How long

      Потерянный взгляд Давины с которым она просила его отыскать пропавшего парня задел что-то в душе Элайджи. Казалось ведьмочка уже всё для себя поняла и решила. Не сказать, что первородный был не согласен или не понимал это решение. Вероятность, что мальчик с которым девушка проводила много времени оказался в руках Жерара была высока. Мужчина мог предположить множество различных вариантов того как Калеб оказался на территории Марселя. Но не спешит ими делиться. И конечно же соглашается отправиться вместе с ней на другую сторону реки. Склады и старые промышленные заводы, что Марсель переделал под лофты, оживлены, несмотря на дневное время.       Место, где ныне обитает Жерар, встретило пару из первородного вампира и его подопечной ведьмы, шумом и весельем. Благодаря закаленным стёклам губительный для незащищённых от этого вампиров свет солнца не причинял тем вреда. Элайджа успевает заметить удрученное чём-то настроение Марселя, тот целенаправленно пьёт уже явно не первую бутылку. Их же появление замечают не сразу, вампиры большей частью новообращённые пьют, курят и весело болтают меж собой, наслаждаясь тем удовольствием, что дарят обостренные чувства.       Но их визит недолго остаётся без внимания.       — Какой приятный сюрприз! — натянув на лицо доброжелательно-беззаботную маску вместо приветствия говорит им Жерар.       — Что ты сделал с Калебом, Марсель? — со свойственной её возрасту горячностью спрашивает Давина делая шаг вперёд. Она будто наступает на опешившего от такой категоричной прямоты вампира.       — Кто такой Калеб? — пытается сыграть на незнании Жерар. Он по правде последние несколько дней совсем забыл об этом колдуне, что томится в одной из комнат его дома.       — Не надо врать, я знаю что он здесь, — злость выходит из ведьмы магией что заставляет Марселя схватившись за голову упасть на колени.       Давине не нужны доказательства причастности вампира к пропаже Калеба. Она даже не хочет знать почему тот так поступил, она просто хочет спасти своего парня.       — Давина, не надо, — тихо просит Элайджа видя эмоциональную нестабильность девушки. Так же от его взора не скрывается то как напряглись и насторожились заполнившие помещение вампиры. Он уверен, что в состоянии справиться со всеми присутствующими. Вот только ведьма все же может пострадать в процессе, а он этого не хочет.       Девушка прислушавшись к просьбе опекуна отпускает разочаровавшего её вампира из тисков своей силы. Только после этого она замечает поднявшихся со своих мест вампиров, начавших окружать их.       — Отпусти Калеба, Марсель, — со слезами в голосе требует ведьма.       — Советую прислушаться к ней. — холодно просит первородный готовый в любой момент начать убивать. — Отдай нам парня и мы уйдём.       Марсель недоволен сложившейся ситуацией. Крайне недоволен на самом деле. В его планы никак не входило то что Давина узнаёт, о том что Калеб у него. Первоначально он собирался просто обстоятельно поболтать с молодым колдуном. Выяснить для чего тот таскается за ведьмочкой и вообще кто он собственно такой и откуда взялся. Вот только парень упёрся. Во время пыток он впадал в какой-то транс и словно отключался от действительности, то и дело, норовя, умереть, ничего ему не сказав. Это Марселя не устраивало. А потом случилась свадьба в доме Майклсонов и вампир просто забыл о пленнике.       Теперь же Давина откуда-то всё узнала и вряд ли их былые отношения возможно будет восстановить. Но выбора у Жерара большого нет. Он молча встаёт с пола и ведёт незваных гостей за собой.       Одного вида помятого молодого парня достаточно Давине, чтобы броситься к тому. Она более чем уверена между ними с Калебом всё кончено и хоть в этом нет её прямой вины она ощущает её. Из-за неё на него чуть не набросились оборотни, теперь Марсель похитил и издевался, так же из-за нее. Ведьма не сильно обидится на парня, если, после всего случившегося, он просто развернется и уйдёт не оглядываясь. Осознание этого не приглушало боль, что поселилась в её сердце от всего произошедшего.       — Калеб, как ты? — хватая ведьмака за голову, пытаясь аккуратно прощупать хорошо видимые раны и ушибы, девушка вызывает у того раздраженное шипение.       — Хей, осторожнее, Давина, — со стоном просит Кол.       Он лишь слегка притворяется измученным, за прошедшие несколько дней с последней пытки, что-то уже успело зажить. Но большая часть всё же действительно доставляла не самые хорошие ощущения. С ним как с пленником никто и не думал делиться кровью, для того чтобы подлатать его. А на человеке всё заживало долго, так ещё и магией не воспользоваться.       Старший брат, что сопровождал ведьмочку в его вызволении, с завидной легкостью избавил его от кандалов и помог подняться на ноги. Под испытующим взглядом Элайджи он не рискнул притворяться более немощным чем был на самом деле. Это не помешало благородному братцу поделиться своей кровью для его быстрейшего возвращения в строй.       Вот только что-то было не так, может он слишком долго пробыл в сковывающих его магию колодках, или что другое, но противная слабость не ушла. Словно его прокляли.

***

      Небольшое кафе, одно из немногих что работало в это раннее время во Французском квартале, было почти пусто. Заняв маленький кругленький столик на улице, Финн стал ждать появления Фреи. Её записку, появившуюся перед ним полчаса назад, в которой она просит о встрече, он также захватил с собой. Он всё ещё не мог поверить что сестра жива и сама пришла к нему.       — Финн, — с ласковой улыбкой на губах белокурая девушка присела на свободный стул перед ним.       Заказав у сонного официанта по чашке кофе, брат с сестрой, что не виделись больше тысячи лет, не знали с чего начать.       — Фрея, как ты…       — Финн рас…       Начав одновременно оба почувствовали чуть большую неловкость от происходящего и оба замолчали. Фрея по другому представляла воссоединение с семьёй.       — Давай ты, — тихо предлагает мужчина изучающе разглядывая сидевшую перед ним. Она была больше похожа на отца чертами лица, чем на мать, но и от Эстер в ней тоже было много. Он скучал по ней всё это время, хоть и запретил себе её вспоминать.       — Расскажи о наших братьях, какие они? — дождавшись пока официант расставит перед ними чашки спрашивает ведьма.       — Братья? — в никуда переспрашивает Финн задумываясь о том как ответить на этот вопрос. Как описать тех кого он одинаково сильно любил и ненавидел, долгое, очень долгое время. — Они засранцы.       Увидев задорную улыбку в ответ на его определение, мужчина и сам невольно расплывается в похожей. Но вспомнив о насущных проблемах начинает говорить более серьёзным тоном:       — Знаешь, когда Далия забрала тебя. — рассказывает Финн, вспоминая былое, — Я винил их в этом.       — Что? — опешив переспрашивает девушка, начиная хмуриться, — Но причём здесь они? Ведь виновата…       — Далия и Эстер, я знаю, — перебивает вампир, начиная, вертеть в руках чашку с нетронутым напитком, — Но от этого знания мне не было легче. Я рос с ними, видел какими они становились. И не мог, не думать, что было бы, будь ты с нами. Лишившись тебя, я не желал терять кого-то вновь.       — И что ты сделал, Финн? — с опаской задаёт вопрос Фрея.       — Ничего. — признаёт мужчина и продолжает более нейтральным тоном свой рассказ, — Элайджа всегда хотел быть старшим братом и с радостью взвалил на себя эту ношу. Никлаус, несмотря на все старания нашей матери был всегда самым буйным. Он притягивал к себе всё внимание и плохое, и хорошее. Ни то, ни другое, на мой взгляд, на пользу ему не пошло. Кол был как хвостик, что первое время следовал за этими двумя, отчаянно желая влиться в их дуэт, устраивал самые разные проказы.       — Ребекка? — уловив паузу в речи брата, девушка ловит каждое слово, жадно впитывая всё чем хотят с ней поделиться.       — Бекка, словно стала сочетанием всех недостатков и достоинств наших братьев, — с улыбкой вспоминая светлую смешливую девочку, что слишком напоминала ему Фрею, сама не зная причиняя этим боль. — Она, когда желала, могла с лёгкостью командовать всеми нами. — взяв небольшую паузу Финн переходит к самой печальной части, — И Хенрик — самый младший брат.       — Хенрик? — подталкивает ведьма, произнося незнакомое имя. Она раньше не слышала про этого брата. Если про всех остальных она смогла найти информацию, то про него слышала впервые.       — Его растерзали оборотни. — мрачно говорит мужчина в ответ, — После этого отец заставил маму сделать нас вампирами. И мы пошли мстить. Хенрик был самым светлым из нас, — признаёт очевидное для него Финн. — Эвелин и Никлаус в честь него назвали сына.       — Далия придёт за ним, скоро. — вспомнив о проблеме, что с её пробуждения становилось только ближе, признаёт девушка, — Она связала нас магией и придумала свою версию бессмертия. Мы спим век, чтобы прожить год. За этот год она придёт за ним, чтобы забрать.       — Не мне ты должна это рассказывать. — говорит вампир, понимая что это должны услышать и остальные он предлагает, — Приходи завтра на семейный завтрак.

***

      По возвращению домой Давина заперлась в своей комнате, это яснее любых слов показало Эвелин, что худшие опасения оправдались. За обедом, на который молодая ведьма так же не вышла, Иви не выдержала и спросила у Элайджи:       — Всё настолько плохо? — предполагая что парень мёртв и этим вызвано такое поведение подопечной спрашивает ведьма.       — Возможно, лучше бы он был мёртв. — философски отстранено замечает в ответ Элайджа. Натыкаясь на вполне понятные вопросительные взгляды он поясняет, — Давина винит себя в случившемся и хоть парень не посмел её обвинить, одно его состояние подействовало на девочку удручающе.       — Я поговорю с ней, — решает вмешаться в ситуацию Иви. Так сложилось что Давина вошла в их далеко не обычную семью, и хочет она того или нет обстоятельства заставят её подстраиваться.       — Стоит ли вмешиваться? — скептически спрашивает Никлаус, что безуспешно пытался накормить Генри специальным пюре из баночки. Малыш отчаянно плевался не желая уступать посулам отца. Тот на удивление Элайджи проявлял невероятное терпение в попытках накормить сына.       — Предлагаешь оставить всё как есть? — смотрит Иви на мужа в ожидании ответа.       — Давина уже достаточно взрослая девочка, чтобы самой разобраться с этим недобитым парнем. — всё же показывая охватившее его раздражение говорит Клаус получая желтоватой на вид субстанцией по руке, которой пытался остановить ребёнка от размазывания еды по лицу. Машинально слизав детскую еду он кривится говоря, — Какая гадость. — и по-новому смотря на расшалившегося ребёнка добавляет, — Не удивительно что ты ею плюешься.       — Она может быть и взрослая. — замечает на слова мужа Эвелин, — Но это не значит, что ей не нужна поддержка. — и видя как её мужчины извазюкались в несчастном пюре которого и было то пара ложек, добавляет, — Идите мыться и Ник ради богов не смей кормить его только шоколадным пудингом как в прошлый раз.       — Ну он хотя бы вкусный в отличие от этого, — поднимая баночку возражает мужчина и прочитав название кривится ещё больше, — чем эта «Цветная капуста», которую похоже и приготовить то забыли.       — Я серьёзно, Никлаус, — строго смотря на гибрида говорит ведьма в порыве чувств начиная сверкать глазами.       — Хорошо, никакого шоколадного пудинга, — фыркает в ответ Клаус и вставая подхватывает на руки довольного от того что в него не пихают больше невкусную субстанцию малыша. Получая в ответ обеими испачканными ручками по щекам, виниться перед сыном, словно действительно хотел накормить его этим несчастным пудингом, — Извини, волчонок я старался.

***

      Давина уже перестала плакать как в её дверь постучалась Эвелин. После короткого «Войдите», ведьма заходит в её комнату и присаживается на кровать.       — Ты не должна себя винить в чужих решениях, милая, — видя удручённое состояние девушки, говорит банальные слова Иви.       — Но из-за меня Марсель издевался над Калебом. — возражает ведьмочка на то что говорит наставница. — Если бы Калеб не начал со мной общаться, ничего такого бы с ним не случилось.       — Вполне возможно ты права, — соглашается Эвелин с выводами Давины, продолжая свою мысль, — Но это решение Марселя, он его принял. Он должен нести за него ответственность, не ты. — увещевает она подопечную и скрепя сердце говорит, — И ты можешь сейчас ненавидеть Жерара, вот только он скорее всего действовал в желании защитить тебя, Давина.       — От чего? Парня, который мне ничего не сделал? Кроме как понравился мне, — эмоционально отвечает на это Давина опять давая волю как она думала выплаканным слезам.       — Тшш, — обнимая расклеившуюся девушку приговаривает рыжая ведьма и начиная гладить ту по спине в попытках успокоить. — Он просто ещё не привык, что ты можешь сама за себя постоять. И помнит то время, когда должен был защищать от всего.       — Калеб теперь меня точно ненавидит, — всхлипывает Давина на плече Иви пытаясь взять себя в руки.       — Ты не можешь знать этого, дорогая, — продолжая укачивать девушку в своих руках говорит Эвелин. — Давай узнаем у него наверняка. Он же в конце концов не слепой и знал, за кем стал ухаживать.       — Я не рассказывала ему про вас, — признается ведьмочка в том что не только скрывала своего парня от них.       — Что ж, тогда эта ситуация будет лучшей проверкой того достоин ли он тебя, — отстранив девушку ведьма внимательно всматривается в её глаза полные не пролитых слез. — не всё в этом мире, к сожалению, идёт так как мы того хотим, Давина. И люди не всегда поступают так как мы от них ожидаем. Дай парню шанс проявить себя, если он не справится со всем этим, поверь лучше узнать об этом сейчас.       — Я не хотела его проверять, — пытаясь держать себя в руках возражает девушка, — Я просто хотела друга, который не боится меня и в состоянии понять.       — Пригласи его к нам, — предлагает Иви, резонно замечая, — это и позволит узнать в состоянии ли он понять тебя.       — Хорошо, если он не убежит от меня с криками, — грустно хмыкает Давина в ответ принимая мнение наставницы.

***

      Парадная столовая с новым ещё не использованным столом, что был накрыт для завтрака, была готова к принятию гостей. Точнее гостьи до назначенного времени прихода которой оставалось меньше получаса. Никлаус устраивая сына в специальном стульчике не скрывая своего беспокойства спрашивает:       — Не лучше бы было оставить Генри с Давиной в детской?       — Это семейный завтрак, — возражает на это Эвелин, — было бы странно не пригласить за стол половину семьи.       — На семейном ужине ты была не против отослать Давину, а Генри спрятала под иллюзией, — приподняв бровь и садясь на стул рядом с сыном замечает Клаус.       — У нас был повод не доверять твоей матери и мы планировали засунуть её обратно в гроб, как в итоге и сделали. — присаживаясь по другую сторону от сына отвечает ведьма. Она не слишком доверяет Фрее, особенно в свете возможного скорого появления Далии, но нечего против неё, пока тоже, не имеет, — Насчёт твоей старшей сестры же у нас таких планов пока нет. Ведь так?       — Посмотрим, — задумчиво говорит гибрид нарезая яблоко на дольки прежде чем протянуть одну из них сыну.       — Нет, мы не будем ничего делать с Фреей, — заходя в столовую возражает на слова брата Элайджа. Он, как всегда, уже с утра в костюме с иголочки и галантно отодвигает стул перед пришедшей с ним Давиной.       — Если она действительно наша сестра, — будто соглашаясь со словами брата отвечает Никлаус, не отрывая взгляда от того как его ребёнок мусолит дольку сладкого яблока.       — Финн в этом уверен, — укоризненно смотря на игнорирующего его взгляд Клауса, говорит первородный вампир, — мы можем доверять нашему старшему брату в этом вопросе.       — Абсолютно, — заходя в столовую с незнакомой присутствующим девушкой, подтверждает Финн. Отодвинув для нее стул он предлагает, — присаживайся, Фрея. И позволь представить тебе присутствующих. Думаю наших братьев ты уже знаешь. Рядом с Никлаусом сидит его жена — Эвелин. С Элайджей его подопечная — Давина. Ну, а Генри не нуждается в представлении.       Иви пристально наблюдала за пришедшей со старшим Майклсоном девушкой. Она чётко знала что та ведьма, вот только силой от неё не веяло. Почти. Лёгкий флер, словно тонкая струйка магии была еле ощутима, даже она чувствительная к силе её смогла обнаружить едва. Это многое говорило о мастерстве и силе Фреи. А ещё что она от кого-то прячется.       — Я рада наконец со всеми вами познакомится, — осторожно берёт слово Фрея.       — А как мы рады, сестра, — не скрывая сарказма откликается на это Клаус за что получат укоризненные взгляды от половины присутствующих. Только Давина уткнувшись в свою тарелку не обращает на них особого внимания, да Генри увлекшийся разгрызанием дольки единственным пока зубом. Фрея же смотрит на него удивлённо не уловив подтекст в его словах.       — Финн сказал, что тебе есть что рассказать нам про Далию, — берёт разговор в свои руки Элайджа переводя внимательный взгляд на новоявленную старшую сестру.       — Вам следует знать, что Далия самая сильная ведьма, которую я видела, и она желает ещё большей силы. — своими словами Фрея приковывает внимание всех к себе, — Сейчас, как и я, она может жить один год в столетие. И она хочет избавиться от этого ограничения. Получить истинное бессмертие.       — Для этого ей нужны силы Генри? — задаёт вопрос Эвелин заполняя паузу в речи ведьмы. Ей и предполагать не надо, даже не считая крови вампира, что течёт в жилах её сына, одной его магии достаточно, чтобы поддерживать жизнь какой-нибудь старой карги веками.       — Да и она убьёт любого кто воспротивится, — с видимым сожалением во взгляде обращённом к ребёнку, отвечает девушка.       — Но ты воспротивилась, — замечает очевидное Элайджа.       — У меня не было выбора, — признает Фрея, — она никогда не даст мне свободу. Мой единственный шанс объединиться с вами и убить её.       Рассказ о жизни девушки с деспотичной тёткой затягивается надолго. Фрея не скупиться на подробности и разъяснения, воспоминания вызывают у неё слезы. Они делают девушку трогательно хрупкой и ранимой. Фрея вообще очень похожа на своих братьев и сестру, но и отличия разительные. Её блондинистые волосы темны как у Никлауса, но глаза похожи на глаза Ребекки. Только отдают больше в серо-голубой, в отличие от младшей сестры. Высокий рост и бесспорная красота, то что отличало всех Майклсонов, было присуще и ей.       История о тяжёлой доле, в подчинении у злой ведьмы, производит должное впечатление, разве что на Давину. Та, словно страшную сказку слушает, почти разинув рот. Даже Финн — тот кто признал в девушке старшую сестру, сохраняет невозмутимость. По бесстрастному лицу Элайджи сложно что-либо понять, а вот Клаус не скрывает своего скепсиса во взгляде.       Гибрида от решительных действий останавливает только то что братья явно будут против и жена определённо не одобрит. Да и разрушать, и без того хрупкие, отношения с Финном он не сильно желает. Старший брат всё ещё не простил свое пребывание в гробу на протяжении девяти веков. И в руках держит себя лишь потому что у них образовался общий враг — Далия. Пока со злобной тетушкой не решено лучше сохранять мир в семье.       — Насколько тесно вы связаны с Далией? — уловив паузу в повествовании задает вопрос Эвелин. Рассказанное ей категорически не нравится. Ведьма, что целое тысячелетие копила силы, в теории бессмертная — сложный противник.       — Она может брать мою силу, влиять на меня, но убив меня Далия не умрет, — будто читая мысли рыжей ведьмы с грустной ухмылкой поясняет Фрея. — Но я разработала способ как её можно сделать уязвимой.

***

      Смотря на мирно посапывающего в кроватке сына, Эвелин обдумывает сложившейся в её голове план. До знакомства с Фреей она никак не могла решиться на его осуществление. Ей всё казалось что этим она распишется в своей неспособности защитить сына. Она, если отбросить глупую скромность, одна из самых могущественных ведьм в истории этого мира, хотя с недавних пор скорее могущественное существо, но не суть. Да не самая сильная, не самая умелая или умная, но она и не гналась за этим, просто так сложились обстоятельства. Только вся её сила меркнет на фоне охватившего её беспокойства за сына. Благодаря Эстер — единственного сына, а теперь благодаря ей же и его у неё собираются отнять.       Ведьма не знает насколько сильна Далия, Эстер боялась собственную сестру — это очевидно, а значит считала сильнее себя. Её свекровь была бесспорно сильной ведьмой и по праву считалась одной из сильнейших в истории. Вот только она считалась таковой по большей части из-за создания вампиров, благодаря которым и прославилась. Оказавшись на той стороне Эвелин узнала о действительно могущественных ведьмах, которые или не пожелали оставить упоминание о себе в истории, или это упоминание затерялось по прошествии времени. Многие из них давно обрели покой, иные обитали на той стороне и держали там власть. Только столкнувшись с ними, в попытках излить свой гнев на убившую её женщину, Иви осознала свою ничтожность в сравнении с ними.       Но это больше не так.       Да, минули века прежде чем она обрела нынешнюю силу. Давно оставив попытки отомстить или хоть как-то досадить Эстер она не показывала на той стороне всей своей силы, не в последнюю очередь из-за того каким путём её достигла. Будь у неё в самом начале то что есть сейчас, она бы с лёгкостью навела свои порядки в том отстойнике. Но всё это сейчас неважно. Сейчас важен её сын, ради которого она вспомнит всё то что засунула глубоко на задворки своей памяти в надежде никогда не использовать.       Аккуратно стерев сбежавшую слюнку с щеки Генри, Эвелин поправила тонкое одеяльце. Шум воды из ванной напомнил ей о том что нужно сделать ещё. Посмотрев на сладко спящего сына ведьма осторожно покидает детскую.       Собственная спальня встречает девушку звучным шумом улицы из открытых окон и она скинув летнее светлое платье не останавливаясь идёт дальше. В ванной комнате шум воды почти оглушителен затмевая собой и звуки улицы, и те что издают обитатели дома. Бельё поддаётся снятию чуть тяжелей, но тоже вскоре оказывается на полу.       Стекла душевой запотели и сквозь них видно лишь силуэт, но ведьма прекрасно знает, к кому собирается присоединиться. Пара шагов и перед ней мокрая спина мужа по которой стекают потоки воды. Никлаус знает о приходе любимой, но не спешит оборачиваться, даже когда чувствует чуть прохладную руку, которой в ласке ведут по его позвоночнику.       Встав вплотную Иви ведёт носом между лопаток, наслаждаясь мужским запахом смешанным с гелем для душа и разбавленным стекающей водой. Дав волю рукам она прижимается грудью к спине Ника ловя мимолётное удовлетворение от их близости сейчас. Остро желая забыть о том что происходит и ждёт их за пределами этой комнаты и просто так стоять следующую вечность. Но муж явно другого мнения, позволив ей своевольничать чуть больше минуты, он, развернувшись, меняет их местами.       — Соскучилась? — томно шепчет на ухо Эвелин гибрид, теперь сам прижимаясь к её спине и лаская оказавшееся в его руках тело.       — Очень, — хрипло отвечает ведьма чувствуя сзади не только мужскую грудь прижатую к её спине. Похоже запланированный ею разговор придется отложить.       Перехватив руки мужа девушка ведёт их в нужном ей направлении. И чувствует на своей шее его губы, что целуют её вызывая по всему телу дрожь. Поняв посыл любимой правильно, Клаус отводит её руки к стенке душевой, заставляя о неё опереться. Сам же переходит с поцелуями на спину, сжав одной рукой грудь, другой обхватив бедро, отведя, поднимает открывая себе доступ.       Первый толчок вызывает ответный стон, звук, что он готов вызывать и слушать всегда, в любой момент времени и месте. Ощущая как лихорадочно бьётся сердце Иви убыстряя ток крови, Никлаус поддается порыву впиться клыками в будто специально подставленную яремную вену. Терпкая кровь на языке делает все чувства ещё острее побуждая двигаться быстрее буквально вдавливая собой любимую в стену.       — Ах, — сдавленный стон и скрежет когтей по кафелю опережает оргазм Эвелин на долю секунды. Она чувствует как муж вжимавший её собой в стену следует за ней.       Хриплое дыхание Ника врывается в её оглохшие от произошедшего уши вторя, ходящей ходуном за спиной, его груди. Он не спешит отстраняться, целуя её уши и шею сжимает её в крепких объятиях. Отведя руку назад Иви зарывается пальцами в мокрую шевелюру Клауса и массирует его затылок. Так она тоже готова простоять следующую вечность, ощущая на себе руки любимого мужчины и его в себе.       — Повторим? — предлагает Никлаус прикусывая ей мочку. Не дожидаясь ответа отстраняется, чтобы сменить их позу.       — Чуть позже, — отзывается Эвелин и развернувшись, проводит рукой по груди мужа с явно читаемым на лице сожалением.       — Что такое? — спрашивает гибрид, видя, настрой своей ведьмочки, он не настаивает, но и руки держать при себе не в силах. Обхватив жену за талию он чуть приподнимает её, чтобы было легче заглянуть в глаза и прижимает к себе в ожидании ответа.       — Фрея, — с неохотой роняет девушка пристроив руки на плечи мужа, она продолжает видя его выжидающий, внимательный взгляд, — связана с Далией, мне это не нравится.       — Убьём её? — предлагает рациональный вариант Клаус внимательно разглядывая любимое лицо ища любые признаки одобрения своего предложения. Стоит Иви выразить хоть каплю согласия и он готов тут же свернуть шею «сестры».       — Ты плохо слушал её рассказ? — позволив накатившему умилению расцвести улыбкой на лице уточняет Эвелин. В ответ получая только надутые губы, которые так и просят себя поцеловать, да чуть усилившуюся хватку. Поддаваться порыву она не спешит, зная стоит дать слабину и не о каком дальнейшем разговоре можно и не думать в ближайшее время, поэтому она продолжает говорить, — Убивать её бесполезно. Да и не забывай она твоя сестра.       — Пф, — фыркает вместо ответа на слова жены гибрид, выражая этим всё что думает по поводу нежданно обретённой родственницы.       — Но мы можем её использовать. — задумчиво протягивает Эвелин видя интерес появившейся во взгляде Ника она продолжает, — Через связь с Далией. Но чтобы понять природу их связи, нужно бы изучить её. Да только сомнительно что она позволит ставить на себе эксперименты. И твои старшие братья наверняка её в этом поддержат.       — Они вряд ли смогут как-то возразить будучи спящими, — с коварными нотками в голосе говорит Клаус.       — И остаться один на один с твоей тетушкой? — скептически выгибая бровь уточняет Иви не поддерживая предложение мужа, — Не особо хороший вариант. Если Фрея права в своей оценке, их помощь нам не помешает.       — Хорошо, тогда как ты предлагаешь её использовать? — интересуется Никлаус стараясь не отвлекаться на нежные поглаживания которые дарит любимая, судя по задумчивому лицу чисто машинально.       — В тёмную. — коварно улыбнувшись отвечает ведьмочка слегка царапая его ногтями она продолжает, вдаваясь в детали, — Не зная подробности их связи сложно быть уверенной. Но. Есть связи, что позволяют делать очень многое с объектом привязки. — ударившись в рассуждение любимая обхватывает его ногами устраиваясь поудобнее. — Слышать его ушами, видеть его глазами, управлять им и это то что первое приходит на ум. Что из этого возможно между Далией и Фреей? — задаёт вопрос Иви и сама же на него отвечает, — Всё сразу, а возможно и ничего. Но я предпочитаю отталкиваться от худшего для нас варианта.       — И ты всё ещё против её убийства? — иронично смотря на желанную девушку в своих руках, гибрид поддаётся слабости и перемещает одну из рук с талии на ягодицу и начиная поглаживать.       — Если бы это ещё и проблему Далии решило мы бы вместо разговоров сейчас избавлялись от трупа твоей сестры. — уверяет мужа Эвелин со всей серьёзностью. — Но Фрея сейчас с нами, на нашей ли стороне, или пытаясь нас использовать, неважно. Она видела Генри и должна продолжать его видеть, но пока не ясно чисты ли её намерения, я не хочу подпускать её слишком близко.       — Но ты предлагаешь, держать рядом ту, кому мы не можем доверять, — морщится от открытой перед ним перспективы Клаус. Будь вопрос только в нём или Иви это бы не стало проблемой, но их сын слишком уязвим.       — Я предлагаю тебе ей слегка пригрозить, показать то что не все в семье готовы ей доверять. — предлагает мужу сделать так как он наверняка и без её слов собирался сделать. Её любимое вспыльчивое чудовище не стало бы долго держать себя в руках, даже ради необходимого мира в семье. Особенно, когда в воздухе витает такое напряжение. — А ещё попытаться перетянуть на свою сторону Элайджу. Точнее сделать его нейтральной стороной. — смотря в серьёзные глаза, что изучают её в ответ ведьма продолжает излагать свой план. — Мы должны припугнуть её так, чтобы она опасалась сделать что-то не то. Но недостаточно, чтобы она рискнула совершить опасную для нас глупость.       — Продолжай, — приказным тоном, прищурившись велит Никлаус слыша в словах жены отражение бродящих в его голове мыслей.       — И пока она будет искать способ заслужить доверие или перетянуть Элайджу на свою сторону, — подчиняется мужу Иви, продолжая, — я подготовлю замену для Генри.       — Замену? — заинтересованно уточняет гибрид видя решимость жены в её взгляде. Он почти со всем в её плане согласен, тот не сильно отличался от того что Клаус собирался сделать.       — Для этого нам придётся кое-что сделать, а мне немного поколдовать. — пространно говорит Эвелин прежде чем самой спросить. — Что скажешь?       — Я и так не собирался оставлять Фрею без своего внимания, с Финном могут возникнуть проблемы, но ты не хочешь чтобы я отправлял его в сон… — находит гибрид упущенное в озвученном его ведьмочкой.       — Нет, ей нужен кто-то на её стороне, — конкретизирует девушка, — мы будем против, Элайджа — нейтрален. И пока Фрея и Финн будут заняты Элайджей, а Элайджа Фреей мы отправим Генри к Ребекке.       — И возможно настроем всех против себя, — предостерегающе произносит Ник ища сомнение в любимой.       — Если это спасёт нашего сына от старой злобной ведьмы, мне плевать на это, — уверено отвечает на предостережение мужа Иви.       — Так тому и быть, — и словно точку в разговоре Клаус впивается в её губы жадным поцелуем. Рука, что сжимала её ягодицу помогает насадиться на давно готовый член мужа. Вода, что глушила их разговор для всех остальных в доме, продолжает омывать их тела.

***

      Поляна вблизи Миссисипи была бы очень живописной не находись она посреди топких болот недалеко от лежбища аллигаторов. Но это мало волновало ведьму, что сосредоточенно вырисовывала одной ей понятные знаки прямо среди густой травы буквально выжигая ее. Так же это мало волновало и малыша, что возился с игрушками на расстеленном рядом пледе. Его больше заботили москиты, что несмотря на обработку его нежной кожи специальными зельями норовили залезть ему под одежки.       — Молодой, турист, как заказывали, — появление Никлауса на поляне и его невольного сопровождения не отвлекло Иви от её занятия. Как и представление приведенного парня под внушением. — Куда его?       — Пусть пока постоит, — отвечает ведьма заканчивая средней сложности колдовской рисунок. То что она задумала не терпит ошибок и неточностей. Тёмная магия вообще бывает довольно капризной в неумелых руках. А она ею и не пользовалась никогда, если не считать пребывание на той стороне.       Отойдя от сотворённого ею, девушка внимательно осматривает вышедшее из-под её рук. Будь у неё другой выход, Эвелин никогда бы не прибегла к такой магии. Но сын ей в разы важнее чистых рук, что и так были запятнаны по самые плечи. Вернувшись к прерванному занятию она продолжает.       Ошкуренное гладкое полено лежит чётко по центру созданного ею магического знака. Взяв в руки кисточку ведьма макает её в заранее заготовленный флакон с кровью и наносит колдовские знаки.       — Это позволит ощущать в нём магические токи Генри, — поясняет свои действия Иви. Она понимает что Ник долго не выдержит её молчания и непонятных ему манипуляций. Муж и без того от всего происходящего не в восторге. Его и так разрывает от противоречивых желаний, немедленно вступить в бой или схватив их с Генри в охапку бежать без оглядки.       Завершив наносить то что позволит любой ведьме опознать в пока ещё бездушной деревяшке мага, ведьма берёт два других флакона и смешивает их содержимое в одном.       — Наша кровь, — обводя смешенной кровью круг заключающий в себе выведенный раньше знак, Иви продолжает рассказывать мужу свои действия, — зациклит магию на нас.       Отложив в сторону все флаконы и кисть Эвелин поднимается. Подойдя к застывшему под внушением парню ведьма под внимательным взглядом гибрида проламывает безмолвному человеку грудную клетку рукой. Иви жаль убивать невинного вот так, только сын ей дороже. Обхватив трепещущее сердце рукой, зная что парень жив ещё только от действующего на него внушения, аккуратно вырывает нужный ей орган. Сложность манипуляций в том чтобы не раздавить ненароком продолжающее биться сердце.       Никлаус с возрастающим любопытством смотрит на то как любимая ведьмочка идёт с продолжающим биться в её руке сердцем к разрисованному полену. Парень приведённый им падает мёртвым телом там где стоял, орошая всё своей кровью. Иви опять опускается на колени в расчерченном ею знаке перед деревяшкой. Закрыв глаза девушка поднимает к небу продолжающее биться сердце и медленно опускает его на полено. Стоило, качающему вместо крови воздух, органу коснуться, отполированной им, деревянной поверхности, как с жутким хлюпающим звуком, он буквально втягивается внутрь. Гибрид продолжает слышать чёткое сердцебиение от остающегося в прежнем виде полена.       Взяв остро наточенный нож Эвелин обрезает специально оставленные сучки и откладывает их в сторону, как и флаконы с кистью до этого. Ими она займётся позже, сейчас нужно завершить начатое, благо осталось самое лёгкое. Магия изливается из неё, как никогда с тех пор, как она стала гибридом. Она давно так масштабно не колдовала, потому и была выбрана поляна окружённая болотами и водой. Чем меньше возможностей прознать о происходящем здесь, тем больше шансов что план сработает. Её сила окутывает уже далеко не обычную деревяшку, и она изменяется.       Клаус мог бы поклясться что в колдовском знаке лежит его свернувшийся в калачик голенький сын. Мог бы, если бы не на его глазах жена только что создала это. Это пахло как Генри, выглядело как Генри и даже спало точь-в-точь как порой делал его сын. Даже ожидая подобного, после пояснений любимой, того что она собирается делать, он не до конца верит своим глазам.       — Вот и всё, — устало опускает возведённые до этого для колдовства руки разрушает образовавшуюся тишину Эвелин. Все животные и птицы, даже насекомые ощутившие накапливаемую на поляне магию поспешили убраться подальше. И только слова девушки, да плеск близкой воды, разбивают прямо-таки мёртвое безмолвие.       — Как мы будем отличать их? — озадаченно спрашивает гибрид.       — О, это несложно, — уверяет ведьма и поднявшись поднимает созданное из полена подобие сына. Он не подаёт признаков жизни, только отчётливый стук сердца и уверенное дыхание выдаёт что тельце в руках Иви живо или изображает живого.       — Возьми и ты всё поймёшь, — передавая, тело, что больше похоже на бессознательное чем спящее, мужу говорит Эвелин.       И Никлаус действительно чувствует, странный привкус на языке, нотку нехарактерного тлена в запахе и тьма. Тонкая плёнка, как ореол, что окружает подобие их сына отдаёт отчётливой тьмой.       — А другие не смогут заметить это? — Клаус рад что может отличить сына от его подобия, но и беспокойство что всё может вскрыться вот так просто его волнует.       — Нет, не смогут, — уверяет Иви. И помогая мужу одеть копию их сына в припасенную для этого случая одежду, поясняет, — это можем почувствовать мы как связанные с ним. А после активации он будет повторять поведение Генри.       — Мы сможем отдать его Далии взамен сына? — с надеждой спрашивает гибрид, расчётливо смотря на почти неотличимого от Генри ребёнка в своих руках.       — Он не сможет обмануть опытную ведьму, — с сожалением возражает девушка. Она и сама бы была не прочь подсунуть замену жаждущей силы ведьме. — Стоит ей попытаться связаться с ним и он будет раскрыт.       — Тогда он послужит лишь ширмой? — предполагает Клаус не до конца понимающий задумку любимой. Он и без неё знает что просто отослать сына не выход, даже если они оба при этом останутся в городе. Стоит их малышу покинуть Новый Орлеан, как Далия это поймёт ведь по словам Фреи магия Генри ведёт её. Но Иви уверила его что это не проблема, она в состоянии связать силы сына на его подобие.       — О, не только, — забирая безжизненное тельце из его рук Эвелин устраивает его на дне коляски и прикрывает от чужих глаз, не только одеяльцем, но и магией. Всё чувства гибрида говорят ему что в коляске никого нет, ни стука сердца что было минуту назад, ни еле слышного дыхания, ничего. Выпрямившись и готовясь избавляться от следов колдовства, она продолжает, — Ты должен понимать, Ник. То, что я только что создала — тёмная тварь. Сильная, безжалостная и очень тяжело убиваемая. Не смотри на схожесть с нашим сыном, это тварь у которой есть только две основополагающих потребности — жрать и не быть раскрытым. И ест оно далеко не детское питание.       Эвелин прерывается вставая рядом с колдовским знаком, что отслужил своё, она поднимает руки вверх. По её желанию земля начинает бурлить и по своему поведению больше напоминать воду. Пара волн земли и на взрыхленной поверхности нет и следа знака, как и травы, что была там прежде. Следом, стоило земле успокоиться, начинает пробиваться трава и местами даже цветы. Полминуты и место, что было наполнено тёмной магией, ничем не выдаёт, свершившееся на ней не так давно.       — Безопасно ли оно для Генри? — тоном озабоченного отца серьёзно спрашивает Никлаус, наблюдая как взбудораженный последним колдовством мамы, ребёнок ползёт в её сторону.       — Оно не активировано, — отвечает Иви поднимая на руки сына, что хватаясь за её ноги делает уже не первую попытку встать. — И я не разбужу его пока Генри в пределах досягаемости. И потом он будет подчиняться мне.       — Если ты уверена, — подходя ближе к жене протягивает с сомнением Клаус.       — Уверена, — уверяет девушка подставляя губы для поцелуя. Она не хочет прибегать к своему плану и вообще бы уничтожила только что созданное, вот только иного пути она не видит.       Гибрид чмокнув представленные губы притягивает любимую в объятья, что в данный момент нужны больше всего ему самому. Генри оказавшийся зажатым между родителями это не нравиться и он не стесняется оповестить об этом писком.       — Его точно нельзя просто здесь закопать? — отстранившись от Иви и кивнув на труп невезучего парня уточняет Никлаус. Он единственное напоминание о том что здесь случилось.       — Не стоит, я хоть и убрала лишнюю магию отсюда, — говорит Эвелин подменяя свой кулон во рту сына на специальную игрушку-жевалку, продолжает, — Но лучше его скормить аллигаторам.

***

      Когда его жизнь пошла кувырком? Буквально вчера у него было всё, о чем можно было только мечтать. Взаимная любовь с прекрасной девушкой, что с радостью стала его женой. Блестящее образование дающее прекрасные перспективы в карьере. И увлекательное хобби. А сегодня его жена, оказавшаяся маньячкой-детоубийцей, сбегает из места заключения. Отказ от магии не защитил его от захвата тела первородным вампиром. И хорошо, что этот Финн оказался довольно адекватным, если можно сказать так про того кто без спроса использовал его, как пресловутые штаны. Первородный даже извинился и поделился частью воспоминаний того что происходило, пока он собой не управлял. Последнее было бы даже мило, если бы не навивало такой жути и не чувствуй он себя после всего использованным.       Вернувшись в себя и к себе Винсент узнал о побеге Евы, он не мог отказать Тремэ и отправился искать жену. Как и все ведьмы и не только те чьих детей Ева убила. У него было больше всех шансов найти её, он знал эту женщину когда-то очень хорошо. Или думал, что знал. Первые десять мест, где могла бы прятаться ведьма в бегах от своих же, были уже проверены до него, но он всё равно наведался туда. Идя от обратного он не надеялся найти хоть что-то, но и сидеть сложа руки не мог.       Знай он, что увидит в месте, которое проверяли чуть ли не самым первым, не за что бы, туда не сунулся. Но колдун не знал и пришёл. Он расставшись с Финном Майклсоном клялся себе что не будет связываться с первородными, больше никогда.       И вот он стоит и смотрит на мужика представившегося Майклом — отцом первородных. Конечно, там всё звучало более пафосно и угрожающе, но смысл от этого не сильно менялся. Так вот этот Майкл требует освободить его из ловушки которую ему организовала небезызвестная Ева Синклер. Винсент даже не хочет знать что связывает этих двоих, так же он не сильно горит желанием освобождать агрессивно настроенного предположительно первородного вампира. Вот только тот почти сломал барьер. Ещё немного и остатки магии Евы истают, а с ними и то что держит Майкла на небольшом пяточке.       — Освободи меня колдун или пожалеешь, — играя желваками приказывает мужчина в солевом круге.       — Я скорее пожалею, если освобожу тебя, — бормочет себе под нос Винсент.       — Хм, что насчёт сделки? — даже не делая вид, что не слышал чужого бормотания вдруг предлагает Майкл. Он не привык идти на уступки, предпочитая действовать силой, даже там где этого особо не требуется. Первородный вампир привык приказывать, а не просить. Но это не значит, что он не умеет договариваться, и его прошедшие века кое-чему научили. Да и время на той стороне не прошло для него даром.       — Сделки? — вопросительно повторяет колдун, он будто наяву видит перед собой не мужчину в тесном представительном костюме, а самого дьявола. Хотя кто знает, может дьявол на самом деле так и выглядит.       — Ты освобождаешь меня, а я помогаю тебе найти Еву. — тихо с явной хрипотцой в голосе предлагает Майкл, — Ты ведь за ней сюда пришёл.       Древний вампир не спрашивает и не предполагает, он знает. И он действительно поможет найти строптивую, вероломную девку. И не только потому что она заключила его в эту проклятую ловушку. Майкл видел что она делала с детьми, его знаний в магии определённо не достаточно, чтобы понять всё. Но то что он понял ему не понравилось.       Винсент Гриффит и сам не понимает как ведется на чужие посулы. Но вот по велению его магии, которой он когда-то поклялся не пользоваться, Майкл свободен из солевого круга. Не то чтобы ловушка Евы смогла продержаться ещё хоть сколь-нибудь долго. И теперь в связке с очередным первородным, с которыми он опять же поклялся себе не связываться идёт на поиски пропавшей жены.       И ощущение, что вот именно сейчас его жизнь и начала стремительно лететь в тартарары не покидает. И колдун опять же клянётся себе во многом. В том что они непременно найдут Еву и остановят её раз и навсегда. Спасут тех детей, что ещё можно спасти. И он, вот точно, больше никогда не будет связываться с Майклсонами, первородным и даже простыми вампирами. Точно больше никогда.