How long

      После краткого разговора с Элайджей по телефону, в котором он рассказал о «семейном ужине» и просил переночевать у Хейли, Давина не спешила возвращаться в кафе. Ещё вчера мужчина поведал ей о возвращении их матери — Эстер. Той что пыталась убить Генри и способствовала превращению Иви в гибрида. Старший Майклсон от неё на удивление ничего не пытался скрыть и открыто рассказал об опасении за её жизнь. Юная ведьма и сама не стремилась встретиться с древней ведьмой. Да была и не прочь провести время с Хейли и малышкой Хоуп.       — Хей, Хейли, — дождавшись пока на её звонок ответят, произносит в приветствии Давина.       — Давина? Что-то случилось? — интересуется в ответ волчица, пока у неё на заднем плане попискивает ребёнок.       — Не совсем. — запинается в ответ девушка, но всё же спрашивает, — Ты не против если я переночую сегодня у тебя?       — Что у древнего семейства, опять что-то происходит? — с улыбкой и пониманием в голосе спрашивает Маршалл. И не давая ведьме ответить говорит, — Конечно ты можешь переночевать у нас с Хоуп, мы будем тебе рады. Особенно если ты захватишь с собой мороженого.       — Хорошо, с меня мороженое с тебя и Хоуп развлечения, — задорно отвечает Давина.       — Договорились, — хмыкает в трубку волчица прежде чем попрощаться.       Возвращаясь с улицы в кафе, юная ведьма видит обеспокоенного, вскочившего с места Калеба. И поднятое Хейли настроение немного падает, веселье сменяется предчувствием беды.       — Что-то не так? — подойдя к парню интересуется девушка.       — Они закрываются на частную вечеринку. — отвечает определённо занервничавший парень, — Пойдём отсюда.       Схватив её за руку, ведьмак почти тащит её на улицу, но поздно. Наперерез тут же вышли незнакомые Давине мужчины, но стоило им угрожающе оскалиться она поняла кто они. Волки. Те что прогнулись вначале под Франческу, а потом перешли как эстафетное знамя к Кэсси. Ещё в их бытность в стане Гереро девушка не боялась, а теперь, тем более.       — Не бойся, — призывает Калеба, юная ведьма загораживая его собой от агрессивных оборотней. И не замечает какое изумление этим вызвала на лице парня, заставив того по-новому оценивающе на неё посмотреть.       Волки не настроены на разговоры, но только и отпора что даёт Давина они не ожидали. Резкий звук, на грани ультразвука заставляет всех присутствующих сверхслышащих застонав схватиться за уши, криком пытаться заглушить то что причиняет такую боль. Увидев что её трюк сработал, ведьма за руку выводит Калеба за собой из кафе.

***

      После эмоционального спича выданного Эстер, который, впрочем, ни на кого из присутствующих не произвёл должного воздействия, ведьма замолкает. И отказывается говорить или отвечать на любые вопросы гордо отворачиваясь и задирая подбородок.       — Что ты хотел узнать у неё Финн? — успокоив разбушевавшиеся эмоции и отстранившись от мужа спрашивает у колдуна Эвелин.       — Фреи нет на той стороне, — залпом допив остатки вина в своём бокале, темнокожий колдун поднимается со своего места. И смотря на Эстер что упорно отводит от него взгляд с сожалением замечает, — Но не думаю, что мама в курсе того где её старшая дочь.       — Ты хотел узнать у неё где Фрея? — так же поднимаясь с места спрашивает Элайджа у старшего брата. Он не знает как относиться к нему теперь, их слишком многое связывает и не меньшее разделяет. Поняв, что эта пародия на семейный ужин окончена первородный вампир подаёт знак убирать со стола.       — А так же вернуть себе тело. — открывая одну из причин своих действий говорит Финн и с надеждой смотря на Иви, спрашивает её, — Твоё предложение всё ещё в силе?       — Да, но сам понимаешь ты превратился в прах. — не обращая внимание на взоры мужа и Элайджи которыми те её одарили после реплики их старшего брата. Она уже думала как исправить ситуацию с телом для Финна и продолжает свою мысль, — Займёт какое-то время собрать тебя вновь и останется только переселить.       — Винсент не сильно сопротивляться моему в нём нахождению, — отстранено замечает колдун кивая на занимаемое им тело, — спешить некуда. Но я не хочу долго в нём находиться.       — Я займусь этим как только решим что делать с Эстер, — уверив мужчину в своей помощи, ведьма переводит взгляд на виновницу торжества.       — Мы договорились заключить её обратно в гроб, — напоминает о себе Никлаус. Он горит желанием поговорить с женой по душам и многое выяснить, например, когда она успела о чём-то договориться с Финном. И эта история с зельем, гибрид не собирается спускать её на тормозах.       Иви видит как Финна передёргивает при слове «гроб», но повернувшись к мужу она отвечает ему, прекрасно чувствуя то негодование, что в нём копиться:       — Для начала предлагаю вернуть её в её собственное тело, — внося это предложение Эвелин слышит как спящий всё время их разборок сын проснулся. Под иллюзией, что не только скрывала малыша от всех присутствующих кроме неё, но и защищала от их разговоров, Генри недовольно кряхтит.       — Что такое? — обеспокоенный внезапно замолчавшей женой, что замерла смотря в никуда, спрашивает Клаус.       — Генри проснулся, — оповещает девушка подходя к сыну и забрав его из переноски в которой он спал, развеивает своё заклинание. — Займёшься им? — задаёт вопрос Иви оборачиваясь к мужу, — А мы пока устроим Эстер со всеми удобствами.       — Давай сюда моего сына, — раздраженный тем что его так топорно отсылают Никлаус забирает уже начинающего плакать ребёнка из рук жены. И стремительно покидает столовую.       Финн хоть и следует за невесткой и Элайджей, брат несёт в подвал их мать вместе со стулом к которому та временно привязана, но увидев гробы порог не переступает. Он следит, как ведьма совершает колдовство перенося дух из одного сосуда в другой и запирает Эстер в гробу. Колдун достаточно сведущ в магии, чтобы понять всё происходящее. Он знает что мама не находится в гробу, а отправилась прямиком на ту сторону, только ограничивающие знаки в её новом обиталище запрещают ей какое-либо взаимодействие с кем-либо. Да и вселиться в другое тело пока её дух привязан к старому у неё не выйдет. Он не уверен что это то что следует делать с Эстер, но не готов пока решать её судьбу как-то иначе.

***

      Уже в детской, избавившись от раздражающего его пиджака и мешающего галстука, Клаус, привычно ловко управляется с проголодавшимся ребёнком. Пусть Генри всё ещё малыш, но он стремительно растет, с каждым днём, неделей, месяцем, ему нужно всё меньше сна и больше внимания. Но даже занимаясь с сыном, Никлаус не упускает того что Эстер благополучно заперли в гробу в подвале и он надеется что та больше его никогда не покинет. А если ей удастся это вновь, он утопит её в самой глубокой части океана и посмотрит как она сумеет выбраться уже оттуда. Не упускает гибрид и того что старшие братья отправились выбирать Финну комнату, а потом выпить и поговорить. Но пристальнее он следит за любимой, которая после посещения подвала отправилась прямиком в душ.       Генри после еды и очередной более удачной попытки поползти быстро утомился и начал клевать носом. Ему даже сказка не понадобилась чтобы вновь задремать. И Клаус, расположив сына в его кроватке и укрыв лёгким одеяльцем, отправляется в спальню.       Мужчина успел с комфортом расположиться на кровати, когда из ванной комнаты вышла Эвелин. Закутанная в одно полотенце другим она промокала мокрые от воды волосы, что сейчас по цвету напоминали собой красное вино или кровь. Девушка не обращая на него должного внимания отправилась прямиком к гардеробу. Гибрида не волновало во что хочет переодеться его жена он просто оказавшись у неё за спиной и сжав горло рукой прижал любимое тело к себе.       — Что эта за история с зельями, любовь моя? — вкрадчивым шёпотом прямо на ухо задаёт он прямой вопрос. Удушающая ревность, которая переполняла его с тех самых пор, как Эстер оживила эту историю с нерожденным ребенком, что по прозрачному намеку ненавистной матери мог быть и не его, находит наконец выход.       — Ник, — злясь на сильную хватку на своём горле почти рычит в ответ ведьма, но понимает что сопротивление бесполезно, он сильнее, если только. Резкий удар локтем под дых мужу становиться возможен только потому что тот этого банально не ожидал.       Отшатнувшись гибрид выпускает из своей хватки жену, но только и успевает недовольно рыкнув обнажить клыки, как Эвелин развернувшись пихает его двумя руками. Сила толчка такова, что он в миг оказывается лежащим опять на кровати.       — Эвелин! — приходя в ярость от действий девушки, Никлаус собирается вскочить, только и сейчас Иви оказывается проворнее. Воспользовавшись тем что он не собирается по-настоящему драться с ней любимая буквально оседлала его, по пути потеряв полотенце.       — Ты ещё хочешь услышать ответ? Или тебе уже всё равно? — прекрасная в своём гневе и наготе Эвелин нависает над ним сверкая глазами и то и дело появляющимися и пропадающими тёмными венами.       — И каков же этот ответ? — взяв себя в руки, сдерживая желание поменяться с женой местами и вытащить из неё всё что его интересует, спрашивает Клаус.       — Мы принимали зелья оба, как оказалось, — будто тоже успокоившись отвечает девушка, перестав, нависать над мужем и выпрямившись она не спешит с него слезать. Внимательно следя за маской спокойствия которую нацепил Ник, ведьма продолжает, — В таком сочетании они дают почти стопроцентную гарантию. Перестать действовать оно может только в том случае если в его работу вмешается магия.       — И какая же магия вмешалась тогда? — подталкивает к продолжению Никлаус, невольно залюбовавшись ею. Эвелин восседая на нём гордо задрала подбородок, сверкала рассерженным взглядом и напоминала ему валькирию или разгневанную богиню. Его богиню. Ничуть не смущенную своей наготой и положением. Гибриду уже и не так сильно хочет знать, что там было не так с зельями. Он наслаждался открытым его взору видом, растрепавшимися влажными волосами, что облепили ее тело и ещё больше напоминали ему подтеки крови. Руками сложенными на груди и непоколебимостью во взгляде которыми она его прожигала.       — Если ты ещё не обзавёлся склерозом, то наверно помнишь наш брачный ритуал, — не может обойтись без ехидства ведьма, не обращая внимание на нахальные руки, что начиная с оглаживания её колен пробирались всё выше. Она была уверена, что всё дело в том ритуале — смешение крови, ритуальные обещания и конечно же последовавший за ними секс вполне закономерно закончился её беременностью. Будучи тогда более наивной и уверенной в действии зелья что принимает, она и мысли не допускала что, то может её подвести.       — Хочешь сказать тем ритуалом мы нарушили работу зелий? — теперь Клаус и вправду успокоился, ему было достаточно её слов, что там он был готов поверить в проведение, которое хотело одарить их ребёнком. Тем более что сейчас на смену затухающий ревности пришло другое чувство, всё более усиливающееся по мере того как его руки поднимались выше.       — Ты не веришь мне? — поглощённая негодованием, на то что в ней посмели усомниться, Иви воспринимает вопрос по своему.       Рывок, который поменял их с мужем местами она упускает опьянения своими бунтующими чувствами.       — Ник! — Иви только и может возмутиться и упереться руками в плечи теперь нависнувшего над ней мужчины.       — Как я могу не верить тебе? — как он думает резонно, замечает Клаус, пытаясь, наклониться ближе.       — А что это по твоему было?! — спрашивает Эвелин пытаясь оттолкнуть Никлауса.       — Недопонимание? — предполагает гибрид резко садясь. Такой вид любимой ему нравиться не меньше чем предыдущий, разметавшиеся по кровати начинающие завиваться в кольца волосы, раздвинутые перед ним ноги и ни клочка ткани чтобы что-то скрыть от него.       — Ах, недопонимание! Что ж… — говорит привставая и опираясь на руки ведьма.       Она явно собирается его покинуть, но у него другие планы. Зарывшись рукой в длинные волосы любимой гибрид стремительно чмокает, как ничто другое, желанные сейчас губы.       — Я же говорил, что когда ты дуешься то просто не могу держать себя в руках? — риторически спрашивает Клаус, получая в ответ возмущённый фырк. Но на следующий его, более глубокий поцелуй ему отвечают. Да и сорванную с него женой рубашку, он воспринимает как ярое одобрение своим действиям.

***

      Лёгкий ветер колышет прозрачную ткань штор, лишь мягкий свет ночника в виде нелепого создания в котором первородный вампир в теле колдуна узнаёт очертания зайца, освещает помещение. Кол уверен, что его выбирал точно не братец, да и вообще комнатка переделанная под детскую слишком миленькая для наследника кровожадного древнего гибрида. Светлая мебель, игрушки, милые детские одежки сложенные рядом с одним из причудливых комодов, больше смахивает на совместное творчество Иви и Бекки. Вот только разрисованная полностью одна из стен могла выйти только из-под кисти Клауса.       Отметив перекинутый через ручку кресла-качалки серый галстук и лежащий прямо на полу пиджак, Кол обращает наконец внимание на того к кому он и пришёл.       — Ты должно быть Генри? — спрашивает парень склоняясь над кроваткой из которой на него смотрят знакомые глаза, ни разу не спящего ребёнка. Колдун не рискует ещё больше приблизиться кожей ощущая охранные заклинания, почти на всём что есть в комнате. И больше всего их конечно на самом ребёнке. Малышка, определённо подхватила паранойю у Клауса.       — Давай не будем отвлекать твоих родителей от выяснения отношений, — шепотом просит Кол завозившегося было племянника. Тот словно поняв его перестаёт дрыгать конечностями и ещё больше сосредотачивает на нём свой взгляд.       Парню было любопытно взглянуть на Генри, он не знает каким злобный братец был в этом возрасте, но глаза ребёнок унаследовал точно от него. И даже интересно что вырастет из этого смешного пока малыша. Колдун не уверен в кого племяннику пойти лучше, ведь мало кто знает, что как бы не большую часть магических каверз которые он исполнял были придуманы малышкой Иви. Она не любила вредить деревенским, но фантазией на пакости не была обделена уж точно.       — Хорошо что ты этого не осознаешь, мелкий. — комментирует звуки доносившиеся из соседней спальни Кол поморщившись. Да звукоизоляция в доме была хороша и всё такое, но он был слишком близко чтобы не слышать того что его братец вытворяет со своей женой, — А то травма на всю жизнь обеспеченна.       Племянник будто поняв его саркастичную фразу заулыбался ему, вызвав ответную хитрую ухмылку. Смотря на невинное дитя брата, Кол думает что понимает, то что имел в виду Финн. И как-бы не в первые согласен с занудным братцем, возможно этот малыш их будущее. Стоит ли ради него возвращаться в семью? Колдун ещё не решил до конца и покидает детскую, не забыв заглянуть в свою старую комнату, которую также не обошёл недавний ремонт стороной. На его удивление, парень находит свои вещи на месте, словно его и в правду здесь ждут. Он не знает чья это инициатива, не удивился бы что Иви приложила к этому руку, но не может отрицать и братьев. На самом деле Кол хочет верить что именно братья оставили эту комнату за ним, в ожидании его возвращения.       Фыркнув на собственные сентиментально-сопливые мысли колдун покидает дом так же незаметно, как и появился. Он не задел ни один охранно-колдовской контур и магию в доме также не применял и надеется что его визит останется в тайне. Пока.

***

      Бурная ночь, которую Генри как бы не впервые провёл спокойно спя с момента своего рождения, сменилась утром. От кровати, в спальне его родителей, остался разве что добротный каркас выполненный из цельной породы дерева. Тот настолько массивен, что даже совместные старания двух гибридов не сильно его потрепали. Правда всё остальное оказалось не таким крепким.       — Только не злись, мне просто любопытно. — начинает с такой просьбы свою речь Никлаус прижимая к себе жену за плечи и по-одному доставая пёрышки запутавшиеся у нее волосах, — Но откуда такие выводы, что зелье может перестать действовать из-за колдовства?       Наблюдая как муж избавляет её шевелюру от остатков подушки, Иви не чувствует злости от прозвучавшего вопроса. Она привыкла и к более беспричинной ревности от Ника, да в ту пору когда они были людьми и жили в деревне, Эвелин игнорировала некоторые поступки направленные мужчиной на защиту «собственности» в её лице. А с усиленными вампиризмом потом и гибридизацией чувствами, удивительно что он ещё так хорошо держит себя в руках, а не убивает за простой косой взгляд в её сторону.       — Тогда и ты не злись. — так же начинает говорить с просьбы Эвелин, понимая что её слова могут вызвать не менее бурную реакцию чем вчера слова его матери. Но она не считала нужным скрывать это теперь, всяко детей у них больше не будет. Приподнявшись на локте, ведьма ведёт пальцем по усыпанной перьями груди мужа, — С нашей встречи в сентябре я пила то самое зелье…       Она видит как напрягшись Никлаус пытается скрыть своё недовольство от этой новости. Но у него плохо получается или просто она слишком хорошо его знает. Ведьма ждёт реакции на своё признание, в котором вообще-то нет ничего криминального, кроме того какие выводы сделает муж из её слов.       — И? — шумно вздохнув подталкивает продолжать Клаус, он не знает как реагировать и с трудом подавляет первый порыв нависнуть над любимой и повторить вчерашние разборки.       — И пила его до самого зачатия Генри. — продолжает говорить девушка видя сдерживаемые эмоции по ходящим ходуном желвакам мужчины, — Которое случилось на острове Сайласа.       — Та волна? — гибрид помнит ту силу, что вынудила их сменить волчьи шкуры на человеческие. И то что за этим последовало, хоть и было почти как в тумане, но не настолько, чтобы выпасть из его памяти.       — Да, она скорее всего и послужила причиной сбоя в работе зелья, — задумчиво подтверждает Иви и дополняет, — она и возможно смена ипостаси, её я тоже не исключаю. Всё же это магическое действо.       — Хорошо, — показав что принял чужие мысли к сведению, Никлаус всё же не выдерживает и обхватив лицо своей ведьмочки обеими руками задает набатом бившейся в его голове вопрос, — Ты не хотела от меня детей?       — Да, и поэтому сразу после рождения сына предлагала подумать насчёт дочери, — со смесью укоризны и нежности во взоре смотрит на гибрида жена.       — Ты пила зелье чтобы не забеременеть от меня, — настаивает на своём Клаус хмуря брови и ловя ласковую улыбку на любимых губах.       — Я пила зелье, чтобы не оканчивать школу с пузом, — говоря чистую правду Эвелин резонно замечая, — и как мы знаем мне это удалось лишь частично.       — Ладно, — постаравшись отпустить ситуацию и принять доводы жены говорит мужчина и тянется было за поцелуем, но её палец преграждает ему путь.       — Генри скоро проснётся, как и весь дом, — расплываясь вполне отчётливой теперь, ироничной улыбке, девушка ведёт своим пальцем по губам которое тот перехватил, — нам пора начинать новый день.       — Новый день немного подождёт, — уверяет любимую ведьму Никлаус, перехватив её руки он продолжает начатое.

***

      Давина возвращается от Хейли ближе к обеду, дом не носит следы погрома и даже мебель во внутреннем дворе не перевернута, это вызывает в юной ведьме облегчение. Хоть она и получила смс от Элайджи что встреча завершилась хорошо, сомнения продолжали её грызть. Да со стаей полумесяца она неплохо провела вечер, точнее с её остатками. «Страшные» истории у костра, пунш по рецепту «бабули Мэри» и доброжелательное радушие Хейли, всё вместе создало атмосферу уюта и расслабленности, то что ей и было надо, после инцидента в кафе.       Девушке было очень неудобно перед Калебом, который попал в этот переплёт из-за неё и несмотря на все старания парня разрядить обстановку Девина чувствовала неловкость. Она на миг представила что с ней в тот момент был бы не ведьмак, а простой парень Тим, и в который раз поняла, что приняла верное решение не поддерживать отношения с тем.       — А где все? — любопытствует юная ведьма найдя наставницу, сидящую на полу мастерской, в обнимку ни то с какой-то керамической вазой, ни то горшком.       — Ушли гулять в мужской компании. — задорно улыбнувшись отвечает Эвелин продолжая расписывать всё же наверное вазу, чём-то что очень сильно смахивало на кровь. Не отвлекаясь на расположившуюся в её кресле ученицу, ведьма в очередной раз обмакнув кисточку в пиалке с красной жидкостью наносит очередной знак на пока свободную поверхность. И задает встречный вопрос, — Как провела время с Хейли?       — Там было почти как в летнем лагере, только ещё и с заботливой бабушкой, что норовит подложить в твою тарелку чего повкусней. — улыбнувшись воспоминаниям рассказывает девушка в ответ. И не может сдержать любопытство, — А что ты делаешь?       — Сосуд, который сможет собрать то что развеялось в прах. — пространно отвечает Иви и видя не понимание во взоре Давины, говорит, — Пожалуй, стоит начать из далека…       Рассказывая юной ведьме о Финне Майклсоне, что отныне живёт в их доме, но пока находится не в своём теле, Эвелин заканчивает наносить сакральные колдовские символы на сосуд. Она действительно рисовала кровью, кровью единственных доступных ей Майклсонов, тех кто был кровно связан с Финном. Без этого собрать его прах стало бы в разы более проблемно.       — Видишь символы загорелись? — указав на окрасившиеся в подобие золота знаки спрашивает рыжая ведьма свою подопечную. Дождавшись утвердительного кивка Иви продолжает пояснять, — По мере сбора праха Финна они будут тускнеть. Когда погаснет последний, настанет черёд следующего действа.       — Какого? — любопытствует Давина отмечая что знаки на «сосуде» ей совершено не знакомы.       — Восстановить из праха тело, потом вернуть в него Финна, — поднявшись с пола Эвелин перемещает работающий артефакт на одну из полок в мастерской.       — И долго это будет длиться? — заметив что знаки и не думают тускнеть, что уж говорить о затухании.       — Ну, его прах развеяло по ветру, да и случилось это в Мистик Фоллс, а оттуда путь не близкий. — задумчиво отзывается на вопрос ведьма прикидывая реальные сроки, — Думаю не меньше пары недель, но вряд ли больше месяца. — и идя на выход из мастерской мужа спрашивает у Давины, — Как насчёт пообедать?       Юная ведьма не против, завтрак на болотах был ранний. Покинув комнату она и не представляет что только что была свидетелем создания уникальной вещи, аналог которой не видел свет уже больше пяти веков.

***

      Церковь святой Анны, как и предсказывала Эвелин не пользовалась особой популярностью, но помалу старые прихожане возвращались в знакомую обитель. И в это воскресенье после службы, на которой присутствовало не больше десятка человек, происходил обряд крещения, первый с нового открытия.       Иви не особо хотела становиться крёстной, хотя бы потому что католичкой не была. Но кого волновали такие мелочи? Малышку Хоуп кроме еды и неудобства в подгузнике в этом возрасте ничего более не интересовало. Хейли и сама так таковой верующей тоже не была, её больше заботило, что если с ней вдруг что случится о её девочке будет кому позаботиться. И пока из всех знакомых Эвелин представлялась ей самой надёжной кандидатурой, и пусть это ощущение ей навевала их волчья связь. Но даже отца Кирана мало интересовала приверженность присутствующих к его церкви. Он в принципе во многом отступал от канонов веры, чтобы даже раздумывать над этим. Что поделать.       Забавно ещё было и то что из собравшихся на короткий обряд людьми были разве что священник, да старушка Мэри. И то последнюю можно было лишь условно отнести к ним. Но мало кто ждал что бабуля под девяносто вдруг активирует проклятье и станет оборотнем. Даже насчёт Хоуп, Иви была не уверена, не видя её довольно давно, сейчас она отчетливо ощущает от ребёнка Силу. Да ей не сравниться с магией Генри, из которого сила не изливается только потому что подпитываете собой тот каскад заклинаний что на него навесили. Но девочка почти стопроцентно, рано или поздно, станет ведьмой. Если ничего экстраординарного не случиться то подростковый гормональный взрыв определённо её пробудит.       Иви было непривычно держать кого-то кроме Генри на руках, да волчица с дочерью провели с ними много времени, но Маршалл была довольно «одержимой» мамочкой и предпочитала всё делать сама. Хоуп в простой белоснежной крестильной рубашке, напоминала ангелочка и внимательно смотря в словно заворожившие её глаза крёстной не издала ни звука, пока её головку поливали святой водой.       После завершения обряда бабуля Мэри настояла на фотосессии на память.       — Хочешь перебьем стаю и заберём её себе? — заметив каким взглядом жена смотрит на девочку в своих руках, вполне серьёзно интересуется Никлаус пока они вместе с детьми позируют у алтаря. А ничего не подозревающие Хейли и Джексон благодарят отца Кирана. Но словив в ответ ироничный взгляд, тут же заверяет, словно ничего такого не сказал, — Я просто предложил.       — Думаю, если мы решимся обзавестись дочерью, то сделаем это. — отвечает девушка почти профессионально улыбаясь в камеру, — И обойдемся без того, чтобы истреблять её семью перед этим.       Генри сидя на руках отца и услышав мамин голос поворачивается на него и улыбается ей пока ещё беззубым ртом.       — Смотри, сынок меня поддерживает, — используя реакцию ребёнка подтрунивает над мужем Эвелин.       — Он просто не хочет конкурентов, — ворчит в ответ на веселье любимой Клаус и прижимается поцелуем к белобрысой макушке сына маячившей перед ним.       — Нет, я уверена он будет рад пополнению, — не соглашается Иви.       — Так что берем? — выразительно кивнув на Хоуп в руках жены с иронией смотрит на её от возмущения округляющийся рот и не может сдержать ухмылки.       — Как вы тут? — подходит к ним Хейли не сводя взгляда с дочери и протягивая к ней руки, чтобы забрать.       — Обсуждаем пополнение в семье, — отвечает Никлаус продолжая ухмыляться получая удовольствие от происходящего.       — Всё в порядке, — говорит ведьма отдавая ребёнка матери и замечая непонимающий взгляд волчицы на реплику Ника, поясняет, — он так шутит, не обращай внимание у него специфический юмор.

***

      После столетия сна в себя приходить тяжко, если бы не приличный опыт в этом, всё заняло бы гораздо больше времени. Но для Фреи это не впервой. А отсутствие под боком тётушки можно считать приятным бонусом. И бонус не только в том что она не видит ненавистного лица, но и в том что план задуманный ещё в прошлое пробуждение так легче осуществить.       Мысль о семье, отце, братьях и сестре согревала её на протяжении всех этих проходящих во снах веках. В её воображении они встречаются, сразу узнают друг друга и живут одной большой семьёй. Правда в этом всём никогда не присутствует Эстер, никогда Эстер. Её Фрея Майклсон ненавидит как бы не больше чем тетушку Далию, что управляла всей её жизнью.       Пока её тело только начинает пробуждаться, дух, что в разы сильнее со столетием накопленной магией уже может осмотреться в новом времени. Ведьме любопытно как изменился мир и в то же время горько, что по чужой прихоти ей приходится пропускать столько всего интересного. Гроб с её зачарованным телом стоит посреди пустой комнаты, далеко не пустого особняка, а заклинание, что защищает её от нахождения Далией всё ещё окутывает его.       Обитатели дома — сплошь ведьмы и колдуны, их присутствие так же закрывает её от возможного поиска, это хорошо. Путешествуя по особняку ставшему богадельней для сумасшедших ведьм, Фрея осознаёт что никто, почти никто не в силах её узреть в таком состоянии.        Когда гроб стоявший столетие с нетленным телом внутри в одну ночь оказывается пустым, никто тоже не заметил. Как и появление из ниоткуда нового постояльца. Девушка ощущает запирающее заклинание, что удерживает такое количество ведьм в одном месте, но не спешит от него избавляться. Изучение новых предметов быта их названия увлекают её почти на целую неделю. Больше всех конечно ведьму затянул телевизор, кладезь бесполезной для остальных, но ценой для неё информации. Любая история показанная по этому, вообще не источающему магию ящику, раскрывала девушке современную жизнь больше чем что-либо из наблюдаемого в этом особняке.       Только огни Нового Орлеана хорошо видные из окон дома с каждой ночью манили её всё больше. Она сразу влюбилась в этот город как только оказалась в нём. Знание, что его построили её братья и сестра только укрепляло эту любовь в её душе.       Воспоминание о неудачной попытке познакомиться с семьёй омрачило её мысли. Она знала то что сделали с Колом, Элайджа на пару с Клаусом, не убило младшего брата, но непонимание ситуации рождало сомнение в её душе. Фрея хоть и пыталась, не смогла многое узнать о Майклсонах, и прежде чем вновь предпринять попытку познакомиться она собирается понаблюдать со стороны.       В одну из безлунных ночей ведьма понимает что сидение в особняке больше ничего не сможет ей дать. Невзирая на различную магию, что должна была препятствовать побегу любого из постояльцев она идёт ко главному входу.       Заклинавшие дом не рассчитывали на колдунью её силы когда ограждали его. Двойные двери почти вылетают от напора её магии. Девушка сносит заклинания не глядя и не думая что будут делать остальные обитатели дома, когда всегда запертый выход окажется открытым.       Она просто идёт навстречу свободе. С надеждой что эта свобода в этот раз не будет временной. И её ни в малейшей степени, не волнует что будут делать те кто запер всех в этом особняке.       Всё в той же белой сорочке, в которой она отправлялась в сон столетие назад и халате, что нашла по пробуждении. Ведьма спускается с крыльца дома в котором не так давно очнулась. Не обращая внимание на веточки и камушки, что колят незащищенные ничем голые ступни.       Запертые опять же на заклинание старые ржавые ворота так же поддаются её силе, хоть и с чуть большим трудом. Только это чуть больше так незначительно, что Фрея не придаёт ему значения. Её ждёт Новый Орлеан — город Майклсонов, её семьи. Её город.

***

      Всплеск сильной и мощной магии, такой какую, Ева никогда до этого не ощущала, но очень жаждала получить пробуждает её из искусственного сна. Магически вызванная кома тем и хороша, что после неё не нужно долго восстанавливать подвижность тела. И года, что ведьма провела в ней не атрофировали ее мышцы. Это позволяет ей с лёгкостью встать с кровати и пройтись по запыленной старой комнате. Остановившись у окна несмотря на ночную тьму, что неохотно разгоняется светом редких фонарей, да отблесками ночного центра Нового Орлеана, она хорошо видит силуэт. Длинные волосы, одеяние до пят двигающаяся в сторону ворот определённо девушка. Но Синклер это не столь важно, особенно на фоне того что неизвестная с завидной лёгкостью открыла ворота. Ворота запертые на нерушимое проклятье как знала Ева и она не может не воспользоваться подвернувшейся возможностью.       Стремительный спуск со второго этажа на первый почти не разбирая дороги, девушка спешит покинуть тюрьму, пока надзиратели не опомнились. И это ей с лёгкостью удаётся. Её не волнует что будут делать остальные обитатели дома. Которые так же как и она попросыпались, взбудораженные происходящим и сильной магией. Многих из тех кто последовал её примеру быстро отловят и вернут обратно. Заклинания на воротах и дверях дома восстановят, только те не будут уже такими мощными. Но всё это будет гораздо позже, а пока Ева Синклер поспешила затеряться в ночном многотысячном городе.       Уже оказавшись далеко, отдышавшись от быстрой ходьбы и попеременно оглядываясь ожидая непонятно чего, погони или тех кого наверняка пошлют по её душу она немного успокаивается. Остановившись вдали от толп туристов и праздношатающихся горожан, в центре города, где она знает её будет сложно отыскать, она размышляет как действовать дальше.       И тогда происходит это.       — И что дальше ведьма? — мужской голос словно колокол гремит в её голове. Ева паникует, когда в испуге оглядывается ища того кто мог это сказать. Но рядом никого, только грязная подворотня, где она остановилась и люди достаточно далеко.       — Что за… — бормочет девушка не понимая происходящего. Её хоть и упекли в тюрьму-сумасшедший дом для ведьм, но голосов она точно до этого не слышала.       — Не делай вид, что не помнишь или знаешь кто я, — рокочет грозный мужской голос обретая плоть прямо у неё на глазах. И она вспоминает его — Майкла. Он всё в той же одежде, в которой был в пещере, когда требовал вывести их оттуда.       — Майкл? — уточняет ведьм в душе надеявшаяся, что то был просто сон.       — И почему мне попадаются только никчемные идиотки? — в никуда вопрошает вслух полупрозрачный первородный вампир.       — Ты настоящий? — с сомнением и затаенной надеждой спрашивает Ева, пропуская мимо однозначное оскорбление в свой адрес.       — Пока нет, но ты должна это исправить, — приказывает мужчина смотря на неё голубыми, почти прозрачными холодными и оттого очень страшными глазами.