Дарт Лонгботтом

Чем сильней Палпатин погружался в изучение местной магии, тем больше она ему нравилась. Семейные проблемы Лонгботтомов также занимали его думы, представляясь ему жалкими и ничтожными. Однако нужно было найти способ вернуть роду гербологов уважение общества. Шив вдохнул аромат цветов, который принёс лёгкий ветерок из сада через открытое окно, и довольно улыбнулся. Сегодня его ожидала встреча с министром магии Корнелиусом Фаджем. Шив записался на приём и дождался приглашения. Он хотел лично оценить человека, который управлял магической Британией. Да и что греха таить, рассчитывал покопаться у Фаджа в голове. Палпатин хотел понять, возможно ли незаметно влиять на решения правителя той страны, где ему предстояло жить. В окно влетела важная сова, ухнула и нагло плюхнулась на стол, разметав бумаги. К её лапке было привязано послание из Министерства магии. Местный способ связи до сих пор вызывал у Палпатина кривую улыбку. Он даже иногда представлял себе зал заседаний сената с тысячами делегаций разных планет, между которыми то и дело снуют крылатые почтальоны. «Да уж, если бы Йода в последнюю нашу встречу упал не на гладкий пол зала заседаний, а в многометровую кучу совиного помёта, — усмехнулся бывший император, — то и продолжения повстанческого движения не случилось бы вовсе. Достойный финал для джедайского лидера — захлебнуться в птичьем дерьме, хе-хе». Сова сердито ущипнула его за предплечье, вырывая Палпатина из сладких воспоминаний. Он недовольно взглянул на птицу, приложил свой перстень лорда к сообщению, давая понять, что придёт на встречу, и вернул приглашение в тубус. Птица возмущенно заклекотала, с намёком глядя на тарелочку с совиным печеньем, которая стояла рядом с клеткой домашней совы Лонгботтомов. Но Палпатин на это только ухмыльнулся и, пренебрежительно взмахнув рукой, отправил птицу-почтальона телекинезом за окно. Баловать чиновничью братию он не любил. Этим только дай повод. Сначала всё печенье сожрут, а потом и бюджеты растащат. Через два часа Палпатин, упакованный в лучшую одежду Лонгботтома, вошёл в приёмную нынешнего министра магии и вежливо улыбнулся. — Подождите, мистер, — чопорный секретарь пренебрежительно повертел карточку Палпатина в руке и сверил фамилию визитёра со списком на столе. — Хм, ладно. Я сейчас доложу о вашем приходе, мистер Лонгботтом. Палпатин в душе недовольно скривился, но виду не показал. На его пальце сверкало фамильное кольцо. Любой чистокровный волшебник сразу бы понял, что перед ним лорд из древнейшего и благороднейшего рода, входящего в число священных двадцати восьми фамилий. Однако секретарь явно был из магглорождённых, а, возможно, ему было приятно безнаказанно унижать того, кто выше его по положению. Конечно, такое отношение — мелочь, однако Шив никому не прощал даже малейшего неуважения. — Проходите, — вернулся секретарь, когда Палпатин уже начал терять терпение. — Господин министр готов вас принять. Вежливо кивнув, Шив наконец-то вошёл в просторный кабинет. Корнелиус Фадж важно сидел за столом и делал вид, что занят изучением бумаг. — Здравствуйте, господин министр, — доброжелательно проговорил Палпатин, пытаясь осторожно прикоснуться к разуму сидящего за столом человека. К его удивлению, ментальная сфера чиновника была кое-как защищена простейшим артефактом. «Ха! Да в эти двери ходят все кому не лень», — ухмыльнулся про себя Палпатин, разглядывая на разуме министра установленные кем-то закладки. Авторов у дополнений в голове Фаджа было явно больше одного. «Значит, этот фигляр — просто удобная для всех фигура. Он находится у власти только потому, что устраивает всех», — подумал Палпатин, мысленно потирая руки. Повлиять на решение руководителя страны в случае такой необходимости не составит труда. Между тем Фадж, явно прочитавший досье Фрэнка Лонгботтома, разглагольствовал о героических подвигах Аврората и ДМП, сетовал на недостаток кадров и в мыслях был готов зачислить Палпатина в штат мракоборцев. Через минуту он наконец высказал эту идею, не забыв объяснить, что это против правил. Заметив на лице Палпатина лишь вежливое внимание, он с многозначительным видом сообщил, что в качестве исключения и проявления уважения к героическому прошлому Лонгботтома он готов пойти на небольшое нарушение установленных процедур. — Спасибо, Корнелиус. Я ведь могу вас так называть? — Палпатин постучал пальцами по столу, в очередной раз демонстрируя родовой перстень лорда. — Я планирую занять полагающееся моей семье место в Визенгамоте. Работа в Аврорате — это горячий порыв молодости и желание быть полезным своей стране в непростое время. Сейчас же, когда я восстановился после тяжёлой болезни, мои устремления лежат немного в другой плоскости. Политика кажется мне гораздо более интересной, чем патрулирование улиц. — Эмм, — замычал Фадж, не зная, как реагировать на слова визитёра. — А что вы тогда хотели от нашей встречи? — Я рассчитывал познакомиться с выдающимся политиком, лидером великой страны, — тепло и даже немного восхищённо улыбнулся собеседнику бывший ситх. — И мне это, к слову, удалось. Наша встреча, министр, превзошла все мои ожидания. Я рад, что у руля магической Великобритании находится столь выдающийся человек. «Главное, не переборщить с елеем, — сплюнул про себя Палпатин, посматривая, как важно надулся Фадж от его слов. — А то этот индюк того и гляди лопнет. Ну-ка, добавим-ка в его пустую голову ещё немного полезных установок». — Я тоже рад познакомиться с вами, лорд Лонгботтом, — проводил его Фадж до двери кабинета и вышел следом. — Присылайте мне сову, если вам что-то понадобится, дорогой друг. — Конечно, Корнелиус, — произнёс Палпатин, излучая дружелюбие и уважение к собеседнику. Однако в какой-то момент он притворно нахмурился и сказал: — Я бы посоветовал вам поменять человека в приёмной. Мне кажется, что его надменность портит впечатление о вас. Создаётся ощущение, что вы бесконечно далеки от простых людей. Лучше отправьте его в отдел ассенизации, возможно, это его призвание. Приобняв Палпатина за плечи, Фадж проводил его до выхода из приёмной. Затем строго посмотрел на вытянувшегося секретаря и сурово произнёс: — С сегодняшнего дня лорд Лонгботтом имеет право посещать меня без предварительной записи. И пришлите ко мне начальника отдела секретариата. Мне следует обсудить с ним ваше недостойное поведение. Шив вышел из кабинета со злобной улыбкой на лице, довольный хорошо проделанной работой. Стоявшие в коридоре люди взглянули на него без интереса, вероятно, обратив внимание на его простую одежду, которая выдавала в нём бывшего аврора. «Как появятся деньги, надо будет обновить гардероб», — сделал мысленную пометку бывший ситх, двигаясь по коридорам министерства. Переместившись камином в лондонский центр общественной жизни под названием «Косая Аллея», он прошёлся пешком по действительно кривой улице до перекрёстка, на котором находился единственный банк волшебников. В воспоминаниях Фрэнка удалось найти лишь немного сведений о магической финансовой системе. Однако, к счастью, дневники Альфанга Лонгботтома содержали подробные инструкции для потомков, которые могли бы помочь разобраться в устройстве этого мира. Поэтому Палпатин без интереса посмотрел на вывеску «Гринготтс», выбитую в мраморе, на фасаде здания, которое было таким же кривым, как и все остальные постройки. Затем он легко взбежал по ступеням и вошёл внутрь. В отличие от шумной и душной улицы, здесь царила прохлада и тишина. Слышалось негромкое шелестение золота, которое пересчитывали и раскладывали по мешочкам местные банковские служащие. Голоса посетителей, которые общались со своими поверенными, были специально приглушены магией, так чтобы обеспечить конфиденциальность разговоров. Только возле обменных касс слышалась речь в небольшой очереди, вероятно, магглорожденных волшебников, меняющих маггловскую валюту на магическую. — Чем могу быть полезен, сэр? — обратился к нему гоблин, одетый в традиционный костюм банковского работника. — Я хочу увидеть поверенного рода Лонгботтом, — продемонстрировал перстень Палпатин. — Хорошо, лорд, — проскрипел служащий. — Подождите на диванчике для посетителей. Мастер Радикс скоро подойдёт. Шив последовал совету гоблина и с удобством разместился на кожаном диване возле стены зала. Он хотел выяснить у поверенного немаловажную составляющую своего будущего плана. Куда пропали деньги некогда богатого рода гербологов. Дело в том, что дед Фрэнка основал в разных уголках Англии множество ферм, садов и теплиц, где до сих пор выращивают магические растения. Даже во время последней войны, в которой погиб Фрэнк Лонгботтом, фермы и теплицы не пострадали. Чистокровные волшебники лучше многих понимали необходимость здорового магического питания, а потребность в качественных ингредиентах была у каждой из противоборствующих сторон. Фрэнку даже пеняли друзья из «Ордена Феникса», что его отец торгует не только со светлыми, но и с тёмными семьями. Дело было поставлено на широкую ногу. Род Лонгботтомов не мог сравниться по богатству с такими семьями, как Блэки или Малфои, но, безусловно, входил в десятку самых состоятельных семей Великобритании. По крайней мере, так продолжалось до смерти отца Фрэнка. Это случилось, когда тот осознал, что его сын и наследник уже никогда не придёт в сознание. — Здравствуйте, лорд Лонгботтом, — раздался скрипучий голос над его ухом. Шив немедленно повернул голову и увидел рядом с диваном немолодого гоблина в пенсне. — Добрый день, мастер Радикс, — Палпатин подавил привычную гримасу политика. В рекомендациях по общению с гоблинами отмечалось, что они воспринимают улыбку как проявление агрессии, поэтому улыбаться им не стоит. — Я хочу обсудить с вами финансовые вопросы, господин управляющий. — Давно пора, — блеснул стёклами пенсне гоблин. — Ваша матушка редко посещала наш банк, довольствуясь сквозным кошельком. Палпатин вслед за управляющим прошёл в переговорную, где они уселись в кресла возле журнального столика. — Позвольте поинтересоваться, уважаемый Радикс, куда делось состояние моего рода? — зная, что гоблины не любят пустых разговоров, с места в карьер начал Палпатин. — После того как вы попали в больницу святого Мунго, леди Лонгботтом назначила вашего кузена Элджи управляющим всеми теплицами рода, — ухмыльнулся гоблин. — Примерно через два года он убедил её в том, что теплицы рода нуждаются в обновлении и капитальном ремонте. После этого случился неурожай, а несколько самых прибыльных теплиц были разграблены неизвестными бандитами. Чтобы возместить причинённый ущерб, потребовалось ещё больше галлеонов. В итоге за эти годы из вашего семейного хранилища были потрачены просто огромные суммы, — недовольно подвёл итог поверенный. — В настоящее время на счетах семьи Лонгботтом осталось около семи тысяч галлеонов. Если продать семейные артефакты, хранящиеся в сейфе, можно выручить ещё примерно пять тысяч. — А что же сейф кузена? — посмотрел на гоблина Палпатин. — Не стало ли там больше золота за десять лет? — Он вообще не открывал счёт в нашем банке! — гневно раздул ноздри поверенный. — Но ведь теплицы продолжают приносить доход? — задумчиво проговорил Палпатин. — Значит, Элджи где-то прячет ворованное. Шив был уверен, что его кузен на протяжении десяти лет обкрадывал семью и продолжает это делать. Когда человек не контролирует свой бизнес, у денег всегда находятся новые хозяева. — Что ж, уважаемый Радикс, — всё-таки улыбнулся Палпатин, отчего поверенный даже вздрогнул, настолько улыбка человека была угрожающей. — Думаю, скоро золото вновь потечёт в сейфы рода. Он поднялся, попрощался с гоблином и вышел из Гринготтса. На сегодня других дел не было, и Палпатин трансгрессировал в мэнор, едва только спустился по ступеням банка. Дома его ждал расстроенный Невилл. Мальчик хотел научиться простейшему телекинезу, но у него не получалось. Перо, которое он несколько часов пытался поднять силой мысли, так и лежало на серебряном блюде. А пергамент с описанием способа тренировки телекинеза сиротливо валялся под столом. Палпатин сел в соседнее кресло, сложил пальцы домиком и стал внимательно рассматривать мальчика. Было видно, что тот плакал: его глаза покраснели, а на щеках остались следы от слёз. — Я слишком слаб магически, — всхлипнул Невилл. — Дядя Элджи был прав! Услышав имя кузена, Шив насторожился. Наводящими вопросами он выудил из мальчишки его историю. Оказывается, Элджи ещё пять лет назад первый раз попытался избавиться от наследника правящей семьи, столкнув того в воду. В тот день малыша спасла верная домовушка, а испуганный мальчик никому ничего не сказал. Вторую попытку убийства кузен совершил, когда Невиллу исполнилось восемь лет. У мальчика долго не было магических выбросов. Дядя Элджи сказал племяннику, что тот, вероятно, сквиб и, если он до одиннадцати лет не начнёт использовать магию, то леди Августа отправит его в маггловский приют. Маленький мальчик заплакал, он не хотел уходить из дома. Дядя наорал на него, сказал, что плачут только маленькие девочки, а он должен воспитать в себе дух настоящего джентльмена. После чего схватил Невилла за ногу и вывесил его в окно четвёртого этажа. Видя внизу далёкую брусчатку, ребёнок заплакал ещё сильней. В этот момент из коридора послышался голос жены Элджи, тётушки Энид, которая звала их к столу. Дядя, ухмыляясь, разжал пальцы, и Невилл полетел вниз. Домовушка была занята поручениями Августы Лонгботтом и почувствовала опасность слишком поздно. Однако тут случилось неожиданное чудо: мальчик не разбился. В тот момент, когда его голова коснулась брусчатки, из магического источника плеснуло силой, и тело ребёнка словно мячик запрыгало по двору. Августа увидела в окно скачущего Невилла и радостно вскрикнула. Внук наконец-то проявил магические способности. Спустившиеся по лестнице Элджи и Энид наблюдали, как она радуется, и раздражённо молчали. — В нашем роду позднее развитие — это норма, — задумчиво проговорил Палпатин, глядя на мальчика. — К выпуску из Хогвартса ты превзойдёшь в силе многих из твоих сверстников. Правда, для этого тебе придётся хорошо потрудиться. Глаза Невилла заблестели от радости, он восторженно захлопал в ладоши, мысленно представляя, как становится могучим волшебником. А Палпатин в это время размышлял, что ушлый кузен стал обворовывать правящую семью рода, пользуясь тем, что леди Августа была занята поисками исцеления сына. А потом Элджи в какой-то момент решил Невилла убрать с дороги, чтобы после смерти Августы стать полноправным главой рода. «Ну что ж, чу́дно. Пришла пора познакомиться с кузеном поближе», — ухмыльнулся про себя Палпатин. Он оставил Невилла пребывать в мечтаниях о будущей силе, поднялся в кабинет и написал родственникам официальное приглашение на обед. Вручил письмо сове, и та тут же улетела. Шив пополнил ёмкость с водой, добавил печенья в тарелочку для птицы, вызвал домовушку и отдал ей необходимые приказы. Та попробовала заступиться за Невилла. Однако Палпатин терпеливо объяснил эльфийке, что мальчику не следует видеть того, что будет происходить после обеда, и домовуха покорно поклонилась. Через два часа, когда стол был накрыт, а Шив и Невилл сидели в обеденном зале, в камине вспыхнул изумрудный огонь, и в комнату вышли кузен Элджи и его супруга Энид. Они были слегка взволнованы, но в то же время полны любопытства и желания увидеть, каким теперь стал кузен Фрэнк. Элджи хорошо помнил прежнего простоватого гриффиндорца и не ждал от Палпатина каких-то проблем. — Здравствуй, Фрэнк, здравствуй, дорогой! Мы так счастливы, что ты наконец-то пришёл в себя! — Широкое лицо Элджи расплылось в самой радостной улыбке, он распахнул руки для объятий. — Ты так хорошо выглядишь, посвежел! — неискренне округлила рот, похожая на сушёную рыбу, жена вероломного кузена. — Проходите, дорогие родственники, присаживайтесь за стол, — Палпатин лучился ответными улыбками. — Мы десять лет не виделись, думаю, у нас найдутся темы для обсуждения. Но сначала предлагаю насладиться мастерством нашей замечательной поварихи. Стоявшая возле столика с кастрюльками домовушка спрятала покрасневшую мордочку в кружева белоснежного передника. Гости расселись напротив Шива и Невилла, поздоровались с мальчиком и вдохнули соблазнительные ароматы еды. Домовушка расставила приборы, положила в корзинку только что испечённые горячие булочки, разлила по бокалам игристое вино из Франции. Элджи одобрительно оценил качество благородного напитка и первым произнёс тост: — За нашу встречу, дорогой кузен. Я счастлив, что тебе удалось побороть болезнь. А ведь никто, кроме нас, не верил, что это возможно! Свои люди в Аврорате не помешают роду. Ты бы знал, сколько проблем бизнесу создают постоянные проверки. Доходы упали до минимума. Впрочем, не буду загружать тебя этой скучной и грустной историей о финансах, лучше расскажи, как тебе удалось прийти в себя? Неужели леди Августа всё-таки отыскала неизвестный способ исцеления? — За встречу, Элджи, Энид, — поднял свой бокал Палпатин. — Да, матушка старалась все эти годы найти лекарство. И как видите, я снова бодр и полон сил. — Гроза преступности вернулся! — пафосно произнёс Элджи. — За Лонгботтомов! Они выпили, Невилл тоже немного отхлебнул сока из своего стакана. Застучали ложки, но в какой-то момент кузен с женой и Невилл просто рухнули лицом в стол. И если мальчика придержал Палпатин, то Элджи и Энид пришлось ловить домовушке. Впрочем, она легко с этим справилась. — Невилла отнеси в его спальню, а Энид в гостиную на диван, — холодно приказал Палпатин. — Элджи оттащи в подвал, в пыточную. Нам предстоит долгий разговор с любимым кузеном. Эльфийка преданно поклонилась, и через несколько секунд Шив остался один. Он потянулся за булочкой и вернулся к еде. Палпатин со вкусом пообедал, решив, что спешить некуда, после чего направился в подвал. Накапав Элджи антидот к подлитому домовушкой напитку «Живой смерти», Шив дождался, пока кузен придёт в чувство. Тот обнаружил себя распятым на стене в родовой темнице правящей семьи. Напротив него сидел Фрэнк и с отеческой улыбкой смотрел так понимающе, так снисходительно, что Элджи не выдержал и обмочился. Шив брезгливо взмахнул палочкой, глядя на жёлтую струйку, бегущую по жирным ляжкам кузена, и скастовал «Эскуро», очищая испачканную тушу жертвы. — Зачем ты меня заковал? — завопил родственник, обильно потея от страха. — Ты сошёл с ума, Фрэнк! «Давно хотел попробовать это местное изобретение», — подумал про себя Палпатин, после чего вновь направил палочку на кузена и произнёс: — Круцио! Элджи завизжал, будто свинья на бойне, и стал извиваться в магических путах, словно пытаясь ползти вверх по стене. Шив с любопытством отслеживал изменения энергетического поля. Заклинание выкачивало силу из ауры жертвы и несло её к нему. Вот только энергия была грязной, если так можно выразиться. Вместе с силой в энергетический контур Палпатина пыталась проникнуть целая палитра разных примесей. Шив следил за тем, как боль и страдание Элджи преобразуются в извращённое удовольствие, подчиняясь заклинанию. После чего этот мутный поток пытается внедриться в его энергетику. В конструктах, которые формировались под воздействием заклинания, было много любопытных моментов. Оно вызывало привыкание у человека, который использовал «Круциатус», дарило наслаждение, сходное с сексуальным, придавало сил. Однако в то же время Шив чувствовал, что «Круциатус» способен разрушить разум человека, который будет применять эти чары постоянно. «Как интересно, — подумал Палпатин, блокируя ауру от проникновения чужеродной энергии. — Странно. Для чего на самом деле нужно это силовое воздействие? Вряд ли для того, чтобы качать из жертвы энергию столь низкого пошиба. Извращение какое-то. Но надо отдать должное, по крайней мере, от него немного грязи». В этот момент Элджи завизжал особенно громко, чем отвлёк Палпатина от размышлений. Сосуды в глазах кузена полопались, кровь текла из прокушенной губы, пачкая потное тело. Палпатин вновь произнёс очищающее заклинание, спустил тело кузена на пол и поместил того возле стены на солому. — Ты сумасшедший, Фрэнк, — прохрипел Элджи, немного придя в себя и с ужасом глядя на Палпатина. — За применение «Круциатуса» тебя упекут в Азкабан. — Если уж за попытки убить моего сына тебя никто не тронул, — холодно усмехнулся Шив, — то, думаю, аврорату тем более нет никакого дела до того, что происходит за закрытыми дверями мэноров в благородных семействах. А сейчас, Элджи, я хочу услышать правдивую историю твоей жизни. Кузен понимал, что Палпатин не отступится, и поэтому стал рассказывать. Поначалу он пытался лгать, но после первого же такого случая вновь нарвался на пытки. Через пять минут, сняв «Круциатус», Палпатин с доброй улыбкой объяснил, что он ещё на аврорской службе научился чувствовать правду, и если тот попытается его ещё раз обмануть, то Азкабан покажется кузену курортом. Элджи внял и больше увиливать не пытался. Однако Шив, конечно же, продолжал контролировать ход допроса, используя легилименцию. В прошлом Палпатин никому не доверял, и не собирался менять свои привычки. Когда Элджи замолчал, Палпатин взмахом палочки переместил его тело на стол. Затем он достал из кармана зачарованный пакетик с небольшим растением. Надев перчатки из драконьей кожи, Шив осторожно вытащил кустик и поставил его на живот кузену. Тот недоумённо скосил глаза, а затем дико завизжал, потому что кустик пошевелил усиками и как-то резко стал вкручиваться внутрь человеческого тела, доставляя жертве немалую боль. Через несколько секунд на животе Элджи ничего не было. Ни крови, ни следов непонятного растения. — Мой дорогой кузен, — Палпатин пригладил родственнику Фрэнка его торчащие дыбом волосы. — Ты же не думал, что после того, как всё мне расскажешь, мы обнимемся, поплачем друг у друга на плече и забудем прошлое как страшный сон? Элджи выпученными глазами смотрел на своего палача и тяжело дышал. Он уже сто раз проклял тот день, когда впервые решил, что правящая семья Лонгботтомов должна умереть. Кто бы мог подумать, что безобидный Фрэнк окажется таким ужасным человеком? — Поведаю тебе, мой дорогой, — продолжил Палпатин, похлопав Элджи по животу. — Это замечательное растение — один из маленьких секретов правящей семьи рода. Оно позволяет контролировать рабов, их мысли, поступки, желания. Да, кузен. Ты теперь мой преданный раб, как в скором времени и твоя супруга. — За что? — гневно завопил Элджи, но тут же почувствовал, как в животе что-то недовольно заворочалось. Тварь внутри тела продолжала проращивать усики во все органы и ткани. — А ты считаешь, неоднократные попытки убийства Невилла, разграбление сокровищницы рода, желание извести правящую семью — всего этого недостаточно, чтобы я захотел твоей крови? — хмыкнул такой наивности кузена Палпатин и жёстко продолжил. — Ты останешься управляющим в наших теплицах, у тебя это хорошо получается, Элджи. Только теперь всё золото будешь переводить в Гринготтс, в сейфы рода. После того как вернёшь всё награбленное, естественно. Да и перед Невиллом тебе стоит извиниться. Оплатишь его обучение в Хогвартсе за все семь лет и купишь ему какую-нибудь уникальную магическую зверушку, полезную для гербологов. — У меня же ничего не останется! — заскулил Элджи. — На что мы с Энид будем жить? Я ведь только-только купил поместье на Лазурном берегу! — Продашь всё. Снимешь небольшую квартирку в Лондоне, поближе к Дырявому Котлу. Там и будете жить, — отрезал Палпатин. — Будешь стараться работать на благо рода, в будущем я, возможно, тебя прощу. Родственник подавленно молчал, ощущая в животе болезненные шевеления. — Хинки! — позвал домовушку Палпатин. — Отнеси его в комнату на втором этаже. Пусть приведёт себя в порядок и убирается. Эльфийка поклонилась и щёлкнула пальцами, исчезая вместе с Элджи. Шив же поднялся в гостиную и подсадил ещё одно контролирующее растение жене кузена. Являлась ли она соучастницей вероломного родственника или ничего не знала, Палпатину было неважно. Он хладнокровно прикрывал все возможные пути предательства со стороны этих людей. Пусть теперь поработают на благо семьи.

***

Невилл проснулся через пару часов, когда неприятных гостей уже не было. «И чего это я решил поспать?» — немного удивился мальчик. «Ладно, пойду в сад и посмотрю, как там молодые паффоподы растут». Его несказанно радовало всё, что происходило этим летом. Казалось даже солнце стало светить ярче. «Папа пришёл в себя, а значит, и мама тоже сможет очнуться», — решил мальчик и улыбнулся. Отец оказался хорошим человеком, не лез с нежностями и пообещал в конце лета сводить его за покупками на Косую аллею. «У меня будет собственная палочка, и я наконец-то смогу колдовать!» — беззаботным весёлым колобком Невилл прогрохотал по лестницам и выбежал в любимый сад.