар ветками. Этот древесный воин спал сотни лет и, согласно воле основателей, не мог причинить значимый вред ученикам Хогвартса. Четвёртым защитником школы оказался феникс, живущий в кабинете директора. Магическая птица обладала множеством полезных характеристик. Одной из них были целебные слёзы, позволяющие быстро восстановить потерю энергии и залечить раны. А ещё феникс мог переносить на любые расстояния и волшебников, и грузы, что делало огненную птицу по-настоящему уникальной. Палпатин потянул за управляющий механизм, который шёл к фениксу, и тот немедленно переместился в подземелье. В лапах у птицы была какая-то тряпка. Из воспоминаний Лонгботтома Палпатин знал, что эта старая шляпа на самом деле является артефактом, который распределяет детей по факультетам. Если Шива не обманывало аурное зрение, внутри шляпы был спрятан какой-то металлический предмет. Подозвав феникса, он вытащил из артефакта весьма примитивный меч и крутанул вокруг себя несколько восьмёрок. В тишине подземелья раздался пронзительный свист, эхом разлетевшийся по стенам. Меч был выкован из серебряного сплава и совершенно неотбалансирован. Палпатин решил, что с поиском достойного оружия на этой планете ему пока не везёт. Шив разочарованно хмыкнул и сделал выпад в нос дохлого василиска, проверяя остроту лезвия. Вероятно, какие-то чары на мече всё же были, так как клинок без особого труда погрузился в тушу. Заинтересовавшись, Палпатин попробовал перерубить один из клыков чудовища, но меч просто выбил зуб василиску, а не рассёк тот пополам. Хорошо хоть чистить меч не пришлось, ядовито-зелёная жидкость мгновенно впиталась в лезвие. В гневе Шив вонзил не оправдавшее надежд оружие по самую рукоять в глотку василиска и бросил его там. Нужно было собрать ценные ингредиенты. Однако Палпатин не собирался лично копаться в мёртвой туше. Он решил чуть позже вызвать домовых эльфов и заставить их сделать всю грязную работу. Распределяющая шляпа была Шиву не нужна, он просто бросил её рядом с мальчишкой и посмотрел на феникса. — Я сейчас поработаю с памятью Поттера, а потом ты отведёшь их назад той же доро́гой, — приказал Палпатин огненной птице. — Только сначала полей обоих своими слезами, а то ещё умрут по дороге. Феникс курлыкнул и полетел к рыжей Уизли. А Палпатин тем временем коснулся головы мальчишки и мгновенно оказался у того в разуме. Здесь он на скорую руку создал воспоминания эпичного сражения с василиском и тяжёлой победы Поттера над ужасным монстром. Хорошо, что бо́льшую часть навеянных слепком иллюзий можно было легко приспособить к своим целям. Теперь мальчишке будет казаться, что он почти в одиночку одолел шестидесятитонную машину смерти, всего лишь с серебряной зубочисткой в руке. Чтобы это не выглядело совсем уж невероятным, он приказал подлетевшему фениксу выцарапать василиску глаза и слегка ободрать нос. «Иначе Поттеру точно никто не поверит, даже его рыжий друг, — сказал сам себе Палпатин. — А так за неимением другой версии примут и эту. Подумают, что, как и любому другому избранному, мальчишке просто сказочно повезло. И для тех, кто любит читать чужие мысли, история получит подтверждение. Отпечаток у него в голове похозяйничал, будто ранкор на ферме пустынников. Теперь никто не сумеет переубедить Поттера, что это все иллюзии, даже если правда когда-нибудь раскроется». Определившись с дальнейшей стратегией, Палпатин оставил феникса с Поттером, а сам подлетел к рыжей девочке и кинул в неё «Энервейт», приводя в чувство. В это время Поттер тоже завозился возле колонны. Гриффиндорец понял, что сидит в нескольких метрах от колоссальной туши мёртвого василиска, и чуть было снова не потерял сознание от шока. В этот момент Уизли наконец-то пришла в себя и громко заплакала. Внимание Гарри тут же переключилось с василиска на девочку. Гриффиндорец встал на дрожащие ноги, подхватил палочку и шляпу. После чего подошёл к туше и с огромным трудом выдернул верный меч, едва не зацепившись за один из клыков. Затем Поттер засунул клинок в шляпу и направился к девочке. — Джинни, как хорошо, что ты очнулась, — улыбнулся Гарри. — Я и сам еле живой, а если бы мне пришлось тебя тащить, боюсь, за это время нас бы успели похоронить в замке, — попробовал пошутить Поттер. Он рассчитывал заставить её улыбнуться, но Уизли ещё сильней залилась слезами. Всхлипывая, девочка рассказала, что под влиянием дневника она натравливала монстра на учеников, но василиск почему-то никого не убивал и не таскал себе в логово, чтобы потом сожрать. Монстр слушался её приказов, но делал это почему-то неправильно. — Во всём виноват этот Том из дневника, — истерически всхлипывала Уизли. — Он управлял моим телом и мешал василиску! Я ведь ничего не помню, что делала, правда! Мне просто не понравилось, что Колин Криви фотографирует тебя, а на следующий день он окаменел. Потом мне показалось, что Гермиона как-то не так на тебя смотрит, а на следующий день её тоже отнесли в больничное крыло. Перси жаловался, что Кристалл ему в чём-то отказала, а потом и она окаменела. Я не хотела этого, ты же мне веришь? — у рыжеволосой гриффиндорки началась истерика. Поттер растерянно топтался рядом, не зная, что предпринять, пока та ревела навзрыд. Палпатин раздражённо послал сигнал фениксу, и тот несколько раз ярко вспыхнул возле входа в зал, привлекая к себе внимание подростков. — Пойдём отсюда, — Поттер подтолкнул девочку вперёд, и та, всё ещё всхлипывая, пошла на свет, старательно обходя по кругу тушу василиска. Приближаться к чудовищу, пусть и мёртвому, ни у Джинни, ни у Гарри не было никакого желания. Палпатин проконтролировал, как подростки выбрались наверх через туалет, и повернул обратно. Остановившись возле убитого монстра, он подключился к защите замка и дал домовикам Лонгботтомов право перемещаться в подземелья. После чего позвал сразу четырёх эльфов и объяснил им задачу: — Вот это моя добыча, — Шив по-хозяйски похлопал василиска. — Потроха сразу отправляйте в стазис, а голову не трогайте вообще. Это магическое существо, его железы ещё пять лет будут вырабатывать яд. Перемещайтесь сюда каждый месяц и собирайте всё, что с клыков натечёт. Мясо тоже в стазис. Потом через Хагрида обменяю его на самоцветы у великанов. И наловите мне где-нибудь в болоте с десяток гадюк. Сделаю на всякий случай из них муляж. Вдруг Поттер захочет ещё раз посетить подземелья. Домовики мгновенно принялись за работу, и через несколько часов от некогда грозной рептилии осталась только голова и скелет. Из принесённых эльфами змей Палпатин соорудил василиску новое тело. Теперь, если тщательно не приглядываться, то будет казаться, что ничего не изменилось. А через несколько месяцев, когда обманка протухнет, только тот, кто попытается забрать шкуру убитого монстра, поймёт, что она ненастоящая. Однако, по мнению Палпатина, Поттер вряд ли будет этим заниматься, не то у мальчишки воспитание. Скорей всего, юный избранный постарается забыть дорогу в подземелья навсегда.    

***

Альбус обедал у брата в «Кабаньей голове». Крепкие белые зубы Великого Светлого волшебника одинаково хорошо перемалывали и овощи, и мясо. Аберфорт Дамблдор с укоризной поглядывал на него, автоматически протирая пивные кружки. — Что, допрыгался? Вышвырнули тебя из Хогвартса, — наконец не выдержал младший брат. — А всё твои интриги, Альбус! — Это мелочи, — Дамблдор сверкнул очками и наколол на вилку очередной кусочек говядины. — По магическим законам я по-прежнему директор школы, чтобы там себе не напридумывал Малфой. Слава Мерлину, пока в Англии правит магия, а не бюрократия, за будущее нашей страны можно не беспокоиться. Внезапно сердце Альбуса кольнуло так сильно, что он едва не подавился мясом. Показалось, что магия покинула его. Дамблдор попытался глотнуть воздуха, его лицо начало синеть, голова закружилась. Сердце застучало, словно пишущая машинка под пальцами пьяной машинистки, и Великий Светлый волшебник рухнул в тарелку лицом. — Альбус! — испуганно вскрикнул Аберфорт и, уронив на пол пивную кружку, бросился к брату. — Энервейт! Анапнео! Троллья задница, да очнись ты! Он затряс Дамблдора, накладывая на него все лечебные чары, которые помнил. Потом приманил аптечку, свинтил пробку с маленького пузырька и залил тонизирующий настой в рот Альбусу. Старший Дамблдор сделал глубокий вдох и прошептал: — Абби, мне срочно нужно в Хогвартс. Там произошло что-то страшное! — Тогда пошли наверх, — Аберфорт помог ему подняться. — Через портрет Арианы в «Выручай-комнату» — самый быстрый способ попасть в Хогвартс. В твоём состоянии аппарировать сейчас — верное самоубийство, я тебе говорю. — И Фоукс не отзывается, — у Дамблдора затряслись руки. — Мордред! Это может произойти только в одном случае. Кому-то из учеников сейчас нужна помощь больше, чем мне. О ещё более страшном варианте Дамблдор даже думать не хотел. Когда поддерживаемый за плечи братом, он всё же сумел подняться по лестнице, Альбус почувствовал неожиданный прилив сил. Будто кто-то открыл кран, и полноводная река магии хлынула нескончаемым потоком в пересохшее русло. Последние шаги к комнате Дамблдор сделал сам. — Я почти в порядке, Абби, — он крепко пожал руку Аберфорту, перед тем как уйти через портрет. — И спасибо за помощь, брат! Когда Альбус вышел из «Выручай-комнаты», в нём уже ничего не напоминало о недавнем недомогании. Он поспешил к Минерве Макгонагалл, решив, что от неё сможет услышать самую важную информацию. В кабинете декана Гриффиндора помимо неё оказались и старшие Уизли. Молли плакала, закрыв лицо, а Артур пытался ту утешить. Бледная, как привидение, Макгонагалл сидела в кресле, откинув голову. Судя по перекошенному лицу, десять минут назад женщине было так же плохо, как и ему. «А ведь это похоже на магический откат», — похолодело сердце в груди Альбуса. Макгонагалл рассказала Дамблдору, что в результате нападения василиска была похищена Джинни Уизли, а на стене появилась надпись: «Её скелет будет вечно пылиться в Тайной Комнате». На этих словах рыжая Молли зарыдала ещё сильней, а Артур осуждающе посмотрел на Макгонагалл, но ничего не сказал. — Альбус, ты тоже почувствовал это?.. — нерешительно спросила Минерва. Она покосилась на чету Уизли и одними губами продолжила: — Это же был откат? Дамблдор нахмурил брови и задумался, перебирая в голове варианты. Смерть ребёнка «предателей крови» не привела бы к наказанию магией, верно? Василиск — один из хранителей Хогвартса, и он не стал бы жрать учеников, даже если бы ему приказал потомок Слизерина. Миртл была убита молодым Волдемортом, а не василиском. Будущий тёмный лорд использовал её в ритуале создания первого крестража. Реддл обвинил в её гибели паука Хагрида, но среди своих товарищей по факультету он хвастался, что именно василиск убил Миртл. И делал это будущий тёмный лорд для одной немаловажной цели. Если Волдеморт способен отдавать приказы фамильяру самого́ Салазара Слизерина, то значит он является истинным наследником великого волшебника по праву крови и магии. Так что аристократы немедленно побежали за Реддлом, как глупые крысы за дудочником. Они верили, что Волдеморт — прямой потомок величайшего из основателей Хогвартса. Дамблдор как директор знал, что хранители не способны убивать учеников, так было заложено в них Основателями. Магические существа могут нанести вред, но он всегда обратим. Феникс ни разу никого не сжёг, хотя некоторые ученики, думая, что он не замечает, даже пытались выдернуть перо из хвоста огненной птицы. Будь Фоукс обычным фениксом, от наглецов не осталось бы даже головешки. А сколько раз в Чёрном озере юные любители поплавать встречали хранителя подводной стихии? Гигантский кальмар регулярно возвращал будущих первокурсников назад в лодки, когда те случайно падали за борт. Согласно плану Дамблдора, максимум, чего смог бы добиться дневник, — это выпить мелкую Уизли, обрести подобие телесного воплощения и сразиться с Гарри Поттером. Душа в дневнике даже смогла бы использовать волшебную палочку благодаря жизненной силе жертвы. Однако каждое произнесённое заклинание отбирало бы у Волдеморта значительный запас украденной магии. Несколько простейших чар — и воплотившийся дух вновь заперт в дневнике. В этом отношении Квиррелл был значительно опасней, тот мог швыряться магией вполне серьёзно, поэтому пришлось подключить его к зеркалу Еиналеж. «Кто же пострадал так, что нас наказала магия источника Хогвартса?» — в который раз спросил себя Альбус, и в этот момент дверь распахнулась. В кабинет ввалились Гарри Поттер, Рон, Джинни и Локхарт. Они были покрыты паутиной и грязью. Подростки с трудом держались на ногах от усталости, а предплечье избранного было в засохшей крови. На девочке видимых повреждений не было, но она стояла настолько бледная, что казалось, будто её высосал вампир. Рональд был чумаз, немного в крови, но явно был доволен жизнью. Хуже всего было состояние профессора ЗОТИ. Разбитая голова, вероятно, многочисленные внутренние повреждения, отсутствующий взгляд. Было непонятно, как Локхарт вообще держится на ногах. — Мерлин! — нервно вскрикнула Макгонагалл, увидев блондина. — Мы над ним смеялись, а Гилдерой, оказывается, учеников спасал! — Гарри, мой мальчик, объясни нам, что с вами случилось? — спросил Альбус. Пока Поттер рассказывал обо всём, Дамблдор осторожно ковырялся в памяти мальчишки. Увиденное не укладывалось у директора в голове. Гарри Поттер умудрился убить хранителя Хогвартса мечом Годрика Гриффиндора. Церемониальным оружием, которое использовалось исключительно для ритуалов? Огромного василиска размером с «Хогвартс-экспресс»? «Да уж, иначе как Избранным теперь его даже мысленно не стоит называть, — ошеломлённо подумал Альбус, в очередной раз просматривая сцену битвы с хранителем подземелий. — Но как Реддлу удалось натравить василиска на Поттера? Я не понимаю. Хорошо, что Фоукс почувствовал угрозу жизни ученикам и примчался на помощь Гарри». Пролистывая воспоминания назад, Альбус наткнулся на тот момент, где Локхарт попытался лишить подростков памяти. «Похоже, магия клятвы сочла «Обливейт» учеников нарушением кодекса профессора, и поэтому палочка взорвалась в руках хвастливого павлина, буду знать. Но почему тот в настолько ужасном состоянии?» Дамблдор посмотрел в глаза Рона, и в его голове возник образ, как рыжий гриффиндорец превращает Локхарта в кровавое месиво. «Мальчику придётся немного помочь забыть о произошедшем. Такая жестокость в столь юном возрасте может толкнуть его на путь тёмной магии», — с грустью подумал Альбус. — Молли! — обратился Дамблдор к рыжей женщине, которая обнимала дочь так крепко, словно боялась опять её потерять. — Отведите Джинни в больничное крыло, она уже на ногах не стоит. Взрослые Уизли подхватились. Артур взял Джинни на руки, а Молли пошла рядом с ними, придерживая девочке голову. — Минерва, — посмотрел Дамблдор на свою заместительницу, — пожалуйста, проводи мистера Локхарта и мистера Уизли, иначе наш дорогой профессор может потерять слишком много крови. — А с вами, молодой человек, у меня будет серьёзный разговор позже. — Альбус строго посмотрел на Рона, и мальчишка недовольно набычился. Когда они остались вдвоём с Поттером, Дамблдор по-отечески усадил подростка в кресло и спросил: — Ты понял, кто там был, мой мальчик? — Это был Волдеморт! — воскликнул Гарри и достал из-за пазухи обгорелый дневник с обугленной дырой посередине. — Вот, с помощью этой тетрадки Тот-Кого-Нельзя-Называть завладел разумом Джинни и заставил её совершить все те ужасные проступки. — Не бойся называть его по имени, — тепло улыбнулся Дамблдор. — Ты уже дважды смог одолеть Волдеморта. Нас ожидают сложные времена, и ты должен быть готов к ним, мой мальчик. К счастью, у тебя есть верные друзья, которые пойдут за тобой даже в смертельно опасные приключения. Это очень хорошо. — Я чувствовал, как Волдеморт пытается отобрать моё тело, — содрогнулся Гарри. — Он сказал, что мы так похожи, будто мы одно целое. Это было ужасно! И ведь я действительно могу говорить на змеином языке, как Волдеморт. Альбус помолчал, а потом грустно посмотрел на Поттера. — В ту самую ночь тёмный лорд оставил у тебя здесь часть своей души, как я полагаю, — и Дамблдор ткнул пальцем в лоб Гарри. — Поэтому ему кажется, что вы похожи, но это не так! Меч, которым ты сразил василиска, может достать из шляпы только избранный... Кхм, я хотел сказать, истинный гриффиндорец! — тут же поправил себя Дамблдор. Гарри шокированно молчал, схватившись за голову. Он ощупывал шрам, будто по-новому осознавая, что тот скрывает. Решив, что мальчишке достаточно приключений, Дамблдор добродушно сверкнул очками и произнёс: — Ладно, мой мальчик, ты сегодня очень устал. Сейчас иди спать, а завтра мы всей школой отпразднуем твою победу над василиском. Я горжусь тобой, Гарри!