Дарт Лонгботтом

Осеннее солнце, проникая сквозь витражные стёкла, дарило атмосферу уюта и спокойствия. Вот только состояние Палпатина было далеко от джедайского «нет эмоций, есть покой». Впрочем, как и всегда. В его душе клокотала ярость и… страх? Да, стоило признаться, что Шив опасался открывать эту книгу. Экзар Кун был одним из сильнейших тёмных лордов прошлого. И то, что он, как и сам Палпатин, оказался на этой планете, наводило ситха на странные мысли. Может, Земля — это на самом деле тюрьма для одарённых? Ведь такое количество пользователей силы, которое он встретил здесь, для его родной галактики было аномальным. Раньше Шив считал, что, научившись обходиться без тела, он подтвердит постулат кодекса: «Через могущество я познаю победу. Через победу мои оковы рвутся. И Великая Сила освободит меня». Однако, как оказалось, сила подвергла его очередным испытаниям. «Ну что же, — яростно прошипел Палпатин сквозь сжатые челюсти. — Я сломаю всё на своём пути. Я зубами вырву победу, чего бы мне это ни стоило! Покой — это ложь. Есть только страсть! Этот мир ещё познает мощь тёмной стороны!» Он вытянул руку, и в стену кабинета ударили ветвистые синие молнии, мгновенно испепелив шкаф с журналами по травологии и оплавив камень за ним. В комнате тут же появилась домовушка и замерла, со страхом глядя на хозяина. Его жёлтые глаза мерцали, как два маленьких солнца. Палпатин повернул голову в её сторону и, задавив первое желание придушить полезное лопоухое существо, негромко приказал: — Хинки, прибери здесь, пожалуйста. Я сегодня был немного несдержан в тренировках с магией. Он отвернулся к окну и начал выполнять дыхательную гимнастику, помогающую ситхам не показывать эмоции посторонним. Спустя некоторое время Палпатин окончательно успокоился и решительно распахнул стоящий перед ним ларец. Он мгновенно впитал всю тёмную магию, идущую потоком от книги, и спокойно открыл её. Тут Палпатин сразу же заухмылялся, так она напомнила ему другие манускрипты из тайных библиотек Коррибана. «Привет тебе, неудачник, и чтоб ты сдох в муках!» — гласила на ситхском первая строчка таинственного фолианта, который не смогли расшифровать местные одарённые. Палпатин только усмехнулся, внимательно сканируя артефакт. Ситхи прошлого считали делом чести оставить всевозможные пакости любопытным искателям могущества. Сильный форсюзер их уничтожит, а слабый достоин только смерти. Причём смерти весьма мучительной. Какое-то время Палпатину пришлось повозиться, убирая со страниц разные смертельные сюрпризы, которые Экзар Кун щедрой рукой запихал в свой, как оказалось, обычный рабочий дневник. Древний ситх тоже попал на Землю неизвестным образом. После предательства Улика Кель-Дромы джедаи узнали, где находится его логово, и пригнали целый флот к Явину IV. Когда ночное небо стало белым от выхлопов кораблей, собравшихся на орбите, чтобы его убить, Экзар Кун осознал — в этот раз ему джедаев не одолеть. Поэтому он придумал, казалось, гениальный план: временно отступить, чтобы потом вернуться и окончательно разгромить джедаев. На Явине IV в построенных Экзар Куном храмах-накопителях было собрано огромное количество энергии тёмной стороны, а верные массасси были готовы пожертвовать жизнями во имя победы своего господина.  Однако знания древних таили в себе специально сделанные ошибки. Поэтому вместо того, чтобы полностью перейти на энергетическое существование и обрести невиданную мощь, Экзар Кун стал обычным призраком силы. Он попытался удрать в космос, но прокля́тые джедаи сообща создали колоссальную волну света. Та ослепила ситха, сбросила его обратно и лишила сознания, не давая вырваться. А через какое-то время Экзар Кун пришёл в себя уже здесь, на Земле. Он валялся промокший на каменном островке. Вокруг, куда ни глянь, было только море. Слышался могучий рокот волн, бьющих о скалы, а вокруг него в пронзительно синем небе кружили духи верных массасси. Правда, сейчас они выглядели как трупы, замотанные в рванину, от которых к тому же несло нестерпимым холодом. К счастью, сила не оставила его. Экзар Кун вновь обрёл тело, пусть и не такое могучее, как прежде. Дальше в дневнике описывалась нелёгкая жизнь ситха в новом мире. Палпатин раздражённо листал пергаментные страницы, не пытаясь вникнуть в то, что писал Экзар Кун о жизни и своих научных экспериментах. Однако в самом конце дневника Шив наткнулся на интересную информацию и стал читать гораздо внимательней. Древний ситх захотел вернуться. Он много веков собирал сведения о местных удивительных способах работы с силой. В какой-то момент, изучая пирамиды в Египте, Экзар Кун пришёл к выводу, что сможет и на Земле построить храм-накопитель тёмной энергии. А уже потом, с её помощью, он проведёт ритуал, который поможет ему вернуться в Далёкую-далёкую Галактику. Ещё несколько веков Экзар Кун строил подходящий зиккурат, а духов массасси с помощью ситхского колдовства подрядил собирать силу. К счастью для ситха, остров находился возле оживлённого торгового маршрута. Здесь часто проплывали корабли с аборигенами, и то, что часть из них пропадала, никого не удивляло. Суровое море, пираты, людские суеверия о подводных монстрах — всё это делало незаметным захват жертв, необходимых для наполнения храма энергией. И в какой-то момент Экзар Кун добился своего и исчез. Палпатин завистливо вздохнул и позвал домовушку. — Хинки, принеси кофе, пожалуйста. Когда заказ был готов, он с наслаждением отпил из кружки ароматный напиток и продолжил чтение. Местные жители предпочитали чай, но кофе Палпатину пришёлся по вкусу больше. На последних страницах дневника описывался сам ритуал и необходимые для его активации артефакты. Чтобы сконцентрировать энергию, способную из этой галактики пробить дыру в пространстве и времени, требовался специальный фокусировочный кристалл, связанный с храмом на острове. Как элемент защиты, в камень была встроена возможность общаться с умершими родственниками, чьи образы тот доставал из подсознания жертвы. Те форсюзеры, которые вызывали призраков, созданных на самом деле за счёт собственных сил, рано или поздно сходили с ума под воздействием тёмной энергии. Вторым артефактом оказалась накидка с капюшоном, созданная Экзар Куном для защиты от разрушающего действия тёмной стороны силы. Она начисто отрезала форсюзера от буйства энергий. Побочным эффектом защитной накидки была невидимость. Впрочем, она была всего лишь оптической иллюзией.  И третьим артефактом, необходимым для активации ритуала, был управляющий ключ, созданный наподобие волшебных палочек, которыми размахивали местные пользователи силы. Он вставлялся в предназначенную только ему скважину и окончательно запускал всё действо. На корпусе псевдопалочки Экзар Кун разместил шесть особых утолщений, на поверхности которых располагались высокоточные лунки необходимой глубины. Это обеспечивало невероятную надёжность матричного запирающего механизма. Даже с помощью магии никто из местных не смог бы повторить такой ключ. Артефакт имел надёжную связь с хранилищем тёмной энергии и давал возможность воспользоваться накопленной силой, пусть и в небольших количествах. Для маскировки Экзар Кун встроил в ключ все возможности обычной палочки. Правда, и здесь ситх не поленился добавить в артефакт защитные механизмы. Использование ключа с дополнительной энергией из хранилища было возможно только в случае убийства предыдущего временного владельца. Иначе он работал ничуть не лучше, чем палочки земных одарённых. «После моего ухода самый общительный из массасси отдаст все артефакты и дневник местным форсюзерам. Так они лучше сохранятся. Вдруг я когда-нибудь вновь окажусь на Земле. Если ты решишь вернуться в нашу галактику, неизвестный мне последователь тёмной стороны, — пафосно заканчивал свой дневник Экзар Кун. — Вот мой тебе совет. Собери артефакты, и тогда сможешь повторить ритуал Исхода. Раз ты читаешь мой дневник, значит, я всё же прорвался сквозь пространство и время, и сейчас правлю Небесной Рекой, муа-ха-ха! Что ж, сидя на своём ауродиумном троне, я буду ждать тебя. Если ты всё же сумеешь вырваться, знай, жалкий слизняк, я убью тебя сразу, как только встречу. Прощай, ничтожество!..» Палпатин побледнел от ярости, а потом стал остервенело рвать дневник и ломать ларец. Он надеялся отыскать в них спрятанный амулет Нейга Сэдоу или хотя бы собственный амулет Экзар Куна. Если верить историческим хроникам, с ними ситх никогда не расставался. Так как этот наглец отправился в обратное путешествие в духовной форме, он точно не смог пронести никакие амулеты. Значит, те находятся где-то здесь, и будет неплохо их обнаружить. Однако ни в ларце, ни в дневнике потайных карманов со скрытым пространством не нашлось.  Палпатин разочарованно отшвырнул в сторону бесполезные артефакты и, не удержавшись, спалил их молниями, вымещая этим всю свою злость и разочарование. Он не представлял, где искать зиккурат-накопитель тёмной энергии, спрятанный на планете. Морей на Земле было с избытком, неизвестно, где находится нужный остров. Шив и представить себе не мог, что спустя пять веков после того, как Экзар Кун покинул этот мир, ему удастся найти артефакты, которые смогут активировать ритуал. Наверное, они давным-давно валяются в хранилище кого-нибудь из земных волшебников. Палпатин не помнил, чтобы Экзар Кун хоть чего-то добился после своего поражения. Последние записи о бывшем джедае датировались временами императора Вишейта, в которых указывалось, что Экзар Кун призраком силы тысячи лет бродил среди деревьев на Явине IV и пугал своими стонами случайно встреченных разумных. — Какой жалкий конец для такого ничтожества! Сразу видно, что ты падший джедай, а не настоящий ситх, — Палпатин презрительно сплюнул в окно и случайно попал в залетевшую министерскую сову. Птица возмущённо заклекотала и сбитым лайнером рухнула на стол. Она мстительно вытерла плевок привязанным к лапе тубусом и протянула тот Палпатину. Ситх усмехнулся разумности птицы, забрал послание и швырнул ей немного совиного печенья, целя в голову. С довольным квохтаньем почтальонша перехватила угощение в полёте и принялась за обед, не обращая больше внимания на Палпатина. В письме сообщалось, что собрание Визенгамота состоится в пятницу и уважаемого лорда Лонгботтома ждут там в десять часов по Гринвичу. «Ну что же, вот и посмотрим, кто такие местные политики, — пробормотал Шив, вновь погружаясь в размышления». Надо было немедленно встретиться с Боргиным из Лютного. Из памяти ушлого пройдохи Палпатин знал, что в местном преступном сообществе существуют целые команды, которые занимаются сбором и продажей всевозможных сведений о тех или иных волшебниках. Ситх собирался заказать ни много ни мало — полное досье на всех самых значимых членов Визенгамота и начальников отделов английского Министерства магии. 

***

В поезде Невилл дожидался Гарри Поттера, стоя напротив своего купе. Приятель опаздывал, и круглощёкий мальчик с волнением разглядывал снующих по перрону волшебников, в надежде заметить Гарри. Какая-то кудрявая девочка возмущённо приказала ему не стоять на проходе, так как Невилл мешал ей тащить школьный сундук. — И чего ты здесь торчишь? — грозно пропыхтела она, проталкивая свой неподъёмный груз мимо Лонгботтома. Тот растерялся от её командирского тона и не знал, что сказать. Однако потом в какой-то момент взгляд мальчика упал на Тревора, важно сидевшего на столике, и он радостно выпалил, надеясь, что девочка не догадается заглянуть в его купе. — Я свою жабу потерял! Вот и ищу, может, она забилась куда-нибудь в коридоре. — Мальчишки такие неловкие, — сказала как отрезала девочка и потащила сундук дальше, напоследок бросив: — Ладно, так и быть. Я сейчас устроюсь в каком-нибудь в купе и помогу тебе отыскать твою жабу, мальчик. Я Гермиона Грейнджер, будем знакомы. — Я Невилл, — промямлил Лонгботтом, надеясь, что Тревора не придётся куда-то прятать, чтобы потом найти вместе с этой девочкой. Жаб продолжал спокойно сидеть на столе и никуда от хозяина убегать не собирался. Наконец Невилл увидел друга и тут же закричал в окно: — Гарри, Гарри! Я здесь! Поднимайся сюда. Поттер не мог сам втащить сундук, но, к счастью, ему помогли два рыжеволосых парня. Лонгботтом привёл друга в своё купе, и они с трудом запихали в угол сундук Поттера. Жаб тут же прыгнул под лавку, чужих он не любил. — Уфф, ну и тяжесть! — Гарри вытер пот со лба и уселся к окну. — О, вон смотри! Это те, кто помог мне пройти на платформу девять и три четверти. Невилл тоже сунулся к окну и увидел рыжеволосого мальчика с тележкой, такую же рыжую женщину и с ней маленькую девочку, крепко державшую мать за руку. Пухлая волшебница догнала мальчика с тележкой возле самого вагона и, вытащив платок, стала вытирать тому нос. Маленькая девочка злорадно следила, как нос старшего брата начинает краснеть от маминых усилий, а лицо остаётся грязным по-прежнему. Рыжеволосые парни, которые помогали Гарри втащить сундук, тоже наблюдали за этой картиной, отпуская язвительные комментарии. Тут к ним подошёл ещё один юноша, немного постарше. Судя по всему, они все были родственниками. У рыжих завязался оживлённый разговор, который не было слышно в шуме вокзала, но тут раздался очередной гудок паровоза. Дети мгновенно стали разбегаться, и через секунду на перроне осталась только пухлая женщина с девочкой. Взрослая волшебница махала сыновьям грязным платком, а мелкая немного пробежалась вслед за вагонами, что-то крича. Поезд повернул вправо, и платформа осталась позади. Тут дверь купе отворилась, и Невилл снова увидел испачканную физиономию с красным носом. Оказалось, из-за того, что рыжеволосый мальчик опоздал, все купе в вагоне были уже заняты. — Здесь свободно? — немного агрессивно спросил рыжий. — А то из других купе меня прогоняют. Лицо у мальчика было довольно неряшливым. Матери не удалось очистить его от грязи. «Неудивительно, что тебя не пускали в другие купе», — улыбнулся про себя Невилл. Всё же в основном в поезде ехали чистокровные волшебники, и внешний вид для каждого юного мага значил немало. — Свободно! — Гарри и Невилл согласно кивнули, а рыжий мальчик уселся напротив у окна и буркнул: — Я Рональд Уизли. Впервые еду в Хогвартс. — Я Лонгботтом, — смутился его сердитым тоном Невилл. — А я Поттер, — представился Гарри и тяжело вздохнул, когда увидел, как у рыжего загорелись глаза. — Ты тот самый Гарри Поттер — победитель Тёмного Лорда? А покажи шрам, куда попала «Авада», — тут же попросил Уизли. — Не хочу, — нахмурился мальчик в очках. — Меня все уже задолбали этим шрамом. Рыжий разочарованно отвернулся. Он притворялся, что внимательно рассматривает пейзаж за окном, но на самом деле краем глаза наблюдал за своими попутчиками. Внезапно Невилл понял, что выпитый с утра тыквенный сок просится наружу, выскочил из купе и припустил в сторону туалета. На обратном пути его перехватила девочка с каштановыми волосами. — Так, Невилл! Я готова помочь найти твою жабу. Вижу, в туалете ты уже искал. Давай будем спрашивать в каждом купе, может, она спряталась у кого-нибудь под полкой. Девочка ухватила его за руку и целеустремлённо поволокла к первому по дороге купе. Через пять минут Невилл проклинал всё на свете. Гермиона Грейнджер обладала поистине ослиным упрямством. Несмотря на то, что почти в каждом купе над ними потешались, она настойчиво продолжала спрашивать про жабу, которую потерял её новый знакомый. Услышав, что животное является фамильяром, обычно всё купе начинало ржать с юной Грейнджер и подозрительно коситься на смущённого Лонгботтома. Большинство чистокровных детей воспринимало это как весёлый розыгрыш, который решил устроить пухлощёкий мальчик своей новой, явно магглорожденной знакомой. Наконец они добрались до купе, в котором находились Гарри и Рональд. На столике перед мальчиками лежала старая облезлая крыса. Она мирно дремала среди обёрток от конфет, а рыжий собирался что-то колдовать. — Вы жабу не встречали? Мальчик Невилл потерял фамильяра, а я помогаю его найти! — привычно выпалила Грейнджер. Лонгботтому захотелось заплакать, так его достала новая знакомая. Он протиснулся мимо девочки и облегчённо сел возле Гарри. Новая знакомая, глядя на палочку в руках рыжего, села рядом с ним. — Я Гермиона Грейнджер, а вас как зовут? — Я Гарри Поттер, — представился тот. — А я Рон Уизли, — произнёс рыжий. — Не мешайся под ногами, я сейчас буду творить магию! — О, ты уже научился колдовать? — засияли глаза девочки. — Давай скорее, я хочу это видеть! Рон пробормотал какую-то скороговорку и ткнул палочкой в крысу. Та даже не соизволила открыть глаза. Гермиона разочарованно посмотрела на рыжего, хмыкнула и произнесла целую речь о важности подготовки к школе. По её словам, она выучила наизусть все книги за первый курс, и заклинания, которое бормотал рыжий, в них не было. — Всё с тобой ясно, Уизли. Ты просто пытаешься произвести впечатление на Гарри Поттера. — Ничего я не пытаюсь! — оскорбился Рон. — А ты колдовать умеешь? — и она внимательно стала разглядывать очкастого мальчика, отчего тот даже смутился. Поттер помотал головой, а Гермиона разразилась речью, что она прочитала все книги, в которых хоть раз упоминался победитель тёмного лорда, и теперь знает о нём всё. — Эээ, всё? — только и смог выдавить Гарри, поражённый железной уверенностью её тона. — Да, красноречие у героя магического мира на той же высоте, что и колдовство у его рыжего друга, — хмыкнула девочка и поднялась. — Так, Невилл! Идём дальше искать твою жабу, а вы двое, наденьте мантии. Иначе вас в таком виде в Хогвартс не пустят. Особенно тебя, рыжий. Схватив ошеломлённого Невилла за руку, она тут же поволокла его дальше. Несчастный Лонгботтом услышал за спиной весёлое ржание Поттера и Уизли, которое перебивало возмущённое кваканье из-под лавки. Они перешли в следующий вагон, и эпопея с поиском жабы продолжилась. Очень скоро Невилл не выдержал и пробормотал, что ему тоже надо переодеться в мантию, после чего позорно удрал обратно в свой вагон. Здесь его встретил весёлый смех Поттера и Уизли, которые ржали над ним ещё добрые пять минут. А потом Гарри и Рон наперебой стали рассказывать про битву с Малфоем. Невилл буркнул, что встречал его раньше в книжном магазине и тот ему не понравился. А Гарри поделился тем, что познакомился с надменным белобрысым мальчиком в магазине мадам Малкин. — А я с детства слышал, что Малфои — прислужники «Того-Кого-Нельзя-Называть», — гордо произнёс Рон. — Когда злой волшебник исчез, белобрысые тут же переметнулись на нашу сторону. В моей семье их не любят. Слишком Малфои подлые и к тому же богатые страшно! Хорошо мы ему наваляли, правда, Гарри? — Ты нашёл жабу? — отворилась дверь, и на пороге вновь показалась девочка с каштановыми волосами. Она услышала последние слова Рона и стала возмущённо разглядывать купе мальчиков, которое после битвы с Малфоем и его друзьями было не в самом лучшем состоянии. — Слушай, да отстань ты, наконец, со своей жабой! — не выдержал Уизли. — Видишь, у Невилла давно всё в порядке? Что ты вцепилась в нас, как репей? — Я зашла предупредить, что всем пора переодеваться, — вспыхнула Грейнджер. — Я была у машиниста, и он сказал, что мы через полчаса прибываем на станцию Хогсмида. Ну что за глупые мальчишки? Вы ещё до школы добраться не успели, а уже дерётесь друг с другом! Лучше бы колдовать научились, — фыркнула девочка и с шумом захлопнула дверь купе. — Вот же противный грязнуля! — послышался в коридоре её писклявый голосок. — А ещё к Поттеру в друзья набивается! Рыжий подпрыгнул на лавке от возмущения, но стукнулся головой о верхнюю полку и рухнул на место. — Нет, вы это слышали?! — завопил он. — Не дай Мерлин, мы попадём на один факультет с этой… этой ведьмой! — не знал, что сказать Уизли. Тут поезд стал замедляться, а в купе раздался голос машиниста: — Через пять минут мы прибываем на платформу Хогсмида. Оставьте ваши сундуки и питомцев в вагоне. Их доставят в школу отдельно. Ребята быстро вытащили мантии, пытаясь переодеться до того, как поезд остановится. Через несколько минут они все втроём выскочили из купе, где попали в толпу таких же будущих первокурсников. Все дети стояли в коридоре и ждали, пока поезд наконец остановится. Путешествие на лодке Невиллу не понравилось. С ними опять сидела эта кудрявая девочка. Правда, сейчас она, как и все будущие первокурсники, заворожённо смотрела на приближающуюся громаду замка. В воде плескалась рыба, пахло тиной, и Невиллу казалось, что кто-то большой, но незлой, следит за ними из-под воды. Они вплыли в огромную расщелину, укрытую зарослями плюща. Дальше начался тоннель, ведущий в замковые подземелья. Лодки с детьми остановились у каменной пристани, и Невилл поспешил выпрыгнуть на берег. На входе в замок их встретила строгая пожилая женщина, которая представилась Минервой Макгонагалл. Невилл неплохо знал эту тётю, она часто бывала в гостях у бабушки. Женщина посмотрела на Невилла краем глаза, но подходить не стала. Вместо этого она строго обратилась сразу ко всем: «Ведите себя тихо. Я скоро вернусь, а вам нужно сосредоточиться. Сейчас вас разделят по факультетам. Это крайне серьёзно, дети. Возможно, тот, кто будет учиться вместе с вами на одном факультете, станет вашим другом на всю жизнь». Она круто развернулась и скрылась за дверью, а Невилл переглянулся с Гарри и Роном. — Мы должны попасть на один факультет, — прошептал Поттер. — Давайте на Гриффиндор? — предложил Уизли. — Там вся моя семья училась. Это лучший факультет на свете. Если я попаду на Слизерин, то сразу умру от стыда. — Мои родители учились на Гриффиндоре, — кивнул Невилл. — И твои тоже, Гарри. — Значит, и мы будем там, — Поттер решительно сверкнул очками. — Не надо бояться, у нас всё получится! Тут в стороне раздались испуганные возгласы детей, и Гарри тоже вздрогнул, разглядев вылетающих из стены самых настоящих привидений. Однако Невилл тут же его успокоил. Он знал от бабушки, что в замке полно призраков. Некоторые даже помогают первокурсникам, если те ненароком заблудятся. Более того, у каждого факультета было своё привидение. Тут наконец появилась Минерва Макгонагалл, быстро построила детей в два ряда, после чего повела за собой сквозь высокие двустворчатые двери. Большой Зал Хогвартса ошеломил Невилла, хотя тот не раз слышал о нём раньше. Что же говорить о Поттере, мальчик чуть не замер с открытым ртом, но, к счастью, Рон немедленно пихнул его в плечо, и Гарри немного пришёл в себя. Невилл рассматривал звёздное небо, сияющее под потолком. Он знал, что это особые чары, но выглядело всё невероятно красиво. Каждый факультет отличался по цветам флагов, установленных возле столов. Алый с золотом у Гриффиндора, изумрудный с серебром у Слизерина, чёрный с жёлтым у Пуффендуя синий с бронзовым у Рейвенкло. Они подошли к месту преподавателей. Минерва Макгонагалл взяла с учительского стола старую шляпу и положила её на одиноко стоявший треногий табурет. Та подпрыгнула под изумлённый вздох детей, открыла рот и начала петь приветственную песенку. После того как артефакт закончил, Макгонагалл достала свиток с именами и строго посмотрела на детей. — Я сейчас буду вызывать вас по фамилии. После этого вы подходите, садитесь и надеваете шляпу. Она назовёт ваш факультет. Вы оставляете её на табурете, а сами идёте за стол к своему новому дому. Всё понятно? Дети ответили нервными кивками, а Макгонагалл вызвала первого претендента: — Ханна Аббот! Когда подошла его очередь, Невилл надел на голову старую шляпу, и его сердце едва не пропустило удар. Он мысленно взмолился: — Я хочу на Гриффиндор. Распредели меня, пожалуйста, на Гриффиндор! — Ты шутишь, мальчик? — раздался у него в голове скрипучий голос артефакта. — У тебя дар травника. Какой, к Моргане, Гриффиндор? Нет и нет, ты же прирождённый пуффендуец. — Но я хочу на Гриффиндор! — чуть не плача, мысленно завопил Невилл. — Там же мама и папа учились. Все мои друзья будут там, я знаю. — Хмм, — забормотала шляпа. — Смелость есть, верность тоже вижу. Пожалуй, в качестве исключения… Гриффиндор! — внезапно завопила она у него на голове так громко, что Невилл едва не оглох. Он радостный помчался к столу ало-золотых, даже забыв, что шляпа продолжает сидеть у него на голове. — Вперёд, мой верный конь! — веселился школьный артефакт, хлопая полями мальчика по плечам. Все в Большом зале засмеялись, даже преподаватели, а Невилл опомнился и вернулся к табурету. Он, улыбаясь во весь рот, осторожно положил шляпу на место, а сам, сияя, словно начищенный галлеон, гордо зашагал в сторону своего нового дома. Счастье переполняло Невилла. А когда Поттер тоже попал на Гриффиндор, Лонгботтом чуть не расшиб себе ладошки, так он хлопал вместе со всем остальным факультетом. А когда к ним присоединился Уизли, Невилл уже не удивился. У них получилось всё, что они запланировали ещё в поезде. Все трое будут учиться на одном факультете, и это так здорово! Уже ночью Невилл с довольным видом лежал на кровати, укрытый тёплым одеялом, и мечтательно улыбался, слушая сопение спящих друзей. Они все трое попали в одну комнату. Если бы мама узнала, куда он сумел поступить, она бы обрадовалась. Единственное, что портило настроение мальчику, так это то, что противная Гермиона Грейнджер тоже попала на Гриффиндор. Когда это произошло, все трое друзей одновременно застонали от ужаса. «Ну ничего, может, она переволновалась и поэтому вела себя в поезде так раздражающе? — засыпая, подумал мальчик. — Плохой человек на Гриффиндоре учиться не сможет. Надо не забыть завтра написать письмо папе и бабушке».